Око Арсиды Маслов Александр

20

На следующий орбитальный виток три катера класса «Керста» были готовы к вылету. В два из них загрузилось по отделению Серебряных Птиц и боевому роботу модели «Рай-Нииро». Эти небольшие, хорошо бронированные машины в основном предназначались для краткосрочного прикрытия мобильных групп. По распоряжению Кэорлана техники сняли с них модули с парными фауззерами и масс-импульсные подвески, на освободившиеся места установили генераторы защитного поля. Энергообеспечения роботов хватило бы всего минут на двадцать поддержки прожорливых «ежиков», ткущих силовые щиты вокруг космопехоты. Но по задумке Быстрова и Ниориадана, командовавшего Серебряными Птицами, двадцати минут было достаточно, чтобы одна группа добралась до здания особо отмеченного Орнохом Вархом, другая до главного лабораторного корпуса и бегло его осмотрела – склады и многочисленные пристройки уже как получиться.

Перед вылетом возникла лишь одна проблема: Ивала Ваала.

Она ворвалась в ангар в полной экипировке и заявила:

– Я полечу, Глебушка! И попробуй, скажи «нет»!

– Нет, – откинув щиток шлема, внятно произнес Быстров.

– Ты не имеешь права запрещать! У меня предчувствие!.. Понимаешь, у меня дикое предчувствие – я там нужна! Там может быть Сашка! Или мы как-то выйдем на его след! – черные звездочки зрачков галиянки, уперлись в землянина с такой твердостью, что казалось не выдержит его многослойная броня.

– Товарищ Ваала, твои мышечные функции восстановились только на семьдесят процентов. У тебя заторможенная реакция. Ты это понимаешь? – успокаивающе проговорил капитан «Тезея».

– Семьдесят процентов, да? – Ивала подступила к нему, незаметным движением перехватила свободную руку землянина, качнулась вправо и влево, словно мелькающая тень, и Глеб с грохотом упал на пол. Один из соседних десантников тоже оказался лежащим под стабилизатором космолета.

– Черт, – без удовольствия процедил Быстров и, опираясь на локоть, признал. – Как бы уговорила.

– В какой машине прикажите расположиться? – Ивала улыбнулась с неземным очарованием.

Глеб тряхнул перчаткой в сторону «Нолда-1285», поднял парализатор и направился к шлюзу за галиянкой, сводившей с ума экипаж эсминца своей соблазнительной походкой.

Когда провожавшие удалились из ангаров и насосы откачали воздух, створки распахнулись, обнажая черный космос, полный алмазных звезд. Катера выскочили из-под днища «Тирату» и понеслись к Земле. Несколько минут они были видны на обзорном экране эсминца крошечным треугольником с золотистыми вершинами. Затем пилоты космолетов активировали невидимость, и треугольник потух над дымчатой дугой атмосферы.

Все три «Керсты» спускались медленно, чтобы не допустить перегрева наноинженерного покрытия. Внизу лениво проплывали клочья облаков, в их разрывах поблескивал океан, посеребренный луной. Изредка взгляд цеплялся за одинокие огни какого-нибудь морского судна или мигающие маячки самолетов. С запада из тьмы наползали японские острова, правее проступала грядя Южных Курил.

– Так какое у тебя предчувствие? – тихо спросил Быстров, положив ладонь на коленку Ивалы.

– Волнительно мне. Что-то произойдет, – галиянка посмотрела на таймер, отсчитывавший время до посадки, и позволила себе расстегнуть верх бронекосюма. – Такое ощущение, будто в сознание тихо крадется что-то. Помнишь холодные рассветы на Хигосе? Как каждое утро между скал тянулся этот странный туман, обволакивал нас с головы до ног и приносил какие-то необъяснимые звуки, запахи и тревогу. Так же и со мной сегодня. Когда ты сказал, что вы летите немедленно на базу «Каракрут»…

– «Каракурт», – поправил землянин.

– Ну да. Как ты сказал и вышел из медмодуля, я закрыла глаза и почувствовала, будто меня обволакивает туманом. Будто он течет в сознание между островков мыслей, и отчего-то мне стало неспокойно. Не страшно, а именно неспокойно. Пришло волнение, будто без меня вы упустите что-нибудь или что-то пойдет не так.

– Эх, товарищ Ивала… На Хигосе у нас было одно волнение: будто мы не скоро подчиним «Тезей», – Быстров прищурился – прямо по курсу появился край солнца. – «И еще, что соседняя звезда недопустимо искажает каналы туннельной связи», – мысленно добавил он.

Ваала словно распознала его мысль и сказала:

– Тогда тебя больше всего заботило отсутствие сообщений с Присты. Ты думал об Ариетте, Глебушка. Днем и ночью думал. И злился, что с ней стало все так, что она теперь императрица и за сотни световых лет происходит такой кошмар. Ведь правда, ты бы предпочел видеть ее ни во Дворце Теарими с величайшим Копьем Оро, а на своем корабле, какие бы беспокойства и беды это тебе не несло?

– Может быть и так, – Глеб пожал плечами. – С копьем или без я бы просто хотел ее видеть.

Катера летели над Якутией, до посадки оставалось менее десяти минут. Бесплотные пальцы радаров ПВО с усердием ощупывали пространство вокруг, но обнаружить тройку пристианских космолетов у них не было никаких шансов. На обзорных экранах зеленым потоком текла тайга, вспыхивали ленты рек, окрашенные закатом. Скоро острие целеуказателя изменило цвет, вместе с тем космолеты сбавили скорость и начали снижаться. Когда впереди показалась Обь, ведущий катер взял резко вправо, совершая разведывательный облет, два других неподвижно повисли в воздухе в трехстах метрах над верхушками сосен. Через минуту пилотам пришла ментальная команда от ведущего: отставшие «Керсты» заложили вираж на северо-восток, оставляя слева небольшой поселок возле реки.

База «Каракурт», внушительная даже на снимках с орбиты, была под днищами орбитальных машин. По ее периметру возвышались над бетонными плитами мачты охранных систем и сторожевые вышки с бронированными кабинами. Несколько похожих башенок торчало между алюминиевых скатов ангаров, над решетками энергостанции и возле пятиэтажек, разбросанных между деревьев. По площади и по широким улочкам прохаживались люди в камуфляже и немногие гражданские, не подозревая, что всего в пятидесяти метрах над ними беззвучно зависли три боевых инопланетных машины.

– Осмотрелись, господин Быстров? – спросил по пир-каналу Ниориадин – ему подчинялись Серебряные Птицы и он руководил операцией. – Давайте так: у нас три стандартных минуты чтобы внести коррективы в начальный план. Если вы видите что-то необычное или у вас возникли свежие мысли – говорите сейчас, потом нам будет трудно перестроиться.

– Свежих мыслей нет, – Глеб слабо улыбнулся. – Действуем, как договорились: вам лабораторный корпус с прилегающим ангаром, я с группой Элескрина прорываюсь к отмеченному зданию. «Нолд-1290» нас прикрывает. И… хочу предупредить всех: здесь мы столкнемся не только с огнестрельным оружием.

– Мы это уже испытали, как у вас говорят, на собственной шкуре, – ответил Ниориадан, еще раз мысленно переживая стычку с земными спецназовцами, когда его неокомпозитную броню порвало на куски, и жизнь ему спасла только решительность Элескрина.

– Тогда удачи! – Глеб тронул фиксатор, и щиток шлема закрыло его вспотевшее лицо.

Пристианцы, сидевшие позади, защелкали магнитными замками, без лишней суеты приготовили оружие. Два катера пошли на снижение, «Нолд-1290» развернулся к энергостанции, с тихим хлопком выпуская крошечную ракету. Словно воробей она впорхнула в окно здания с высокой трубой. Мьюронный заряд размером с песчинку превратился ослепительный шар, тут же сожравший бетонные стены. Взрывная волна пришла чуть раньше, чем космолеты коснулись грунта, и их корпуса пронял тяжкий гул.

– «Рай-Нииро» пошел! – скомандовал Элескрин, удерживая сенсор ментального усилителя.

Из распахнутого люка выкатил приземистый робот. На иглах его генератора разгоралось жемчужное свечение поля защиты, пока слабого, неспособного сдержать обычные пули. За «Рай-Нииро» на асфальтовую дорожку выскочил авангард десантников. На минуту вся территория базы замерла в тишине, такой нелепой после взрыва энергостанции. Несколько землян, стоявших на ступеньках магазина, неподвижно и с изумлением взирали на чудаковатую, будто высеченную из глыбы гранита машину – вокруг нее разрасталось зарево. Молоденький лейтенант приподнял козырек фуражки и что-то произнес полушепотом, косясь на то на пришельцев, материализовавшихся из воздуха, то на гриб дыма, встававший над местом энергостанции. Водитель грузовика высунулся в окно, разноцветный журнал выпал из его размякшей руки. Затем все пространство вокруг «Нолда-1285» пришло в движение: двери магазина с треском захлопнулись, несколько мужчин метнулись к подворотне соседней пятиэтажки, грузовик резко взял с места и понесся к ангарам (водитель его еще не знал, что там приземлился второй космолет). С трех сторон надрывно заревели сирены и где-то недалеко раздались выстрелы.

Бил крупнокалиберный пулемет с ближней вышки. Первая очередь легла рядом с невидимым космолетом, вырывая куски асфальта, дробя бетонный бордюр. Вторая прошила поле защиты, прошлась по роботу, высекая оранжевые искры.

– Не реагировать! – прикрикнул Элескрин десантнику, изготовившемуся к ответной стрельбе.

Двенадцатимиллиметровые пули ударили в грудь пристианца, стоявшего рядом с ним. Неокомпозит выдержал, но офицер Серебряных Птиц отлетел под обтекатель катера. Не успел десантник подняться на ноги, как застучал второй пулемет на соседней башенке. Его очередь увязла в туманной пелене защитного поля, набравшего силу и развернувшегося прочной полусферой.

– Боевым порядком марш! – скомандовал Элескрин, едва последний боец выскочил из космолета.

До входа в здания, которое упомянул Варх и при совещании на «Тирату» избрали первоочередной целью, было не более ста восьмидесяти метров, однако быстрому продвижению мешал нерасторопный «Рай-Нииро» – он тратил всю мощность батарей на защитное поле. Когда отряд Элескрина одолел треть пути, пулеметы на вышках замолчали. В этом затишье, длившемся несколько мгновений, сквозило что-то зловещее. Ивала замерла, старясь угадать, откуда ждать следующего удара.

– Они запустили резервное энергообеспечение! – догадался Глеб по электрической вспышке за первым лабораторным корпусом.

– Родина-мать! – вскричала Ваала.

Быстров повернул голову и увидел яркий малиновый росчерк. В направлении группы «Нолда-1287» била гиперионная пушка, судя по следу разряда гораздо более мощная, чем установленные на «Аллигаторах». На соседних вышках вместо неэффективных пулеметов тоже пошло в дело гиперионное оружие, лупившее не так часто, но сердито. От первого попадания, защита над роботом просела и пошла багровым пятном. Десантники, шедшие в авангарде, пригнулись, оглядываясь на Элескрина.

– Ближе к роботу! – отдал он команду, и приказал по ментальному каналу «Рай-Нииро» уплотнить щит за счет уменьшения радиуса.

Решение Элескрина неизбежно замедляло продвижение группы, и галиянка, не терпевшая подчиняться армейским порядкам пристианцев, фыркнула:

– Господин старший группы, умнее вообще убрать ваш дурацкий зонтик и достигнуть цели быстрым броском! И почему молчит катер прикрытия? Он должен подавить огневые точки на вышках! Или он у вас – птица мира?

– Он ударит в случае крайнего осложнения, – отозвался за офицера Быстров, едва не споткнувшийся об ноги переднего десантника.

Второе гиперионное попадание окрасило защитное поле пунцовой вспышкой. Рядом загудела земля; в образовавшейся воронке вспыхнули, запыхтели черной копотью куски асфальта. Справа и слева в небо поднялись дымные шлейфы, и кончики их разорвались серыми искрящимися облаками. Озираясь, Глеб не сразу разгадал хитрости защитников базы, а когда их замысел прояснился, едва не присвистнул от удивления: «Нолд-1290», паривший на небольшой высоте вдруг стал виден для всех, словно гигантское насекомое в пыльном облаке. Мигом в него вонзились три гиперионных импульса. Космолет превратился в огненный шар. Мощный разряд сорвал броневое покрытие с его днища раньше, чем пилот успел активировать поле защиты.

– Эрлэ, спаси его! – вскричал кто-то из Серебряных Птиц, но орбитальную машину не спас бы даже святой: еще один малиновый росчерк пробил ее корпус и разрушил силовую централь.

«Нолд-1290» упал где-то за энергостанцией, разрушенной им же.

– «Нолд-1285», «Нолд-1287»! – услышал Глеб голос Ниориадина в гарнитуре связи. – Ни в коем случае не покидать позиций! На стрельбу не отвечать! Принять дополнительные меры…

Последних слов командира операции Быстров не расслышал – его внимание отвлекло движение широкой тени за деревьями между зданий. Ивала первой распознала опасность, вскинула винтовку, нажала «спуск». Ломая сосну и подминая кусты, на дорогу выполз танк, покрытый толстыми слоями неокомпозита и похожий на блестящее толстокожее чудовище. Выстрел из «Сататы» для него был не страшнее броска камнем. За бронированной машиной рассыпались цепью спецназовцы «Каракурта».

«А земляки мои неплохо подготовились к вторжению! – пронеслось в голове Быстрова. – Они ожидали подобных событий. Догадывались, что существа с далеких планет не всегда переполнены гуманизмом или похренизмом, и могут в один судный день прийти, потребовать свое».

Серебряные Птицы, обжатые защитным полем, остановились. Кто-то припадая за роботом на колено, отстраивал фауззер на пиковую мощность; кто-то активировал гранаты; большинство открыло беглый огонь по тяжелой машине и людям за ней, одетым в мешковатые костюмы неокомпозита российского производства.

Импульс гиперионного разрядника с танка, всколыхнул защитное поле «Рай-Нииро» так, что двое пристианев швырнуло наземь. Робот терял силы. Вокруг него горела, содрогалась земля. До дверей здания-цели оставалось шагов семьдесят, пройти которые, казалось, уже невозможно. В гарнитуру связи слышались крики и звуки жаркого боя возле ангаров.

21

На «Анхаро» координатора встретили с подчеркнутой торжественностью.

– Счастья и тепла, величайший! – дружно пропели трое молодых офицеров, вытянувшихся у дверей шлюза.

По галунам на форме звездолетчиков пробежали золотисто-зеленые всполохи, словно рассвет на далекой Охалор.

– Величайший! – повторил Эвнид Крунх, и приветствуя Варха по-дружески, опустил широкую ладонь на его плечо.

– Тепла и силы, добрейший Крунх, – с радостью отозвался координатор.

Вместе они прошли мимо боевых роботов, дремавших в глубоких нишах, стали на огороженную золотой решеткой площадку и вознеслись на шестую палубу.

Орнох собирался было свернуть налево по главному проходу к апартаментам капитана, но Эвнид удержал его:

– Сюда, мой друг.

Командир фрегата направился к дверям с угловатым рельефом, за которыми находился бортовые вычислители. Створки разошлись, и Орнох, удивляясь, обнаружил, что обширный зал свободен от умных машин.

– У нас перестановки, – объяснил Эвнид, предвкушая его вопрос. – Ничто не стоит на месте. Особенно в нашем мире подвижны наши желания. Я решил, что так лучше.

– Правильно решил, – Варх оглядел горку красных и бурых камней, громоздившуюся посреди зала.

На поверхности округлых валунов мерцал теплый свет, он проникал в глубокие щели, вспыхивал искрами во вкраплениях кварца. Небольшие камешки и массивные глыбы разных форм занимали остальную часть зала в особом порядке, сочетаясь пространствами желтого и серого песка, пушистых холмиков мха. В этом пейзаже было столько красоты, первородной гармонии, что координатор с умилением прошептал:

– Спасибо друг. Угодил. Спасибо.

– Вот так. А то в «Холодной Звезде» принято думать, что мы военные совсем бездушны и тупы.

– Э, нет, такие мысли тем более на твой счет были бы грехом без прощения, – координатор прошел мимо изящной пиктограммы, выведенной на песке умелой рукой, задержался у камня, похожего на древнего воина, лежащего на боку, и прошествовал за капитаном к сидениям, оборудованным под деревцем.

– Мой славный пунш здесь. Здесь мы и устроимся, – сказал Эвнид, наклонившись и выкопав пальцами из песка небольшую бутылочку с малахитовым гербом.

На плоском камне, возле которого они расположились, появились кружки из настоящей керамики со свисавшими с двух сторон медными цепочками. В теплом воздухе запахло тонкими ароматами – за долгие годы на Земле Орнох разучился распознавать их точную гамму. Капитан наполнил кружки на четверть и, глядя в глаза товарищу, сделал несколько движений свободной рукой: тут же свет померк, на своде сквозь лиловую дымку проступили звезды и две луны. По залу разлилась тихая мелодия духовых инструментов.

– В этом месте я все чаще провожу дни уединения, – признался Эвнид.

– Ты всегда отличался хорошим вкусом, – координатор пригубил лианийский пунш, прислушиваясь к музыке, приятному покалыванию языка и ощущениям во рту.

– Пока мы в этом саду, я не хотел бы говорить о делах, – продолжил Крунх, – хотя пристианцы сильно меня рассердили и сердце просит выразить при тебе то, что я хотел сказать посланцам империи.

– «Тирату» – уже не корабль империи. И герцог Саолири может быть полезен нам, но об этом поговорим позже – действительно, зачем сейчас нарушать чудесный покой, – Орнох повернулся к горке камней, опираясь на локоть.

– А здесь в песке припрятано четыре бутылочки, – весело сообщил Эвнид. – Самое забавное, что я не помню, где именно. Нами придется надеяться только на твой нюх. Ведь он тебя никогда не подводил, ослепительный Варх?

– Это слишком сложное испытание! – рассмеялся координатор.

– Но у тебя достаточно времени, чтобы его пройти. Мы будем вспоминать Охалор, наш университет, выпускной курс и искать, икать искать… – Эвнид отпил маленький глоток и подкатил от удовольствия глаза. – Мы снова переживем наши проказы и поговорим о самых сладких женщинах нашей группы: Исихе, Тмиани, Шэис. Мы коснемся того, к чему мы тогда не смогли дотянуться, потому что были молоды и глупы. Сколько лет прошло, Орнох? Семнадцать лет!

– Семнадцать лет, – подтвердил координатор, подумав что в земном исчислении это чуть меньше века. – Кстати, Шэис… Ее дочь – обжигающая красотой госпожа, работает у меня секретарем.

– Лиура Арули! – выпалил Крунх. – О, как же я не догадался сразу! Она первой вышла на связь при подлете «Анхаро». Я потом думал, на кого она так похожа, и почему при виде этой девчонки меня пробирает волнение. Мы с ней…

– Мои извинения, капитан, господина Варха срочно вызывают по направленному каналу, – возле горки камней возникло изображение старшего вахты.

– Мы с ней… Мы с ней… – повторил Эвнид и с раздражением обратился к дежурному: – Это так безотлагательно?

– Не могу знать. На связи второй секретарь сектора. Она настойчиво требует соединить ее с координатором.

– Лиура Арули? – сердитое лицо капитана мгновенно подобрело. – Переключите ее на наш терминал с полным соблюдением режима секретности!

Офицер «Анхаро» растворился в темном воздухе, его место заняло голубое сияние из которого словно материализовалась Лиура с хвостом возмутительно-рыжих волос, одетая в облегающий наряд китайского шелка.

– Тепла и добра вам, равные звездам, – произнесла милькорианка, оглядев обстановку необычную для боевого корабля. – Весь сектор в волнении, господин Варх… Но я вижу вас с капитаном Крунхом и теперь могу быть спокойна.

– Мне выпало небольшое приключение, милая Лиура, – отозвался координатор. – Что касается господина Крунха, то спокойствие не всегда ходит с ним рядом.

– Ах вот оно как? А я уже хотела проситься у господина координатора принимать груз с «Анхаро». Теперь я остерегусь, – шутливо отозвалась Арули, поглядывая на капитана, затем повернула голову к Орноху и сказала: – У нас три сообщения, по моему мнению неотложных. Сейчас мы на защищенном канале и я готова их передать на бортовой накопитель, если вы сочтете возможным.

– Можешь их зачитать прямо сейчас, – сказал координатор. – Капитан «Анхаро» имеет право слышать все.

– Тогда по порядку, – секретарь, ловко повернувшись, вызвала вспомогательный экран. – Сорок минут назад пришел ответ на запрос по «Хорф-6» с центральной директории на Лиании.

– Привет им! Мы как раз пьем лианийский пунш, – Эвнид Крунх взболтнул содержимое узкогорлой бутылочки.

– Я бы ознакомила вас с ним сразу, но отлучалась по делу старшего агента Спиро, – не теряя серьезности, продолжила Лиура. – Второе: семь минут назад прошла неуточненная информация об атаке базы «Каракурт» возле Новосибирска.

– Та-ак… – протянул Варх, пытаясь отгадать по какой причине герцог Саолири проявил неожиданную расторопность.

– Напавшие предположительно пристианцы, – секретарь вывела на вспомогательный экран детали компьютерного отчета. – Их орбитальные машины прошли незамеченными для наземных радаров, и наш спутник уловил только слабый след, сходящий с орбиты «Тирату». И третье: пять минут назад на ваш резервный телефон позвонил генерал Брылев из Москвы. Он настаивал на срочном разговоре с вами. Я разъяснила, что вы временно недоступны и пообещала, соединить вас с ним, как только будет такая возможность. Как я понимаю, Брылева сильно заботит происходящее на объекте «Каракурт». Он сказал, что если мы сможем повлиять на происходящее или оказать действенную помощь в отражении атаки, то он готов пересмотреть прежние договоренности в нашу пользу и предложить еще какие-то пункты, способные заинтересовать вас лично.

– Наконец-то генерал понял, что с интересами «Холодной Звезды» нужно считаться. Пусть понервничает, я появлюсь для него не ранее чем завтра, – Орнох приложился губами к краю кружки.

– Мы не вмешиваемся и отдаем объект «Каракурта» на произвол пристианцев. Я правильно поняла? – спросила Лиура Варха, тут же сверкнув глазами в сторону командира «Анхаро».

– Да. В некоторых вопросах мы союзники с господином Саолири, – кивнул Варх. – Давай ответ на запрос по корвету.

– Он может быть распечатан только вашим личным шифром, – напомнила Арули. – Желаете вскрыть информационный блок прямо сейчас?

Орнох молча активировал браслет и включил процедуру синхронизации с терминалом связи.

– Величайший, шифр принят без всяких оговорок, – нежным голосом пропела машина в мюнхенском офисе. – Разрешите вывести данные?

– Сделай милость, – отозвался координатор.

На экране рядом с Лиурой поплыли строки первого ряда информационного блока:

«Хорф-6» корвет первого класса вооруженности семейства «Хорф» на сегодняшний день состоящего из девяти кораблей, взаимно отличающихся небольшими конструктивные изменениями. Время постройки семь тысяч четыреста девяносто шестой год Эры Сома. Место постройки шестая имперская верфь при Аоне. Технические характеристики…»

Общедоступные данные не интересовали Орноха и он промотал их вместе с мигающими значками голографических роликов. Задержал внимание на отчете о некоторых боевых операциях, в которых участвовал корвет и снова сделал движение рукой вниз.

– Стоп, – Крунх коснулся плеча координатора. – Это может быть интересным.

На экране замигали строки девятого ряда информационного блока:

«В семь тысяч пятьсот шестнадцатом году „Хорф-6“ прошел модернизацию на Весирисе. Модернизация проходила в течении двадцати стандартных дней в режиме особой секретности. После чего на корвете сменилась часть экипажа. Точную цель модернизации установить не удалось. Имеются предположения, что она связана с закрытым имперским проектом, называвшимся „Всевидящее Око“. Ни одного агента внедрить в пристианские структуры, связанные с „Всевидящим Оком“, не удалось. Есть косвенные данные, что проект преследовал целью создание системы сканирования пространственных слоев в фазе гиперброска. По другой версии цель проекта – устройство отслеживания турбулентности девз-потоков. Предположительно ученым империи удалось добиться прогресса в этой области, и на некоторые корабли в семь тысяч пятьсот пятнадцатом – семь тысяч пятьсот шестнадцатом году были установлены экспериментальные машины с неизвестными нам характеристиками. Работы для выяснения подробностей ведутся частью нашей разведывательной сети. Так же замечен интерес по этой теме военной разведки Коху и спецслужб Галии».

– От «Сосрт-Эрэль» пристианский корвет пришел за «Тезеем» к Земле через день или два… – произнес Варх, глядя на остановившиеся на экране строки. – Мог ли Роэйрин в точности знать, что Быстров направляется именно к Земле? У него были осведомители на нашей станции, до которых как-то дошли замыслы Быстрова или на «Хорф-6» действительно находилась штука с фантастическими возможностями? Вот вопрос, – он повернулся к Эвниду и попросил: – Налей-ка мне.

– Думаешь, разбившийся звездолет был непростым кораблем, и на нем стояло это «Всевидящее Око»? – Крунх звякнул горлышком бутылки о кружку. – По моему мнению, все это откровенная чушь. Девз-потоки можно засечь, но они не скажут ни о чем интересном, хотя я слышал, прежде во флоте были спецы, которые определяли по ним направление маневра корабля. Но только в ординарном пространстве.

– Видишь ли, я третий день, до кипения напрягаю мозги, пытаюсь понять, зачем здесь «Тирату», и почему герцог Саолири покинул несчастный Мрилион, а ответ оказывается вот где, – Орнох вытянул руку к экрану. – В эту сказку я поверю с большей охотой, чем в то, будто герцог прибыл к Земле с исключительно спасательной миссией или его так горячо интересуют архивы маркиза Леглуса.

Координатор спустился взглядом к последним строкам информационного блока:

«… к моменту подачи вашего запроса удалось установить местонахождение научного центра, с большой степенью вероятности причастного к проекту „Всевидящее Око“, позже переименованному в „Око Арсиды“. К сожалению, сам центр разрушен по приказу герцога Флаосара ударом пристианского крейсера „Греснар“. Ведутся поиски оставшихся в живых сотрудников центра, а так же людей, работавших в нем ранее».

– Да, друг мой. Кое-что проясняется, – Орнох с жадностью отпил глоток пунша и подумал, что сейчас где-то у русских или китайцев, с вожделением копавшихся в обломках «Хорф-6», лежат части машины, стоящей, больше чем вся эта планета вместе взятая. Волшебной машины, цена которой, пожалуй, близка к цене госпожи Ариетты или ее загадочного отца.

– Извини, Эвнид, но придется нарушить наш милый покой, – проговорил Варх, стукая кружкой о поверхность камня. – Устрой мне канал туннельной связи с директорией на Лиании и координатором «Сосрт-Эрэль». Это срочно.

Выстрел ручного фауззера на пиковой мощности – страшная штука. Он способен прожечь корпус космолета третьей степени защиты или пробить стену бетонного бункера двухметровой толщины. Однако лобовая броня старенького Т-80 выдержала – оба могучих разряда увязли в тысячеслойном неокомпозите, покрывавшем боевую машину. И танк приближался глухо урча мотором, наводя жерло гиперионной пушки на светящуюся полусферу, за которой притаился слабеющий робот и непрошеные гости.

– Бейте по гусеницам! – крикнул Быстров и сам, подавая пример, выстелил из «Сататы» в стальнозубую ленту.

Из-за краснокирпичного здания вывернуло второе чудовище, одетое в толстенное одеяло из неокомозита, и отделение сапцназовцев «Каракурт».

– До дверей нам не пройти, – мгновенно сообразил Элескрин и скомандовал. – Шестой, пятый, восьмой, второй работать по машинам. Второй, третий, четвертый делаем пролом в стене.

– Умное решение, – согласились Ивала.

Ее винтовка задергалась, выбивая кирпичи над фундаментом здания. Через полминуты там образовался аккуратный пролом, способный пропустить человека средней комплекции. К этому времени оба танка остановились с разорванными гусеницами. Новый гиперионный удар прогнул защитное поле и окрасил его зловещим багрянцем.

Элескрин направил робота к пролому. Пока первые из его бойцов и галиянка пробирались в здание, он успел обменяться сообщениями с герцогом Саолири и Ниориадином, группа которого под сокрушительным огнем потеряла убитыми двух офицеров Серебряных Птиц. Из отрывистой речи Ниориадина стало ясно, что его люди, больше не считаясь с потерями землян, начали бить на поражение.

Оказавшись в полутемном коридоре, первые из десантников Элескрина бросились к входным дверям, чтобы блокировать проникновение спецназа базы. По пути им пришлось убрать из парализаторов нескольких вооруженных землян. «Рай-Нииро», поднявшись за последним пристианцем по выбоинам фундаменте, занял место в проломе и сжал защитное поле до необходимого минимума. Теперь расход энергии был не таким огромным: батареи робота могли протянуть минут десять, даже прослужить еще небольшое время, прикрывая отход десантной группы.

Бойцы «Каракурт» минуту-другую вели шквальный огонь по машине, прятавшейся за силовым полем, но скоро убедились в бесполезности этого занятия, и звуки безумной атаки стихли.

– Мне это напоминает тюрьму, – сказал Быстров, оглядев мрачный коридор с рядом дверей, обитых листами крашеного железа. – Пожалуй, Варх дал верную наводку: здесь могут содержаться люди с «Хорф-6».

– Обходим камеры двумя группами по три человека. Быть внимательными к каждой мелочи. В случае обнаружения чего-либо подозрительного, вызывать для консультаций господина Быстрова, – распорядился Элескрин и спешно распределил маленький отряд для обследования казематов «Каракурт». Сам с двумя десантниками остался держать во внимании коридор и лестницу на второй этаж, на случай неожиданного прорыва спецназа землян.

Взломанные двери с номером 1/1 подтвердили подозрения Глеба. Помещение за ними ничем не отличалось от тюремной камеры: стены, покрытые слоями шелушившейся краски, кое-где бредовые надписи угольком и шариковой ручкой, покосившийся стол возле грубых нар – одиночка. Первые три камеры, без особого усердия вскрытые Серебряными Птицами, оказались пусты, и стало ясно, что в них давно никто не обитал. Луч фонаря выхватывал то слой вековой пыли на столе и полу, то седые сплетения паутины. А в четвертой находился человек, и это не слишком выдающееся событие привлекло одновременно Ивалу и Быстрова. Глеб вбежал в тесную комнатку, расталкивая пристианцев и откидывая щиток шлема. Коротко оглядев мужчину неопределенного возраста, с лицом покрытым серой щетиной и красными впалыми глазами, Быстров спросил:

– Скажи, милый человек, тебе известно что-нибудь об инопланетянах содержащихся здесь?

Милый человек скривился в усмешке, обнажая редкие зубы и зло зыркая из-под опухших век. Драгоценные секунды утекали с недопустимой быстротой – заключенный молчал.

– Может быть ты что-то слышал о Сашке Шурыгине? – вмешалась Ваала.

Он лишь мазнул по ней безразличным взглядом красноватых глаз и отвернулся к стене.

– Шурыгин! Сашка Шурыгин! – Ивала шагнула вперед, дернула его за подбородок. – Говори скорее! Ты должен знать! Ты же знаешь!

– Вали отсюда! – кривя рот, отозвался незнакомец и оттолкнул ее руку.

– Некогда с психами разбираться. Идем дальше, – распорядился Быстров.

В это время у центрального входа захлопали масс-импульсные винтовки – спецназ «Каракурт» получил приказ по штурму захваченного здания. Воздух содрогнулся от разрыва гранат.

– Глеб Васильевич, попрошу сюда, – услышал Быстров голос Элескрина в гарнитуру связи.

Глеб выбежал в коридор. Пристианец кратко пояснил ему, тыча пальцем на раскрытые двери:

– Там нашли двоих. Поговорите.

В помещении под номером 7/1 находилась полноватая старуха. От общения с ней оказалось мало толка, зато в соседней камере, просторной и на удивленнее ухоженной, содержалось двое длинноволосых парней. Появлением людей в необычном облачении они были напуганы до дрожи в коленях, но когда Быстров дружелюбно заговорил с ними, ребята кое-как успокоились.

– Про инопланетян слышали, – отозвался на вопрос Глеба, прыщавый парнишка. – Говорили здесь много раз. Иван говорил, и сосед его Димка, и кто-то из надзирателей.

– Возможно их здесь много, – осмелев, добавил его товарищ. – Нас самих держат за черт знает какие железки, якобы с НЛО. А нам почем знать? Хорошие штуки были, мужик-пьянчуга нам продал, а мы ради хохмы в институте…

– Ты знаешь, где содержат хотя бы одного из них? – вступилась Ивала, пристально глядя на него.

– Слева через две двери от нас кто-то был, – сообщил прыщавый.

– Камера тринадцать – один! – Глеб, опережая Серебряных Птиц, выскочил в коридор.

21

Выстрел винтовки разорвал замок в хлам. Ударом ладони Глеб выбил ржавую задвижку из пазов. Ивала, опережая его и плечистого десантника, ворвалась в камеру первой. И воскликнула, едва переступив порог:

– Стальная Алона, вы посмотрите, что творится!

Быстров уже разглядел из-за ее плеча, что на скамье под решеткой, закрывавшей узкое оконце, расположился рыжешерстый боруанец. При виде вооруженных людей его ноздри вздулись, с мясистых губ сорвалось шипение, переходящее в рык. Затем, его зрачки остановились на нашивке Серебряных Птиц и расширились в искреннем недоумении.

– Уважаемый, вы знаете что-нибудь о команде пристианского корвета, заключенной здесь? – спросил Глеб на всеобщем языке.

– Солдаты империи! – прорычал боруанец. – Солдаты империи! – он вскочил, возвышаясь над Ваалой чуть ли не на треть роста и, глядя с восторгом на галиянку, на столпившихся за ней десантников заревел от радости.

– Нам нужен экипаж «Хорф-6»! Слышал о них?! – выкрикнула Ивала, в раздражении дернув стволом «Сататы», и добавила по-русски. – Чертова горилла!

Стену за спиной Быстрова окрасила багровая вспышка плазмы. Щелчки масс-импульсных винтовок зазвучали чаще. Через центральный вход прорывался спецназ «Каракурт».

– Разбирайтесь с ним сами! – крикнула галиянка стоявшему рядом пристианцу и выбежала в коридор.

Оглядевшись, Ивала увидела, что двери большинства камер распахнуты – Серебряные Птицы успели дойти до конца этажа, вскрывая все помещения подряд, но не нашли никого из команды корвета и бегом возвращались к Элескрину. По тускло освещенному проходу, настороженно озираясь, шли несколько заключенных. Возле перепуганной женщины на полу зашевелился раненый охранник. Чье-то лицо выглядывал из-за приоткрытой створки. Оттуда же слышался надрывный плач, слышимый даже за треском винтовок и грохотом разлетавшихся кирпичей.

– Каорин убит! Гафиас ранен! – раздался голос пристианца по пир-каналу. – Мы не сдержим их. О, бездонный Краак, они сумасшедшие! Они словно из стальных пружин и лезут с настырностью кохху! У вас две-три минуты, и нам конец!

– Первый, здесь наших нет! Верхние этажи отработать не успеем! – обращаясь к командиру группы, выкрикнул пристианец за спиной Быстрова. – Если вы не отобьете атаку, мы не успеем совсем ничего!

– Господин Элескрин, первый этаж осмотрен. Разумнее всем отойти на второй и обрушить лестницу, – предложил Глеб, останавливаясь у дверей пустой камеры.

– Давайте так! – согласилась галиянка. – Робота для прикрытия сюда, и все уходим наверх! Скорее, Элескрин! Решайтесь!

– Ждите робота, – отозвался командир группы, и обратился с ментальной командой к машине.

Коридор потряс громовой выстрел РШГ. С потолка посыпалась штукатурка. Пламя заплясало в центре прохода, было видно, как в его языках, пытается подняться с пола раненый офицер Серебряных Птиц.

– В камеры, господа заключенные! В камеры! – закричал Быстров, стреляя для острастки вверх.

Несколько землян, метавшихся в проходе, обезумивших толи от минутной свободы, толи от разворачивавшегося на их глазах сражения, вернулись в мрачные клетушки. Лишь боруанец продолжал стоять, прижавшись к стене и понося весь свет, хриплым рычанием. Кто-то еще попытался проскочить к лестнице, покрытой обломками кирпича.

– Назад! – закричала Ивала, хватая рослого строптивца за плечо. Развернула его к себе и вдруг взвизгнула, опуская винтовку.

– Сашка?! – Ваала попыталась оттеснить его к стене, с сомнениями узнавая в худом, обросшем бородой лице, черты Шурыгина.

Он легко и грубовато оттолкнул ее в сторону, бросился вперед, к затянутому дымом фойе, где посвистывали пули, слышались крики и хлопки штурмовых винтовок. Быстров, ушедший вперед шагов на десять, развернулся при окрике Ивалы и замер, глядя на несущегося на него человека. Раньше чем тот приблизился, Глеб успел поднять щиток шлема и прокричать:

– Саня, ты это или черт похожий на тебя?!

– Глеб Васильевич?! – бородач остановился. Казалось, он налетел на невидимую стену, ударился об нее и сразу обмяк.

Галиянка, нагнав его в два прыжка, выросла перед ним, тоже откидывая шиток шлема и обнажая свое лицо.

– Фашист проклятый! Как ты мог меня не узнать?! – вскричала Ваала и, не в силах сдержать радость бросилась на землянина с таким порывом, что тот едва устоял на ногах.

– Госпожа инопланетянка? – он вздрогнул, будто ее тело было заряжено высоковольтным электричеством. На исхудавшем лице Шурыгина глаза блеснули масляными пятнышками, руки сдавили Ивалу и оторвали от земли.

– Как же ты смел?! – прошипела галиянка. – Как смел меня забыть?

– Я помнил! Помнил каждый божий день! – он обнял ее, не слыша визга пуль рядом, разрыва гранаты, окриков Быстрова, и добавил: – Не думал, что когда-нибудь свидимся. Не верил, что так будет… Хотя очень хотелось, чтобы когда-нибудь появилась ты!

– Товарищ Ивала! Саша! Ну-ка отцепись от нее! – Глеб решительно дернул Шурыгина за руку. – Уходим, черт бы вас!