Новая Зона. Тропа Мертвых Недозор Игорь

– Да какие там рифы? – рассердился мореман. – Туман такой плотности, что дальше идти на ощупь – верный риск нарваться на какую-нибудь аномалию вроде «медузы» или «бездны». Ну и твари всякие-разные, как те, что мы уже видели сегодня. Так что…

– И что, каждый день так? – осведомился Виктор у Дракона.

Тот кивнул.

– А ты думал? Каждый день надеемся проход найти сквозь туман. Все без толку. Вот другое меня беспокоит, – продолжил он. – Море-то Новомосковское в самом широком месте девяносто кэмэ, а в среднем и сорока нет. Ну, хоть какие-то признаки суши…

– Да это ладно, – пробурчал Зеленый. – А вот я все думаю, куда Горелый остров подевался? Мы его аккурат полчаса назад должны были засечь. Остров, конечно, не так чтобы большой – вершина холма, на которой «грозовиками» лес пожгло, но все ж не настолько и маленький, чтоб не заметить…

В его голосе слышалось столько отчаяния и безнадеги, что Рузин вцепился мертвой хваткой в поручень, чувствуя, как засосало под ложечкой. Навалилось странное ощущение. Какое-то тяжелое, вязкое и при этом неприятно знакомое. Мир вокруг вдруг стал хрупко-призрачным.

– Гляди, за борт не свались, – заметил его состояние сталкер.

– Ну что, командир, – обратился к нему Зеленый, – возвращаемся? А может, рванем на полном ходу, рискнем? Еще километров двадцать – и берег?..

– Вот Барбос и Баклан тоже так думали, – невесело усмехнулся разведчик и махнул рукой. – Поворачивай…

– Готовсь к маневру! – скомандовал капитан. – Возвращаемся! – И добавил: – Ну ничего, когда-нибудь мы таки продавим этот б…ский туман.

Его помощник вывел дизель на режим и врубил полный ход. Катер приподнялся на редане, оставляя за собой длинные усы пены.

Обратно шли в полном молчании. По лицам было понятно, что никто не решается заговорить. Все были словно придавлены тяжелой глыбой.

Капитан на мостике неторопливо пил крепкий кофе из никелированной магнитной кружки. Кофе из личных домашних запасов. Поберечь бы, но не с руки трястись над парой банок «Арабики». В городе с этим нынче напряг. Видно, скоро придется переходить на желудевый, но так это потом, а хоть напоследок нужно порадоваться. Тем более головная боль, мучившая с утра, не проходила. Как-никак уже почти сутки не спит.

Зеленый устало потер виски.

Но, кажется, плавание обошлось без особых эксцессов.

– Борис Иванович! – раздался встревоженный крик полицейского сержанта. – Товарищ капитан! Шлюпка слева по борту!

– Где? – не поверил мореман, хватаясь за бинокль. – Еж твою дивизию! Свистать всех наверх! Полундра! Сбросить ход.

Дракон с Шамилем, а за ними и Виктор перебежали на левый борт.

Уже и без хитрой оптики можно было видеть то, что первым заприметил зоркий страж закона. И как это ему везет на «находки»?

Метрах в двухстах от катера на волнах покачивалась довольно-таки большая деревянная лодка. На борту церковно-славянской вязью было выведено название «Ст. Спурідонъ». Рузин слегка удивился, заприметив «ижицу», «и тонкое» и «ер». Но особого значения как-то не придал. В конце концов, судна «флотилии» отца Иоасафа также носили имена, начертанные почти тем же стилем. Но все же кораблик довольно странный – размерами почти с их суденышко, а в середине – нечто вроде каютки, над которой торчит высокая тонкая труба (и при этом имелась мачта со свернутыми парусами).

– Там кто-то есть! – заявил сержант. – Двое… Нет, трое! И, кажется… неживые…

– Не слепой, сам вижу! – огрызнулся Зеленый, лихорадочно соображая, что делать.

В поисках поддержки он вопросительно глянул на Дракона. Все-таки власть, хотя здесь, в море, он единственный царь и бог.

– Что делать будем?

Лодка между тем приближалась. Стало видно, что в ней действительно кто-то или что-то есть. Но отчего это над суденышком кружат чайки? Да и какая-то крупная то ли рыба, то ли еще какая морская тварь нарезает около лодки круги в воде. Еще один кистеперый монстр, родственник того, что упокоился в их трюме? Один бог ведает…

– Вам решать, Борис Иванович.

– А вдруг там гадость какая? – сняв фуражку, озабоченно зачесал в затылке капитан. – Вроде трупного червя или красных блох?.. Она и прикончила бедолаг!

До лодки оставалось метров пятьдесят. Уже можно было и без бинокля разглядеть, что там, на носу, лежит человеческая фигурка.

– Там девчонка! – ткнул пальцем сержант.

– Ишь, глазастый, – пробурчал капитан, все еще не принявший какого-либо решения. – А вдруг она уже того… этого… Ну, не живая… Зачем мы будем подходить?..

– Нет! – упрямо набычился полицейский. – Она жива. Слышите?

Люди на борту катера умолкли, прислушавшись. И вдруг стали удивленно переглядываться. Потому как со стороны лодки неслись слабые звуки, отдаленно напоминавшие… пение.

«Что за бред?» – подумал Рузин.

Однако заглушаемая порывами ветра мелодия становилась слышной все отчетливее. Она завораживала, наполненная некой удивительной, можно сказать, дикой энергией. В ней улавливались то жалобные нотки, молящие о помощи и пощаде, то различались гневные обличения и упреки.

– Господа! – первым не выдержал, понятное дело, ученый муж. – Надо же что-то делать! Дракон, Борис Иванович!

– А я что? – встрепенулся бравый капитан. – Я ничего. Надо так надо. – У него отлегло от сердца. Решение было принято. – Малый вперед!

Словно почувствовав, что добыча уходит из-под носа, активизировалась та самая морская тварь. Над водой появился зубчатый гребень, мало похожий на плавник. Энергичный взмах гигантского хвоста едва не перевернул лодку.

– Ах ты, зараза! – возмутился поведением водяной гадины капитан. – Ну-ка, парни, пощекочите ее слегка!

Шамиль вскинул «Абакан», прицелился и, когда гребень в очередной раз показался над водой, жахнул по нему очередью.

– Попал! – восторженно завопил Руслан, по-детски хлопая в ладоши.

И в самом деле, волны окрасились алым. Тварь взбрыкнула, на мгновение явив взорам людей жуткую зубастую и усатую морду, мало напоминающую рыбью и скорее смахивающую на голову моржа-мутанта.

– Блин! – выругался сталкер и выстрелил во второй раз.

Но то ли на сей раз его рука дрогнула, то ли тварь оказалась шустрой – но пули пролетели мимо монстра, все же испугав его. Ударив еще раз хвостом по воде, гадина убралась восвояси. Или притаилась, выжидая удобного момента для нападения. Кто там знает, что на уме у этих доисторических тварей?

– Жаль, не убил, – пробормотал про себя изрядно растерянный Рузин. – Было бы пополнение в коллекцию Бакланова.

– Да, жаль, – согласился ученый. – Потому что эта тварь напоминает мне дорудона, который вымер то ли двадцать, то ли сорок миллионов лет назад…

– Да уж, – пробормотал Зеленый, сжав бороду в кулак. – Этак еще какое-нибудь ископаемое оживет. Питекантроп с дубиной в гости придет – на обед. И пообедает всеми нами…

Приблизившись вплотную к лодке, они наконец получили возможность рассмотреть ее содержимое.

Три человека – девушка, опять потерявшая сознание, валявшийся ничком седой человек и еще один, голова которого свисала так, что лица не было видно, прижимавший что-то к груди под полой – как носят щенка или котенка.

Рузин ощутил неприятный холодок – неужто младенец? Привычки спокойно смотреть на мертвых детей он так и не приобрел, хотя доводилось видеть – современные войны не разбирают ни возраста, ни пола…

Дракон, однако, не спешил подходить вплотную и брать неведомую ладью на абордаж.

Да и Зеленый со все большим недоумением смотрел на кораблик.

– Что-то я не пойму, – процедил он. – Я ж вроде знаю всех, кто у нас здесь ходит, а такой коробочки не припомню… Нет, я бы точно знал…

Видно было, что никто не горит желанием спускаться на странную лодку.

Незнакомка вдруг вновь подала голос, жалобно захныкав.

Капитан участливо покачал головой.

Между тем стало возможным рассмотреть спасенную получше. Девчонка видная – метр семьдесят примерно, под одеждой подробностей не видать, но на первый взгляд, что называется, все при ней. Кожаная куртка, окрашенная темно-красным, такие же кожаные штаны, грубые сапоги вроде армейских яловых. Лицо под охапкой рыжих спутанных волос исхудалое, изможденное, со следами кровоподтеков.

Двое других были одеты похоже, разве что вместо куртки – бесформенные клеенчатые плащи, выглядящие как нечто среднее между спецовками и тюремной робой. Виктор поймал себя на мысли, что одеты все трое как будто какие-то реконструкторы на игрищах или актеры на съемках фильма «из старой жизни», хотя ни к какому определенному времени одежда как будто не относилась. Может, достали из складов безразмерного Госрезерва что-то сделанное в пятидесятые годы прошлого века?

Оружие при всех трех, однако, имелось настоящее. Рядом с девчонкой лежало охотничье ружье в чехле, валявшийся на дне баркаса мужик сжимал короткий карабин незнакомой марки с полуоткрытым затвором.

И снова девушка подала голос, жалобно захныкав.

– Ладно, – вперед выступил Шамиль. – Давай, кэп, надо выручать!

Перекинув ногу, обутую в высокий армейский сапог, через борт, Шамиль чуть помедлил, словно чего-то опасаясь, но все же спрыгнул в лодку. Рузин, не дожидаясь команды, последовал за ним. Первым делом Шамиль направился к девушке, похлопал ее по щеке – ноль реакции.

– Эй, красавица, ты меня слышишь?

Виктор тем временем наклонился над неподвижно лежащим седым дядькой, уже интуитивно чувствуя, что помощи тому не требуется, и, взяв за плечо, перевернул тяжелое тело.

И ощутил, как тошнота подкатывает к горлу.

У покойника, кем бы он ни был при жизни, начисто отсутствовало лицо…

Напрочь… Причем кожа и мясо были не сорваны или сгрызены, а словно высосаны, как можно было понять по разлохматившимся волокнам… Мертвец выскользнул из вдруг ослабевших рук журналиста и брякнулся обратно на дно плавсредства…

Виктор поднялся и глубоко вздохнул, преодолевая головокружение.

– Как он там? – окликнули его с катера.

– Готов! – бросил он, запнувшись. – Отмаялся человек!

Неподалеку в волнах что-то плеснуло. Не усатый ли монстр вернулся?

Шамиль подхватил на руки оказавшееся не очень тяжелым тело девушки…

– Умник, помоги!

Вместе они перенесли чуть застонавшую находку на катер и осторожно опустили ее на палубу.

– Шамиль, проверь, можно ли запустить движок на этой лоханке?

Парень перескочил обратно и, присев на корточки, заглянул в низкую надстройку.

Присвистнул и выматерился сквозь зубы.

– Командир! – поднял он удивленное лицо. – Ты будешь смеяться, но на этой шайтановой посудине стоит паровая машина! Из какого музея они ее сперли?

Спрыгнувший следом за ним дружинник перебросил на их катер валявшийся у трупа седого карабин, тут же поднятый Зеленым, и чехол с ружьем, принадлежавшим незнакомке. Затем стянул ветхий просмоленный брезент с какой-то штуки на носу.

– Ого! А тут у них тяжелая артиллерия!

Под брезентом оказалось нечто вроде старого пулемета «Максим», но вот только из кожуха торчали два ствола, а сбоку – пара каких-то непонятных рукоятей. Похоже, странные контрабандисты ограбили музей, прежде чем выйти на промысел.

«Все страньше и страньше…» – подумалось Виктору.

Шамиль меж тем направился к третьему покойнику. Склонился к нему, дернул было за лацкан балахона и отпрянул…

Через пару мгновений его вырвало.

Виктор кинулся на выручку товарищу, и в этот момент мертвец сполз по борту, и из-за его пазухи выскользнуло то, что так напугало храброго дагестанца.

И через миг Виктор сам присоединился к сталкеру, вернув обратно завтрак.

Тварь была достаточно небольшой – с некрупную кошку размером. Что до внешнего вида, то он был неописуем и омерзителен. Потом по отдельности Виктор кое-как восстановил картинку и смог бы описать отдельные части существа.

Толстые конические щупальца с присосками, истекающую слизью пористую рыхлую кожу желто-коричневого оттенка и самое мерзкое и страшное – круг из десятка почти человеческих глаз на голове, нижняя часть которой состояла из множества трубчатых крошечных ртов-жал… Но все вместе создавало впечатление чего-то на редкость гнусного, такого, что толком и не опишешь…

И в голове Рузина всплыло читанное в каком-то дрянном ужастике словосочетание «инфернальнослизистый гнидогад». Пожалуй, только так и можно было обозвать это маленькое чудовище.

Создание было истыкано ножом – тем, что сжимал в руке покойник. Видимо, он уже не думал спастись сам, а желал хотя бы расправиться с уродом.

Грудь и живот парня тоже, как и лицо первого, были выедены щупальценосной мерзостью, и во вскрытом чреве лежали перемешанные потроха – сердце, легкие, синеватые шланги кишок…

– Господи! Господи! – часто закрестился полицейский, лицо которого приобрело землистый оттенок.

– Уведите пацана! – попросил Дракон капитана.

Зеленый кивнул помощнику, и тот, обняв юношу за плечи, увел его к рубке, что-то успокаивающе нашептывая сержанту на ухо.

– Налей ему грамм сто пятьдесят из моего энзэ, – крикнул вслед уходящим мореман.

Сам Рузин тоже не отказался бы от подобного рода психотерапии.

Он за свою карьеру журналиста повидал всякое. Видел жертв стихийных бедствий и авиакатастроф. Видел на Кавказе в двухтысячном войсковую колонну, попавшую в засаду, – обгорелые почерневшие остовы «Уралов», смердящие горелым шашлыком. Там же видел, что делает с человеческим телом очередь из «ГШ-23»: боевики были не просто разрезаны, а буквально разорваны пополам 23-миллиметровыми снарядами с вертолета. Видел свадьбу, в которую въехал на полной скорости обколотый дальнобойщик.

Но вот такой вот «натюрморт», напоминающий какую-то лавку мясника-людоеда… Это было слишком даже для него!

В ярости Шамиль отпихнул образину, и та лопнула, залив зловонной слизью дно лодки и сапоги. Пара капель попала на руку подоспевшему на помощь командиру сталкеру, и тот заорал дурным голосом.

Все это было свыше сил Виктора, и он опрометью вскочил на палубу катера.

Через мгновение тут же оказался и Шамиль. Его трясло. С остервенением сняв сапоги, уже начавшие разлезаться, он швырнул их в волны. Рузин с пониманием вздохнул.

Зеленый быстренько смотался в рубку и вернулся со стоптанными тапками и фляжкой в руках. Протянул то и другое Шамилю.

– На, друг, согрейся.

Хоть на палубе было совсем не холодно.

Сталкер с благодарностью принял обувку и выпивку. Отхлебнул из фляги и закашлялся. А потом… зарыдал. Громко, как обиженный ребенок.

С утешениями никто не полез. Не тот случай. Взрослые мужчины без причин не рыдают.

И тут в днище катера тяжело ударили, так что они еле удержались на ногах. У самого борта вынырнул морж-мутант и вновь исчез, прежде чем Дракон поднял автомат. Затем тварь вновь атаковала, но уже не катер, а лодку. Из-под выбитых досок внутрь хлынула вода.

– Полный вперед! – отдал команду капитан.

Катер, словно сам был живой, рванулся подальше от проклятого места. Но Рузин и прочие еще успели заметить, как из воды рядом с лодкой появился гребнистый силуэт. Морской царь таки добрался до угощения…

Девушка тем временем подняла веки и уставилась на своих спасителей невидящим взором синих, как сапфиры, необычно ярких глаз, сверкнувших из-под спутанных, перепачканных запекшейся кровью рыжих волос. Попробовала привстать на локте, но бессильно упала обратно.

– Надо же, рыжик! – поразился мореман и вдруг с нежностью улыбнулся. – Как солнышко.

– Так, – начал энергично действовать биолог. – Быстро ее в каюту… У нас найдется теплая вода? И что-нибудь вроде теплого одеяла! И свяжитесь с берегом, пусть «Скорую» приш… Тьфу! Короче, предупредите медицину!

– Как же, как же, найдем.

– Тогда так, – принял командование на себя Бакланов. – Мы снесем девушку в кубрик, а вы, Шамиль Хасанович, приготовьте-ка чаю горячего, и побольше. А я попробую привести нашу гостью в порядок, насколько знаю медицину…

Спустя час к стоявшему у борта Виктору подошел Дракон, держа в руке незнакомое ружье.

– Умник, ты вроде пейнтболист?

Виктор в ответ промычал что-то утвердительное.

– Тогда должен оценить…

Виктор принялся разглядывать оружие. Трехстволка на ложе из благородного ореха, верхние стволы – шестнадцатый калибр, нижний – нарезной под патрон 9 миллиметров, довольно редкий калибр будет. Дамасская сталь с синеватыми разводами. Изысканная гравировка, изображавшая готового взлететь орла. Клеймо из трех колец. Оружие имело «бескурковую» конструкцию с замком типа «Блитц» и было довольно удобным. Но в общем, оружие как оружие, так он и сказал, возвращая его сталкеру.

Тот многозначительно ухмыльнулся в ответ.

– Этот ствол принадлежит нашей спасенной, – пояснил он. – Там еще был цейссовский прицел-четырехкратник и патроны. Так не знаешь, что это? – И продолжил: – Это «Зауэр М-30», очень редкая вещь! Ружье выживания люфтваффе, причем не нынешняя копия, а аутентичное изделие сороковых годов прошлого века. Стоит оно… Много стоит. Девчонка таскала с собой дорогую иномарку или даже небольшую квартирку где-нибудь в Новгороде или Волгограде. Понимаешь, даже прицел цейссовский – с готикой. Сороковых тех самых годов.

И не обращая внимания на реакцию пораженного Виктора, озабоченно добавил:

– И все это, черт побери, очень и очень странно. Потому как если эти ребята были… теми, о ком я думаю, такой штуки взяться у них просто неоткуда…

И, завершив разговор этой непонятной фразой, ушел в рубку.

Через пару часов с борта катера на пристань Вереи, где традиционно толклись зеваки, ожидающие возвращения сталкеров (а вдруг чего новенького сообщат), на носилках вынесли на берег их находку, при этом обеими руками вцепившуюся в руку шедшего рядом Семена Семеновича Бакланова.

Следом за носилками двигались угрюмо насупившиеся сталкеры.

– Что случилось, Дракон? – подлетел к разведчику Портнов.

Сталкер коротко, по-военному доложил шефу полиции, игнорируя находившегося здесь же Борзенкова, об итогах рейда. Подробнее остановился на обстоятельствах, связанных с находкой лодки с человеческими останками и единственной живой свидетельницы трагедии.

Руководство Верейского Совета принялось молча рассматривать бедняжку.

Молчание нарушил Борзенков, обратившийся к девушке:

– Как вас зовут, голубушка? Откуда вы?

Рыжуха глянула на него исподлобья, словно оценивая, стоит ли говорить с этим расфранченным господином. Верно, решила, что можно. Потому как открыла рот и неожиданно звонким голосом произнесла:

– Натальей кличут, добрый человек. А родом из Беломорья…

– Ничего себе занесло! – присвистнул майор. – А что ж вы здесь делали, гражданочка?

– Плыли в Городецк, господин офицер. На Дурные поля, закупить всякого добра для зелий… А потом… не помню уж, извините… Шторм начался, да еще серая буря… А там жруны на наш баркас напали, ну и…

Она умолкла и свесила голову на грудь.

– Что еще за жруны? – полюбопытствовал Борзенков у журналиста.

– Да так, мутант нового типа… – поморщился Рузин при воспоминании о слизнегаде. – Не захватили его с собой, уж извините, не до того было.

– Новый мутант? Вы… э-э-э… уверены, Виктор Викторович? – заинтересовался градоначальник.

Журналист не ответил. Его не оставляла какая-то мысль. В голове вертелись словно обломки гигантского пазла, не желая складываться в общую картинку. Но прежде чем он сложил головоломку, задал свой вопрос Дракон.

– Прости, милая, – вдруг негромким доброжелательным тоном осведомился он. – А какой нынче будет год?

– Год… – пробормотала она. – Да бог весть, у нас в селении батюшка говорил, что сто сороковой от конца Великого Шабаша…

– А от Рождества Христова? – севшим голосом спросил оказавшийся тут же монашек из обители.

– Того даже ученые люди уже не знают. А святые отцы говорят, что, может, две тысячи пятидесятый, а может, и две тысячи сотый от Рождества Спасителя… Или еще какой…

– Ё… – произнес Шамиль, закатив глаза. – Видать, крыша у девки с концами поехала!

– Ну, тогда и у всех нас поехала, – прокомментировал Зеленый.

И, сдернув с плеча «трофейный» карабин, продемонстрировал его присутствующим.

Старый вытертый металл, кустарной явно работы ложе, и на затворе недвусмысленная надпись, повергшая всех в ступор: «Сделано в РФ. Ижевский оружейный завод» и ниже дата – «2012 г.».

– Охренеть! – только и нашелся что сказать обалдевший от всего этого Портнов.

– Господа! – патетически воскликнул Бакланов. – Отдайте ее нам, ученым, я вас умоляю. Такой бесценный материал, сущий клад! В конце концов, ей же надо где-то жить, так чем наша лаборатория плоха!

– Не пойдет! – выскочила вперед Ника Ложкина, как раз дежурившая с товарками на пристани. – Какая еще лаборатория? Она вам что, кролик для опытов? Она человек!!! Может, сразу в клетку?! Может, еще чучело из нее сделаете, во имя вашей б…й науки?! – пошла она в атаку.

– И в самом деле! – заслонил собой девушку Рузин. – Это что-то не то вы говорите!

– Почему для опытов? – возмутился Семен Семенович. – Вы что, не понимаете – это же хронофеномен! Вы что, не видите, что здесь явная компетенция Центра Аномальных Явлений?! Ну, скажите же им, Александр Кириллович!

От волнения, переполнявшего его через край, биолог закашлялся.

– Так, господин старший лейтенант, – сурово насупил брови майор, – это уж позвольте Совету разбираться, чья и где компетенция. А пока гражданка Наталья… э-э… до, так сказать, выяснения всех обстоятельств поживет в доме Василисы Борисовны.

– Но за ней надо наблюдать, ее следует лечить! – запротестовал Бакланов.

– Вот там и станете делать все это самое, – подвел черту в прениях Портнов. – Точка! Всем разойтись, граждане. Не мешайте патрулю сдавать дежурство!

Известие о появлении девицы неизвестно из каких краев и времен могло бы стать темой для пересудов верейского населения и даже сюжетом для кабельного телевидения (не в новостном выпуске, а темой полноценного ток-шоу), если бы не то, что случилось следующим утром.

На передовые посты дозоров вышли турист из Мариуполя Олег Буйнов и сталкер Бармаглот – два члена команды катера «Смелый», пытавшиеся прорваться наудачу сквозь белую мглу (их уже молча похоронили).

Хотя оба были голодные и оборванные, но тут же потребовали доставить их в мэрию.

Сообщенное ими дежурившей там мадам Ложкиной произвело столь убойное впечатление на крепкую, битую жизнью бизнесвумен, что она даже расплакалась прямо на глазах у набежавших помощников.

«Смелый» прошел в бесконечном тумане не семьдесят и даже не сто километров, а почти четыреста, истратив большую часть топлива и ориентируясь лишь по гирокомпасу. И вышел из тумана у самого Наро-Фоминска, хотя хитроумный прибор показывал, что они двигались ровно на запад, не отклонившись от курса ни на метр.

Шквал выбросил суденышко на берег, и им пришлось добираться до Вереи пешком, отбиваясь и от мутантов, и от людей.

Многоумные научники, обычно выдававшие по десятку гипотез за раз, теперь были единодушны – от известного мира их отделяет не пресловутый туман, а пространственно-временное искривление, и даже рассчитали его примерный радиус.

Тогда-то стало ясно – они не просто отрезаны от Большой земли каким угодно туманом. Нет, между их здешним миром и Московской Зоной встал непроходимый барьер. И совершенно не важно, запрятало ли их в исполинский «карман», как это вроде случалось в Припяти, утащило ли в другой параллельный или перпендикулярный мир, как говорили легенды сталкеров, или случилось еще что-то…

Важным было лишь одно – можно ли вернуться, и если да, то как и когда?

И очень уж не хотелось, чтобы единственным возможным ответом был самый простой и жестокий – «никак» и «никогда».