Мнимая реальность Полак Англия

Глава 14

– Ты узнал? – на часах было десять, когда мужчины сели в машину. Рэйн плохо спал. Разные мысли не давали ему покоя.

– Да. Я заехал в лечебницу и проверил журнал приема. Но Луна Эйв нигде не упоминалось. Зато было другое имя – Джина Игнис. Ее имя числится в журнале три раза. Я списал даты и, знаешь, что интересно? Билл Скайз дежурил в каждый её приход в больницу. А дата его смерти совпадает с датой последнего посещения Джины Игнис.

– Получается, Скайз познакомился с ней в лечебнице и пригласил к себе. А потом она его убила?

– Получается, так.

Рэйн задумался.

– Уильямс должен был видеть ее. Она же не приведение. Надо будет с ним переговорить.

– Хм, в этом-то и проблема, – ухмыльнулся Пит.

– В смысле?

– Я спросил в регистратуре насчёт Тома Уильямса. Но мне сказали, что санитара с таким именем у них никогда не числилось. Тогда я подумал, может, он наврал с именем. И показал фотографию. Но и тогда мне ответили, что такой человек здесь никогда не работал.

Рэйн закусил губу.

– Давай съездим к нему домой, может, там его застанем? – Сказал Рейн и запнулся. Он совсем забыл, что теперь он не может что-либо сделать. – А, черт!

– И Виткеса я тоже не застал на месте. А знаешь, почему? – Пит притормозил на светофоре. – Потому что и такого доктора там никогда не было.

– Не было?! – Рейн развернулся и изумленно уставился на Пита.

– Да. Это больница Диаболуса. А Виткес проходил у него лечение. Но, к сожалению, покончил с собой. Выбросился из окна.

Рэйн округлил глаза:

– Да что это такое! Но мы же видели его собственными глазами.

– Да. Меня это тоже удивило. Виткес оказался сводным братом Диаболуса. Видимо, он назвал лечебницу в честь брата. И еще одна очень интересная вещь, – Пит снова нажал на газ.

– Только не говори, что и Диаболус тоже оказался мертв.

– Нет. Напротив. Он действительно работает в коллегии адвокатов «Centre avenue space». Он высококвалифицированный специалист в области психиатрии и психологии. У него куча грамот и достижений. Но меня заинтересовала другая вещь – то, как он узнал о тебе. То, что произошло вчера – об этом знали только несколько человек, и вряд ли кто-то из них был знаком с Диаболусом. Я спросил о клиенте, который нанял его для тебя. Диаболус ответил, что это конфиденциальная информация. Но это оказалось куда как проще проверить.

– Ты знаешь его имя? – Рэйн напрягся.

– Да, – Пит выдержал паузу. – Его нанял ты.

Рэйн почувствовал, как кровь отливает от лица.

– Я проверил твой сотовый телефон. Там был один номер, с которого ты звонил в час-двадцать восемь. И этот номер принадлежит Диаболусу. Получается, ты нанял его за несколько часов до того, как совершил… – Пит прокашлялся.

– Я звонил ему? Но я не знаю его номера. Откуда он у меня взялся?

– А ты посмотри, может, что и вспомнишь. – Пит достал из пиджака лист, сложенный пополам, и протянул Рэйну. Тот развернул лист, вглядываясь в цифры. Но не это привлекло его внимание. А инициалы, что теснились в уголке – «А. Д». Рэйн откинулся на спинку кресла. Голова закружилась. «Виткес вырвал этот листок из ежедневника и записал номер Тома Уильямса. «А. Д». Аграмон Диаболус. Все верно. Но я же звонил Уильямсу. Почему теперь этот номер принадлежит Диаболусу? Может, потому, что я никогда не доставал этот номер из кармана? Тогда откуда у меня номер Уильямса? – Рэйн выдохнул. Мысли давили ему на голову. – Его досье. Там указывался его номер. И я совсем забыл об этом клочке бумаги».

– Вспомнил? – Пит искоса взглянул на бледного Рэйна.

– Кажется. Но ты же слышал, я просил у Виткеса номер Уильямса, а не Диаболуса.

– Да, учитывая, что Виткес уже как десять лет мертв – это довольно странно.

Рэйн мучительно простонал. В его голове пронеслись слова надзирателя: «Ты и так разбудил тех, кто не должен просыпаться. Не нужно больше этого делать».

– Что же со мной происходит? – Рэйну захотелось зареветь – постыдно разрыдаться, как девчонка. Он едва сдерживал колючий комок в горле.

– Сейчас мы все и узнаем, – Пит заглушил мотор. Они вышли из машины.

Рэйн поднял глаза, вглядываясь в белое трехэтажное здание с большими окнами. Он медленно поднимался по лестнице за Питом, машинально отсчитывая каждую ступеньку. Мужчины вошли внутрь. Просторный круглый зал с легкими бежевыми занавесками на высоких окнах. По левую и правую сторону к нему примыкали лестницы. Они вели на второй и третий этажи. Пит положил руку на плечо Рэйна и кивнул:

– Идем.

Мужчины поднялись на второй этаж, в молчании прошли глухой светлый коридор и остановились перед дверью, выкрашенной в белый цвет. Пит толкнул дверь и пропустил Рэйна вперед. Зал был просторен. Даже слишком. Солнечный свет свободно лился в большие окна и полосами ложился на кафельный пол. Слева, от двери стоял длинный стол из темного дерева и мягкие стулья. Справа от двери стояла клетка размером не больше пятнадцати футов в высоту, со стулом внутри.

– Зачем здесь клетка? Они что, принимают меня за животное? – Обиделся Рэйн.

– Это для безопасности. Ну, ты же понимаешь?

Рэйн помотал головой, зажмурился и шагнул в клетку. Пит запер её на ключ:

– Я буду в коридоре.

– Ты не останешься?

– Нельзя. Удачи, Рэйн.

Рэйн выдохнул и сел на стул. Он нервно отстукивал ногой по полу и кусал губы. Ему совсем не нравилось, что его считают психом. Как и то, что его держат в клетке. Он услышал, как открылась дверь, раздались беспорядочные шаги и стихли возле стола. Теперь было слышно только гудение ламп. Рэйн поднял глаза. Он смотрел, как за стол усаживаются двое мужчин и одна женщина. Один из мужчин был полным. Казалось, костюм в крупную клетку, едва сдерживает его тучное тело. Он коротко взглянул на подозреваемого поверх небольших очков. Лицо у него было розовым, как у свиньи, и лоснилось.

Мужчина просмотрел бумаги и мелодично промычал. Другой мужчина был худ и обладал безупречной выправкой. Он взгянул на Рэйна, и на его худом, почти высохшем лице, промелькнула брезгливость. На нем был похоронного цвета костюм, галстук-бабочка и нелепая цветастая рубашка. Женщина, что сидела в центре, обладала незаурядной внешностью – сильно выраженная ассимметрия на лице казалась даже привлекательной. Серый закрытый пиджак полностью скрывал ее неразвитую грудь. Она убрала волосы за уши и надела очки.

– Добрый день, мистер Рэйн. Как ваши дела?

Рэйн перевел взгляд с женщины, которая пристально смотрела в бумаги, на толстяка. Тот улыбнулся в ответ, словно приглашая детектива к душевному разговору.

– Дела? Не очень, – ответил Рэйн.

– Ну, что же. Мы и об этом поговорим. А пока позвольте представить моих коллег. Это доктор Людвиг Паско, – он указал на худого мужчину. Тот кивнул, сложив руки в замок. – Доктор Лорен Райсер, – женщина оторвалась от изучения бумаг и только изогнула одну бровь. – А я доктор Ван Гаррен. Приступим, коллеги?

Он посмотрел на докторов. Те согласно покивали.

– Как ваше самочувствие, мистер Рэйн? – Продолжил доктор Гаррен.

– Вы о том, чувствую ли я себя психом? – Рэйн ухмыльнулся. Гаррен поджал губы:

– Мне бы хотелось услышать это от вас.

– Я вижу еще один стул. Сюда должен еще кто-то прийти? – Рэйн проигнорировал слова Гаррена.

– Вы кого-то ожидаете?

– Вашего коллегу. Аграмона Диаболуса, – отозвался Рэйн.

Паско вскинул брови, Райсер нахмурилась, а Гаррен зашелестел бумагами на столе:

– Как вы сказали? Аграмон Диаболус? Это человек?

– На что вы намекаете?

– Мистер Рэйн, вы когда-нибудь испытывали контактно-визуальные галлюцинации?

– Вы хотите сказать, что я придумал этого Диаболуса?

– Мне бы хотелось услышать это от вас.

– Это вы уже упоминали. И хватит говорить со мной так, будто я умалишенный, – разозлился Рэйн. Гаррен придвинулся к Лорен Райсер и что-то ей шепнул.

– Кажется, вы совсем не готовы для того, чтобы помочь нам разобраться в вашей проблеме.

– Проблеме? – Хмыкнул Рэйн. – У меня одна проблема – это то, что меня держат в клетке, считая психом. А еще меня обвиняют в убийстве той, которую я бы никогда не обидел.

– Вы про мисс Эйв?

– Да.

– Расскажите нам о ней. Если, конечно, это возможно.

Рэйн втянул носом воздух.

– Я хочу курить, – проворчал он.

– Здесь курить нельзя, – сухо произнес Паско. Рэйн сжал челюсти, он чувствовал пренебрежение в его тоне.

– Что вы хотите услышать о ней? То, как я будто бы убил ее?

– Расскажите, как вы познакомились с ней.

– Она стащила у меня бумажник. Я повел ее в участок, а потом отпустил.

– Вы хороший полицейский.

– Я рассудительный. Она помогла нам в задержании, и за это я отпустил ее.

– Скажите, личность мисс Эйв вы воспринимали как реальность. Или выдумку?

– В смысле? – Рейн подался вперед.

– Вы можете описать ее внешность?

– Вы не ответили.

– Мистер Рэйн, опишите, пожалуйста, ее внешность, – с нажимом произнес Гаррен.

Рэйн вытащил кончик языка, задумавшись.

– Очень красивая. Рыжие волосы, зеленые глаза, молочная кожа. Гибкое и стройное тело. Длинные ноги.

– Само совершенство, – проговорил Гаррен. Лорен хмыкнула.

– Да.

– Скажите, сколько вам лет? Вы помните?

– Если вы считаете меня психом, это не значит, что и с памятью у меня нелады. Мне тридцать два года.

– Вы родились в 1981 году. Так? Какого числа?

– Двенадцатого августа.

– Хорошо, – кивнул Гаррен. – У вас был брат-близнец. Что с ним произошло?

– Я думал, вы в курсе всей моей истории, – иронично протянул Рэйн. – Он умер.

– Как это случилось?

Рэйн вздохнул. Ему, честно говоря, надоело повторять уже заезженную историю.

– Его избили и порезали.

– Вы присутствовали при этом?

– Да.

– Что вы ощутили, когда увидели своего брата?

– Злость. Боль. Ненависть.

– К брату? – Гаррен прищурился.

– Нет, – Рэйн нахмурился. – К тем ублюдкам, которые сделали это.

– Итак, вы увидели, как вашего брата избивают. Что вы сделали после?

– Я ударил одного из них ножом. Другой убежал.

– Тот, которого вы ударили ножом, умер сразу?

– Через несколько минут. Он трепыхался на земле, захлебываясь в своей крови.

– Что вы испытали, видя это?

– А? Что? – опомнился Рэйн. Перед его глазами вдруг всплыла картина того злосчастного вечера.

– Какие чувства вы испытали, убив человека?

– Я убил не человека. Я убил ублюдка, который посмел притронулся к моему брату.

– Вы испытали облегчение? Может, возбуждение?

– Возбуждение? Он же не женщина, чтобы я испытывал возбуждение, – вопрос показался Рэйну нелепым.

– Я имел в виду, испытали ли вы возбуждение при виде того, как, как вы выразились, «ублюдок захлебывается в своей крови»?

Рэйн откинулся на спинку стула:

– Может быть, – пространно ответил он. Гаррен сделал пометку.

– А второй преступник убежал?

– Да.

– Вас преследовала мысль отыскать его и отомстить?

– Конечно.

– Я просмотрел бумаги. И натолкнулся на информацию, что 12 августа 2009 года на Орд Санкт, Запад, Девятая улица было совершенно убийство некого Берни Лазури.

Рэйн округлил глаза.

– Как вы сказали? Берни Лазури? – Он коротко вдохнул. – Берни Лазури?

– Да. Вы знали его?

– Я знал лишь то, что он был пациентом лечебницы Лукаса Виткеса. У него была фобия… – Рэйн запнулся. – Кажется, он боялся зеркал.

– Эйзоптрофобия, – согласно кивнул Гаррен.

– Да.

– Позвольте полюбопытствовать – вы сказали, что мистер Лазури был пациентом лечебницы Лукаса Виткеса. Так?

– Да. Но я недавно узнал, что сам Виткес был пациентом этой больницы.

– Вот как. Тогда вы знаете, что мистер Виткес покончил с собой?

– Он выбросился из окна.

– Верно. Это случилось в 1999 году 17 ноября. Через три месяца после смерти вашего брата. Вы не считаете это странным?

– Что здесь странного? – не понял Рейн. Гаррен вздохнул:

– После смерти вашего брата вам дали три года условно. При этом вы были обязаны проходить реабилитацию у психиатра, учитывая ваше состояние на тот момент. Вы не помните?

– Нет, – Рэйн нахмурился.

– Так же вы не помните, что вашим лечащим врачом был Лукас Виткес?

Рэйн поднял глаза.

– Моим врачом? – Прошептал он потрясенно.

– Кажется, вы упустили это из своей памяти, – улыбнулся Гаррен. – Вернемся к мисс Эйв. Вы сказали, что познакомились с ней, когда она украла у вас бумажник?

– Да.

– Скажите, мистер Рэйн, вы ознакомились с ее личным делом?

– Конечно. Это первое, что должен сделать полицейский. А что?

– Вы помните дату ее рождения?

– Двенадцатое августа 1994 года. Но по этому поводу у меня были сомнения.

– Какие?

– После смерти родителей она переехала в Канзас-Сити к тете Полине-Элизабет Эйв. У нее был сын Адам. Адам плохо поступил с Луной.

– Что же он сделал?

– Он изнасиловал ее, а тетя избила до полусмерти розгами.

– И в чем же были ваши сомнения?

– В датах. Если исходить из ее слов, Адаму было двадцать, а Луне шестнадцать. Но учитывая, что она родилась в 1994 году, Адаму должно было быть не двадцать, а двадцать девять. И, соответственно, он не мог этого сделать.

– Вы уверены?

– В чем?

– В том, в чем так сомневались? – Гаррен прищурился.

– Кажется, да. Вы что-то знаете? – Рэйн напрягся.

– Все, что говорила вам мисс Эйв, было истинной правдой. Но есть кое-что, в чем вы действительно ошиблись. В ее дате рождения.

Рэйн сжал сиденье стула под собой.

– Мисс Эйв родилась пятого июля 1984 года.

– Что? – Он задрожал. – 1984? Как? Я же видел ее дело. Я читал его. 1994 год. Я не мог ошибиться.

Гаррен с сожалением вздохнул:

– Возможно, вы просто очень хотели ошибиться. Понимаете, мистер Рэйн, сознание иногда играет с нами. В вашем случае – оно отторгло то, чего вы не хотели помнить. Но, однако, встреча с мисс Эйв была для вас не типичным воспоминанием, а мнимой реальностью, в которую вы поверили. Вы усердно пытались понять очевидное, но, к сожалению, это только усугубило ваше состояние.

– Что вы хотите этим сказать?

– Она ведь была последней?

– В каком смысле? – Рэйн с трудом сглотнул. – Откуда вы узнали о Луне?

– Детектив Ларсен поделился с нами вашим рассказом, – улыбнулся Гаррен. – Расскажите мне лучше о своих родителях. Как умер ваш отец?

– Почему вы не говорите мне о Луне? – Рэйн вскочил с места.

– Сядьте, мистер Рэйн. Незачем так волноваться. Иначе, вы можете упустить главное.

– Сядьте, – приказал Паско. Рэйну показалось, что Людвиг здесь только для того, чтобы одергивать его. Рэйн вспотел. Он тяжело дышал, почти задыхался. Но всё-таки опустился на стул.

– Продолжайте, доктор Гаррен.

– Спасибо. Итак, мистер Рэйн. Как умер ваш отец?

– Он был эпилептиком. У него случился припадок.

– И, как я понял, ингаляторы его не спасли?

Рэйн кивнул. Он ощущал слабость, мучительную тошнотворную слабость, от которой хотелось лечь на пол. Ему вдруг показалось, что в комнате пропал весь воздух, он машинально ухватился за ворот футболки, словно оттягивая несуществующий галстук.

– Вы сказали, что ингаляторы кто-то опустошил.

– Так предположили полицейские.

– Но вы не уверены в этом?

– Вы намекаете? Хотите сказать, что это сделал я?

– Ваш отец был дальнобойщиком?

– Да.

– Он часто отсутствовал дома?

– Да.

– Какие у вас были с ним отношения?

– Обычные.

– Обычные? Может, вы хотели сказать, натянутые?

– В смысле?

– А какие отношения были между вашими родителями?

– Я не знаю, – безразлично произнес Рэйн, на него навалилась огромная усталость.

– Часто ли они скандалили? Может, ваш отец проявлял насилие по отношению к матери?

– Нет, – ответил он. Но знал ли он наверняка? Он уже ничего, казалось, не знал: ни о себе, ни о своей семье, ни о своем прошлом.

– Хорошо. Тогда я вам расскажу. Ваш отец познакомился с мисс Джоан Эйв в 1982 году, в Канзас-Сити. В 1984 году на свет появилась Луна Эйв. Ваш отец боялся признаться вашей матери в том, что у него есть другая семья, поэтому он тайком вел двойную жизнь. И все же, я думаю, вы узнали, что ваш отец изменяет вашей матери. И тогда вы решили его наказать. Зная, что он страдает эпилепсией, вы умышленно опустошили ингаляторы. Но, когда умер ваш отец, вы не почувствовали облегчения. Скорее, наоборот. Вам захотелось избавиться от второй семьи, которой отец уделял слишком много внимания.

Рэйн вслушивался в каждое слово Гаррена. Они его вовсе не пугали. Он не знал почему. Было ощущение, что он уже давно знал про это. Просто забыл.

– Кстати, вы помните его имя?

Рэйн нахмурился.

– Пол. Ведь, именно это имя было в досье мисс Эйв. Скажите, что там было написано об ее родителях?

– То, что отец повесился, а мать погибла в автокатастрофе.

– Ну, я думаю, повешенье и эпилепсия – это очень близкие понятия. Ведь на выходе мы при любом раскладе имеем механическую асфиксию. А что же случилось с Джоан Эйв? Как она погибла? Вы можете нам рассказать?

– У машины отказали тормоза. Она не справилась с управлением. Врезалась в дерево. Машина загорелась, – медленно произнес Рэйн.

– Вы виновник этой смерти?

– Да.