Софья и Царство Тьмы Чубарова Надежда
При этих словах Соня распахнула глаза и уставилась в потолок. Она старалась даже не дышать или дышать через раз, чтоб дыхание не мешало ей слушать.
– Да ну! – ответил папа. – Это тебе кажется. Просто у Сони переходный возраст. В этот период все подростки ведут себя так, будто их подменили.
– Но Наташа-то в тринадцать лет так себя не вела! – возразила мама.
– Все люди разные. Через годик-два перебесится, повзрослеет и поумнеет. Вот увидишь.
– А если нет? Если у нее что-то случилось, и она просто держит это в себе, переживает в одиночку? У меня такое чувство, будто она что-то скрывает… Может, ей нужна помощь?
– Ну что ты себе придумываешь? – хохотнул папа. – Что она может скрывать? Соня – слишком разумная девочка, чтоб вляпаться в какую-нибудь историю.
– Ой, не знаю… Волнуюсь я что-то… Чует мое сердце: тут что-то не так…
Потом родители говорили еще о чем-то, но Соне это было уже неинтересно. Она все думала и думала: почему это всем кажется, что она изменилась? Разве она изменилась? Может быть, она как раз сейчас настоящая? Мысли в голове пролетали, сменяли друг дружку, путались, переплетались в клубки, рвались на полуслове и снова срастались совсем в другом месте, от чего совершенно терялся смысл. Соня уже не прислушивалась к разговору за стенкой, родительские голоса стали фоном и больше походили на «бу-бу-бу», гулкое, как из пустой бутылки, как будто окутанное туманом. Соня сама не заметила, как уснула…
Сквозь сон она почувствовала, как кто-то легонько коснулся ее плеча. Прикосновение было едва ощутимым, но Соня тут же подскочила в постели. В квартире было тихо, на кухне уже никто не разговаривал, и только холодильник тихо урчал, как огромный, довольный белый кот, насытившийся всеми этими припасами. Все давно уже спали.
Соня перевела взгляд и с удивлением увидела, что на краю ее кровати сидит Найдана. Как же давно они не виделись! Сколько же времени прошло с тех пор, как Соня вернулась из ее мира?.. Она как никто другой понимала Соню, ведь их связывало не только общее дело, но и общая кровь. Найдана улыбалась, но глаза ее были такими печальными, что казалось, будто она вот-вот расплачется.
– Дана! Как же я рада тебя видеть! – воскликнула Соня и кинулась обнимать подругу. – Я думала, что мы уже никогда не увидимся!..
– Я тоже очень рада видеть тебя… – ответила Найдана.
– У тебя опять отросли волосы! Так быстро! – Соня дотронулась до длинной косы Найданы. – Значит, твои силы вернулись, и ты опять можешь приходить ко мне? Как там Ведагор поживает? Как у тебя дела? Рассказывай скорее! Мне все-все интересно!
– Софи, прости меня… – грустно сказала Найдана, словно не расслышав вопросов Сони.
– Ну что ты! За что мне тебя прощать? – удивилась Соня.
– Прости, что я впутала тебя в эти дела…
– Ты совсем забыла! Это не ты впутала – это было древнее пророчество, и от него никуда не деться. Все случилось так, как и должно было случиться. Не вини себя!
– Да, но ты теперь… – Найдана замолчала. С ее ресниц скатилась крупная слезинка и пробежала по щеке.
– Кто? Кто я теперь? Найдана, ответь мне, кто я теперь?!!
…Соня проснулась от своего голоса:
– Кто я теперь? Кто я? – повторяла она, как заклинание.
Окончательно проснувшись, она села в постели и растерянно оглядела комнату. Рядом никого не было… Соня провела рукой по постели там, где только что сидела Найдана.
– Неужели это был всего лишь сон?.. – тихо пробормотала она, отказываясь верить этой догадке.
Взгляд Сони упал на зеркало, таинственно и призывно мерцающее в полумраке. Внезапная мысль озарила ее. Найдана… зеркало… проход в другой мир… в мир Найданы! Ведь это точно такое же зеркало! Точно такое же стоит в потайной комнате и в хижине Найданы!
Соня торопливо соскочила с кровати, на ходу сняла медальон и, бросившись на колени перед зеркалом, принялась ощупывать раму. Вот здесь, внизу, где-то в этом месте должен быть секретный замок!.. Эх, в темноте так плохо видно… ничего не разобрать!.. Тут Соне показалось, что она нашла знакомые выпуклые точки и черточки. Она практически вслепую, прощупывая одной рукой раму, второй попыталась приложить к ней медальон так, чтоб символы совпали. От волнения руки тряслись, и ей никак не удавалось приладить медальон. Наконец она услышала знакомый тихий щелчок и, улыбнувшись, облегченно выдохнула. Получилось.
– Как же мне это раньше в голову не пришло? – шепотом ругала она себя. – Зациклилась на том зеркале, в Кукушкино, а это ведь его точная копия! Я так привыкла к тому, что оно всегда здесь, и даже не подумала, что оно такое же! Вот глупая-то! И что же я так долго ждала?!
Она поднялась и решительно шагнула в зеркальную поверхность в предвкушении встречи с подругой. Тело сразу обволокло чем-то прохладным, вязким, прозрачным – словно густым воздухом. Давно, уже почти два месяца, она не проходила в другие миры, не чувствовала этого необычного прикосновения к коже, поэтому зажмурилась, как будто шла в первый раз.
…Соня открыла глаза и огляделась. Даже в полумраке можно было понять, что это вовсе не хижина Найданы, а какое-то другое место. Куда же она попала на этот раз? Настороженно оглядываясь по сторонам, Соня присела с обратной стороны зеркала, на ощупь вытащив медальон, закрыв за собой проход, как когда-то учила ее Найдана. Потом надела медальон на шею и привычным жестом спрятала за ворот сорочки. Только сейчас, почувствовав пальцами тонкую полоску кружева, пришитого по краю горловины, Соня осознала, что на ней надета только ночнушка и больше ничего. В спешке забыв про тапки, сейчас она ощущала босыми ступнями холод каменного пола. Соня оглянулась и посмотрела на себя в зеркало. Сорочка хоть и ниже колена, но негоже разгуливать в незнакомом помещении в нижнем белье, да еще и босиком. Немного посомневавшись, Соня махнула рукой:
– Ай, ладно. Я тут быстренько осмотрюсь – и домой. Сейчас ведь ночь, все спят, так что меня никто не увидит, – сказала она сама себе шепотом, словно пытаясь убедить, что поступает правильно.
В помещении было тихо и темно. Где-то вдалеке виднелась тонкая полоска тусклого света, благодаря которой можно было хоть что-то увидеть. Даже не увидеть, а примерно предположить, что место, где очутилась Соня, – довольно-таки большой зал, с очень высокими потолками, такими высокими, что казалось, будто их и нет вовсе. Стены уходили куда-то ввысь и терялись там в полной темноте. Соня прищурилась, вглядываясь в полумрак. Здесь совсем не было мебели, за исключением большого зеркала, сквозь которое она попала сюда, и некоего подобия трона. Соне казалось, что она попала в какой-то огромный мир, как в сказке про Гулливера, и только размеры зеркала возвращали ее к реальности. Это зеркало явно здесь чужое. Соня обошла вокруг трона. Громоздкий, угловатый, со сколами и выбоинами. Похоже, он каменный? Соня коснулась пальцами подлокотника и провела рукой, почувствовав неровную, холодную поверхность, царапающую кожу. Да, трон был высечен из цельного камня. Словно молчаливый истукан, он величественно возвышался в центре пустого зала. Соне показалось, что она уже где-то видела этот трон. Может быть, в фильме? Или на фото в каком-нибудь журнале? Соня напрягла память и даже нахмурила лоб, чтоб лучше вспоминалось. И тут ее осенило!
– Это же то самое кресло из видений! – воскликнула она, забыв про осторожность, и ее голос неожиданно громко прозвучал в пустом каменном зале. Соня сжалась и, подождав, пока утихнет гулкое эхо, уже шепотом добавила: – Помнится, здесь должны быть свечи.
Она окинула взглядом зал, пристально вглядываясь в темную пустоту, как было написано в учебнике для юных ведьм, и вдруг то тут, то там стали зажигаться огни. Соня улыбнулась: да, она не ошиблась насчет свечей, и именно этот зал она видела в волшебном зеркале, когда оно впервые дало знать о себе. Теперь можно было осмотреться. Высоко на стенах густыми пучками разрастались толстые лианы – или это были ветви деревьев? Скорее всего, они проникли сюда снаружи через окна и теперь, как змеи, туго переплетались между собой в клубок, не позволяя просочиться внутрь дневному свету. От дергающегося пламени свечей казалось, что они двигаются, как живые, и вот-вот заползут внутрь. «Фу! Какое неприятное зрелище!» – подумала Соня и, передернув плечами, спешно отвела взгляд.
Потихоньку проступали контуры: вот он – зал, вот трон, а вот и она – Соня. Так вот, оказывается, что подсказывало ей зеркало! Соня взглянула на свое отражение: да и глаза у нее теперь были точно такие же, как в тех видениях, – черные, пленяющие своей красотой и одновременно вселяющие ужас. Правда, в видениях на ней было надето шикарное платье, а вовсе не ночная сорочка, но в остальном все сходится. Вот только что все это может означать?
Соня в раздумьях потерла одной озябшей ступней о другую: стоять босиком на холодном каменном полу – малоприятное занятие. Но любопытство сильнее всего, а приоткрытая дверь вдалеке так и манила к себе. Соня торопливо пошла к своей цели, по пути бросая опасливые взгляды на стены, где шевелились причудливые тени от неровного пламени свечей. Пройдя через весь зал и подойдя к двери, Соня замедлила шаг и осторожно, стараясь ни к чему не прикасаться, заглянула в щель. Прямо напротив двери, на стене, в вычурном канделябре, горела свеча, это ее свет проникал в большой зал. Снаружи был коридор, но через полуоткрытую дверь можно было видеть только его левую часть, уходящую куда-то в темную даль. Все еще разрываясь между сомнением и любопытством, Соня дотронулась рукой до медальона и оглянулась на зеркало, примеряясь к расстоянию до него, прикидывая, куда ей бежать в случае опасности. Потом уперлась руками в огромную дверь и со всей силы толкнула. Дверь, такая гигантская, толстая и тяжелая на вид, на удивление легко и безо всякого скрипа открылась, будто петли ее были только что смазаны. Соня чуть не вывалилась в коридор под действием собственной силы тяжести.
Коридор шел в обе стороны: налево – мрачный, прямой, длинный, а справа коридор резко поворачивал, виднелась только темная стена. Соня растерянно посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую. Какой путь выбрать? Прямой путь показался ей более безопасным, ведь неизвестно, что может ожидать там, за поворотом. Приняв решение, она вынула свечу из подсвечника и торопливо пошла, чувствуя босыми ступнями округлость булыжников. «Наверное, там выход», – подумала Соня и прибавила шаг. Ведь это жутко интересно – посмотреть, что там, снаружи, в какой мир она попала на этот раз.
Коридор оказался не таким уж и длинным. Вскоре Соня поняла, что каменные стены уже давно остались позади, а она идет по туннелю из переплетенных между собой стволов и ветвей деревьев. Почувствовался сквозняк, и пламя свечи затрепетало, готовое вот-вот погаснуть. Соня торопливо прикрыла его рукой – не хватало еще остаться здесь без света.
Туннель был значительно ниже коридора и с каждым шагом становился все ниже и ниже. Сначала переплетения ветвей были такими густыми и плотными, что казалось, будто это и не ветви вовсе, а какие-то высеченные на стенах рельефные узоры. Свет от трепещущего пламени свечи падал на эти тугие узлы и обвития, создавая иллюзию движения. Толстые побеги переплетались с тонкими, словно душили их в борьбе за место существования. От всего этого создавалось неприятное ощущение. Постепенно ближе к выходу ветки редели, становились тоньше, местами даже стали попадаться одиночные пучки листьев, и сквозь них можно было разглядеть мрачное темное небо, низкое и тяжелое, затянутое сизыми с розоватым отливом тучами, сквозь которые тщетно пыталась пробиться луна. Поредевший туннель закончился, и Соня, выйдя на улицу, осмотрелась.
Повсюду росли деревья, изогнутые, кривые стволы которых были подобны каким-то странным, уродливым фигурам, застывшим в вычурных позах. От туннеля между деревьями извивалась песчаная тропинка, заманивая все дальше и дальше. Густой туман застилал землю, свисал мутными лохмотьями с ветвей деревьев, со всех сторон тянул к Соне свои призрачные руки. Мрачный, унылый пейзаж. И тишина… Жуткая, пугающая, неживая тишина… Ни птичьих трелей, ни дуновения ветра… Словно туман окутал все и всех и усыпил на только ему одному известное время. Не решаясь отходить слишком далеко от того места, где стояло зеркало, Соня оглянулась. Позади нее возвышался темной глыбой огромный каменный замок с острыми башнями и выступающими зубчатыми деталями. В полумраке сложно было его разглядеть, но казалось, он весь состоит из углов и острых краев и почти до половины густо зарос ползучими лианами. Соня, запрокинув голову, медленно подняла взгляд до самых верхушек башенок: только там, наверху, виднелись изредка расположенные маленькие незастекленные окошки.
Несмотря на туман и мрачный пейзаж, здесь не было холодно. И Соня, стоя в одной ночной сорочке, совсем не замерзла. Она пошевелила пальцами босых ног, на которые прилипли влажные песчинки, и неожиданно улыбнулась. Было в этом странном месте что-то такое… не объяснить. Соне уже давно не было так легко: она ни на кого не сердилась, никому не желала зла, и при этом ее голову не пронзала та ужасная боль. Она как будто снова стала прежней – веселой, беззаботной и счастливой. И это чувство освобождения, так неожиданно свалившееся на нее, опьяняло и наполняло радостью сердце. Хотелось смеяться и кружиться в каком-нибудь безумном танце. Она почувствовала, что вдруг освободилась от чего-то страшного.
Вдруг в полной тишине раздался громкий рык.
Соня от неожиданности вздрогнула и оглянулась. Казалось, это страшное рычание звучит отовсюду. Звук становился все громче, к рычанию добавился треск ломающихся деревьев, тревожный крик птиц, согнанных с насиженных мест. В ту же минуту пламя свечи погасло, и Соня оказалась в полной темноте. Казалось, будто маленький огонек тоже испугался и решил спрятаться. Соня застыла, пытаясь разглядеть в тумане источник этих звуков. И вот, наконец, она увидела нечто. Это был не человек и не зверь. Вдалеке сквозь туман пробиралось чудовище огромного роста. На голове его были рога, один из которых воинственно торчал вверх, а второй заворачивался вниз, почти к самому уху. Его сутулые плечи были покрыты волосами, а руки настолько огромны, что чудовище с легкостью вырывало деревья на своем пути. Подобно человеку, оно передвигалось на двух ногах и шло, издавая страшное грозное рычание, в сторону замка, прямо на Соню. Очнувшись от испуга, Соня отбросила теперь уже бесполезную свечу в сторону и резко выставила вперед обе руки, чтоб волной магической энергии откинуть от себя это чудовище. Но оно даже не остановилось. Соня растерянно посмотрела на свои руки и попробовала снова, собрав всю силу, на какую только была способна. Страшное чудовище тем временем выбралось из зарослей и, не сдерживаемое препятствиями, с удвоенной скоростью приближалось к ней, свирепо рыча, размахивая огромными ручищами, готовое вот-вот схватить и растерзать ее. Теперь Соня разглядела его лицо, если его можно было так назвать… Обрамленное длинными волосами, оно было настолько ужасным, что не могло привидеться даже в самом жутком кошмаре!..
Осознав, что ее магия не действует, Соня, парализованная ужасом, медленно попятилась назад, в туннель. Но очередной устрашающий рык привел ее в чувство, и она бегом бросилась туда, где стояло зеркало – спасительный выход из этого опасного места. Она бежала по темному коридору, в панике пытаясь разглядеть ту дверь, в которую только что вышла, а сзади раздавалось рычание, которое слышалось уже совсем близко и подгоняло ее. У нее даже не было времени, чтоб оглянуться, все свое внимание Соня направила на поиски двери, которую сложно было разглядеть в темном коридоре. Обдирая пальцы, она лихорадочно шарила руками в темноте по корявым каменным стенам. Сердце бешено колотилось в груди, готовое выпрыгнуть или разорваться на части от страха. В отчаянии Соня приговаривала: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» – сама точно не зная, к кому обращается. То ли к чудищу: «Пожалуйста, не трогай меня!» – то ли к себе: «Пожалуйста, поторопись!» – то ли к двери: «Пожалуйста, найдись же уже, наконец!» И когда она уже стала терять надежду, ее ладони почувствовали ровную поверхность. Вот она! Толстая деревянная дверь, которую она искала. Соня торопливо открыла ее, забежала в зал, с радостью отметив, что здесь все еще горят свечи и не нужно искать в темноте замок на раме. Не останавливаясь и на ходу доставая медальон, Соня подбежала к спасительному зеркалу.
Она и сама не заметила, как в паническом ужасе проскочила сквозь проход, оказалась у себя в комнате и вырвала медальон из замка.
Тут Соня торопливо забралась в постель, зарылась с головой в одеяло и затихла, сжимая в руке медальон. Спустя минуту, успокоившись, она осторожно высунула голову из-под одеяла и посмотрела на зеркало. Оно было спокойным, как прежде, словно ничего и не произошло. Выдохнув, Соня расслабленно откинула одеяло и, неожиданно для себя, рассмеялась. Панический ужас, который только что владел ее разумом, вдруг сменился каким-то диким восторгом от осознания того, что она в безопасности.
– Соня, пора вставать!.. – Мама мельком заглянула в комнату, включила свет и уже собиралась выходить, как вдруг снова повернулась и удивленно воскликнула: – Соня! Что у тебя с ногами?!
Соня приоткрыла заспанные глаза и посмотрела на свои пятки, торчащие из-под одеяла. Они были жутко перепачканы, как будто Соня всю ночь бродила босиком по грязи. Минуточку! Босиком по грязи? Так, значит, это был не сон?! Значит, сегодня ночью она действительно попала сквозь зеркало в другой мир? Она вспомнила каменный замок с троном и страшное чудовище, которое чуть было не поймало ее. От этих мыслей Соня окончательно проснулась.
– Эх, Соня, Соня… Неужели ты с такими чумазыми ногами вчера спать улеглась? – ужаснулась мама. – Не понимаю я, что с тобой происходит?..
Соня посмотрела на маму и молча пожала плечами. А что она могла сказать? Что ночью бегала босиком по какому-то таинственному туннелю в каком-то неизвестном месте? Мама вздохнула, покачала головой и вышла из ее комнаты. А Соня снова откинулась на подушки и задумчиво посмотрела на зеркало. Целая куча вопросов роилась у нее в голове. Что это было сегодня ночью? Что это за место? Почему она попала именно туда? Что это было за чудовище? Почему ей там было так хорошо? И сможет ли она попасть туда снова?
– Соня! Ты встаешь? – Мамин голос прервал Сонины размышления.
Она рывком откинула с себя одеяло и встала. Сейчас первым делом нужно было помыть ноги. Проходя мимо зеркала, Соня коснулась пальцами холодного стекла и улыбнулась, словно приветствуя давнего знакомого. А выйдя из комнаты и столкнувшись с Наташкой, тут же изменилась в лице, как будто зеркалу она была больше рада, чем сестре.
В школе Соня, как обычно, держалась обособленно, стараясь ни с кем не разговаривать. Ребята, похоже, привыкли к такому ее поведению и не приставали с расспросами. Лишь только Зимин молчаливой тенью повсюду следовал за ней.
– Ну чего тебе опять? – раздраженно спросила Соня, почувствовав на себе его взгляд.
– Ты домой одна идешь? – спросил он.
– Одна, – твердо ответила Соня.
– Давай провожу, – предложил Зимин.
– Не надо, – сказала Соня, как отрезала, – и не говори мне про маньяков. И вообще, если ты и дальше хочешь сидеть на этом месте, то сиди молча. Понял?
– А… – попытался сделать еще одну попытку Денис, но Соня посмотрела на него таким взглядом, что он притих, так и не высказав свою мысль.
Зимин до конца уроков сидел молчаливый и печальный. Он как будто пытался осмыслить что-то очень важное для себя. Наконец, после уроков он сказал:
– Я, наверное, пересяду на свое место… Ты правда сильно изменилась. Может быть, я дурак и учусь на тройки, но то, что ты стала другой, и дурак заметит. Ты, конечно, извини, но та Соня мне нравилась больше.
Он закинул сумку на плечо и, не дожидаясь ответа, вышел из класса. Соня молча смотрела ему вслед. «Все правильно. Я должна быть одна. Так всем будет лучше», – с грустью подумала она, но внешне ничем не выдала огорчения.
– Нам нужно поговорить, – послышался за спиной Настин голос.
Соня оглянулась. Подруга застенчиво теребила пуговицу на жилетке. Соня окинула ее безразличным взглядом.
– Чего тебе? – спросила она, может быть, даже слишком грубо.
– Ты можешь сказать, что случилось? В прошлом году ты была совсем другая, тебя как будто подменили…
– Ну что вы все заладили «подменили, подменили»? И ты, и Зимин, и даже родители! – недовольно воскликнула Соня. – Может, это вас всех подменили?!
– Если нужна моя помощь, ты только скажи, – Настя коснулась Сониной руки.
– Настя… – Соня будто на мгновение очнулась от кошмарного сна и жалобно посмотрела на подругу. Она протянула руку, хотела что-то сказать, и в ту же секунду дикая, нестерпимая боль запульсировала в висках. Соня отдернула руку и, схватившись за голову, закричала: – Никогда больше не подходи ко мне! – Настя с растерянным, непонимающим видом сделала шаг назад, потом резко развернулась и, не оглядываясь, вышла из кабинета. Боль тут же стихла. Соня выпрямилась и с безразличным видом посмотрела вслед подруге. Бывшей подруге.
Теперь Соня была уверена, что невыносимая боль уже не вернется: ведь рядом с ней не осталось друзей – тех, кто мог бы вызвать в ней хорошие, добрые чувства.
Соня сидела напротив зеркала и исподлобья смотрела на него. Уже несколько дней она боролась с искушением снова попасть в тот мир, где почувствовала неожиданную свободу, где так легко дышалось, потому что черная злоба не сдавливала грудь. Но там жило страшное рогатое чудовище, на которое не действовала даже ее магия. Это пугало ее, потому что без магии она становилась беззащитна, как улитка без панциря.
Сегодня в школе отменили последние уроки, и Соня раньше обычного вернулась домой. В квартире никого не было, поэтому Соня была предоставлена на какое-то время сама себе. Туська старалась куда-нибудь спрятаться, теперь при встрече она каждый раз шипела и убегала. Сейчас Туська спряталась так, что ее не нашли бы даже самые лучшие в мире сыщики.
Уже несколько раз Соня порывалась встать, она подходила к зеркалу, а потом, злясь на свою нерешительность и трусость, отходила обратно. Она разрывалась между желанием вновь ощутить свободу и страхом быть растерзанной чудовищем. Наконец Соня решительно сняла медальон и подошла к зеркалу, готовая вновь оказаться в том загадочном мире. Все-таки сейчас день, а при дневном свете все кошмары рассеиваются и кажутся уже не такими страшными, как ночью. Она уже приложила медальон к замку, как вдруг в последний момент замешкалась, что-то вспомнив, и побежала в прихожую. Порывшись в шкафу, она вытащила оттуда кроссовки, торопливо натянула их, подошла к зеркалу и – шагнула в другой мир.
В мрачном зале опять было темно. «Кто-то потушил свечи…» – подумала Соня и с опаской принялась всматриваться в темноту: ведь этот «кто-то» мог быть совсем рядом, и этим «кто-то» могло оказаться то самое чудище. В темноте ничего не было видно, дверь на этот раз была плотно закрыта. Соня напрягла слух и затаила дыхание, но ничего, кроме биения своего собственного сердца, не услышала. Немного успокоившись, она осторожно по очереди зажгла взглядом несколько свечей, расположенных поблизости, и, окончательно убедившись, что в зале, кроме нее, действительно никого нет, осмелела и зажгла остальные свечи. Здесь ничего не изменилось: было так же пустынно, а трон стоял на своем прежнем месте. Соня поспешила к выходу. Осторожно приоткрыв дверь, она потихоньку выглянула в коридор и прислушалась. Никаких звуков: ни рыка, ни шагов чудовища, ни даже тихого шебуршания мышей. Тишина.
– Ну что ж, налево – выход из замка и страшилище. Сегодня я разведаю, что же тут справа, – шепотом сказала сама себе Соня и побежала по коридору.
За поворотом оказалась винтовая лестница. Она заворачивала и вела вверх, куда-то в темноту.
Если возле зала еще можно было что-то разглядеть, то здесь была кромешная тьма! Соня бегло провела взглядом по стенам, пытаясь найти свечи и зажечь их, но это ей не удалось. Идти в темноту, в незнакомое место, да еще взбираться на ощупь по лестнице было не очень-то приятно, и Соня в растерянности остановилась. Но тут же, озаренная идеей, кинулась обратно в пустынный зал, где горели сотни свечей. Соня взяла одну из них и, осторожно прикрывая ладонью трепещущее пламя, пошла осматривать замок. Удивительно, но вдоль лестницы, на стенах в канделябрах, все же были закреплены свечи, и еще более удивительным было то, что Соне не удавалось зажечь их взглядом. Или это какие-то особенные свечи, или магия Сони, кроме зала, нигде не действовала. «Странно, – подумала она, – ведь я же стала еще сильнее. Так почему же у меня не получается такое простое заклинание?..» После нескольких безрезультатных попыток она стала зажигать их по старинке, просто поднося горящую свечу к фитилям других. Так она и шла дальше, останавливаясь, чтоб зажечь очередную свечу, и оставляя за собой освещенный коридор. Вскоре лестница вывела ее к еще одному длинному коридору, идущему полукругом, по обеим сторонам которого располагались закрытые двери. Они были гораздо меньше, чем дверь внизу. Соня толкнула первую, и та открылась с такой же легкостью, как дверь в тронном зале. Соня в нерешительности остановилась на пороге, перед ней была темная комната, и неизвестно, чего следовало ожидать на этот раз. Поразмыслив, она сделала шаг внутрь, и тусклый свет ее свечи слегка осветил неведомое пространство небольшой комнаты. Соня бегло осмотрелась, все еще опасаясь встречи с чудовищем. В комнате никого не было. В центре стоял большой стол, занимающий почти все пространство, на нем лежали какие-то мелкие предметы. Осмелев, она подошла к столу и взяла в руки первый попавшийся предмет, чтоб рассмотреть его. Это была крошечная шкатулочка, размером с кубик для настольной игры, – точно такая же, как попалась ей однажды в Кукушкино, когда ей пришлось столкнуться со страшным демоном. Она так же была украшена маленькими разноцветными камнями, и так же в ней было миниатюрное отверстие для ключика. Соня с удивлением покрутила в руках шкатулку, вспоминая события того лета, затем поставила ее на место и окинула взглядом остальные предметы на столе. Это были точно такие же маленькие шкатулочки, и было их здесь, наверное, штук сто или даже двести. Но если та шкатулка была связана с демоном, то что это за шкатулки? Неужели за каждой стоит свой демон?
– Как все это странно… – задумчиво пробормотала Соня.
Она снова взяла свою свечу и пошла дальше исследовать замок. Там были разные комнаты: одни маленькие, как та, со шкатулочками, другие огромные, с высокими потолками и большими дверями. Одни комнаты были убраны как спальни, другие – как гардеробные, полные странной одежды, третьи – просто пустые, некоторые были закрыты, и Соне так и не удалось посмотреть, что там внутри. Попался Соне и большой зал, явно бывший когда-то обеденным, потому что по центру его шел длинный стол, с обеих сторон которого стояли стулья с высокими спинками, а стоящий во главе стола стул был особенно большим. «Для какой-то важной персоны, – подумала Соня. – А может быть, для того чудовища…» Она невольно оглянулась, быстро вышла из обеденного зала и пошла дальше по коридору, который извивался, выводя то на другие лестницы, то к другим коридорам с комнатами. Где-то уже совсем на верхних этажах стали появляться окна, но без свечи все равно было не обойтись, потому что проникавший сквозь них свет был тусклым, как в пасмурный зимний вечер. Соня выглянула в окно. Несмотря на то, что на этот раз она попала сюда днем, здесь все равно было мрачно. Небо плотно затянуто тучами, а внизу, словно пушистый плед, все укрывал туман, не давая возможности разглядеть местность.
Комнаты в замке были разные, и убранство в них разное, но больше ни в одной комнате Соня не увидела тех маленьких шкатулочек. Дойдя до самого верха, она повернула обратно, прошла назад весь путь, уже не отвлекаясь на двери и на то, что за ними. Решившись, она прошла мимо большого зала, в котором стояло зеркало, и вышла по древесному туннелю на улицу. Здесь Соня замешкалась. Ведь где-то рядом бродит чудовище. А может быть, оно здесь не одно, может, их тут целое племя?..
Она стояла возле входа в туннель, не решаясь отойти ни на шаг, и рассматривала окрестности, насколько это было возможно, потому что там по-прежнему все окутывал туман, пряча в своих мутных, белых лохмотьях все, что находилось дальше двадцати шагов. Слишком свежи еще были воспоминания о том, как она убегала от чудовища, на ходу прощаясь с жизнью, поэтому Соня так и не решилась сегодня продолжить свои исследования. Она вернулась в большой зал, подошла к зеркалу и возвратилась в свою комнату, в свой привычный мир.
Здесь к ней возвращалась ее раздражительность, здесь она была одинока по собственному желанию. И, хотя в том, другом мире, она чувствовала себя намного лучше, остаться там насовсем она не могла – потому что ее мир был здесь…
Глава 3. Месть обидчицам
Почему-то первый снег у всех людей вызывает одинаковую реакцию. Даже если ты не любишь зиму и мечтаешь жить в стране, где всегда лето, все равно, увидев первый снег, ты улыбнешься – проверено.
За ночь весь двор превратился в чистый лист бумаги, белый и сверкающий. Редкие цепочки следов веером расходились в разные стороны. Воздух сразу стал каким-то легким, свежим и прозрачным. Соня вышла из подъезда и невольно улыбнулась, увидев эту белизну. Но в ту же секунду поморщилась от нарастающей боли и, снова надев на себя маску безразличия, с бесстрастным лицом направилась в школу.
Зайдя в кабинет, Соня сразу заметила, что Денис сидит на своем прежнем месте за последней партой. Он о чем-то живо беседовал с мальчишками, они смеялись. Соня грустно усмехнулась краешком губ, отвела взгляд и направилась к своему столу.
– Что, Муха, разбежались все от тебя? Опять одна? – с усмешкой спросила Шахина, встав у нее на пути.
– Чего тебе от меня нужно? Чего ты все никак не успокоишься? – устало пробормотала Соня.
– Зря выпендриваешься! Очки сняла, в шмотки вон свои наряжаешься вместо формы, но все равно ты никому не нужна! – воскликнула Маринка.
– Как ты не можешь понять, что дружат не из-за очков и не из-за одежды! – резко ответила Соня, прошла мимо Марины и намеренно толкнула ее плечом так, что та чуть не упала.
– Ты что? Совсем припухла?.. – возмутилась Шахина, потирая плечо, и, прищурившись, прошипела: – Муха криволапая!..
Соня радостно улыбнулась, как будто только это и было нужно, и молча прошла за свою парту, сопровождаемая взглядом Шахиной.
Начался урок. Учительница географии, раскрыв журнал, долго водила ручкой по списку учеников, а Соня неотрывно смотрела на нее, пытаясь направить ее мысли туда, куда нужно.
– Шахина! – вызвала учительница, и Соня едва заметно улыбнулась, – Марина, иди к доске.
– Ну Зояванна!.. Я же на прошлом уроке отвечала, – попыталась протестовать Шахина.
– Ну и что? Вот и проверим, как ты готовишь домашнее задание – каждый раз или от случая к случаю, – твердо сказала учительница и многозначительно кивнула в сторону карты.
Марина поджала губы, немного попыхтела, затем вскинула голову, тряхнув своими роскошными локонами, и, как обычно, задрав нос, прошла к доске. Бросив беглый взгляд на ненавистную карту в разноцветных разводах, Шахина развернулась на каблуках и свысока оглядела одноклассников.
– Покажи мне, Марина, горы, которые мы изучали на прошлом уроке, – сказала учительница и протянула указку.
Шахина внимательно осмотрела карту и ткнула в две найденные горы.
– Молодец. Только как правильно нужно показывать горы? Это же не город, что ты так в него тыкаешь. Нужно проводить указкой по горному хребту, – она взяла из рук Марины указку и провела ею по темно-коричневому пятну на карте.
Это движение ползающей по карте указки навело Соню на неожиданную мысль. Не сводя взгляда с Шахиной, она ткнула указательным пальцем в открытый учебник, лежащий перед ней, и резко провела пальцем вправо. Маринка вдруг пошатнулась, взмахнула руками, словно теряя равновесие, и неожиданно для всех сделала несколько шагов вдоль доски вправо. Затем Соня, шепотом припевая: «Муха криволапая, муха криволапая…» – медленно провела пальцем влево. И Маринка, вытаращив глаза, пошла влево и чуть не сбила с ног учительницу.
Соня рисовала пальцем круги, треугольники, какие-то завитки, пристально глядя на Маринку, и та ходила вдоль доски, повторяя все эти фигуры. Соня вошла в азарт. Как когда-то она управляла мухой на стекле, теперь она управляла Шахиной. Но теперь это была не игра. Соня словно черпала энергию из страданий Маринки. И чем дольше это продолжалось, тем лучше становилось на ее душе. Соня намеренно хотела унизить Марину, как та много раз унижала ее. Все ребята в классе хохотали, держась за животы, глядя, как Маринка «выписывает крендели» на виду у всех. Не смеялась только Соня, которая не сводила взгляда со своей подопытной «мухи»; учительница, которая испуганно прыгала вокруг Шахиной, не понимая, что с ней происходит; и сама Маринка, которая чуть не плакала, потому что тело больше не слушалось ее, подчиняясь какой-то неведомой силе. Постучав несколько раз пальцем по учебнику и заставив Шахину нелепо попрыгать на месте, что вызвало в классе еще большую волну смеха, Соня успокоилась. Она добилась того, чего хотела: над Шахиной смеялся весь класс. Теперь ей надоело. Радости это развлечение больше не приносило, а задаром развлекать других она не нанималась. Соня убрала руку от учебника и, подперев щеку, с интересом уставилась на карту, будто только что ее увидела.
– Марина, Марина! – взволнованно размахивала руками учительница, бегая вокруг Шахиной. – Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? Может, в медпункт?
Маринка неопределенно покачала головой, но учительница поняла кивок так, как хотела, и отправила Марину к медсестре, чтоб спасти урок от окончательного срыва, – а то вдруг ей снова вздумается прыгать и пританцовывать. Семенова, подружка Шахиной, хоть и с опаской, но все же согласилась ее проводить. Осторожно, косясь на Маринку, словно ожидая от нее очередного внезапного танцевального приступа, Лена пошла следом, держась на безопасном расстоянии. Дверь за ними закрылась, учительница с облегчением выдохнула и продолжила урок.
Весь классный час Тамара Петровна посвятила тому, что пересаживала ребят на другие места.
– Соня, пересядь вот сюда, – она, как всегда, поджав мизинец под безымянный палец, указала рукой на третью парту в среднем ряду, рядом с Пискуновым.
– Я буду сидеть здесь, – твердо сказала Соня, даже не шелохнувшись.
– Это что еще за споры? – удивилась Тамара Петровна. – Нужно хоть иногда менять место, а то у тебя испортится осанка.
– Я буду сидеть здесь, – повторила Соня, четко произнося и разделяя каждое слово.
– Я не поняла, ты что, в детском саду находишься? Что это за капризы такие?
Соня исподлобья посмотрела на учительницу, сжала кулаки, и вдруг раздался громкий треск. Это пустой стул, стоящий рядом с Пискуновым, вдруг разлетелся в мелкие щепки.
– Кто это сделал?! – с возмущением и некоторым испугом крикнула учительница, оглядывая всех сидящих в классе, стараясь поймать на лице какого-нибудь ученика довольную ухмылку. Но ребята и сами были в шоке. Все переглядывались, безрезультатно пытаясь опознать хулигана. Пискунов испуганно подскочил и стоял рядом с партой, не решаясь сесть обратно. Одна лишь Соня знала причину, но ее, как обычно, подозревали меньше всего. Разве может тихоня вытворять подобное?
Домой после уроков Соня опять шла одна. Она уже начала привыкать к одиночеству. Хоть это и не так весело, зато точно не вызывает никаких добрых чувств и намерений, от которых потом голова раскалывается.
Днем немного потеплело, снег подтаял, и люди растоптали его, смешали с песком, превратив в грязную кашу. Сегодняшний день прошел так, как хотела Соня, но почему-то на душе был неприятный осадок. Она задумчиво шла, не выбирая дороги, словно не замечая, что идет по грязной жиже…
Вечером Соня еле дождалась, когда нужно будет идти спать. Она была непривычно молчалива и задумчива и то и дело поглядывала на часы, а стрелки, как назло, еле двигались. Если раньше она всегда тянула время, находила для себя вечером важные занятия, которые нужно было выполнить именно теперь, не откладывая на завтра и этим самым оттягивая время отхода ко сну, то сегодня она готова была отправиться спать прямо сейчас. Правда, в шесть вечера это вызвало бы кучу вопросов. Поэтому оставалось только терпеливо ждать.
Как только маленькая стрелка замерла на девятке, а большая едва коснулась цифры «двенадцать», Соня тут же демонстративно громко зевнула и потянулась.
– Что-то я сегодня так устала… – вялым голосом сказала она, – пойду-ка я спать. Всем спокойной ночи, – и, стараясь идти не спеша, но еле сдерживая свое нетерпение, Соня направилась в свою комнату.
– Спокойной ночи, – ответили удивленные родители. Никогда еще такого не было, чтоб Соня сама уходила спать в девять часов. Они проводили ее недоумевающим взглядом, но им и в голову не могло прийти, что она что-то задумала.
Заходя в свою комнату и закрывая за собой дверь, Соня слышала, как родители говорят между собой о большой нагрузке в школе, о том, какие же несчастные современные дети, как сильно они устают. Соня улыбнулась – ее план сработал.
Так, что теперь?.. Вряд ли кто-нибудь зайдет в комнату, ведь она уже пожелала всем спокойной ночи. Но а вдруг? Соня торопливо расправила постель, сложила из одежды холм и, накрыв одеялом, примяла, придавая ему форму человеческого тела. Она отошла к двери и оценивающе посмотрела на свое творение. Да, похоже, будто в ее кровати, повернувшись к стене и накрывшись с головой одеялом, спит человек. Соня прислонилась ухом к двери, прислушиваясь к звукам. Затем выключила свет, медленно, на цыпочках подошла к кровати, в темноте нащупала под кроватью кроссовки, приготовленные заранее, и, присев на краешек своей постели, переобулась. Подготовившись, Соня на минуту замешкалась, взволнованно вздохнула, глядя на поблескивающее в темноте зеркало, и решительно сняла с шеи медальон.
Через мгновение она была уже в каменном тронном зале.
Сегодня она заранее знала, куда хочет пойти. Соня уверенно прошла по туннелю, на секунду задержалась у выхода, а потом решительно, но боязливо озираясь по сторонам, направилась туда, где сгущался туман, наверняка скрывая какую-то тайну. Вечный полумрак только добавлял таинственности этому месту. Песчаные дорожки, некогда, наверное, широкие и аккуратные, сейчас поросли сорной травой и превратились в узкие тропы. Невысокие корявые деревья с куцей одиночной листвой, растущие по обеим сторонам дорожки, создавали некое подобие аллеи. Повсюду лежали валуны разных размеров. И ни единого цветочка. Даже какого-нибудь малюсенького, невзрачного цветочка! Сорная трава и та не цвела. Конечно! Если постоянно темно, разве расцветет что-нибудь? Похоже, что в этих местах обычная зелень в дефиците, что уж говорить про цветы.
Соня уходила все дальше, изредка оглядываясь назад, чтоб увидеть замок и не заблудиться.
Вокруг было тихо. Птицы не чирикали, ветер не шумел листвой, и не верилось, что где-то здесь, в этой тишине, живет страшное чудище. Несмотря на опасность, Соня чувствовала себя легко и спокойно, как будто находилась в давно знакомом месте. Она увлеклась изучением местности и не заметила, как сзади вдалеке едва слышно затрещали ветки. Лишь когда Соня в очередной раз оглянулась назад, чтоб посмотреть, далеко ли она ушла от замка, она с ужасом заметила, как сквозь деревья к ней, крадучись, приближается то самое чудовище. Оно не рычало, пробираясь совсем тихо, и было уже очень близко. Соня резко выставила вперед руки, пытаясь защитить себя при помощи магии, но тут же вспомнила, что ее магия бессильна против этого чудища. Соня в отчаянии сжала кулаки и закусила губу. Искать спасения в замке было бесполезно, потому что путь к нему был прегражден, и она бросилась бежать, сама не зная куда, – в неизвестность, в туман, лишь бы подальше от страшного чудовища, лишь бы спастись. Спрятаться! Да, нужно спрятаться и переждать, пока чудище уйдет. Она бежала, то и дело оглядываясь назад, а чудище становилось все ближе и ближе. От его тяжелых шагов, казалось, сотрясается земля и подпрыгивают камни. Оно уже почти догнало Соню, и она даже отчетливо увидела его перекошенное лицо, завешенное длинными, спутанными лохмами, и горящие гневом глаза. Вдруг Соня запнулась и кубарем полетела куда-то вниз, обдираясь об ветки, ударяясь об камни. Она не видела, как страшный великан прыгнул и грузно приземлился совсем рядом с ней, сильно тряхнув землю.
Соня поморщилась от боли и невольно застонала. Она попыталась встать и бежать дальше, но тут же рухнула обратно и снова застонала: на ногу невозможно было ступить, наверное, Соня подвернула ее, когда упала. Она мельком взглянула на чудовище: удивительно, но страшилище не набросилось на нее сразу, оно просто стояло рядом и с интересом, склонив рогатую голову набок, наблюдало за неловкими Сониными попытками встать и убежать. Соня поползла, упираясь руками, хватаясь за траву и отталкиваясь здоровой ногой. А странное чудовище медленно передвигалось рядом, не сводя с нее взгляда. Потом оно присело возле Сони, сильно прижало ее одной рукой к земле, так что она не смогла сдвинуться с места, наклонилось и понюхало ее волосы, громко сопя и фыркая. Соня изо всех сил зажмурилась, стараясь не смотреть на страшную морду. Она чувствовала мощный поток воздуха из его огромных ноздрей, от которого ее волосы развевались, как от ветра. Его длинная челка щекотно коснулась ее лица, и Соня содрогнулась от омерзения. Затем оно помедлило, словно в раздумьях, и второй рукой, всего лишь двумя пальцами, схватило Соню за больную ступню и дернуло. Соня не успела даже понять, что происходит: в ноге что-то щелкнуло, от внезапной резкой боли она крикнула, мельком пронеслась мысль, что чудовище начало разрывать ее на части. И она потеряла сознание…
Сквозь путающиеся мысли Соня пыталась понять, что происходит. Чувства постепенно возвращались к ней, а вместе с ними и боль от падения. Не открывая глаз, она чувствовала, что лежит, причем довольно-таки удобно и мерно раскачивается, словно в колыбели или в гамаке. Но откуда здесь гамак? Соня чуть-чуть приоткрыла глаза и едва сдержала крик, потому что кошмар продолжался: чудовище несло ее на руках, держа аккуратно, но крепко. «Понес в свою берлогу, чтоб никто не мешал ему сожрать меня», – обреченно подумала Соня и посмотрела на свою ногу, ожидая увидеть там обглоданный огрызок. Как ни странно, нога была на месте. Соня попробовала потихоньку пошевелить ступней – больно, конечно, но терпимо. Тем временем великан остановился, осторожно положил Соню, которая, притворившись, снова закрыла глаза, на траву, а сам сел рядом, повернувшись к ней спиной. Соня только-только приподнялась, решив потихоньку удрать, воспользовавшись тем, что он на нее не смотрит, как он тут же повернулся. Она уронила голову и опять прикрыла глаза, подглядывая за чудищем сквозь ресницы: оно что-то усердно жевало. Сердце Сони заколотилось быстрее. «Сейчас и меня сожрет!..» – подумала она. Великан молча взял ее за больную ногу своей огромной ручищей, а второй рукой снял кроссовку.
– Ааа!!! Не трогай меня!! – закричала Соня.
Сложно притворяться, что ты лежишь без сознания, когда тебя собираются съесть. Соня в отчаянии начала дрыгаться, пинать великана свободной ногой по огромной ручище, чтоб вырваться. А ему, похоже, было все равно, и эти Сонины пинки для него все равно, что дерганья мухи, когда держишь ее за крылья. Он выплюнул какую-то разжеванную зеленую массу прямо на босую ногу Сони и старательно размазал ее своим толстым пальцем, не обращая внимания на протесты и вопли. Потом, не выпуская извивающуюся Соню из рук, дотянулся до огромного лопуха и ловко обмотал им ее больную ногу.
– Будешь дрыгаться, привяжу к дереву, – грозно предупредил великан низким гортанным голосом и показал на макушку высокого дерева.
Соня почему-то сразу ему поверила. Услышать от него человеческую речь – уже было удивительно. А твердый, уверенный тон мог убедить кого угодно. Соня притихла, потому что ей не очень-то хотелось болтаться привязанной там, наверху. Великан потихоньку, медленно отпустил ее, проверяя, будет ли она дергаться, и, убедившись, что Соня успокоилась, окончательно убрал от нее руки.
Опершись спиной на ствол дерева, она исподлобья смотрела то на великана, то на свою замотанную ногу и размышляла. Похоже, он не собирался ее съесть. Похоже, он даже пытался помочь ей. Вдруг великан ухватил себя за рога и, потянув, снял их – Соня от неожиданности вытаращила глаза. Оказывается, это всего лишь был рогатый шлем, а под ним – длинные запутанные волосы цвета запыленной меди. Великан положил шлем рядом на траву и почесал голову, взъерошив и без того лохматые волосы. Соня украдкой рассматривала его. Лицо великана было темного зеленовато-коричневого цвета. Крупный широкий нос, большой рот с невыразительными губами. Длинные пряди челки постоянно свешивались на глаза, и он то и дело откидывал их назад. Весь его облик был бы не столь пугающим, если бы не ужасные шрамы, искажающие выражение его лица, делающего его маской монстра. Вдруг великан прямо посмотрел на Соню, их взгляды на мгновение встретились, и Соня, неловко замявшись, тут же отвела свой.
– Не бойся, я не причиню тебе вреда, – сказал великан, быстро отворачиваясь, словно стесняясь своего уродливого лица.
Соня недоверчиво покосилась на него, но все же решилась спросить:
– Кто ты? Что тебе от меня нужно?
– Я страж, охраняю это место и слежу за порядком, – покорно ответил великан. – Я думал, что ты чужачка, и поэтому погнался за тобой тогда. Но теперь вижу – ты своя.
– Как это – своя? – не поняла Соня.
– Ты же ведьма из мира темных сил. Прости, что не сразу это почувствовал, мне что-то помешало… – Он снова повернулся и принюхался, вытянув голову в ее сторону. Соня брезгливо отодвинулась, а страж взял ее за руку, внимательно посмотрел на кольцо на ее пальце и продолжил: – Наверное, это из-за магонита… Почему ты его носишь?
– Кого? – Соня освободила свою руку из огромных лапищ стража и на всякий случай убрала ее за спину.
– Магонит.
– Какой магнит? – не поняла Соня. – Не ношу я никакого магнита! Это обычное кольцо. И ни капли оно не магнитное.
– Ну-ка, покажи!..
– Только не трогай! – строго предупредила Соня и нехотя протянула руку.
Великан некоторое время, прищурившись, пристально рассматривал тонкое колечко на ее пальце.
– Это точно магонит! – сделал он вывод. – Вот только зачем ты его носишь? Ведь это ловушка для тех, кто владеет магической силой. Любой демон знает это с рождения.
– Да?.. – Соня прокрутила кольцо на пальце, рассматривая извивающуюся змейку на нем. – И как оно действует? Почему оно меня не поймало в ловушку?
– Потому что магонит может сработать только в руках обычного человека, а в твоих руках кольцо не имеет силы.
«Так вот почему Маргарита Тихоновна не могла понять его свойств и думала, что оно обычное… Она же ведьма, а значит, кольцо в ее руках не работало…» – подумала Соня, а вслух сказала:
– А ты, случайно, не знаешь, как им пользоваться?
– По легенде, кольцо становится ловушкой, когда демон пройдет сквозь него. Я думал, что кольцо должно быть гигантским, и уж никак не для такого тоненького пальчика. Ведь все демоны его боятся! А оно, оказывается, опасно только для крохотных жучков! Я таких маленьких демонов даже не видел, – усмехнулся он, скривив ту сторону рта, которая не была тронута ужасным шрамом.
– Ну и ладно тогда… – задумчиво сказала Соня, – раз оно все равно в моих руках не работает… Как, ты говоришь, его зовут?
– Магонит.
– Хм, магонит… – тихо повторила Соня, глядя на кольцо. – Все же нужно быть с ним поаккуратнее… а то мало ли…
Она перевела взгляд на великана. Он был, конечно, очень страшный: огромный, с этими его взъерошенными волосами и глубокими шрамами, искажающими лицо. Да еще рога… все же хорошо, что он их снял. Но, несмотря на все это, Соня, удивляясь самой себе, чувствовала к нему доверие и даже симпатию.
– Как тебя зовут? – вдруг спросил страж.
– Со… – Соня запнулась, вспомнив, что в подобных странных местах ее называют по-особенному, и сказала: – Софи.
– Странно, что тебе удалось уцелеть, Софи… – сказал великан, с подозрением глядя на нее.
– Что ты имеешь в виду? Ты же сам сказал, что кольцо в руках ведьмы не действует, а теперь удивляешься.
– Я не об этом. Год назад все жители Царства Тьмы пропали… никто не выжил, кроме меня… Точнее, я думал, что остался совсем один, а тут вдруг ты…
– Я из другого мира. Год назад меня здесь не было. Я даже не знала об этом месте.
– Из другого мира? – удивился страж. – А как ты сюда попала?
Соня хотела уже ответить, но осеклась, вспомнив, что проход через зеркало – это великая тайна, а ничего другого ей в голову не приходило.
– Ты прошла сквозь зеркало? – словно прочитав ее мысли, осторожно, приглушив голос, спросил страж.
– Ммм… да, – кивнула Соня, несколько удивленная осведомленностью великана.
Страж пристально посмотрел на нее, как бы прицениваясь.
– Так ты Хранительница, что ли? – удивленно воскликнул он после некоторой паузы. – Только у Хранителей есть ключ, только они могут проходить через зеркало.
– Ну да, как-то так я и называюсь, – застенчиво улыбнулась Соня.
– Ничего себе! – От восторга страж даже подскочил. – Я впервые вижу живого Хранителя!
– Так что это за место? – спросила Соня, чувствуя себя неловко от его восхищенного внимания.
– Это Царство Тьмы. Ты здесь в безопасности, силам добра сюда не пройти, я строго слежу за этим… Ну надо же! Я теперь знаком с настоящей Хранительницей! – никак не унимался страж.
– Получается, ты один здесь живешь?
– Сейчас да… Пойдем, я тебе что-то покажу, – он с таинственным видом посмотрел на Соню, нацепил себе на голову рогатый шлем, легко подхватил ее на руки и пошел по направлению к замку.
Он нес ее очень аккуратно, нежно, держа на раскрытых ладонях, словно боясь навредить ей. И Соне было на удивление спокойно в руках того, кого она еще несколько минут назад панически боялась.
Сейчас, после их разговора, великан уже не казался ей таким страшным. Соня поняла, что он не причинит зла. Во всяком случае, ей не причинит. Она доверчиво прижалась к его огромным рукам и смотрела на дорогу, а ее длинные распущенные волосы колыхались и развевались в такт большим, тяжелым шагам великана.
У входа в туннель страж сильно пригнулся, поставил Соню на землю и, замедлив шаг, пробрался внутрь. «Понятно теперь, почему он не смог тогда догнать меня в этом туннеле, – подумала Соня, когда, прихрамывая, пошла за ним, – ему здесь просто тесно и неудобно».
Они прошли по коридору мимо зала, поднялись по лестнице и остановились перед первой дверью, за которой – Соня уже это знала – находятся маленькие шкатулочки. Страж, согнувшись в три погибели, легко толкнул дверь и остановился, пропуская Соню. Он даже при большом желании не смог бы зайти в эту комнату, но его огромные руки легко доставали до стола.
– Вот, посмотри, – сказал он, показывая взглядом в сторону комнаты, – это жители Царства Тьмы… Те, которых мне удалось найти…
– Что же с ними стало? – спросила Соня, не заходя в комнату.
– Раньше здесь было много жителей, но ведьма из мира людей наложила заклятие на одну такую шкатулочку, и оно каким-то образом распространилось на всех. Теперь только король может снять заклятие с обитателей Темного Царства, но короля у нас нет уже больше тысячи лет, поэтому придется мне вечно сидеть здесь одному.
Соня смотрела на стража, вспоминая, как чуть больше года назад ей пришлось сразиться с демоном Зирхой, а Маргарита Тихоновна наложила тогда на его шкатулку какое-то заклятие.
Этот страж стоял сейчас такой грустный, такой несчастный и одинокий, что ей стало нестерпимо жалко его. Это ж подумать только: он, такой огромный, выискивал где-то в тумане эти крохотные шкатулочки, которые его большущими руками и взять-то неудобно, и приносил их все сюда – в одно место, чтоб они не затерялись.
– А где твоя шкатулочка? – спросила Соня.
– У меня ее нет. Ведь эти шкатулки превращаются в дома для демонов. Я – страж, у меня нет своего дома.
– Не расстраивайся, придет новый король и освободит всех, – сказала Соня, чтоб страж хоть как-то приободрился.
– Да… Вот только не будет нового короля… – грустно сказал он.
– Почему?
– Потому что только наследник может быть королем. Это не просто звание – это миссия, которая передается с рождением. Король Тьмы умер, не оставив наследника…
– Да… грустно… – пробормотала Соня.
Ей не было жаль злодеев. Но ей было жаль этого бедного стража, который теперь вынужден вечно скитаться в одиночестве. Соня развернулась и, прихрамывая, пошла обратно. Страж направился за ней. Соня не знала, о чем еще можно говорить после такой печальной истории, и чувствовала себя неловко от того, что она невольно стала причиной его одиночества. Еще более неловко было от того, что ей сейчас нужно было уходить домой.
– Мне пора… – тихо сказала она, стоя возле большой двери пустынного зала.
– Уже? – с тревогой произнес страж.
– Мне нужно в мой мир, – словно оправдываясь, с виноватой улыбкой произнесла Соня.
– Но ты еще вернешься?
– Да, я обязательно приду, – уверенно ответила Соня и прикоснулась рукой к его ладони, теперь уже без ужаса и омерзения.
Страж помог ей дойти до зеркала. Подумать только! Соня совсем не боялась того, кого еще совсем недавно считала самым страшным существом из всех возможных. Она приложила медальон к раме и прошла сквозь зеркало, помахав на прощание стражу рукой.
Оказавшись в своей комнате, Соня дохромала до кровати и устало плюхнулась на нее. В доме все было тихо и спокойно. Похоже, ее отсутствия никто не заметил. Она аккуратно убрала с ноги зеленую повязку и, сморщившись, осторожно попробовала пошевелить ступней, ожидая почувствовать боль. И удивленно хмыкнула. Лекарство стража на самом деле было очень эффективное: ей реально стало лучше, нога больше не болела. Соня дотянулась до телефона и посмотрела время – два часа без четверти. Осталось спать всего несколько часов! Она быстро разделась и, разобрав муляж спящего человека, легла в постель. Глядя куда-то в темноту, Соня задумчиво улыбнулась. Это было чудесное приключение!..
– Соня, ты собираешься сегодня в школу? – Мама спрашивала настойчиво, уже не в первый раз за утро.
– Собираюсь… – вяло ответила Соня, а сама никак не могла поднять голову от подушки. Вот что значит – не спать полночи.
Наконец она встала и с закрытыми глазами поплелась в ванную. Умывшись, она прогнала остатки сна и пошла собираться в школу. Она снова оделась во все черное. Других цветов для нее словно больше не существовало. Осталось только расчесать волосы. Соня взяла расческу и, подходя к зеркалу, нечаянно наступила на кроссовку, валяющуюся посреди комнаты. С удивлением посмотрела на нее, как будто увидела в первый раз, и огляделась вокруг в поиске пары. Соня обшарила все под кроватью, под столом, во всех углах – нигде второй кроссовки не было.
– Наташка! – приоткрыв дверь, она крикнула в сторону Наташиной комнаты. – Ты не видела мою кроссовку?
– Не видела, – ответила Наташа, – сама разбрасываешь их везде.
– Ничего я не разбрасываю! Вчера они обе здесь были, я точно помню.
– Значит, и сегодня там стоят. Не трогала я твои кроссовки!
Читать бесплатно другие книги:
