Кровавый поход Макклеллан Брайан
Таниэль глубоко вдохнул пороховой дым. Голова загудела, кровь быстрее побежала по венам. Руки больше не дрожали. Организм нашел более подходящее зелье, чем мала. Таниэль высыпал немного пороха на ладонь и втянул его носом.
Кезанцы уже подбежали к основанию насыпи и начали карабкаться наверх. Таниэль приподнялся, чтобы выстрелить, но вдруг заметил Избранную на расстоянии примерно в сто ярдов. Она шевелила пальцами, готовясь к магическому удару. Таниэль прицелился и спустил курок.
Из горла женщины брызнула кровь; она схватилась за рану и упала.
Кезанская пехота хлынула вверх по насыпи, словно вода, прорвавшая плотину. Таниэль вонзил штык в живот одному кезанцу, проломил прикладом череп другому. Запрыгнул на бруствер, чтобы помешать подняться следующим, уворачиваясь от их ударов и нанося свои.
Сигнал к отступлению Таниэль едва расслышал.
– Держаться! – крикнул он, сбивая вражеского гренадера с бруствера ударом приклада. – Мы еще можем держаться!
Молодой солдат повалился на землю, пропустив укол в грудь. Таниэль прыгнул с бруствера к нему на помощь, насадив кезанца на штык, словно быка на вертел.
Рана парня могла оказаться смертельной. Лезвие прошло между ребрами – вероятно, через легкое. Если так, он захлебнется собственной кровью.
Адроанские солдаты начали отступать. Но Таниэль не мог оставить парня умирать здесь.
– Стоять! Держитесь, проклятые ублюдки!
Он остался один на валу. Не считая раненого, лежавшего возле ног. Тот солдат, что первым заговорил с Таниэлем, теперь вытянулся на земле за бруствером, его глаза неподвижно смотрели в небо. Майора Доравир нигде не было видно.
Таниэль протянулся пороховым чутьем к пороху кезанских пехотинцев, мысленным усилием поджег его и направил энергию взрыва в сторону от себя. Но его все равно оглушило и сбило с ног. Взорвалась каждая унция пороха в пределах десяти ярдов вокруг.
Пороховой дым поднимался в воздух, обгоревшие трупы усыпали вал. Отовсюду слышались стоны раненых и призывы о помощи. Сражавшиеся в отдалении солдаты остановились и посмотрели на Таниэля. Он направился было к ним, чтобы помочь удержать другой участок вала. Но через мгновение понял, что больше не видит ни одного пехотинца в синем мундире.
Кругом разливалось море мундиров песочного цвета. Кезанцы взяли укрепления.
Молодой солдат был все еще жив, он кашлял кровью. Таниэль закинул штуцер за плечо, ухватил раненого под мышки и потащил назад, к адроанским позициям.
Это был долгий путь, он пронес солдата на себе более ста шагов до следующей линии укреплений. Большинство кезанцев не обращали на него внимания. Несколько посланных вдогонку пуль скользнули по земле рядом с его ногами, но кезанцы были слишком заняты. Им нужно было сровнять насыпь и вернуться назад, чтобы перевести артиллерию на сотню-другую шагов и подготовиться к завтрашней атаке.
Опустошенный, со все еще гудящей от порохового транса головой, Таниэль добрался до своих.
– Осмотрите его, – велел Таниэль подбежавшей женщине-врачу.
Та отшатнулась от него и удивленно раскрыла глаза:
– Он умер, сэр.
– Проклятье, просто осмотрите его! Облегчите ему боль!
– Нет, сэр. Он не умирает. Он уже мертв.
Таниэль повалился на колени возле молодого солдата и коснулся пальцами его шеи. Пульса не было. Этими же пальцами Таниэль закрыл парню глаза.
– Будь оно все проклято! – прошептал он.
Врач присела рядом с ним. Он отодвинул ее ладонь:
– Со мной все в порядке!
– Ваша рука, сэр.
Таниэль опустил взгляд. Сквозь разрезанный рукав мундира была видна кровоточащая рана. Он ее даже не почувствовал.
– Доктор, займитесь теми, кто заслуживает помощи, – раздался голос за спиной.
К ним подошла майор Доравир. Ее каштановые волосы растрепались, щеки почернели от порохового дыма, мундир порвался, кровь пропитала белую сорочку.
Таниэль встал.
– Майор Доравир, разве честь офицера не требует от вас умереть вместе с вашими людьми?
Она наотмашь ударила Таниэля, так что его голова дернулась, а зубы затрещали. Он прикоснулся к щеке.
– Сделаете это еще раз – и я сломаю вам руку.
– Я была последней, кто покинул позицию, – прорычала Доравир.
– Нет, – поправил ее Таниэль. – Последним был я. Мы могли удержать позицию, но оставили ее, потеряв несколько сотен человек.
– Я подчиняюсь приказам. А вы нет. Больше предупреждений не будет, капитан. Вы отправитесь на виселицу.
Майор повернулась на каблуках и ушла, подзывая к себе профосов.
Таниэль потер подбородок и перехватил взгляд Ка-Поэль. Она направлялась к полю битвы, где кезанские солдаты уже сравнивали насыпь, а санитары с обеих сторон забирали мертвых и раненых.
– Бездна, куда ты направилась? – закричал Таниэль.
Она показала на поле и приподняла в руке куклу. Проклятая девочка! Здесь не получится так, как в Кресим-Курге. Слишком много врагов и мало кукол.
Таниэль оглянулся на майора Доравир. Она разговаривала с двумя профосами с нашивками адроанской военной полиции, указывая при этом на Таниэля.
Самое время уносить ноги.
13
Тамас вылез из палатки, застегивая мундир и попрвляя золотые эполеты. Будет ли сегодня дождь? Небо над Адроанскими горами на востоке едва-едва порозовело, остальной мир еще спал в темноте.
Тамас смотрел на светлую полосу на горизонте и думал о том, что происходит сейчас по другую сторону гор. Будвил пал. Кезанская армия, несомненно, продвигается дальше по Саркову ущелью. Тамасу оставалось лишь надеяться, что его генералы сдержат ее. Он скривился. После потери Будвила война могла складываться только в пользу Кеза. Он нужен своим солдатам. Нужен своей стране, своему сыну. Он должен перебраться через эти проклятые горы.
Лагерь постепенно оживал, сержанты свистом поднимали солдат с постелей. От кухонного костра доносился запах дыма, мало что, впрочем, обещавший солдатам.
Олем сидел неподалеку от палатки Тамаса – надвинув фуражку на глаза, положив ноги на бревно, а руки засунув в карманы. Поза была явно наигранной. Благодаря своему Дару, Олем не нуждался в сне.
– Ночь прошла тихо? – спросил Тамас, садясь на корточки возле небольшого, еле тлеющего костра и потирая руки.
Ранним утром в предгорьях летняя жара еще не ощущалась. Тамас поворошил угли веткой, затем бросил ее в костер. Один лишь пепел. Поддерживать огонь на высокогорье было нечем.
– Немного пошумели, сэр. И поворчали тоже.
Олем усмехнулся, как будто недовольство было всего лишь легкой неприятностью.
Тамас знал, что люди голодают, и мучился из-за этого.
– Я пресек эти разговоры, сэр, – доложил Олем.
– Хорошо.
Тамас услышал тихие шаги. Олем шевельнулся и вытащил из кармана руку с пистолетом.
На землю рядом с Тамасом рухнула тяжелая туша. Он вздрогнул.
– Олень, сэр. – Влора опустилась на корточки возле фельдмаршала.
Тамас почувствовал облегчение. Мясо.
– Один? – с надеждой спросил он.
– Андрийя подстрелил второго. Разделил между пороховыми магами. А этот – для офицеров.
Тамас пожевал губу.
– Олем, освежуй его и раздай людям. Каждому по кусочку сырого мяса. Пусть готовят сами. Через два часа снимаем лагерь.
Олем поднялся на ноги и потянулся. Засунул пистолет обратно за пояс и отошел, подзывая по именам нескольких солдат.
– Завтра к полудню мы дойдем до Хун-Доры, сэр, – сообщила Влора.
Ее плечо было испачкано оленьей кровью. Она, должно быть, вошла в пороховой транс, иначе хрупкая девушка не смогла бы нести тушу на плече.
– Сколько осталось?
– Приблизительно шестнадцать миль. Мы подошли близко, пока охотились.
– И что?
– Небольшой город, как и говорил Гэврил.
– Окружен стеной?
– Не стена, а древние развалины. Примерно восемь футов в высоту. Я бы не стала беспокоиться из-за этого, сэр. Город выглядит покинутым.
Покинутым? Тамас надеялся, что там будут жители. Тогда он смог бы захватить их запасы пороха и еды.
– А что с дорогой?
– Подъем становится все круче. Дорога повторяет очертания горных хребтов. Много мостов, судя по тому, что я видела. Когда мы войдем в лес, драгунам будет трудно окружить нас.
– На это я и надеялся.
– Плохо то, что дорога сужается. Смогут пройти всего три-четыре человека в ряд.
Значит, колонна растянется почти на четыре мили. Не очень удобно для армии, преследуемой драгунами. Тамас шепотом выругался.
Он посмотрел в небо и решил, что дождя сегодня не будет.
– Я солгал тебе, – сказал он.
Влора хмуро глядела на тлеющие угольки костра.
– Сэр?
– В Будвиле ты спрашивала, нет ли новостей о Таниэле. Я солгал.
Влора открыла было рот, но Тамас продолжил, не дав ей вставить ни слова:
– За несколько дней до того, как мы отправились в пещеры, я получил сообщение из Адопеста. Дикарка Таниэля пришла в сознание.
– А сам Таниэль?
– По-прежнему. Но если она смогла выйти из комы, по-видимому, сможет и он. Не думаю, что маленькая дикарка сильнее моего сына. Он… – голос Тамаса дрогнул, – он справится.
Фельдмаршал покосился на Влору, и ему показалось, что на ее щеке блеснула слеза.
– Как ваша нога, сэр?
Тамас посмотрел на свое колено. Михали вылечил его. Фельдмаршал мог теперь ходить. Мог скакать верхом. Бездна, он мог бы даже танцевать, если бы захотел. Но глубоко внутри он все еще чувствовал боль. Она пульсировала как раз в том месте, откуда вынули проклятую золотую звезду. Несмотря на исцеляющую силу бога, с ногой все еще что-то было не так.
– Превосходно, – соврал он. – Прямо как новая.
– Вы все еще прихрамываете, – заметила Влора.
– Я? Это просто по привычке.
Влора села на землю рядом с ним:
– Я слышала, что поврежденные ткани тяжело восстанавливаются. Им требуется помощь. Различные упражнения и массаж. Если хотите…
– Не думаю, что нам нужны сплетни. А они непременно начнутся, если ты будешь растирать мне ногу.
Тамас рассмеялся и испытал облегчение, когда Влора хохотнула вслед за ним.
– Я хотела сказать, что это мог бы сделать Олем, сэр.
– Уверен, что со мной все будет в порядке.
Тамас продолжал наблюдать за Влорой. Она посмотрела на него, затем снова уставилась на огонь. Она все еще избегала встречаться с ним глазами.
Тамас понял, что их прежние дружеские отношения потеряны. Если бы все шло, как задумано, она сейчас уже стала бы его невесткой. До отъезда в университет только она во всей армии осмеливалась называть его Тамасом. Влора ходила с ним под руку и даже обнимала на людях.
До того как переспала с тем щеголем из Жилемана и Таниэль разорвал помолвку.
Тамас поднялся на ноги.
– Продолжайте охотиться. Нам нужно как можно больше мяса.
– В конце концов мы истратим весь порох, сэр.
– Получите еще у квартирмейстера Седьмой бригады.
– Я имела в виду весь порох, всей армии.
Тамас забарабанил пальцами по поясу. Его войско двигалось вперед, не пополняя запасов и даже не имея продовольственных обозов. Рано или поздно они израсходуют все. И скорее – рано. Единственное их преимущество – в быстроте передвижения, но и оно быстро сойдет на нет из-за истощения людей и необходимости добывать продовольствие.
– Я прослежу, чтобы пороховые маги получали все, в чем нуждаются.
Каждый из его Отмеченных все еще стоил десятка обычных солдат.
– Я спрошу у квартирмейстера. – Влора кивнула.
Она встала и решительно направилась к лагерю.
Тамас смотрел ей вслед и чувствовал себя стариком, обремененным сожалениями.
Через несколько минут, когда уже все проснулись, в лагере поднялся невообразимый шум. Послышались одобрительные возгласы: вероятно, Олем начал раздавать мясо. Совсем немного, по тоненькой полоске, но все-таки больше, чем прежде.
Тамас разобрал и сложил свою палатку. Он заканчивал связывать скатку, когда вернулся Олем с испачканным кровью свертком.
– Я бы сам сделал, сэр, – проворчал телохранитель.
Тамас посмотрел на сверток и почувствовал, как рот наполняется слюной.
– Ты мне нужен для более важных вещей. Когда-то я был простым солдатом и умею разбирать палатку не хуже любого другого.
– Как скажете, сэр.
Олем встал на колени возле костра, установил вертел, затем развернул окровавленную материю и достал кусок оленины.
Тамас стоял и смотрел на юг. Где-то там кезанская кавалерия тоже сворачивала лагерь, вероятно надеясь настичь адроанские бригады прежде, чем те доберутся до относительно безопасного леса.
Скачущего через лагерь всадника фельдмаршал раньше услышал, чем увидел. Несколько мгновений спустя из предрассветной темноты возник Гэврил на дрожащем от усталости жеребце.
Тамас держал скакуна под уздцы, пока его шурин соскакивал с седла. Бока жеребца были в мыле, он дико косил глазами. Гэврил гнал что есть мочи.
– Шестнадцать тысяч, – объявил Гэврил. – Десять с половиной тысяч драгун и еще пять с половиной тысяч кирасир. Три кавалерийские бригады.
Великий Кресимир! Как справиться с такой силой?
– Далеко?
– Мы можем опередить их и дойти до леса, если снимемся прямо сейчас. Разведчики ушли на север, я с ними еще не говорил.
– Влора только что пришла с севера. Мы в шестнадцати милях от Хун-Доры.
Гэврил взял у Олема флягу, глотнул воды и вылил остальное себе на голову. От него пошел пар.
– У нас нет времени, чтобы грабить город.
– Она говорит – город покинут. Я пошлю нескольких человек осмотреть там все, но сами мы пройдем мимо.
– Покинут, да? – Гэврил почесал заросший подбородок. – Мы могли бы сделать там привал.
Тамас бросил тревожный взгляд на юг. Конечно, он не мог увидеть отсюда кезанскую кавалерию, но, казалось, чувствовал ее приближение.
– Может быть.
Олем встал и протянул оловянную тарелку с дымящимся куском оленины.
– Немного подгорело по краям и недожарено в середине, но в целом восхитительно, – заявил он с усмешкой.
В животе у фельдмаршала заурчало. В тарелке лежало не меньше двух фунтов мяса.
– Раздели это с Гэврилом, – велел Тамас. – Я не голоден.
Олем приподнял бровь:
– Я даже отсюда слышу, как ваш живот рычит, словно медведь, сэр. Вам нужно поддерживать силы.
– В самом деле все в порядке.
Гэврил схватил мясо руками:
– Как хотите.
Он разорвал кусок пополам и уронил часть на тарелку. Вторую гигант затолкнул себе в пасть, а затем, с набитым ртом, крикнул что-то другому всаднику, только что прискакавшему в лагерь.
– Сэр, – повторил Олем, когда Гэврил отошел, – вы должны поесть.
– Поднимай людей, – распорядился Тамас, поймав шляпу, едва не сорванную порывом ветра. Внезапная тревога разрасталась в его душе. – Передовая колонна должна выйти из лагеря через двадцать минут.
Он смотрел на юг до тех пор, пока Олем не ушел.
Шестнадцать тысяч кезанских кавалеристов. Они растопчут две его бригады. Или же люди умрут от голода и истощения в чужой стране, пока кезанцы жгут их дома.
Он не мог позволить этому произойти.
И не позволит.
Тамас шагнул к ближайшим палаткам.
– Солдаты! – крикнул он. – Приготовиться к маршу!
Сержант Олдрич со взводом штуцерников обосновались в заброшенных казармах на южном берегу Адры, неподалеку от маяка Гостоуна. В огромном здании давно уже никто не жил, за исключением бродячих собак. На парадных воротах висел замок, но одна боковая дверь оставалась открытой.
Адамат зашел через нее в казармы, миновал два пустых плаца и добрался до небольшой столовой. Сержант и его люди сидели там и наблюдали за играми четырех младших детей Адамата.
Адамат тихо стоял в дверях, не в силах сдержать улыбку при взгляде на Астрит, рассеянно перебирающую свои черные локоны. Она играла в принцессу, заточенную в высокую башню злым Избранным, которого, судя по костюму из старой одежды и простынь, изображал один из близнецов.
– Папа! – закричала Астрит, заметив его.
Дети гурьбой бросились к нему с объятиями и поцелуями, обступили со всех сторон. Он целовал каждого, называя по именам всех, кроме близнецов. Он никогда не говорил с ними по отдельности и не собирался делать этого впредь.
Несколько минут Адамат возился с детьми на полу, прежде чем сумел выбраться. Он велел им вернуться к игре, а сам подсел за стол к сержанту Олдричу в углу комнаты.
– Кофе? – предложил сержант, задумчиво жуя табак.
– Чай, если можно.
Олдрич позвал солдата:
– Принеси чай! – Потом смерил Адамата хмурым взглядом. – У вас ужасный вид. Попали в переделку?
– Да.
Адамат наблюдал за детьми. Они были прелестны. В самом деле прелестны. От мысли, что с ними может что-то случиться, его кровь закипела, и он заставил себя отвести взгляд.
– Все закончилось хорошо, и я нашел логово Ветаса.
– Не ожидал, что у вас получится. – Олдрич приподнял кофейную чашку в знак уважения. – Я думал, этот ублюдок сбежал, после того что вы сделали с его парнями в Оффендале.
– Он не боится меня, – фыркнул Адамат. – Не думаю, что он вообще кого-нибудь боится. Вы видели когда-нибудь паровую машину? Из тех, что приводят в движение ткацкие станки, кузнечные молоты, печатные прессы…
Адамат на мгновение подумал о своей неудавшейся затее с издательством, но тут же отмахнулся от воспоминаний.
– Да, – подтвердил Олдрич. – Они теперь и на кораблях есть.
– Верно. Вот такую паровую машину он мне и напоминает. Он продолжает действовать, несмотря ни на что. Никаких эмоций, никаких размышлений. Есть только задача, которую необходимо выполнить.
Олдрич неспешно потягивал кофе.
– Будь я проклят, вы чуть ли не сочувствуете ему.
– Нет. Я по-прежнему собираюсь вырвать ему сердце, как только найду его.
– Надеюсь, вам представится такая возможность. Мы нападем на него?
– Сколько у вас людей? – спросил Адамат, хотя и сам прекрасно знал.
– Пятнадцать. Двое будут охранять детей…
– Пятеро.
– Пятеро будут охранять детей. Остается двенадцать, считая вас и меня.
– Мало.
– У него хватит людей, чтобы одолеть лучших солдат фельдмаршала?
– Он держит при себе по крайней мере шестьдесят головорезов и одного Избранного.
– Ого! – присвистнул Олдрич. – Не думаю, что мы справимся с ними.
– Бездна, конечно не справитесь.
Солдат поставил перед Адаматом чашку чая.
– Спасибо, – кивнул инспектор, добавил два кусочка сахара и размешал ложечкой, чтобы чай остыл. – Вы читали утреннюю газету?
– Нет. – Хотите почитать? Эй, кто-нибудь, дайте инспектору газету!
У Адамата все сжалось внутри. Он хотел лишь узнать, прочел ли Олдрич сегодняшние новости. Не привлекая к ним внимания сержанта. Но что ж теперь поделаешь?
– Вы помните Избранного по имени Борбадор? – решил он сменить тему.
– Помню, – сказал Олдрич, и его обычно приветливое лицо внезапно сделалось настороженным.
– Думаю, он помог бы нам. Борбадор был из лучших в Королевском совете. Он фактически в одиночку оборонял Вершинную крепость против всех кезанских Избранных. Я знаю, что Тамас оставил его в живых и спрятал где-то в городе. Если бы мы…
– Нет, – отрезал Олдрич.
– Что «нет»?
– Избранный Борбадор связан Узами, которые обязывают его убить фельдмаршала.
– Я знаю. Это я рассказал Тамасу про Узы.
– Тогда зачем вы спросили меня об этом? Выпустив его, я подверг бы опасности Тамаса, но я не пойду на это.
Адамат сжал голову руками и подумал, что в последнее время слишком часто это делает.
– Это наш единственный шанс против Избранного, работающего на Ветаса.
– Вы могли бы попросить Таниэля Два Выстрела. Убивать Избранных – его любимое развлечение, и ходят слухи, что он в городе.
– В утренней газете сообщили, что он уехал на фронт.
Адамат понял свою ошибку, лишь когда слова уже сорвались с языка.
Читать бесплатно другие книги:
