Обманутый Дашков Андрей
Человек Мизинца Суор повернулся и произнес вполголоса:
– Это тюрьма Игама, Замурованного В Глине. Я говорил с ним некоторое время назад. Для меня нет препятствий и не существует стен, – тут Суор хитро усмехнулся. – Один из нас...
– Нас? – быстро перебил его Сенор.
– Нас, – спокойно подтвердил Суор. – Многие составляют Одно. Разве ты не догадывался об этом? – лицо Существа, Не Имеющего Пола, на мгновение преобразилось и стало лицом прекрасной женщины с драгоценными камнями вместо глаз, которую Сенор встретил когда-то в Мертвых Временах.
– Один из нас побывал там, – продолжало Суо и показало на одну из черных нор, из которых тянулись желоба. – Этот Игам – существо смертное и похожее на тебя...
В это мгновение тихий смешок, окончившийся неясным гулом, донесся до них изнутри статуи Шакала.
– Игам – больное место короля Гишаарна, – зашептал на ухо Сенору карлик Люстиг, потянув того за руку и заставив наклониться. – Ты можешь воспользоваться этим...
Сенор показался бы слишком наивным даже самому себе, если бы поверил в бескорыстную помощь Люстиг. Он согласно кивал, а потом внезапно оборвал карлика:
– Откуда ты знаешь об этом?
– Ну, теперь здесь нет тайны... – несмотря на собственное утверждение, карлик приблизил губы к самому уху склонившегося Сенора. – Я была превращена в Шаарне.
– Ты быстро нашла тех, кому хочешь отомстить, – медленно проговорил Холодный Затылок, делая вид, что раньше не догадывался об услышанном.
Карлик тихо засмеялся и сказал, бросив быстрый взгляд в сторону Суо:
– Я вела тебя через Хаос, не так ли? Мне был нужен Призрачный Замок и я нашла его. Может быть, он нужен и тебе. В Зыбкой Тени бесконечное множество ландшафтов и мы могли оказаться в каком угодно из них, но мои желания были самыми сильными... Договорись с Игамом – и ты получишь свою долю необходимого...
– Только поэтому ты еще живешь, – произнес вдруг Человек Мизинца Суор. Его ничего не выражающий взгляд был по-прежнему устремлен на статую Четвероногого Бога, но карлика, тем не менее, пробрала хорошо заметная дрожь. Слова Суора он принял на свой счет, однако Незавершенный думал иначе.
Пользуясь сильным испугом Люстиг, Сенор проник в ее обнажившуюся память. Сумбурные видения и суетливые чувства захлестнули его. К нему пришли отражения Призрачного Замка, немного иного, чем тот, в котором они находились сейчас. И все-таки это тоже был Шаарн.
В одно мгновение он понял почти все. В отражениях Люстиг остались Гишаарн и Эрлана, Обрученная Со Смертью, которая совокуплялась с крылатыми псами. Были отражения ее ненависти и кое-как просматривалось зловещее колдовство Игама, Замурованного В Глине, кроме того присутствовали отражения обнаженного тела короля и женского тела Люстиг, каким оно было до превращения, восторг немыслимого сладострастия и упоение почти абсолютной властью. Как эта власть ускользнула из рук Люстиг, Сенор еще не понимал, но сильно подозревал, что существовал тайный сговор между Игамом и Эрланой. Игам сейчас находился рядом с ним и он был замурован в глине – это казалось лучшим свидетельством того, что Вдова Гишаарна не выполнила свою часть соглашения. На этом можно было сыграть. Холодный Затылок еще не знал – как именно, но сыграть стоило уже хотя бы для того, чтобы спасти в Призрачном Замке свою жизнь. За Существо Суо тревожиться не приходилось – Сенор видел, каким оно могло быть...
Наконец, превращенный карлик взял себя в руки. Его отражения замутились, он поспешно возводил защиту, но Сенор знал теперь достаточно. Положив ладонь на ножны, в которых покоился древний меч, он медленно пошел в сторону статуи, преодолевая свое отвращение и почти осязаемую вонь, царившую вокруг.
Поэтому он не видел, как из-под накидки Человека Мизинца Суора появилось легкое облачко серого тумана и поплыло вверх, к отверстию вертикального колодца, ведущего из подземелья наружу.
Желуг торопился. Он должен был успеть предупредить Гишаарна о том, что происходило в подземелье замка.
Слепой, он помнил расположение любого камня в Шаарне. Изуродованное природой тело мешало ему двигаться быстро, он мог послать королю только ощущение своего сильнейшего беспокойства, но эти двуногие из Ксантрии были так тупы – для них мало значили ощущения. Желуг знал, что в лучшем случае Гишаарн просто отмахнется от беспричинных страхов, пришедших, как ему покажется, из ниоткуда. В худшем – пожмет плечами и выпьет что-нибудь из этих ужасных зелий, превращающих мозг в поле для чужих игр, а тело – в послушную марионетку.
Поэтому хошинхо волок к королю свое тщедушное тело, торопясь принести столь смутное для двуногого сообщение.
Наконец, он понял, что ему придется взлететь, оторвавшись от неизменной твердыни Шаарна, чтобы побыстрее достичь королевской башни, пусть даже рискуя затеряться в течениях Хаоса. Теперь он искал открытую площадку, с которой можно было сделать прыжок и расправить хилые крылья.
Даже в том случае, если Желуг долетит, он не мог быть уверен в том, что король правильно его поймет. Такова уж была судьба последнего хошинхо Ксантрии – влачить существование без надежды, среди жалких тварей и вдобавок служить одному из них в обмен на пристанище в Тени, потому что больше некому было служить и потому что он не знал других пристанищ.
