Запомни мои слова (сборник) Чейз Джеймс

Квентин слез со стула.

– Иди и скажи ей, – повторил он. – За себя не волнуйся. С тобой будет все в порядке.

Она вышла, громко хлопнув дверью. Квентин взглянул на Моркомбра, который деловито накрывал на стол.

– Чревато осложнениями, если нам придется присматривать за какой-нибудь американской леди, а? – сказал он. – Если тут что-то начнется, мне бы хотелось убраться отсюда без задержки и как можно скорее.

Моркомбр ухмыльнулся.

– Ни одна женщина никогда не осложнила мне жизнь, – заметил он. – Если она хорошенькая, тебе не придется беспокоиться. Я за ней присмотрю.

Администратор ломал руки.

– Это ужасно, что вы делаете, сеньор, – причитал он, – вы отваживаете гостей из моего отеля.

Квентин разлил по чашкам кофе.

– Не городите чепухи, – отрезал он. – Вам известно так же, как и мне, что все ваши гости разъехались. Если что-нибудь случится с этой девушкой, я доложу о вашем поведении консулу.

Администратор взглянул на него угрюмо и взял чашку кофе.

– Ничего не случится, – клятвенно заверил он. – Уверяю вас, что ничего не случится.

И тут как раз вернулась Анита. В ее глазах сверкало удовлетворение.

– Сеньорита заявила, что она остается. Ей больше некуда идти, поэтому она остается.

Квентин застонал.

– Как будто у меня мало хлопот, – сказал он. – Вам надо сходить к ней, – продолжал он, повернувшись к администратору. – Сообщите, что в городе возможны волнения, она должна уехать.

Администратор покачал головой:

– Я не могу говорить о таких вещах. Это неправда.

Квентин вскочил.

– Тогда я отправляюсь сейчас к ней, – заявил он. – Я не беру на себя ответственность за ее пребывание здесь, если события накалятся. Она может взять машину, чтобы уехать из города. И чем скорее она это сделает, тем лучше. – Он пошел к двери. – В каком она номере?

Анита широко раскрыла глаза:

– Но, сеньор, она в постели. Как же вы к ней войдете?

Моркомбр оживился.

– Одну минутку, дружок, – окликнул он Квентина. – Это звучит как работа для светского человека. Держись в сторонке, и дай мне уладить это дело.

Квентин преградил ему путь:

– Сядь и заткнись! В каком она номере?

Анита сообщила ему номер, свирепо глядя на Моркомбра. Квентин вышел, пересек коридор и резко постучал в дверь указанного ему номера. В ответ послышалось что-то неразборчивое. Он повернул ручку и вошел.

У открытого окна стояла и смотрела во двор отеля высокая девушка в белом шелковом вечернем костюме. Когда Квентин вошел, она резко обернулась.

– Что вам угодно? – спросила она.

Квентин посмотрел на нее с любопытством. Его больше заинтересовало выражение ее лица, чем явная красота. Он хотел понять, почему у этой девушки такой обиженный печальный взгляд. Хмурое выражение ее лица усилилось, когда они встретились глазами.

– Простите мне мое вторжение, – начал он, войдя в комнату и все еще держась за ручку двери. – Но вам следует узнать, что этот отель не место для любой не работающей в нем девушки. Тут начинаются скверные дела...

Она его прервала.

– Я не знаю, кто вы такой, – сказала она, – но горничная уже сообщила мне, что я должна уйти. Однако это отель, и я намерена здесь остаться. Во всяком случае, на некоторое время. – Она вновь повернулась к окну, и это означало, что он может убираться.

Квентин ощутил сильное желание подойти, положить ее через колено и отшлепать. Он вошел в комнату и плотно закрыл дверь.

– Может быть, мне лучше представиться. Я – Квентин из «Нью-Йорк пост».

Он заметил, что она внезапно сжалась, но не повернула голову от окна.

Он продолжал:

– Я нахожусь здесь, потому что моя газета ожидает неприятностей. Все американцы, за исключением местных жителей, выехали отсюда. Местные жители собрались в доме консула, который охраняется. Я полагаю, что вы единственная белая женщина на свободе в этом городе. Если вы упакуетесь, я сам отведу вас к консулу.

Она стояла, не шевелясь, потом повернулась к нему.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – бросила она резко. – Какие неприятности? Что тут может случиться?

Квентин кисло улыбнулся.

– Большие неприятности, – пояснил он. – Может быть, вам ничего не известно насчет кубинской политики? – Он подошёл и встал рядом с ней у окна. – Отлично выглядит это жилище, Не правда ли? – сказал он, глядя на яркие цветочные клумбы, зеленые лужайки и на бухту. – Конечно, с виду все в порядке, но под этим масса бурлящей нищеты. По сравнению с коррупцией, разъедающей здешнее общество, Чикаго выглядит вечеринкой для невинных девиц. Стоящий сейчас у власти президент – один из самых низких негодяев на свете. Все его подчиненные вершат свои маленькие грязные дела. Это продолжается уже немало времени, и я полагаю, что людям это изрядно надоело. Волнения начались на прошлой неделе в связи с налогом на транспорт. Парень, который ведает этим делом, обложил налогом каждый грузовик. Всем понятно, что это пойдет в его собственный карман, поэтому они ополчились против, него. Организовали стачку. В руководстве сидят парни не промах. Они догадались, что дело плохо, запаслись продуктами и затаились. Остальная Гавана осталась на бобах. Ни одно судно не привозит продуктов, ни поезда, ни грузовики, никто. Еды стало не хватать. Пройдет немного времени, и местные возмутятся. А когда эти ребята разозлятся, они причинят кучу неприятностей. Вот почему вам надлежит уехать или по крайней мере перебраться в консульство.

Пока он говорил, девушка стояла очень тихо, пристально наблюдая за ним. Когда он закончил свой рассказ, она, видимо, успокоилась, и хмурое выражение исчезло.

– Вы, должно быть, подумали, что я очень груба, – медленно произнесла она. – Но я нахожусь в затруднительном положении. – Она взглянула на него довольно беспомощно и снова уставилась в окно.

Квентин почувствовал ее растерянность.

– Я слышал, что вы отстали от судна, – заметил он небрежно. – Я полагаю, что на борту остались все ваши вещи, одежда, деньги и так далее, а?

Она кивнула:

– Да, это так. Мне нечего надеть, кроме того, что на мне. У меня нет денег... что... что, как вы думаете, мне надо делать?

– С вами будет все в порядке. Я достану машину и отвезу вас к консулу. Я думаю, у администратора этого заведения есть машина. Консул снабдит вас средствами – это его обязанность.

Она вздохнула с облегчением.

– Это очень любезно с вашей стороны, мистер Квентин, – сказала она. – Я надеюсь, вы меня простите. Я была с вами очень груба.

Квентин ухмыльнулся.

– Все в порядке, – заверил он. – Вам нечего беспокоиться. Все равно я бы настоял, чтобы вы выехали отсюда. Для порядка скажите мне, как вас зовут?

Она очень странно отреагировала на его вопрос. Она опять вся сжалась и смотрела на него со страхом.

Квентину тайны были не по вкусу. Скоро произойдут более важные события. Он сказал довольно резко:

– Послушайте, я знаю, чего вы боитесь. Я газетчик. Тот факт, что вы находитесь в этом отеле, без сопровождения, в вечернем туалете, в разгар предстоящей революции, – это пикантная новость для прессы. Но только не сейчас. Дама приятной наружности, оказавшаяся по той или иной причине в гуще событий, – это не тот род репортажей, какие ожидает от меня мое начальство. Им нужна кровавая революция, поэтому расслабьтесь. Я не собираюсь публиковать о вас что бы то ни было. Но если вы хотите, чтобы я вам помог, вы должны сообщить мне ваше имя. Итак, как же вас зовут?

Она произнесла мрачно:

– Майра Арнольд.

Квентин кивнул. Это имя ничего ему не говорило.

– О'кей, мисс Арнольд, вы подождете здесь, а я достану для вас машину... Если вы не желаете пройти в комнату моего друга и позавтракать...

Она покачала головой:

– Я подожду здесь.

– О'кей, – сказал Квентин, – это будет недолго.

Он вернулся в номер Моркомбра. Анита, администратор и Моркомбр хлопотали над консервами. Моркомбр спросил:

– Ну, какова она?

Квентин очертил в воздухе женские формы.

– Очень хорошенькая, но очень холодная и высокомерная, – ответил он Моркомбру, принимая от Аниты чашку кофе. – Послушайте, – обратился он к администратору, – у вас есть машина? Я должен перевезти ее в консульство. Я полагаю, что это будет для нее наилучшим местом.

Администратор примирился с неизбежностью.

– У меня есть машина. Она может уехать на ней, ради Бога. Но слишком много шума. Тут не будет никаких неприятностей, вот увидите.

Квентин повернулся, чтобы выйти из комнаты, но тут дверь широко распахнулась, и вошли двое кубинских солдат, в руках у них были винтовки с привинченными штыками. Они встали по обе стороны двери.

Администратор сильно струхнул и сидел, окаменев. Анита широко раскрыла глаза и слегка взвизгнула.

Квентин холодно спросил:

– В чем дело, черт возьми?

В раскрытой настежь двери возник худощавый человечек, одетый в белую с золотом форму кубинского генерала. Его кофейного цвета лицо показалось Квентину похожим на мордочку злобной, испуганной маленькой обезьянки. Его смуглая рука, похожая на лапу, лежала на кобуре револьвера, прицепленной к поясу.

Администратор осведомился слабым голосом:

– Могу ли чем-либо вам помочь, генерал?

Человечек даже не взглянул на него. Он задумчиво уставился на Квентина. Затем он вошел в комнату, а один из солдат аккуратно закрыл дверь.

Человечек представился:

– Генерал Фуэнтес, – и щелкнул каблуками. – Кто вы такие?

– Мое имя Джордж Квентин, я из «Нью-Йорк пост». Это мой коллега мистер Моркомбр из «Нью-Йорк дейли». Весьма счастливая встреча, генерал.

Генерал поднял брови.

– Это зависит от точки зрения, – заметил он язвительно. – Что вы здесь делаете? Я полагал, что все гости покинули город.

– Вероятно, вы правы, – согласился Квентин, – но мы здесь по делу.

– Я так и думал. – Глаза генерала сверкнули. – Я полагаю, что вы оба должны считать себя под арестом. Не годится, чтобы газетчики находились здесь в такое время.

– По-настоящему, генерал, вы не должны этого делать, – возразил Квентин. – Мы американские граждане и имеем право оставаться здесь, сколько захотим. Вы не вправе арестовать нас, и я думаю, это вам известно.

Фуэнтес дотронулся кончиками пальцев до своих аккуратных, коротко подстриженных усов.

– В условиях существующего чрезвычайного положения, – объявил он, – правительство имеет особые полномочия. Я повторяю: вы оба – под арестом. Вы не должны покидать отель без разрешения. Если вы откажетесь повиноваться приказу, вы будете беспощадно расстреляны. – Он взглянул на двух других в комнате: – Это также касается и вас.

Моркомбр вскочил со стула.

– Послушайте, генерал, – запротестовал он, – нельзя же так. Мы здесь представляем наши газеты и должны пользоваться свободой передвижения.

Фуэнтес пожал плечами.

– Можете тешить себя этой мыслью. Я буду сожалеть о любом несчастном случае, но вы не имеете права утверждать, что не были предупреждены. – Он посмотрел на администратора: – Есть еще американцы в этом отеле?

Администратор заколебался, и Квентин выступил вперед.

– Я могу ответить на ваш вопрос, генерал, – сказал он спокойно: – Здесь находится леди, под моим покровительством. Она сегодня утром переезжает в консульство.

Фуэнтес нахмурился:

– Я так не думаю. Она останется здесь. Где она?

Квентин с трудом сдержался.

– Занятая вами позиция ни к чему хорошему вас не приведет, – предупредил он. – Леди прошлой ночью отстала от корабля. Она имеет право без помех перейти в консульство.

Фуэнтес повернулся на каблуках.

– Идите, – приказал он солдатам, – найдите эту женщину.

Квентин последовал за ним в коридор.

– Поскольку вы решили разыграть эту маленькую драму, я сам провожу вас к леди в номер.

Фуэнтес расстегнул кобуру.

– Вам надо будет еще отвечать за самого себя, не так ли? – огрызнулся он. – Я бы на вашем месте поосторожнее выбирал выражения.

Квентин подошел к двери Майры и постучал. Она вышла и посмотрела сначала на него, потом на генерала.

Квентин сказал:

– Боюсь, что вам придется изменить ваши планы, мисс Арнольд. Это генерал армии президента. Генерал Фуэнтес только что сообщил мне, что все американцы в этом здании находятся под арестом, и им нельзя отсюда выходить. Генерал пояснил дополнительно, что, если американцы ослушаются, они будут расстреляны.

Фуэнтес пристально рассматривал Майру. Он не пытался скрыть своего восхищения. Он подтянулся и отвесил поклон:

– Я чрезвычайно сожалею, что вынужден настаивать на вашем пребывании в отеле, сеньорита, и был бы рад предложить свои услуги в качестве хозяина, если вы мне разрешите. Насколько я понимаю, в отеле не хватает съестных припасов, а у меня их много. Вы доставили бы мне большое удовольствие, если бы разделили со мной трапезу.

Майра слегка наклонила голову, чтобы ввести генерала в поле своего зрения. Она рассмотрела его, и ее синие глаза стали охладевать, а рот затвердел. Но прежде чем она сформулировала свой ответ, мягко заговорил Квентин:

– Я думаю, что это великодушно с вашей стороны, генерал, но мисс Арнольд находится под моим покровительством. К счастью, у нас есть запас пищи, и она будет питаться вместе с нами.

Фуэнтес улыбнулся. Казалось, это его по-настоящему позабавило.

– Сейчас я занят, – сказал он. – Очень много дел. Когда у меня появится свободное время, я опять приглашу сеньориту. – Он поклонился и добавил: – Будет очень глупо отказываться.

Он повернулся на каблуках и пошагал по коридору. Двое солдат последовали за ним и заняли посты на лестничной площадке.

Квентин состроил гримасу.

– Боюсь, что этот парень еще доставит нам неприятности, – заметил он.

Майра спросила:

– Но нельзя ли позвонить консулу по телефону? Нас не имеют права задерживать надолго.

– Мы уже никуда не дозвонимся, – возразил Квентин. – У него свой человек на коммутаторе. Я думаю, мисс Арнольд, для вас будет безопаснее, если вы, не откладывая, присоединитесь к нам.

Майра взяла с собой небольшую белую сатиновую сумочку.

– Вам со мной столько хлопот, – сказала она. – Вы так добры, что беспокоитесь обо мне.

Квентин посмотрел на нее задумчиво. Она не сознавала, какие большие хлопоты может еще принести. Фуэнтес явно за – интересовался ею, а когда кубинские генералы интересуются хорошенькими девушками, они не ограничиваются поглаживанием нежных ручек. Обладательница приятной наружности вообще неуместна при революции. Но когда она попадает в лапы кого-нибудь из важных шишек, тот чудак, которому придет в голову выступить в ее защиту, может тут же писать завещание. Квентину мало что удастся для нее сделать. Они все стали пленниками в этом отеле, поэтому предлагать ей защиту было делом безнадежным. Тут невозможно уклониться от ударов.

Он представил Майру Моркомбру, и тот, по-видимому, был потрясен ее красотой. Анита отошла к окну и краем глаза наблюдала за американкой. Она была достаточно сообразительна и сразу поняла, что в присутствии этой девушки ее шансы у этих двух американцев заметно понизились.

Квентин налил Майре чашку кофе, а Моркомбр приготовил ей завтрак. Она сидела на стуле, немного напряженная, немного враждебная и немного испуганная.

– Не знаю, долго ли мы тут пробудем, но еду нам надо экономить, – сказал Квентин. Он посмотрел на администратора: – Вам бы не мешало спуститься вниз и посмотреть, не захватили ли они служащих отеля. Если нет, попробуйте раздобыть еще продуктов. – Он повернулся к Аните: – Нужно достать одежду для сеньориты. Она не может оставаться в этом наряде. Пойди откопай что-нибудь. – Он подошел к Аните и всунул ей в руку двадцать долларов.

Она взглянула на деньги, прикусила губу и вернула доллары Квентину.

– Деньги мне не нужны, – сказала она. – Я могу принести какое-нибудь из моих платьев. Это сгодится?

Квентин зацепил пальцем вырез ее платья и опустил туда банкнот.

– Ну, – проговорил он с ленивой ухмылкой, – вот это сгодится прекрасно. Возьми гроши, детка. Они могут тебе понадобиться.

Она вышла из комнаты, впервые ему не улыбнувшись.

Когда она вышла и американцы остались втроем, он сказал:

– Теперь, когда мы на время предоставлены самим себе, нам можно рассмотреть наше положение. Откровенно говоря, оно мне не очень-то нравится.

– На что вы жалуетесь? – удивился Моркомбр. – Мы в порядке, не так ли?

– Временно, да, – согласился Квентин. – Но когда начнется заваруха, мы окажемся между двумя огнями. Если туземцы ворвутся сюда, они всех перебьют, включая нас троих. А если они не вломятся, Фуэнтес может счесть неплохой мыслью потихоньку избавиться от нас и не рисковать тем, что поднимется шум по поводу нашего ареста.

– Ради Господа Бога, – сказал Моркомбр, уставившись на него, – неужели он это сделает?

Квентин пожал плечами:

– Он может. Потом тут мисс Арнольд. Она в довольно трудном положении. По-видимому, у генерала свои планы насчет нее... планы, которые ему будет нетрудно реализовать.

Майру передернуло.

– Что же мне делать? – спросила она.

– Вот об этом нам и надо подумать. Ты взял с собой оружие, Билл?

Моркомбр кивнул:

– Ну да, я всегда ношу с собой. А ты?

Квентин похлопал себя по карману.

– Не скажу, что оно нам так уж поможет, но приятно сознавать, что оно есть, на тот случай, если придется что-нибудь предпринять. – Он подошел к окну и окинул взглядом пустынную набережную. – Ни души, – сказал он. – Похоже, что-то уже закипает. Не слышно ни звука. Готов держать пари, что вот-вот крышка сорвется.

Моркомбр подошел к Квентину и встал позади, глядя через его плечо. Майра поколебалась, поставила чашку и присоединилась к ним.

Квентин продолжал бесстрастно:

– Смотрите, начинается... – Он указал вниз. – Господи, Билл, нам бы надо как-то добраться до телефона. Взгляните вон туда. Видите парней, которые выходят вон из того дома? Смотрите, у них винтовки. Это не солдаты... это докеры. Докеры с винтовками... Я говорил вам, как это будет. Вот они идут. Ничего не случится, пока они не налетят на солдат... А тогда крышка сорвется.

– Во всяком случае, я могу сделать снимки, – сказал Моркомбр. – Очень рад, что захватил телескопический объектив.

Он отбежал в угол комнаты и принялся лихорадочно настраивать свой фотоаппарат.

Майра приблизилась к Квентину.

– Вы на самом деле думаете, что будет стычка? – спросила она.

Квентин не отрывал глаз от небольшой группы людей, осторожно пробиравшихся вдоль набережной.

– Полагаю, что так, – коротко ответил он. – Эти ребята жаждут выпалить из своих пушек... Я их, по правде сказать, не виню.

Подошел Моркомбр и установил камеру на коротконогом штативе. Он торопливо настроил камеру на людей внизу. Из окна была видна без помех вся изгибающаяся набережная.

Квентин отступил в глубь комнаты.

– Нужно, насколько это возможно, не попадаться им на глаза, – объяснил он Майре. – Эти ребята будут стрелять по каждому, кого увидят.

Отступив от окна, они продолжали наблюдать за небольшой группой людей, медленно двигавшихся вдоль набережной. Люди перемещались очень осторожно, останавливаясь у каждого кафе и держа винтовки на изготовку. Никто им не мешал. Была ли дана команда что-то начинать, Квентин не знал, но никто им не препятствовал, даже собаки удирали при их приближении в темные аллеи. Наконец они свернули с набережной и пошли по направлению к жилым кварталам. Трое наблюдателей потеряли их из виду.

Квентин подошел к столу и налил три полные порции джина. Он раздал их молча.

Моркомбр присел на корточки, держась поближе к окну.

– Малость затаились, – сказал он. – Значит, так оно и начинается.

Квентин покачал головой.

– Это уже началось, – уточнил он. – Через пару дней тут будет такая заваруха, какую только можно себе представить. Этот маленький отряд будет стерт с лица земли. Затем появится отряд побольше, и с ним будет то же самое. Затем появится совсем большой отряд, и, может быть, несколько человек из него присоединятся к следующей банде. Чтобы раскачать настоящую революцию, требуется время. У этих ребят было не много шансов организоваться.

Моркомбр встал и расправил ноги.

– Но мы находимся в самом безопасном месте. Мне бы не хотелось бегать по улицам во время такой заварухи.

Квентин не ответил. Он взглянул на Майру и стиснул зубы. Он чувствовал бы себя намного спокойнее, если бы ее здесь не было. Может быть, Фуэнтес оставил бы их в покое, если бы не она. Дело всегда чревато бедой, когда в таком месте оказывается женщина.

Раздался стук в дверь, и вошла Анита. Она несла на руке узел с одеждой.

– Милости прошу, сеньорита, одевайтесь. – Она взглянула сначала на Майру и только потом на Квентина.

Майра взяла у нее вещи.

– Вы очень добры, – сказала она.

Анита пожала плечами.

– Они сделают сеньориту менее привлекательной, – буркнула она. В глазах у нее была злость. Она вышла, не оглянувшись.

Моркомбр поерошил пальцами свои непокорные волосы.

– Эта девочка сердится на что-то, – заметил он. – Мне не понравился ее сердитый взгляд, а вам?

Квентин подошел к спальне и открыл дверь.

– Вы можете переодеться здесь, – предложил он. – Я уверен, что вы почувствуете себя гораздо удобней, когда снимете свой вечерний наряд.

Майра сказала:

– Конечно. Пожалуйста, не беспокойтесь больше обо мне. Вам нужно многое обдумать. Я управлюсь теперь сама. – Она вышла в спальню и затворила дверь.

Моркомбр вздохнул.

– Очень мила, не правда ли? – кивнул головой на дверь. – Немного холодна и высокомерна, но могла бы доставить удовольствие, а?

Квентин закурил сигарету.

– Я думаю, ты не единственный, у кого возникает такая идея, – съязвил он.

– Фуэнтес?

– Ну! Вот где начнется для нас неприятность. Разве сможем мы стоять в стороне и позволить этому гнилушке позабавиться с ней?

– Какого черта, – возмутился Моркомбр. – Если он позарится на нее, я вышибу из него дух.

– По крайней мере, попытаешься это сделать, – сухо сказал Квентин. – Но не менее сорока солдат придут этому парню на помощь.

Моркомбр фыркнул:

– О, полагаю, вместе-то мы с ними управимся. Мне бы не хотелось воевать в одиночку, но с тобой, полагаю, мы бы их расшвыряли.

– Разумеется. – В голосе Квентина звучало сомнение. – Но все равно, лучше бы ее здесь не было.

Он вернулся к окну, чтобы продолжить наблюдение за пустынными улицами. Моркомбр присоединился к нему, и некоторое время они молчали, глядя, как солнце постепенно садится за горизонт.