Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров Гудкайнд Терри

– Куда его, магистр Рал?

– Казнить.

Кэлен повернулась к нему, ошеломленная:

– Ричард, ты что?

– Ты видела. Он думал, что убивает тебя.

– Но он меня не убил. Он ударил кинжалом в пустую кровать. Духи отмечают различие между намерением и деянием.

– Он пытался убить и Надину.

– Я этого не делал! – воскликнул Тристан. – Это не я – я сегодня вообще не покидал дворец!

Ричард посмотрел на него холодным взглядом.

– У вас козья шерсть на коленях. Она налипла, когда вы стояли у забора и целились из арбалета.

Кэлен поглядела на штаны посла и увидела, что Ричард прав.

– Вы сумасшедшие! Я не знаю, о чем вы говорите!

– Ричард, – сказала Кэлен, – он не убил Надину. Он, возможно, пытался ее убить, но он не убил. Нельзя казнить человека за его намерения.

Ричард сжал в кулаке амулет, символ танца со смертью. Никакого милосердия.

– Магистр Рал? – спросил генерал Керсон.

– Ричард, – настаивала Кэлен, – ты не имеешь права.

Ричард впился взглядом в Тристана.

– Он убил тех женщин. Он зарезал их своим дорогим кинжалом. Вам нравится убивать людей, Тристан?

– О чем вы говорите? Я никогда никого не убивал – только на войне!

– Да, – сказал Ричард. – И вы не пытались убить Кэлен, вы не пытались убить Надину, и нет козьей шерсти на ваших штанах.

Тристан посмотрел на Кэлен. В глазах его был неподдельный ужас.

– Мать-Исповедница, я не убил вас, я не убил ее. Вы сами сказали, что духи отмечают различие между намерением и деянием. Я не убил никого. Вы не можете позволить ему меня казнить!

Кэлен вспомнила слухи о том, что Тристан в бою предпочитал пользоваться кинжалом и получал изуверское удовольствие, убивая людей.

Те женщины были зарезаны именно с таким удовольствием.

– Помните, что вы мне говорили, Тристан? Что если вы нарушите наши правила, то готовы понести любое наказание?

– А как же суд? Я не убил никого! Намерение – не то же самое, что деяние!

– И каково было ваше намерение, Тристан? – спросил Ричард. – Почему вы решили убить Кэлен?

– Не потому, что мне так хотелось. Не для собственного удовольствия, как вы считаете. Я должен был это сделать, чтобы спасти жизнь.

Ричард поднял бровь.

– Убить, чтобы спасти жизнь?

– Вы сами убивали людей. И делали это не потому, что вам нравится убивать, а для того, чтобы спасти жизнь невинных людей. Это все, в чем я виноват – в попытке спасти жизнь невинных людей. Имперский Орден прислал представителей к королевскому двору в Сандиларе. Они выдвинули ультиматум: или мы присоединимся к Ордену, или погибнем. Джавас Кедар, наш звездочет, сказал мне, что я должен наблюдать за небесами. Когда взошла красная луна и началась чума, я понял, что это значит. Я хотел убить Мать-Исповедницу, чтобы задобрить Орден, чтобы они не наслали чуму и на нас. Я только хотел спасти наших подданных.

Ричард повернулся к Кэлен:

– Как далеко Сандилар?

– Месяц туда и обратно.

Ричард посмотрел на генерала Керсона.

– Соберите отряд из наших и джарианских офицеров. Пусть отвезут голову Тристана королевской фамилии и скажут, что он был казнен за попытку убить Мать-Исповедницу. И предложат сдать Джару Д’Харе на условиях, которые уже предлагались. Это месяц туда и обратно. Сам король должен приехать сюда и подписать капитуляцию. Если в течение месяца он не приедет и наши люди не вернутся, я лично поведу армию на Сандилар и казню всех членов королевской фамилии. Джара все равно капитулирует – только условия будут другими.

Генерал Керсон ударил кулаком по нагруднику.

– Ваше приказание будет выполнено, магистр Рал.

– Ричард, – прошептала Кэлен, – а вдруг Тристан говорит правду и он не убивал тех женщин? Я могу коснуться его властью Исповедницы, и мы будем знать точно.

– Нет! Я не позволю тебе касаться его и слушать о том, что он делал с этими женщинами. Он чудовище; я не хочу, чтобы ты даже касалась его.

– Но если он говорит правду?

Ричард вновь сжал в кулаке амулет.

– Я приговариваю его к смерти не за то, что он убил пятерых шлюх. Он пытался убить тебя. На мой взгляд, намерение – то же самое, что и деяние. Он заплатит за свое намерение ту же цену, которую заплатил бы за его осуществление. – Ричард посмотрел на солдат. – Вчера вечером три сотни людей умерли от чумы. Он хотел, чтобы его страна присоединилась к тем, кто наслал ее на Эйдиндрил. Утром отряд повезет его голову в Джару. Вы получили приказ. Уведите его.

Глава 52

Увидев идущего навстречу Дрефана, Кэлен поставила на пол корзину с чистыми бинтами, которую несла. Дрефан продолжал носить меч, хотя Ричард попросил его об этом только для того, чтобы обмануть Тристана. Впрочем, возможно, он действительно мог ему пригодиться. Многие недолюбливали целителей, потому что они осуждали продажу микстур и лекарств на улицах.

Она откинула назад волосы.

– Как они?

Дрефан вздохнул.

– Один умер вчера вечером. Остальным стало хуже. Сегодня еще шесть человек заболели.

– Добрые духи, – прошептала Кэлен. – Что с нами будет?

Лицо Дрефана было непроницаемо.

– Мы продолжаем бороться.

Кэлен кивнула.

– Дрефан, если слуги все равно заболевают и многие уже умерли, что толку от этого дыма? Я уже задыхаюсь.

– Окуривание не предотвращает чумы, – согласился Дрефан.

Кэлен моргнула.

– Тогда почему мы продолжаем окуривать дворец?

Дрефан улыбнулся грустной улыбкой.

– Люди думают, что это помогает, и радуются, что мы не сидим сложа руки. У них есть надежда. Если мы перестанем это делать, то отнимем у них надежду.

– А разве есть надежда, Дрефан?

– Я не знаю, – прошептал он.

– Ты читал вчерашний рапорт?

Дрефан кивнул.

– Число умерших продолжает расти. Вчера эта цифра поднялась до более чем шести сотен.

Кэлен подавленно посмотрела вдаль.

– Ужасно, что мы ничего не можем сделать.

Шота сказала, что путь будет указан. Дух сказал, что путь будет указан. Мысль о том, что придется потерять Ричарда, была невыносимой – но еще страшнее было думать об умирающих людях.

– Ладно, – сказал Дрефан. – Я хотел сходить в город.

Кэлен сжала его плечо. Дрефан вздрогнул. К такой реакции она, Исповедница, давно привыкла. Кэлен убрала руку.

– Я знаю, что не в твоих силах остановить чуму, но все равно спасибо за помощь. Только твои слова поддерживают в людях надежду.

– Слова – лучшее средство целителя. Часто только ими мы и можем помочь страждущим. Люди думают, что быть целителем – значит излечивать. На самом деле это бывает редко. Я давным-давно понял, что быть целителем – значит жить рядом с болью и страданием.

– Как Ричард? Ты видел его сегодня?

– Он у себя в кабинете. Выглядит хорошо. Я заставил его поспать.

– Спасибо. Ему нужен был отдых.

Дрефан внимательно посмотрел на Кэлен.

– Он сделал то, что должен был сделать, отправив на казнь этого человека, который хотел твой смерти, но я знаю, что ему было нелегко принять такое решение. Он ненавидит убивать даже тех, кто заслуживает смерти.

– Я знаю, – сказала Кэлен. – В мирное время ты можешь проявить милосердие. Но когда идет война, должен действовать. Любое колебание смертельно.

– И ты говорила это Ричарду?

Кэлен улыбнулась:

– Конечно. Он знает, что сделал то, что должен был сделать. На его месте я сделала бы то же самое, и я сказала ему об этом.

– Я надеюсь когда-нибудь встретить женщину, которая будет обладать хотя бы половиной твоей силы духа. – Дрефан улыбнулся. – О твоей красоте я уж помалкиваю. Ну ладно, мне пора идти.

Кэлен смотрела ему вслед. Он по-прежнему носил очень тесные штаны. Поймав себя на этой мысли, она покраснела и торопливо подхватила корзину с бинтами.

Надина была в больничном покое, где стояли два ряда кроватей – всего двадцать штук. Но больных было больше, и многие лежали на одеялах, брошенных на пол. В других больничных покоях было то же самое.

– Спасибо, – сказала Надина, когда Кэлен принесла бинты. Надина раскладывала по кастрюлям травы, чтобы сделать отвары. Сиделки ухаживали за больными: кормили их, бинтовали язвы и нарывы, поили отварами.

На кровати металась в жару женщина. Надина намочила бинт в холодной воде и положила ей на лоб.

– Так легче, милая?

Женщина смогла лишь улыбнуться слабой улыбкой и молча кивнуть.

Кэлен намочила еще несколько бинтов и пошла ставить компрессы другим больным. Она утирала им пот и нашептывала слова утешения.

– Ты могла бы стать целительницей, – сказала Надина, подходя к ней. – У тебя добрые руки.

– Это все, на что я способна. Я не могу никого вылечить.

Надина наклонилась к ней вплотную.

– И ты считаешь, что я могу?

Кэлен обвела взглядом комнату.

– Я понимаю, о чем ты. Но ты по крайней мере посвятила жизнь исцелению. Моя жизнь посвящена долгу. И борьбе.

– Что ты имеешь в виду?

– В конце концов, я – воин. Мой долг – убивать одних, чтобы спасти других.

Надина вздохнула.

– Порой я жалею, что я не воин и не могу сражаться за то, чтобы наступил мир и в конечном итоге целителям не нужно было бы излечивать раны.

Кэлен вышла из больничных покоев, и Надина пошла с нею. Они присели на пол в коридоре, прислонившись спиной к стене.

– Я чувствую себя беспомощной, – сказала Надина. – Дома я всегда могла снять головную боль, вылечить лихорадку или принять роды. Я ставила людей на ноги. А сейчас я могу только облегчить страдания умирающих. И думать при этом, что завтра сама могу оказаться на этой кровати. Я не знаю, как им помочь, и чувствую себя бесполезной. Я хотела бы вылечить этих людей вместо того, чтобы смотреть, как они умирают.

– Я понимаю, – тихо проговорила Кэлен. – Это было бы гораздо серьезнее, чем принять роды.

Надина промолчала. Было слышно, как за стеной стонут люди, которым суждено умереть.

– Надина, ты все еще думаешь, что рано или поздно выйдешь замуж за Ричарда?

Надин почесала свой веснушчатый нос, но не ответила.

– Я спросила не потому, что хотела тебя оскорбить или что-то еще… Я только имела в виду… ну, в общем, ты сказала, что сама завтра можешь оказаться на этой кровати. Я лишь подумала… что и я могу там оказаться. Я тоже могу заразиться чумой.

Надина посмотрела на нее.

– Ты не заразишься. Не говори так. Ты не заболеешь.

Кэлен провела пальцем по половице.

– Все может случиться. Я только подумала, что, если я… В общем, что будет с Ричардом? Он останется один.

– Что ты болтаешь?

Кэлен посмотрела в теплые карие глаза Надины.

– Если случится так, что ты займешь мое место… Ты будешь добра к нему?

Надина сглотнула.

– Конечно, буду.

– Я говорю серьезно, Надина. Многое может случиться. Я хочу быть уверена, что ты никогда не причинишь ему боль.

– Я никогда не причиняла Ричарду боли.

– А тогда, с Майклом.

Надина пожала плечами.

– Это другое. Я пыталась выиграть его. Я была готова на все, чтобы он был моим. Я тебе это уже объясняла.

– Да. – Кэлен сосредоточенно выковыривала камешек, застрявший между половицами. – Но если что-то случится и ты… станешь его женой, я хочу знать, что ты никогда больше не сделаешь ничего подобного. Ты должна пообещать, что никогда не причинишь ему боли. Никогда.

Она подняла голову, и их взгляды встретились. Потом Надина отвернулась.

– Если бы я когда-нибудь вышла замуж за Ричарда, я сделала бы его самым счастливым мужчиной в мире. Я заботилась бы о нем так, как ни одна женщина не заботится о мужчине. Я любила бы его сильнее всего на свете. Он был бы счастлив со мной.

Кэлен вновь почувствовала, как ее раздирают изнутри горячие коготки.

– Ты клянешься, что это правда?

– Да.

Кэлен отвернулась и вытерла глаза.

– Спасибо, Надина. Это все, что я хотела узнать.

– Почему ты спросила меня об этом?

Кэлен откашлялась.

– Потому что боюсь заболеть. Если это случится, мне будет легче, если я буду знать, что кто-то позаботится о Ричарде.

– Как я успела заметить, Ричард вполне может сам о себе позаботиться. Ты знаешь, что он готовит лучше меня?

Кэлен рассмеялась. Надина тоже.

– Я так и думала, – сказала Кэлен. – Пожалуй, когда дело касается Ричарда, женщине остается только надеяться обогнать его в скачке.

– Магистр Рал!

Ричард обернулся и увидел генерала Керсона. Он выпустил руку Кэлен. Кара встала на шаг позади Матери-Исповедницы.

– Что случилось, генерал?

Генерал остановился и помахал каким-то письмом. За спиной Керсона Ричард увидел усталого солдата; его доспехи были в пыли.

– Донесение от генерала Райбиха. – Генерал протянул Ричарду письмо. – Гриссом только что прискакал.

Ричард сломал печать и развернул письмо. Закончив читать, он отдал его Кэлен.

– Взгляни. – Пока Кэлен читала, Ричард обратился к гонцу: – Как дела у генерала Райбиха?

– Когда я уезжал, все было отлично, магистр Рал, – ответил Гриссом. – Сестры Света догнали нас – они сказали, что это вы им велели. Теперь они с нами, и мы ждем приказа.

В донесении было сказано почти то же самое. Когда Кэлен закончила читать, Ричард отдал его генералу Керсону. Генерал прочел донесение и посмотрел на Ричарда.

– Что вы думаете, магистр Рал?

– В этом есть смысл. Мне не кажется, что нужно отзывать армию с юга. Как пишет генерал Райбих, они заняли стратегически выгодную позицию. А ваше мнение? – Ричард передал письмо Каре.

Генерал поправил плащ.

– Я согласен с Райбихом. На его месте я сделал бы то же самое. Армия уже там, почему бы не пристроить ее к делу? Они будут следить за Орденом и, если враг двинется на север, цапнут его за задницу. – Он вздрогнул. – Простите, Мать-Исповедница.

Кэлен улыбнулась:

– Мой отец был воином, генерал, прежде чем стать королем. Во мне оживают воспоминания. – Она не стала уточнять, хорошие или плохие. – Я тоже согласна, что стратегически выгодно оставить армию Райбиха на юге.

Кара передала письмо назад Ричарду.

– Без Райбиха мы не будем знать, куда направится армия Ордена. Северо-восточная часть Д’Хары скудно населена, и когда Джегань двинул бы войска туда, мы бы об этом понятия не имели, а он бы не встретил сопротивления. Если бы он только не решил сразу атаковать Народный Дворец, – сказал Керсон.

– И это была бы его фатальная ошибка, – вставила Кара. – Генерал Тримак, командующий Внутренней гвардией, объяснил бы врагу, почему от любой армии, которая пыталась взять Народный Дворец, не осталось в живых больше одного солдата – и то, чтобы было кому рассказать о поражении. Кавалерия порубила бы их в куски на равнинах Азрита.

– Она права, – сказал генерал Керсон. – Если Джегань пойдет туда, стервятникам будет раздолье, Тримак позаботится об этом.

У Ричарда была и другая причина оставить армию генерала Райбиха на юге.

– Магистр Рал, – спросил гонец, – могу я задать вопрос?

– Конечно. Какой?

Гриссом положил руку на эфес своего короткого меча.

– Что происходит в городе? Я видел телеги, полные мертвецов, и слышал, как глашатаи призывают людей выносить своих умерших.

Ричард глубоко вздохнул.

– Это еще одна причина, чтобы генерал Райбих оставался на юге. На Срединные Земли обрушилась чума. Вчера умерли семьсот пятьдесят человек.

– Да сохранят нас добрые духи! – Гриссом вытер ладони о штаны. – Я так и подумал, что случилось что-то подобное.

– Ты отвезешь мой ответ генералу Райбиху. Но я не хочу, чтобы вместе с ответом ты привез им чуму. Ты должен передать сообщение устно. Не подходи ни к кому ближе, чем на двадцать шагов. Ты подъедешь к постам, передашь часовым, что я согласен с рассуждениями генерала. Пусть остается на юге и снабжает нас сведениями. После этого ты сразу вернешься сюда.

Гриссом отсалютовал.

– Слушаюсь, магистр Рал.

– Мне очень жаль, что я не могу позволить тебе остаться там, солдат, но мы стараемся не допустить распространения эпидемии среди наших войск.

Генерал Керсон провел ладонью по лицу.

– Ах, магистр Рал, я должен поговорить с вами об этом. Мне только что это стало известно.

Ричард нахмурился.

– Что именно?

– Ну… Одним словом, чума добралась до наших людей.

У Ричарда упало сердце.

– В каком отряде?

Генерал замялся.

– Во всех, магистр Рал. Похоже, это от шлюх. Они, наверное, думали, что это безопаснее, чем торговать собой в городе, и все ломанулись к солдатам.

Ричард сжал виски. Ему хотелось сказать, что он больше не может. Просто сесть на пол и сказать, что он больше не может.

– Я зря велел казнить Тристана Башкара. Я должен был позволить ему убить всех этих шлюх. В конечном итоге это спасло бы много жизней. Если бы я знал, что так будет, я убил бы их всех своими руками.

Кэлен сочувственно коснулась его плеча.

– Вы хотите казнить их, магистр Рал? – спросил генерал Керсон.

– Нет, – тихо сказал Ричард. – Дело сделано. Теперь это бессмысленно. Они не хотели нам зла. Они просто пытались спасти свою жизнь.

Ричард вспомнил слова Рикера: «Я не могу больше мириться с тем, как мы используем наш дар. Мы не Создатель и не Хранитель. Даже отвратительная проститутка имеет право прожить свою жизнь».

– Гриссом, поешь, отдохни и отправляйся в путь.

Гриссом отсалютовал снова.

– Слушаюсь, магистр Рал. Я выеду через час.

Ричард кивнул. Гонец ушел.

– Магистр Рал, – сказал генерал, – если это все, я вернусь к своим обязанностям.

– Да, генерал, только одно. Изолируйте всех больных. Перевезите их в отдельный лагерь. Посмотрим, может, удастся локализовать эту вспышку. И больше никаких шлюх в лагерях. Ни одной. Скука лучше, чем смерть. Предупредите всех проституток, что лучникам будет отдан приказ стрелять, если они приблизятся к лагерю. И не забудьте отдать этот приказ.

Генерал вздохнул.

– Я понимаю, магистр Рал. Все будет сделано.

Керсон ушел. Ричард обнял Кэлен за талию и вздохнул.

– Почему я не подумал об этом раньше? Я мог бы предотвратить эту вспышку!

Кэлен промолчала.

– Магистр Рал, – сказала Кара, – я пойду к сильфиде сменить Бердину.

– Я с тобой. Хочу узнать, что она еще вычитала в дневнике. Кроме того, мне нужно пройтись. Ты пойдешь? – спросил он Кэлен.

Она взяла его за руку.

– Конечно.

Бердина читала, сгорбившись над дневником. Сильфида увидела Ричарда первой.

– Вы желаете путешествовать, хозяин? Вы останетесь довольны.

– Нет, – сказал Ричард, когда затихло эхо ее жуткого голоса. – Спасибо, сильфида, но не сейчас.

Бердина оторвалась от чтения и зевнула.

– Рада тебя видеть, Кара. Я уже засыпаю.

– У тебя такой вид, будто ты уже спишь.

Страницы: «« ... 3637383940414243 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Дмитрий Полянский – ценитель прекрасного. Аристократ, сибарит, эстет. При этом он разведчик-професси...
Мелкий рэкетир Савик случайно становится обладателем секретного оружия для тайных убийств и, использ...
В провинциальном Тиходонске влачит жалкое существование безработный Сергей Лапин. Волею обстоятельст...
Подполковник милиции Коренев, по прозвищу Лис, оказывается за решеткой за то, что слишком жестко раб...
«…Отчасти это была моя вина. Все мои планы, которые я прежде разрабатывал, были безукоризненны, одна...
Уже в тринадцать лет объект нашего рассмотрения, он же Артемис Фаул, демонстрировал поистине выдающи...