Желуг не испытывал к Гишаарну чувства, которое двуногие назвали бы привязанностью, и уж ни в коем случае не любовь. Ему вообще были неведомы чувства двуногих. Он жил в своей собственной реальности, во тьме, пронизанной беспокойством и страхами множества существ. Его недостижимым идеалом был покой. В древнем королевстве Ксантрия хошинхо обретали покой в своих гнездах на вершинах каменных башен, поднимавшихся до небес и выстроенных тогда, когда люди были их рабами. Хошинхо не было равных в том исчезнувшем мире. Двуногих они лишь терпели рядом с собой. Несмотря на вырождение, Желуг помнил об этом.
Трое из другого мира, появившиеся в Призрачном замке, были не более понятны ему, чем люди Ксантрии, но он ясно ощущал исходящий от них запах разрушения, угрожавшего остаткам древнего королевства.
Этот запах пришел к нему вместе со страхом, как только он увидел странников Хаоса. С того мгновения Желуг не обделял их своим вниманием.
Он «видел» превращения Существа, Не Имеющего Пола, и это наполнило его еще большим ужасом. Он чувствовал смертоносную силу, заключенную в мече, который носил один из чужеземцев. А в карлике он сразу узнал женщину, побывавшую в Призрачном замке много сотен изменений тому назад.
Тогда это существо едва не подчинило себе короля, оно было коварным, почти как Эрлана, Обрученная Со Смертью, что и привело их к непримиримой вражде. Желуг даже помнил ландшафт, в котором Люстиг была превращена во время охоты на Озеро Изумрудного Света, далеко за пределами Шаарна, и помнил ярость короля, когда тот обнаружил рядом с собой бородатого карлика вместо женщины...
Мало кто, кроме Желуга, знал о тайных пружинах того давнего колдовства. А хошинхо знал и помнил все. В этом, отчасти, было его назначение. Он покидал Шаарн только в единственном случае – на плече короля, крепко вцепившись когтями в шкуру синего кота. В тот раз он скрыл от Гишаарна все, что знал о сговоре между Игамом и Эрланой, потому что хотел сохранить неизменным королевство, которое носил вместе с собой по течениям Хаоса След Свиньи Кружедда.
Но теперь вдова стала слишком опасна и внушала Желугу гораздо большие опасения, чем прежде. Запах ужаса, исходивший от нее, забивал все остальные запахи. Ее сила таилась в ее предназначении. Она была самоубийственным порождением самой Ксантрии, воплощением зревшего с забытых времен древнего проклятия.
Однако для хошинхо это были абстракции. Единственное, чему он верил, это своему собственному страху.
То, что у двуногих было два пола, казалось Желугу вопиющей дикостью. Древние хошинхо Ксантрии были гермафродитами и приносили потомство лишь один раз перед смертью. Сам Желуг не мог сделать даже этого. Но зато он не мог и умереть естественным для хошинхо образом. Покончить с собой или быть убитым – вот выбор, который оставила ему судьба.
Желуг размышлял об этом, пока взбирался на открытую площадку у замковой стены. Он повертелся на месте, ловя смутное воспоминание о том, в какой стороне находится королевская башня. Среди вечной тьмы, в которую был погружен хошинхо, ему казалось гораздо более легким узнать намерения немого, чем найти камень, лежащий в нескольких шагах. Если только это не был ЧЕЙ-ТО камень... Твердое и невидимое становилось тогда мягким и податливым; оно приобретало то, что Желуг ощущал, как запах. Свой, ни с чем не сравнимый запах был у Гишаарна, Эрланы, Игама, Замурованного В Глине. Был он и у королевских покоев. Не имело запаха только существо из Мертвых Времен и его Желуг воспринимал, как нечто зыбкое и множественное одновременно...
Хошинхо расправил крылья и прыгнул с площадки вниз. Ландшафт, окружавший замок, успел измениться, пока Желуг взбирался на стену. Над каменным островом теперь нависал бесконечный низкий свод, источавший ровный голубой свет. Башни Шаарна темными пальцами пронизывали голубое сияние, но не отбрасывали теней. В этом сиянии, прекрасном и жутком, которого Желуг не мог видеть, он полетел в направлении королевской башни, тяжело взмахивая искалеченными крыльями.
То, что наперерез ему движется какая-то тень, выстрелившая с одной из башен, Желуг почувствовал слишком поздно.
Тень догоняла хошинхо. Она оказалась плотным, округлым предметом, выбрасывавшим из себя кусочки собственного вещества, измельченные в пыль. Приблизившись вплотную к слуге короля, предмет распался на сотни липких извивающихся нитей, которые намертво впились в крылья и тело хошинхо. Желуг издал крик, полный неподдельного ужаса, – ему показалось, что его смывает волна, пришедшая из Хаоса. Но Тень была не при чем. Один из убийц, составлявших Существо Суо, делал свою работу...
Хошинхо судорожно забил крыльями, но уже не мог взмахнуть ими – они увязли в липкой траурной сети. Сила, которую хранил в себе След, увлекла Желуга вниз, все убыстряя его падение к древним скалам и башням Шаарна, ощетинившимся наростами, завитыми в спирали.
Поскольку Желуг не мог умереть, родив нового хошинхо, ему пришлось пережить долгий ужас медленной, но неотвратимо приближавшейся смерти, и смерть эта пришла к нему черной вспышкой немыслимой боли, а потом последний из рода древних властителей Ксантрии перестал существовать.
Рядом с его останками на камнях оказались разбросаны жирные черные капли. Спустя несколько мгновений после гибели Желуга эти капли собрались в ручей, текущий вверх, к возвышенному угловатому уступу. Добравшись до вершины уступа, ручей превратился в полоску серого тумана, медленно поплывшую в сторону башни, под которой находилась тюрьма Игама, Замурованного В Глине.
Часть Существа из Мертвых Времен возвращалась к своему хозяину.
7. ПОСРЕДНИК
В самой глубине комнаты, свернутой в суживающуюся спираль, Эрлана, Обрученная Со Смертью, плела нити своего колдовства.
В этом искусстве Вдове Гишаарна было далеко до Игама; настоящие видения и силы были неподвластны ей, как и любому из смертных. Она могла прикасаться только к теням древнейших из проявлений магической природы и купила право всего лишь служить им, изредка взывая к помощи. Может быть, в этом было ее благо, ведь рассудок двуногих бессилен в абсолютно магическом мире. Кроме того, плата за помощь ужасна и извращенна с точки зрения людей, а Эрлана уже давно заплатила свою цену. Вдова оказалась слабой колдуньей, но для ее целей было достаточно и того, что она умела...
Для начала ей был необходим Посредник. Ее тайный Посредник жил поблизости от Эрланы с тех самых пор, как Вдова получила первые знаки своего предназначения. Самый младший из слуг демонов Тени, живущий в мире, лишь немного отличающемся от мира Обрученной Со Смертью, был, тем не менее, гораздо могущественнее любого из мастеров человеческой магии. Эрлана знала, чего он потребует за свою помощь, но это уже давно не пугало ее, более того, – приносило ей ни с чем не сравнимое удовольствие...
Она съела несколько плотно скатанных шариков из липкого вещества, похожего на смолу, которые делал для нее Посредник. Когда вокруг всех предметов в комнате возникло слабое свечение, Эрлана сожгла в медном светильнике клок жестких рыжих волос. Они сгорели с треском, рассыпав фиолетовые искры, а пространство наполнилось сильным и странным запахом. По ее телу разливалось приятное тепло. Тишина вокруг стала ватной и в ней гулко отдавался любой, даже самый слабый звук... Время замедлило свой бег... В непрерывной цепи мгновений, следовавших одно за другим, появились промежутки, словно что-то раздвигало их невидимыми пальцами... Вдова Гишаарна узнавала об этом, когда свет, исходивший от предметов, начинал мерцать. В существовании окружающего мира обнаруживались удлиняющиеся провалы, в которых не было ничего, кроме неописуемого ужаса... Обрученная Со Смертью не смела двинуться с места. Посредник приходил к ней через один из этих провалов, проскальзывая в пульсирующую щель между миром людей и демонической вселенной. Когда щель расширилась настолько, что время существования предметов стало в восприятии Эрланы таким же, как время их небытия, она услышала далекий стук когтей.
С каждым новым исчезновением мира звук становился все ближе и ближе, пока не заполнил собою ее опустевший череп...
В зеркалах, висящих на стенах, исчезли изображения, предметы перестали отражать свет.
Когда комната в очередной раз появилась перед Эрланой, в ней оказалось существо, похожее на крылатого пса. Оно подошло ближе, стуча когтями по каменному полу. Мгновения слились в непрерывно текущую реку и пространство вокруг женщины снова стало таким, каким она привыкла его видеть.
Зато теперь начал меняться крылатый пес. Что-то неуловимое в его облике, угадываемое лишь видевшей это много раз Эрланой, силилось вырваться из-под шкуры пса и спустя несколько мгновений шкура сгнила, оплыла отвратительной полужидкой массой. Из-под нее появился шакал, покрытый нетающим инеем; его глаза были двумя кусками желтоватого льда, а вместо языка свисал набок хвост наполовину проглоченной розовой мыши.
– Ты был на псарне? – ласково и заискивающе спросила Обрученная Со Смертью, опускаясь перед ним на колени и поглаживая его шею, покрытую рыжей взъерошенной шерстью.
– Говори быстрее, двуногая тварь, – произнес бы шакал, если бы говорил на человеческом языке. Звуки, которые он издавал, были всего лишь сдавленными завываниями, вырывавшимися из звериной глотки. Эрлана уже давно не удивлялась тому, что вообще понимает их.
– Меня могут хватиться на псарне, – провыл слуга демонов Тени. – Говори, или я уйду. В любом случае, ты заплатишь мне...
На красивом и гладком лице Вдовы отразилась досада.
– Кое-кто в замке может помешать мне...
– О чем ты болтаешь? Разве Игам сбежал?!
– Нет. Но в Шаарн пришли трое чужих, странствующих по Тени. Это означает, что у них есть След.
– Я знаю об этом, – злобно взвыл шакал. – Трое двуногих, таких же ничтожных, как и ты... Не беспокой меня по пустякам! И получше присматривай за Игамом.
Эрлане стоило большого труда сдержать себя.
– Но ты упустил одну мелочь, – произнесла она с расстановкой. – Один из них владеет могущественными амулетами. Его След – это меч Торра...
– Что?! – рык шакала был оглушительным, как удар грома. – Меч Торра здесь, в Шаарне?!
– Но это еще не все, – вдова Гишаарна вытерла ладонями пот с висков. Свечение предметов стало почти невыносимым для ее глаз. – Мне кажется, что один из амулетов – вещица Игама. Третий амулет когда-то принадлежал самому Рофо.
– Не слишком ли много для одного двуногого? – мышиный хвост судорожно забился в пасти шакала.
– Да, это очень много для одного двуногого... Но есть еще одна трудность. Другой среди этих троих – демон из Мертвых времен...
Ярость шакала была подобна урагану, с воем ворвавшемуся в спиральную комнату. Он превратился в рыжий смерч, разметавший светящиеся предметы и заставивший мерцать сознание Эрланы. Летящие льдинки искололи ее тело и лицо, а холод пробрал до костей.
Когда ветер улегся, она обнаружила, что ее волосы покрыты желтым инеем. Тем не менее, она разомкнула окоченевшие губы и сказала с плохо скрываемой насмешкой:
– Думаю, что явившись сюда, он утратил большую часть своего могущества. Передай это своему хозяину...
– Он и твой хозяин тоже, двуногая тварь!
– Хорошо. Передай это хозяину и пусть он поможет мне уничтожить этих троих.
Шакал уставился на нее двумя кусками нетающего льда.
– Ты не забыла, что должна привести Призрачный Замок в Ледяную Обитель? – спросил он потом. Мышка в его пасти трепетала в агонии.
– Я делаю все, чтобы вернуть Замок, – быстро проговорила Вдова, испугавшись подозрения, которое могло возникнуть у слуги демонов.
