Литература. 8 класс. Часть 2 Коллектив авторов

Автор многочисленных рассказов и повестей, Иван Бунин говорил: «Я поэт, и больше поэт, чем писатель, я главным образом поэт». Но свою поэзию он никогда не отделял от прозы, которой присущи повышенная эмоциональность и глубокий лиризм.

Поэзия Бунина вдохновляется нетленной красотой природы. Его «жадный взор» подмечает «золотой иконостас заката», «звезд узор живой», «седое небо», «день прохладный и пустой», «солнечные палаты» соснового бора, «леса на дальних косогорах», которые напоминают ему «желто-красный лисий мех», «нагие» осенние степи. В красках природы ему светит «любовь и радость бытия».

В начале века Бунин совершает путешествия по странам Европы и Азии. В его стихах начинает звучать тема минувшего, которая гармонично соединяется с темой красоты в жизни и искусстве: «Красота, что мир стремит вперед, есть тоже след былого». Памятники старины разных эпох и стран выступают в стихах поэта как живые свидетели человеческой истории. Бунин вдохновляется образами Древнего Востока, античной Греции, историческими памятниками Палестины и Египта. Он бродит мыслью в отдаленности пространства и времени:

В лирические стихотворения Ивана Бунина вторгается живая стихия русского фольклора. Былины и сказки, предания и легенды преображаются в стихи. Россыпи народной мудрости находят проникновенное отражение в стихотворениях «Два голоса», «Святогор», «Мачеха», «Отрава», «Невеста», «Князь Всеслав», «Аленушка». В них воспеты подлинные герои прошлого и мифологические герои, натуры мятежные, дерзновенные и таинственные.

На распутье

1. Какое чувство вызывает у вас описание степи, заросшей бурьяном? Почему в этом описании поэт использует слова «поле», «степь», «равнина», «край»? Какие эпитеты к ним обогащают картину степи? Объясните значение олицетворений «былое дремлет вечным сном», «дремлет полдень».

2. Какие переживания вызывает у поэта созерцание «древнего поля»? К каким художественным средствам прибегает поэт, высказывая охватившие его чувства? В каких словах выражен лейтмотив стихотворения?

1. Сопоставьте подпись «на камешке» в былине «Три поездки Ильи Муромца»:

с надписью на кресте в стихотворении «На распутье». Чего добился поэт, изменив надпись? Почему он назвал ее «роковой»?

2. Сопоставьте стихотворение И. А. Бунина «На распутье» и картину художника В. М. Васнецова «Витязь на распутье». Какие мотивы объединяют произведения поэта и художника?

Святогор

1. Какова тема стихотворения? Почему Святогор принял «Божию смерть» возле «камня Алатыря», который в русском фольклоре изображается как «всем камням отец», как «бел-горюч камень» и наделяется целительными свойствами?

2. Какими чувствами и мыслями делится поэт с читателем в стихотворении «Святогор»?

1. Какую роль выполняет в стихотворении пейзаж «чистого поля»? Какие звуки нарушают тишину нарисованной поэтом картины? Какое значение приобретает в стихотворении образ каркающего ворона?

2. В стихотворении «Святогор» поэт, изображая богатырского коня, следует традициям русского былинного эпоса. Как он показывает привязанность коня своему хозяину?

Святогор и Илья

1. «Святогор и Илья» – это стихотворное переложение одного из центральных эпизодов былины «Святогор и Илья Муромец». Какими предстают в стихотворении былинные богатыри? На чьей стороне симпатии автора?

2. Герой русских былин Святогор, один из старших богатырей, не может найти применения своей силе. Как отражена эта черта Святогора в стихотворении И. А. Бунина? Как вы понимаете смысл концовки стихотворения?

1. Что объединяет стихотворения «Святогор» и «Святогор и Илья»? Как показана в них гибель богатыря?

Поэзия Бальмонта – поэзия мимолетности, запечатленных мгновений. В каждой минуте он стремится почувствовать всю полноту жизни, увидеть окно в вечность. Он отдается «могучему и сладостному» ощущению победы над «веками и пространствами». В неутолимой жажде познания Бальмонт объехал чуть ли не весь свет. В его лирике нередко встречаются образы чужих земель, далекой истории, культуры, искусства. В сборниках «Жар-птица», «Птицы в воздухе», «Хоровод времен» поэт погружается в «народную стихию» и воссоздает образы «песнопевцев», «кудесников русской речи», славян, «знающих простор», вспоминает Илью Муромца, которого никто не превзошел «в благородстве и в размахе».

Стихотворения Бальмонта на редкость мелодичны. Сам поэт писал, что «в них есть ритмы и перезвоны благозвучий, найденные впервые». Его стихи завораживают магией звуков: в них «чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши», и «шепотом, ропотом рощи полны», в них бьется с бурей «чуждый чистым чарам счастья, челн томленья, челн тревог».

В 1921 году Бальмонт вместе с семьей на год уехал в командировку за границу. Но ему не суждено было вернуться в Россию. Бальмонт тосковал по родине, по дому, по маленькой деревушке Гумнищи Шуйского уезда Владимирской области, где он родился. В одном из стихотворений он с грустью писал:

Живая вода

1. Как вы понимаете смысл заглавия стихотворения?

2. В стихотворении «Живая вода» обращение к «родным богатырям» выступает в роли поэтического приема, который определяет эмоциональную атмосферу стихотворения и его построение. Проследите, как поэт, отдавший дань изяществу формы, чередованием обращений достигает композиционной стройности стихотворения.

1. Как воспринимаются богатыри в разные периоды человеческой жизни? Какими они предстают в детстве, отрочестве, юности? Как вы понимаете метафоры «в яркой зыби дней», «затон мечтанья», «мгновенья потонули»? Чего достигает поэт, используя эти образные выражения?

2. Какие сравнения, щедро рассыпанные по всему стихотворению, вам показались неожиданными, необычными, яркими?

3. В каких словах стихотворения дается образ перепутья, распутья?

1. Как подчеркнуто в стихотворении единство богатырей и природы?

Основная тема лирики Евгения Винокурова – духовная зрелость человека, размышления о его внутреннем мире: вселенная «проста, но сложен человек». Он увлечен обдумыванием действительности и напряженно всматривается в то, «как в мире сем прелестно все запутано, как все непостижимо». «Сторонник внешности земной», он не проходит мимо зримых подробностей окружающего мира. Поэт радуется солнцу, «когда оно пылающе встает над кромкой леса раскаленным шаром», он щурится «от ромашковой пыльцы», он вспоминает, что «где-то есть провинция с геранью, с бегущей к речке ниточкой тропы». Но в его стихах жива и память о войне – о «казарме, густо побеленной», о «пайке, выданной в обрез», о грустном крике гармоники, о боевых друзьях. В своей лирике Винокуров противится тому, чтобы «остылой жизни чашу по капельке тянуть». Мир для него «таинственно высок». Он желает постичь его многообразие и цельность, найти «слова, что будут жить всегда». Эти слова, говорит поэт, должны быть написаны кровью:

Евгений Винокуров всегда внимателен к тому, что «повествуют были» и что «мифы говорят». В циклах стихов «Эллада» и «Старина» он «день за днем минувшее листает» и слышит его «дальний гул». Размышления о минувшем и о «будничных, необычайных днях» нередко сопровождаются тонким добродушным юмором. Возвышенная философичность лирического творчества поэта соседствует с обыденной конкретностью:

Богатырь

1. Что отвергает богатырь в начале стихотворения и как показан его жизненный идеал в концовке стихотворения?

2. Одним из средств создания комического в литературе является неожиданность, которая заставляет читателя улыбнуться, задуматься над природой смешного. Почему стихотворение «Богатырь» вызывает у читателя улыбку?

3. Комическое в литературе имеет много разновидностей: от резко критического осмеяния изображаемого до юмористического смеха, который может быть и средством любования автора своим героем. Каков характер комического в стихотворении Е. Винокурова?

1. Какие былинные мотивы использовал поэт в стихотворении, создавая образ безымянного богатыря?

2. Какие чувства выразил поэт, обратившийся в стихотворении «Богатырь» к былинному эпосу? Что утверждает он своим стихотворением?

1. Сопоставьте стихотворения И. А. Бунина, К. Д. Бальмонта, Е. М. Винокурова. Какие чувства выразили поэты, обратившись к былинным мотивам и сюжетам? Почему эти чувства столь различны? Что объединяет эти стихотворения?

2. Какими предстают в стихотворениях, навеянных былинами, прошлое и современная поэтам действительность?

3. Какое из стихотворений произвело на вас наиболее яркое впечатление? Почему? Выучите это произведение наизусть.

Повесть начинается с изображения умирающего ПетраI «посреди трудов недоконченных». Одна мысль терзает его: на кого оставить Россию, сей «немалый корабль», которому была отдана вся его жизнь? На кого оставить государство, «великую науку», «немалое искусство»? Все вокруг него, начиная с жены Катерины и любимца Меншикова, равнодушны к делу его жизни. Идет «неслыханный скандал», «ручная и ножная драка» между первыми людьми государства. «Наложить топор», ликвидировать «гнилой корень» – взяточничество, казнокрадство, обман, которые характеризуют его окружение, – Петр не успел.

Предсмертные размышления императора, его мысленное прощание со всем тем, что ему было дорого, – эти страницы не могут оставить равнодушными читателей. Перед нами трагедия человека, всю жизнь трудившегося для отечества («А для кого трудился? Для отечества»). Он оставляет страну в тот момент, когда он так нужен, когда нет рядом преемника, который продолжил бы его дело преобразования России.

Скульптор Растрелли после смерти императора создает его «восковое подобие» – восковую персону, которая движется на тайных пружинах и продолжает беспокоить живых.

Глава первая

Доктор вернейший, потщись мя лечити.

Болезненну рану от мя отлучите.

Акт о Калеандре

Данилыч, герцог Ижорский[22], теперь вовсе не раздевался. Он сидел в своей спальной комнате и подремывал: не идут ли?

Он уж так давно приучился посиживать и сидя дремать: ждал гибели за монастырское пограбление, почепское межевание и великие дачи, которые ему давали: кто по сту тысячей, а кто по пятьдесят ефимков; от городов и от мужиков; от иностранцев разных состояний и от королевского двора; а потом – при подрядах на чужое имя, обшивке войска, изготовлении негодных портиш – и прямо из казны. У него был нос вострый, пламенный, и сухие руки. Он любил, чтоб все огнем горело в руках, чтоб всего было много и все было самое наилучшее, чтобы все было стройно и бережно.

По вечерам он считал свои убытки:

– Васильевский остров был мне подаренный, а потом в одночасье отобран. В последнем жалованье по войскам обнесен. И только одно для меня великое утешение будет, если город Батурин[23] подарят.

Светлейший князь Данилыч обыкновенно призывал своего министра Волкова и спрашивал у него отчета, сколько маетностей числится у него по сей час. Потом запирался, вспоминал последнюю цифру, пятьдесят две тысячи подданных душ, или вспоминал об убойном и сальном промысле, что был у него в архангельском Городе, – и чувствовал некоторую потаенную сладость у самых губ, сладость от маетностей[24], что много всего имеет, больше всех, и что все у него растет. Водил войска, строил быстро и рачительно, был прилежный и охотный господин, но миновались походы и кончались канальные строения, а рука была все сухая, горячая, ей работа была нужна, или нужна была баба, или дача[25]?

Данилыч, князь Римский, полюбил дачу.

Он уже не мог обнять глазом всех своих маетностей, сколько ему принадлежало городов, селений и душ, – и сам себе иногда удивлялся:

– Чем боле володею, тем боле рука горит. <…>

И теперь, по прошествии многих мелких и крупных дач и грабительств и ссылке всех неистовых врагов: барона Шафирки, еврея, и многих других, он сидел и ждал суда и казни, а сам все думал, сжав зубы:

«Отдам половину, отшучусь».

А выпив ренского, представлял уже некоторый сладостный город, свой собственный, и прибавлял:

– Но уж Батурин – мне.

А потом пошло все хуже и хуже; и легко было понять, что может быть выем обеих ноздрей – каторга.

Оставалась одна надежда в этом упадке: было переведено много денег на Лондон и Амстердам, и впоследствии пригодятся.

Но кто родился под планетой Венерой – Брюс говорил про того: исполнение желаний и избавление из тесных мест. Вот сам и заболел.

Теперь Данилыч сидел и ждал: когда позовут? Михайловна все молилась, чтоб уж поскорей.

И две ночи он уже так сидел в параде, во всей форме.

И вот, когда он так сидел и ждал, под вечер вошел к нему слуга и сказал:

– Граф Растреллий, по особому делу.

– Что ж его черти принесли? – удивился герцог. – И графство его негодное.

Но вот уже входил сам граф Растреллий[26].

Его графство было не настоящее, а папежское: папа за что-то дал ему графство, или он это графство купил у папы, а сам он был не кто иной, как художник искусства. <…>

Его пропустили с подмастерьем, господином Лежандром. Господин Лежандр шел по улицам с фонарем и освещал дорогу Растреллию, а потом внизу доложил, что просит пропустить к герцогу и его, подмастерья, господина Лежандра, потому что бойчей знает говорить по-немецки.

Их допустили. <…>

Граф Растреллий поклонился и произнес, что дук[27] д’Ижора – изящный господин и великолепный покровитель искусств, отец их, и что он только для того и пришел.

– Ваша алтесса[28] – отец всех искусств, – так передал это господин подмастерье Лежандр, но сказал вместо «искусств»: «штук», потому что знал польское слово – штука, обозначающее: искусство. <…>

Тут Растреллий сказал, а господин Лежандр пояснил:

– Дошло до его слуха, что когда император помрет, то господин де Каравакк хочет делать с него маску, и господин де Каравакк не умеет делать масок, а маски с мертвых умеет делать он, Растреллий.

Но тут Меншиков легонько вытянулся в креслах, воздушно соскочил с них и подбежал к двери. Заглянул за дверь и потом долго глядел в окошко; он смотрел, нет ли где изыскателей и доносителей.

Потом он приступил к Растреллию и сказал так:

– Ты что бредишь непотребные слова, относящиеся к самой персоне? Император жив и нынче получил облегчение.

Но тут граф Растреллий сильно махнул головой с отрицанием.

– Император, конечно, умрет в четыре дня, – сказал он, – так говорил мне господин врач Лацаритти.

И тут же, поясняя речь, ткнул двумя толстыми и малыми пальцами вниз, в пол, – что именно в четыре дня император, конечно, пойдет уже в землю.

И тут Данилыч почувствовал легкий озноб и потрясение, потому что никто еще из посторонних так явно не говорил о царской смерти. Он почувствовал восторг, что как бы восторгают его над полом и он как бы возносится в воздухе над своим состоянием. Все переменилось в нем. И уже за столом и в креслах сидел спокойный человек, отец искусств, который более не интересовался мелкой дачей.

Тут Растреллий сказал, а господин подмастерье Лежандр и министр Волков перевели, каждый по-своему:

– Он, Растреллий, это хочет для того сделать, что той любопытной маской он надеется приобрести большое внимание при иностранных дворах, и у Цесаря, равно как и во Франции. А зато обещается он, Растреллий, сделать маску и с самого герцога, когда тот умрет, и согласен сделать ему портрет, медный, небольшой, с герцогской дочери.

– Ты ему скажи – я сам с него маску спущу, – сказал Данилыч, – а с дочки пусть сделает середней величины. Дурак.

И Растреллий обещался.

Но потом, потоптавшись, побулькав толстыми губами, он вытянул вдруг правую ручку – на правой ручке горели рубины и карбункулы – и стал говорить до того быстро, что Лежандр и Волков, открыв рты, стояли и ничего не переводили. Его речь была как пузырьки, которые всплывают на воде вокруг купающегося человека и так же быстро лопаются. Пузырьки всплывали и лопались – и наконец купающийся человек нырнул: граф Растреллий захлебнулся.

Потом герцогу доложили: есть искусство изящное и самое верное, так что нельзя портрет отличить от того человека, с которого портрет делан. Ни медь, ни бронза, ни самый мягкий свинец, ни левкос не идут против того вещества, из которого делают портреты художники этого искусства. Искусство это самое древнее и дольше всего держится, еще со времен даже римских императоров. И вещество само лезет в руку, так оно лепко, и малейший выем или выпуклость, оно все передает, стоит надавить, или выпятить ладошкой, или влепить пальцем, или вколупнуть стилем, а потом лицевать, гладить, обладить, обровнять, – и получается: великолепие.

Меншиков с беспокойством следил за пальцами Растреллия. Маленькие пальцы, кривые от холода и водки, красные, морщинистые, мяли воздушную глину. И, наконец, оказалось еще следующее: лет двести назад нашли в итальянской земле девушку, девушка была как живая, и все было как живое и сверху и сзади. То была, одни говорили, статуя работы известного мастера Рафаила, а другие говорили, что Андрея Верокия или Орсиния.

И тут Растреллий захохотал, как смеется растущее дитя: его глаза скрылись, нос сморщился, и он крикнул, торопясь:

– Но то была Юлия, дочь известного Цицерона, живая, то есть не живая, но сама природа сделала со временем ее тем веществом. – И Растреллий захлебнулся. – И это вещество – воск.

– Сколько за тую девку просят? – спросил герцог.

– Она непродажна, – сказал Лежандр.

– Она непродажна, – сказал Волков.

– То и говорить не стоит, – сказал герцог.

Но тут Растреллий поднял вверх малую, толстую руку.

– Скажите дуку Ижорскому, – приказал он, – что со всех великих государей, когда умирают, непременно делают по точной мерке такие восковые портреты. И есть портрет покойного короля Луи Четырнадцатого, и его делал славный мастер Антон Бенуа – мой учитель и наставник в этом деле, и теперь во всех европейских землях, больших и малых, остался для этого дела один мастер: и тот мастер – я.

И пальцем ткнул себя в грудь и поклонился широко и пышно дуку Ижорскому, Данилычу.

Спокойно сидел Данилыч и спросил у мастера:

– А ростом портрет велик ли?

Растреллий ответил:

– Портрет мелок, как сам покойный французский государь был мал; рот у него женский; нос как у орла клюв; но нижняя губа сильна и знатный подбородок. Одет он в кружева, и есть способ, чтоб он вскакивал и показывал рукой благоволение посетителям, потому что он стоит в музее.

Тут руки у Данилыча задвигались: он был малознающ в устройствах, но роскошен и любил вещи. Он не любил художества, а любил досужество. Но по привычке спросил, как бы из любознания:

– А махина внутри или приделана снаружи, и из стали или железная – или какая?

Но тут же махнул рукой и сказал:

– А обычай тот глуп, чтоб персоне вскакивать и всякому бездельнику оказывать честь, да и не время мне сейчас.

Но после краткого перевода Растреллий поймал воздух в кулак и так поднес герцогу:

– Фортуна, – сказал он, – кто нечаянно ногой наступит – перед тем персона встанет, все то есть испытание фортуны.

И тут наступило полное молчание. Тогда герцог Ижорский вынул из глубокого кармана серебряный футляр, достал из него зубочистку и почистил ею в зубах.

– А воск от литья, от фурмов[29] пушечных что остался, – на тот портрет годится? – спросил он потом.

Растреллий дал гордый ответ, что нет, не годится, нужен самый белый воск, но тут вошла Михайловна.

– Зовут, – сказала она.

И Данилыч, светлейший князь, встал, распоряжаться готовый. <…>

Всю ночь он трудился во сне, ему снились трудные сны.

А для кого трудился? – Для отечества.

Рукам его снилась ноша. Он эту ношу таскал с одного беспокойного места в другое, а ноги уставали, становились все тоньше и стали под конец совсем тонкие. <…>

Он совсем проснулся.

Печь была натоплена с вечера так, что глазурь калилась и как на глазах лопалась, как будто потрескивала. Комната была малая, сухая, самый воздух лопался, как глазурь, от жары.

Ах, если б малую, сухую голову проняла бы фонтанная прохлада!

Чтобы фонтан напружился и переметнул свою струю – вот тогда разорвало бы болезнь.

А когда все тело проснулось, оно поняло: Петру Михайлову приходит конец, самый конечный и скорый. Самое большее оставалась ему неделя. На меньшее он не соглашался, о меньшем он думать боялся. А Петром Михайловым он звал себя, когда любил или жалел.

И тогда глаза стали смотреть на синие голландские кафли, которые он выписал из Голландии, и здесь пробовал такие кафли завести, да не удалось, на эту печь, которая долго после него простоит, добрая печь.

Отчего те кафли не завелись? Он не вспомнил и смотрел на кафли, и смотрение было самое детское, безо всего.

Дерево, кудрявое, похожее на китайское, коляска, в ней человек, а с той стороны башня, и флаг, и птицы летят.

Шалаш, и рядом девка большая, и сомнительно, может ли войти в шалаш, потому что не сделана пропорция.

Голландский монах, плешивый, под колючим деревом читает книгу. На нем толстая дерюга и сидит, оборотясь задом.

И море.

Голубятня, простая, с колонками, а колонки толстые, как колена. И статуи, и горшки. Собака позади, с женским лицом, лает. Птица сбоку делает на краул крылом.

Китайская пагода прохладная.

Два толстых человека на мосту, а мост на сваях, как на книжных переплетах. Голландское обыкновение.

Еще мост, подъемный, на цепях, а выем круглый.

Башня, сверху опущен крюк, на крюке веревка, а на веревке мотается кладь. Тащат. А внизу, в канале, лодка и три гребца, на них круглые шляпы, и они везут в лодке корову. И корова с большой головой и ряба, крапленая.

Пастух гонит рогатое стадо, а на горе деревья, колючие, шершавые, как собаки. Летний жар.

Замок, квадратный, старого образца, утки перед замком в заливе, и дерево накренилось. Норд-ост.

И море.

Разоренное строение или руины, и конное войско едет по песку, а стволы голые, и шатры рогатые.

И корабль трехмачтовый и море.

И прощай, море, и прощай, печь.