Миссия супергероев Волынская Илона
– Пока что все схватки с людьми Рашида выигрывал Евлампий Харлампиевич! – подворачивая рукава висевшей на ней, как на вешалке, прорезиненной куртки, отрезала Кисонька. – Я не хочу оказаться перед лицом мирового терроризма совершенно беззащитной – без гуся!
Вадька передернул плечами – психи, ей-богу! – и, вытащив свою фирменную отмычку, принялся аккуратно орудовать ею в замке решетки.
– Этот коллектор для дождевой воды – его еще в XIX веке строили, чтобы дождевые потоки с улиц собирать и в Днепр их выводить, – самый широкий и удобный лаз под землю. Дальше более поздние постройки пойдут, там хуже будет. – Замок крякнул, лязгнул… и решетка с тихим скрипом отворилась.
Сыщики столпились у входа, глядя в арочный кирпичный тоннель, уходивший в глубь холма и тонувший в царившем впереди мраке. Внутри стояла полнейшая тишина, лишь втекавший в тоннель с улицы ручеек тихо и вкрадчиво журчал по дну коллектора и тоже пропадал во тьме. Компаньоны пристально вглядывались туда, и никто не решался сделать первый шаг, всем вдруг захотелось уйти, вернуться в теплый, ярко освещенный офис, напиться чаю…
И тогда Вадька просто скомандовал:
– Пошли! – И первым ступил в бежавший по дну поток. Остальные, один за другим, последовали за ним.
Ручей оказался не таким уж мелким, ноги сразу ушли в воду по колено. Подошвы моментально начали разъезжаться на прятавшихся под водичкой камнях. Мурка, вооруженная длинной крепкой палкой с прибитой к ее верхушке перекладиной, шагнула вперед и пошла, тщательно прощупывая дорогу перед собой. Стараясь ступать строго за ней, сыщики вереницей двинулись сквозь обтекавший их колени поток. Маслянистая вода тяжело и неохотно расступалась, словно норовила удержать их, связать им ноги. Свет дня за спиной еще какое-то время сопровождал ребят, постепенно отдаляясь и словно теряя силы, и наконец угас. Тоннель коллектора делал поворот. Не сговариваясь, компаньоны остановились и дружно оглянулись назад. Оставшийся позади круглый вход светился, как серебряная монета.
Они шагнули за поворот.
Густая липкая мгла охватила их со всех сторон. Такой темноты не бывает нигде и никогда! Здесь, под землей, она действительно была полной – всесокрушающей, всевластной, абсолютной и безусловной владычицей. Она словно изучала нежданных гостей, ощупывая их лица миллионами мельчайших, практически неощутимых прикосновений.
– Может, включим фонарики? – нетерпеливо процедил Сева и первым нажал на кнопку. Закрепленный на обруче поверх каски фонарик ярко вспыхнул, тут же к нему присоединились и другие. Пять желтых лучей заметались по темной воде и красным кирпичным стенам.
– Фи, какая гадость! – брезгливо протянула Кисонька.
То, что скрывала темнота, было совсем не так величественно, как она сама. Мельчайшие прикосновения, которые они ощущали, принадлежали целым роям вившейся вокруг них мошкары, в свете фонариков казавшейся мертвенно, призрачно белой. За поворотом тоннель становился уже, и бежавший по нему поток поднимался выше, теперь доходя ребятам до самых бедер. А вокруг них, по неспешному течению, неторопливо плыла всякая дрянь: прошлогодние листья, перемешанные с таким количеством почерневшей банановой кожуры, что казалось, на улицах их города рядом с каштанами и тополями растут и бананы. Минимум – каждый третий куст. Вместе с фонариками подключилось и обоняние: они вдруг ощутили, как мерзко в тоннеле пахнет…
Повернув фонарик на каске вниз, Вадька вытащил из висевшего на груди непромокаемого пакета свой мини-комп и вывел на экран карту подземных сооружений.
– Нам туда, – кивая в глубину тоннеля, тяжко вздохнул он. – Сто метров вперед, потом будет какой-то зал, там вроде бы лестница – по ней наверх… Потом сориентируемся…
Сыщики брели по тоннелю. Каски Мурки и Кисоньки чиркали по нависавшему над самыми головами своду. Под тяжестью Евлампия Харлампиевича Катька то и дело оступалась на скользком, илистом дне. Пока гусь не выдрался у нее из рук: он плюхнулся прямо в воду и, невозмутимо работая лапами, поплыл, стараясь держаться в луче Катькиного фонаря. Девчонка вздохнула с облегчением.
– А ты говорил – не брать, – хмыкнул Сева, уворачиваясь от взбаламученных гусем приливов грязи. – Он тут лучше всех освоился.
– А как от него потом вонять будет, – раздраженно протянул Вадька.
– Не волнуйся, от тебя будет вонять не лучше! – утешил его друг.
– Впереди что-то светится. – Мурка остановилась и выключила фонарик на шлеме. Повинуясь ее жесту, остальные сделали то же самое.
Впереди нереальным серебристым светом сияло полукружье тоннеля. Сыщики сгрудились поближе друг к другу и застыли, вглядываясь в ровное неподвижное свечение. Один только Евлампий Харлампиевич продолжал, вытянув шею, невозмутимо плыть вперед.
– Где гусь проплывет, там и человек пройдет, – решил Сева и поспешил за Харли. Катька поглядела ему вслед с восхищением и, словно ниточкой к нему привязанная, потащилась за ним.
Преодолевая сопротивление потока, они приближались к светившемуся кольцу все ближе. Кисонька вскрикнула от изумления. Начиная от скреплявшей стены тоннеля круглой металлической арматуры и дальше, со всех тянувшихся вдоль кирпичных стен труб, будто гигантские клочковатые бороды, свисали напластования мерцающей слизи. Слизь фосфоресцирующими знаменами свешивалась из-под свода, и тяжелые светящиеся капли гулко плюхались в воду. Слизь покрывала стены коллектора, и это ровное свечение уходило все дальше и дальше.