– Тебя создали для этого. Запомни: у двуногого нет жизни вне предопределения. Игам не должен оказаться на свободе. Я буду поблизости... Сейчас ты заплатишь мне, а потом я помогу тебе уничтожить пришедших в замок.
– У нас мало времени, – Эрлана предприняла слабую попытку возразить шакалу. – Они уже нашли тюрьму Игама.
– Его стережет мое колдовство! – взвыл шакал, разбросав вокруг себя облако инея. – Они найдут только собственную гибель!
Мышиный хвост в его пасти двигался, словно змеиный язык.
– Я слишком долго был презренным псом, – тихо добавил он и медленно поднялся на задние лапы. Не в силах отвести глаза, Эрлана смотрела на происходившие с ним ужасные метаморфозы... Потом шакал протянул вперед лапы, оканчивающиеся отвратительным подобием человеческих ладоней, опрокинул Обрученную Со Смертью на усыпанный инеем пол и стал совокупляться с нею.
Отвращение и похоть душили ее. Черный лед заполнил внутренности, в глазах потемнело и к ней пришли видения Ледяной Обители, где ее поджидало настоящее удовлетворение и кошмарный любовник – ее безраздельный властелин.
8. ЗАМУРОВАННЫЙ В ГЛИНЕ
Теперь Сенор мог коснуться глины руками. Зловоние здесь было почти нестерпимым. Внутри статуи шевелился кто-то. Слабые щупальца отражений коснулись его сознания. В них было что-то, заставившее его сердце забиться быстрее.
– Наконец, ты пришел, – донесся до придворного Башни тихий голос из отверстий в глине. – Входи, и мы поговорим.
– Мы можем говорить так, – Сенору стало немного не по себе.
– Войди и я покажу тебе кое-что, – глухой голос Игама был абсолютно безразличен, словно Замурованный В Глине знал наперед исход этой встречи. – Ты не пожалеешь. У тебя ведь есть Стеклянный Обруч...
Сенор дотронулся до обруча, в который вросли его волосы. В его положении не приходилось выбирать. Он ступил на один из скользких желобов. С большим трудом он взобрался по желобу к животу Четвероногого Бога. Отверстие, оказавшееся перед ним, было, конечно, слишком мало даже для человеческой головы. Но выйти из Бутылки Рофо, в которой он проводил время со слепой королевой Мелхоэд, тоже казалось невозможным.
– Думай о том, что внутри, – услышал он тихую подсказку Замурованного В Глине. Да и был ли это Игам? Неизвестно.
...Когда его плоть раздвинула глину, превратившуюся в колышущийся студень, Сенор почувствовал нарастающий ужас от того, что мог навеки остаться здесь, наполовину вмурованным в вещество, казавшееся непреодолимым. Оно вибрировало вокруг него, отделенное от тела немыслимо тонким промежутком... Потом появились темнота пространства и звуки, издаваемые другим существом. Но внутри статуи Шакала было еще кое-что – давно знакомы Сенору отражения, странным образом не проникавшие наружу. Он почувствовал, что кроме глины пленника охраняет магия.
– Это ты, Треттенсодд Сдалерн? – послал он в темноту первый робкий вопрос.
Тихий смешок был ему ответом. Сенор обернулся на звук и увидел во мраке какую-то неясную массу. Магическое зрение помогло ему разглядеть знакомую фигуру в рясе, подпоясанную дохлой змеей. Металлические заплаты на голом черепе и стеклянные кружки на глазах отбрасывали слабые отблески света, проникавшего сюда сквозь отверстия в глине. Черная рука была не видна, зато другая, белая, привычно перебирала разноцветные камни.
– Да, это я, Бродячий Монах Треттенсодд Сдалерн Тринадцатый. А еще я Кормилец Небесных Детей, Магистр Игры...
– Знаю, знаю, – с улыбкой перебил его Сенор. – Еще ты Сторож Хромых Лошадей, Хранитель Космического Яда и существо, давшее обет Проникновения...
На него обрушились воспоминания.
Он вспомнил костер, не гаснувший под дождем, живые стены лабиринта, растущие вверх, разноцветные черепа грызунов, трупы существ из Тени и обезглавленное тело Сдалерна Двенадцатого, из которого появился Сдалерн Тринадцатый...
– Тебе не очень помог твой амулет, – осторожно сказал Сенор, имея в виду перстень со светящимся камнем и обстоятельства, при которых они встретились снова.
Глаза Бродячего Монаха весело блеснули за круглыми стеклами.
– Что ж, есть амулеты более могущественные, – он постучал костяшками пальцев о стену своей глиняной тюрьмы. – А еще есть предначертания, которыми не следует пренебрегать. Как видишь, здесь мой амулет мертв... Я хочу рассказать тебе кое-что. Там, у правой задней лапы Шакала, я принимал твоего спутника из Мертвых Времен. Правда, тогда он был в облике ящерицы, но мы прекрасно поняли друг друга. Ты можешь сесть там.
Монах извлек из складок рясы черную руку-протез и Сенор увидел слабую кроваво-красную искру, вспыхнувшую и погасшую в камне такого же перстня, какой был надет на его собственный палец.
– Я похитил Призрачный Замок у самого Бога На Четырех Ногах и спрятал его в Хаосе настолько далеко от Ледяной Обители, что, как мне казалось, его невозможно найти... Однако я недооценил Шакала и его слуг. Тогда меня предали в первый раз и мне пришлось уступить.
– То были времена, когда сбывались чужие пророчества и пророчества эти были не в мою пользу. Но я терпелив. Я позволил замуровать себя в глину этим наивным существам из замка, ибо мне было предсказано, что меня освободит некто, владеющий древним мечом. Только со Следом Торра стоит выступать против демонов Хаоса. Я прятал Шаарн от Шакала и ради этого был согласен даже на столь долгое заточение. Смешно, но эти глупцы полагают, что я всего лишь их пленник...
– Посланцы, отправленные мной, ушли в Замкнутые Миры, которые еще не были поглощены Тенью. Например, моим посланием тебе был искусственный глаз...
– Глаз? – Сенор едва заметно вздрогнул. Кто бы мог подумать – старая и темная интрига нашла свое продолжение здесь и теперь.
– Ну да. Ты ведь помнишь – слуга Хаоса тогда едва не помешал тебе?..
О, это Сенор помнил хорошо! Даже слишком хорошо. Ненависть барона Тенга, причины которой стали ясны ему намного позже, безголовая кукла из Башни, преследовавшая его, схватка с демоном Тени... Злобный божок в его голове болезненно шевельнулся. Уже давно он не напоминал о себе. Но сейчас Сенор был почти благодарен ему – тот заставил его вспомнить о том, зачем вообще придворный Башни отправился в Зыбкую Тень.
– Итак, ты заставил меня играть в свою игру, – очень спокойно произнес Холодный Затылок. – Может быть, ты позволишь задать тебе несколько вопросов?
– Спрашивай, но поторопись. Чем раньше мы покинем эту тюрьму, тем лучше. Думаю, слуги Шакала уже почуяли тебя и тех, кто пришел вместе с тобой...
– Кстати, о тех, кто пришел со мной. Что случилось с Люстиг?
– А, это было мое колдовство. Я пытался сделать так, чтобы мне помогала Вдова Гишаарна, здешнего короля. Тогда она еще не была обручена со смертью, но слишком жаждала власти и магических секретов. Я превратил Люстиг за пределами Шаарна и снова вернул ее в Кобар. Это было моим вторым посланием тебе. Но ты и тогда ничего не понял. Впрочем, тебя нельзя винить за это... Взамен Эрлана должна была помочь мне бежать, похитив тайный амулет слуги Шакала, который заключил меня в эту статую. И здесь было второе предательство. Я просчитался. Шакал создал себе слуг гораздо раньше меня... Теперь я даже рад, что Вдова Гишаарна не участвовала в превращении. В противном случае Люстиг была бы уже мертва.
– Так ты один из тех, кого называют Богами?
– Ты приписываешь мне слишком большое могущество. Я не знаю. Я всего лишь следую своему предназначению. Все мы слуги недоступных пониманию сил...
– По-моему, ты скрываешь что-то, – твердо и убежденно сказал Сенор.
– Может быть, – со смехом подтвердил Бродячий Монах. – Но если не будет знамений, ты никогда не узнаешь – что именно...
– Почему тебя до сих пор не убили?
Сдалерн резко оборвал смех и приблизил свое изборожденное морщинами лицо вплотную к лицу Сенора, а потом сказал почти шепотом:
– Но ведь я нужен Шакалу. Наверное, я – очень дорогой подарок.
В этот момент Незавершенный почувствовал холодок страха на своей спине. После оглушительно тихой паузы он произнес:
– Ты утверждаешь, что уже побывал в обители Четвероногого Бога?
– Да, но ведь и ты, человек из Кобара, владеешь амулетами, силы которых почти не знаешь... А Пророчество? Кто или что сделало тебя человеком Пророчества? Ты думал об этом? Чему удивляться? Вспомни, когда-то мы говорили с тобой о черепах в лабиринте и я учил тебя Игре.
Монах достал откуда-то сверток с живым лабиринтом и развернул его. Вверх потянулись знакомые Сенору хитросплетения стен.
– Самый ничтожнейший из черепов может благополучно достичь выхода из лабиринта и окончить Игру. Ведь ты, когда играл, случалось, жертвовал гораздо более сильными фигурами... Может быть, сыграем снова?
– Ты ускользаешь от меня, Сдалерн, – сказал Сенор с угрозой. – Ты очень странный союзник. Может быть, и не союзник вовсе. Мы сыграем в другой раз. Объясни мне вот что. Как замок мог оказаться в Ледяной Обители, если люди Гишаарна странствуют в нем с тех самых пор, как Ксантрия была поглощена Тенью?
– В Хаосе нет привычного течения времени. И нет последовательных событий. Они есть только там, где присутствует чей-нибудь След. След может сохранять неизменным то, что должно было бы подвергнуться трансформации, но и с самим Следом может произойти все, что угодно... Замок вполне мог быть похищен из Ледяной Обители и в то же время оставался Следом Свиньи Кружедда в одном из Срединных Миров... Даже не пытайся понять это. Все равно не сможешь. Я сам не понимаю всего, что происходит. Люди Ксантрии странствуют по Хаосу и они никогда не были в Ледяной Обители, но я сам украл Призрачный Замок у Шакала. Кто объяснит тебе это? Во всяком случае, не я...
– Но что такое Ледяная Обитель? И что мне теперь делать? – раздраженно бросил Сенор.
– Ты опять хочешь слишком многого. Я давно отказался от желания хоть что-нибудь понять. Я не знаю, что такое Ледяная Обитель Шакала и является ли она чьим-то Следом. Говорят, где-то существует место Богов Неподвижности, из которого исходят влияния, создающие Хаос. Здесь их называют ветрами и течениями, но это всего лишь названия, не более. Не спеши верить в это. В Хаосе нет непреложных истин и лжи. Здесь можно существовать и не существовать одновременно... Наверное, есть еще множество Следов, созданных и утерянных Великими Богами. Есть Река С Одним Берегом – река Хозяина Иллюзий, но я только называю ЭТО рекой. Говорят, будто утонув в этой реке, можно найти самого Хозяина Иллюзий – одного из хозяев Младшего Хаоса. Конечно, если суметь пройти мимо Охранников Веры, а я не знаю никого, кому бы удалось сделать это...
– Может быть, существует и то, что называют Старшим Хаосом, где бессильны даже Следы, Остающиеся В Предметах, но этого, мне кажется, уже не может знать никто. Не верь и мне. Пойми – все это непостижимо. Ты можешь только действовать, но не можешь надеяться на всеведение.
– Однако, кое-что мне все-таки предстоит узнать, – проговорил Сенор.
Они помолчали немного. Сдалерн зажег фонарь. Его свет не был трепетным, как открытый огонь. Сенору показалось, что свет исходит от раскаленной металлической проволоки в стеклянной колбе. Фонарь осветил внутренности тесной тюрьмы монаха.
– Ты не терял времени зря, – сказал Сенор после паузы, во время которой он решил предоставить событиям возможность течь своим чередом. В конце концов, глупо было надеяться на то, что кто-нибудь объяснит ему все. Это было бы слишком просто. А в простоту он не верил.
– Главное, что я не дал отражениям выйти наружу, – самодовольно заявил Треттенсодд. – В замке живет одно очень неприятное создание – Желуг, шпион и верный слуга короля. Он единственный, кроме Эрланы, с кем мне до сих пор приходилось считаться... Но ты прав. Если я выйду отсюда, обитателей Шаарна ожидает множество неприятностей.
– Ты собираешься сделать это с помощью Стеклянного Обруча?
Бродячий монах посмотрел на Сенора как-то странно.
– Нет, этого мало, – сказал он потом. – Магия Посредника, который помогает Обрученной Со Смертью, очень сильна и тебе повезло, что она не направлена против тебя. Второй знак на мече может помочь мне. Но и для этого нужен особый момент...
Сдалерн обернулся и Сенор только сейчас заметил в полутьме позади монаха какой-то предмет – несколько полупрозрачных, слабо светившихся сфер, вложенных друг в друга и непрерывно вращавшихся вокруг невидимых осей.
– Вот теперь почти пора, – сказал Сдалерн, пристально глядя на свою странную игрушку. – Смотри внимательно – следующее Соединение будет не скоро, а для нас оно не наступит вообще...
Вращение прозрачных сфер завораживало. Еле заметные пятна на них перетекали друг в друга, отбрасывая причудливые тени, словно играли в непостижимо сложную игру. Но вдруг наступил момент, когда проекции текучих пятен на всех сферах совпали и их свечение тотчас же исчезло.
– Что это было? – охрипшим от волнения голосом спросил Сенор. Узоры мягко скользивших сфер показались ему настолько прекрасными, что он почувствовал легкий укол в сердце.
Сдалерн Тринадцатый громко расхохотался и хитро посмотрел на него.
– Не знаю! Но это действительно красивая и полезная вещь. Я получил ее от существа с одним живым и одним мертвым глазом. И у него были шестипалые руки...
– Что?! – упоминание о Хозяевах Башни оказалось неожиданным для Незавершенного. Он почти забыл о них и о том, что его судьба подвержена чужому влиянию. Но разве для этого существовали неоспоримые причины?
Монах сделал вид, будто ничего не заметил.
– Во всякой магии есть отливы и приливы, – спокойно продолжал он. – Бывает время, когда магия ослабевает, а иногда она сильна настолько, что с нею бессмысленно бороться. А теперь уходи и жди меня снаружи...
9. ТЕНИ
Спустя сотни изменений ландшафта Обрученной Со Смертью казалось, что если бы не ее затянувшиеся любовные игры с Посредником, все могло бы обернуться иначе.
Но она ошибалась. Нити ее судьбы были сплетены намного раньше и намного раньше затянуты узлы предопределений. Игам, Замурованный В Глине, должен был совершить побег, а сама Эрлана – надолго утратить власть над Призрачным Замком.
Однако, все это случилось позже. Сейчас она осталась одна в спиральной комнате, сжимая в руке вырванный из шерсти шакала клок рыжих волос, и смотрела, как затягивается узкая пульсирующая щель, в которой исчез Посредник.
Сливалась с тенями магическая реальность. Гас ореол вокруг каждого из предметов, сужалась пропасть между мгновениями. Холод медленно отпускал Эрлану. Она чувствовала, как из нее вытекает жидкий черный лед. Вдова снова ощутила свою плоть, ставшую почти ненавистной ей, и кровь, заструившуюся по размороженным жилам.
Но она оттаяла не полностью. Осталась тяжесть внизу живота, затаившаяся там леденящим камнем, как залог ее демонического будущего...
Она оделась, закрыв мехами и медными доспехами грудь, исцарапанную когтями шакала. Эрлане предстояла опасная схватка, но она жаждала крови пришельцев всем своим существом.
Едва Сенор сбежал вниз по скользкому желобу, как статуя Бога На Четырех Ногах содрогнулась. Грязь и мусор, облепившие ее за многие тысячи изменений, осыпались, как наметенные ветром листья с пробудившегося животного. Лес ветвящихся трещин вырос в глине. Рухнули вниз полусгнившие тела принесенных в жертву. Слились в непрерывную и мрачную музыку звуки ломающихся костей, словно глиняный шакал топтался по гигантской яичной скорлупе...
Когда Сенор обернулся, статую уже окутывал жирный черный дым. Из этого дыма до его слуха донеслись завывания, леденившие кровь, и таинственный скрежет, который ему до сих пор не приходилось слышать.
Дым слегка рассеялся и Сенор увидел на месте глиняной статуи размытую пляшущую тень какого-то животного. Потом он услышал рев боевых раковин Шаарна, означавший, что встреча пришедших из Тени с Игамом перестала быть тайной для хозяев Призрачного Замка.
Схватка была неизбежна и Человек Безымянного Пальца хотел подготовиться к ней так, как сделал бы это в Кобаре.
Он прочел заклинание, ослабляющее боль. Магические фигуры, очертившие зону его неуязвимости, пришлось выложить из костей, разбросанных под ногами. Теперь Сенор знал, куда отступить, если придется совсем плохо.
Когда он закончил, на пояс ему легла маленькая грязная ручка. Он обернулся и увидел яростно сверкающие белки превращенного карлика.
– А как же я? – спросил Люстиг. – Игам должен исправить то, что сделал. Иначе я убью его... и всех вас. Я шла, чтобы отомстить.
– Успокойся, – сказал Холодный Затылок, хотя сам никакой уверенности в том, что все закончится так, как ему хотелось бы, не ощущал. – Он сделает то, о чем я попрошу. Обещаю тебе, если ты веришь обещаниям.
– Я буду рядом, – с угрозой проговорил карлик и почему-то эта угроза не прозвучала смехотворно.
Сенор стал смотреть на битву монаха с демоном, происходившую за завесой черного дыма, а карлик, вытащив из ножен кинжал, уставился в темные норы пещеры, откуда должны были появиться воины Гишаарна. В его бороде пряталась необъяснимая ухмылка.
Сенор видел, как тень огромного зверя мечется в дыму и это действительно было только тень, лишь изредка обраставшая плотью.
Тело шакала возникало из пустоты, чтобы нанести Сдалерну очередную рану, словно кобарская боевая рептилия, атакующая из-под воды.
Глиняная тюрьма исчезла. Сенора поразило то, что он нигде не видел ее обломков. Он почти не видел также Бродячего Монаха, – лишь иногда в полутьме мелькали сверкающие металлические заплаты на черепе и рука-протез, вычерчивающая магические знаки. Сквозь завывания шакала порой прорывался слабый голос Сдалерна, бормотавшего что-то на неизвестном языке. Потом Посредник оглушительно взвыл в последний раз и его вой перешел в пронзительный визг.
Незавершенный увидел, как тень зверя сжимается, уменьшается в размерах; все большая ее часть обрастала плотью. Он становился жалким, этот зверь, в нем оставались лишь вкрапления пустоты, словно кто-то неверно сложил мозаику и теперь для ее завершения не хватало только нескольких камней.
Но в это мгновение десятки новых теней пришли на помощь шакалу и Сенор услышал, как Бродячий Монах страшно закричал от боли. Этот крик был таков, как будто мучениям подвергалось не только его тело, но и мозг... Новые тени совершенно затмили место схватки. Теперь там была странная зона в пространстве, где соседствовали два мира, соединившиеся друг с другом. И тени из другого мира были ужасны.
Только теперь, вспомнив слова Сдалерна, Сенор наконец-то опустил глаза и увидел, что ножны, в которые был вложен меч из небесного металла, раскалены докрасна. Он взялся за рукоять, опасаясь, что сожжет себе руку, но ощутил в ладони лишь твердую холодную сталь.
Крики монаха теперь были воплями ужаса и мольбами о помощи. Сенор не знал, откуда пришла помощь шакалу, но ему оставалось выполнить свою часть работы.
Он выхватил меч из ножен и едва не рассек пополам Существо Суо, стоявшее рядом, огненным лучом, падавшим со сверкающего клинка. Этот клинок был само изящество и его гладкого совершенства не нарушали углубленные в металл знаки, сиявшие чистым голубым светом. Ярче других светился второй от рукояти символ и в памяти Сенора всплыло значение таинственных знаков, составлявших надпись на древнем мече:
Меч из Мира Теней
В руку Нерожденного Женщиной
Снимающего покровы
Изгнанника Верхнего Мира
Могильщика Юных
Разделенного на части
Меч оставляющий неизменным
В обители Хаоса и сердце Покоя
Меч исчезающей силы
Когда пройдены знаки.
В тот же миг он оказался в одиночестве и в совершенно другом месте – месте без атрибутов и названия, свободном от чьего-либо присутствия, месте, настолько изолированном от всего, что здесь не возникало даже мысли об ином существовании. У Сенора не осталось воспоминаний и он не имел представления о будущем.
Перед ним был закрытый гроб из черного камня, висящий в пустоте, а к гробу вела дорожка из светящихся знаков. Приглядевшись к ним, он увидел, что положение знаков соответствует положению таких же символов на мече.
Отчего-то у него появилась уверенность в том, что он находится в том самом неведомом месте, где был сделан меч из небесного металла. Сейчас Сенор стоял на втором знаке, а вокруг притаилось нечто, неощутимое и неописуемое.
Целью Незавершенного был черный гроб, но ничто не могло заставить его сделать следующий шаг. Здесь и теперь он впервые увидел себя со всей ясностью, как средоточие чужой воли, не подверженной враждебному влиянию, – как слепую вещь, утратившую хозяина. Это было настолько истинно и настолько мучительно, что он издал бы долгий звериный крик, если бы в этом месте существовали звуки. Черный гроб плавал перед ним, как вечное напоминание о человеческом бессилии и ограниченности...
Если это было видение, то оно посетило Сенора лишь на краткое мгновение, а потом он вновь оказался в задымленной пещере, рядом с Существом Суо и превращенным карликом Люстиг. Рев боевых раковин Шаарна и вой шакала вонзились в его уши, оглушив на какое-то время.
В наступившей только для него одного тишине он поднял меч и увидел, как огненное копье, сорвавшись со сверкающего лезвия, устремилось туда, где на границе двух миров метались зловещие тени.
Временная глухота спасла Сенора от непереносимого звука, который родился в тот миг, когда огненное копье вонзилось в то, что лишь наполовину было плотью, но и копье было оружием не из этого мира. Зато карлика этот звук швырнул на камни и оставил без движения. Багровая вспышка озарила стены пещеры ярче, чем озаряет землю взошедший Огненный Круг. И тотчас же запахло паленой шерстью и горящим мясом.
Ни одному человеку не дано познать силы, побеждающие демонов, как не дано ощутить целиком магическую реальность. Сенору было достаточно того, что тени, пришедшие на помощь Посреднику, исчезли и затянулись их мрачные норы в пространстве. Остался лишь сам Посредник, вернее, его материальная оболочка, но теперь он был только жертвой, принесенной Шакалом древнему мечу.
Сдалерн Тринадцатый, чьи раны были ужасны, тем не менее, рассудил иначе. Собрав последние силы и расползающиеся нити магической сети, он попытался сам довести дело до конца. И сделал это, уготовив Посреднику совсем другую участь.
Что-то неопределенное, испускавшее слабый рубиновый свет и подчинявшееся только монаху, сжимало шакала со всех сторон, окончательно изгоняя его из мира теней в мир плоти, где тот был относительно беззащитен. Оно сжало Посредника до таких размеров, что он мог поместиться в ладони у Сдалерна и тот схватил шакала за шею, повернув к себе злобно оскалившуюся головку.
– Я победил два твоих тела, Посредник, – тихо сказал Сдалерн, но Сенор услышал его слова, несмотря на разделявшее их расстояние. – Против третьего я бессилен, но ты знаешь теперь, что ожидает тебя в Ледяной Обители... Ты навеки останешься со мной и до этих же пор я сохраню над тобой власть. Ты ведь знаешь, что можно сделать с целым, владея частью...
С этими словами он сжал пальцы и шакал жалобно заскулил, но кроме того, ни с чем не сравнимый, потусторонний и невыразимо тоскливый звук донесся до их слуха. Сенору было ясно, что ни одно живое существо не могло издать этот звук. Он пришел из ниоткуда и был даже не порождением чьей-то глотки, а тенью мгновенной адской боли в голове. С этим звуком рушились все надежды, все дороги приводили к одному печальному концу и концом этим было безумие...
Когда звук остался всего лишь воспоминанием об исчезнувшем кошмаре, Треттенсодд выхватил откуда-то тонкий белый шнурок, ловко сделал из него петлю одной свободной рукой и накинул ее на шею шакалу. На мгновение Сенору показалось, что монах хочет удавить зверя, но Сдалерн затягивал петлю до тех пор, пока шакал не захрипел, и привязал другой конец шнурка к своему запястью.
– Ну вот, теперь он мой заложник, – удовлетворенно сказал монах, выпрямляясь. Он стоял на изломанных костях и держал на привязи неправдоподобно маленького шакала. Оба были изранены, но на обоих отсутствовала кровь. Их раны казались трещинами в пустотелых сосудах.
– Толку от него не очень много, – продолжал монах. – Но это лучше, чем ничего. Однако, я слышу, как шумят раковины Шаарна! Нам предстоит еще одна битва. Больше всего опасайтесь Обрученной Со Смертью!..
10. СХВАТКА В ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Монах не успел закончить.
Копье, совершенно обычное деревянное копье со стальным наконечником ударило Сенора в спину. Он стоял внутри круга неуязвимости, очерченного магическими фигурами, которые ослабили удар, и это спасло ему жизнь. Копье не пробило доспехи из хитина, взращенные на манекене и плотно облегавшие тело, и Холодный Затылок ощутил лишь очень сильный толчок, заставивший его сделать три шага вперед.
Он совершенно упустил из виду то, что люди из Призрачного Замка не посылают отражений и поэтому их появление может оказаться для него неожиданностью. Обернувшись, он увидел несколько десятков воинов с безразличными серыми лицами и серебристыми волосами. Однако, по их поведению было ясно, что бесследное исчезновение гигантской статуи Четвероногого Бога, которому они столько лет поклонялись и приносили жертвы, внушает им суеверный ужас.
За из спинами Сенор увидел, наконец, Обрученную Со Смертью, одетую в сверкающие доспехи, и короля Гишаарна с неизменной поющей шкурой на плечах. Над головой Эрланы плавало изумрудное пятно, бросавшее вниз лучи зеленого света и делавшее лицо Вдовы похожим на лицо трехдневного трупа.
Она что-то крикнула своим воинам, указывая в сторону странников Хаоса. Надо признать, она знала, что делала. Ее влияние на солдат Ксантрии было безграничным.
– Неплохо придумано, – спокойно сказал Сдалерн. – Она приказывает им убить нас. Оказывается, мы слуги демонов Тени и хотим лишить подданных Гишаарна их последнего пристанища. Придется доказать им обратное...
Он порылся среди обломков костей и мусора, оставшихся на месте его схватки с Посредником, и в его руках появился очередной загадочный предмет из матово-черного металла.
Тем временем, подгоняемые Эрланой и Гишаарном, серые воины бросились на пришельцев. Бродячий монах неожиданно исчез за камнями в дальнем углу пещеры, но у Сенора уже не оставалось времени размышлять о чужих странностях. Его атаковали сразу двое и он встретил их мощными ударами древнего меча. Все-таки он был придворным Башни в исчезнувшем Кобаре и знал множество грязных приемов, годившихся для схваток с превосходящим по силе противником.
Отражения давно бы выдали его намерения, если бы он сражался с теми, кто был чувствителен к отражениям. Одного из нападавших он свалил стремительным ударом вслепую пониже живота, а карлик, выскользнувший откуда-то из-за его спины, кинжалом перерезал раненому глотку. Кровь у ксантрийца оказалась почти черной.
Другой сереброволосый воин немного медлителен, но внимателен. Сенору удалось оттеснить его в узкую ложбину между валунами, усыпанную мелкой серой пылью. Здесь он открылся и вражеский топор вскользь ударил его по хитиновому нагруднику. Сделав вид, что удар серьезно поразил его, Сенор упал на одно колено, выпустив из руки меч; его ладони по самые запястья утонули в пыли. Когда топор взлетел вверх, чтобы прикончить его, Сенор швырнул горсть пыли в серое морщинистое лицо врага. Топор со свистом опустился, но лишь звякнул о камень, высекая искру. Спустя мгновение на камни рухнул и его обладатель с длинной раной в животе, из которой хлестала кровь.
Однако Сенор отвоевал себе недолгую передышку. Он успел увидеть Существо Суо, сражавшееся с холодной улыбкой на бесполом лице. Его доспехи были пробиты в нескольких местах и полученных ран Суо давно должно было бы скончаться. Если бы, конечно, оно было человеком...
Читать бесплатно другие книги:
