Кремль 2222. Коломна Посняков Андрей

Что-то случилось – и юноша это сразу почувствовал. Хватка монстра ослабла, карие глаза словно бы загорелись каким-то внутренним светом, а на губах заиграла такая знакомая и такая милая улыбка.

– Белой сказкой пройдешь по городу, – прошептала Ясна, точнее то, что от нее еще оставалось. – Январем, как плащом укутана… и, сверкая червонным золотом, реже скачут стрелки минутные… Я помогу тебе, Рат!

– Ты… ты меня узнала?!!

– Молчи. Я очень, очень сильная! А ты – умен… Выберемся!

– Постой! Я сейчас кое-что брошу… Где выход?

– Думаю – там.

Юноша взмахнул рукою. Раздался взрыв, и окровавленные клочья тел руконогов посыпались сверху, словно переспевшие яблоки, сорванные резким порывом холодного осеннего ветра.

– Садись на меня! – приказала – именно приказала – Ясна.

Рат поспешно исполнил требуемое… Великая Мать сделала огромный прыжок и, выскочив из ямы, быстро перебирая лапами, понеслась по узкому коридору, сея вокруг себя разрушенье и смерть.

И горе было тем, кто случайно или по приказу оказался у нее на пути! Ясна не щадила никого – не тот был случай. Однако вышибить ведущие во внешний мир стальные ворота сил не хватило и у нее. Зато у Рата еще оставалась граната…

Металлическая лодка Восемнадцатого Спарка ждала беглецов на излучине Москвы-реки, невдалеке от ржавого остова давно разрушенного моста, торчавшего рыжевато-черным, угрожающе нависавшим скелетом.

– Крыланы проведут вас через Купол, – прощаясь, улыбнулся мальчик без имени.

Никому не нужный калека, ни воин, ни мастеровой, никто. Пустое место, мешок с костями и кровью, годный лишь на заклание… и внезапно обретший совершенно иную жизнь.

– Не знаю, как тебя и благодарить, – развел руками Рат.

Спарк отмахнулся:

– Не стоит! Друзья же должны всегда помогать друг другу, не так? Удачи тебе, в твоем непростом деле, друг Ратибор!

Осенний ветер гнал по небу низкие серые тучи, таявшие промозглым дождем. Недалеко от реки, меж молодыми березками, дыбился обложенный дерном холмик – могила дважды умершей девушки Ольги Василь, морока, сгенерированного черным Полем Смерти. Само Поле Рат заметил давно. Поджидая добычу, оно колыхалось темным киселем в обычном своем месте, в неглубоком, поросшем густыми кустами овраге.

Положив юноше на плечо уродливо-длинные пальцы, Орво покосился на огромного паука с лицом красавицы-девы.

– Надеюсь, вещь Поля поможет. Ну, и мы будем наготове.

Десятник когда-то имел дело с Полями Смерти, быть может, даже был Мастером или, по крайней мере, пытался им стать, да что-то пошло не так, как ему хотелось. Едва не погиб, утратил почти все свое мастерство, бродяжничал, пока не встретил киборга Расту и не примкнул к шайке. Нет, Ратибор не очень-то надеялся на него, больше верил себе… и золотой цепочке Ольги Василь, все это время хранимой парнем в потайном кармане крутки. Ныне разорванная на две части цепочка уже когда-то побывала в Поле, и оно должно было бы принять обладателей за своих, не уничтожить, не переварить сразу.

Как истинный воин, молодой человек хотел быть вместе с любимой, хотя Орво с Растой отговаривали его от такого поступка, предлагая переждать превращение на краю, невдалеке от поля, и потом вытащить Ясну на веревке. Рат отказался, настоял на своем – если и сгинуть, так вместе!

– Идем, милая, – вытянув руки, юноша осторожно погладил мокрые от дождя щеки любимой… потом привстал на цыпочки и крепко поцеловал.

В карих глазах показались слезы…

Оба медленно спустились в овраг, и черное Поле Смерти, колыхнувшись, плотоядно подалось им навстречу, чавкнуло, поглотило, скрывая в наливавшейся тьме.

Ничего не случилось. Лишь окружающий мир вдруг померк, провалился куда-то, осталась лишь колыхающаяся киселем мгла и явное ощущение какой-то пока еще неосознанной до конца опасности. Черное Поле Смерти, словно трясина, затягивало в себя, словно трясина, обволакивало, убаюкивало, тихо проникало в мозг, так что казалось, что за пределами Поля нет и не может быть ничего.

Ратибор тряхнул головой, сконцентрировался, как перед боем, как учил покойный пятницкий воевода Твердислав, и повернувшись к Ясне (да-да, это жуткое чудище он упорно именовал Ясной!), с улыбкой протянул руку:

– Давай! И не бойся – я ведь с тобой, рядом.

В подставленную ладонь упал теплый обрывок цепочки. Темная пелена вокруг колыхнулась, неожиданно ощутив внутри себя нечто чужое, которое нужно было немедленно выкинуть, уничтожить, прожечь…

Красивое лицо девушки внезапно исказилось болью. Тело гигантского паука дернулось, щупальца бессильно опали, и ноги, и хитиновый панцирь вдруг начали плавиться, отекать… И это было больно, очень больно – Ясна заплакала, закричала, и Рат бросился было к ней… но тут же замер: Орво наказывал – не трогать! Не прикасаться! Иначе никакого прожига не будет, никогда!

И это было сейчас самое трудное – смотреть на корчившуюся в жутких муках возлюбленную. Смотреть и просто стоять, утешая несчастную лишь только словами.

Мерзкое паучье тело на глазах съеживалось, распадаясь истекающими кровью кусками, – Ясна кричала, плакала, дергалась, умоляя убить, лишь бы избавиться от невыносимых мучений… Кричала… И вдруг затихла – от паучьего тела ее уже ничего не осталось… вообще ничего не осталось – лишь голова да кровавый остов позвоночника… А лицо сделалось мертвым, бледным, и широко распахнутые карие очи, уже избавленные и от боли, и от жизни, неподвижно уставились куда-то вверх, в невидимое из-за темной полумглы небо.

– Не-е-е-ет!!!

Страшно закричав, Рат бросился к остову любимой…

– Что-то они долго, – стоя у могилы морока, обеспокоенно произнесла Раста. – Не случилось ли чего? Может, тебе пора вмешаться, мой верный рыцарь?

Сплетя уродливо-длинные пальцы, Орво грустно покачал головой:

– Мое вмешательство погубит всех, в том числе – и меня. Поле приняло их – теперь остается лишь ждать.

– Ждать… – тряхнув темной шевелюрой, с грустью повторила девчонка. – Ненавижу это слово! Хотя почти всю свою жизнь только и делала, что ждала… выжидала, поджидала, выгадывала удобный момент…

Солнце село уже, и быстро темнеющее небо светилось алым пожаром вечерней зарницы. Зацепившийся за вершину сосны изогнутый кусок месяца отражался в реке, мерцающей серебристой полоской, в вышине льдисто сияли звезды.

– Холодно, – Раста обхватила плечи руками – она была так сконструирована, что чувствовала и боль, и жару, и холод.

И даже, оказывается, могла сострадать…

– Жаль обоих… Такая красивая пара была бы! Ну, неужели ничего, совсем ничего нельзя сделать, мой милый Орво? Ты же все-таки Мастер Полей, пусть даже и бывший… Да к черту все, я сейчас разнесу весь этот мутный кисель в клочья! Думаешь, не смогу?

Сняв плащ, Орво накинул его на плечи возлюбленной и, порывисто обняв девушку, нежно поцеловал ее в губы:

– А в тебя вложили частицу Бога, милая Раста.

– Что?

– Эта частица называется совесть. Вот уж не знал…

– Ты… ты… – девочка-смерть, казалось, вот-вот задохнется. – Ты осмелился поцеловать меня?! О, наконец-то!!! Ну, так будем мы что-то делать с этим чертовым киселем?

– Подождем до утра, милая, – тихо примолвил Мастер. – Поверь, ничего другого нам больше не остается.

Они так и не заснули, оба, наемник – Мастер Полей – и вышедший из подчинения своему хозяину кибернетический организм, злой волей людей некогда созданный для убийств и диверсий. Всю ночь Орво и Раста провели на холмике у могилы дважды убитой девушки Ольги Василь, напряженно вглядываясь во тьму и прислушиваясь к каждому шороху. Ничего не произошло ни ночью, ни утром, когда первые лучи солнца окрасили золотом вершины деревьев. Поле казалось мертвым… или спящим…

– Ну, все! – взяв прислоненный к березе меч, хищно улыбнулась Раста. – Уж теперь этот проклятый кисель пожалеет, что вообще здесь появился!

Не на шутку разгневанная девушка-киборг помчалась к оврагу. Орво бросился за ней, стремясь удержать, не дать натворить глупостей…

Не успел!

Подбежав, Раста с размаху опустила меч в плоть черного Поля…

Кисель зло задрожал, пошел волнами… Вдруг послышался звон… и…

– А можно поосторожней мечом-то махать? Ты мне руку едва не отрубила!

Внезапно появившийся на краю оврага Ратибор повернулся, помогая мертвенно-бледной деве, нагой и красивой, как само солнце.

– Это – Ясна! – сделав пару шагов, улыбнулся юноша. – Впрочем, вы с ней уже немного знакомы.

– Здравствуйте, – хлопнув ресницами, Ясна вдруг покраснела и, прячась за широкие плечи возлюбленного, смущенно спросила: – А у вас… у вас не найдется какой-нибудь одежды или хотя бы плаща?