– Батарейки в фонариках сэкономим, – принужденно хмыкнул Вадька, заставляя себя сделать шаг вперед между тускло светившимися стенами.
Стараясь не глядеть по сторонам, а только под ноги, Мурка со своей палкой вновь выдвинулась вперед. Девчонка шла, низко опустив голову, и только вздрагивала каждый раз, когда с потолка на ее каску шлепался очередной комок слизи. В серебристом фосфорическом сиянии она сама казалась лишь плавно скользившей над водой тенью…
– Блямс! У-а-уй! – раздался звук удара и короткий Муркин вопль. Девчонка пошатнулась и свалилась бы в поток, если бы Вадька с Севой не подхватили ее. Ее палка с глухим плеском булькнулась в воду и тут же уплыла по течению. Девчонка лежала у них на руках, бледная и неподвижная.
– Мурка! Мурочка! Ты жива? – срывающимся от ужаса голосом выдохнул Вадька, судорожно стараясь нащупать пульс.
Мурка резко распахнула глаза. В тусклом свечении слизи их зелень казалась какой-то зловещей. И не менее зловещим шепотом она прошелестела:
– Там – черви! Огромные – от пола до потолка!
Кисонька тихо ойкнула и попятилась назад:
– Я туда не пойду! – твердо сказала она. – Пусть даже террористы весь город взорвут, но червяки – это уже слишком!
– Какие еще черви от пола до потолка – они что, на хвосте стоят? – спросил Сева и, шумно расплескивая вокруг себя воду, рванулся вперед. Желтым пятном вспыхнул фонарик на его каске. – Народ, да она просто о балку головой стукнулась! Тут балка низко висит! – через мгновение раздался его голос. – Никаких червей тут… Черви! – коротко вскрикнул он и отпрянул, тоже едва не свалившись в воду.
– Спокойно, только не разбегаемся! – рявкнул Вадька на засуетившихся девчонок. – Потеряетесь под землей – будете тут вечно блуждать и лопать червяков на завтрак! Сырыми!
Вечные сырые червяки на завтрак – еще больший ужас, чем просто червяки, заставил девчонок замереть. Вадька передал уже оправившуюся Мурку сестре и под неумолчное хлюпанье воды побрел к Севе.
В последнюю секунду он успел увернуться от и впрямь низко свисавшей металлической балки, а прямо за ней действительно болтались какие-то… длинные, гибкие, тонкие и потолще, противно белесые, слабо шевелившие волосками… Вадька протянул дрожащую руку… За его спиной девчонки затаили дыхание… Его пальцы сомкнулись на одном таком… висящем… Потом он запрокинул голову и направил луч фонарика вверх.
– Народ… – слабым голосом сказал он. – Это не черви. Это корни.
– Что? – Сзади послышался плеск шагов, и еще четыре любопытные головы (считая одну гусиную на длинной шее) высунулись из тоннеля.
Тоннель действительно вывел их в довольно широкий зал. Его потолок крест-накрест был укреплен широкими, подернутыми слоем ржавчины металлическими балками, а в промежутках между балками в зал спускались… корни. Корни растущих наверху деревьев заполняли собой весь зал, их концы плыли в текущем по дну потоке и медленно шевелились от непрерывного движения воды. Казалось, лес живой, и стоит компаньонам ступить в него, и эти извивающиеся гибкие жгуты, как в японских мультиках ужасов, хищно прянут к ним, обовьются вокруг рук и ног, поволокут…
У гусей нет воображения. Евлампий Харлампиевич невозмутимо протиснулся между людьми, неуклюже перебирая красными лапами, выбрался из тоннеля, недовольно гоготнул и невозмутимо поплыл через зал. В свете фонариков был отлично виден беленький гусиный хвостик, мелькающий в густом лесу свисавших с потолка корней. Те продолжали спокойно полоскаться в воде. Компаньоны смущенно переглянулись и двинулись за гусем, раздвигая ниспадавшие с потолка гибкие плети.
Бредущая последней Катька чувствовала, как она немыслимо, нечеловечески устала. Идти, преодолевая сопротивление воды, было неимоверно трудно, еще труднее оказалось обходить толстые узловатые старые корни, тут же запутываясь и хлестко получая по лицу от гибких и молодых отростков. Не глядя она в очередной раз протянула руку, отводя в сторону болтающийся пучок перед носом… И остановилась, вдруг упершись тем же носом в спину замершей впереди Кисоньки. Лес корней кончился. И вода под ногами тоже вроде бы отступила. Они стояли у поднимавшегося над водой высокого кирпичного бортика. И с изумлением рассматривали составленный вдоль бортика штабель тщательно упакованных и даже прикрытых целлофаном ящиков. Несмотря на многочисленные защитные слои, от штабеля остро и одуряюще пахло колбасой.
– Правильно мы не стали под землю колбасу брать, – ошеломленно пробормотал Сева. – Здесь своей колбасы – навалом!
В нескольких метрах от них в кирпичной стене зала сперва послышалось шевеление… а потом ее прорезал желтый прямоугольник падающего из распахнутой двери света. Прорисованный светом черный зловещий силуэт возник на пороге, и грозный голос рявкнул:
– Кто тут? Не шевелись – пристрелю, как собаку!
Глава 17. Хорошо, но дальше некуда
Все-таки они были сыщиками детективного агентства, и это дело было не первым в их практике! Фонари на касках они погасили, едва заслышав звук открываемой двери. Двигаясь совершенно бесшумно, без единого всплеска воды под ногами, компаньоны растворились в зарослях корней. Первым под их прикрытие нырнул Харли – быть пристреленным, как собака, казалось ему несовместимым с гусиной честью!
Рядом с первым темным силуэтом появился второй. И вежливо поинтересовался:
– Чего орешь?
– Слышь, Серега… – напряженно всматриваясь в темноту, ответил первый, – лазает вроде кто-то…
– Крысы, наверное, – равнодушно пожал плечами второй.
Вадька почувствовал, как рядом с ними все три девчонки судорожно дернулись.
– Интересно, из чего ты собираешься их пристрелить – из колбасы? Пах, и насмерть? – насмешливо продолжал второй, вскидывая к плечу палку сухой колбасы. – Лучше пошевеливайся, шестнадцать ящиков перетащить надо, пока наш не явился… Я один тяжести ворочать не нанимался. – И оба исчезли, оставив ход открытым.
Вадька, придвинувшись поближе к компаньонам, так, чтобы они могли разглядеть контур его лица в темноте, прижал палец к губам, а потом махнул ладонью, указывая направление. Они пришли сюда остановить террористов, а все остальное их категорически не касалось. Забавно только, что здесь, под землей, оказывается, происходит столько всего разного!
Повинуясь взмаху Вадькиной руки, компаньоны тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, двинулись подальше от занятого под колбасу участка подземелья, оставив его неведомых хозяев таскать ящики. Внимательно отслеживая путь на экране мини-компа, Вадька еще метров пятьдесят вел отряд в темноте и наконец, облегченно вздохнув, снова дал знак зажечь фонари.
– Нам туда, где журчит. Там должна быть лесенка наверх, а от нее прямой тоннель к запасному выходу из хранилища, – уверенно объяснил он, раздвигая последние пучки корней… и застыл, упершись носом в кирпичную кладку. Вадька медленно поднял голову, освещая уходившую вверх стену примерно в два его роста, в самом верху которой темнело черное отверстие нового тоннеля. И горестно вздохнул. Ну да, все и так шло слишком уж благополучно, обязательно должна была случиться какая-то лажа.
– Никто никому ничего не должен, – заключил Сева. – Даже лестница.
Видимо, когда-то вбитые в стену железные скобы и впрямь служили для подъема. Но теперь от них осталось одно воспоминание – кое-где скобы исчезли вовсе, вместо них в кирпичах зияли дыры, кое-где остались торчать обломанные металлические острия, в других местах ступени уцелели, но были так проедены ржавчиной, что казалось, они рассыплются в прах от малейшего прикосновения. И словно этого было мало, но именно по жалким остаткам лестницы откуда-то из-под потолка сбегал небольшой водопадик.
– Обходного пути, конечно же, нет, – уныло сказала Мурка, запуская обе руки в рюкзак.
Вадька помотал головой.
Мурка вытащила веревку и обмотала ее вокруг талии.
Кисонька озабоченно оглядывала уцелевшие ступени и пыталась в неверном свете фонарика хоть как-то рассмотреть выщербленный край стены. Мурка тем временем решительно натягивала перчатки.
– Вы что, лезть туда собрались? – первой догадалась о смысле их приготовлений Катька.
– А что делать? Ждать, пока новые ступеньки отрастут? – огрызнулась Мурка и, примериваясь, подергала нижнюю скобу. Проржавевший металл слабо хрупнул… и скоба осталась у нее в руках.
Мальчишки переглянулись.
– Э-э… – неуверенно протянул Вадька. Вообще-то стены штурмовать – работа мужская. Но совсем недавно им с Севкой уже приходилось лезть на одну стену, спасая излишне любопытного пенсионера от банды грабителей, – так вот, тот штурм получился не очень. А ведь тогда они были на поверхности, а не в подземелье, и под ногами не хлюпало, и на голову не текло. Но все равно они тут – сильный пол и обязаны хотя бы предложить помощь. – Давай мы полезем, что ли…
– Еще не хватало! – возмутилась Мурка. – Чтоб вы мне на голову оттуда звезданулись? Кисонька!
Ее сестра подошла к самой стене, сложила ладони ковшиком…
– Может, мы тебя подсадим? – теперь уже мужские качества решил проявить Сева.
– Чтоб я вам на головы оттуда звезданулась! – перебила его Мурка.
Кисонька решительно стиснула зубы… и опустилась перед стеной на одно колено, прямо в плещущуюся грязную воду.
– Что же нам тогда делать? – все еще стараясь сохранить остатки мужского достоинства, выпалили мальчишки.
– А вы считайте, – невозмутимо сообщила Кисонька.
– До скольких? – растерянно поинтересовался Сева.
– До пяти, – ответила Кисонька. – Пять секунд – это мой предел. Дольше я ее не удержу, и она все-таки…гхм… звезданется. Мне на голову.
– Утешила, – фыркнула ее сестра, решительно ставя ногу Кисоньке в сложенные ладони. Кисонька резко выдохнула… и, словно пружина, распрямилась, одновременно выпрямляя руки и одним сильным движением взбрасывая Мурку над собой. Та отчаянно вытянула руки, пытаясь вцепиться в край стены. Старый кирпич крошился у нее под пальцами…
«Четыре… пять…» – не осмеливаясь произносить слова вслух, Вадька считал про себя. Пять секунд миновали… Мурка никак не могла ухватиться. Но Кисонька ее держала. Постанывая сквозь намертво сжатые зубы, эта хрупкая утонченная любительница нарядов и хороших манер из последних сил удерживала сестру над собой. Шесть секунд… Семь… Восемь…
Ноги у Кисоньки подломились в коленях, и она с плеском рухнула в воду. Но в ту же секунду нога Мурки оторвалась от Кисонькиных ладоней, оперлась об обломок скобы… Девчонке все же удалось уцепиться за край стены, она подтянулась, закинула локоть… Железный штырь под ее ногой покачнулся и вывалился из паза. Мурка судорожно заскребла носками сапог по кирпичной кладке. Руки ее разгибались под тяжестью собственного тела, еще секунда – и она и впрямь свалилась бы Кисоньке на голову…
Евлампий Харлампиевич стартовал с воды, взлетел над стеной, вытянул шею и клювом дернул девчонку за ворот. Словно этого крохотного толчка ей и не хватало! Мурка напрягла мышцы, рывком вздернула себя вверх и закинула ногу за край стены… Подтянулась… И перевалилась на ту сторону.
Сверху, извиваясь, совсем как окружавшие их древесные корни, упала веревка. Один за другим ребята вскарабкались на гребень стены.
– Нам туда, – сверяясь с картой на экране, Вадька кивнул на узкий отвор нового тоннеля и, изогнувшись буквой зю», полез внутрь.
Бетонный тоннель был таким узким, что пробираться по нему приходилось на четвереньках, – не тоннель даже, а труба. Один только Харли шлепал нормально, да и то его голова на длинной шее доставала до потолка. Под ладонями и коленками ребят хлюпало – на этот раз не вода, а грязь, густая и липкая, словно в трубе разлилось варенье, сваренное сумасшедшей хозяйкой из содержимого мусорного ведра. Желтый свет фонарей плясал и дергался на бетонном своде, труба все тянулась и тянулась вдаль, и сыщикам казалось, что они ползут внутри проглотившей их змеи.
Но вдруг тоннель начал расширяться. Стены раздвинулись, свод поднялся над головами, позволяя встать, – теперь ребята шли согнувшись, но все-таки шли, а не ползли. Впереди слышался странно знакомый гулкий шум: нарастал, стихал, нарастал снова…
– Народ, а оттуда… нормальным воздухом тянет, – почти не веря самому себе, охнул Вадька. Не выдержав, ребята рванули вперед. Блеклый свет пасмурного дня, до этого растворявшийся в свете их фонарей, обрушился на них неожиданно, вместе с потоками вкуснейшего, потрясающего, пахнущего самыми лучшими в мире запахами пыли и выхлопных газов воздуха!
Ребята стояли в очередном подземном зале, довольно обширном. Под ногами снова плескалась вода, доставая почти до коленей. Что и неудивительно, в этот зал с разных сторон выходило множество тоннелей – старых, кирпичных, и относительно новых, бетонных, и просто узких дренажных труб. Но самое главное – прямо над ними, позволяя видеть кусочек асфальта и иногда даже колеса проносившихся мимо машин, располагалась перекрывающая ливневый сток канализационная решетка. Какую они тысячи раз видели, проходя по улицам города, и никогда не подозревали, что им придется взглянуть на нее изнутри. За ней слышался шум – обычный городской шум.
В молчании – почти благоговейном – ребята стояли, запрокинув головы, и глядели вверх.
– Ой, мне на нос капля упала, – потирая нос, вдруг вскрикнула Катька.
– Учитывая, что мы насквозь мокрые и грязные, капли – это, конечно, просто мрак! – фыркнула Мурка.
– Вообще-то, если начнется дождь, нам не позавидуешь, мы как раз в таком месте… – опасливо озираясь по сторонам, на выходившие в зал отверстия многочисленных труб и тоннелей, пробормотал Сева. – Тут в подземельях и так воды по колено, а если еще сверху потечет, нас с головами накроет…
– Думаете, я совсем дурной? – оборвал его Вадька. – Я прогноз по Интернету посмотрел – высокая облачность, но без осадков!
– Все равно давайте убираться отсюда поскорее! – зябко охватывая себя обеими руками и уже настороженно косясь на канализационную решетку, предложила Мурка.
В этот момент с проходившей над их головами улицы послышался веселый трезвон…
Стены подземелья завибрировали. Острая, словно от засаженного в зуб сверла, дрожь прокатилась по бетону. Пол задрожал, стены, казалось, затряслись в припадке. Совершенно оглушительный металлический скрежет и грохот беспощадно шарахнули по ушам… Сжимая головы руками и неслышно вопя в царившем вокруг звуковом аду, они рванули дальше по тоннелю.
Постепенно жуткий звук стал отдаляться, вибрация стихла. Растаял и дневной свет, сменяясь уже привычным мраком. Мурка привалилась спиной к стене тоннеля и отняла руки от ушей.
– Кажется, я возненавижу трамваи, – пробормотала она, обтирая лицо ладонью.
– Это был трамвай? – слабым голосом пробормотал Вадька, и его остановившийся взгляд тупо вперился в Мурку.
– Что же еще? – огрызнулась девчонка. – Что вы на меня все уставились? – рявкнула она, обнаружив, что не только Вадька, но и все остальные неотрывно глядят в ее сторону. Она так и чувствовала, что не вытерла лицо, а только грязь размазала! Ну и нечего пялиться, они думают, что сами лучше выглядят?
– Мы не на тебя, – все тем же слабым голосом ответил Вадька, продолжая глядеть. И только тогда Мурка догадалась обернуться.
Она действительно стояла, прислонившись к стене. Только это не была настоящая стена! Это был довольно старый и уже намертво спрессовавшийся завал мусора – битых кирпичей, известки, щебня, деревянных балок, кусков разломанной мебели, – напрочь перегородивший тоннель перед ними! Выныривающий из-под щитка посреди бетонной стены очередной кабель тянулся под сводом и исчезал где-то за завалом. Путь вперед был закрыт.
– Приплыли! – потерянно выдохнул Сева.
– Вот где мы сейчас, – Вадька, уже несколько минут торопливо тыкавший стилусом в экран мини-компьютера, продемонстрировал красную светящуюся точку. – А вот наш путь к хранилищу, – точка совершенно явно располагалась на прочерченной по карте подземелий черной извилистой линии. Только вот точка эта замерла, а линия… она тянулась дальше, за оказавшийся перед ними завал. – Карта старая, 80-х годов XX века, – безнадежным тоном пробормотал Вадька. – Осталась с тех пор, когда еще американские шпионы у нас тут шастали… – Медленным движением он затолкал комп обратно в непромокаемый чехол.
– Гады ленивые эти американцы! – взорвалась бешенством Мурка. Они столько прошли – и что теперь, возвращаться обратно? Она со всей силы заехала по завалу ногой. Груда мусора даже не дрогнула. – Не могли в XXI веке хоть одного завалящего шпиончика заслать – карту подновить! Вот как шарахнут эти террористы именно по ним, америкашкам, стыренной у нас ядерной ракетой – будут тогда знать!
– Мне мой бывший парень, диггер, говорил: если где-то под землей возник завал, то в другом месте обязательно образовался проход, – решительно объявила Кисонька. – Надо вернуться и попробовать другой тоннель. Будем ориентироваться по мини-компам, на экранах видно, где мы все находимся.
– Кроме меня, – процедил все еще обиженный на компьютерную дискриминацию Сева. – У меня компа нет, если я от вас отстану, мне конец.
Его слова были встречены глубоким мрачным молчанием, в котором вдруг ясно стали слышны доносившиеся сзади, из уже пройденных ими тоннелей, звуки. Ставшие привычными бульканье и бормотание воды – только на этот раз сильнее, мощнее, грознее… Будто там, позади, вместо виденных ими ленивых ручейков сейчас бесновался яростный поток. И еще один звук прибавился. Тихий из-за разделяющего их расстояния, рассыпчатый шорох капель, словно разом включились десятки душей…
Интернет-прогноз ошибался. На поверхности все-таки пошел дождь.
– Зал, куда куча труб выходит! – побелевшими губами выдохнул Вадька. – Бежим, а то сейчас это все хлынет на нас! Тут будет полно воды! – во весь голос заорал он и со всех ног рванул обратно, прочь от завала.
Поздно!
Сперва навстречу им ударил рев водопада, а потом, перекрывая тоннель, на них ринулась сплошная стена воды.
Глава 18. Смытые в канализацию
Мощный, словно нанесенный железным тараном в грудь, удар воды опрокинул Вадьку на спину. Поволок, беспомощного и барахтавшегося, как перевернутая черепаха, со всей силы приложил спиной о стену завала. Поток вскипел грязно-пенным гребнем, заметался в узком тоннеле. Отчаянно гогоча, Евлампий Харлампиевич взмыл, ударился о бетонный свод, плюхнулся и замолотил крыльями по воде.
Цепляясь за выступы завала, кашлявший и отплевывавшийся Вадька сумел подняться на ноги. Вокруг него бушевала вода, доходя до пояса. Завал на пути будто поймал ее в ловушку, заставляя подниматься все выше и выше…
– Надо вырваться отсюда! – прокричала Мурка, пробиваясь к выходу из тоннеля. Сева, одним рывком вздернув на ноги барахтающуюся в воде Катьку, поволок ее за собой…
В горле подземного тоннеля вновь послышалось грозное рычание. Новая стена воды ринулась им навстречу. В последнюю секунду они успели броситься назад… Поток ударил им в спины, вколачивая их в стену завала. Распластанная по стене Кисонька судорожно дергалась, пытаясь преодолеть напор воды, но – напрасно!
Теперь вода хлестала в тоннель непрерывно, словно где-то позади них прорвало плотину. Мелкие злые волны плескались у самой груди, а вода все прибывала. Мурка опять попыталась пойти на прорыв. Встречный поток небрежно, как пластиковую куклу, швырнул девчонку обратно… Скребя подошвами по завалу, Кисонька старалась вскарабкаться повыше…
– Я позвоню… Позвоню папе… Он нас спасет… – вытягивая над головой руку с переключенным на мобилку мини-компом, прокричала Кисонька. Она нажала кнопку… На экране видно было, как звонок пошел… и сбился. Пошел… и снова сбился. – Папа! Папочка! Ответь, ну пожалуйста, папочка!
– Бесполезно! – выплевывая заливавшуюся в рот воду, прохрипел Вадька. – Под землей связь не работает.
В тоннеле раздался торжествующий рев. Словно убедившись, что угодившие в ловушку завала пленники совершенно беспомощны и надежды на спасение нет, на них ринулся новый поток. Уровень воды подскочил до самых подбородков.
Самая низенькая, Катька, без звука скрылась под водой. Тут же раздался шумный плеск – зажав нос, Сева ухнул следом. Вода покрыла его макушку… Через секунду он появился, рывком вздергивая полузахлебнувшуюся девчонку над поверхностью:
– Дыши, Катька, дыши! – отплевываясь, орал Сева.
Словно оскорбленная их сопротивлением, вода страшно взвыла и будто ударом молота подбросила их вверх. Ноги оторвались от цементного пола, сводчатый потолок ринулся навстречу.
«Еще один подъем воды, и нам конец!» – с какой-то отчетливой безнадежностью, будто и не о нем речь, подумал Вадька. Мысли стали длинными и тягучими, как капающий с ложки мед. Вадька словно не наяву, а во сне ворочался в воде, одновременно с каким-то отстраненным вниманием разглядывая тянувшийся у самого сводчатого потолка и исчезавший под металлическим щитком кабель. На мокром бетоне рядом со щитком четко просматривалась абсолютно ровная, странно ровная щель…
«Зачем тут кабель? – успел еще заторможенно подумать Вадька, – Кабель… тут… зачем?…»
Изо всех сил работая руками и ногами, он подплыл к стене. Извернулся, добывая из отяжелевшего от воды рюкзака отвертку. Подцепил щиток за край. Ржавый металл с треском отвалился, открывая сплетение таких же старых проводов… Смахнув с глаз липнувшие ко лбу мокрые волосы, Вадька нацелился отверткой…
– Куда?! – успела закричать Мурка. – Там же электричество, мы изжаримся!
– А нам не по фиг? – все с тем же отстраненным равнодушием переспросил Вадька и всадил острие отвертки в сплетение кабелей.
Длинным искристым проблеском смерти из-под отвертки полыхнул электрический разряд. Стена затряслась, завибрировала… И с диким скрежетом старого ржавого железа в ней в разные стороны разъехались замаскированные под бетон стальные двери.
В одну короткую секунду в свете своего фонарика Вадька успел разглядеть скрытую за раздвижными дверями камеру, в которой стояла странная машина, больше всего похожая на здоровенный катер, выкрашенный в защитный зеленый цвет. Но этот катер почему-то был еще и на колесах! Высоких автомобильных колесах, расположенных под острым носом и кормой. Дальше рассматривать было некогда, скопившаяся у завала масса воды ринулась в камеру, мгновенно заполнив ее до половины. Прятавшийся за дверями катер-автомобиль медленно и неторопливо всплыл и закачался на бивших в его корму волнах. Словно так и надо. Словно для этого он и был создан.
– Внутрь! – сквозь шум воды прокричал Вадька. – Двери герметичные, я их закрою… вы сможете за ними пересидеть… – снова подплывая к скрывавшимся за щитком проводам, скомандовал он, не слишком задумываясь, что уже мысленно отделяет себя от друзей. Ведь чтобы закрыть двери, он, Вадька, должен остаться снаружи. И утонуть.
Он не будет об этом думать! Иначе он просто завизжит, как девчонка, а двери надо закрыть, и никто, кроме него, этого сделать не сможет… Вадька действительно завизжал. Не совсем как девчонка, но вроде того. От страха и злости. Усилие, понадобившееся, чтобы открыть двери, стало для электронного замка последним. От дочерна выгоревших проводов потянуло запахом оплавившейся резиновой обмотки.
– Проклятье! – Вадька шарахнул по стене кулаком. Вслед за остальными, разгребая воду, он ворвался в камеру. На верхней кромке ветрового стекла, в точности как в катерах, лишь спереди прикрывающего место водителя (или рулевого?), уже нервно переступал лапами Евлампий Харлампиевич. Гусь погогатывал и испуганно косил черным круглым глазом на прибывавшую воду.
– Лезьте наверх, лезьте! – заорал Вадька, подсаживая Мурку на корму загадочного катера-автомобиля.
– Я знаю, что это такое! – сквозь шум бурлившей под кормой воды прокричала карабкавшаяся следом Кисонька. – Нам о нем на историческом кружке рассказывали! Это автомобиль-амфибия, ходит по воде и по суше! Первое достижение нашего ракетного завода, конец 40-х годов! Ребята, хранилище совсем близко!
– Нам-то какая разница! – рявкнул в ответ Сева, взбираясь сам и втаскивая за собой все еще судорожно выкашливавшую воду Катьку. – Мы здесь долго не продержимся – вода все равно хлещет! Если в ближайшие пять минут дождь не закончится, нам конец!
– Знаешь, говоришь? – пробормотал Вадька и вдруг одним толчком спихнул Кисоньку с кормы на открытое водительское сиденье. Вода с ее мокрой одежды и волос хлынула на пол. Вадька прыгнул следом и всадил отвертку под покрывающую рулевой механизм пластину, снова обнажая сплетение проводов. – А раз знаешь, берись за руль!
– Ты что? – перепуганно вскричала Кисонька. – Я амфибии водить не умею!
– А тонуть ты умеешь? – быстро перебирая проводки, рявкнул на нее Вадька.
Амфибия в очередной раз покачнулась на волнах и всплыла еще выше – вода с ревом прибывала. Над самыми их головами уже нависала стальная притолока заклинившей раздвижной двери. Кисонька с подозрением уставилась на ручку переключения скоростей – она или не она? Вроде бы похожа на ту, что у их деда в его старой, еще советской машине…
– На что ты рассчитываешь, Вадик? – Кисонька неуверенно взялась за руль, больше похожий на штурвал.
– Я не рассчитываю. Я надеюсь, – копаясь в проводах, буркнул Вадька. – Надеюсь, что ее тут для дела поставили. Тогда… Тогда в ней должна быть хоть капля горючего! – вскричал он. Под его мокрыми руками что-то заискрило. – Давай! – рявкнул он Кисоньке, засовывая в рот обожженный палец.
В это время в тоннеле раздался очередной зловещий рев…
Кисонька выжала первую попавшуюся под ногу педаль… Старая амфибия под ними взвыла страшнее, чем ревущая в тоннеле вода. Кисонька переключилась на первую передачу и отпустила сцепление. Машину дернуло, словно ею из пушки выстрелили, она стартовала с места, верхним краем ветрового стекла рубанув по стальной притолоке тайной двери… Гуся смело в сторону кормы, слышно было, как он бьет крыльями… Амфибия выпрыгнула из своего ангара, как обезумевший конь. Сыщики на корме вжались в ледяной металл и впились скрюченными пальцами в края бортов, не веря уже, что сумеют удержаться. Рыча и переваливаясь с борта на борт, амфибия забилась в тоннеле перед завалом, то и дело шарахаясь о бетонные стены, словно норовя стряхнуть неожиданных седоков.
– Ты что делаешь? – завопил Вадька. – Ты нас убьешь!
– Она меня не слушается! – завизжала в ответ Кисонька, судорожно вертя руль и нажимая то на одну педаль, то на другую…
Амфибия взвыла, мотор захлебывался оборотами. Завалилась на правый борт, входя в поворот… И на полной скорости въехала острым носом прямо в завал…
Раздался сокрушительный грохот. Будто вынесенный взрывом, мусор завала разлетелся в разные стороны. На нырнувших под рулевую колонку Кисоньку и Вадьку обрушился каскад обломков. С кормы раздались крики – осколки кирпичей простучали по спинам залегших там сыщиков. Разогнавшаяся амфибия ввинтилась в образовавшуюся в завале дыру… Толкнулась раз, другой, все сильнее расшатывая завал… и наконец, истошно завывая, вырвалась по другую сторону тоннеля. Бурля и пенясь, вода ринулась следом за ней. Амфибию подняло на гребне прорвавшейся через преграду волны…
– Тормози! Тормози! – выглядывая из-под рулевой консоли, завопил Вадька. Амфибия на полной скорости летела навстречу подпирающим свод тоннеля толстым деревянным балкам.
– Не могу! – верещала Кисонька, всем своим весом наваливаясь на педаль, вдавливая тормоза…
Амфибия врезалась носом в балку. Подгнившее дерево треснуло, словно бы всхлипнуло, и балки начали валиться в воду одна за другой. Подпрыгивая на каждом падающем бревне, амфибия под грохот мотора и неумолчный визг цеплявшихся за корму ребят проскакала поверх затонувших балок. И тут же позади послышался жуткий грохот посыпавшихся сверху камней.
Словно в замедленной съемке, обернувшийся назад Вадька увидел, как на лишившемся подпорок участке свод тоннеля медленно разверзается. Сперва с громкими всплесками в воду посыпались куски бетона, потом земля, камни, асфальт, а дальше…
Вадька даже не сразу понял, что это! На одно короткое мгновение в подземелье стало белым-бело от дневного света, а потом этот свет заслонило что-то огромное… тяжелое… Сквозь образовавшуюся дыру над подземельем зависли медленно вращающиеся передние колеса… Потом появились похожие на глаза насекомого здоровенные фары… А следом туда въехала почти вся кабина троллейбуса! Сквозь медленно ползущие по лобовому стеклу потеки воды виднелся судорожно вцепившийся в руль водитель. Полными ужасами глазами он уставился на зависший прямо перед ним неизвестный аппарат и на вперившихся в его лицо пять желтых пылающих огней на шлемах каких-то неведомых существ.
Короткое мгновение Вадька глядел водителю в белое как мел лицо, но тут машина под ним содрогнулась. Яростно завывая, взбесившаяся неуправляемая амфибия рванула вперед по залитому водой тоннелю. В лобовое стекло троллейбуса ударил оставшийся за ней пенный реверсный след.
Глава 19. Зомби из туалета
– Пык-пык-пык! – мотор амфибии засекался уже по второму разу. Корпус задрожал, и скорость начала ощутимо падать.
– Я уж испугался, что у нее и правда полный бак, – с облегчением выдохнул Вадька.
Стремительно проносившиеся мимо них стены тоннеля замедлили свой бег. Теперь они уплывали назад плавно и неспешно. Залегшие на корме Сева, Катька и Мурка медленно оторвали головы от металла… и робко, готовые при любом рывке амфибии залечь снова, начали подниматься на четвереньки. Катька, невесть когда в этой безумной круговерти успевшая поймать Харли и, накрыв его своим телом, прижать к корме, выпустила гуся на волю. Встряхивая примятыми крыльями и недовольно погогатывая на летевшие в него из-под бортов амфибии брызги, Евлампий Харлампиевич зашлепал лапами по мокрому металлу. Не вставая с колен, Мурка подползла к водительскому сиденью и просунула голову между сестрой и Вадькой.
– Может, спрыгнем? – кивая на пенившуюся под кормой воду, прокричала она. – Неизвестно, куда нас уже занесло…
– Куда занесло, мы сейчас посмотрим, – крикнул в ответ Вадька, придирчиво изучая непромокаемый кармашек с мини-компом, – не просочилась ли туда вода.
Но прыгать им не пришлось. Мотор амфибии в очередной раз чихнул – раз, другой… Машина опять задрожала… Среди разворошенных Вадькой проводов снова проскочила искра – и сотрясавшая корпус машины вибрация стихла. В полной тишине амфибия еще некоторое время скользила вперед… И наконец грузно закачалась на волнах. Медленно-медленно, со скоростью тянувшегося по тоннелю подземного потока, она ползла вдоль обшарпанных бетонных стен.
– Что-то у них тут все на соплях, – прерывая воцарившееся долгое молчание, пробормотал Сева.
Вадька почти обиделся за создателей ангара и амфибии:
– Сам не понимаешь, на что наезжаешь! Здешней электронике по шестьдесят лет, да еще в таких стремных условиях, а она до сих пор пашет! – И Вадька торопливо полез в непромокаемый чехол мини-компа – проверять современную технику.
Робко и опасливо – а ну, как все-таки сломался, ведь по уши в воде кувыркались, – Вадька нажал включение. Судорожно вздохнул, когда на экране вспыхнула карта.
– Народ! – благоговейным шепотом, гулко прозвучавшим в пустом и тихом тоннеле, сказал Вадька. – А ведь если по карте – мы почти приехали! Вход должен быть где-то здесь!
Сбившись на носу амфибии, компаньоны уставились в глубину тоннеля. Метрах в двадцати от них подземный поток плавно поворачивал, протекая мимо бетонного уступа, больше всего похожего на маленький причал. «Уж не для этой ли самой амфибии?» – одновременно подумали сыщики. А что, удобно, если тоннель сухой – можно на колесах, залит водой – вплавь передвигаешься.
Занимая половину причала-уступа, на бетоне громоздились гигантские катушки кабелей. Словно когда-то их привезли сюда, выгрузили, да так и не удосужились втащить внутрь, за широкие, похожие на гаражные металлические двери в бетонной стене.
– Ну что, подземелье было, вода тоже. Остались ядерные ракеты и террористы? – криво усмехнулся Сева.
Компаньоны соскользнули с борта качающейся на волнах амфибии и, раздвигая доходящую им до груди воду, побрели к причалу. Харли, невозмутимо доплывший до бетонного причала, раздулся круглым перьевым шаром и старательно отряхнулся. Тяжелые капли шрапнелью разлетелись во все стороны.
– Сказал бы я тебе, чтоб ты не брызгался, да какая разница… – уныло процедил Вадька, тоже взбираясь на причал. С его одежды и рюкзака на бетон хлынули потоки воды.
С облегчением сыщики принялись стаскивать прорезиненные комбинезоны. Оставшись в своих кроссовках и куртке, Вадька направился прямо к металлической двери. И остановился перед пластиной новенького кодового замка. Кроме кнопок кода, там еще и виднелась прорезь для карточки-пропуска.
Вадька склонился над замком:
– Мне Большой Босс код нашел. И «дурительную» программку, чтобы замок карточку «увидел», – и неохотно добавил: – Правда, код старый, еще конца 90-х, когда этот замок ставили…
– А если с тех пор его поменяли? – выразил всеобщие опасения Сева. – Мы тут будем замерзать, пока ты новый код подберешь?
– Есть другие предложения? – огрызнулся Вадька.
На самом деле он отлично понимал друзей. Если сейчас найденный Большим Боссом код не сработает… Он просто не знает, что им тогда делать! Вадька вовсе не был уверен, что сможет подобрать код! После приключений в тоннеле его все еще качало, мучительно кружилась голова. Вода просочилась даже под прорезиненный комбинезон и куртку, влажный свитер облепил тело ледяным компрессом. Вадька с тоской чувствовал, что своими руками готов отдать все спрятанные в хранилище ядерные ракеты за чашку горячего чая. В общем, если замок не откроется… Караул!
Вадька еще помедлил в нерешительности – очень уж страшно – и, наконец, аккуратно подцепил крышку коробки, прикрывавшую электронный механизм замка. Вывел из своего мини-компа тоненький кабель… и, словно оса – жало, погрузил его кончик в недра замка. Комп тихо пикнул… и деловито замигал. Прошла минута, вторая… Ноги в мокрых сапогах окончательно оледенели. Вадька чувствовал, что его бросает то в жар, то в холод, а в душе поселяется отчаяние.
«Ну, давай же, давай!» – взмолился он. Во всех книгах и кино, когда приходит момент полного отчаяния, вот тогда-то у героя все и получается! Момент уже пришел, честное слово, пришел – почему же ничего не получается?
После отчаяния полного пришел момент отчаяния абсолютного, и только когда на смену ему явилось отчаяние кромешное, замок снисходительно щелкнул – и открылся.
– Да здравствует Вадька! – завопила за его спиной Мурка.
Но еще громче закричала Кисонька:
– Да здравствует Большой Босс!
– Вот за здоровье Большого Босса там, в Лондоне, я бы как-то не волновался! – едко процедил Сева.
– Хватит бухтеть, – рассеянно бросил Вадька, аккуратно потянув за ручку. Дверь приоткрылась. – Заходите…
Сева нерешительно оглянулся на брошенную ярко-оранжевую кучку прорезиненной одежды.
– Она теперь тут навечно останется, вместе с остальным мусором? – с тоской спросил он, вспоминая длинный чек из магазина.
Никто ему не ответил. Подавленные царившей вокруг темнотой и тишиной, компаньоны вступили сквозь металлическую дверь… в поджидающую их неизвестность.
Высоко под потолком что-то тихо загудело… Катька коротко вскрикнула – у самого верхнего края стен медленно и неуверенно разгорался слабый бледный свет. Его огоньки вспыхивали один за другим, примерно на расстоянии метров пяти друг от друга. Из темноты проступил длинный, выкрашенный синей масляной краской коридор, с тянущейся вдоль стены серебристой трубой и толстыми кабелями. На трубе и кабелях краской были нанесены непонятные цифры.
– Аварийное освещение, – прошептал Вадька – в стоявшей тут тишине хотелось говорить только шепотом. Он отключил фонарь на каске.
– Пошли, что ли? – отключая свой, предложил Сева. – Чтобы что-то сделать с террористами, надо хоть одного найти.
– Лучше всего бы найти центр управления хранилищем. Или, для начала, хотя бы тот самый пост наблюдения с экранами. Только кто его знает, где они! – Вадька огляделся, словно надеялся узреть необходимые ему объекты прямо сквозь стены. – Схемы базы у нас нет – в том журнале был указан вход, а дальше – все!
– Опять американские шпионы недоработали! – Мурка была явно недовольна деятельностью ЦРУ.
– Пойдем вдоль кабеля, – принял решение Вадька. – К какой-нибудь электронике он нас точно выведет!
Они миновали тяжелую герметичную дверь, сейчас открытую и закрепленную на фиксаторе. Теперь перед ними протянулся новый коридор, с четкими прямоугольниками дверей по бокам. На каждой – буквы, и только на одной они складывались в понятную надпись – «Буфет».
Сыщики прошли в следующую гермодверь – тоже открытую и зафиксированную. Под потолком нового коридора вновь исправно вспыхнули лампы аварийного освещения.
– Странно, что никто до сих пор не обратил внимания на эту иллюминацию, – пробормотала Кисонька. – Здешняя база, конечно, большая, но… – она не закончила фразу, все и так было понятно. Неужели это хранилище – такое громадное, что засевшие в нем террористы так до сих пор и не заметили появления чужаков? Сыщики невольно прислушались. Тишина. Гулкая, как бывает только в больших и… совершенно пустых помещениях. Тишина, нарушаемая лишь звуками их дыхания.
– Я тоже думала: мы как войдем, а они на нас как кинутся, как начнут палить! – объявила Катька. – А мы – в них!
– Из чего мы в них палить будем? Из гуся? – презрительно поинтересовался Сева.
Восседавший у Катьки на руках Евлампий Харлампиевич недовольно скосил на Севу один глаз, но даже не гоготнул. Посчитал это ниже своего гусиного достоинства.
– Дальше идем, – буркнул Вадька. На самом деле, полное отсутствие каких-либо признаков жизни его тоже пугало. А что, если они с Большим Боссом ошиблись, и найденный ими путь завел совсем не туда? Что, если это не хранилище, где прячутся образцы созданного на «Южмаше» ядерного оружия, а просто какой-то давно законсервированный и позабытый, никому больше не нужный объект? И пока они здесь из коридора в коридор шастают, террористы спокойно потрошат хранилище, расположенное совсем в другом месте…
Следующий коридор вознаградил их блуждания пультом с многочисленными кнопками и рычагами. Пульт был абсолютно мертв – ни лампочки, ни огонечка. Позади него находилась крепко запертая дверь. И все. Дальше хода не было.
– Вот тут у меня уже все! – проводя ребром ладони по горлу, прорычала Мурка. – Я сейчас озверею и вынесу ее на фиг, эту дверь!
– Тише! – шикнул на нее Вадька.
– Что – тише, почему тише! – взвилась потерявшая терпение рыжая. – Ты что, не врубился до сих пор? Нету тут никого! Ни единой живой души!
Читать бесплатно другие книги:
