Приказа не будет Берег Игорь
– Значит, повезло… – констатировал Леня. – А теперь быстро забрали это тело и исчезли. Начальнику сами доложите о происшествии.
– Круто ты с ними, – сказал Миронов своему бывшему подчиненному.
– А иначе нельзя, совсем расхолодятся. Обстановка вокруг слишком мирная.
– Лень, не поделишься, в каких ты теперь чинах? – спросил Штефырца. Шишов открыл было рот, но тут подошла Наталья, наблюдавшая за всем происходившим со стороны.
– Все в порядке, мальчики? – спросила она взволнованно и все начали наперебой уверять, что да, все в порядке, легкое недоразумение, свои ребята рамсы попутали, очень извинялись, что потревожили.
– Ну, тогда пойдемте домой, – решила женщина. – А то поздно уже, спать хочется.
Так и закончился этот длинный беспокойный день. Мишка предлагал принять еще по рюмочке, дескать, «ночной колпачок», но Евгений решительно сказал, что в лютеранскую веру он переходить не собирается, а православные на ночь не пьют. Леня тоже отказался, и Штефырца, разочарованно вздохнув, повел гостей показывать их комнаты.
Глава 7
Мироновым постелили в мансарде, на самом верху дома. Пока не был достроен гостевой домик, приезжих укладывали спать здесь, в очень уютной комнатке. Даже телевизор имелся, хотя и небольших размеров. Вот только туалет и душ расположили на втором этаже. Но Мироновы настолько устали от всех сегодняшних переживаний, что даже зубы не стали чистить, повалились в постель и заснули. И ничего во сне не видели. Воздух местный, наверное, так подействовал. И ночное купание.
Утром никто их будить не спешил, поэтому проспали часов до десяти. Потом, пока Наташка еще нежилась в постели, Евгений, натянув шорты и футболку, спустился вниз. Дом был пуст. То есть абсолютно никого. Кое-что сообразив, Миронов выглянул на задний двор и убедился, что был прав в своих предположениях. Там возилась Мария. Увидев Евгения, она приветливо улыбнулась.
– Проснулись? Спускайтесь, сейчас завтракать будем.
– А где Мишка с Леней? На море, что ли?
– Нет, они по делам уехали.
Ах да, ведь у Штефырцы была машина, да не какая-нибудь, а «Гранд Чероки», «Широкий», как его прозвали в девяностые, когда на таких джипах любили ездить «крутые». Вчера, чтобы попасть к дому, где обосновались грузинские бандиты, «Широкого» брать не стали, потому что к тому времени уже достаточно приняли на грудь. А сегодня, выходит, парни куда-то укатили.
– Не сказали, по каким именно делам?
– Нет, но, наверное, ничего серьезного, Михаил с собой автомат брать не стал.
Во как! Не «Миша» или «Мишка», – «Михаил». С уважением к нему относятся. Хорошо, что еще отчество не употребляют, оно у Штефырцы труднопроизносимое.
Да и то сказать, этот самый Михаил тут довольно бурную деятельность развил. Магазины и кафе – это ладно. Но теперь выяснилось, что и контрабандой бывший сослуживец не брезгует. А чем еще? Вот же проныра!
Сверху спустилась Наташка, розовая и довольная жизнью. Миронов оставил женщин готовить завтрак, а сам поднялся наверх для приведения организма в порядок. Не похмеляться, естественно, хотя выпито вчера было немало, а умыться и причесаться. Похмелья не было. Вот странность: на море, сколько бы ни выпил накануне, с утра голова совсем не болит, разве что чувствуется некоторая вялость в организме. Но она быстро снимается после хотя бы однократного погружения в соленую морскую воду. И хорошего завтрака, разумеется.
«Никаких дел сегодня! – решил Евгений. – Только море и солнце!»
«Если хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Есть такая поговорка. В данном случае посланниками Бога и судьбы выступили Мишка и Леня, явившиеся, когда Мироновы и Мария садились завтракать.
Ввалились они возбужденные и чем-то весьма довольные. Евгений вопросительно посмотрел на соратников, но спрашивать ничего не стал, продолжал сосредоточенно намазывать масло на кусок местного серого хлеба. Белый он почему-то не любил, объясняя просто: «Крошек от него много». Хотя не в крошках тут было дело.
Приехавшие с аппетитом набросились на еду и кофе, но новости сообщать не спешили. Мишка поинтересовался у Натальи, как ей спалось, получил восторженный ответ, удовлетворенно кивнул и вгрызся в бутерброд с ветчиной. Сон командира его не интересовал. Он даже, кажется, старался не смотреть на него. И Шишов отводил глаза. В конце концов это стало нервировать Миронова. Что за игры в самом деле? Ему захотелось стукнуть кулаком по столу и, добавив голосу приличную порцию яда, поинтересоваться причинами такой обструкции. Но присутствие женщин, одна из которых была к тому же беременной, его остановило. Ничего, расколются. Он плюнул на тайны и продолжил завтракать, стараясь извлечь из этого процесса максимум удовольствия.
После чашки отменного кофе, да не растворимого, а самого натурального, с одной ложечкой сахара, Евгений поблагодарил хозяйку, поднялся и, разминая сигарету, вышел на крыльцо.
День обещал быть великолепным. На небе ни облачка, легкий ветерок шевелит листья деревьев. Пожалуй, вода в море сейчас еще немного прохладная. Но это – то, что нужно. Взбодрит, разгонит кровь по жилам, даст почувствовать себя помолодевшим, здоровым и сильным. Надо Наташку на крыло поднимать и – на пляж!
Сзади тихо скрипнула дверь, открываясь. Потом закрылась и по интервалу между этими двумя действиями Миронов понял, что из дома вышли оба его соратника.
– Что, командир, на море намылился? – Мишка встал рядом и тоже закурил. Сигарета у него была какая-то особенно душистая. Не иначе местный табак. Помнится, он когда-то очень знаменит был. Даже первые совместные советско-американские сигареты «Союз-Аполлон» им набивали. Правда, с какой-то вирджинской пропиткой.
– Есть возражения? – приподняв бровь, спросил Евгений.
– В общем-то, нет. Аквалангистов-террористов не боишься?
– Я далеко заплывать не буду, у бережка поплескаюсь.
И не удержался:
– В чем дело? Что у вас за секреты?
– Да мы тут одну прогулку наметили, – вступил Шишов. – Не желаешь поучаствовать?
– Какую прогулку, куда?
– Не очень далеко, в горы. Надо ведь проследить, как наши грузинские друзья уходить будут.
– Они разве еще здесь? Я думал, уже к Тбилиси подбегают. Или хотя бы к Поти.
– Ну, они же не самолетом эвакуируются и не на катере. Пешочком, пешочком, как делают во всем мире настоящие контрабандисты. Но мы до границы и не пойдем, Мишка знает, где они переходят. Хотим убедиться, что в правильном направлении идут, встали, так сказать, на путь исправления.
– А с супругой моей что прикажете делать? Ей ведь точно на море захочется. И одну отпускать никак нельзя, сами понимаете.
Леня широко улыбнулся.
– А мы ей вчерашнего старлея в сопровождающие дадим. Не возражаешь?
Миронов улыбнулся тоже. В своей жене он был уверен на сто процентов и даже больше. Ей будет полезно, если молодой петушок вокруг вертеться станет и хвост распускать. Сама взбодрится, моложе себя почувствует. Забавная идея…
– Ладно, вызывай своего чичисбея, пусть за солидной дамой поухаживает. Только ей надо это как-то поделикатнее подать. И мой отъезд тоже залегендировать придется.
– Ну, на это у нас Мишка мастак. Такие турусы на колесах разведет, что только держись.
– А то! – сказал Штефырца.
Осталось неизвестным, что он там плел Наташке, но отпустила она мужа без возражений, только потребовала, чтобы к обеду он был как штык. Евгений с легким сердцем пообещал, сел вместе с соратниками в «Чероки» и поехал смотреть, как тут люди ходят контрабандистскими тропами.
Ехать оказалось не так уж и близко. Часа полтора неслись по шоссе, потом свернули на узкую неасфальтированную лесную дорогу и стали подниматься по ней вверх. Дорого становилась все уже и извилистее.
– Все, – сказал Мишка, останавливая «Широкого». – Дальше пешочком. Машина не пройдет.
И они пошли, забираясь выше и выше в горы.
«Таким макаром мы не то что к обеду – к ужину не вернемся, – думал, пыхтя, Миронов. На фига нам смотреть на этих отморозков?»
Но в любом случае прогулка по горам была нормальным удовольствием. Люди деньги платят за такие пешие экскурсии. Вообще-то, он горный туризм не очень уважал, но за жизнь многажды приходилось и по горам шляться, и по скалам ползать. Военная история. Внукам когда-нибудь рассказывать.
Наконец Штефырца поднял руку. Добрались! Но вот куда? Из рюкзака, что нес Леня, на свет появились три мощных бинокля. Мишка посмотрел на часы.
– Вовремя успели. Если все идет по плану, то минут через десять мы их увидим. Вот туда смотреть надо!
Он указал пальцем направление. Евгений поднял оптику, немного отрегулировал под свои глаза. Перед ними расстилалось ярко-зеленое море, которое, обрываясь почти у горизонта, превращалось в море синее. Последнее, кстати, называлось Черным. Там даже какой-то кораблик плавал.
А в зеленом море не происходило ровным счетом ничего.
– Вот они, голуби, – негромко сказал Мишка.
– Где? Ничего не вижу! – возмутился Шишов.
– Сосну высоченную замечаешь?
– Да.
– Левее ее и ниже тропа проходит. Сейчас они на ней покажутся.
Миронов перевел окуляры соответственно указаниям и действительно вдруг увидел, как на прогалине показался один человек, за ним другой, третий… Вся пятерка, вытянувшись цепочкой, бодро шагала, направляясь к скрытой лесом границе.
Расстояние было не очень большим, оптика сильная, и с того места, где они стояли, можно было даже различить знакомые теперь лица.
Первым шел худой Гиви. Ну да, он же проводник, должен тут каждую тропку знать. За ним следовали бородатый главарь и Резо с перевязанной головой. Потом остальные двое.
– Ходко идут, – констатировал Шишов. – Так, глядишь, до темноты успеют добраться.
– У нас тут расстояния небольшие, – как бы оправдываясь, сказал Мишка. – Их точно на границе не возьмут?
– Я же тебе обещал! Должны они до Гурами Потинского благую весть донести. Чтобы больше сюда не лез. По крайней мере, в ближайшее время.
– Ну, посмотрели? – нетерпеливо спросил Миронов. – Поехали домой, женщины волноваться будут.
Внезапно Леня сильнее вдавил в глазницы окуляры бинокля.
– Что за… Их что, убивают?
– Похоже на то… – сразу севшим голосом ответил Мишка, шаря взглядом по окрестностям.
Евгений вновь припал к биноклю.
На прогалине происходило что-то неправильное. Гиви уже никуда не шел, а лежал, раскинувшись на траве, бородатый с изумленным выражением лица оседал на землю, остальные трое, выхватив пистолеты и присев, испуганно озирались по сторонам. Вот один из них крутнулся на месте, словно его резко ударили в плечо, выстрелил скорее всего инстинктивно, ни в кого не целясь, и упал. Звук выстрела туда, где находились наблюдатели, не донесся, слишком это было далеко. Они увидели только струйку дыма и огня, вылетевшую из ствола пистолета падающего человека. Двое, остававшиеся на ногах, наконец догадались залечь.
– Не пойму, откуда стреляют, – пробормотал Штефырца, продолжая водить биноклем. – Ни дымка, ни шевеления.
– Он близко от них, – отрывисто сказал Шишов. – И стреляет из винтовки с глушителем. Я почему-то предполагал нечто подобное.
– Были сигналы? – спросил его Евгений, не отрываясь от бинокля. Он тоже искал место, откуда расстреливали бандитов.
– Нет, ничего конкретного. Но слишком уж легко у нас получилось выйти на них и выпроводить. Обычно так не должно происходить. А тут за полчаса, считай, проблему решили.
– Но кому понадобилось их убивать? – чуть не взвыл Мишка. – Это что же теперь начнется? Долбаный Гурами так просто не уймется! Его людей убили – значит, было за что! Значит, у меня есть эти деньги и я готов за них сколько угодно людей положить. Война будет!
– С чего ты решил, что Гурами тебя обвинит в их смерти? – спросил Миронов.
– А кого же еще?! Послал он их ко мне? Ко мне! Денег они не нашли? Нет! Убили их, когда они от меня шли? От меня! А значит, кого наказывать надо в первую очередь? Меня, естественно.
– Погоди, может, последние двое еще живыми уйдут, – сказал Леня.
– Это ничего теперь не изменит, – безнадежно махнул рукой Штефырца. – Проклятый англичанин! Дернуло же его на поиски сокровищ отправиться!
Но и двоим, оставшимся в живых, не суждено было добраться до родной земли. Сначала один подскочил, будто его ужалила змея, и тут же, получив пулю от невидимого стрелка, рухнул обратно. А затем и второй, пытавшийся уползти с поляны, ткнулся головой в землю.
– Ну, – сказал Шишов, – по идее этот Вильгельм Телль должен сейчас показаться, чтобы проконтролировать результаты охоты. Вот тогда и увидим, кто это у нас такой целкий.
Но прошло двадцать минут, полчаса, час, а никто так и не показался из лесу. Наконец Штефырца уныло сказал:
– Не выйдет он. Засел где-то в зарослях и наблюдал за телами, вдруг кто-то пошевелится? А когда убедился, что всех уложил наповал, развернулся и дал деру. Нечего нам больше ждать, пошли к машине.
Они еще раз внимательно, в три бинокля, осмотрели прогалину, валявшиеся на ней трупы и окрестности этого места, ничего не обнаружили, развернулись и отправились вниз. По дороге Шишов приотстал, извлек рацию и с кем-то переговорил. По доносившимся до него отдельным словам Миронов понял, что Леня дает своим службам координаты места, откуда можно будет забрать убитых. Его работа продолжалась.
А Евгению вдруг стало страшно за Наташку. Если кто-то неведомый так запросто перещелкал пятерых матерых бандитов, то что ему стоит поймать в перекрестье оптического прицела фигурку ни в чем не повинной женщины? И ведь домой ее не отправишь, упертую! Да и опасно отправлять одну, учитывая случившееся в тамбуре вагона всего лишь позапрошлой ночью. А уехать вместе с ней не позволяет совесть. Как уехать, если товарищ попал, судя по всему, в безвыходную ситуацию? То есть до сегодняшнего дня эту ситуацию еще можно было разрулить, что они и сделали. Но как быть теперь? Гурами обязательно пришлет бригаду, утверждает Штефырца. Начинать воевать? «А придется!» – как сказала Баба Яга Ивану царевичу, попарив его в баньке и накормив-напоив…
– Не понимаю смысла этого, – сказал Шишов. – Зачем? Ведь они уходили и не должны были вернуться!
– Именно поэтому, – ответил Миронов, глядя себе под ноги, стараясь не оступиться и не загреметь с откоса. – Кому-то очень не хотелось, чтобы нас оставили в покое. Кому-то мы очень мешаем.
– Не сходится, – с сожалением сказал Леня. – На нас нападали явные дилетанты, а здесь профессионал работал. Разные уровни.
– Ну, может быть, этот или эти неизвестные учли первые ошибки и подняли уровень, поняв, что нас так просто не возьмешь.
– Действительно, на это похоже…
Мишка шел молча, со скорбным лицом. Нет, он не боялся того, что игра перешла в другое качество. Раньше ему слишком часто приходилось рисковать своей жизнью, чтобы сейчас, при смутной еще угрозе, начинать опасаться. Не хотелось войны, крови, трупов. Он уже привык к мирной жизни, и возвращаться на линию фронта было ну очень не здорово. Конечно, нынешняя его так называемая «мирная» жизнь тоже таила в себе опасности, но все они не были сопряжены с оружием и необходимостью его использовать. Контрабандисты не стреляют. Тем более что сам он давно уже не ходил тайными тропами через границу, на то были специальные люди…
Война, так война – не привыкать! Но есть еще Мария и будущий ребенок. Как с ними быть? Враг неизвестен, его возможности тоже. Отправишь жену куда-нибудь к родственникам, а ее и там найдут. Могут просто убить, а могут в заложники взять, потребовать от него что-то. Ох, блин, до чего же жизнь подлая штука!..
Обратно ехали в молчании. Каждый прокручивал в голове события последних дней и пытался найти в происходящем какое-то рациональное зерно. Пока не получалось. Кем мог быть этот неизвестный противник, который вцепился в них мертвой хваткой и не хочет отпускать? Что они такого сделали тогда, в Аргентине и Чили? За что сейчас, спустя столько лет, их пытаются уничтожить? Кому это нужно?
Глава 8
…Как ни странно, болгарские паспорта на аргентинско-чилийской границе ни у кого не вызвали неудобных вопросов. Спросили только о цели визита. Миронов доходчиво объяснил, что все они представители сельскохозяйственной отрасли своей страны и едут на конференцию в Вальпараисо, чтобы поделиться опытом с местными коллегами. На вопрос же о несколько экстравагантном способе передвижения (зачем ехать на автомобилях, когда самолетом намного быстрее и проще) ответил, что на днях подобная же сельскохозяйственная конференция прошла в Буэнос-Айресе. Время до следующей оставалось, они с коллегами подумали и решили посмотреть две неизвестные им ранее страны поближе. Из иллюминатора самолета много ли увидишь?
На этом расспросы закончились, шлагбаум поднялся, и они въехали на территорию Чили. Далее все прошло совсем гладко. В условленное время и в условленном месте их встретили люди, которым они передали свой ценный груз. Вздохнули спокойно, два дня провели в прогулках по городу, менее красивому и менее современному, чем Байрес, полюбовались даже на ставший легендарным дворец «Ла Монеда», а потом повторили свой маршрут в обратном направлении, только уже самолетом. В Аргентине их ждали билеты до Парижа, на этот раз с посадкой в Мадриде. Но в испанской столице погулять не пришлось, рейсы были состыкованы очень плотно.
В общем, в график операции они уложились, сделали все правильно, трудностей почти не случилось, не считая двух погибших агентов в Париже, инцидента в аэропорту и перестрелки в Андах. Руководство сочло англичан, оставшихся лежать среди скал, достаточной компенсацией за свои парижские потери и больше никаких санкций по этому поводу против МИ 6 не предпринимало.
Наградой за удачно проведенную акцию стала устная благодарность руководства СОБ. И все. Но к подобному отношению парни из группы Миронова уже привыкли и не особенно огорчились. «Награда все равно найдет героя, как бы он ни прятался!», – пошутил Штефырца. Бойцы посмеялись и благополучно обо всем забыли.
Вот и вся, собственно, история с Чили. В этой стране ни он, ни его бойцы больше не работали. Хватало других дел на огромной территории Южной Америки. Почему же сейчас она всплыла из небытия? Миронов и группа не заработали там не то чтобы миллионы, даже ни одного доллара, поскольку оклад денежного содержания им платили в полновесных советских рублях. И был этот оклад хотя и довольно приличным по тем временам, но никак уж не миллионерским. Если, конечно, миллионеры получают оклад. У них, кажется, дивиденды и все такое прочее. Хотя нет, есть такие чудаки, которые, работая в собственных компаниях и корпорациях, устанавливают себе зарплату в размере одного доллара. Интересно, налоги они тоже с него платят?
Нет, ну кому они нужны сейчас, отставники, живущие своими делами, никакого отношения ни к государственным секретам, ни к по-настоящему большим деньгам не имеющие? Что за сила взялась за них, сначала небрежно, слегка, но, судя по последним событиям, набирающая мощь и бросающая в атаку уже не дилетантов, а тех, с которыми сражаться хоть и не стыдно, но смертельно опасно.
Обо всем этом Евгений думал, трясясь в кабине «Широкого» по каменистой горной дороге. Пока выехали на асфальт, чуть всю душу в гоголь-моголь не сбило.
Мишка придавил педаль газа, и джип рванулся вперед, ловко обходя «мерседесы» и «тойоты».
– Я вот что думаю, – сказал он. – Надо нам к обороне готовиться. То есть дом укреплять и оружием запасаться. А то, не дай бог, конечно, Гурами этот гадский озвереет и откроет новую грузино-абхазскую войну.
– Скорее грузино-молдавскую! – хохотнул Леня.
– Тебе вот смешно, – с укором сказал Штефырца. – А когда (заметь, я не говорю «если») припрет, что делать будем? Тут ведь уже дело не в миллионах, в принципе. Грузины, конечно, больше на словах герои, последние войны с нами и осетинами это ярко показали. Но встречаются и среди них такие, что ни перед чем не останавливаются. А я думаю, что именно их Потинский и пошлет справедливость восстанавливать.
– Не дрейфь, Мишка, все будет путем! – по-прежнему весело утешил друга Шишов. – Сами не справимся – армию на помощь позовем. Ты забыл, что ли, у нас целая военная база под боком?
– База – это хорошо, – кивнул Штефырца. – Только выглядит она как-то несолидно. Маленькая, то есть.
– Это ты просто не все знаешь и видишь, – авторитетно заявил Леня. – Да если что, то мы и втроем кому угодно наваляем. Опыт есть. Командир, ты ведь с нами?
Интересно, что он хотел услышать в ответ? «Ребята, вы тут воюйте, у меня дела срочные появились. А как закончите, сообщите, я сразу и приеду»?
Миронов одарил Шишова таким тяжелым взглядом, что тот пискнул невнятные извинения, уткнулся взглядом куда-то за стекло и до самой Ткуацунды больше не произнес ни слова.
К обеду они, естественно, опоздали. Женщины без них за стол не садились, терпеливо ждали мужей. Наташка хотела что-то высказать Евгению, но взглянула на выражение его лица и решила промолчать. Так оно умнее будет. Мария же вообще восприняла опоздание как должное.
Мишка разлил водку по рюмкам, поднял свою, сказал:
– Ну, мир их памяти. Они хоть и бандиты были, а все равно люди.
Все, не чокаясь, выпили. У Натальи (видно было невооруженным глазом) язык чесался спросить, кого же это они сейчас помянули? Но удержалась, рта не раскрыла, надеясь, наверное, на то, что потом из мужа обязательно все вытянет. Она пребывала в счастливой уверенности, что Евгений ей рассказывает обо всем, с ним происходящим. Так, кстати, было и во время службы его в СОБ. Блажен, кто верует… Если бы она узнала хотя бы десятую долю того, что выпало на долю Миронова, то или сбежала бы от такого мужа, или осталась, но тряслась каждую минуту его отсутствия. Оно им надо? Без подробностей спокойней живется. Или, как говорится: меньше знаешь – крепче спишь.
После обеда мужчины отправились на улицу покурить. Обсуждать пока было нечего. Шишов рассказал, что военные обшаривают тот район, где перестреляли грузинских бандитов, но пока результаты нулевые.
– Правильно я определил, – сказал Штефырца. – Киллер и не собирался к ним подходить. Понаблюдал чуток и сделал ноги. Опытный, зараза!
Он сплюнул и присел на ступеньку. И в этот самый момент в стену там, где только что находилась его голова, ударила пуля, выбив каменную крошку. Все мгновенно прянули с крыльца и залегли. А через секунду рванули за угол, укрылись за стопой кирпичей. Но и там с земли не вставали, потому что запоздалая пуля ударила в угол дома. Миронов достал свой вальтер, да много ли от него пользы было сейчас?
– Так, – негромко сказал Мишка. – В гробу я все это видел! Надо женщин эвакуировать…
– А куда? – спросил его Евгений.
Ответил Шишов:
– Как «куда»? На базу, естественно!
– И что, их там примут?
– С распростертыми объятиями! Особенно после того, как Наталья Даниловна сегодня старлея строила и ровняла.
Он хихикнул, и Миронов с досадой вспомнил, что не успел расспросить жену о том, как она провела сегодняшний день в обществе молоденького офицера.
– Что, так прямо строила?
– А то! Мне уже рассказали, как он за мороженым для нее бегал. В стиле: «Жогж, я бы не прочь сейчас съесть стаканчик пломбира!» – «Сей секунд, госпожа!» И – аллюр три креста!
Несмотря на напряженность ситуации все трое заржали.
– Она может, – согласился Евгений.
– Что, и тебя, командир, так гоняла? – испуганно спросил Мишка.
– Нет, но пару раз довелось наблюдать нечто похожее. Так, что дальше делаем? Не дай бог, кто-нибудь из дам на крыльцо выглянет. Выстрела-то они не слышали!
– Мы тоже, – кивнул Леня. – С глушителем работает, как и в лесу.
– Давайте через заднюю дверь, – решил Штефырца. – Десять минут на сборы – и в машину. Проскочим, если этот хренов стрелок уже и сам не сбежал после промаха.
– Как это ты, Мишка, удачно присел? – подивился Шишов. – И как раз на тот орган, которым опасность почувствовал.
Казалось бы, должны они сейчас нервничать и переживать, особенно Штефырца, который чудом избежал смерти. Так нет же, укрывшись за кирпичами, зубоскалили себе, не забывая, впрочем, решать серьезные вопросы.
– Кто-нибудь видел, откуда стреляли? – спросил Миронов.
– Мне показалось, что я на дереве метрах в ста от нас какую-то вспышку видел. Или блеск на оптике. Но до конца не уверен, – сообщил Шишов.
– Совсем страх потеряли, собаки! – в сердцах сказал Мишка. – Среди бела дня огонь открывают! Ну, я до этого снайперюги доберусь. Он и мушку спилить не успеет!
– А при чем здесь мушка? – не понял Леня.
– Да анекдот старый. Ковбой заходит в бар, берет стакан виски, тут вдруг выстрел и стакан вдребезги. Он хватается за кольт: «Кто стрелял?» Выходит пацаненок с дымящимся револьвером. «Я, дяденька!» Ковбой сует кольт в кобуру и, гладя его по голове, советует: «Спили мушку, сынок!» – «Зачем, дяденька?» – «Когда я был такой маленький, как ты, тоже так забавлялся. Мне воткнули в задницу ствол моего кольтаи провернули. Так что спили мушку, сынок!»
Миронов с Шишовым грохнули в один голос. Евгений понял, что фраза теперь станет крылатой. Обязательно кто-нибудь, предупреждая приятеля о грядущих неприятностях, скажет: «Спили мушку, сынок!»
– Все, – сказал он, отсмеявшись, – хватит прохлаждаться. Пора наших дам под защиту стен базы передислоцировать. Поползли!
Дамы, естественно, возмутились. Причем, что характерно, в равной степени. Кажется, Наталья Даниловна успела повлиять на свою мужепослушную подругу. Мария отказывалась переезжать, мотивируя свой отказ тем, что не на кого оставить хозяйство. Наташка упиралась и возмущенно говорила, что приехала сюда загорать и купаться, а не прятаться в каких-то бетонных бункерах!
После того как им объяснили серьезность обстановки, первой напомнили, что никакого такого особенного хозяйства в доме нет, даже кур и кроликов, а второй сообщили, что на базе имеется благоустроенный песчаный пляж и масса молодых лейтенантов, сопротивление было сломлено. «Ну, если так…», – загадочно промурлыкала Наталья Даниловна и пошла собирать чемодан. Миронов с беспокойством посмотрел ей вслед.
Шишов, переговорив с кем-то по рации, вооружился биноклем и в щель между шторами озирал окрестности, пытаясь разглядеть таинственного стрелка. На том дереве, где он заметил подозрительный блеск, никого не было, как и поблизости. Скорее всего снайпер действительно покинул позицию. Не будет же он при дневном свете торчать на виду у всего честного народа! Но патруль все же туда выехал.
Штефырца суетился, помогая жене собрать все, что ей пригодится на базе, а Миронов к Наташке не совался, зная, что ее это нервирует. Нет, ворчать или ругаться она не станет, но обязательно что-то важное забудет. Дезориентировала ее помощь супруга, такой склад характера.
Возились со сборами недолго. Потом Мишка вышел и подогнал «Широкого» к самым дверям. Женщины скользнули на заднее сиденье, их скарб погрузили в багажник, Леня уселся рядом со Штефырцей. Евгения оставили «на посту». Ему, конечно, очень хотелось посмотреть, что там за таинственная база, но кто-то же должен был остаться охранять дом? По всему выходило, что он единственный подходит для такого дела. Мишка за рулем, Леня знает тамошнее начальство. Ничего не попишешь.
Миронов чмокнул супругу, шепнул ей, чтобы не очень там баловалась. Наташка сделала удивленные глаза, дескать, в чем это ты меня подозреваешь? Он смутился, помахал рукой, и джип уехал. Действительно, в чем? В том, что она крутила хвостом перед молоденькими офицериками? Так покажите такую женщину, которая не станет этого делать в схожей ситуации! Это у них в генах заложено. Иначе они не были бы женщинами, а оставались только спутницами по жизни и боевыми подругами.
Он закурил, теперь уже было можно, беременных женщин в доме не наблюдалось. Автомат Штефырца забрал с собой, на всякий случай. Евгений еще раз проверил пистолет, подумал над тем, где здесь взять к нему патроны, и ничего не придумал. Надо будет Леню озадачить. У него, судя по всему, довольно широкие полномочия. Вон, безо всяких проблем двух посторонних женщин на эту закрытую от мира базу пристроил. И боевыми группами распоряжается, как своими собственными. Что скажешь, молодец, делом занимается, а не бизнесом каким-то задрипанным. Не то что некоторые…
Он успел выкурить всего две сигареты, до того момента, когда вернулись соратники. Штефырца доложился, что жен устроили в уютном номере со всеми удобствами и видом на море, питаться они будут в тамошней столовой, которая, по уверениям Шишова, ничуть не хуже местных ресторанчиков. В общем, все путем, за их безопасность можно не переживать.
– А теперь, – продолжил он, – доставая бутылку коньяка и большие бокалы, – станем держать военный совет!
Конкретных идей ни у кого не имелось. Начали разбирать ситуацию, в которую попали. Итак. В Грузии возник какой-то англичанин, с которым они пересекались в свое время во Франции и Аргентине, даже надрали ему задницу, поломав планы по обогащению за счет миллионов, принадлежавших сначала бывшему помощнику президента Чили Сальвадора Альенде, а потом, судя по всему, коммунистическому подполью этой страны. И неизвестно, кому еще. Они ведь не знали, как там дело обернулось после того, как передали этого миллионера соответствующим товарищам в Сантьяго.
Англичанину, сотруднику МИ 6, вполне вероятно, что теперь уже бывшему, отчего-то взбредает в голову мысль, что чилийские миллионы присвоила себе группа Миронова или один боец из этой группы. Конкретно – Штефырца. Своих сил у англичанина для отъема Мишкиных капиталов не хватает, поэтому он придумывает, как ему кажется, хитроумный план. Едет в Грузию, находит там бандитов и просит помочь совершить этот отъем. Бандиты его банально кидают, решив не делиться. Снаряжается группа для проникновения в соседнюю Абхазию, чтобы завладеть мифическими миллионами.
Группа начинает действовать и напарывается на сопротивление Штефырцы, у которого есть, оказывается, ловкие друзья, да и армия его поддержит в случае чего. Несолоно хлебавши, может, даже поверившие, что денег не существует, бандиты отправляются назад, но по дороге погибают от пуль неизвестного снайпера. Теперь ожидается карательный рейд, который наверняка организует Гурами Потинский, главарь и хозяин погибшей братвы. Отменить или предупредить этот рейд нет никакой возможности. Гурами знает лишь, что послал людей, а их убили. Значит, миллионы действительно есть, раз за них уничтожают. И рассказать ему всю правду, как оно было на самом деле, нет никакой возможности. Нет, Мишка, конечно, по своим каналам постарается донести до ушей бандитского босса подробности, но надежды на это мало.
Далее. Снайпер не успокаивается на достигнутом и пытается убрать хотя бы одного из трех основных фигурантов. Мешает ему в этом чистая случайность. Нет сомнения, что он продолжит свои попытки и, вполне вероятно, может добиться успеха. А что я такого сказал? Все под Богом ходим! И не надо меня затыкать и плеваться через плечо! Суеверия это все!
Если прибывшие из Грузии люди только уговаривали Штефырцу поделиться деньгами, да для устрашения подожгли кафе (что тоже не факт, есть версия короткого замыкания), то с Мироновым и Шишовым происходят еще более странные вещи. Их банально пытаются пырнуть ножом, застрелить из пистолета и утопить. Причем совершается все по-дилетантски, как будто те, кто покушается, делают это впервые в жизни. Ну, скажите, разве трудно человеку обученному ткнуть кого-то ножом в толпе? Или спустить курок в пустом ночном тамбуре? Притопить купальщика сложнее, но тоже не ах какая задача. Или покушающиеся не знают, с кем имеют дело, или идут бить и стрелять от отчаяния. Последнее подтверждается фактом самоотравления стрелявшего в поезде.
Но! Вполне может быть, что, когда первые попытки покушений с треском провалились, к делу привлекли этого самого снайпера. Тут две линии начинают тесно переплетаться. Ведь в кого целился сегодняшний стрелок? В Мишку, а не в Евгения или Леню.
Но зачем его убивать, если враги уверены в существовании миллионов? Их ведь потом никак не выцарапаешь! Разве что захватить Марию и заставить ее выдать тайники покойного мужа? Так ведь она может и не знать этих тайников! Не проще ли выкрасть самого Штефырцу и под пытками все узнать? Какая-то кровавая ерунда получается! По крайней мере, логики в действиях таинственного врага не просматривается.
– Стоп! Стоп! – сказал вдруг Миронов. – Почему это не просматривается? А если так…
Не обладая достаточными возможностями для качественного уничтожения всей троицы и чтобы подстраховать неизвестного киллера, противник решает столкнуть нас с бандой Гурами и для этого убивает его людей, рассчитывая на то, что нагрянувший из Грузии карательный отряд уж точно нас положит. Ну, а тех или того, кто выживет, шлепнет тот самый снайпер. Логично?
– Ну, в общем-то, не лишено… Ладно, примем за рабочую версию. И у кого какие в свете этого будут предложения?
– Выпить! – твердо сказал Штефырца, разливая коньяк по бокалам. Поднял свой, провозгласил тост: – За погибель наших врагов!
Остальные охотно поддержали. Коньяк был хорошим и самое то, чтобы прочистить мозги.
Прочие умствования отложили до следующего дня. А пока установили дежурство: каждому по четыре часа бодрствования. Это в ночное время. Сейчас же день только клонился к вечеру. И что прикажете делать? Вряд ли снайпер снова залез на то же самое дерево, с которого уже стрелял, тем более что окрестности этой огневой точки уже прошерстили. Но ведь он может выбрать и другое место, откуда можно вести огонь? Следовательно, из дома пока выходить не нужно. Да и ночью не стоит, вдруг у него прицел специальный есть?
Мишка не без гордости сообщил, что с продовольствием и выпивкой все в порядке, можно практически месяц не покидать это убежище.
– Ну да, – сказал Леня. – А потом нагрянут бандиты этого Гурами и сожгут из какой-нибудь гадости и дом, и нас вместе с ним.
– Они раньше нагрянут, – опять помрачнел Штефырца. – Дней через пять.
Он взялся за телефон, ушел на кухню и стал кого-то обзванивать. Продолжались эти переговоры около часа. Оказывается, пришлось ему поднять все свои связи, чтобы хоть часть правды о произошедшем с грузинскими бандитами дошла до их шефа. Надежда на это существовала, но очень слабенькая. Кроме того, нельзя было забывать о магазинчиках и кафе, которыми он владел.
– Ну, тут у меня все хорошо налажено, никакой смазки не требуется. По крайней мере, на ближайшую неделю. Потом все равно народ расхолаживаться начнет, приворовывать станет. Это в природе людской заложено.
И Миронов не мог с ним не согласиться, поскольку сам был бизнесменом и цену человеческой порядочности знал отлично.
В общем, слонялись они по дому, каждый по-своему обдумывал ситуацию, искал приемлемые способы ее решения. А никаких способов и не было, кроме одного – воевать! Так, как они умеют, как их учили.
Вот вроде бы мирная страна (правда, с довольно агрессивным соседом, который спит и видит возвращение мятежной республики в свое лоно). Люди живут неторопливо, наслаждаясь каждой минутой. И выглядит все это, особенно в курортный сезон, просто чудесно. Но, оказывается, под налетом спокойствия иногда такие страсти бурлят! Как же так, живешь, никого не трогаешь, а приходят какие-то посторонние бандиты, сначала денег требуют, потом и вовсе убить готовы, не задумываясь ни на минуту? Почему такое происходит? Кто им дал право творить беспредел, да еще и безнаказанно?
Вот и выходит, что остается единственное средство сохранить свою жизнь и жизни своих близких – война! Причем война на уничтожение! Чтобы в будущем никому и в голову больше не пришло покуситься на тебя.
– Мишка! – позвал Миронов. – У тебя оружие еще есть?
– А что? – выглянул тот из кухни, где что-то колдовал с кастрюлями и сковородками, наверное, ужин готовил. У Марии просто времени не хватило, чтобы сварить супчик или мясо пожарить.
– По всему выходит, что предстоят нам бурные объяснения с неустановленным пока количеством лиц, проявляющих агрессивные намерения. А без достойного оружия диалога может не получиться.
Штефырца разулыбался.
– О, как ты умеешь заворачивать, командир! Эпический слог. Завидую! Оружие достать можно, сделаю пару звонков соседям, принесут.
– Не нужно соседей впутывать! – вмешался Шишов. – Я уже обо всем договорился. Через полчасика привезут необходимое.
И действительно, минут двадцать спустя военный уазик въехал через до сих пор распахнутые сетчатые ворота, обогнул дом и остановился у заднего крыльца. Вошел все тот же старший лейтенант Кузьмин, откозырял.
– Приказано доставить спецгруз. Принимайте!
Вместе с водителем они перетаскали в дом длинные деревянные ящики, которые немедленно вскрыли. Три автомата, два РПК, гранаты, солидное количество патронов, одна снайперская «драгунка», две ракетницы с запасом ракет разного цвета, два прибора ночного видения и зачем-то три противогаза.
– Почему ПНВ всего два? – недовольно спросил Шишов.
– Сколько приказали, столько и привез, – не меняя выражения лица, ответил старлей.
– Раздолбаи! – буркнул Леня, но больше придираться не стал, спросил у соратников: – Как, хватит нам полчасика продержаться? А там, надеюсь, и подмога придет. Что, лейтенант, придет?
– Как прикажут.
– Н-да, – вздохнул Мишка. – Вот что мне всегда нравилось в нашей армии: есть приказ – есть война. Нет приказа – и войны не будет. А как же инициатива?
– Инициатива наказуема, сам должен знать, – отрезал Шишов. – Помогут, куда они денутся! Погоны никому не хочется терять.
– Что, так серьезно? – удивился Миронов.
– А то! Фирма веников не вяжет…
– Фирма делает гробы, – тихонько добавил Штефырца.
– Лейтенант, – решился наконец спросить Евгений. – Как там Наталья Даниловна?
Лицо Кузьмина, кажется, стало чуть мягче, что-то человеческое на нем промелькнуло.
– С Натальей Даниловной все в порядке! В настоящее время она находится на пляже, принимает солнечные ванны.
– Смотрите там! – погрозил ему пальцем Леня. – А то знаю я вас, провинциальных ловеласов!
– Обижаете, това… – начал было старлей, но мгновенно осекся, поймав суровый взгляд Шишова.
– Чуть не проговорился! – засмеялся Мишка. – Ладно, секретный «това», без разницы нам твое звание.
– И должность тоже, – добавил Миронов. – Лишь бы нас вовремя информацией и боеприпасами обеспечивал!
– За это не беспокойтесь, – сказал Леня, украдкой показывая Кузьмину кулак. – Все будет! Так, лейтенант, какие-то еще дела здесь есть?
– Наталья Даниловна просила фен привезти, – доложил, смущаясь, тот.