Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров Гудкайнд Терри
Она ударила его.
– Зачем ты послал меня туда? Тебе же совсем не нужны были солдаты!
– Ты надеешься, что сможешь спрятаться. Тебе не удастся. Они обшарят все щели в городе, а потом сровняют его с землей. От Ренвольда не останется ничего.
– Но я… я могла бы… Я боюсь идти с тобой. Я не хочу умирать.
– Я хотел, чтобы ты знала, какая участь тебя ждет, если ты останешься тут. Кларисса, ты красива и молода. Поверь мне, тебя ждет страшная жизнь.
– Как они могут такое творить?! Как они могут?!
– Война есть война. Нет иных правил, кроме тех, которые устанавливает захватчик. И остается либо сражаться, либо покориться.
– А ты… ты можешь как-нибудь помочь этим людям?
– Нет, – прошептал он. – Я могу помочь тебе, но не стану терять на это драгоценное время, если увижу, что ты не подходишь для моих целей. Люди, которые погибли здесь, умерли быстрой смертью. Это была ужасная смерть, но все-таки быстрая. Но других ждет смерть долгая и мучительная. Жителям вашего города я помочь уже не в состоянии, но могу попытаться помочь другим. Если я не сделаю этой попытки, ни моя жизнь, ни моя свобода ничего не будут стоить. И тебе пришло время решать, будешь ли ты мне помогать и стоит ли твоя душа милостей Создателя.
Перед внутренним взором Клариссы пронеслись картины того, что происходит в аббатстве, на улицах, во всем ее родном городе. Ей казалось, что она уже умерла. И если ей представляется возможность начать жить заново, она должна ухватиться за нее. Это ее единственная надежда. Кларисса понимала это со всей отчетливостью.
Она стерла слезы со щек и кровь с подбородка.
– Да. Я помогу тебе. Душой клянусь – я сделаю то, что ты попросишь, ради спасения жизни людей. И ради моей свободы.
– Даже если попрошу тебя сделать что-то, чего ты боишься? Даже если ты будешь считать, что умрешь, выполняя мою просьбу?
– Да.
Его теплая улыбка воодушевила Клариссу. К ее изумлению, пророк привлек ее к себе и обнял, утешая. В последний раз ее так обнимала мать в далеком детстве. И Кларисса опять разрыдалась.
Натан приложил пальцы к ее губам, и она почувствовала восстанавливающее тепло. Ее страх постепенно утих. Воспоминания об увиденном не исчезли, но теперь они лишь укрепляли решимость остановить тех, кто это сделал. Ее душа преисполнилась надежды, что она тоже может сделать что-то, что поможет другим людям оставаться свободными.
Натан убрал руку. Кларисса ощупала губу. Она больше не ныла. Ранка вокруг кольца полностью зажила.
– Благодарю тебя… пророк.
– Натан. – Он погладил ее по волосам. – Нам надо спешить. Чем дольше мы тут задержимся, тем труднее нам будет выбраться.
– Я готова, – кивнула Кларисса.
– Еще нет. – Он взял в ладони ее лицо. – Нам придется пройти через весь город. Ты и так уже видела ужасов больше, чем нужно. И я не хочу, чтобы ты видела и слышала еще. Уж хотя бы от этого я тебя избавлю.
– Но я не понимаю, как мы проберемся мимо солдат.
– Предоставь мне об этом беспокоиться. А пока что я наложу на тебя заклятие. Ты ослепнешь, чтобы не видеть всего того, что творится вокруг, и оглохнешь, чтобы не слышать крики и стоны, царящие теперь в этом городе.
«Наверное, – подумала Кларисса, – он просто боится, что я ударюсь в панику и из-за этого нас поймают». И она не была уверена, что он так уж неправ.
– Как скажешь, Натан. Я сделаю все, что ты скажешь.
Натан стоял на две ступеньки ниже, и их глаза были почти на одном уровне. Он тепло улыбнулся Клариссе. Несмотря на то что был глубоким стариком, он по-прежнему оставался чрезвычайно красивым мужчиной.
– Я правильно выбрал женщину. Ты отлично справишься. И я молю добрых духов даровать тебе свободу за твою помощь.
Рука пророка, за которую держалась Кларисса, оставалась ее единственной связью с миром. Она не могла видеть резню. Не слышала криков. Не чувствовала запаха гари. Хотя прекрасно понимала, что все это сейчас происходит вокруг них.
Шагая в своем мире безмолвия, она молила добрых духов позаботиться о душах тех, кто сегодня умер, и даровать силы тем, кто выжил.
Натан вел ее мимо руин и пожаров. И крепко держал, когда она спотыкалась об обломки. Казалось, что они шли по развалинам города несколько часов.
Иногда они останавливались, и пророк выпускал ее руку. Тогда она одиноко стояла и ждала. Кларисса не могла ни видеть, ни слышать, поэтому не знала точно причин остановок, но подозревала, что Натан заговаривает кому-то зубы. Иногда задержки следовали одна за другой, и тогда у нее сердце уходило в пятки при мысли о невидимой опасности, которую устраняет Натан. Иногда после очередной остановки он обхватывал ее за талию, и они пускались бежать.
Кларисса доверилась его заботе.
От ходьбы у нее болели ноги. Наконец Натан положил руки ей на плечи, развернул и помог сесть. Кларисса почувствовала под собой прохладную траву.
Внезапно к ней вернулись зрение, слух и обоняние.
Вокруг простирались зеленые холмы, и не было ни души. Кларисса оглянулась и поняла, что они далеко за городом. Она даже понятия не имела, в какой стороне остался Ренвольд.
Кларисса испытала глубокое облегчение оттого, что избавилась не только от рабства, но и от прежней жизни.
Ужас так глубоко прожег ее душу, что она чувствовала себя восставшей из огня и возродившейся сверкающим клинком, закаленным для предстоящих сражений.
Кларисса не знала, что ей придется сделать, но понимала, что пророку она обязана своей свободой.
– Благодарю тебя, Натан, за то, что выбрал меня.
Пророк задумчиво смотрел вдаль и, казалось, не слышал.
Глава 23
Сестра Верна повернулась и увидела разведчика, который еще на скаку спрыгнул с лошади и побежал докладывать генералу. Генерал выслушал его с явным облегчением и взмахом руки дал понять своим офицерам, что все в порядке.
Верна не слышала слов разведчика, но знала, что он сказал. Не нужно быть пророком, чтобы догадаться, что он увидел.
Дурачье. Все это она им уже говорила.
Генерал Райбих, улыбаясь, направился к ней.
– Аббатиса, у нас отличные новости!
Верна поплотнее закуталась в шаль. Ее голова была занята более важными вещами.
– Лучше молчите, генерал! Мы с сестрами вовсе не намерены еще одну ночь успокаивать ваших солдат и выяснять, куда попрятались те, кто испугался, решив, что наступает конец света.
Райбих потеребил рыжую бороду.
– Я очень ценю вашу помощь, аббатиса, но, хвала духам, больше вам этого делать не нужно. Вы, как всегда, оказались правы.
Верна лишь фыркнула.
С вершины холма разведчик увидел восход луны раньше, чем они из долины.
– Сегодня луна снова обычная. Я знаю, вы говорили, что красная луна продержится только три ночи, но все же я рад тому, что все снова стало на свои места.
На свои места! Как бы не так!
– А я рада, генерал, что мы наконец можем как следует выспаться. Надеюсь также, что ваши люди усвоили урок и впредь, когда я скажу им, что нижний мир не поглотит нас сию же секунду, они отнесутся к моим словам с большим доверием.
Он виновато улыбнулся:
– Да, аббатиса. Конечно, я вам поверил, но некоторые солдаты слишком суеверны. Магия их пугает.
Верна наклонилась к генералу и понизила голос.
– Ваши гонцы еще не вернулись, верно?
– Нет. – Он почесал белый шрам, рассекавший левую щеку от виска до подбородка. – Вряд ли они уже добрались до Эйдиндрила.
Верна вздохнула. Было бы лучше сначала узнать вести из Эйдиндрила. Тогда было бы проще принять решение.
– Да, вряд ли.
– А вы как считаете, аббатиса? Что нам предпринять? Идти на север?
Верна уставилась в огонь костра. Ей нужно было принять гораздо более важное решение.
– Не знаю. Дословно Ричард сказал мне: «Идите на север. С севера сюда в поисках Кэлен движется стотысячная д’харианская армия. Она возьмет вас под свою защиту, да и вы ей будете полезны. Генералу Райбиху передай, что Кэлен со мной».
– Было бы гораздо проще, если бы он дал точные указания.
– Он не говорил, чтобы мы шли на север, но это подразумевалось. Уверена, Ричард считал, что именно так мы и поступим. Однако в этих вещах я больше полагаюсь на ваше суждение.
– Я солдат, – пожал плечами генерал. – И рассуждаю как солдат.
Ричард примчался в Танимуру на выручку Кэлен и ухитрился уничтожить Дворец Пророков со всеми хранившимися там пророчествами до того, как Дворец успел захватить император Джегань. Ричард должен был немедленно возвращаться в Эйдиндрил, и ему некогда было объяснять, но он сказал, что лишь они с Кэлен владеют магией, которая позволяет быстро туда вернуться, и остальных они с собой взять не могут. Верне он велел отправляться на север, навстречу генералу Райбиху и его армии.
Генерал Райбих не хотел возвращаться на север и объяснял это тем, что, раз его армия уже так далеко продвинулась на юг, стратегически выгоднее остановить захватчиков до того, как они достигнут густозаселенных районов.
– Генерал, мне трудно оспаривать ваши аргументы, но, боюсь, вы недооцениваете угрозу. Исходя из тех сведений, что мне удалось получить, у Имперского Ордена достаточно сил, чтобы сокрушить вашу армию, даже не задержавшись. Я нисколько не сомневаюсь в способностях ваших людей, но Орден задавит вас численным превосходством.
Генерал уверенно улыбнулся.
– В ваших словах, аббатиса, безусловно, есть смысл. Я слышал такого рода рассуждения на протяжении всей моей карьеры. Только дело в том, что война редко подчиняется логике. Иногда приходится надеяться на добрых духов и бросаться в сражение.
– Смахивает на отличный способ его проиграть.
– Я не раз это делал – и до сих пор жив.
Верна прищурилась.
– Что вы затеяли?
– Сдается мне, что мы уже здесь. Гонцы могут передвигаться значительно быстрей, чем целая армия. Мое мнение – нужно найти место, которое удобнее для обороны, и там укрепиться.
– И где же?
– Если мы двинемся на восток, в высокогорья Д’Хары, то наша позиция будет достаточно выгодной. Я знаю местность. Если Орден попытается проникнуть в Новый мир через Д’Хару, то скорее всего через долину Керна. Там мы будем их ждать. В узкой долине численное преимущество не имеет значения. Даже если у тебя больше людей, ты просто не сможешь их всех одновременно использовать.
– А если они пойдут западней, через горы, и двинутся по степям?
– Тогда мы зайдем им в тыл, а основная армия двинется навстречу Ордену. Противник лишится свободы маневра и будет вынужден биться на два фронта.
Верна задумалась над словами генерала. Ей доводилось читать о битвах в древних фолиантах, и она разбиралась в этом вопросе достаточно, чтобы оценить его стратегию. Генерал был более осторожен, чем казалось на первый взгляд. Этот человек упрям, но далеко не глуп, подумала Верна.
– Заняв стратегически выгодную позицию, – продолжал генерал, – мы отправим гонцов в Эйдиндрил и в Народный Дворец Д’Хары. Оттуда нам пришлют подкрепление. Если Орден ринется на Срединные Земли – что ж, в этом случае мы быстро узнаем об этом. А на войне очень важно вовремя узнать о передвижениях противника.
– Ричарду вряд ли понравится, что вы топчетесь здесь, вместо того чтобы возвращаться в Эйдиндрил.
– Магистр Рал – разумный человек…
– Ричард? – фыркнула Верна. – Теперь уже вы считаете меня легковерной, генерал.
– Повторяю, – нахмурился генерал, – магистр Рал – разумный человек. Он приказал мне высказывать мое мнение, если я считаю это необходимым. А в данном случае это необходимо. Он считается с моими советами в военных вопросах. Гонцы скоро доставят ему мое донесение. Если ему не понравится мой план, он может приказать мне двигаться на север, и я подчинюсь. Но до тех пор, пока я не получил таких указаний, мы должны просто выполнять свой долг и защищать Новый мир от Имперского Ордена. Я спросил вашего совета, аббатиса, потому что вы владеете магией. Я же в магии ничего не понимаю. Если вы или ваши сестры Света могут сказать что-то, что окажется полезным в нашей битве, то я внимательно слушаю. Ведь мы с вами на одной стороне, знаете ли.
– Простите, генерал. – Верна пошла на попятную. – Наверное, иногда я об этом просто забываю. – Она улыбнулась ему. – Последние месяцы перевернули всю мою жизнь.
– Магистр Рал перевернул весь мир. Теперь все по-другому.
– Это точно. – Улыбнувшись своим мыслям, Верна глянула в серо-зеленые глаза генерала. – Ваш план вполне разумен. В худшем случае мы все равно замедлим продвижение Ордена. Но мне бы хотелось сначала поговорить с Уорреном. Иногда у него бывают удивительные… предчувствия. Волшебники все такие.
– Магия – не мое дело, – кивнул генерал. – Для этого у нас есть магистр Рал. Ну и вы, конечно.
Верна едва не рассмеялась при мысли, что для этих людей Ричард является знатоком магии. Этот мальчик с трудом выпутывался сам, когда дело доходило до волшебства.
Впрочем, не совсем так. Ричард часто совершал удивительные вещи с помощью своей магии. Только при этом сам несказанно удивлялся. И все же он – боевой чародей, единственный боевой чародей, родившийся за последние три тысячелетия. И все их надежды в войне против Имперского Ордена связаны с ним. Он – их вождь.
Решимость Ричарда направлена в нужное русло. Он сделает все, что в его силах. А задача всех остальных – помогать ему и оберегать его.
Генерал переступил с ноги на ногу и почесал руку под кольчугой.
– Аббатиса, Орден заявляет, что хочет покончить с магией в этом мире, но всем нам известно, что они сами пользуются волшебством.
– Да.
Верна отлично знала, что императору Джеганю служат почти все сестры Тьмы. И многие молодые волшебники. Даже нескольких сестер Света ему удалось захватить при помощи своих способностей сноходца. Именно это больше всего ее угнетало. Как аббатиса она обязана заботиться о безопасности сестер Света. А в руках Джеганя они отнюдь не находятся в безопасности.
– Знаете, аббатиса, учитывая, что их войско скорее всего включает и волшебников, мне хотелось бы знать, могу ли я рассчитывать на вашу помощь? Магистр Рал сказал: «Они возьмут вас под свою защиту, да и вы будете им полезны». Я так понимаю, он имел в виду, что вы поможете нам волшебством против армии Ордена.
Верне хотелось бы думать, что генерал ошибается. И хотелось бы, чтобы сестрам Света не пришлось никому причинять вреда.
– Мне это не нравится, генерал Райбих, но, боюсь, я вынуждена согласиться. Если мы проиграем эту войну, погибнут все, не только наши солдаты на поле битвы. Все свободные люди станут рабами Ордена. Если Джегань победит, сестер Света казнят. Перед всеми нами выбор один – сражаться или умереть. Однако вряд ли Орден так уж легко попадется в ваши сети. Они могут попытаться просочиться незаметно – западней или восточней. Сестры определят передвижение противника, если он двинется на Новый мир в обход, и если их волшебники попытаются скрыть передвижение Ордена, наши сестры об этом узнают. Мы будем вашими глазами. Если придется биться, враг непременно воспользуется магией, и тогда мы попробуем стать вашим щитом.
Генерал некоторое время смотрел на огонь костра. Потом оглянулся туда, где устраивались на ночь солдаты.
– Благодарю, аббатиса. Я понимаю, что вам непросто было принять это решение. С тех пор, как мы вместе, я понял, что сестры – добрые женщины.
– Вы нас совсем не знаете, генерал! – усмехнулась Верна. – Сестры Света какие угодно, но отнюдь не добрые. – Она крутанула запястьем, и в ее руке сверкнула дакра. Дакра была очень похожа на нож, только вместо клинка у нее был заостренный штырь.
– Мне приходилось уже убивать людей. – Верна поиграла дакрой. Огонь костра плясал на оружии, которое она ловко крутила в пальцах. – Уверяю вас, генерал, меня можно обвинить в чем угодно, только не в доброте.
– Нож в таких ловких руках, как ваши, – серьезная вещь, – генерал поднял бровь, – но вряд ли его можно назвать боевым оружием.
Верна вежливо улыбнулась.
– Это оружие обладает смертельной магией. И если к вам приблизится кто-то с такой штукой в руке – бегите! Ему достаточно лишь слегка задеть вас – и вы покойник.
Генерал невольно поежился.
– Спасибо за предупреждение. И за помощь, аббатиса. Я рад, что вы на нашей стороне.
– Мне жаль, что несколько сестер Света оказались в руках Джеганя. Их способности равны моим, а может быть, даже выше. – Увидев, что генерал побледнел, она ободряюще потрепала его по плечу. – Доброй ночи, генерал Райбих. Спите спокойно. Красная луна исчезла.
Когда генерал ушел, Верна вернулась в свою палатку. Луна уже высоко, и Аннелина – настоящая аббатиса, – должно быть, заждалась.
Верна извлекла из потайного кармана дорожный журнал – волшебную вещицу, позволяющую переписываться на расстоянии, поскольку написанное в одном сразу же появлялось в его двойнике. Двойник журнала Верны был у аббатисы Аннелины. Усевшись, скрестив ноги, на покрывало, Верна открыла журнал.
Там ее уже поджидало послание. Верна придвинула ближе свечку и наклонилась, чтобы разглядеть в тусклом свете буквы.
Верна, у нас возникли сложности. Мы наконец-то догнали Натана – точнее, того, кого считали Натаном. Это оказался не он. Натан обвел нас вокруг пальца. Он исчез, и мы не знаем куда.
Верна вздохнула. Она так и думала. Больно легко им с Зеддом удалось выследить Натана.
Натан оставил нам послание. И то, что в нем сказано, гораздо тревожнее, чем его исчезновение. Он написал, что у него есть важное дело, что «одна из наших сестер» собирается сделать какую-то большую глупость и он должен остановить ее, если получится. Мы представления не имеем, куда он направился. Он подтвердил то, что сказал тебе Уоррен. Красная луна означает, что Джегань запустил пророчество с взаимосвязанной развилкой. Натан пишет, что мы с Зеддом должны идти к Сокровищу Джокопо, и если мы вместо этого потратим время на его преследование, то все погибнем.
Я ему верю. Верна, мы должны это обсудить. Если ты здесь, ответь. Я жду.
Верна достала стилос из переплета журнала. Они договорились с Аннелиной, что восход луны – время для переговоров, если возникнет такая необходимость.
Я здесь, Энн. Что стряслось? С вами все хорошо?
Через мгновение в журнале начали возникать слова.
Это долгая история, и у меня сейчас нет времени, но если вкратце, то сестра Розлин тоже охотилась за Натаном. Она погибла, а с ней еще восемнадцать ни в чем не повинных людей. Зедд накинул на дверь постоялого двора сеть с огненным заклинанием, а Розлин попыталась его снять.
Глаза Верны округлились. Она хотела спросить, зачем надо было устанавливать такую опасную сеть, но решила воздержаться и продолжала читать дальше.
Во-первых, нам необходимо срочно узнать, что такое Сокровище Джокопо. Натан не объяснил.
Верна закусила палец и прищурилась, пытаясь вспомнить. Ей доводилось слышать это название. Во время своего двадцатилетнего путешествия по Новому миру она где-то его слышала.
Энн, по-моему, Джокопо – это племя, которое обитало где-то в степях. Если я правильно помню, они все вымерли – были уничтожены во время войны. По-моему, от них не осталось никаких следов.
В степях? Верна, ты в этом уверена?
Да.
Подожди, я поговорю с Зеддом.
Минуты тянулись. Верна не сводила глаз с пустого листа. Наконец начали появляться слова.
Зедд машет руками как мельница и изрыгает проклятия. Создатель наказывает меня за жалобы на то, что Натан неисправим. Думаю, мне преподается урок на тему о том, что действительно значит «неисправимый».
Верна, степи обширны. Может быть, вспомнишь, где именно в степях?
Нет. Прости. Я слышала лишь упоминание о Джокопо. Где-то южнее Кельтона я как-то любовалась образчиком керамики в лавке редкостей. Хозяин преподносил его как наследие исчезнувшего степного племени. Он называл это племя Джокопо. Вот все, что я знаю. Я тогда искала Ричарда, а не исчезнувшие племена. Я спрошу Уоррена. Может, он что-нибудь читал об этом в книгах.
Спасибо, Верна. Если что-то выяснишь, немедленно сообщи. А теперь – у тебя есть какие-то соображения насчет глупости, которую, как полагает Натан, собирается сделать одна из наших сестер?
Нет. У нас здесь д’харианская армия. Генерал Райбих намерен оставаться на юге, чтобы обрушиться на Орден, если они сунутся к нам. Мы ждем вестей от Ричарда. Но в плену у Джеганя – сестры Света. И кто знает, что он заставит их сделать?
Энн, сказал ли что-нибудь Натан о пророчестве с взаимосвязанной развилкой? Возможно, Уоррен сможет помочь, если ты мне его напишешь.
Энн ответила не сразу.
Натан его не написал. Сказал, что духи отказали ему в доступе к значению пророчества. Однако он знает, что жертвой этого двойного узла является Ричард.
Верна закашлялась. От кашля глаза заслезились, и ей пришлось поднять журнал повыше, чтобы перечитать еще раз. Наконец ей удалось успокоиться.
Энн, ты написала «Ричард». Ты действительно имеешь в виду Ричарда?
Да.
Верна, прикрыв глаза, прошептала молитву, чтобы не поддаться панике.
Что еще?
Пока все. Будем искать Джокопо. Теперь мы можем сузить направление поисков и знаем, какие вопросы надо задавать. Спасибо. Если узнаешь еще что-нибудь, сообщи. Мне пора идти. Зедд жалуется, что вот-вот умрет от голода.
Энн, как у тебя складываются отношения с Волшебником первого ранга?
Неважно. На нем больше нет Рада-Хань.
Ты сняла с него Рада-Хань? Не найдя Натана? Зачем ты это сделала?
Я и не снимала. Он сам.
Верна была поражена, но побоялась спрашивать, как ему удалось это сделать. Ей показалось, что лапидарный стиль последних реплик Энн свидетельствовал, что этой темы касаться не стоит.
И все равно он идет с тобой?
Верна, я не очень уверена, кто с кем идет, но сейчас мы оба понимаем важность того, что написал Натан. Натан не бывает чокнутым.
Я знаю. Не сомневаюсь, что как раз в этот момент наш старик соблазняет очередную красавицу. Да хранит тебя Создатель, аббатиса.
Энн была настоящей аббатисой, но назначила на эту должность Верну, когда они с Натаном разыграли собственную смерть и отправились выполнять важную миссию. И сейчас все считали, что Энн с Натаном мертвы, а Верна – аббатиса.
Спасибо, Верна. И еще одно. Зедд тревожится за Эди. Он хочет, чтобы ты отвела ее в сторонку и сказала, что он жив-здоров, но «в руках сумасшедшей бабы».
Энн, не хочешь ли ты, чтобы я сообщила сестрам, что и ты жива и здорова?
Возникла пауза.
Нет, Верна. Не сейчас. То, что они считают тебя аббатисой, помогает и им, и тебе. А с учетом того, что нам сообщил Натан, и того, что нам предстоит сделать, было бы неразумно сообщать им, что я жива, чтобы потом поведать, что я все-таки умерла.
Верна все понимала. Степи – опасное место. Именно там Верне пришлось убивать людей, несмотря на то что она всеми силами пыталась избежать каких-либо встреч. Но Верна тогда была молодой. А Энн – почти ровесница Натана. Правда, она колдунья, и с ней – Волшебник первого ранга. Зедд тоже далеко не молод, но он отнюдь не беспомощен. Одно то, что он сумел снять с себя Рада-Хань, доказывает его возможности.
Энн, не говори так. Будь осторожна. Вы с Зеддом должны защищать друг друга. Нам всем нужно, чтобы вы вернулись.
Благодарю тебя, дитя. Позаботься о сестрах Света, аббатиса. Кто знает, может, мне и захочется вернуться когда-нибудь.
Верна радовалась общению с Энн, ее умению в самом тяжелом положении не терять чувства юмора и улыбаться. Но потом она подумала о том, что, по словам Энн, Ричард стал объектом воздействия смертельного пророчества, и ее улыбка растаяла.
И еще она подумала о предупреждении Натана. Одна из сестер собирается сделать глупость. Как жаль, что Натан не выразился яснее. Под словом «глупость» пророк мог подразумевать что угодно. Верна не была склонна верить всему, что говорит Натан, но Энн знала его лучше, чем она.
Она подумала о сестрах, которых захватил Джегань. Пять из них были близкими подругами Верны еще со времен послушничества. Кристабель, Амелия, Жанет, Феба и Верна вместе выросли во Дворце.
Причем Фебу Верна назначила одной из своих помощниц. И только Феба была теперь с ними. Кристабель, самая близкая подруга Верны, переметнулась к Владетелю. Она стала сестрой Тьмы, и ее захватил Джегань. Остальные подруги Верны, Жанет и Амелия, тоже были теперь во власти императора. Верна знала, что Жанет осталась верной Создателю, но вот насчет Амелии она сомневалась. Если та по-прежнему верна…
При мысли о том, что две ее подруги, две сестры Света, стали рабынями сноходца, Верна прижала к губам дрожащие пальцы.
Наконец она приняла решение.
Верна заглянула в палатку Уоррена и, увидев, как юный пророк лежит в темноте на покрывале, погруженный в свои мысли, не удержалась от улыбки. Она улыбалась тому, что так сильно его любит, и тому, что он так сильно любит ее.
Верна с Уорреном вместе выросли во Дворце Пророков и знали друг друга почти всю жизнь. Ее предназначением было обучать молодых волшебников; его удел – пророчествовать.
До возвращения Верны во Дворец с Ричардом их пути серьезно не пересекались. Но благодаря появлению Ричарда обстоятельства свели Верну с Уорреном, и их дружба крепла. После того как Верна стала аббатисой, во время схватки с сестрами Тьмы, они с Уорреном держались заодно и прочно зависели друг от друга. Именно во время этой битвы их дружба переросла в нечто большее. Прожив во Дворце столько лет, они лишь сейчас действительно обрели друг друга, обрели любовь.
Вспомнив, о чем ей предстоит сообщить Уоррену, Верна перестала улыбаться.
– Уоррен, ты не спишь? – шепотом спросила она.
– Нет, – послышался тихий ответ.
Боясь, что, если он успеет встать и обнимет ее, она не совладает с собой, Верна быстро вошла в палатку и тут же все выложила.
– Уоррен, я решилась. И не спорь. Ясно? Это слишком важно. – Он молчал, и она продолжила: – Амелия и Жанет – мои подруги. Дело не только в том, что они сестры Света, томящиеся под властью Джеганя, – я просто их люблю. Я уверена, что они бы сделали для меня то же самое. Я иду за ними и за всеми, кого смогу спасти.
– Знаю, – прошептал он.
Знает? Что это значит? В темноте палатки повисло молчание. Верна нахмурилась. Странно, что Уоррен не стал спорить, это совсем на него не похоже. Она ждала сердитых возражений, а не спокойного согласия.
С помощью Хань – силы жизни, через которую действовал волшебный дар, – Верна зажгла на ладони огонек и от него запалила свечу. Уоррен сидел, уткнувшись головой в сложенные на коленях руки.
Она опустилась рядом с ним на колени.
– Уоррен? Что с тобой?
Он поднял лицо. Оно было болезненно-серым, глаза покраснели.
Верна схватила его за руку.
– Уоррен, ты плохо выглядишь! В чем дело?
– Верна, – прошептал он, – я пришел к выводу, что быть пророком не так чудесно, как мне представлялось.
Уоррен был ровесником Верны, но казался гораздо моложе, потому что оставался во Дворце Пророков под защитой заклинания времени, замедляющего старение, пока Верна целых двадцать лет путешествовала в поисках Ричарда. Но в эту минуту он выглядел стариком.
Совсем недавно Уоррену впервые было пророческое видение. Он объяснил Верне, что пророчества являются в форме видений, сопровождающихся словами. Слова записывали под видом пророчества, но истинным пророчеством было именно видение. Слова служили лишь для того, чтобы, прочитав их, видение смог увидеть другой пророк.
Мало кто знал об этом. Все старались понять пророчества на основании слов, но теперь Верне было известно, что этот метод в лучшем случае неэффективен, а в худшем – просто опасен. Пророчества предназначались лишь для пророков.
– Тебе было видение? – нахмурилась она. – Еще одно пророчество?
Уоррен оставил ее вопрос без внимания и задал свой:
– Верна, у нас есть с собой Рада-Хань?
– Только те, что носят молодые волшебники. У нас не было времени взять запасные. А что?
Он снова уткнулся головой в колени.
– Уоррен, – Верна погрозила ему пальцем, – если таким образом ты хочешь заставить вынудить меня остаться, то ничего не выйдет. Слышишь? Не выйдет! Я все равно пойду, и пойду одна. И точка.
– Верна, – прошептал он, – я должен идти с тобой.
– Нет. Это слишком опасно. А я слишком тебя люблю, чтобы подвергать такому риску. Если придется, я данной мне властью аббатисы прикажу тебе остаться здесь. Я это сделаю, Уоррен!
Он снова поднял голову.
– Верна, я умираю.
Верна похолодела.
– Что?! Уоррен…
– У меня начались головные боли. Головные боли, вызванные моим даром.
Читать бесплатно другие книги:
