Приказа не будет Берег Игорь

Глава 6

Захватить одного из тех, кто наезжал на Штефырцу, получилось в тот же вечер. Темнело в Абхазии довольно рано. Но тут и время года надо учитывать: осень ведь на дворе. Поскольку двор у Штефырцы освещался только лампочкой над входной дверью, решили сидеть в доме, тем более что на улице по вечернему времени комары могли загрызть. Смотрели телевизор, по чуть-чуть выпивали, рассказывали свежие анекдоты. Дамы уединились на втором этаже, нашлись у них темы для разговора. В общем, спокойный, тихий конец дня.

Вдруг во дворе залаял Боня, ему стала вторить Альфа.

– Так, – сказал Мишка, поднимаясь из кресла. – Я сегодня никого не жду в гости. Схожу-ка за автоматом.

Миронов на всякий случай проверил вальтер, доставшийся в наследство от инженера с «Электроавтоматики». Леня на пистолет покосился, но никакого оружия демонстрировать не стал. Ничего, если нужно, он и подручными предметами кого хочешь приголубит.

Вернулся Штефырца с «калашниковым» за плечом. Автомат был старый, с потертостями на стволе, но, видимо, надежный, иначе Мишка его бы не хранил.

– Я сейчас, мужики, – сказал хозяин дома. – Вы посидите пока.

И вышел за дверь.

– Ага, посидите! Нет уж, мы лучше посмотрим, кто это по ночам шляется, – тоже поднялся Миронов.

Подойдя к двери, он приоткрыл ее и прислушался. Доносился возмущенный голос Мишки и ответное неразборчивое бухтение.

– Да говорю же вам, остолопам, что нет у меня таких денег! – чуть не кричал разъяренный хозяин магазинов и кафе. – И вообще никаких денег нет! Все, что зарабатываю, на дом уходит! Видите, не достроено еще ничего! Какие миллионы? Кто их видел? Глаза протрите!

Но за автомат пока не хватался.

– Леня, за мной! – скомандовал Евгений, повернул ручку оконной рамы и бесшумно выпрыгнул наружу. Через секунду к нему присоединился Шишов. На этой стороне дома освещения не было, и можно было незаметно добраться до забора. Преодолев эту несложную преграду, они оказались на улице Назадзе и направились в сторону дома Штефырцы, изображая припозднившихся купальщиков. Вокруг стоял громкий вечер: в нескольких местах гремела музыка, мимо проносились дорогие машины, набитые людьми, горланящими песни. Пожилые тетки веселились.

Под это шум они подошли к калитке и увидели, что двое посетителей медленно, по шажку наступают на Штефырцу, а тот так же медленно отходит, уже нашаривая за спиной приклад автомата. Пора было вмешаться.

Леня наклонился, поднял с земли крупную гальку, которой тут валялось в изобилии – море рядом, тщательно прицелился и запустил ее в одного из бандитов. Послышался тупой удар, человек схватился за голову и беззвучно рухнул на бетонную дорожку. Шишов действительно мог использовать любые подвернувшиеся под руку предметы. Как для защиты, так и для нападения.

У второго «гостя» реакция оказалась отменной. Ни на секунду не задержавшись, он сиганул с освещенного участка в темноту, потом послышался металлический скрип преодолеваемой рабицы, и территория Мишкиного поместья очистилась от противника.

– Лихо! – сказал Миронов. И было непонятно, что он имел в виду: меткость Лени или скорость ретирады бандита. – Ну, пойдем, посмотрим, кто нам достался.

В дом тащить пленного не стали: вдруг женщины спустятся в холл? Незачем им на такое смотреть. За домом имелся сарай, не сарай даже, но довольно капитальное строение, сложенное из бутового камня. В перспективе, как сказал Штефырца, это должно стать гостевым домиком, как в Штатах делают. Но пока ни сил, ни средств на его облагораживание не имелось, хотя воду и свет внутрь уже провели. Пока же помещение использовали под строительную мастерскую. Туда и потащили бесчувственное тело, подняв за плечи и ноги.

– Сильно ты, Леня, ему засветил, – обеспокоенно сказал Мишка. – Неизвестно теперь, когда он в себя придет.

– Ничто, – сказал Шишов. – Сейчас водичкой побрызгаем, и живо очухается. Но дуля у него капитальная намечается.

И вылил на голову пленного полведра холодной воды.

Эффект такого воздействия превзошел все ожидания. Доселе обмякший «варяг» вдруг вскочил и, яростно матерясь, замахал во все стороны руками и ногами, норовя кого-нибудь положить на свое место.

Пришлось, во избежание, опять успокоить его, теперь уже просто кулаком. Зная, чем может окончиться повторное воскрешение, на этот раз связали и ноги, и руки, усадили, прислонив спиной к стене, а потом уже плеснули водой. Мишка предварительно еще и рот куском скотча заклеил.

– А что он орет, как ненормальный? Всех соседей всполошит.

На вторую порцию холодной и мокрой реанимации реакция была такая же, как и на первую. Разница только в том, что теперь пленник мог лишь извиваться всем телом да мычать яростно и невразумительно.

Соратники, расположившись полукругом, пережидали, пока приступ у человека пройдет. Надо ведь ему выплеснуть все, что на душе накопилось! Как же, пришел мирно договариваться о возвращении долгов, а ему каменюкой по черепушке, вяжут и рот заклеивают. Поневоле взбесишься.

Был этот пленник мужчиной некрупным, средних лет, кавказского типа, с крючковатым носом и выпуклыми глазами. Впрочем, может быть, глаза он пучил от натуги.

Наконец приступ бешенства прошел и Шишов, присев перед беспомощным пленником на корточки, спросил:

– Ну, ты готов говорить?

На что собеседник попытался ударить его связанными ногами и почти преуспел в этом, но Леня ловко ушел от удара.

– Гляди-ка ты! – удивился Мишка. – Какой шустрый придурок попался! Не получается у нас спокойного разговора. Придется кое-что применить.

И стал разглядывать и трогать развешенные на одной из стен пилы, стамески, топоры. Пленник смотрел на эти действия бешеными глазами.

Но когда Штефырца, удовлетворенно крякнув, выбрал наконец жутковато поблескивающий в свете единственной лампочки коловорот, он опять задергался и замычал.

– Ничего, – сказал успокаивающе Мишка. – Это такая штука, от которой сразу появляется желание поговорить спокойно и без ненужных телодвижений. Немножко больно, но что уж тут поделаешь?

Миронов и Шишов, закурив, молча наблюдали за происходящим. В то, что Штефырца действительно будет куда-нибудь вставлять и проворачивать эту устрашающую штуковину, они верили мало. Но кто его знает, какие нравы тут, в Абхазии…

– А ну, парни, поверните-ка его да спустите штанишки, – скомандовал бодрым голосом Мишка.

Пленник зашелся в глухом вое.

Леня опять присел перед ним.

– Еще раз спрашиваю: готов говорить?

В ответ незваный гость так яростно закивал, что даже стукнулся затылком о стену.

– Вот и славно, – констатировал Шишов. – Если мы тебе рот откроем, орать не станешь? Умничка! Давай попробуем найти консенсус.

И резко рванул клейкую ленту за край. Пленник взвизгнул, но в его поле зрения все еще оставался инструмент в руках Штефырцы, и орать он не решился, только стал лихорадочно облизывать губы.

Леня приступил к допросу, предусмотрительно держась вне досягаемости ног пленника.

– Как тебя зовут и кто тебя послал?

– Резо мое имя, – все еще нехотя ответствовал «варяг». – А послал меня Гурами Потинский.

– Грузин, что ли? – удивился Шишов. – Как же ты сюда попал?

– Ох, Леня, ты просто не знаешь, – усмехнулся Штефырца. – Здесь такие прозрачные границы! И если человек не воевать идет, то вполне может просочиться.

– Ну, что твои люди контрабандой занимаются, мне известно, – спокойно сказал Шишов. – Не они ли сюда этого красавца провели?

– Обижаешь, – поджал губы Мишка. – Мои только товары носят. Эти орлы и сами могут проскользнуть. Граница большая.

– А как же наши пограничники? – спросил молчавший до сих пор Миронов.

– Что «пограничники»? – пожал плечами Штефырца. – Они тоже люди. Деньги всем нужны.

– Хорошие у вас тут порядочки… – вздохнул Евгений.

– Мирное противостояние, что поделаешь. Грузины ведь до сих пор носятся с надеждой Абхазию себе вернуть. Но вы давайте, продолжайте, а то я застоялся.

Он опять покрутил в ладонях коловорот.

– Кто такой Гурами Потинский? Какое ему дело до здешних бизнесменов? – задал следующие вопросы Шишов.

Пленник, из которого поначалу действительно приходилось буквально выдавливать по слову, постепенно разговорился и благодаря наводящим вопросам рассказал следующее.

Некоторое время назад к этому Гурами – коронованному вору в законе – обратился некий иностранец. Их сейчас много в Грузии ошивается, все норовят бывшую советскую республику к НАТО и Евросоюзу пристроить. Грузины и сами этого страстно хотят, поскольку надоело им в одиночку противостоять грязным русским варварам. Даже бывшие свои территории, Абхазию и Южную Осетию, никак не могут вернуть, потому что Россия мешает, запускает лапы в грузинское хозяйство. Пока с присоединением к цивилизованному миру что-то не получается. В Евросоюзе нахлебников хватает, еще один будет явно лишним.

Но к иностранцам, несмотря на их проволочки, относятся с любовь и нежностью. Вот и этот приехал откуда-то из Европы, покрутился немного, осваиваясь, и вышел на самого Гурами Потинского. Сидя на роскошной воровской вилле и потягивая «Киндзмараули», он поведал о некоем человечке, который несколько лет назад незаконно прибрал к рукам десять миллионов американских денег. То есть, конечно, они не американцам принадлежали, в их стране серо-зеленые бумажки только печатали. Доллары были этого иностранца. А хитроумный молдаванин нашел способ отъять у него нажитые потом и кровь миллионы да и исчез на российских просторах. Совсем недавно стало известно, что он перебрался в Абхазию, развернул тут большую торговую сеть и живет себе припеваючи на берегу Черного моря. Так вот не мог ли уважаемый сэр Гьюрами помочь вернуть денежку законному владельцу? Разумеется, не просто из гуманных побуждений, а за определенные проценты от всей суммы, весьма солидные. Сэр Гьюрами помолчал, потом с истинно грузинской вежливостью спросил, что уважаемый гость считает солидными процентами? Гость тоже подумал, сказал: «Пять!» и даже зажмурился от такой щедрости.

От хохота Гурами и его приближенных вилла капитальной постройки чуть не рухнула. Европейский гость непонимающе крутил головой, глядя на ржущих бандюганов, и рискнул тоже хихикнуть, полагая, что эти странные люди радуются деньгам, которые получат практически даром, сделав всего лишь маленькую работу. Но вскоре понял, что сильно ошибся.

Отсмеявшись, хозяин виллы объяснил европейцу, что за такую мелочь он даже из кресла не встанет, лень будет.

– Сколько же вы хотите? – возопил гость в сильном волнении. – Я могу дать семь процентов, нет, восемь!

Гурами, здоровенный мужик с волосатыми руками и грудью, перестал смеяться и, теперь уже серьезно, сообщил, что от суммы, которую добудут его люди у молдаванина, живущего в Абхазии, он, тот который отправит этих людей за добычей, получит шестьдесят процентов, а весь остальной капитал вернется к хозяину.

– Но это же грабеж! – возопил европеец.

– У нас такие дела делаются так, – косноязычно, но вполне убедительно подвел черту переговорам вор. – И никак иначе.

Визитер обещал подумать и удалился с перекошенным от жадности лицом. А Гурами, недолго думая и не дожидаясь согласия европейца, собрал небольшую команду особо преданных ему людей, объяснил им задачу и отправил в поход за миллионами. Вот и вся подоплека визитов представителей этого экспедиционного отряда в дом Штефырцы. Тупой европеец неосторожно выложил координаты предполагаемого похитителя своих миллионов любезному вору в законе, о чем, вероятно, горько пожалел впоследствии. Было известно, что он лихорадочно ищет замену Гурами и готов предложить даже астрономическую сумму – десять процентов, но в определенных кругах слухи об этой истории уже разошлись, поэтому желающих отправиться добывать миллионы не находилось. Кто же осмелится перебегать дорогу самому Потинскому? Дуракив нема, как говорят еще в одной бывшей советской республике, тоже мечтающей о НАТО и Евросоюзе.

– Сколько вас приехало? – задал резонный вопрос Штефырца. Ему история весьма не понравилась. Грузины – бандиты известные и очень упертые. Если чего хотят добыть, будут биться лбами о стену до последнего. Или стенку пробьют, или лбы порасшибают. Терциум нон датур, то есть третьему не дадим, сами съедим.

– Пятеро.

– Где расположились?

– Тут, неподалеку, квартиру снимаем.

– И что, никто до сих пор в милицию не стукнул, что пять подозрительных личностей в Ткуацунде промышляют? – удивился Миронов. Он все никак не мог привыкнуть к здешним реалиям.

– Мы строителей изображаем, – мрачно сообщил Резо. – Из Осетии приехавших.

– Тогда конечно, – кивнул Мишка. – Кто станет подозревать шабашников? Тут таких навалом. Ну что, как насчет посоветоваться?

Они вышли наружу, под звездное южное небо.

– Какие будут соображения? – спросил Евгений, доставая сигарету.

– Можно я? – поднял руку, словно школьник на уроке, Шишов.

– Давай делись.

– Предлагаю сейчас взять этого придурка и отвести к подельникам. А там вдумчиво объяснить, что поиски мифических десяти лимонов – пустой номер. Пусть возвращаются в Грузию, так и доложат своему боссу.

– Не поверят, – с сожалением сказал Штефырца. – План хороший, но они ведь бараны! Ни за что не поверят!

– Ну, постараемся быть очень убедительными. Командир, а ты что думаешь?

– В общем-то, я – за, – сказал Миронов. – Но вот как стать очень убедительными?

– Мы постараемся, – повторил Леня. – Я даже знаю как.

Резо, почти не сопротивляясь (а чего барахтаться, если все уже выложил и дружков сдал), проводил трех бывших сотрудников СОБ к дому, где обосновались грузинские бандиты, даже голос подал, когда из-за дверей спросили, кого это там принесло. Но открывать не спешили. Напарник Резо, успевший сбежать со двора Штефырцы, своих предупредил, и теперь они опасались, что местные пришли по их душу. Правильно опасались, только не тех, кого следовало.

– В общем, так, бичо, – сказал Шишов так, чтобы слышал тот, кто притаился по ту сторону двери. – Мы не воевать пришли, договариваться. Но если ты не откроешь, мы все равно войдем, и тогда переговоров не будет. Что выбираешь?

Приезжие грузины были не совсем дураками. Посовещавшись, они решили открыть, предварительно потребовав опустить оружие и поставить его на предохранители. В том, что у «гостей» оружие есть, они не сомневались.

Мишка действительно щелкнул предохранителем своего АКМ и спрятал его под куртку, а Миронов сунул вальтер в карман так, чтобы его можно было мгновенно выхватить. Доверять этим отморозкам он и не подумал.

Щелкнул замок, металлическая дверь медленно приоткрылась. «Интересно, как Леня собирался ее выносить? – подумал Евгений. – Тут без “болгарки” или толовой шашки никак не обойтись». В щели показалась заросшая черной щетиной физиономия, внимательно осмотрела стоящих на лестничной площадке.

– А твоя где пушка? – спросила она у Шишова.

– Не ношу, – развел тот руки в стороны.

– Ну, заходите, – разрешила физиономия и дверь раскрылась пошире.

Первым шагнул через порог Штефырца. Стоявший в коридоре бандит протянул было руку к его автомату, но Мишка отодвинулся в сторону.

– Не лапай, мы так не договаривались!

Столько было холодной уверенности в его голосе, что грузин не стал повторять свою попытку.

Потом внутрь запустили пленного, а затем уже вошли Миронов и Шишов. Штефырца к тому времени прошел дальше, освобождая коридор и оказался на пороге комнаты.

– Оп-паньки! – послышался его голос. – Гиви, и ты тут? Ну-ка, опустил свою «плевалку»! Меня, может быть, ты еще успеешь положить, но от гранаты, которую тебе мои друзья катнут, спрятаться вам всем будет некуда. Опусти, баран, я сказал! Все парни, можно входить!

Единственная комната квартиры была не очень большой, и народу в нее набилось изрядно: пятеро приезжих из Грузии и трое пришедших к ним «в гости».

– Окно откройте! – велел бандитам Миронов. – Сейчас здесь дышать нечем будет. Неужели на что-нибудь попросторнее денег не нашлось?

– Нам ни к чему, долго задерживаться здесь мы не собирались, – прогудел один из бандитов, заросший бородой по самые глаза.

Евгений осмотрел экспедиционный отряд Гурами Потинского. Он ожидал увидеть бандитов, но хотя бы немного цивилизованных, бритых, хорошо одетых. Эти же походили на чеченских боевиков, которые годами не вылезали из горных лесов, разве что не в камуфле, а в тертых джинсах и несвежих футболках. В воздухе явно попахивало кислятиной немытых тел.

– Слушай, куда мы попали? – спросил он у Шишова, нисколько не понижая голоса. – Я думал, приличные люди, поговорить можно будет нормально. А эти… Валить их надо не раздумывая!

Бандиты напряглись, их руки потянулись к карманам. Мишка мгновенно обнажил свой ствол, спустил предохранитель.

– Сидеть, морды нерусские! Всех сейчас пошинкую!

И тут Миронова разобрал неуместный смех. Молдаванин грузин обзывает «мордами нерусскими»! Анекдот! «Не силь, а сол, нерусский морд!»

Он ржал, не сдерживая себя и постепенно напряжение, возникшее в тесной комнате, спадало. Сначала заулыбался сам Штефырца, поняв комизм ситуации, потом прыснул кто-то из бандитов и через несколько секунд хохотали уже все. Теперь здесь явно никто никого убивать не собирался.

– Все! – решительно сказал Шишов, когда смех немного утих. Он как-то незаметно взял на себя ведущую роль, и Миронов ему не препятствовал, с любопытством ожидая, что из этого получится. – А теперь поговорим…

– Чего говорить? – тут же стал серьезным бородатый, который, похоже, был тут главным. – Нас послали за бабками, и мы без них вернуться не сможем!

– Тебя спрашивали? – прищурился Штефырца. – Сиди и слушай, что умные люди говорят!

– А ты кто такой? – вылупился на него главарь.

– Я тот, у кого ты деньги собрался отнимать! Поэтому – лицо в первую очередь заинтересованное. И заявляю тебе в последний раз – нет у меня денег! Ни десяти миллионов, ни одного, ни вообще ста долларов. Нет, и никогда не было! Обманул вашего босса иностранец. Мы знаем, о каких деньгах речь идет, этот англичанин несколько лет назад пытался их отобрать у другого человека, да мы помешали. Вот он и решил, что, помешав ему, мы сами прикарманили тот капитал. Ну, просто гнида такая, по себе о людях судит.

– Так он англичанин?

Выражение лица у главного грузина стало мрачным.

– Настоящий, как Джеймс Бонд.

– Не люблю англичан. Но это дела не меняет. Где деньги?

– Говорю же тебе – нет денег, и не было! Все, что у меня есть, я от тестя получил. Он в прошлом году помер. Гиви, ты меня знаешь, скажи им!

Еще один из бандитов, худой, с вытянутым лицом и печальными глазами, кивнул:

– Я говорил, но они не верят.

– Почему?

– Говорят, что мы с тобой дружки, вот я тебя и защищаю!

– Какие дружки? Работаем иногда вместе, вот и все! Кстати, это ты их сюда провел?

Гиви кивнул виновато.

– И квартиру помог снять?

Снова кивок.

– Ладно, за это с тебя спрос еще впереди. Договорено ведь было – никакого криминала, кроме контрабанды. А ты уже целые караваны начал водить?

– И куда мне было деваться? – загорячился Мишкин знакомый бандит. – Сам Гурами велел помочь!

– Хватит! – прекратил неуместную дискуссию Шишов, хлопнув ладонью по столу. Из мебели в комнате только и было, что продавленный диван, стол, два стула и тумбочка с телевизором. Спали здесь, очевидно, на полу. – Слушайте сюда! Верите вы или нет – ваше дело. Мы конкретно говорим – денег нет и не было! Обманул вас англичанин. Далее. Вы немедленно собираетесь, валите назад, в Грузию и докладываете там, как все на самом деле. Если завтра к утру вы все еще будете в Абхазии, мы натравливаем на вас ментов и военных, они вас берут как грузинских шпионов. Потом, может, и выпустят, но горя успеете нахлебаться полной ложкой. Гарантирую! Все понятно?

– А ты что за хрен с бугра? – настороженно спросил главарь. Угрозы Шишова были серьезными, и если человек обещал такое, значит, был он «в силе».

– Хочешь подтверждения моим словам? Ну, получи!

Леня вдруг вытащил откуда-то из-за спины миниатюрную рацию и щелкнул кнопкой.

Раздалось тихое шипение, и далекий голос произнес:

– Второй на связи! У вас все в порядке?

– Люди на позициях? – вопросом на вопрос ответил Шишов.

– Ждут указаний!

– Пока – ожидание. Конец связи!

Спрятав рацию так же молниеносно, как и достал, Леня посмотрел на главаря бандитов.

– Все ясно?

Ответа не последовало. Посланцам Гурами Потинского ничего не оставалось, как, поджав хвосты, убираться на родину. Крови и они не хотели.

– А теперь вот еще что, – подал голос Миронов. – Есть один, точнее, уже три неясных момента и хочется с ними разобраться. Ваш босс только вас послал или были еще кому-то поручения, но уже – «мокрые»?

Главарь смотрел исподлобья и молчал.

– Повторить вопрос? – спросил Шишов.

– Не было больше никого, – разомкнул сжатые челюсти бородатый. – И «мокрого» задания никто не давал.

– Уверен?

– Я точно знаю.

– Ну, нет – значит, нет, – вздохнул Миронов. – Будем искать…

– Вы точно все поняли? – обернулся в дверях Леня.

Грузины закивали вразнобой.

– Вот и славно.

Внизу, уже на улице, Штефырца спросил Шишова:

– Как думаешь, послушаются?

– А куда им деваться? – рассмеялся Леня. – Хочешь, дождись здесь. Через полчаса их тут не будет. Так Гиви, оказывается, твой человек?

– Что значит – мой? – вскинулся Мишка. – Пару раз для меня кое-что с той стороны границы приносил. Но это не значит – мой!

– Ну, пару раз – это не страшно, – задумчиво сказал Шишов. – Только сдается мне, что парой раз тут не обошлось. Ты заканчивай с контрабандой, можешь так влететь однажды, что никакие друзья и связи не помогут!

– Я особенно и не увлекаюсь, – кивнул Штефырца. – Вискарь настоящий он и его люди мне таскали. У нас же запросто можно на подделку налететь. А у них в Грузии прямые поставки с Запада. И дешево.

– Водку пей. Или чачу, – посоветовал Миронов. Настроение у него было странным. Вроде бы ничего особенно опасного не было в этом посещении бандитского гнезда, а все равно какое-то напряжение чувствовалось. Вероятно, оттого, что бывший боевой товарищ стал какой-то шишкой в секретных государственных организациях и запросто руководит группами захвата. Он не завидовал. Зачем? Просто грустно стало, что вот он уже давно в запасе, а его боец продолжает работать.

Они вернулись в дом Штефырцы, пройдясь по ночной уже Ткуацунде. Хорошо здесь все-таки было! Как можно этот земной рай пачкать бандитскими разборками и даже попытками убийств? Здесь все вокруг просто призывает к мирной счастливой жизни, говорит: «Наслаждайся!» Но не хотят люди слышать этого зова, копошатся, ищут выгоды, стараются обмануть друг друга… Дураки.

Оказалось, что день еще не кончился. Мария ухитрилась налить Наташке немного какой-то настойки, и теперь у жены Миронова было боевое настроение. Она потребовала ночного купания! Вспомнились, наверное, студенческие годы, когда приезжала девушка вместе с друзьями и палатками на Кавказское побережье. Ловили рапанов и местных крабов, пили «Пепси-колу» Новороссийского пивзавода, пели песни под гитару у костров и были безмерно счастливы.

Евгений по своему опыту знал, что такое вот короткое возвращение в юность ничего хорошего не приносит, одну только горечь и осознание, что большая часть жизни уже в прошлом и молодость не вернешь. Но разве переубедишь женщину, если ей что-то светлое взбрело в голову? И если она уверена, что это действительно светлое.

Леня с Мишкой хотя и были в принципе «за», но категорически возражали против того, чтобы Мироновым идти на пляж одним, без сопровождения. Штефырца плел о небольших, но все же реальных опасностях ночных прогулок. «Знаете, местный народ мирный. Но мало ли кто сюда может приехать из России. Почувствуют свободу от всех условностей, напьются до поросячьего визга и начинают колобродить». Шишов ему солидно поддакивал.

В итоге Наталья свет Даниловна обреченно махнула рукой:

– Так хотелось романтики! Ну, черт с вами, пошли всей толпой.

Так и пошли, за исключением Марии, поскольку та была в положении и подобного рода прогулки ей врачи запрещали.

На ночном берегу было не то чтобы многолюдно, но народа хватало. Не одной Наташке молодость вспоминалась. То тут, то там из-за сосен и кустов раздавались взвизги и тяжелое дыхание. Насколько можно было разглядеть в свете луны, большинство «ночных купальщиков» лезло в воду голышом. Нудизм уверенными шагами завоевывал Россию. Ну, и Абхазию тоже. Хотя местные вряд ли купались без трусов. Им это диким казалось.

Но, если отойти подальше, то и ничего было, вполне себе романтично. Евгений с женой и Леня действительно решили поплавать. Мишка же остался на берегу: стеречь вещи и так, на всякий случай. Кстати, автомат он с собой прихватил.

Вода была словно по заезженному штампу: «как парное молоко», то есть теплая и немного противная. Никакого удовольствия от купания Миронов не ощущал. Старался держаться рядом с Наташкой и помнил о дневном аквалангисте. К счастью, все прошло спокойно и через полчаса они вышли на берег, А вот там все было как раз напряженно. Перед Штефырцей стояли несколько человек и вели с ним немирную беседу. Мишка пока с гальки не поднимался, видимо, чувствовал, что время для решительных действий еще не наступило.

– Я вам в третий раз повторяю: идите, куда шли, и не трогайте людей! Что не понятно? – услышали Шишов и Миронов, подходя ближе. Наташка немного отстала, почувствовав, что сейчас может случиться. Она ведь знала своего мужа и его боевых товарищей.

– В чем дело, парни? – спросил Миронов.

Отозвался Мишка.

– Да вот, не нравится им, что мы здесь расположились.

– А это что, частный пляж? – поинтересовался Евгений, оставаясь на дистанции, достаточной, чтобы предупредить неожиданную атаку. Леня совершал какой-то стратегический маневр, обходя неизвестных справа.

Один из претендентов на место обернулся на голос.

– Не частный, но мы каждый вечер здесь отдыхаем, – сказал он, лениво растягивая слова, словно не сомневался в своей силе и в праве приказывать другим. – Поэтому предлагаю собрать свои манатки и удалиться.

– А то что? – в такой же ленивой манере поинтересовался Миронов. Он почувствовал, что драки избежать не удастся. Парней было пятеро и ни одной девчонки. Сумок, в которых они могли принести выпивку и закуску, не наблюдалось. Странные ночные посиделки на берегу Черного моря.

– Увидишь, – пообещал другой незнакомец, отделяясь от общей группы и направляясь к Евгению.

– Ой, как страшно, – улыбнулся тот. – Вы странные люди, ребята. Приходите ночью в укромное место, без женщин, без вина. И чем тут собираетесь заниматься, пра-ативные?

Намек понят был правильно. Парень взревел:

– Я тебе покажу пидеров!

И ринулся на Миронова. Этого Евгений и добивался. Противника нужно вывести из себя, потом с ним легче будет работать.

Крепкий попался мордоворот, обученный кое-каким приемам рукопашного боя. Это чувствовалось по манере атаки. Миронову, прямо скажем, с трудом удалось не пропустить первые удары, он отпрыгнул назад, потом перехватил ногу противника, бьющую его в корпус и теперь уже, овладев положением, хорошо приложил агрессора о гальку. Навалился сверху, нанес обездвиживающий удар и вскочил, оборачиваясь в ожидании следующих атакующих. В сумерках одновременно послышался лязг автоматного затвора, Мишкин крик: «Стреляю!» и голос Лени: «Степанов, отставить!»

Все замерли на месте. Несколько секунд спустя Евгений медленно выпрямился, Штефырца опустил ствол автомата, а к незнакомцам подошел Шишов.

– Вы что, бездельники, себе позволяете? – голос его прямо звенел от злости. – Вам базы мало? Решили с отдыхающими развлечься? Так я вам устрою развлечение! Кто старший?

Вперед шагнул один, самый широкий в плечах.

– Старший лейтенант Кузьмин. А что он нас гомосеками обзывает?

– Отставить! – рявкнул Шишов. – Каждый понимает в меру своей испорченности!

– И как вас еще называть, если вы по ночам к мирным людям пристебываетесь? – влез с ехидной репликой Штефырца. – Ишь, хозяева пришли, все остальные разбегайтесь!

Парни зароптали, и Шишов вынужден был их одернуть:

– Молчать, кому было приказано!.. Сами виноваты! Да вы хоть знаете, щенки, на кого хвост пытались поднять? Эти люди вдвоем могли вас так искалечить, что потом месяц в лазарете пришлось бы валяться!

– Ну, уж и искалечить… – пробурчал кто-то.

– Именно! Посмотрите, как там ваш товарищ? Что-то не спешит он подниматься. Командир, ты его не до смерти уделал?

– Нет, – сказал Миронов. – Я старался удар сдерживать. Он только без сознания.