Восемнадцать капсул красного цвета Корн Владимир
– Теперь что? – Чужинов наблюдал за тем, как Олег с самым блаженным выражением лица отхлебывает варенье прямо из банки.
– На этом весь мой план и заканчивается, – признался Киреев. – Дальше уже всем вместе соображать надо. Стена торцевая, за ней забор и через дорогу церковь. Здесь мы в безопасности – двери выдержат, ворота тоже крепкие. Но вот как отсюда выбираться – вопрос еще тот.
– А что за той дверью?
– Общий коридор первого этажа, мы по нему на кухню попали, он как раз в гараж и упирается.
Чужинов осмотрел гараж еще раз. Света от двух окон, расположенных по бокам от ворот, хватало. Окна, кстати, располагались довольно высоко, и за них можно не беспокоиться. Сам гараж внушал уважение. Вместительный, фура в него, конечно же, не войдет, но фургон или пара джипов, а то и все три, вполне. Смотровая яма, еще и подъемник. Вдоль стены верстак с аккуратно разложенным над ним инструментом. В углу пара кресел, столик с чайником, как будто трудно подняться по трем ступеням, открыть дверь, пройти несколько шагов и оказаться на кухне. А вообще отличный дом, хотел бы он и сам иметь когда-нибудь такой же. Правда, без башни.
– Дизель-генератор рабочий?
Прокоп кивнул.
– А электропривод на воротах?
Прокоп кивнул снова.
– И скутер на ходу?
– И скутер на ходу, – подтвердил Киреев.
– Олег, хватит варенье жрать, и так уже полбанки слопал, пора за дело приниматься, – шутливо наехал на товарища Чужинов.
– В разведку на скутере не поеду. Даже за все оставшееся в погребе варенье, – улыбаясь, заявил Гуров, но банку послушно поставил на верстак.
– В общем, так, – начал Чужинов, убедившись, что оба они слушают его внимательно, – попробуем сыграть на том, что твари чувствуют электричество. Мало того: притягивает оно их как магнитом манит. Вкратце план таков. Заводим «дырчик», запускаем генератор, открываем ворота и ждем гостей. Генератор шумит, скутер орет, оба они вырабатывают электричество, думаю, долго нам ждать не придется.
– А сами… – И Прокоп выразительно посмотрел на щель в стене.
– Именно. Только необходимо провод туда протянуть, чтобы дистанционно ворота открыть. И еще нечто вроде настила сделать, чтобы стоять было удобно. Оружия у нас хватает, патронов тоже, так что при везении проредить мы их сумеем славно. Неплохо бы за ними еще и ворота прикрыть, тогда им точно никуда не деться.
– Надо же, как мне эта мысль в голову раньше-то не пришла, ведь знал же, что они на электричество, как мухи на дерьмо, потянутся. – По лицу Прокопа было видно, что он уже соображает, как бы все ему обустроить.
– Тогда мы с Олегом занимаемся настилом в погребе, а ты здесь свое химичишь. Закончим – тебе поможем.
– Добро, – согласился Киреев. – Хотя вряд ли она мне понадобится, ваша помощь.
Скутер, лишенный колес с глушителем, надежно привязанный к верстаку, ревел на высоких оборотах, и за издаваемым им шумом работу станции совсем не было слышно.
Два ближних угла гаража, выпадавших из поля зрения, завалили всем, что только подвернулось под руки, чтобы твари, если они все же клюнут на приманку, не могли там укрыться.
– Давай, Прокоп, начинаем! – И Киреев нажал на кнопку, заставляя ворота поползти вверх.
Краем зрения Глеб видел Гурова, которого оттеснили назад, за спины, чтобы тот не путался под ногами, поскольку ширины щели едва хватало на двоих стрелков.
Твари появились сразу же, как только ворота поднялись достаточно для того, чтобы они могли протиснуться, и было их так много, что Чужинов поневоле сделал шаг назад, забалансировав на самом краю настила. Лицо Киреева заметно побледнело, но он продолжал давить на кнопку.
Глеб толкнул его локтем в плечо: «Хватит, теперь закрывай!» – и тот послушно перенес палец.
– Да сколько же их! – В конце фразы у Гурова перехватило дыхание.
– Сколько бы ни было, все наши. Стоп!
Между нижним краем ворот и порогом оставалось пространство шириной не более ладони. Некоторое время они наблюдали за мечущимися по гаражу существами, даже не пытаясь их пересчитать. К чему?
– Ну и духан от них! – Прокоп покосился на Глеба: чего тянуть?
– Приступаем. Олег, ты меняешь того, кто перезаряжается. Действуй обрезом и пистолетом, автоматные патроны береги. Не спеши, бей в голову, они уже никуда не денутся. А главное, не приближайся близко к щели, – напомнил он то, что было уже оговорено, причем дважды.
Затем, выцелив голову ближайшей твари, плавно нажал на спуск. Следом сразу же выстрелил Прокоп, выбрав почему-то тварь, единственную из всех, которая как завороженная застыла у работающей станции. Хотя и сам Глеб, находись он на том месте, где стоял Киреев, пожалуй, начал бы именно с нее. Вся какая-то изъязвленная, с покрытой желтой пеной мордой, она даже на фоне других гадин выделялась особенно мерзким видом.
– Твою ты медь! – отшатнулся Прокоп, когда твари, сообразив, откуда по ним стреляют, всей своей массой бросились к щели.
Самая шустрая особь все же успела вцепиться зубами в ствол карабина Киреева, и только после второго выстрела в пасть тому удалось освободить оружие.
Твари бросались на щель, тщетно пытаясь добраться до ненавистных им людей, благо что тем пришло в голову сделать ее уже. Расстреляв все шесть зарядов помповика, Глеб уступил место Гурову. Подменять Прокопа не потребовалось, тот, опустошив магазин, мгновенно перезарядил карабин, выбив опорожненный ударом следующего.
Поняв, что до людей им не добраться, твари бешено заметались по гаражу, пытаясь найти спасение. Сначала умолк скутер, вслед за ним затихла станция, и слышно было только шумное, хриплое дыхание хищников да звуки пальбы. Наконец все стихло.
– Ну вот, как будто бы и все. – Прокоп разглядывал полную развороченных картечью туш бойню, в которую превратился его гараж. – Но по контрольному им всем не помешало бы.
– Для этого короткострел есть, один черт толку с него мало, – извлек пистолет Чужинов.
В воздухе стояла густая, тягучая вонь смеси сожженного пороха, выхлопных газов, крови и еще внутренностей тварей: как ни старались бить точно в голову, но получалось далеко не всегда. Уши после стрельбы в замкнутом пространстве почти оглохли, и, разговаривая, они едва не кричали.
– Андреич! Как вы там? Живые хоть? – Лехин голос раздался настолько неожиданно, что все трое дружно вздрогнули, как будто он нес им новую опасность.
– Живые, Леха, живые! Что там снаружи? Тварей не видно?
– Была парочка, да Михалыч их пристрелил. А так как будто бы пусто совсем, непривычно даже.
– Дай бог, чтобы так все и было. – «Глок» Прокоп держал в руке уже давно, но стрелять из него не торопился, явно жалея патроны: где их потом взять, парабеллумовские?
– Олег, давай доску – трупы от щели отодвинуть, иначе не вылезем, – скомандовал Чужинов. – Да и мешки я в углу видел: не помешало бы их подстелить, иначе, пока выберешься, весь в крови вываляешься.
Глеб из щели вылез первым, держа наготове пистолет Макарова и обрез. Когда к нему присоединились Прокоп с Олегом, все они некоторое время стояли молча, разглядывая то, что совершили несколько минут назад.
– На вид как будто бы все дохлые. – Гуров переводил ствол ТТ с одной твари на другую, не решаясь выстрелить в какую-нибудь из них: было жалко тратить патроны на лежавших без всяких признаков жизни существ.
Затем все-таки нашел себе цель, выбрав ту особь, которая со стороны казалась совсем без повреждений. Пуля угодила в голову, куда-то в височную кость, отчего голова дрогнула и все.
– На вид как будто бы да. – Киреев подошел к еще одной туше и, держа «Вепрь» наготове, от души приложился носком трекингового ботинка ей в бок. – Будто в перекачанное колесо пнул, – поделился он впечатлением. – Что будем делать, Глеб? – окончательно признавая старшинство Чужинова, поинтересовался Прокоп.
– В церковь пойдем. Ну не верится мне, будто еще кто-то остался. Не из воздуха же они образуются, должен же им быть конец? Да и Леха дал бы нам знать.
Глебу все не давал покоя силуэт в окне мансарды. Возможно, ему просто показалось. Ну а что, если там действительно прячется смертельно перепуганный ребенок, страстно надеющийся, что придут взрослые дяди, у которых есть оружие и которые так ловко расправляются с этими чудовищами, и спасут его? Или не ребенок, но женщина, старик, кто-нибудь еще?
Уже в церкви, когда он поделился своими сомнениями с Прокопом, тот решительно покачал головой:
– Нет, Глеб, это исключено – Михалыча дом. Дети у них с Екатериной Семеновной давно уже взрослые, живут в городе. – Видя, что нисколько его не убедил, предложил: – Если есть желание, пойдем проверим – этих отродий как будто бы нигде не видно. Очень надеюсь, что мы положили всех.
Они пошли вчетвером, захватив с собой Гурова и самого Николая Михайловича Тульина, хозяина дома с мансардой. Тульина вооружили помповым ружьем «Бенелли». Тем самым, которое едва ли не торжественно Прокоп вручил Чужинову в своем кабинете. Вертя его в руках, Михалыч признался:
– Знаешь, Андреич, давно я о таком мечтал, как только в руках у тебя увидел.
– Так в чем же проблема была, Николай Михалыч? Ты бы хоть намекнул, я бы давно уже тебе его подарил. Вы же с моим батей друзья неразлейвода были. Он мне рассказывал, вы даже призывались вместе.
К дому шли осторожно, ожидая в любой момент, что на них кинется целая стая. Но нет, все было спокойно. Сам дом, как и утверждал Прокоп, оказался пуст. Заодно Тульин собрал вещи для жены: домашние тапочки и халат не самый подходящий наряд в дороге, которая может занять двое, а то и трое суток. На обратном пути Чужинов ждал от Прокопа что-то вроде того: какой смысл уходить из Позднякова сейчас, когда тварей в нем не осталось?
Но нет, тот молчал и, лишь когда поравнялись с «лексусом», спросил:
– Может быть, имеет смысл на машине? Тесновато будет, но поместимся все.
Глеб раздумывал недолго:
– Знаешь, я бы рисковать не стал, пешком, оно надежней получится. – И Прокоп только кивнул.
Перед тем как отправиться из Позднякова, на всякий случай позвонили в колокол раз, другой, безуспешно пытаясь услышать ответные сигналы.
– Пошли, – наконец решительно завил Чужинов, оглядывая собравшихся по-походному людей. – Мы и так успели тут достаточно нашуметь, остался бы кто, давно бы уже дал о себе знать.
– Времени даром не теряли, – первое, что произнес Олег Гуров, когда им наконец с опушки леса открылся вид на Вылково.
И действительно, даже невооруженному глазу в усадьбе были заметны некоторые изменения. Тот же мостик, проложенный от террасы к лодочному ангару. С ангара удобно набирать воду из реки, не опасаясь нападения снизу и, судя по нескольким рядам вялившейся на солнце рыбы, еще и рыбалить.
Из Позднякова им удалось выбраться без проблем. Возможно, оставшиеся в селении твари попросту попрятались, считая, что справиться им не удастся. Хотя, зная их характер, Глеб очень в этом сомневался. Но как бы там ни было, они не встретили ни одного хищника за все время пути в Вылково. Дойдя до реки Торопь, переправились через нее за несколько раз на резиновой лодке. Дальше их путь лежал снова по лесу, и вот, стоило им только перебраться уже через Лягву, как они и оказались бы в усадьбе. Но перед этим стоило выяснить, все ли в ней нормально, и Чужинов, теперь уже при помощи бинокля, еще раз внимательно осмотрел здание.
Как будто бы ничего подозрительного не заметно: на стенах не видно пулевых отметин, в окнах нет выбитых стекол, и жалюзи первого этажа тоже не повреждены.
Вот, как нельзя кстати, на террасе показались сразу два человека. В одном из них Глеб сразу признал Игоря Веснина, а вторым оказался Андрей Копылов. Андрей с двумя ведрами прошел по мостку на ангар. Веснин остался на месте, очевидно, его подстраховывая. Вот рядом с Весниным на террасе возникла женская фигура, и Глеб вздрогнул, ожидая увидеть Настю. Но нет, судя по некоторым особенностям силуэта, сразу бросавшимся в глаза, это явно была Альбина.
Все трое вели себя спокойно, и Чужинов сделал несколько шагов вперед из-за скрывающих его деревьев, в очередной раз жалея о том, что линзы на его бинокле с антибликовым покрытием: солнце над горизонтом стояло удобно, а шуметь все же не следовало.
К Глебу сразу же присоединился Гуров.
– Смотри! Они нас заметили, – сообщил он.
– Вижу. Иди лодку надувай, чего время терять?
В бинокль хорошо было видно, как Копылов, а вслед за ним и Веснин смотрят в сторону опушки. Глеб помахал им рукой, дождавшись через некоторое время ответных знаков. На террасе показалась еще одна девушка, и теперь сердце у него екнуло уже не понапрасну – это действительно была Настя.
– Настенька, что случилось? Тебя кто-то обидел? Или кого-то… не стало? – Глеб гладил по голове прижавшуюся к нему всхлипывающую девушку.
– Нет, нет, Глеб, никто меня не обижал и все целы. У нас даже один человек прибавился.
– Так что же тогда произошло?
– Пусть он сам тебе все и расскажет. – И Настя в очередной раз всхлипнула.
С возрастом у людей истончаются губы, и чем старше человек, тем тоньше и морщинистей становятся они у него.
Вероятно, сидевший за столом незнакомец и в молодости не мог похвастать пухлыми губами, а теперь они и вовсе были похожи на серые нитки. Хотя назвать его глубоким стариком у Чужинова язык бы не повернулся: на взгляд, лет пятьдесят пять – шестьдесят. Худой, с выпирающими ключицами в расстегнутом вороте рубахи, взъерошенной шевелюрой и блеклыми, потухшими глазами когда-то серо-стального цвета. Представился незнакомец как Петр Ильич Стариков, и сейчас он должен был поведать, отчего Настя встретила Глеба если не истерикой, то с заплаканными глазами и дрожащими губами. Да и у остальных обитателей усадьбы вид был не намного лучше.
До того как собраться за столом мужской компанией, Глеб с Гуровым и остальными людьми, прибывшими из Позднякова, успели поесть и помыться. Причем не в реке и даже не в душе, а в самой настоящей бане. То-то Чужинов все не мог понять, когда разглядывал заимку с опушки: что же там за пристройка появилась вплотную к зданию?
Успел Чужинов и уединиться с Настей в комнате, той самой, которую они заняли для себя сразу же по прибытии в Вылково. Девушка отдавалась ему так самозабвенно, что не успевал он как следует отдышаться, как Настя снова притягивала к себе, по-прежнему упорно не желая отвечать, что же произошло здесь в отсутствие Глеба.
– Потом, все потом, – горячо шептала она, впиваясь в его губы и прижимаясь всем телом.
Единственное, что он смог узнать, причем не у Насти – Светланы, откуда у Альбины свежий синяк под глазом. Как выяснилось, виновником оказался Егор. Покидая заимку, Чужинов объяснил мальчишке несколько упражнений, и тот добросовестно все их выполнял. Во время одного из них Альбине и прилетело. Развивая периферическое зрение, Егор шел спиной вперед, запнулся обо что-то и, уже падая, задел рукой не вовремя оказавшуюся рядом подругу Игоря Веснина.
– Он вообще тут всяких веревок понатягивал, ходил как-то странно, то задом наперед, то на полусогнутых ногах, оружием баловался, – возмущенно рассказывала Света, но Чужинов только улыбался.
Натянутая горизонтально веревка – простейший, но тем не менее эффективнейший тренажер для стрельбы по бегущей мишени. Ну а странная ходьба на полусогнутых ногах – это Егор «шаг разведчика» отрабатывал. И постоянно щелкал незаряженным оружием мальчишка не из баловства – «холостил». Видел Глеб и то, как Егор, будто невзначай, извлек обойму, вновь ее вставил, а затем и взвел пистолет, причем сделал все одной рукой. Вообще-то такой способ обращения с пистолетом Чужинов показывал специально для раненного в плечо Игоря Веснина, а Егор в это время крутился рядом. Способный мальчишка. Ничего сложного нет, и при достаточном навыке перезарядка пистолета занимает не намного больше времени, как если бы пользоваться обеими руками. Насторожило Глеба другое: неужели на вальтере ослабла возвратная пружина? Хотя оружие отнюдь не выглядело так, как будто из него произвели несколько тысяч выстрелов, а подобные проблемы возникают именно тогда.
Осмотрев пистолет, он утешил себя тем, что мальчишка для своего возраста удивительно рослый и сильный. Егор, кстати, сидел за столом в гостиной вместе с остальными мужчинами и ждал начала разговора. Все они наблюдали за тем, как Стариков раз за разом вливает в себя содержимое рюмки, наполняя ее водкой из стоящей перед ним литровой бутылки. Наконец Стариков, одним глотком влив в себя очередную порцию, к слову, даже не поморщившись, видя обращенные на него нетерпеливые взгляды, слегка заплетающимся языком произнес:
– Начну с главного: прежнего мира больше не существует, а эти существа, или, как вы все их называете, «твари» – бывшие люди.
Рассказывая, Стариков вертел в руках пустую рюмку с таким видом, как будто она впервые попала ему в руки.
Олег Гуров вздрогнул, затем посмотрел на сидевших по обе стороны от него Игоря Веснина и Андрея Копылова, словно требуя от них подтверждения, но оба они промолчали. Прокоп Киреев закаменел лицом и впился взглядом в Старикова: мол, прежде чем я тебе поверю, неплохо бы еще и обосновать свое заявление.
В голове самого Чужинова почему-то крутилась нелепая фраза: какие ваши доказательства?
К тому, что мир рухнул, он еще был готов (всегда необходимо исходить из самого худшего), но услышать, что твари – это бывшие люди!..
– Откуда у вас такая уверенность, Петр Ильич? И почему вы решили, что катастрофа произошла во всем мире? – Вопросы Чужинова предназначались Старикову, но смотрел он поверх его головы.
Туда, где на втором этаже находилась Настя. Как она там? Этот человек уже два дня как в Вылкове, а девушка все еще не может прийти в себя. Теперь состояние Насти понять было несложно: слишком велика вероятность, что все близкие ей люди либо погибли, либо, что хуже, превратились в этих отродий, один вид которых вызывает чувство омерзения и ужаса, и непонятно, чего именно больше.
– У меня для этого слишком много фактов, – ответил Стариков. – Слишком много, даже избыточно. Мир превратился в хаос не в один миг, и перед тем, как эфир окончательно замолчал…
Умолк и он сам, бездумно глядя в пространство перед собой.
– А почему это случилось? Должны же быть тому какие-нибудь причины? – Олег Гуров задал вопрос почти шепотом.
– Не знаю, не знаю, не знаю. – Стариков с силой ударил по столешнице кулаком. – Я всего лишь физик-ядерщик. Хотите, вам сейчас лекцию прочитаю, чем ущербна киральная квантовая теория поля? Но я не знаю, почему все это случилось и кто виноват: опыты безумных ученых, вспышки на солнце, вирусы, Козерог в Водолее, Луна в третьем доме, инопланетяне облучили нашу планету из космоса… Но факт остается фактом: многие из тех, кто в ночь с шестого на седьмое августа оказался вблизи источников электромагнитного излучения, начали мутировать. И снова я не знаю, почему этот процесс не коснулся абсолютно всех: группа крови оказалась неподходящей, какие-то особенности иммунной системы, цвет волос, глаз, форма ушей или носа, еще что-то…
– Твари совсем не чувствуют боли, – некстати вспомнил Андрей Копылов.
Стариков устало отмахнулся:
– Среди людей такие тоже попадаются: у них полностью отсутствуют болевые рефлексы. Правда, их ничтожное количество, и особенность эта напрямую связана с мутацией особого гена, не помню его названия. А поскольку твари – мутанты, нет ничего удивительного в том, что и они потеряли чувствительность к боли. – Он содрогнулся от воспоминаний: – Я сам наблюдал, как люди превращаются в тварей. Вы бы видели, какое это ужасное зрелище! Их корчит так сильно, что они буквально узлом завязываются, но при этом не издают ни стонов, ни воплей, только хрипы и что-то похожее на кашель. Сам процесс занимает не так много времени, после чего из обычного человека получается то, на что нельзя смотреть без содрогания. И еще, у этих существ по-настоящему бешеный метаболизм и, как следствие, потрясающая регенерация, когда раны затягиваются едва ли не на глазах. Но для этого им необходимо жрать, жрать, жрать… – Стариков нервно передернул плечами и в очередной раз потянулся за бутылкой. – Кстати, я абсолютно не уверен, что этот процесс закончен. Что буквально в следующее мгновение один из нас не закатит глаза, не упадет на пол и не начнет биться в конвульсиях. Как это случилось на моих глазах с коллегой. Я вообще ни в чем не уверен.
Стариков посмотрел на свои руки, которыми ему, возможно, пришлось убить этого человека, после чего залпом выпил содержимое рюмки, даже не пытаясь закусить или хотя бы занюхать.
А Чужинов обратил внимание на смертельно бледного Гурова.
«Что это с ним? – удивился он. – Как будто бы Олег не казался слишком уж впечатлительным человеком?»
Потом он вдруг вспомнил, как плохо Гуров себя чувствовал рядом с приборами, испускающими те самые электромагнитные излучения, о которых только что шла речь, пусть и не все они были под напряжением. Может быть, вся причина именно в этом?
Гуров в ответ на взгляд Глеба слабо улыбнулся ему с выражением какой-то абсолютной безнадежности.
– Ну, я, пожалуй, пойду. Я тут не один раз успел рассказать то, что видел и знаю, вы уж подробности у них узнайте. – Стариков поднялся из-за стола тяжело, с явным усилием. – И вот еще что: старайтесь любыми способами избегать работающих электромеханизмов, какими бы слабыми они вам ни казались. Да и неработающих, кстати, тоже. И не только потому, что твари чувствуют их на расстоянии.
После пары шагов в направлении двери Старикова сильно качнуло, и ему едва удалось удержаться на ногах, опершись о стену. Глеб взглянул на Егора, затем кивком головы указал на Старикова: «Проводи», – и тот с готовностью вскочил на ноги.
– Уже второй день так, – сообщил Веснин, после того как Стариков с Егором скрылись из вида. – Как с утра начнет, так и продолжает, пока в забытье не уйдет. Скоро он нам все запасы спиртного прикончит.
– Значит, не давать ему больше, – пожал плечами Чужинов. – Завтра с утра налейте чуток, и баста на этом. Без того каждый человек на счету. Кстати, как он здесь оказался?
– Сам пришел. Егор его первым и увидел. – Веснин взял со стола бутылку, для чего-то взглянул на этикетку, затем поставил ее обратно. – Днем мы в караул одного человека выставляем – работы много, но по ночам дежурим в паре. Решили нечто вроде форта или острога сделать: строения удачно расположены, и если между ними заграждение сделать, а поверху мостки проложить, чтобы стрелять было удобно… И дело нужное, и работой заняты, иначе хоть волком вой от тоски и безнадеги.
Глеб кивнул: решение здравое.
– Так вот, – продолжил Веснин, – Егор как раз дежурил, а когда увидел Старикова, нас позвал. Смотрим, идет себе человек, такое ощущение, будто пьяный. Мы несколько раз его окликнули, пока он наконец нас не услышал. Он из Негина, – назвал Игорь город, в котором находился научный центр атомной энергетики. – Как сюда попал, сам не помнит. Говорит – просто шел. Даже удивительно, что уцелел.
И снова долгая тишина за столом, пока ее не нарушил Прокоп.
– Что ты обо всем этом думаешь, Глеб? – Киреев выглядел очень сумрачно.
– Игорь, налей всем, – обратился Чужинов к Веснину и, не дожидаясь, когда тот выполнит его просьбу, заговорил: – Что я думаю? Даже если этот человек прав, а в этом, на мой взгляд, сомневаться уже не приходится, на земле существует множество мест, где электричество практически отсутствует, но люди тем не менее живут. И я ни о какой-нибудь там Африке или амазонской сельве, а о местах, расположенных к нам значительно ближе. Но с этим будем разбираться позже. Пока, я считаю, задача у нас другая: найти как можно больше уцелевших. А они обязательно должны быть. В конце концов, мы сами тому прямое подтверждение. И в связи с этим у меня к вам вопрос: кто-нибудь отправится на поиски вместе со мной? Мне нужны три человека. Хотелось бы побольше, но здесь тоже необходимо кому-то остаться. Итак, желающие найдутся?
Пусть силуэт в окне мансарды ему действительно примерещился, но сколько людей сумели укрыться в самых различных местах и теперь отчаянно надеются на спасение? Веря в него и теряя всякую надежду. Прислушиваясь к каждому звуку и в очередной раз разочаровываясь. Неистово молясь Всевышнему и проклиная его за то, что он устроил на земле ад.
Глава 19
Полевой стан
– Попрыгали. – И Глеб, подавая пример, несколько раз подпрыгнул первым.
Как будто бы ничего не бренчит и не звякает. Еще бы, даже антабки на оружии добросовестно обмотаны. Он еще раз оглядел всех троих. Подошел к Гурову, поправил ему лямку на полупустом рюкзаке. Тут ведь правило простое: «Не бери все, что может пригодиться, бери только то, без чего нельзя обойтись». Продуктов, правда, маловато взяли, но их запасы на заимке не безграничны. Благо что покойный егерь картошку сажал, грядки кое-какие у него были, и все равно – вопрос насущный. За себя они могут не беспокоиться: по дороге обязательно что-нибудь отыщется. Так, а это что?
– Олег, ну и зачем тебе это?
– Если что, так быстрее будет, – ответил тот, свято веря в свои слова.
Тогда Чужинов перевел взгляд на Киреева: просил же его присмотреть за Гуровым, так в чем причина?
Прокоп пожал плечами: мол, сам не понимаю, и когда же он успел.
– А что не так? – Гуров явно недоумевал.
– Все не так, делай, как было.
Вчетвером, собранные по-походному, они стояли на террасе: Глеб, Прокоп Киреев, Олег Гуров и Леха – Алексей Варнаков. Признаться, Чужинов даже обрадовался, когда Прокоп выказал желание отправиться с ним, хотя вида он, конечно же, не подал. Как бы там ни было, именно у Киреева лучшая подготовка из всей троицы к тому, что им вскоре предстоит. Пусть даже со времени его службы в армии прошло лет пятнадцать, а сам он погрузнел. Но и после демобилизации жизнь его спокойствием не баловала, да и сам Прокоп старался держать себя в тонусе. Особенно в том, что касалось оружия.
Варнаков одного с Прокопом возраста, хотя выглядит гораздо старше. Но армейская закалка есть и у него. Довелось Лехе в одной из бывших южных республик и самому пострелять и услышать посвист ответных пуль, пусть и далеко не в том объеме, как тому же Кирееву или самому Глебу.
Ну и Олег Гуров. Он успел проявить себя далеко не с самой плохой стороны. Иной раз хорошо было видно, как его потряхивает до дрожи в руках, но ведь смог же себя переломить, а это главное. Да и кого еще с собой было брать, кроме него? Михалыч уже в годах, здоровье не то. Веснин еще не полностью отошел от раны в плече. Хотя сам Игорь усиленно пытался акцентировать внимание Чужинова на том, как свободно он действует левой рукой. Ну а Андрей Копылов вообще ни по каким параметрам не подходил, не говоря уже о забредшем на заимку Петре Ильиче Старикове.
С оружием было не то чтобы очень хорошо, скорее наоборот. Казалось бы, семнадцать единиц на восьмерых мужчин, если брать в расчет и пистолеты с обрезами. Одних только пистолетов четыре штуки, к тому же еще и наган. Вот только с калибрами и системами получался такой разнобой, что Глебу поневоле вспоминался главный армейский принцип: «Пусть и безобразно, зато единообразно». Ко всему прочему, еще и патронов не густо. К револьверу так вообще ни одного.
Поразмыслив, Глеб оставил себе АК. Пусть в точности боя он уступает более современным моделям, да и тяжелее их, но ему ли после ПКМ к весу оружия привыкать? Да и патронов к сорок седьмому достаточно. Ну и обрез SIG Sauera, который стал для него уже почти как талисман на удачу.
Прокоп остался при своих «Вепре» и «Глоке».
Варнаков долго колебался в выборе между карабином СКС и помповым ружьем, в итоге выбрав последнее, заявив Михалычу, что по прибытии сразу же его вернет.
В тот момент Глеб с Прокопом переглянулись, и Киреев только пожал плечами. Была в этом одна подоплека: выбери Варнаков СКС, и патронами с ним пришлось бы делиться Чужинову, а их, как и денег, много не бывает. Но Леха выбрал «Бенелли», и теперь ими приходилось делиться Кирееву.
Олег Гуров АК-74 на что-либо другое менять не стал. Вот тут, уже при самом выходе, и выяснилось, что он спарил магазины изолентой. Ладно бы с левой от рабочего прикрепил, все-таки его автомат не со складным прикладом. Так нет же – справа, усложняя тем самым себе путь к рукоятке затворной рамы.
– Пойми, Олег, – снизошел до объяснений Прокоп, – зачерпнуть грязь магазином элементарно. Я не говорю уже о таких вещах, как изменение развесовки оружия, что сказывается на прицельной стрельбе. Поверь опытным людям: в скорости перезарядки нисколько не выиграешь, а геморроя себе добавить – запросто. Вот если понадобится здания зачищать, тогда другое дело. И вообще, боец, делай все, что тебе опытные люди говорят – они плохого не посоветуют, – добавил он, видя, что тот все еще сомневается.
«Все верно», – подумал Глеб, вспоминая, как после очередного рейда выщелкивали они неиспользованные патроны куда-нибудь в таз, чтобы заменить их на взятые из свежеоткрытого[32] цинка, а уж о том, чтобы спаривать магазины, и речи не шло.
– Прокоп – замыкающим, – скомандовал Чужинов, когда они переправились через Лягву, сдули из лодки воздух, уложили ее в чехол, который и взвалил на себя Леха. – Я – первым, за мной Гуров, Варнаков. Дистанция – пять метров. Потопали.
А топать им предстояло немало, по карте выходило что-то около шестидесяти километров. И это по бумаге, на которой, как известно, не учитывается ни глубина оврагов, ни высота холмов. Так что смело можно было добавлять еще четверть. По хорошей трассе – полчаса езды на далеко не самой быстрой машине. Вот только после рассказа Старикова держаться от них стоило как можно дальше. Правда, часть пути они решили спуститься вниз по течению Торопи. Что тоже увеличивало расстояние, но давало преимущество в скорости.
Конечной их целью был небольшой городок Озерск, всего на сорок тысяч жителей. Ну и по дороге им предстояло еще заглянуть в Полынино, где у Киреева оказались какие-то дальние родственники, которым, возможно, повезло остаться в живых. Когда Прокоп предложил именно этот маршрут, Глеб только пожал плечами: их мало, селений вокруг полно, а на все четыре стороны не разорваться.
Шли осторожно, стараясь следовать так, чтобы поблизости все время оказывались подходящие для укрытия деревья. Когда встали привалом и Леха извлек пачку сигарет, Прокоп забрал ее у него, смял в руке. Тот не высказал своего возмущения ни словом, ни жестом и даже кивнул, соглашаясь.
Все время пути Глеб часто ловил на себе взгляды Гурова, Олег явно собирался о чем-то спросить или рассказать, но не решался.
– Говори уже, – предложил он ему, когда они ненадолго оказались вдали от ушей Варнакова с Киреевым.
Гуров поначалу замялся, затем все же выдал:
– Глеб… если вдруг что… В общем, ты уж меня сразу, а? – Помолчав, добавил: – Желательно в голову. Так и надежнее будет и почувствовать ничего не успеешь.
Чужинов сразу даже не сообразил, о чем это он. И лишь затем догадался: Олег боится, что станет тварью.
– И с чего это тебе втемяшилось? С таким же успехом любой из нас может стать.
– Помнишь, тогда, в Позднякове, в доме, где мы ночевали, я тебе еще рассказывал…
Действительно, Гуров пожаловался, что ему становится не по себе рядом с электроприборами, которые они кучей свалили в одной из комнат.
– А когда в гараже Прокопа генератор завели, мне еще хуже было. Так что ты меня уж сразу, а?
Чужинов вспомнил рассказ Насти о том, что после появления в усадьбе Старикова все начали коситься друг на друга, будто ожидая, что любой из них вдруг начнет трансформироваться в чудовище. Даже по комнатам некоторое время все сидели. Затем Светлана, единственная, кто вела себя естественно, разошлась не на шутку. В общем, досталось всем. Слушая Настю, Глеб разулыбался: Светкин язык он и на себе успел испытать, было дело. Улыбнулся он и сейчас.
– Ну и чего тогда тянуть? Давай не откладывая. Или сам себя.
– А вдруг нет?
– Тогда не надо. – Глеб посерьезнел. – Понимаешь, Олег, никто от этого не застрахован, так что ты себя не накручивай. Тогда, в гараже, я себя тоже неважно чувствовал, если не сказать больше. Ты, кстати, к дзен-буддизму как относишься?
Чужинов посмотрел на Киреева, который поглядывал на него с нетерпением: еще топать и топать, а они лясы точат.
Гуров вопросу не удивился. Чужинова то его умение играть на барабанах интересует, то еще что-нибудь в том же духе.
– Нормально отношусь. – Затем добавил: – Наверное. Но мне больше тантризм по душе, – улыбнулся он. – А к чему ты это?
– Да вспомнилось почему-то, что в нем утверждается: если проблема имеет решение, волноваться незачем, а если решения нет, то и вовсе бессмысленно. Ты уж выбери, что тебе ближе, из этого и исходи. Тантрист ты наш. Все, вперед, и с песней, и так засиделись.
Настроение у Чужинова и у самого почему-то было препаршивейшим. Забудешь, что вокруг тебя творится, – еще ничего, но как вспомнишь, что мира больше не существует, хоть волком вой.
Полынино если и отличалось от Позднякова количеством домов, то ненамного. Разве что располагалось оно на берегу реки. Пробраться в селение было относительно легко, Глеб уже прикинул маршрут: пройти тактическим гребнем вдоль тянувшейся далеко в сторону возвышенности, затем свернуть в овраг, а дальше уже начинался яблоневый сад. Деревья настолько густо были покрыты плодами, что Чужинов даже вкус яблок во рту почувствовал.
Вот только, судя по всему, делать в самом селении было нечего.
Тварей он насчитал немного, что-то около десятка. Хотя, возможно, где-нибудь их скрывалось значительно больше.
– Где, говоришь, родственник твой жил? – не отрывая бинокль от глаз, поинтересовался он у Прокопа.
Киреев тоже рассматривал Полынино при помощи оптики – прицела с большой кратностью, больше похожего на подзорную трубу, позаимствованного им в Вылково. Штуки для его гладкоствольного карабина абсолютно бесполезной, такая для снайперской винтовки отлично бы подошла. Причем не тривиальной СВД, а для чего-нибудь посущественнее.
– Центральная улица, на два дома левее от автобусной остановки, коричневая крыша, – описал тот. – Только вряд ли мы там кого-нибудь в живых застанем: двери настежь, окна без стекол. Жуть! Да и вообще, судя по всему, спасать тут некого.
– Вот и я так думаю, – кивнул Глеб. – Так что рисковать понапрасну не будем. Остался бы кто-нибудь в живых, обязательно догадался бы как-нибудь внимание к себе привлечь: какую-нибудь тряпку над крышей на шесте повесил… осколки зеркала… еще что-то. Как сам думаешь?
– Так же.
– Почему-то мне кажется, больше шансов найти уцелевших во-он в том колке, – указал подбородком Глеб на березовую рощу на краю пшеничного поля.
Набежавший ветерок лениво шевелил отливающие золотом перезревшие колосья.
«Красиво, – подумал он. – Только кому убирать урожай?»
– Или в том. – Прокоп глядел в противоположную сторону. Затем вздохнул: – Чего уж, всякого ожидал, вплоть до того, что ядерная война начнется, но чтобы такое!..
– И не говори, Андреич, – согласился с ним Леха. – У меня, кстати, мать родом из Полынина. Хорошо, не дожила до всего этого.
Глеб в очередной раз взглянул на Гурова: как он. В пути держался молодцом, но нет-нет, да и проскальзывало у него на лице выражение какой-то безнадеги.
«Вот же в голову себе вбил! И не переубедишь его. А вообще стрелок он неплохой, несколько раз уже успел убедиться. Только надо же такому случиться, чтобы он этот талант в себе открыл».
По полю шли осторожно, часто оглядываясь по сторонам. Прищучат их здесь твари, и негде будет укрыться, только отстреливаться. И проблемой станет даже не количество, а то, что в высокой пшенице издалека их не увидишь: вынырнет какая-нибудь, когда уже и времени не останется взять ее на прицел.
«В прошлый раз нам повезло хотя бы с тем, что поле было уже скошенным», – размышлял Чужинов.
Настроение не задалось с самого утра. Вероятно, причина была в том, что прощание с Настей получилось скомканным. Как будто бы и все, как в прошлый раз, – ласки, поцелуи, просьба себя поберечь, но… Настю, после того как в Вылково прибрел Стариков, как будто подменили. И дело даже не в самом Старикове, а в известии, которое он с собой принес. До этого все казалось девушке пусть и опасным, но приключением, а когда все выяснилось… Ну и чем Глеб мог ей помочь? В конце концов, в усадьбе она в безопасности, а если с ней вдруг случится то, чего так опасается Гуров, то тут уж ее никто спасти не сможет.
Кроме того, была у него мысль, которой он все забывал поделиться. Понятно, что твари не могут издавать звуки, но ведь каким-то образом они между собой общаются. Возможно, испуская нечто вроде ультразвука или еще чего-то, не различимого в диапазоне человеческого слуха. Вот они-то и действуют на людей угнетающе. Сколько раз он убеждался в том, что рядом с тварями избавиться от панического страха удается только огромным усилием воли. Кстати, и от других он слышал нечто подобное. Да, выглядят они настолько ужасающе, что от одного взгляда на них оторопь берет. Но ко всему есть привычка, и он должен был уже привыкнуть к их виду, но почему-то этого не происходит.
– Там между деревьев сарай какой-то виден. – Голос Гурова вывел его из размышлений.
– Полевой стан, вероятно, – предположил Прокоп. – Я бы и сам его здесь расположил.
Они, вытянувшись короткой цепочкой, шли по направлению к березовой рощице, где среди деревьев Олег и заметил строение.
Прокоп в своих предположениях не ошибся: то, что они увидели, подойдя ближе, больше всего походило на полевой стан. Вагончик на прицепе, рядом с ним стол под навесом, несколько пустых бочек, железная печь с высокой трубой да умывальник из пластиковой бутылки, приколоченной к стволу дерева пробкой вниз.
– Вовремя он подвернулся, – резюмировал Киреев. – Дело к вечеру, нужно где-то ночлег искать, а тут даже окошки решетками забраны. Что думаешь, Глеб?
– Верно мыслишь, Прокоп, – согласился тот. – Как нельзя кстати он нашелся, в нем и заночуем. И в безопасности, да и небо начало хмуриться, ветерок разыгрался, не иначе ночью дождь будет.
– Труба из него торчит, вероятно, в нем тоже печка есть, – предположил Гуров. – Может, чаек вскипятим? Или не стоит?
– Стоит, – подумав, решил Чужинов. – Кстати, и запас дров имеется. Ветер дым разгонит, так что не думаю, что незваные гости его унюхают.
В вагончик вела приставная железная лестница. Сами двери оказались прикрытыми, и внутрь Глеб с Прокопом проникли по всем правилам зачистки помещений, прикрывая друг друга и не закрывая директрисы стрельбы.
Несколько нар, откидной столик у окна, пластмассовый умывальник в углу да полки с посудой составляли все внутреннее убранство помещения. На столе нашелся мобильный телефон древней модели, из тех, что в народе называют «дроволетами».
Варнаков отправил его далеко в кусты, заявив, ухмыльнувшись:
– По ящику видел, где-то в Германии, что ли, чемпионат мира по метанию телефонов на дальность проводят. Так вот, гадом буду: я сейчас все рекорды побил. – Затем нахмурился: – Вряд ли у них по-другому, какие к черту чемпионаты?
– Дверь хлипкая. – Прокоп покачал ее из стороны в сторону. – Хорошо, хоть наружу открывается. Но укрепить бы ее не помешало – броска этой гадины точно не выдержит. Только чем? – Он оглянулся в поисках подходящего материала.
– На ночь лестницу уберем, хоть маленькое, но неудобство. – Глеб рассматривал содержимое шкафчика с аптечкой. – А перед дверным проемом можно пару гамаков натянуть. Надеюсь, гвозди здесь найдутся. Черта с два они с маху двойную сетку прорвут, ну а потом, надеюсь, мы уже проснемся. Тогда и дверь можно не закрывать, иначе, пока воду вскипятишь, от жары задохнешься.
Пока кипятился чайник, начало смеркаться. А к тому времени, когда уселись за стол ужинать, на улице окончательно стемнело. Ели не спеша: не так много оставалось в жизни удовольствий, чтобы этот процесс ускорять. Говорили мало, вяло перебрасываясь словами о том, что может их ждать в Озерске. И по всему выходило, что ничего хорошего им не предстояло.
– В город соваться не будем, – с молчаливого одобрения остальных принял решение Чужинов. – Осмотрим окрестности и назад: работы в усадьбе море. Скоро осень начнется, а там и до зимы рукой подать. Частоколом усадьбу огородим, дров на зиму заготовим. Кстати, неплохо бы печь сложить – отопление на заимке газовое, а его надолго не хватит.
– Леха у нас печник замечательный, руки откуда надо растут, – кивнул Прокоп на Варнакова. – Только глотка луженая, – не удержался он от шпильки.
Тот его колкости как будто не заметил:
– Не проблема, сделаем, был бы кирпич. Еще и продуктами необходимо запастись – магазинов теперь нет.
– Этим вопросом в первую очередь и займемся, – согласился с ним Глеб. – Он самый насущный. Из того же Позднякова, оно самое ближнее. Что с полей возьмем, что из домов, те же магазины дочиста ограбим, работы хватит для всех. И все на горбу придется носить, грузовик не заведешь.
Гуров, глядевший в окно, неожиданно сообщил:
– Там, в деревне, огонек какой-то, гадом буду!
Все дружно прильнули к стеклу, вглядываясь в ночную темень.
– Видите?! – И голос у него явно был взволнованным.
Читать бесплатно другие книги:
