Раскаленная броня. Танкисты 1941 года Кисляков Максим

– Сегодня нам поставлена задача контратаковать прорвавшегося к Барановичам противника. К сожалению, с упорными боями наши войска отходят. И мы должны прийти им на помощь, – генерал-майор с силой ударил кулаком о ладонь, попадись туда чья-нибудь голова, раздавил бы как переспелую тыкву, – и ударить во фланг вражеской танковой группировке.

Издали донеслось тарахтение, несколько человек обернулись, уставились на приближающуюся к ним штабную «эмку», черный лакированный корпус покрыт пылью.

– Кажись, к вам, товарищ генерал, – шепнул на ухо командующему один из заместителей.

Он обернулся, крепко выругался, подтянул портупею.

– Принесла нелегкая!.. – выдавил генерал-майор. – Чую, не к добру, ой не к добру этого холуя несет!

Из автомобиля буквально выпрыгнул низенький человек в командирском кителе и широким шагом рванул к генерал-майору, на рукаве большая комиссарская звезда, на петлицах четыре ромба.

Генерал вытянулся, правая ладонь легла к виску.

– Товарищ член Военного совета, танковая бригада в составе 14-го механизированного корпуса…

– Измена! – грубо перебил его комиссар.

– Простите? – переспросил ошарашенный генерал, он даже отпрянул от комиссара.

– Корпусу приказано в девять утра выступать, – комиссар постучал пальцем по наручным часам на запястье. – А сейчас одиннадцать ноль-ноль! И никто, никто не вышел на рубеж!

– Корпус сможет закончить перегруппировку только к завтрашнему утру.

– Через двадцать минут! Быстро собрались и – вперед!

– С чем вперед? Горючего по полбака, снарядов тоже не хватает…

– Приказываю наступать! Если не начнете, товарищ генерал-майор Пуганов, отстраню от должности и отдам под суд!

Повисла тяжелая пауза, член Военного совета фронта стал шагать взад-вперед, руки деловито сложил за спину, глаза из-под козырька фуражки зло поблескивают. Генерал опустил голову и смотрит на носки сапог, лоб ходит морщинами.

– Ну что ж, я вынужден принять самоубийственное решение… Значит, вводить корпус по частям… – едва слышно произнес генерал. Член Военного совета фронта остановился, бросил недоверчивый взгляд.

Генерал резко поднял голову и громко отчеканил:

– Хорошо! Наступать – так наступать! Для этого создается подвижная группа в составе танковой дивизии Богданова, полка Волкова и мотоциклетного батальона.

– А остальные силы? – с вызовом спросил комиссар, хитро сощуренные глаза уставились на генерала.

– Остальные силы вступят в бой завтра, после перегруппировки, – невозмутимо ответил командующий.

Комиссар довольно ухмыльнулся.

– Давно бы так. – Он вытянулся и отдал честь. – Выполняйте!

– Есть!

– Но учтите – вы должны завтра к вечеру взять Барановичи. Если возьмете – получите награду. – Член Военного совета подался вперед, грозно глянул снизу вверх на генерала, угрожающе процедил: – Но если не возьмете – пеняйте на себя!

Генерал ничего не ответил, лишь вытянулся еще сильнее. Комиссар хмыкнул и широким шагом направился к автомобилю, сапоги оставляют на траве внушительные вмятины.

Командиры смотрят на маленькую удаляющуюся фигуру комиссара, издали кажется, что он буквально тонет в сапогах. Адъютант с готовностью подскочил к автомобилю, потянул ручку дверцы на себя, едва не сломался в поклоне.

– Да-а-а, вот такие дела, Виктор Павлович, – выдохнул один из командиров – кажется, полковник, отметил про себя Игорь, – он снял фуражку, платком прошелся по внутренней части околыша. – Перебьют же нас, как котят. Может, стоило попробовать настоять об отмене наступления?

– Ну, приказ есть приказ, как тут не уступишь… – Генерал-майор махнул рукой в сторону члена Военного совета и тут же отдал честь – комиссар через окно бросил грозный взгляд на командиров. – Тем более ему…

– Эх! Меньше суток нам не хватило! – в сердцах бросил другой. – Тогда уж точно мощью всего корпуса ударили бы!..

– Ничего не поделаешь – решение уже принято, – сказал генерал-майор

– Но как быть с горючим? У многих и половины одной заправки нет…

– А ты, Семен Ильич, прикажи слить все топливо для передовых отрядов. Главные силы подойдут – заправим оставшиеся машины.

– Ну а что с экипажами делать?

Генерал-майор на мгновение задумался, лоб вновь заходил морщинами.

– Ты вот что, полковник, возьми с собой капитана. – Виктор Павлович осмотрелся, громко крикнул: – Капитан! Ко мне!

– Да, товарищ командующий! – отозвался тот самый командир, что встречал пополнение на станции.

– Значится так, Семен Ильич, вместе с капитаном распределите экипажи эффективно на каждую машину. – Он еще раз задумался, потом добавил: – Ну и напутствуй как надо. А я – в штаб корпуса.

Полковник кивнул и быстрым шагом направился к ровному строю танкистов. Капитан метнулся за ним, правая рука поддерживает хлопающую по ляжке планшетку, левая – фуражку.

Большинство ребят устали стоять по стойке «смирно», расслабились. Семен Горобец, например, так и вовсе заложил руки в брюки, насвистывает свою любимую «Хаву нагилу». Завидев приближающегося полковника, оборвал мелодию и вытянулся в струну, его примеру последовали и остальные танкисты.

– Здравствуйте, товарищи танкисты! – громыхнул полковник, суровый взгляд из-под фуражки пробежался по лицам ребят.

– Здравия желаем, товарищ полковник! – гаркнули они в один голос.

– Я полковник Богданов, командир бронетанковой дивизии, входящей в состав пятнадцатого мехкорпуса. – Он сделал паузу, ткнул пальцем в танкистов и продолжил: – Вы входите в состав боевой подвижной группы. – Полковник внезапно осекся, еще раз пробежал взглядом по экипажу лейтенанта Протасова, удивленно вскинул брови: – Кстати, бойцы, а где ваш танк?

Ребята переглянулись, Игорь шагнул вперед, звонко ударил каблуками, отдал честь и выпалил:

– Выпускники Киевского бронетанкового училища согласно предписанию прибыли в расположение 15-го мехкорпуса. – Игорь сделал паузу, опустил руку и несколько виноватым тоном добавил: – А танк ждет разгрузки на станции.

Полковник Богданов недовольно засопел, губы что-то бормочут.

– Капитан! – выкрикнул он, но никто не отозвался. Полковник недовольно зыркнул по сторонам. – Куда уже запропастился?

На глаза попался майор, он что-то живо обсуждает с перепачканными маслом и копотью механиками. Богданов рыкнул:

– О! Майор, ко мне!

Майор тут же отозвался на голос, спохватился и бегом направился к командиру.

– Я здесь, товарищ полковник! – запыхавшимся голосом произнес майор. Совсем молодой, лет на пару старше меня, с завистью отметил Игорь.

– Майор, видишь этот экипаж? – Богданов указал пальцем на Игоря и ребят за его спиной.

– В-вижу, товарищ полковник, – кивнул майор.

– Что же это получается? Экипаж есть, а вот танка со станции все еще нет. – Он подался вперед, хмуро глянул на майора, тот невольно отступил. – На черта мне безлошадные бойцы?

– Не м-м-могу знать, товар-р-рищ полковник!

– А надо бы!

Возникла пауза. Майор неотрывно смотрит на Богданова, полковник удивленно пилит взглядом майора.

– Ну, чего ждешь? Бегом на станцию и организовать подход танков со станции!

– Слушаюсь! – с готовностью отдал честь майор и уже было устремился к станции.

Внезапно рука полковника легла на плечо майора-танкиста, тот вздрогнул, обернулся. На него глянуло вдруг подобревшее лицо полковника. Он произнес по-отечески:

– И это, майор, перестань трястись и мямлить перед старшим по званию. Ты ж командир! Танкист! А значит – сила и мощь! Понял, майор?

Тот кивнул, от страха внезапно побелевшие губы еле вымолвили: «Слушаюсь».

– Ну вот и славно, – добавил Богданов и похлопал майора по плечу. – Теперь бери машину, любую – скажи, генерал приказал – и дуй на станцию. – Майор вдруг рванул вперед что было мочи, едва фуражка не слетела. – Да чтоб поживее там! – уже в спину удаляющейся фигуре крикнул полковник. – На все про все – час, не более!

– Так точно! Будет исполнено! – прокричал в ответ майор и понесся в сторону перелеска.

Полковник покачал головой ему вслед. Такому дай волю – рванет пехом по пыльной дороге куда скажешь и даже не спросит куда и зачем, какое бы у него армейское звание ни было.

– М-да… – пробормотал полковник, косится на майора, который буквально вцепился в какого-то солдата, указывает на свободную полуторку, что-то кричит. Богданов вновь хмыкнул, перевел взгляд на Игоря, сощурил глаза.

– Так ты из киевского, говоришь?

– Так точно! Киевского! – отчеканил Протасов.

– Хм. Ваш комбриг обещал самых лучших дать. Так как твоя фамилия, боец?

– Протасов, лейтенант Протасов, товарищ полковник!

– Ага, значит тот самый отличник в вождении и стрельбе? – с улыбкой произнес полковник, глаза скользнули по значкам. – Что ж, наслышан, наслышан.

Игорь промолчал, почувствовал, как загорелись щеки.

– Хорошо. Пойдешь со мной в одном строю, в первой шеренге. Покажем, как надо бить врага? А, лейтенант?

Теплая волна накрыла Игоря, в ушах зашумело. «Ну, наконец-то» – молнией сверкнуло в голове.

– Покажем, товарищ полковник, – кивнул Игорь и тут же спохватился. – Товарищ полковник, только у нас это… второго пулеметчика не хватает…

Богданов еще раз медленно пробежал взглядом по танкистам. Семен отчего-то не выдержал полковничьего взора, отвел глаза, Баир зачем-то кивнул. Полковник тяжело вздохнул.

– Да знаем, что не хватает. Тем более у вас, экипажей Т-28… На вас людей не напасешься! Целых шесть надо!.. Но ничего не поделаешь – без второго пулеметчика вам никак.

Полковник вновь стал осматривать округу в поисках заместителя, на глаза попался старый знакомый – капитан-танкист. Богданов махнул рукой, зычно крикнул:

– Капитан!

Тот мгновенно отозвался и без промедления ускоренным шагом направился к полковнику.

– Весь внимание, Семен Ильич! – бодро проговорил капитан.

– Тут ситуация, капитан, – надо найти путевого пулеметчика.

Капитан вскинул брови, растерянно посмотрел на полковника, потом перевел взгляд на танкистов.

– Но в других экипажах и этого нет…

– Знаю! Найдите где угодно! – процедил полковник, потом вздохнул, по-отечески потрепал за плечо лейтенанта. – Они со мной пойдут, на самом передке.

– Слушаюсь! – ответил капитан и упорхнул.

Танкисты уставились на полковника. Игорю он почему-то понравился сразу. Может, чем-то напомнил комбрига в училище? И тут же сам себе отвечает – вполне. Уже понятно, что не солдафон и не выслуженец. Про таких при старом режиме говорили – слуга царю, отец солдатам. Не ошибиться бы… Да и внешне полковник-танкист хорош: невысокого роста, коренаст, лицо волевое.

– Ладно, пока ждите свою машину… – пробасил полковник и направился в сторону штаба.

Танкисты убрались в тенек, оттуда наблюдают, как суетятся возле стальных монстров фигуры в серых комбинезонах. Одни – заливают пахучее топливо, другие копошатся в громоздких воздушных фильтрах, третьи колдуют над решетками МТО.

Рядом заурчал двигатель «бэтэшки», из труб рванул выхлоп, остро запахло бензином. Игорь с интересом рассматривает слегка обшарпанный корпус «быстроходного» номер семь. Семен и Баир тут же, Ромка где-то сбоку хрустит галетой, наверняка опять выпросил у Баира из пищевого НЗ.

– Движок барахлит, – жуя, произнес Демин. Деловитый тон заставил лейтенанта улыбнуться. – Ей-ей, «пальцы» стучат.

– А я вот все никак не найду ответа – выдержит ли 45-миллиметровая броня немецкий снаряд али нет? – загадочно сказал Баир, его взгляд скользит по клепаному корпусу БТ. – Шанс рикошета уж точно мал с такими-то углами…

– Да, это тебе не Т-34, – подтвердил Семен Горобец.

– Да ну вас! – махнул рукой Демин. – Выдержит – не выдержит… нашли о чем думать перед боем…

– А о чем еще думать? – развел руками Семен. – Ну разве что о банке вкусной тушеночки…

– Кто о чем, а вшивый… – с ухмылкой отметил Игорь.

– А я вот о девушках думаю! – перебил его Ромка Демин, он вдруг с шумом втянул в себя воздух, рот тронула загадочная улыбка. – Вот про последнюю. Люба или Люда… Эх, не помню! – Он повернулся к лейтенанту, толкнул его локтем. – Товарищ ротный, а ты-то свою кралю еще не забыл?

– Какую еще кралю? – недовольно буркнул Игорь.

– Ну, ту, с которой на танцплощадке танцевал? Ох, ну и пара у вас получилась! Заг-ля-де-ние!

– Перестань паясничать, старший сержант Демин! – прошипел Игорь и отвернулся.

– Да я ж от чистого сердца!

Минут через двадцать до уха донеслось знакомое урчание, лязганье металла. Игорь повернулся на звук и на мгновение не поверил глазам – к ним приближается их родной Т-28. Траки мягко входят в грунт, поднимают облачка пыли, пулеметные башни сдвинуты в стороны, главную орудийную башню и корму скрывает брезент.

На грохот подоспел полковник, уставился на стремительно приближающегося грозного монстра советского танкостроения, потом удивленно посмотрел на часы, вскинул бровь. И получаса не прошло. Молодец, однако, майор!

– О! Нашу колымагу притащили! – радостно воскликнул Ромка Демин.

– Сам ты… колымага! – в сердцах бросил Баир, больно ткнул друга локтем.

Полковник шагнул навстречу танку. Стальная махина стала сбавлять скорость, медленно подкатывается к комбригу – еще чуть и почти 30 тонн железа поглотят нерадивого командира. Но полковник стоит как вкопанный, снизу вверх рассматривает «тэшку», руки небрежно повисли на портупее.

Перед танка качнулся, хромовый сапог полковника уперся в верхний бронелист. Танк дернулся и замер. Двигатель рыкнул и замолчал. Из люка механика-водителя высунулась голова майора – довольное лицо перепачкано сажей, на щеках – масляные разводы.

– Ну майор, ну молодец! И получаса… Куда там – двадцати минут не прошло! Раз ты такой прыткий, может, посоветовать тебя в штаб к генералу ординарцем?

Майор выпорхнул из люка мехвода, вытянул губы в трубочку, что-то промычал удивленно – и шагнул к полковнику, козырнул:

– А это как прикажете, товарищ полковник!

Полковник внезапно засмеялся, мелькнули белые ровные зубы.

– Шучу я, майор, – чуть тише произнес Богданов, у майора дрогнула щека, улыбка постепенно стала сползать. – Тут одного рвения маловато. Вот проявишь себя в бою – тогда и поговорим. А пока ступай! Скоро в бой!

– Слушаюсь!

Роман первый подскочил к своему танку. Рука механика-водителя легла на броню, Демин с явным удовольствием провел по нагретой солнцем стали. На мгновение он напомнил лейтенанту соседского зажмурившегося, урчащего от удовольствия кота.

– Если и назвал колымагой, то я ж любя…

Игорь, Семен и Баир тоже потянулись из прохладной тени, поспешили к танку, стали щупать-простукивать броню. Металл отозвался теплом.

За спинами танкистов громыхнул голос полковника:

– Товарищи танкисты! Принимайте пополнение!

Ребята обернулись. Рядом с комбригом Богдановым стоит высокий худощавый парнишка лет девятнадцати. На смугловатом лице выступает орлиный нос, черные маслины-глаза с легким прищуром бегают по лицам танкистов, из-под чуть сдвинутого на затылок танкошлема выбиваются несколько колечек черных как смоль волос – точь-в-точь, как у Семена.

– Вот вам новый пулеметчик, – произнес полковник, его рука легла на плечо пареньку.

Танкист шагнул вперед, отдал честь и выпалил:

– Серго Заридзе, ефрейтор бронетанковых войск. Готов поступить в ваше распоряжение, товарищ лейтенант!

Игорь шагнул ему навстречу, протянул руку. Чуть влажная теплая ладонь сжала ему кисть.

– Лейтенант Игорь Протасов. Буду рад.

– Серго, – отозвался новичок.

– А если просто Серега, не обидишься? – влез Демин. – А то я все равно перепутаю…

Ефрейтор улыбнулся, кивнул.

– Можно и Серега…

Смуглая рука сжала шершавую ладонь Романа.

– Ну, познакомиться еще успеете, – торопливо произнес полковник. – А сейчас – всем по машинам! Выступаем через 10 минут!

– Есть!

– Будет сделано!

Ботинки бодро простучали по танковой броне, загрохотали люки.

– Айда воевать!

6

Металл вонзается в рыхлый чернозем, кромсает, давит, словно мясорубка, подхватывает комья земли и черными фонтанами выбрасывает прочь. Взревывают выхлопные трубы, от вибрации дребезжит заляпанный гарью листовой металл. Многотонный стальной монстр сквозь утренний туман движется вперед, раскачивается на ухабах и небольших оврагах, словно линкор на волнах.

Вокруг запах жженого топлива, он напрочь забивает сладковатый аромат недавно скошенной травы. Утреннюю тишину взрывают рев исполинских моторов да лязг гусениц. Звено из трех многобашенных танков прорывается сквозь июньское марево. Вдалеке им вторят другие моторы, сквозь молочную пелену еле проглядывают силуэты башен шустрых БТ. Один, второй, третий, пятый, десятый. Словно борзые при виде улепетывающего лиса они рвутся вперед и обходят группу будто стоящих «двадцать восьмых».

Раздался треск рации. Лейтенант Протасов оторвал взгляд от видоискателя и поспешно щелкнул тумблером связи, лицо мгновенно превратилось в сморщенное яблоко – противный скрежет раздался из наушников танкошлема. Рука тут же метнулась к тумблеру связи, пальцы нащупали частотный рычажок и принялись вертеть в разные стороны, от тряски танка риска постоянно соскакивала с нужной частоты.

– …«бэтэшек» пропускаем, пропускаем! – выдала наконец рация. Игорь облегченно выдохнул, капелька пота скользнула по щеке – упрямая риска, наконец, замерла на нужной частоте. Лейтенант стал жадно вслушиваться. – Через полкилометра деревня. Рота «двадцать восьмых» маневрирует и обходит ее слева, слева. Как поняли? Слева!

«Поняли, поняли!» – затрещали ответы.

– Если никого в деревушке нет, движемся дальше. Направление прежнее. Будет сопротивление – продавливаем, продавливаем! И всем перейти на позывные, на позывные! Конец связи.

В ушах вновь раздался треск. Игорь поспешно перещелкнул рацию на внутреннюю связь.

– Ребята, есть приказ! – скомандовал лейтенант.

Сквозь полумрак машинного отделения он заметил, как напряглись спины ребят, Серго покрепче перехватил скользкую рукоять курсового пулемета. Семен обернулся, глаза впились в командира. Игорь кивнул, перевел взгляд на башнера. Баир сдержанно улыбнулся и подмигнул, мол, не переживай, товарищ лейтенант, сделаем как надо, не подведем!

– Через полкилометра совершаем маневр влево и заходим в деревню! Держимся других «тэшек». Кого встретим, тех давим!

– Ясно, командир! – бодро отозвался механик-водитель.

Триста, четыреста, пятьсот метров. Заскрежетала трансмиссия. Руки тут же покрепче впились в поручни, звякнули приготовленные на полу болванки снарядов – многотонная машина подалась влево.

– А ежели не встретим никого, пальнуть-то можно, лейтенант? – промурлыкал в рацию Горобец. – А то война кончится, а мы даже и не стрельнули ни разу. Обидно же. Что я потом своей маме скажу?

– А дяде что скажешь своему? – прошелестел в шлемофоне голос Демина.

Пальцы вновь ухватились за отполированный ладонями поручень, косточки на пальцах побелели, снова взвизгнули снаряды под ногами Баира – танк тряхнуло на глубокой огородной меже.

В наушниках послышался вздох Семы.

– Придется долго доказывать, что я, как настоящий мужчина, отсиделся на продскладе. Или в окопе, на худой конец.

Лейтенант улыбнулся, рядом прыснул смехом Баир. Ну и шутник же ты, Семен Горобец, твою мать, подумал командир. Но тут же стал серьезным. В триплексах сквозь белую пелену стали проступать очертания крыш, избы, какие-то каменные пристройки, одинокий рукав колодца-журавля взметнулся ввысь, рядом – нетронутый стог сена. Метрах в двадцати – распряженная телега, тоже брошена.

Лейтенант ладонью смахнул пот со лба и прильнул к видоискателю, буквально вгрызся взглядом в округу. В мутноватом стекле заплясал двухэтажный каменный дом, на стенах местами зеленеет мох, за домом вновь кирпичное строение, поновее, на нем деревянная вывеска, на белом черные буквы «Сельсовет». К сельсовету примыкает деревянная постройка в один этаж. Над дверью вывеска «Продмаг». И ни живой души.

– Ну что там, командир? Фугас к бою готовить? – в наушниках раздался нетерпеливый голос Баира.

– Пока не нужно! Все равно пока пусто.

Лейтенант вновь прильнул к видоискателю. Черные риски уперлись в жилую постройку. Вокруг разномастные деревянные дома: одни совсем новые, будто вчера сколотили – изразцы и коньки крыш горят свежей краской. Другие дома поплоше, иные и вовсе покосившиеся хибары с заваленным забором. На глаза попались и сожжённые дотла избы, обугленные деревяшки прорываются сквозь пепел вывороченными костями каких-то неведомых животных.

– Точно никого, – произнес Игорь. – Ни души!

– Деревня и пусто, – прошелестел в рации Семен. – Дела, прямо, загадочные…

– Может, деру дала фрицевня? – раздался бодрый голос Серго с сильным южным акцентом.

Ему не ответили. Все напряженно всматриваются в свои приборы наблюдения, рыщут врага глазами.

Тем временем несколько быстроходных танков ворвались на окраину деревни. Один из них ломанулся было прямиком, под гусеницами захрустел чей-то забор, под многотонной сталью полопались как мыльные пузыри кувшины, в сторону брызнуло глиняное крошево.

Через мгновение многотонный зеленый стальной зверь встал как вкопанный, инерция качнула танк вперед. Скрипнула башня, дуло повернулось сначала вправо, затем влево.

«Пусто», – прохрипело в наушниках.

Через мгновение из кормовых патрубков вырвались клубы сгоревшего бензина, гусеницы натянулись на ведущем колесе и командирская «бэтэшка», черканув полукруг на черноземе, рванула вправо, в сторону своих. За командирской машиной двинулись, дерн вперемешку с травой черно-зелеными ошметками разлетается в разные стороны. А свои стальной вереницей ползут вперед, опустевшая деревня осталась левее.

Внезапно земля в мутноватом стекле триплексов подпрыгнула. Яркая вспышка ослепила Игоря, он невольно дернулся и треснулся головой о башенный бронелист. Танк тряхнуло, и по ушам экипажа ударил жуткий взрыв. Лейтенант, превозмогая боль, вновь приник к видоискателю и ахнул! Командирский БТ, который уже было рванул к своим, вмиг превратился в объятый пламенем бесполезный кусок железа.

Демин машинально потянул рычаги на себя, машина сбавила ход. Он смотрит выпученными от ужаса глазами на раскуроченный корпус, смятая взрывом, словно картонная, башня рухнула на землю, ствол вонзился в грунт, треснул посредине. Топливо брызгает в стороны огненными струями, в разломах брони угадываются скукоженные, обугленные тела танкистов. Роман нервно сглотнул.

Рация взорвалась десятками голосов. Семен Горобец страшно таращит глаза, оглядывается на командира – в яростном многоголосье и треске он сумел разобрать и немецкую речь. Но лейтенант лишь поморщился в ответ – ему сейчас не до этого.

Игорь облизнул пересохшие вдруг губы и стал судорожно крутить видоискателем, руки мгновенно стали влажными. Секунду спустя он увидел две яркие вспышки из двух дальних строений, которые сначала принял за брошенные амбары. В следующее мгновение стекло триплекса взорвалось огнем, многотонная машина вновь покачнулась от оглушительного каскада разрывов в каких-то трехстах метров. Волна жара накрыла экипаж.

Одна из «бэтэшек» стала откатываться назад, башня растерянно крутится по сторонам, курсовой пулемет стрельнул несколько раз, но вскоре затих – куда бить? Один из вражеских снарядов вспорол землю в метре от правого трака, фонтан земли разлетелся в разные стороны, забарабанил по броне. БТ мгновенно дернулся в сторону, густой жгут выхлопа рванул из патрубков, смешался с черным дымом догорающей техники.

Но и метра не проехал – следующий снаряд ударил прямо под башню. Страшно заскрежетало, сыпанули искры, и почти сразу мощный разрыв оглушил Игоря и его экипаж. Но глаз никто не отвел. С удивлением и одновременно с ужасом они смотрят, как сдетонировавшая боеукладка буквально на ошметки разрывает многотонный танк, отрывает объятую пламенем башню на добрых метров пятьдесят. Баир будто завороженный наблюдает, как неподалеку рвануло еще пару БТ – у одного воспламенились баки, и он из последних сил устремился в сторону леса. Несколько человек, будто кегли, посыпались из полыхающей машины.

Семен побледнел еще больше – они горят заживо.

Один из них упал точно мешок соломы, вцепился в землю, начал сгребать руками землю, пламя в считаные секунды поглотило его целиком. Другой танкист яростно молотит воздух руками, побежал в сторону, издали он напоминает живой факел. Даже рев мотора, разрывы и стрекот пулемета не смогли заглушить леденящий все нутро крик обреченного бойца. Он добежал до перекошенной деревянной ограды, прыгнул на нее, зацепился и стал яростно колошматить древесину ногами, вой сменился кряхтением, и он вскоре затих. Огонь перекинулся на ограду. Демина едва не стошнило – воздух быстро наполнился гарью и жженым мясом.

– Пион, Пион, лейтенант! – вдруг захрипело в рации. Игорь встрепенулся – рация хрипит голосом полковника. – Уходи из-под обстрела, уходи к лесу, как понял? К лесу!

– Понял, Ромашка! Ухожу к лесу! – закричал в микрофон танкошлема Игорь. Он легонько толкнул ботинком спину Демина, выпалил:

– Роман, двигай влево, в лес!

Мехвод с готовностью натянул рычаги. Завизжал оборотистый двигатель, заскрежетали шестерни раздатки, машина бодро пошла к ближайшему перелеску. Уже через минуту под гусеницами затрещал кустарник, машина пошла тяжелее. Демин сцепил зубы и с силой рванул рычаги, Т-28 лейтенанта Протасова лихо развернулся на месте, высокий кустарник скрыл машину.

Баир не отрывается от бокового смотрового лючка, он отчетливо видит, как пять БТ отделились из ровного танкового строя и устремились в обход деревни. Амбар молчит, и быстроходные стальные монстры прорываются вперед, на всякий случай жахнули по разу из орудий.

Вдруг Баир отпрянул от мутного стекла – впереди идущая «бэтэшка» внезапно получила прямое попадание в люк механика-водителя. Стальная болванка с треском прошила верхний бронелист, раздался ужасный грохот. Танк вздрогнул, но продолжил катиться вперед, вскоре он сполз в небольшой овраг, перевернулся, гусеницы бессмысленно молотят воздух.

Второй танк дернулся влево, гусеницы с силой вонзились в землю, вверх взмыл фонтан земли. БТ на скорости залетел за небольшой бугорок и, похоже, сумел уйти от огня противника. Только половина башни торчит. Баир едва не до крови закусил губу – попадут-не попадут?

На бугорке торчат закопченные остовы из белого камня, рядом валяется разбитый вдребезги церковный купол, переломленный крест покоится у подножия.

Танк отстреливается. Бьет по дальнему перелеску, там один за одним вспыхивают огоньки пушек. БТ тут же отвечает, снаряд за снарядом посылает на огненный ориентир. Пара фугасов легла уже совсем рядом – видно, как от разрывов разлетаются в стороны разодранные в щепку березовые стволы и ельник. Там суетятся черные фигуры. Между стволами показался и темный силуэт немецкой бронированной машины. БТ на мгновение перестал палить, пушка стала медленно подниматься и опускаться, пока ствол не уперся точно в чернеющий прямоугольник.

– Ну! Давай же! Бей! – заорал Демин, руки сильнее сжали рычаги, кожа заскользила по увлажненному потом металлу. – Бе-е-ей!

Пушка ухнула, пламя вырвалось из ствола. Металлическая болванка со свистом рассекает воздух. Вдали сыпанули искры.

– Ура! Попадание! – воскликнул Баир, от радости подпрыгнул на месте, но тут же ойкнул – треснулся затылком о верхний бронелист.

Но радовался он недолго. Оказалось, что снаряд отрикошетил от прочной крупповской брони.

– Черт! Везучий фриц, однако, – бросил Семен.

– Ротный, может, пособим огнем? – брякнул в наушниках Демин. – Раздолбят ведь «бэтэшку», угробят ребят…

Игорь мгновение подумал, потом щелкнул тумблером на пульте радиостанции.

– Ромашка, Ромашка! Я Пион! – прокричал в микрофон Игорь позывные полковника. – Ромашка, Ромашка. Я Пион!

Захрипела рация.

– Да, Пион. Ромашка на связи!

– Разрешите удар, разрешите удар! В помощь коробочке.

Раздался противный треск, Протасов сморщился, будто глотнул уксуса.

– Отставить, Пион! – прогрохотал в рации голос полковника. – Тебе жить надоело, лейтенант? Огня не открывать! Позицию не демаскировать! Как понял?

Игорь помедлил

– Как понял, Пион? – настойчивее раздалось в наушниках.

Лейтенант наполнил грудь горячим воздухом и сдавленно произнес:

– Понял, Ромашка, понял! Огня не открывать…

И в следующее мгновение засевший за пригорком БТ сотрясло жутким взрывом – немецкий фугас все-таки умудрился выцелить край корпуса. Несколько тонн металла развалились как карточный домик, верхний башенный бронелист раскололся на части, сбоку зияет огромная пробоина, из нее потянулся в жаркое июньское небо жирный дымный столб.

Страницы: «« « 12345678 » ... »»