Кровавый поход Макклеллан Брайан
– Что все это значит? – удивился Таниэль.
– Обед. – Михали снял крышку с подноса. – Тушеная говядина, пирог с заварным кремом, перепелиные яйца и сладкий козий сыр с красным столовым вином. Боюсь, что не могу предложить ничего особенного, но вино превосходное, и охлажденное к тому же.
Ничего особенного? Запах, поднимавшийся над блюдом, заставил Таниэля задрожать в предвкушении удовольствия. Рот немедленно наполнился слюной, и Таниэль сам не заметил, как очутился за столом с куском говядины на вилке. Но тут же остановился, почувствовав неловкость.
– Вы позволите?
– Пожалуйста-пожалуйста.
Михали поощрительно кивнул, вытащил пробку из бутылки и разлил вино в два бокала.
Поначалу Таниэля немного раздражало, что повар наблюдает, как он ест, но через несколько секунд он перестал обращать на это внимание.
– Что-то случилось? – Таниэль взглянул на Михали, пьющего уже третий бокал.
– Случилось? – Повар подлил вина и Таниэлю. – Обязательно должно что-то произойти, чтобы получить хороший обед?
– Полагаю, что да.
Михали покачал головой:
– Я просто узнал, что вас посадили под домашний арест и кормят обычной солдатской пищей. На мой взгляд, это можно считать воинским преступлением.
– О да.
Таниэль улыбнулся, хотя не был уверен, что Михали в самом деле шутил. Он наклонился вперед, взял бокал и заметил, что винная бутылка по-прежнему оставалась полной, хотя они выпили на двоих пять бокалов. Возможно, Михали прятал где-нибудь вторую.
– У меня письмо для вас. – Повар вынул из-под фартука конверт.
Таниэль застыл, не донеся вилку до рта.
– От кого? – промямлил он с набитым перепелиными яйцами ртом.
– От полковника Этана.
Таниэль выронил вилку и схватил письмо. Раскрыл конверт и пробежал лист глазами. Закончив, отодвинул стул и глубоко вздохнул. Таниэлю больше не хотелось есть – даже обед, приготовленный Михали.
– Что там? – спросил повар.
– Вас это не… – Таниэль проглотил свой резкий ответ. Михали пришел сюда с передовой с обедом и письмом, которое, вероятно, нельзя было передать никак иначе. Повар заслуживал благодарности, а не грубости. – Я попросил, чтобы полковник Этан собрал для меня отчеты по использованию пороха.
– И что же?
– Он раздобыл также заявки на порох. Данные не совпадают. Армия запрашивала втрое больше пороха, чем использовала, и почти вдвое больше, чем фактически поступило на передовую.
– Остальной порох где-то потерялся?
– Скорее, его украли. Воровство – не редкость в любой армии, даже в нашей, но Тамас решительно расправлялся с ним в военное время. Эти отчеты, – он швырнул конверт на кровать, – подтверждают, что квартирмейстеры причастны к воровству. И еще по крайней мере один человек из Генерального штаба. На этой войне кто-то делает миллионы.
– Но вы сказали, что воровство – не редкость.
– Да, но порох… мы быстро израсходуем его при таких темпах. Как бы ни были сильны наши войска, страна окажется под каблуком у Кеза. Проклятье! – Таниэль забарабанил пальцами по подносу перед собой. Затем чуть было не швырнул его в стену, но там еще оставалось немного говядины. – Вы можете вытащить меня отсюда?
– Мне очень жаль, но думаю, что нет, – вздохнул Михали. – Как я уже говорил вам, Генеральный штаб не считается с моим мнением. – Повар похлопал себя по животу. – Тамас – тот прислушивался к здравым советам, даже если не очень доверял человеку, который их давал. Эти генералы не видят дальше собственного носа.
Таниэль развалился на стуле, потягивая вино. Ровный и невозмутимый тон Михали помог ему успокоиться.
– Хотите верьте, хотите нет, но это лучшие генералы в Девятиземье. – Удивительно, но в его голосе больше не чувствовалось раздражения. – Хотя я не могу утверждать, что это говорит в пользу Адро, а не против других стран.
– Это, конечно, объясняет, почему мы до сих пор не проиграли войну, – рассмеялся Михали. – Несмотря на то что уступаем врагу в численности.
– Как идут дела на передовой? То есть я догадываюсь… – Таниэль показал рукой на окно. Воспоминание о фургонах, наполненных убитыми и ранеными, было еще свежим. – Но я не получал новостей уже два дня.
– Неважно. Вчера мы отступили почти на милю. – Лицо Михали стало серьезным. – Знаете, вы едва не изменили положение вещей. Вы остановили это непрерывное отступление и подарили людям первую победу за многие недели. Вы вернули мужество в их сердца. Я чувствую это. Они готовы идти в атаку за вами хоть на самого Кресимира.
– Бездна! Я должен выбраться отсюда. Назад на передовую. И еще я должен узнать, кто наживается на воровстве пороха.
– Как?
– Я буду душить квартирмейстеров одного за другим, пока кто-нибудь не расскажет мне все. Вы уверены, что не сможете освободить меня?
– Большая часть Генерального штаба не признаёт меня богом. Для них я просто безумный повар. Единственная возможность выбраться отсюда – извиниться перед майором Доравир.
Таниэль встал и подошел к окну.
– Абсолютно исключено.
– Не настраивайте против себя генерала Кеть, – посоветовал Михали. – В сравнении с этой женщиной даже Бруде покажется самой кротостью.
Бруде. Из числа святых… или богов. Таниэль краем глаза наблюдал, как Михали пьет уже четвертый бокал вина. Так легко было забыть, кто он такой на самом деле. В конце концов, от бога следует ожидать королевского величия в облике и жестах. А этот пьет вино и вытирет губы рукавом сорочки.
– Что же мне делать?
Таниэль задумался, давал ли Михали советы его отцу. Трудно представить себе Тамаса, просящего совета у повара, даже если отец действительно считал Михали богом.
– Извинитесь перед Доравир.
Таниэль выдохнул через нос.
– Я не могу заглядывать далеко вперед, – тихо произнес Михали, рассматривая свой бокал. – Будущее всегда изменчиво и расплывчато даже для того, кто способен его видеть. Но я точно знаю: если вы останетесь в этой комнате, мы продолжим терять позиции день за днем. Кезанцы выдавят нас из ущелья, а затем окружат и в конечном счете вынудят капитулировать. Или у нас закончится порох, и случится то же самое.
Таниэль усмехнулся:
– Я всего лишь человек. Один человек не может иметь такое значение.
– Человек всегда имеет значение. Иногда – заметное. В другое время он может изменить ход войны. И вы… вы не человек. Уже не человек.
– Да? Тогда кто же я? – поинтересовался Таниэль.
В словах Михали оставалось все меньше смысла.
– Хм. Сомневаюсь, что найдется подходящее определение. В конце концов, вы такой первый. Вы стали подобны Жулен.
Таниэль услышал свой собственный тяжелый вздох.
– Я не предвечный.
– Нет. Не совсем такой. Вы не бессмертны, во всяком случае. С другой стороны, и Жулен тоже. Она просто не стареет. Не думаю, что ваша магия позволит вам не стареть. Даже с помощью Ка-Поэль. Но вы пороховой маг, равный по силе предвечным.
– Это просто нелепо. А кстати, где Ка-Поэль?
– Спряталась. Я предложил ей свою защиту – на определенных условиях, конечно. Иногда эта девочка вытворяет такое, что меня в дрожь бросает. Она не приняла моего предложения. Но когда-нибудь мне все же понадобится ее помощь.
Таниэль потер виски.
– Еще бокал вина?
– Думаю, с меня достаточно.
– Как хотите.
Михали подлил себе. Его щеки раскраснелись, но больше ничего не подсказывало, что он выпил семь бокалов. Таниэль отметил, что винная бутылка по-прежнему оставалась полной.
– Вы сказали, что можете видеть будущее, – вспомнил Таниэль. – Что будет, если я принесу извинения майору Доравир?
Михали посмотрел в свой бокал:
– Перемены – вот что я вижу. Это небольшое событие, но оно приведет все в движение. Определенность сменится неизвестностью. А определенность сейчас не предвещает нам ничего хорошего.
Таниэль схватил перо и перевернул письмо Этана чистой стороной. Торопливо, пачкая чернилами бумагу, набросал записку.
– Вы сможете передать это Рикарду Тумблару? Я не могу отправить письмо по почте. Если кто-то из Генерального штаба участвует в махинациях с порохом, у него везде должны быть свои люди.
– Я могу послать помощницу. – Михали взял письмо.
– Спасибо. Вы не знаете, где я могу найти майора Доравир?
– Так уж получилось, что… да.
23
Тамас любовался восходом солнца над Адроанскими горами и думал о том, что, возможно, видит его в последний раз.
Драгуны догнали адроанцев накануне вечером и встали лагерем в лесу, за милю с лишним от реки. Фельдмаршал полночи наблюдал, как мерцают в темноте их походные костры, и слушал, как они распевают боевой гимн кезанской кавалерии. Время от времени их пение прерывал отдаленный звук выстрела: кто-то из вражеских разведчиков подбирался слишком близко и получал пулю от порохового мага.
Теперь вокруг стало тихо, только река журчала по камням за спиной у Тамаса. Фельдмаршал лежал на земле, положив под голову седло, приблизительно в ста шагах от берега. Он держал в руке патрон, разминая бумагу.
Мысленно он видел, как драгуны выходят из палаток, потягиваясь на свежем утреннем воздухе, и готовят фатрастианский кофе на походных кострах. Они спокойны. Никуда не торопятся. Тяжелая кавалерия подойдет лишь через несколько часов, и Беон не станет атаковать, пока не соберет все свои силы.
– Где кирасиры? – спросил Тамас.
Изо рта поднимался пар. Несмотря на дневную жару, по утрам в предгорьях все же было холодно.
Гэврил угрюмо оглянулся на полосу леса, как будто в любой момент ожидал появления драгун.
– Не больше чем в нескольких часах отсюда. Я ожидаю их к полудню.
– Они выстроятся в боевой порядок к двум часам. Или к часу, если генералы Беона хорошо знают свое дело.
– Подготовка не займет много времени.
– Достаточно для нас. Олем!
Телохранитель встрепенулся на своем наблюдательном посту в нескольких шагах от Тамаса.
– Сэр?
– Отзови наши пикеты из леса. Плоты готовы?
– Да, сэр. Три больших плота.
– Начните переправлять людей. Сначала раненых, потом самых зеленых солдат. Но не торопитесь с этим. Я ожидаю, что кезанцы нападут между часом и двумя пополудни. К этому времени должно быть переправлено около тысячи наших солдат. Достаточно, чтобы обмануть врага, но не настолько много, чтобы ослабить нашу способность сражаться.
– Очень хорошо, сэр. Что-нибудь еще?
Голос Олема звучал бодро. Он был готов к сражению.
– Все знают, где должны стоять, когда начнется битва?
– Да, сэр. Мы им полночи объясняли.
– Устройте побольше неразберихи. Нужно, чтобы люди бесцельно слонялись по лагерю. Дрались между собой. Было бы хорошо, если бы мы «потеряли» один из плотов при переправе. Все должно выглядеть правдоподобно.
– Вечером я переговорил с полковником Арбором, сэр. Его люди спрячут свои ружья и боеприпасы. Сделают вид, будто побросали их.
– Хорошо. Можешь идти. Нет, подожди. Найди мне Андрийю и Влору.
Вздрогнув при упоминании Влоры, Олем отдал салют и ушел.
Дул западный ветер, со стороны Адроанских гор медленно приближались низкие облака. Если начнется дождь, это будет очень некстати. Беон может отложить атаку, и тогда все приготовления Тамаса пропадут понапрасну.
Фельдмаршалу вдруг вспомнилась вчерашняя молитва. Услышал ли ее Михали?
– Тамас, что ты задумал? – спросил Гэврил.
– По-моему, это очевидно. Или нет?
– Я со вчерашнего вечера был в разъездах. Мне это напоминает недостроенные укрепления.
– Вот и прекрасно.
Тамас поднялся на ноги. Лагерь имел форму квадрата. На севере бился о берега Большой Палец. На востоке каменистая осыпь мешала кезанцам провести обходной маневр по склону горы. С юга и запада лагерь защищал земляной вал высотой приблизительно в три фута. Это было обычное, наскоро возведенное укрепление, за которым могла укрыться пехота.
Но едва ли этот вал способен задержать кавалерийскую атаку.
На западе над насыпью возвышались косые кресты из бревен. Между ними в землю вкопали заостренные колья. Это была убийственно крепкая защита против кавалерии. Несколько сотен солдат упорно продолжали работать, добавляя новые колья в том месте, где земляная насыпь поворачивала к югу. Людей явно не хватало. В обороне зияла неукрепленная брешь шириной приблизительно в одну восьмую мили. Через нее могли прорваться хоть десять тысяч драгун.
– Сэр.
Тамас прервал осмотр лагеря. Перед ним по стойке смирно стояли Андрийя и Влора. Непохоже, чтобы хоть один спал в эту ночь. Проклятые глупцы.
– Соберите пороховых магов, – приказал Тамас. – Я отсылаю вас за реку.
Оба непонимающе уставились на него.
– Но вы же обещали, что мы будем убивать кезанцев, сэр! – не выдержал Андрийя, сжимая ружье дрожащими от возмущения руками.
– Вы можете это делать и с того берега. В этой схватке я не хочу рисковать ни одним из своих Отмеченных. Вы должны быть там, откуда можно стрелять, не опасаясь, что вас самих убьют… или ранят.
– Вы хотите, чтобы мы дежурили посменно, не подпуская к лагерю кезанских разведчиков? – спросила Влора.
Тамас задумался. Холодный ветер продувал лагерь, а со стороны гор на долину наползал туман.
– Нет. Теперь я хочу, чтобы кезанцы хорошо рассмотрели лагерь. Пусть они подойдут так близко, как только осмелятся.
– Сэр, я хотел бы остаться на этом берегу, – заявил Андрийя.
Тамас вздохнул:
– Не сегодня.
Пороховой маг стиснул ружье и оскалил зубы:
– Пожалуйста, сэр. Вы обещали, что я буду убивать кезанцев.
– Издали, – твердо оборвал его Тамас. – Кроме того, они будут наблюдать за Отмеченными и почувствуют себя увереннее, если вы окажетесь на другом берегу.
– Значит, вы переправитесь вместе с нами? – предположила Влора.
– Нет. – Тамас нахмурился. – Почему это я должен переправиться?
– Но ведь вы тоже пороховой маг, сэр.
– Нет. Я должен находиться поблизости, чтобы командовать.
– Это несправедливо. – Мертвенно-бледный Андрийя обернулся к лесу, насторожившись, как собака, почуявшая добычу. – Я имею право воткнуть свой штык в глаз кезанского аристократа. Хочу обагрить руки в его крови.
– Надо добавлять «сэр», – поправил Тамас. Сейчас, когда пятнадцать тысяч кавалеристов вот-вот должны ринуться в атаку, ему совсем не нужны были споры. Только он решил, что уладил все проблемы с Влорой, как тут же начал упрямиться Андрийя. – Переправляйтесь. Это приказ, солдат.
Он отвернулся от Андрийи, показывая, что разговор окончен. Оба пороховых мага удалились. Тамас и Гэврил несколько минут молча наблюдали за усилившимся беспорядком в лагере. Люди суетились и шумели. Тамас заметил, как один солдат ударил другого. Чуть погодя на воду спустили первый плот. Он неуклюже отвалился от берега и поплыл вниз по течению без единого пассажира. Поднялись встревоженные крики, и Тамас даже усомнился, действительно ли это все подстроено.
– А что делать мне? – спросил Гэврил.
– Садиться на коня. Ты со своими разведчиками должен следить за восточным флангом, на случай если драгуны Беона попытаются прорваться по осыпи.
– Хорошо.
– Держи. – Тамас отцепил с пояса кавалерийскую саблю и вручил Гэврилу. – Ею лучше размахивать, сидя в седле.
– Ты собираешься спешиться?
Тамас улыбнулся, хотя и не чувствовал особого веселья.
– Я буду в самом центре сражения. Если спешусь, люди не увидят, когда я упаду.
Гэврил, казалось, взвесил эти слова, прежде чем принять саблю.
Тамас снял с седла шпагу и прицепил на пояс.
– Увидимся после боя, – сказал Гэврил.
Тамас пожал ему руку и сильно удивился, когда шурин вдруг притянул его к себе и обнял. На мгновение Гэврил задержал ладонь Тамаса, а затем направился к своим разведчикам.
Олем возвратился час спустя.
– Люди ели что-нибудь сегодня утром? – поинтересовался фельдмаршал.
– Наловили рыбы в реке. Еще Андрийя подстрелил пару коз на склоне горы. Осталось немного конины. Каждый хоть что-то да получил.
– Будем надеяться, что этого достаточно, – решил Тамас.
Олем поднял голову к небу:
– По крайней мере, канюки наедятся до отвала.
Туман, который Тамас заметил чуть раньше, медленно окутывал лагерь. Он был не очень густым – всего на два фута высотой. Достаточно, чтобы скрыть из вида землю под ногами, но не сам лагерь. Надвигавшиеся тучи грозили дождем, но Тамас не раз встречался с такой погодой. Слегка поморосит, и ничего больше.
Немного необычно для летнего дня.
В половине двенадцатого на западе у излучины реки показались два всадника. От лагеря до них была почти миля. Фельдмаршал высыпал немного пороха на язык – и силуэты сделалась четкими и контрастными. Коричнево-зеленые мундиры под яркими нагрудниками и шлемы с перьями.
Кирасиры прибыли.
Примерно в ста шагах от логова лорда Ветаса на крыльце сидел человек с бегающими глазами, в линялом красном жилете и брюках до колен. Адамат наблюдал за ним в подзорную трубу с шестого этажа Двайтской колокольни.
– У них есть еще один часовой на углу Седьмой улицы и бульвара Майфлю, – сказал Адамат.
За спиной у него заскрипело перо. Он еще раз осмотрел улицу, а затем передал трубу молодой женщине по имени Риплас – заместительнице Евнуха. Она заняла место у окна, а он повернулся к группе людей, собравшихся в тесной клетушке на верхней площадке колокольни.
– Вы уверены, что засекли всех? – спросил у Адамата Евнух.
Инспектор скосил на него глаза. Если даже Евнух подозревал, что Адамат шантажировал его хозяина, то не подал вида, когда появился накануне с четырьмя десятками самых жутких маргиналов, каких Адамат когда-либо видел: кулачных бойцов, уличных грабителей, портовых грузчиков, сутенеров и телохранителей.
– Я следил за ними почти две недели, – успокоил его Адамат. – Они меняют свои посты, но, судя по моим наблюдениям и тому, что сообщили вы, это все.
Инспектор вел строгий подсчет всех входящих и выходящих из дома Ветаса и пришел к выводу, что у того под рукой более ста человек. Предстояло провести крупную операцию, и в любом случае в логове постоянно находилось не меньше тридцати охранников. Владетель уверял, что у Ветаса всего шестьдесят бойцов.
Адамат оглянулся на Бо. Избранный сидел на полу в углу комнаты с закрытыми глазами, спрятав руки в рукава сюртука. Будто почувствовав, что инспектор смотрит на него, поднял веки. Адамат вздрогнул. Он все еще не мог забыть вчерашнее убийство палача Манхоуча.
– Ручная Избранная Ветаса тоже там, – объявил Бо. – Я ее чувствую. Но это не какая-нибудь глупая наемница. Она владеет магией на уровне Королевского совета.
С колокола вспорхнула какая-то птица, заставив Адамата подскочить от неожиданности. Инспектор заметил, что переполошился только он один, и смущенно пригладил сюртук. Сильная Избранная? Ничего хорошо это не обещало. Совсем ничего. Теперь все зависит от того, сможет ли Бо нейтрализовать Избранную Ветаса, когда люди Адамата захватят дом.
– Я убью ее. – Бо, должно быть, угадал невысказанный вопрос. – Не беспокойтесь об этом.
– Если дело обернется магическим поединком между вами, то нам всем яйца поотрывает, – недовольно проворчал Евнух.
– Предположим, у вас их и так нет, – ухмыльнулся в ответ Бо и кивнул на Риплас. – И у нее тоже. – Внезапно его ухмылка сменилась хмурым взглядом. – А у нее и подавно.
Адамат обернулся и увидел на лестнице колокольни Фель. Выпускница академии Фонтона облачилась сегодня в хорошо подогнанный жилет и мужские брюки, заправленные в сапоги.
– У Рикарда сейчас нет свободных бойцов, – сообщила Фель. – Поэтому он прислал меня.
Евнух с недовольным видом повернулся к ней:
– Он знает, какие силы Владетель выделил для этой операции?
– На самом деле не знает. – Фель приподняла бровь. – Но я уверена, ему будет интересно.
Адамат встал между ними.
– Это намного более существенная помощь, чем вы думаете, – объяснил он Евнуху.
То, что Рикард прислал эту женщину, стоившую десять миллионов кран, говорило о многом.
– Скажете тоже! – усмехнулся Евнух, нервно барабаня пальцами по ноге. Казалось, он находится на грани срыва – совсем не похоже на того рассудительного, хладнокровного убийцу, с которым Адамат встретился несколько месяцев назад.
Инспектор отошел к окну и взял у Риплас подзорную трубу.
– Что-нибудь высмотрели?
– Ничего нового.
– Тогда займите исходную позицию.
Риплас вышла из комнаты. Она записала расположение всех наблюдательных постов Ветаса и приметы часовых, а теперь передаст их бойцам Евнуха, и те сделают остальное.
Все заняли свои места. Адамату оставалось только ждать.
Он опустил трубу и перевел взгляд на дом Ветаса. Прошло больше часа. Он видел, как громилы Евнуха разобрались с часовыми. Ожидание затягивалось. Холодный пот стекал по спине Адамата. В любой момент все могло пойти не так, как надо. Малейший промах – и Фей погибнет.
– А если он вообще сегодня не выйдет? – спросил Бо.
Парадная дверь открылась, из дома показалась знакомая фигура в черном фраке и цилиндре. В руке Ветас держал трость. Сердце едва не выскочило из груди Адамата.
– Все в порядке. Он уже выходит.
Лорд Ветас с легким поворотом головы оглядел улицу. Вероятно, он получил сигнал от ближайшего часового – которого Адамат решил пока не тревожить.
Ветас почти незаметно кивнул. Из дома вышла женщина – та самая, с темно-рыжими локонами, которую он видел несколько недель назад, и они вместе зашагали по бульвару. Чуть поодаль следовали двое хорошо одетых мужчин с крепкой мускулатурой. Несколько секунд спустя из дверей появился третий, подождал немного и двинулся в том же направлении.
– Я прослежу за ним. – Фель кинулась вниз по лестнице.
– Займитесь тем, кто идет сзади, – велел Адамат Евнуху. – Встретимся возле дома. Бо?
Избранный встал, вытягивая пальцы в перчатках.
– Я подойду ближе и распутаю ее защиту. Мне потребуется некоторое время, но к вашему возвращению буду уже готов.
Сержант Олдрич ждал Адамата в часовне рядом с колокольней. Он сидел на церковной скамье, вытянув ноги. К его щеке прилипли табачные крошки. Увидев, как Бо выскользнул за дверь, сержант приподнял шляпу.
– Значит, вы все-таки заполучили Избранного. – Олдрич повернулся к Адамату.
Инспектор насторожился. Он не знал, как отреагирует на это сержант, определенно заявивший, что не станет помогать Адамату спасти Бо.
– Да, получил.
– Говорят, что Верундиш распустила своих солдат и вчера уехала из города. Я так и подумал, что причина кроется в этом.
– Я сделал то, что должен был сделать. Он освободился от своих Уз, если это для вас имеет значение.
– Да?
– Он убил того, кто управлял гильотиной, отрубившей Манхоучу голову.
– Ха! – удивился сержант. – Что ж, я уверен, что фельдмаршала это обрадует. Вы готовы?
– Вперед.
На выходе из часовни их поджидали солдаты Олдрича. Адамат велел им держаться в ста шагах позади.
Инспектор, в свою очередь, направился следом за Фель. Он видел, как она мелькала между прохожими, идущими в сторону города. В послеобеденное время улицы были переполнены – это помешает людям Ветаса разглядеть Адамата, но также затруднит слежку и самому инспектору.
Прошло немногим более получаса, когда Фель остановилась и махнула рукой, подзывая Адамата. Они стояли на оживленном перекрестке, сразу за углом от цветочного рынка. Фель с беззаботным видом прислонилась спиной к стене, чуть ссутулив плечи. Адамат подошел к ней и тоже прислонился.
– Его охранник там. – Она медленно повела подбородком, указывая направление.
Адамат увидел его сразу же. Охранник жевал пирог с мясом и присматривался к толпе настороженным хитрым взглядом. Не слишком тонкое, но надежное наблюдение. Чуть позади него Адамат разглядел Евнуха.