Кровавый поход Макклеллан Брайан
– Я их снял, – признался охранник. – Чтобы заставить его говорить.
Тамас вздохнул:
– Пойди и найди их. Нельзя так обращаться с офицером, даже с военнопленным.
Он повернулся к лейтенанту и заговорил с ним по-кезански:
– Как ваше имя?
Тот смотрел мимо Тамаса.
– Назовите мне свое имя – и я верну вам сапоги.
– Что? – переспросил лейтенант с сильным адроанским акцентом. – Я не говорю по-кезански.
Тамас закатил глаза:
– Я знаю, что вы кезанский офицер. Если будет и дальше изображать адроанца, я прикажу расстрелять вас как дезертира. – Он подался вперед. – Со своими солдатами я без колебаний поступлю так, как не могу обращаться с военнопленными.
Пленник посмотрел на Тамаса и вздрогнул.
– Лейтенант Мернобл, – назвался он. – Тридцать четвертый Королевский драгунский полк.
– Что вы делаете здесь, Мернобл? – задал следующий вопрос Тамас. – Мы находимся в Деливе.
– Мы не были в Деливе, когда вы поймали нас, – возразил лейтенант.
– Вы прискакали с севера. А на севере может быть только Делив.
Мернобл снова уставился в точку за спиной у Тамаса и ничего не ответил. Спустя несколько мгновений вернулся охранник с сапогами лейтенанта. Тамас передал их Мерноблу.
Тот взял сапоги:
– С вашего позволения?
Тамас кивнул.
Мернобл сел на землю и осторожно развернул обмотки. Тамас вздрогнул при виде его ног. Пальцы лейтенанта были стерты до крови. Похоже, он прошел без сапог много миль. Он аккуратно надел сапоги, но не смог сдержать стон, когда встал на ноги.
– Им дали воды? – поинтересовался Тамас. Не дождавшись ответа, он обернулся к охраннику. – Так что? Их напоили? Накормили?
Охранник покачал головой.
– Проклятье, пойди и принеси им еды. Они солдаты, точно такие же, как ты.
Охранник унесся прочь.
– Вам дадут поесть, – объявил Тамас по-кезански.
Мернобл с благодарностью кивнул.
– Что вы делали в Деливе? – снова спросил фельдмаршал.
Мернобл глубоко вздохнул и снова посмотрел мимо Тамаса.
Тамас нахмурился:
– Вы знаете, кто я?
Пленный покачал головой.
– Я фельдмаршал Тамас.
Мернобл сглотнул. С трудом.
– Идите со мной, – велел ему фельдмаршал. Затем спросил у другого охранника: – Где палатка генерала Беона?
– Вы уверены, что это необходимо, сэр? – смущенно проговорил охранник.
– Что ты хочешь этим сказать, солдат? Где палатка генерала?
– Рядом, вон там.
Тамасу пришлось долго бродить по лагерю, пока он не нашел Беона, сидевшего возле костра из хвороста и засохшего конского навоза. Генерал попытался встать, увидев Тамаса. Затем заметил пленного и прищурился.
– Генерал Беон, – начал Тамас, – по вашим вопросам я сделал вывод, что вы хотели бы знать, кто сжигал деревни, насиловал и грабил крестьян на этом плато.
– Да, хотел, – ледяным тоном ответил Беон. – И уже выяснил это вчера вечером. Эти люди – офицеры кезанской армии, изображавшие адроанцев. – Он посмотрел на ноги Мернобла. – Кто вернул ему сапоги?
Тамас перевел взгляд с Беона на Мернобла. Глаза лейтенанта расширились от страха, и внезапно Тамас все понял. Это Беон приказал забрать сапоги у Мернобла. Вероятно, он же приказал, чтобы лейтенанта не кормили. Солдаты Тамаса были только рады выполнить такой приказ.
– Это сделал я.
– Я требую, чтобы с него сняли сапоги и чтобы вы вызвали расстрельную команду. Эти люди должны быть казнены за преступления, совершенные против жителей Кеза.
Тамас воздержался от ответа. Он не станет расстреливать пленных, при всем уважении к Беону. Он повернулся к Мерноблу:
– Кажется, сейчас самое время, чтобы все объяснить, лейтенант.
Руки Мернобла задрожали.
– Что вы хотите узнать?
– Все, – произнес Беон властным, несмотря на молодость, тоном.
Тамас положил руку на плечо Мернобла:
– Сначала расскажите мне, где Гэврил. Тот самый гигант, которого ваш отряд захватил два дня назад, прежде чем вы пустились в погоню за моим разведчиком до самого нашего лагеря.
– Его отвезли в Альватон.
– Живым?
– Да.
Тамас едва заметно вздохнул. Это было главным, что он хотел узнать. Теперь можно выяснить остальное.
– Это все, сэр?
– Нет. Скажите, где вы служите, – велел Тамас.
– Тридцать четвертый драгунский полк, приданный Девятнадцатой бригаде армии его величества, – отрапортовал Мернобл. – Нас послали на север…
– Кто послал? – перебил Тамас. – Сколько вас всего?
– Две бригады: Девятнадцатая и Двадцать четвертая. Нас послали на север семь недель назад, чтобы захватить деливский город Альватон.
– С какой целью?
Сейчас у Тамаса была единственная возможность получить правдивый ответ. Лейтенант может замолчать, как только поймет, что его ответы приносят пользу врагу.
– Чтобы атаковать крепость Горного дозора над Альватоном. Мы должны были взять город, затем разбить Горный дозор и переправиться через Горелую гряду в Адро.
– А мундир? – спросил Тамас.
– Военная хитрость. Чтобы заставить деливцев думать, будто Альватон разграбила адроанская армия.
У Тамаса перехватило дыхание. Если кезанцы нападут на город, притворяясь адроанской армией, это может заставить Делив вступить в войну на стороне Кеза.
– Вы добились успеха?
Мернобл посмотрел на Беона, но в ответ получил только ледяной взгляд.
– Мы взяли Альватон, – сообщил он. – Примерно десять дней назад. Командир Горного дозора разгадал нашу маскировку, поэтому мы еще не вошли в Адро. Но продолжаем осаждать крепость Горного дозора.
– Как вы объясните такое обращение с моими людьми, лейтенант? – задал свой вопрос Беон. – С нашими людьми?
– Я не горжусь тем, что сделал, сэр. – Мернобл опустил глаза. – Нам приказали выступить в поход налегке, с небольшим обозом, а все пропитание добывать самим. Рекрутировать местное население по мере необходимости. Приказ самого его величества. Мы наткнулись на адроанских разведчиков как раз тогда, когда направлялись за продовольствием и новобранцами.
– Мой отец разрешил издеваться над людьми? – прорычал Беон.
Мернобл кивнул.
– Кто командует Девятнадцатой бригадой?
– Нами командовал фельдмаршал… то есть генерал Тине.
Тине был понижен в звании после неудавшейся осады крепости Горного дозора возле Южного пика.
– Командовал? – переспросил Тамас.
Тине был способным военачальником, только слишком самоуверенным и не считавшимся с потерями. Тамас не удивился бы, узнав, что это он действует подобным образом.
– Его повесили, сэр. За измену.
– Повесили? – удивился Беон.
– Так мне сказали, сэр. И я видел его труп. На прошлой неделе.
– Он был генералом, – заметил Тамас. – Такой приказ мог отдать только сам Ипилл.
Он отошел в сторону и глубоко вдохнул вечерний воздух. Это казалось странным. Очень странным. Ипилл был тираном, но вовсе не идиотом. Он не стал бы провоцировать войну с Деливом.
Тамас возвратился к двум кезанцам:
– Какая бездна заставила Ипилла поверить, что нападение на Альватон – хорошая идея?
– Не знаю, сэр, я…
– Да?
– Мне ничего не сообщали официально, я только слышал разговоры.
– Продолжайте.
– Это был Избранный.
– Какой Избранный?
Волосы на голове у Тамаса встали дыбом. Большая часть Королевского совета Кеза погибла у Южного пика. По крайней мере, так ему рассказывали.
– Говорят, он приехал из Адро. Личный посланник его величества. Ему хватило двух дней, чтобы убедить его величество напасть на Делив.
Тамас положил руки на плечи Мерноблу, внезапно разволновавшись:
– Как его имя, будь он проклят? Кто это был?
– Тот самый, что повесил фельдмаршала Тине. Он сейчас в Альватоне.
– Назовите его проклятое имя!
– Герцог Никслаус, сэр.
Адамат вышагивал по гостиной, пытаясь решить, что делать с семьей.
Четверо суток ушло на возвращение в Адопест. Адамат не видел Рикарда с того момента, когда заметил корабли Гурло-Бруданской торговой компании, спускавшиеся по шлюзам канала. Рикард решил узнать, что за бездна там происходит, а сам Адамат сразу же забрал семью и уехал в Адопест.
Он опасался, что Рикарда взяли в плен.
Однако у него было слишком мало информации, чтобы принять взвешенное решение. Возможно, существует другое объяснение появлению судов торговой компании. Но раз за разом он возвращался к одной мысли: Брудания напала на Адро.
Похоже, все мучившие Адамата кошмары начали осуществляться. Кларемонте вел всю мощь флота торговой компании к Адопесту. Адроанская армия сражалась против Кеза в южной части страны, и столица осталась абсолютно беззащитной. Горный дозор отстранил от охраны канала сам Рикард. Не было никого, кто помешал бы лорду Кларемонте проплыть по Адре и захватить город.
Как давно Кларемонте задумал это? Должно быть, он спокойно захватил систему шлюзов еще несколько недель назад и подкупил военно-морской флот Делива, чтобы тот позволил его кораблям пройти по каналу от самого океана.
Что Кларемонте задумал сделать с Адро? Завоевать его? Захватить ресурсы? Может быть, Гурло-Бруданская торговая компания вступила в сговор с Кезом? Или она действует самостоятельно? Адамат решил, что последний вариант еще ужаснее, чем первый. Если и Брудания, и Кез одновременно решили завоевать Адро, они разорвут Адопест на части.
Он должен вывезти семью из города. Кто знает, что здесь начнется после захвата Адопеста?
Но куда вывезти?
Они оказались в ловушке. Одна армия на юге, другая – на севере.
Адамат мог бы послать семью в Нови. Но он никого там не знал. Возможно, он сумеет…
В дверь постучали. Инспектор схватил пистолет со стола и глотнул вина, прежде чем направиться в прихожую.
– Оставайтесь наверху, – велел он Астрит, когда та с любопытством посмотрела вниз с лестничной площадки.
Он открыл дверь и сразу узнал человека, стоявшего на пороге, хотя никогда не слышал его имени. Это был служащий Рикарда.
– Инспектор Адамат? – уточнил посыльный.
– Да? – настороженно ответил Адамат.
– Господин Тумблар просит вас приехать в штаб-квартиру «Воинов», сэр. Карета ждет.
– Он вернулся?
– Прибыл меньше часа назад, сэр.
А что, если это ловушка? Вдруг агенты лорда Кларемонте поджидают Адамата, чтобы убить, как только он появится? Или Адамат просто стал параноиком?
– Он просил передать что-то еще?
– Нет, сэр. Просто потребовал, чтобы вы приехали.
– Я буду через мгновение.
Адамат вышел в сад за домом, где устроилась Фей с книгой в руках. Солнце светило между крышами, и Фей запрокинула голову, подставив лицо солнечным лучам. Книга лежала у нее на коленях.
– Дорогая, – тихо позвал Адамат.
Фей вздрогнула и схватилась за сердце. Книга выскользнула у нее из рук.
– Никогда больше не подкрадывайся так ко мне, – произнесла она. – Кто-то приходил?
Адамат поднял книгу и вернул ей.
– Да. Посыльный от Рикарда. Он хочет видеть меня.
– Это все?
– Вам нужно уехать в Нови.
– Я не поеду.
– Пожалуйста, не начинай снова. – Они спорили, что делать дальше, всю обратную дорогу от канала. Она хотела остаться в городе. Он хотел, чтобы она уехала вместе с детьми. – В Нови вы будете в безопасности.
– Так же, как в Нафолке? – ощетинилась она.
– Фей…
– Никаких Фей! Мы останемся вместе. Не пытайся снова отослать нас для нашей же пользы. Ни меня, ни детей. Мы никуда не поедем.
Адамат открыл рот, но не нашел возражений. Он знал, что ничего не добьется, но все же не хотел уступать. Разве жена не понимает, что для нее было бы лучше оказаться где-нибудь в безопасном месте?
Адамат наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку.
– Я хочу послушать, что думает Рикард, – сказал он.
35
Нейтральную полосу между адроанской и кезанской армиями Таниэль пересек под покровом темноты.
Он мог бы это сделать и днем. Чтобы проверить действие заклинания, Таниэль прошел через весь адроанский лагерь – беспрепятственно. Оно работало. Но какой-то внутренний страх мешал ему полностью доверять Михали.
На место он прибыл сразу после полуночи. За полмили от кезанского лагеря начались сторожевые пикеты. Если бы у кезанцев были такие же порядки, как в адроанской армии, то в часовые назначали бы побольше Одаренных – людей, способных видеть в темноте или слышать самые тихие звуки. К тому же все они имеют третий глаз. Таниэль забыл спросить, действует ли заклинание и на него тоже.
Или что случится, если он будет шуметь, проходя мимо.
Он остановился в нескольких десятках ярдов от ближайшего часового, высыпал немного пороха на тыльную сторону ладони и одним долгим вдохом втянул в себя.
Таниэль вытер нос и скорчился на дне пересохшего ручья. Нечего было и думать о том, чтобы отыскать здесь укрытие. Все кусты давно вырубили на дрова или при расчистке места для палаток, а то и просто от нечего делать. Доносился запах выгребной ямы, вырытой поблизости.
Он оценил расстояние между двумя часовыми. Примерно пятьдесят шагов. Затем медленно направился между ними.
Под ногой хрустнула ветка, и часовой повернулся к Таниэлю.
– Пароль! – крикнул солдат по-кезански.
Часовой подождал несколько мгновений. Ствол его мушкета дрогнул, и он прищурился в темноту.
– Повилл? – позал кезанец. – Повилл!
– А?
Ответ прозвучал меньше чем в десяти футах, так что у Таниэля сердце едва не выпрыгнуло из груди.
– Ты никого не видел?
– Что за дурацкий вопрос? Если бы видел, то сразу бы поднял тревогу.
– А я все-таки что-то слышал. Кажись, шпион.
– Идиот. Если это был шпион, он теперь знает, что я здесь.
– О! – В голосе первого часового послышалась довольная нотка. – Значит, мы его отпугнули, правильно?
– Ради Кресимира, ты совсем умом тронулся! Просто стой и смотри.
Таниэль обошел то место, откуда раздавался второй голос. Даже со своим зрением Отмеченного он не смог разглядеть фигуру часового в темноте. Должно быть, тот очень хорошо спрятался.
Без всяких происшествий Таниэль миновал еще несколько постов и оказался в самом сердце кезанского лагеря. Он не знал наверняка, когда перестанет действовать заклинание Михали, и старался двигаться как можно тише.
Кезанский лагерь выглядел опустевшим. В адроанском всегда кто-нибудь не спал. Даже после заката солдаты переговаривались, прачки стирали белье. Всю ночь горели костры, слышался негромкий шум голосов. Однако в кезанском лагере…
Палатки располагались по безупречно прямой линии, поэтому Таниэль хорошо видел проходы между ними. За пять минут он не заметил ни одной живой души, потом наконец появились патрульные. Быстрым шагом они прошли по лагерю, глядя строго перед собой и неся на плечах мушкеты. Это выглядело скорее как наказание провинившихся, чем как несение караульной службы.
Таниэль обошел еще несколько патрулей и пробрался к задней части лагеря. Найти нужную цель оказалось нетрудно.
Штабная палатка была огромной, как городской дом: ее составили из десяти обычных. Через равные промежутки стояли караульные. Сквозь щели палатки пробивался свет, и слух Отмеченного позволил Таниэлю различить звуки горячего спора.
Значит, кто-то еще не спал. Это Таниэля полностью устраивало.
Он сел на корточки позади солдатской палатки, наблюдая за входом. Ему не нужен был кто-то особенный. Просто человек, хорошо знающий кезанский лагерь. Лучше всего подошел бы старший офицер.
Миновало немало времени, прежде чем спор, что бы они там ни обсуждали, постепенно затих. Через пять минут офицеры потянулись наружу.
Таниэль наблюдал, как они расходились, отмечая, кто куда направляется.
Майор. Еще один майор. Полковник – уже хорошо. Генерал – еще лучше.
Он пододвинулся ближе, не выходя из укрытия и готовясь следовать за генералом, когда ему на глаза попался еще кое-кто.
Таниэль узнал этого человека. Фельдмаршал Гутлит, назначенный вместо Тине. Тамас всегда отзывался о Гутлите как о грамотном стратеге, для которого людские потери представлялись не более чем цифрами в рапорте. Такой без колебаний бросит десятки тысяч солдат на верную смерть, чтобы добиться даже незначительного успеха.
Гутлит двинулся на юг, к самому краю кезанского лагеря. Караульный пошел за ним следом.
Так же поступил и Таниэль.
Гутлит квартировал в деревенском доме всего в нескольких сотнях ярдов от штабной палатки. Фельдмаршал вошел, а караульный занял пост возле двери.
Таниэль обошел дом кругом. Два окна, оба с надежно закрепленными ставнями. Запасного выхода нет.
Он прижался к стене и подкрался ко входу. Охранник не успел поднять шум, Таниэль зажал ему рот и всадил нож между ребрами в левое легкое. Затем снова замахнулся и ударил прямо в сердце, после чего осторожно опустил тело на землю.
– Паули! – позвал изнутри Гутлит. – Подойди сюда.
Таниэль открыл дверь – раздался скрип. Внутри было темно, но из другой комнаты пробивался свет.
– Паули! – снова крикнул из комнаты Гутлит. – Ту девочку, о которой я говорил, так и не привели. Эти проклятые квартирмейстеры ничего не могут сделать как полагается. Пойди и приведи ее сейчас же. Уже поздно, я хочу через полчаса лечь спать.
Таниэль ухватил мертвого охранника за пояс и втащил внутрь, затем закрыл дверь.
– Солдат, я сказал «сейчас же». Если я не…
Гутлит вышел из комнаты с фонарем в руке, уже без мундира. Это был лысеющий мужчина среднего роста с широкими плечами и властным взглядом. Он затряс головой, очевидно в приступе гнева. Но тут же замер, увидев труп охранника.
Таниэль мгновенно подскочил к нему с окровавленным ножом в руке, другой рукой он зажал рот Гутлита, чтобы заглушить крик.
– Ш-ш, – прошептал Таниэль. – Успокойтесь немедленно – или я вырву вам сердце. – Он помахал ножом перед глазами Гутлита. – Запомните: если вы закричите, я убью вас. Попытаетесь бежать – я убью вас. Я быстрее, сильнее и не стану колебаться ни секунды. Вы все поняли?
Под рукой Таниэля губы Гутлита прошептали:
– Я говорю только по-кезански.
– Не лгите. Я видел вас несколько лет назад на балу у Манхоуча, и вы прекрасно говорили по-адроански. Теперь ответьте мне: вы все поняли?
Гутлит вздохнул:
– Да.
Таниэль отошел от Гутлита, продолжая следить за ним краем глаза. Выглянул за дверь: никаких признаков тревоги. Никто не заметил, что охранника нет на посту.
– Вы видите меня?
– Что? – удивленно спросил Гутлит. – Конечно.
Значит, заклинание Михали уже потеряло силу.
Гутлит медленно опустился на стул.
– Кто вы? – заговорил он по-адроански. – Вы пришли убить меня? У меня много денег. Я сделаю вас богатым человеком.
– Меня не интересуют ваши деньги, – оборвал его Таниэль. – Я не убью вас, если вы будете делать то, что я прикажу.
Таниэль прекрасно помнил, как отец рассказывал, что Гутлит не отличается храбростью. Его сила была в точном расчете. Он старался держаться как можно дальше от схватки и атаковал врага лишь тогда, когда имел огромное преимущество.
– Я не предам свою страну, – заявил Гутлит, вскинув голову.
Таниэль оставил мертвого охранника и ударил Гутлита по лицу. Тот испустил тонкий стон и попытался вжаться глубже в стул.
– Если вы не поможете мне, я не задумываясь раздавлю вас, словно мышь, забравшуюся в кладовку.
Послышался новый стон.
– Вам не нужно никого предавать, – успокоил Гутлита Таниэль. – Никто никогда не усомнится в вашей верности. Хотя вам придется придумать какое-то объяснение смерти Паули.