Атолл «Морская звезда» Насибов Александр
— Благословляю, — серьезно сказала Райс. — Храни вас господь. Я верю в вашу удачу. Нашли же американцы предателя. Почему бы на озере не оказаться и второму мерзавцу? Только хорошо проведите свою роль.
— Во мне всегда дремал великий трагик, — усмехнулся Лашке. — Но вы не благословили меня.
— Чего вы хотите? Я должна поцеловать вас? Ну что же, — Райс расслабила плечи, бросила руки к бедрам: — Ну что же, вы имеете право…
— Нет, — вдруг взволнованно сказал Лашке и пошел к выходу из пещеры.
Командир мобильной поисковой группы лейтенант Патрик Дерр не был удивлен, когда на берегу появился цивильный немец. В каждом населенном пункте, занятом американскими войсками, жители группами являлись в военные комендатуры и штабы воинских частей. Воспитанные в строгой дисциплине и беспрекословном послушании, они боялись нарушить порядок и поэтому жаждали получить распоряжение или приказ.
Было немало и таких, что натерпелись от прежнего режима. Они горячо приветствовали союзные войска, показывали им, где расположены оружейные и продовольственные склады, помогали в розыске военных преступников… Вот и на это озеро американцев навели германские патриоты — видели, как три недели назад сюда шли тяжелогруженые автомобили нацистов, а возвращались от озера порожняком.
Лейтенант Дерр охотно вступил в беседу еще с одним добровольным помощником. Немец назвался бауэром — владельцем расположенной неподалеку мызы, разбитой прямым попаданием снаряда. Он утверждал: американцы ищут не там, где надо.
— Здесь можете нырять хоть до страшного суда, но ничего не найдете, груз был спущен под воду много левее, в той бухте. Я случайно оказался близ озера, когда подошли автомобили нацистов, и все видел собственными глазами.
— Если так, то какого характера был груз? — спросил лейтенант Дерр.
— Ящики, — последовал ответ. — Это были ящики. Много ящиков, несколько десятков.
— Вот как! — Лейтенант перевел взгляд на немца в шляпе с пером: — А вы утверждали, что груз был в мешках.
— Я сказал: в мешках или ящиках. Сам-то я не был на озере. Данные, которыми располагает наша организация, получены от осведомителя.
— Вы подлый предатель, вот кто! — вдруг закричал “бауэр”. Он схватил офицера за руку: — Господин лейтенант, это скрытый нацист. Ставлю в заклад голову, что в этом месте, где сейчас ныряют ваши люди, на дне нет ничего, кроме водорослей.
Словно в подтверждение этих слов вынырнули два пловца. Они ничего не нашли.
— Выходите на берег! — Лейтенант обернулся к “бауэру”: — Где же, по-вашему, надо искать затопленный груз?
— В той бухте, — Лашке показал рукой.
Они двинулись вдоль кромки воды. Человек в шляпе с пером плелся следом. Грузовики запрыгали по камням, тоже перебираясь поближе к бухте.
— Из каких вы мест, лейтенант? — спросил Лашке. — Лет вам, я вижу, немало.
— У меня уже внуки, два мальчугана-близнеца, от моего первенца. Сын тоже был на войне. Ох и трусил же я за него! Но, хвала господу, все обошлось, нашим мучениям пришел конец. — Американец нащупал на боку флягу в чехле из толстой фланели, встряхнул ее: — Это коньяк. Ведь мы недавно из Франции. Сделаете глоток?
— Позже, — Лашке скривил губы. — Если позволите, выпьем после работы.
Так, мирно беседуя, они приблизились к бухте: пожилой американский лейтенант — долговязый мужчина с длинным худым лицом и атлетически сложенный немец с решительными движениями.
— Ну вот мы и пришли. — Лашке показал на середину бухты, где час назад втаскивал к себе в лодку ящик с деньгами: — Посылайте своих парней под воду. А мы будем ждать и волноваться. Эй, — позвал он немца в тирольской шляпе, — эй, иди-ка сюда, увалень! Подойди и встань рядом. Как только из воды появится первый ящик, я сверну тебе шею. Будешь знать, как сбивать с толку наших новых друзей!
Он полностью вошел в роль и сейчас почти верил в то, что помогает американцам.
Два пловца с дыхательными аппаратами на груди, высоко поднимая ноги в длинных перепончатых ластах, прошагали к камню на берегу и одновременно спинами упали в воду.
Все напряженно ждали. В наступившей тишине слышно было прерывистое ритмичное шуршание: солдат ножным насосом накачивал резиновый надувной плот.
Прошло около двадцати минут. Вдруг всплыл первый водолаз — почти по пояс выпрыгнул из воды, заколотил по ней ладонями.
— Что обнаружили? — крикнул лейтенант. Забыв обо всем на свете, он по колено вошел в воду.
— Ящики, много ящиков! — донеслось с озера.
Лейтенант протянул руку Лашке:
— Спасибо! Сказать по чести, сперва сомневался в вас. Уж очень показались активным и настойчивым. — Он вынул из кармана револьвер: — Видите, был наготове. Благодарю, приятель.
— Я только выполнял свой долг, — скромно сказал Лашке. — Ну что же, если всякие подозрения отброшены, позволю дать совет: поторопитесь с подъемом грузов. В горах бродит немало эсэсовских головорезов. Вдруг они знают о затопленном золоте!
— Полагаете, могут помешать нам?
— Почему бы и нет!.. Впрочем, если вы ждете сильное подкрепление…
— Я никого не жду.
— Выходит, ваша группа одна во всем этом районе? — продолжал допытываться Лашке.
— Одна. Но мы хорошо вооружены.
— Ну, тогда олл райт, как любят говорить у вас за океаном. — Лашке кинул в рот сигарету. Все, что требовалось, он выяснил.
Между тем водолазы погрузили на плот первый ящик, и солдат стал гнать плот к берегу.
— Парень, — крикнул Лашке немцу в тирольской шляпе, — эй, парень, что теперь скажешь?!
— Простите меня, дружище, — ответил тот. — Признаю: вы победили.
Тяжелые ящики появлялись из-под воды один за другим. Два надувных плота едва успевали принимать груз и делать рейсы к берегу. Здесь ящики складывали в кузов грузовика. Ударами топорика лейтенант вскрыл один из них. В нем оказались английские двадцатифунтовые купюры, прикрытые слоем кирпича.
— Сокровища Аладдина, — пробормотал американец, распечатав пачку банкнот. — Эй, отставить! — крикнул он солдату, который готовился вскрыть новый ящик. — Дальнейшее — дело наших начальников.
— Я бы посоветовал уложить все ящики в один грузовик, — сказал Лашке. — Пусть он пойдет в середине колонны, так будет надежнее.
— Что ж, резонно. — Лейтенант отдал соответствующее распоряжение. — Вы славный парень. И если окажетесь в Штатах, не обойдите стороной мой дом.
Он протянул Лашке визитную карточку.
— Расскажите о своей семье, — попросил Лашке. — Уж если нагряну, то не с пустыми руками. Каждому привезу сувенир.
— О, спасибо! — Американец растрогался. — Мою супругу зовут Линда. Она коллекционирует статуэтки собачек. И если вам удастся…
— Понял! — Лашке стал медленно расстегивать футляр фотокамеры. — Обязательно навещу вас за океаном. А пока что сфотографирую. Не возражаете? Подойдите ближе к берегу — пусть фоном будет это славное озеро.
Лейтенант стал у воды, и Лашке несколько раз щелкнул затвором.
Американец увидел: немец, уже готовившийся закрыть объектив камеры, вдруг задержал руку.
— Возникла идея, — Лашке широко улыбнулся. — Обязательно надо сфотографировать всю вашу группу. Где еще я найду возможность запечатлеть счастливчиков с их добычей — миллионами фунтов стерлингов?..
Солдаты столпились у береговой черты. Лашке попросил, чтобы они встали плотнее — иначе не войдут в кадр. Он торопился, нервничал, ибо минуту назад услышал четырежды повторенный крик кукушки — сигнал, что группа Аннели Райс заняла позицию и готова к боевым действиям.
— Эй, — крикнул Лашке солдату, который выполнял обязанности часового и стоял на скале с автоматом в руках, — эй, приятель, идите сюда! Я хочу сфотографировать всех.
— Лейтенант, — сказал часовой, — мне показалось, человек мелькнул вон за теми валунами.
— Это наверняка собака или лиса. — Лашке торопливо побежал к месту, на которое указывал солдат. — Сейчас повсюду развелись бездомные собаки.
Он заглянул за валун. С автоматом наготове там прятался итальянец Хуго.
В следующее же мгновение Лашке выскочил из-за камня:
— Здесь никого нет! Не беспокойтесь.
Успокоенный часовой спрыгнул со скалы и присоединился к собравшимся на берегу.
— Приготовиться, снимаю, — Лашке навел камеру на американцев.
“Все же кого-то не хватает”, — подумал он и с беспокойством обернулся. Так и есть — немец в шляпе с пером скромно сидел в стороне.
— А тебе особое приглашение?! — едва сдерживая ярость, крикнул Лашке. — Иди и встань вместе со всеми. Ты хорошо поработал и заслужил эту честь.
Проводник подошел к американцам.
Теперь все было как надо. Лашке нацеливал аппарат на людей у кромки воды, все еще не веря в удачу.
— Внимание, — крикнул он и ткнул пальцем в объектив аппарата, — внимание, джентльмены, сейчас отсюда вылетит стая птичек!
Американцы захохотали. Громче всех смеялся лейтенант.
— Снимай, — кричал он, шлепнув себя ладонями по ляжкам, — снимай, чертов немец, это будут отличные фотографии!
Лашке разглядывал людей с острым любопытством. Беззаботные, полные жизни, все они через несколько секунд будут грудой бездыханных тел.
— Спокойно, — провозгласил он, — спокойно, дорогие искатели сокровищ. Слушайте мою команду. Стоять неподвижно. Считаю до трех. Раз, два… три!
Заработали автоматы Аннели Райс и ее спутников. Семь шмайсеров выпустили все патроны и смолкли.
— Дело сделано, — сказал Лашке, когда Аннели Райс вышла из укрытия.
Вдруг она вскрикнула: американский офицер поднял залитую кровью голову, оперся руками о землю и попытался сесть. Левый глаз лейтенанта был выбит, правый ненавидяще сверлил немцев.
Лашке сорвал автомат с плеча Райс. Но в оружии не было нужды. Руки американца подломились. И он ткнулся лицом в прибрежный песок.
В сумерках джип и три грузовых “доджа” отошли от озера и стали карабкаться в горы. На первом же перевале грузовик, в котором были свалены трупы, резко взял в сторону. Водитель выпрыгнул из кабины. Сбив бетонные столбики ограждения, грузовик рухнул в пропасть.
— Вперед! — скомандовала Аннели Райс, когда водитель разбившегося “доджа” занял место в другой машине. Сама она находилась в грузовике, кузов которого был набит ящиками, добытыми со дна озера. Машину вел Лашке.
— С кем у вас связь? — спросил он, когда Райс стала готовить к работе портативную рацию.
— Моего сообщения ждут в штабе рейхсфюрера СС.
— Ну-ну!.. Отдаете вы себе отчет в том, что военные действия закончились еще пять дней назад?
— Я должна связаться со штабом Гиммлера, — упрямо повторила Райс.
В окно кабины грузовика она выставила штыревую антенну, надела наушники и включила передатчик.
В течение сорока минут Райс вызывала адресата, используя все известные ей запасные частоты. Эфир молчал.
Она переключила рацию на волны широковещательных станций и перешла на прием. В динамик ворвались обрывки музыки. Затем в кабине грузовика зазвучала английская речь. Диктор читал экстренное сообщение. На британском контрольном пункте в числе сотни других беженцев задержали для проверки человека с документами рядового полевой жандармерии. Офицеру КПП показалось подозрительным, что у человека по имени Генрих Грицингер недавно сбриты усы, а одно из стекол очков черное, хотя оба глаза солдата здоровы. На допросе задержанный стал нервничать и вдруг сказал, что является Генрихом Гиммлером.
Диктор перешел на крик, живописуя поднявшийся переполох, когда прибывшие эксперты установили, что перед ними действительно находится рейхсфюрер СС Гиммлер.
Важного пленника тщательно обыскали, в одном из карманов его куртки нашли ампулу с цианистым калием. Высокопоставленного нациста, который, как полагали, теперь уже не мог сам лишить себя жизни, надежно изолировали. Но вот прибывает высокий чин британской контрразведки. Он решил осмотреть и ротовую полость Гиммлера. На требование раскрыть рот пленный отвечает отказом. Он стискивает челюсти. Слышен хруст раздавленного стекла — и Гиммлер падает мертвым: ампулу с ядом он прятал в фальшивой коронке зуба…
Диктор умолк. Молчали и люди в кабине грузовика, мчавшегося по ночной горной дороге.
— Вот ответ на вопрос, почему вы не смогли установить связь со штабом главы СС, — проговорил наконец Лашке.
Райс продолжала слушать эфир.
— Пусто, — наконец сказала она и выключила радио. — Германия молчит, будто немцы вымерли и в огромной стране живы только мы с вами.
— Может быть, мы потеряли Германию, — сказал Лашке, — но зато нашли друг друга. Точнее, я нашел вас. А Гиммлера я всегда недолюбливал. Наши отцы служили у одного и того же хозяина, некоего баварского герцога. И мы росли вместе, Гиммлер и я. Кстати, герцог был его крестным отцом. Герцога тоже звали Генрихом.
— Чем вас не устраивал Гиммлер?
— Глаза его всегда глядели мимо человека, с которым он разговаривал. И в них ничего нельзя было прочитать. Поэтому лично мне запомнились не глаза его, а… руки.
— Руки?
— Да, кисти рук, пальцы. Ладони мягкие, как у женщины. Тщательный маникюр.
Райс вспомнила свою последнюю встречу с Гиммлером и Герингом. Тогда она тоже обратила внимание на тщательно ухоженные ногти главы СС.
— Ко всему, он был не из храбрецов. — Лашке помолчал и затем сказал с большой убежденностью: — Да, трус. Именно так. Истребив миллионы евреев, в конце войны дал задний ход, пытался даже вступить в переговоры с сионистскими бонзами… Вот и теперь, в этот последний для него день, показал себя трусом и дураком. Надо же — сунулся к англичанам с документами полевого жандарма! Под конец достойно завершил фарс — принял яд. Итак, чем вы собираетесь заняться?
— Имею приказ и должна выполнять его.
— Что ж, приказ есть приказ. Но даже такой женщине, как вы, требуется поддержка. А у вас уже был случай убедиться: я силен, многое умею…
Райс задумалась. Впереди был полный опасности путь в горах через Австрию и Италию — к морю, где в укромной бухте ее примет на борт подводная лодка. Далее предстоит многодневное тяжелое плавание. Но все это — ничто по сравнению с трудностями, которые ее ждут за океаном… А она одна, совсем одна вот уже почти три года.
Она перевела взгляд на спутника, долго рассматривала его сильные руки, уверенно лежавшие на рулевом колесе. Закурила новую сигарету, вложила ее в рот Лашке. Вздохнув, привалилась к его твердому, будто литому плечу…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПЕРВАЯ ГЛАВА
Неприятности на борту советского грузового теплохода “Капитан Рогов” начались вскоре после того, как он произвел бункеровку в нефтяном порту Маракаибо и направился к Панамскому каналу — в одном из портов западного побережья континента предстояло принять в трюмы несколько сот мешков кофе.
На траверзе острова Кюросао судно попало в жесточайший шторм. “Рогов” шел в балласте, сидел высоко — корму подбрасывало на волнах, обнажался винт, и механикам приходилось уменьшать обороты двигателя. Из-за всего этого машина работала едва на четверть своей мощности, судно с трудом выгребало против ветра. А шторм все усиливался. В этих обстоятельствах капитан счел за лучшее развернуться и подставить ветру и волнам корму. Маневр был выполнен. Шторм погнал судно на восток, и вскоре “Рогов” оказался в стороне от оживленной морской дороги.
Сутки спустя, когда ветер стих, случилась новая беда. Судовой врач Тамара Шурга доложила на мостик, что засорился санитарный шпигат.
Капитан Станислав Николаевич Мисун досадливо поморщился. Санитарный шпигат — это труба, выводящая нечистоты за борт, в море. Где-то в этой трубе образовалась пробка. Пробивать ее надо снаружи, что весьма сложно — выходное отверстие шпигата расположено значительно ниже ватерлинии. Такую работу обычно выполняют портовые водолазы.
Капитан приказал вызвать на мостик старпома.
Не прошло и минуты, как по трапу простучали торопливые шаги.
— Прибыл, Станислав Николаевич! — Сергей Перов привычно подбросил ладонь к козырьку фуражки. — Шпигат засорился? Так я уже сказал Тамаре, что все сделаю. А она против.
— Нельзя ему нырять в открытом море, — горячо проговорила Шурга. — Вдруг появятся акулы, морские змеи, мало ли еще какая нечисть!..
— Что предлагается взамен? — сказал капитан.
Шурга молчала.
— Решим так. Нам все равно по плану проводить пожарную тревогу, спуск на воду шлюпок. Вот и совместим приятное с… полезным. — Станислав Николаевич усмехнулся: — Приятное — это, конечно, расчистка канала для стравливания за борт всевозможной дряни… Штурман, сколько у нас под килем?
Вахтенный помощник капитана сверился с картой:
— Глубина около семисот метров. Скоро станет мельче — на пути у нас атолл… Ага, вот его название: “Морская звезда”. Это коралловый остров — лагуна и кольцевой риф.
— Есть ли фарватер в рифах?
— В лоции не сказано. Сообщается, что остров — частное владение. Кажется, не заселен…
— Частное владение, а не заселен, — пробормотал капитан. — Какой же идиот покупает остров, чтобы жить где-то в другом месте? — Он задумался. — А проход в рифах, конечно, имеется.
— Все равно не рискнете войти в лагуну, — сказал Перов.
— Верно, не рискну. Но островок используем. Загородимся им от ветра и зыби, будем работать. — Капитан тронул Перова за плечо: — Чтобы все было честь по чести — акваланг, гидрокомбинезон, страховочный линь… Работайте с понтона, который используем для покраски бортов.
— Сперва попробую без акваланга: судно сидит высоко, нырять всего метра на два. Так что достаточно будет маски и шноркеля.
— Но обязательно в комбинезоне, — вставила Тамара Шурга. — Все-таки защита от змей…
— Остаются еще акулы, — сказал капитан.
— Только бы пробить пробку в шпигате, — сказал Перов. — Сделав это, я отпугну акул на много миль вокруг.
Все засмеялись.
Судно с черными бортами и белоснежными надстройками застыло на поверхности моря, слегка колеблемое пологой зыбью. Справа по борту был атолл “Морская звезда”: полоска суши с торчащими редкими черточками — кокосовыми пальмами.
Только что закончилась учебная пожарная тревога. Она прошла хорошо. Экипаж быстро погасил “огонь” в первом трюме. Затем были спущены на воду спасательные вельботы. Матросы к надувных жилетах задвигали рычагами привода на гребные винты, и тяжелые вельботы медленно отошли от теплохода.
У противоположного борта покачивалось на волнах сооружение из двух металлических поплавков и деревянного настила, заляпанного краской. На нем были трое — уже одетый в двухцветный гидрокомбинезон “Садко” старший помощник капитана Перов, боцман Вовк и врач Шурга.
— Пошел! — боцман, в прошлом водолазный инструктор, списанный по причине незаживающей баротравмы уха, обвязал Перова страховочным концом и легонько шлепнул его пятерней по спине.
Перов нырнул. Капитан, наблюдавший с крыла мостика, отметил, что сделано это было профессионально — пловец чуть изогнулся в пояснице и исчез в глубине, будто его и не было.
В свое время капитан Мисун тоже занимался плаванием под водой, правда не для удовольствия. В разгар войны американцев против Вьетнама Станислав Николаевич, уже в ту пору опытный судоводитель, был временно списан на берег и работал в Хайфоне, отвечая за то, чтобы при всех обстоятельствах и в любое время суток советские суда безостановочно разгружались в этом порту и народ Вьетнама получал необходимое снабжение для отпора агрессорам. “Летающие крепости” противника жестоко бомбили город и порт. Водолазы непрерывно восстанавливали разбитые бомбами причальные сооружения, обезвреживали мины. За эту работу тоже отвечал капитан Мисун. Вот он и освоил кислородный дыхательный аппарат, а затем и акваланг, чтобы своими глазами видеть все то, что делалось под водой…
Спустя полминуты старпом Перов закончил пробное погружение.
— Порядок, — сказал он, вытолкнув изо рта загубник трубки. — Шпигат нашел сразу. Давайте инструмент.
— А змеи? — спросила Тамара Шурга.
Перов усмехнулся и покачал головой.
И в этот момент рядом всплыла змея. Желтая, с черными поперечными кольцами, она извивалась на поверхности моря, выставив из воды голову с крохотными глазками-бусинками.
— А!.. — закричала Шурга.
Мгновенно отреагировал боцман Вовк: отпорным крюком подцепил змею и с силой бросил ее в борт судна.
Боцман передал ныряльщику тяжелый молоток на короткой ручке и стальной штырь в полметра длиной. Перов вновь погрузился.
Наступила тишина. Держа в руках страховочный трос, боцман Вовк пальцами “слушал” ныряльщика. Сейчас трос ритмично подергивался: очевидно Перов действовал молотком.
Через полминуты подергивание прекратилось, трос повис. Боцман стал выбирать слабину, помогая пловцу подняться к поверхности. Перов вынырнул, сделал несколько глубоких вдохов, вентилируя легкие.
— Пробка в шпигате здоровенная, — сказал он, отдышавшись. — Так сразу не пробьешь.
— Может, возьмете акваланг? — боцман показал на баллоны, которые лежали на понтоне.
— Обойдусь. Я внизу, под собой, дважды видел змей. Но держатся в отдалении. — Перов вновь погрузился.
Тишина. Заштилевшее море. Спокойствие и безмятежность.
А боцман Вовк почувствовал тревогу. Уж не пираты ли подбираются на быстроходных “пирогах”: глухо рокочут мощные двигатели, бандиты сжимают готовые к действию автоматы…
Пираты во второй половине нашего просвещенного века? Да, существуют мощные пиратские синдикаты — грабят и топят торговые суда, развозят контрабанду и наркотики. Пароходства предупреждают о них своих моряков, снабжают специальной литературой, информируют об опасных для мореплавания районах…
Вовк поднимает голову. Все так же виден на крыле мостика капитан Мисун. Он спокоен. Значит, все в порядке.
Вдруг ожил сигнальный трос — напрягся, задергался. Рывки все сильнее, будто на другом конце троса бьется крупная рыбина. Что-то случилось там, под водой, и ныряльщик просит, чтобы его скорее подняли из глубины.
— Мать честная? — бормочет боцман и торопливо выбирает сигнальный трос.
Подскочила Тамара, помогает. Неужели Перов вновь встретился со змеей?.. Вот он всплыл — движения торопливы, порывисты. Боцман рывком выхватывает ныряльщика из воды.
Перов будто в шоке. Стоит на помосте, поддерживаемый товарищами, и неотрывно глядит вниз, под понтон.
А там, из глубины, медленно поднимается какой-то предмет.
Сперва это бесформенное пятно, чуть более светлое, чем вода. С каждой секундой оно видится отчетливее. Вот обозначилось нечто, похожее на отростки или щупальца, кажется, что они шевелятся.
— Человек! — непроизвольно вскрикивает боцман.
ВТОРАЯ ГЛАВА
Мерно стучит судовой дизель — сто десять оборотов винта в минуту, назначенная скорость шестнадцать узлов. “Капитан Рогов” продолжает путь к Панамскому перешейку.
В медицинском изоляторе собрались капитан Мисун, его помощники и судовой врач. Человек лежит на высоком столе, покрытом белой клеенкой. Это пожилой мужчина с длинными волосами, совершенно седыми. Глаза закрыты. Они были вытаращены, едва не вылезали из орбит, когда неизвестный всплыл возле понтона. Боцман Вовк закрыл их, сказав, что мертвецу так спокойнее…
Осматривает тело судовой врач Тамара Шурга, диктует Перову, который составляет протокол. Ровно звучит ее голос. Карандаш старпома бежит по бумаге.
Для моряков все предельно ясно: человек утонул, упав в воду с проходившего судна. Следовательно, погиб по собственной неосторожности.
Оказавшись в воде, долго боролся за жизнь — сбросил с себя одежду и обувь, чтобы легче было плыть. Увы, все оказалось тщетно. Океан принял очередную жертву.
В дверь постучали. Начальник радиостанции Ибрагим Магомедов принес капитану радиограмму:
— Ответ пароходства на ваше сообщение о найденном трупе. Приказано сделать фотографии с погибшего, затем произвести вскрытие тела.
— Я как раз хотела сказать, что вскрытие необходимо, — проговорила Тамара Шурга. Она показала на лицо покойника, где проступила синева: — Смотрите: лоб, щеки, кожа возле крыльев носа — в странных пятнах. Надо исследовать природу этой синюшности… До того как стать судовым медиком, я несколько лет проработала врачом большой спасательной станции, насмотрелась на утопленников.
— Что же вас беспокоит? — Станислав Николаевич нагнулся над телом и вдруг поспешно надел очки: — Смотрите!
Теперь и остальные увидели цифры на сгибе левого локтя покойника.
— Две двойки и две семерки. — Шурга подняла глаза на капитана: — Что это?
— Похоже на лагерный номер. Немцы метили людей, оказавшихся в их концлагерях… А чем обеспокоили вас синие пятна на лице человека?
— Обеспокоила не только синюшность, но еще и вот это, — Шурга потрогала пальцем припухлость на груди покойника. — Подобные же пузыри есть и на шее, как вы это видите. Человек утонул, а под кожей у него пузыри. Так не бывает.
— Чего не бывает? — переспросил Перов.
Шурга взяла скальпель и проколола центр опухоли на груди мертвеца. Опухоль опала.
— Видели? Человек оказался в воде, утонул. А теперь выясняется, что под кожей у него воздушные пузыри. Откуда же взялся воздух?
— Не знаю, — сказал Перов.
Шурга посмотрела на капитана. Тот пожал плечами.
— Вот и я не понимаю, как это получилось, — сказала Шурга. — Поэтому и хочу сделать вскрытие.
— Что ж, приступайте. — Капитан скосил глаза на штурманов: — Желающие могут выйти на вольный воздух.
Никто не тронулся с места. Моряки стояли и смотрели на Тамару Шургу. Она была в задумчивости. Вот подняла одну из рук покойника:
— Станислав Николаевич, приходилось вам длительное время находиться в воде?
— Приходилось много раз. Я любитель морских купаний. И если вода теплая, заплываю далеко.
— Как выглядели ваши руки, точнее, ладони и пальцы, когда вы выходили на берег после длительного заплыва? Они были такие же гладкие, как сейчас?
— Никоим образом! Кожа на пальцах, когда ты в воде, очень быстро сморщивается. Помнится, однажды я проплавал часа два с половиной, и, когда вернулся на пляж, жена сказала: “Руки у тебя — как у прачки”.
— Все верно. — Шурга подняла и вторую кисть мертвого человека, поднесла ближе к свету: — Теперь взгляните на руки погибшего.
— Морщин нет, — сказал капитан Мисун.
— Верно, ни одной морщины. — Шурга посмотрела на Перова: — Сергей Иванович, может, пальцы отошли, пока мы перемещали покойника?
— Нет, они такие и были.
— Без морщин? Гладкие? Но ведь это значит, что человек попал в воду совсем недавно. Откуда же он взялся, если вокруг в море, кроме нашего “Рогова”, ни единого судна?..
— Что-то от всего этого у меня кружится голова, — Перов вздохнул, потер лоб ладонью. — Пожалуй, подышу воздухом.
Он вышел. Следом за ним медицинский изолятор покинул начальник радиостанции Ибрагим Магомедов. На спардеке моряки зажгли сигареты.
— Сергей, — сказал Магомедов Перову, — ответ на последний вопрос Тамары Шурги может быть только один: покойный находился на подводной лодке!
— Зачем подводникам понадобилось выбрасывать в море человека?
— “Зачем” — это уже другой вопрос. Я спрашиваю: в принципе так могло быть?
— В принципе — да. Взял и помер кто-нибудь из экипажа атомохода. А по условиям задания корабль должен длительное время крейсировать в глубинах океана. Как в таком случае поступить командиру? Возить с собой покойника в подводном корабле, где на учете каждый сантиметр пространства?.. Да люди посходят с ума! Нет, в таких обстоятельствах выход один…
Магомедов хотел было подать реплику, но появился капитан. За ним шла Тамара Шурга. Оба были возбуждены, о чем-то спорили.
Рев двигателей самолета заглушил голос капитана. С мостика хорошо было видно: большая летающая лодка низко пронеслась над судном, развернулась и села на воду близ левого борта “Рогова”. Замигал фонарик на крыше кабины гидросамолета. Повторялась одна и та же группа знаков.
— Пишет чего-то, — сказал боцман Вовк, появляясь в дверях мостика. — Может, нуждается в помощи…
— Штурман! — капитан отнял от глаз бинокль. — Штурман, разберитесь по международному своду сигналов.
Вахтенный помощник капитана схватил книгу сигнальных кодов, нашел нужную страницу.
— Повторяется латинское L, — доложил он. — Читается так: “Остановите немедленно ваше судно”.
— Вот как! “Остановите немедленно”. Смотрите какая категоричность! На сигналы не отвечать. Идем прежним курсом. Мы в открытом море, оно принадлежит всем… Что за опознавательные знаки несет самолет?
— На плоскостях знаков не видать, — сказал Перов. — Стабилизатор имеет цвета — зеленый и, кажется, синий… Нет, утверждать не берусь: краски поблекли.
— Смотрите! — крикнула Шурга.
Читать бесплатно другие книги:
