Выбор сделан (сборник) Калинин Михаил

Глава 9

Машина сначала свернула с шоссе на проселочную дорогу, а потом остановилась. Скорее всего, это был конечный пункт. Выходили мы из машины не спеша: парни соблюдали все правила предосторожности. Первым вышел водитель, забрав ключ от зажигания, а в его руке появился пистолет. Потом вышел один из моих охранников и отошел на несколько шагов, держа пистолет наготове. Следом я почувствовал толчок ствола & бок и услышал негромкий голос.

– Выходи, и без глупостей.

Да, ребята знали свое дело. Я не сомневался, что одно мое резкое движение, и они, не задумываясь, будут стрелять. В том, что они умели обращаться с оружием, я тоже не сомневался. На мгновение мне даже польстило такое повышенное внимание к моей персоне. Видимо, вчерашняя моя встреча с двумя типами их кое-чему научила.

Я вылез из машины, сделал пару неторопливых шагов и остановился, оглядываясь по сторонам. Место было довольно глухое и выбрано со знанием дела: вдоль проселочной дороги с одной стороны был небольшой лесок, а с другой поле, поросшее бурьяном. Здесь можно было орать во все горло или стрелять, но тебя так никто бы и не услышал. Судя по всему, не меня, а мой труп оставят или в песке, или в бурьяне.

Потом я повернулся лицом к остановившемуся «джипу», понимая, что именно из него появится важная персона, которая будет решать мою судьбу. Я не ошибся в своих предположениях. Из «джипа» вышли только двое.

Первым шел в мою сторону мужчина лет сорока: плотный, но не толстый, в белой рубашке с короткими рукавами и белых брюках. На высоком лбу в темно-каштановых волосах обозначились залысины. Вот уже кого я никак не ожидал увидеть. Это был Поляков Владимир Борисович. Я знал, что он был с Виктором в прекрасных отношениях и даже дважды вместе с Кравцовым приезжал ко мне на пару дней «расслабиться» или, как они говорили, на шашлыки. До моего сознания с огромным трудом доходило, что именно он был заказчиком убийства Кравцова.

За Поляковым, отставая на шаг, шел высокий брюнет, с немодной по нынешним временам стрижкой «чешка», в серо-голубом легком костюме и кремовой рубашке без галстука. Под пиджаком слева ясно выделялась плечевая кобура. На вид я дал бы ему лет тридцать.

Первый шок от такой неожиданной встречи прошел, и тут же у меня в голове мелькнул один вариант, который давал мне, хотя и призрачный, шанс на спасение.

– Какие люди предо мной! – восторженно громко сказал я. – Никак сам Владлен Борисович Поляков пожаловал на встречу!

– Чего ты лыбишься? – зло спросил Поляков. – В твоем положении не до шуток. Неужели ты так до сих пор и не понял этого?

– Конечно, понял. Но я вспомнил, как за столом мы говорили о дружбе. Вот и обрадовался встрече.

– Времена меняются, – жестко пресек он мои воспоминания.

– И это я понял, – кивнул я. – Но понял я и другое: если меня еще не убили, а ты сам лично приехал на эту встречу, то между нами должен состояться разговор, и у меня еще остается выбор.

– Да, у тебя остается выбор. Ты можешь выбрать, как умереть: или тебя спокойно пристрелят, или тебя будут рвать на мелкие части, а ты будешь молить о смерти, – жестко проговорил Поляков.

– Фу, какой ты стал вульгарный, Влад, – недовольно сморщившись, сказал я. – Я не привык начинать деловые переговоры с угроз. Это признак слабости. Противника прежде всего нужно уважать.

– Ты слишком много доставил мне хлопот.

– Не я начинал эту войну, а на войне, как на войне.

– Может быть, этого философа немного поджарить, чтобы он стал сговорчивее, – раздался сзади голос одного из моих охранников. – Монтировку раскалить на бензине пару пустяков.

– Неплохая идея, – неожиданно кивнул Поляков.

Вот этот вариант меня прельщал меньше всего. Боль, конечно, имела определенное значение, но вот запах собственного горелого мяса я не хотел ощущать. К тому же, после пыток меня никто не оставит в живых.

– Зря время потеряете, – равнодушным тоном сказал я.

– Сейчас посмотрим, – вновь раздался голос сзади.

Помощь мне пришла неожиданно с той стороны, откуда я не ожидал.

– Глупости все это, – негромко проговорил охранник, стоявший сзади за Поляковым. – Вы просто не хотите понять, с кем имеете дело. С ним этот номер не пройдет. Это же сам «С.С» – и тут же он пояснил: – Степан Сергеевич Дронов. У него просто обманчивая внешность. Даже во время моей учебы продолжали ходить легенды о нем. Его можно убить, но не сломить.

– Хорошо, что ты конкретно можешь предложить? – едва повернув голову назад, спросил Поляков.

Но с ответом охранника опередил я:

– Истину глаголет отрок, – с усмешкой сказал я. – Хоть один умный нашелся в твоем окружении. Остальные надеялись только на силу. «Сила есть – ума не надо», – пожал я плечами и продолжил: – чтоб нам обоим зря время не терять, я могу предложить альтернативу.

– Какую? – с интересом спросил Поляков.

– Сначала я рассказываю тебе, как и за что был убит Виктор Кравцов. Если я буду допускать незначительные ошибки по ходу рассказа, то ты меня поправишь.

– Зачем тебе это? – удивился Поляков.

– Просто хочу проверить, насколько я правильно мыслил и действовал. К тому же, кажется, я успел довести логический путь до конца. К сожалению, мне не хватило всего одного дня, чтобы закончить это дело.

– Одного дня… – передразнил меня Поляков. – Хорошенького понемногу. Ты и так слишком много натворил.

– Представь себе, что я ни о чем не жалею, даже зная о таком финале, я все равно проделал бы тот же путь, но поспешил бы с окончанием, – я сделал паузу и продолжил:

– Но за твою откровенность я обещаю честно ответить на любые твои вопросы без всяких уверток и физического насилия. Как видимо, сделка, которую я предлагаю более выгодна для тебя. Да и все займет немного времени. Тебя устраивает мое предложение?

– Валяй, – кивнул Поляков. – Ты узнаешь всю правду, если тебе будет от этого легче.

– Хорошо, – кивнул я. – Когда Виктор демобилизовался, осел в родном городе и начал свое дело, на него попытались наехать. Но эти «наезжающие» не рассчитали свои силы. Виктор быстро соглашался на все условия, но оговорил для себя определенный срок.

– Ты прав, тогда он провел всех, – согласился Поляков.

– За короткое время Кравцов «накопал» на многих столько материала, что я еще тогда удивился, почему он с таким досье остался жив. Обычно такие долго не живут.

– Ты прав, Виктор узнал даже слишком много. В то же время Кравцов сразу оговорился, что не собирается никого шантажировать, а часть этой информации всплывет только в том случае, если кто-то станет ему активно мешать, в этом он дал слово, – Поляков сделал паузу. – Естественно, его тоже проверили. Оснований не доверять его словам ни у кого не было.

– Да, его слову можно было верить, – подтвердил я. – Поэтому несколько лет прошли для него относительно спокойно. Я не сомневался, что архив пополнялся. Сам понимаешь: одни уходят, а другие появляются на горизонте.

Поляков только молча, кивнул.

– Но вот настал момент, – продолжил я, – когда Поляков Владлен Борисович захотел получить весь компромат или часть его.

– Что в этом плохого? – насмешливо спросил он.

– Ничего, – медленно покачал я головой. – Но вы же были друзьями.

– Ты забыл, что в бизнесе нет ничего личного. Да и на меня тоже основательно давили, мне до зарезу нужны были эти документы, поверь, я долго уговаривал Виктора, предлагал ему любую, – он выделил интонацией последнее слово, – сумму денег, естественно, в валюте. Но он был слишком упрям. Отказывался от всех предложений.

– Тебе это трудно понять: Виктор в самом начале дал слово.

– Всякому слову есть свои цены, но Виктор отвечал категорическим отказом.

– И тогда тебе какой-то идиот подсказал идею избавиться от Кравцова и завладеть его архивом без денег и практически без шума.

– Почему идиот? – уже с интересом спросил он.

– Вы забыли одну истину, что бывшими, как их раньше называли, «чекисты» не бывают. Виктор до самой смерти остался «чекистом», поэтому он предусмотрел все, что не смогли вы.

– Что он предусмотрел?

– Все, – коротко ответил я. – Но об этом поговорим потом. Пока начнем с того места, на котором остановились. В итоге ты решился на убийство Кравцова.

– Не я, – поправил меня Поляков. – Я никого не убивал. Да и вопрос этот решал не я один.

– Извини, я забыл, что ты был только в роли заказчика, подобрав для грязной работы других, – сказал я. – В итоге! Виктор Иванович Кравцов вылетел с девятого этажа. Все выглядело вполне естественно, в том числе и запертая дверь. Поэтому милиция не стала глубоко копать, подтвердив версию несчастного случая.

– А разве это был не несчастный случай? – с наигранным удивлением спросил Поляков. – Ты можешь доказать обратное?

– Ваши менты или полностью обленились, или ты кому-то хорошо заплатил, чтобы слишком глубоко не копали, но соблюли все формальности для семьи покойного. Я один раскрутил это дела за два дня.

– Какой же ты у нас способный, – насмешливо сказал Поляков. – Ну просто Шерлок Холмс.

– Не льсти мне. Я уже старею. Раньше бы я все закончил за один день и успел бы разобраться со всеми виновными. Не знаю, как сейчас в народе расшифровывают ФСБ, но вот раньше КГБ еще расшифровывали, как «Контора глубокого бурения». Они все делали основательно и добирались до самого дна. Здесь же все лежало на поверхности. Стоило лишь сопоставить отдельные факты. Дело было так, – я сделал паузу и продолжил, – во дворе загудела машина, сигнализацию замкнул Алексей Маслов. Это была «Лада-110» цвета «мокрый асфальт» с номером «556». В этот момент в квартире Виктора Кравцова находился Владимир Круглов, который, скорее всего, сказал, что сработала сигнализация его машины. Кравцов выскочил на балкон, чтобы посмотреть, а вот Круглову осталось только поднять его ноги, помогая улететь вниз. Милиция не поговорила с жителями, которые первыми оказались возле упавшего на асфальт Кравцова, не узнала его предсмертные слова. Виктор еще был жив и успел прохрипеть два слова. Правда, свидетели поняли их, как «друг» и «да», объясняя, что Виктор перед смертью вспоминал своего друга. Но я знал, что Виктор не был сентиментальным, а перед смертью пытался сказать самое главное. Я перевел эти слова, как «Круглов – Иуда». Так я узнал имя убийцы.

– Неплохо, – кивнул Поляков. – Ты уже знаешь достаточно, чтобы замолчать навеки.

– Не спеши с выводами, Влад. Самое интересное еще впереди.

– Говори, говори. Я тебя слушаю. Мне очень интересно, кто и где допустил ошибки.

– Скинув с балкона Кравцова, Круглов быстро покинул квартиру, захлопнув за собой дверь, и спустился на пятый этаж к своей любовнице Асе, чтобы создать себе алиби. Скорее всего, и любовницей он ее сделал с дальним прицелом в момент подготовки убийства Кравцова, это так?

– Пока все правильно, – согласно подтвердил Поляков.

– Да и ты просчитал все. Даже купил для Надежды две квартиры, проявляя заботу о семье погибшего друга. Круглов помогал Надежде перевозить только личные вещи, чтобы, не дай бог, архив не перекочевал на новую квартиру. Тебе нужна была в полном распоряжении квартира покойного, чтобы найти этот архив. Получив квартиру, вы развернулись, – усмехнулся я. – Под видом ремонта твои орлы перевернули в квартире все вверх дном. Я был в этой квартире ночью и видел следы поисков, но уверен, что никто ничего не нашел.

– Вот так новость. Как же тебя пропустили в квартиру стражи и ничего не сказали мне?

– Это спроси у них сам, – пожал я плечами. – Да и на новом замке они решили сэкономить. Не замок, а так – «фуфло», – я презрительно сплюнул в его сторону. – Можешь поверить, что я открыл дверь меньше, чем за минуту. Увидев разгром в квартире, я понял, что и здесь, как и на даче, вы ничего не нашли.

– Ты был и на даче Кравцова?

– Нет, но уверен, что дачу обыскали в первую очередь, но более аккуратно.

– Почему ты так думаешь?

– Дачу обыскали еще, когда труп Кравцова лежал в морге, а Надежда с детьми не вернулась. Если бы нашли архив на даче, не пришлось бы покупать квартиры.

– Логично, – согласился Поляков.

– Честно говоря, все бы так и осталось моим предположением. В жизни бывают всякие совпадения, которые нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Но тут у Круглова неожиданно сдали нервы. Меня заметила Ася, сидевшим на лавочке с пенсионерками, которые представили меня другом покойного Кравцова. Естественно, что Ася позвонила из квартиры Круглову и сообщила о моем появлении, – я сделал паузу и продолжил. – Вот с этого момента по вине Круглова пошел целый ряд грубейших ошибок, кончившись для многих трагически, я не могу понять, на что рассчитывал Круглов, посылая амбала припугнуть меня и заставить уехать из города. Скорее всего, Владимир Павлович забыл, с кем имеет дело и подумал, что я превратился в старую развалину. Кажется, этот тупой амбал отделался легче остальных. У него еще болит нога, не знаешь?

– Представь себе, что ему даже наложили гипс. Оказалась трещина кости.

– Это еще хорошо, – кивнул я. – На будущее будет ему наука, чтобы не хватал людей за воротник. Но двоим парням пришлось еще хуже, – я сделал паузу. – Они следили за мной, когда я посещал квартиру покойного Кравцова, но почему-то решили, что я нанес визит Асе, а поэтому решили убить меня. Сам понимаешь, мне пришлось защищаться. Надеюсь, что хоть один из двоих остался жив?

– Нет, – медленно покачал головой Поляков. – Оба в морге, хорошие были ребята.

– Возможно, и хорошие, – согласился я. – Но если бы не размахивали ножом и дубинкой у меня перед носом, а потом не пообещали бы зарыть меня в землю рядом с фронтовым другом, то, возможно, они бы еще продолжали жить.

– Да, тебя сначала недооценили.

– Бывает обманчивая внешность, как говорил еж, отходя от половой щетки, – усмехнулся я. – Могу сообщить тебе еще одну новость, о которой могли неправильно информировать. Перед тем, как случайно взорвался бензобак машины от замыкания, Алексей Маслов успел мне многое рассказать. Он подтвердил, что звук его машины явился сигналом Круглову для убийства Виктора Кравцова.

– Так это ты убрал Маслова?!

– Да, но мне не хватило всего одного дня, чтобы расквитаться с Иудой.

– И не хватит, – кивнул Поляков. – Теперь настала твоя очередь отправиться за своим другом Кравцовым. Но, если хочешь, чтобы все кончилось быстро и безболезненно, скажи, где находится архив Виктора. К тому же, ты дал слово, что честно ответишь на все вопросы, – напомнил он.

– Да, я помню и всегда держу свое слово. Но скажи, Влад, тебя не удивило, как радостно я тебя приветствовал, четко произнося фамилию, имя и отчество, хотя знал, чем все это для меня должно кончиться?

– При чем здесь это?

– Я сейчас объясню. Вон тот отрок, который стоит за тобой, кажется мне наиболее умным из всех присутствующих.

К тому же, как я понял, он немного знаком со спецификой нашей работы.

– Что из этого? – не понял Поляков.

– Пусть сначала он подойдет ко мне и посмотрит там, где я укажу, что твои идиоты пропустили во время обыска. Потом мы сможем продолжить беседу, лучше понимая друг друга.

Поляков едва кивнул.

Парень подошел и коротко, по-деловому, спросил:

– Где?

– Слева на подкладке пояса брюк в виде пуговицы. Он посмотрел, усмехнулся и сказал:

– Очень интересно. К сожалению, должен признать, что это не в вашу пользу, Владлен Борисович.

– Что это значит?

– Все слишком просто. На его брюках «жучок». Из уст Полякова выскочил такой отборный мат, которого я не ожидал от интеллигентного человека.

– Но на каком расстоянии нас могли слушать? – строго спросил Поляков.

– Техника хорошая. Точно сказать, не могу. Может быть, за десятки километров, а может быть, и намного больше. Трудно сказать.

– Теперь я охотно отвечу на все твои вопросы, Влад. Виктор предчувствовал такой финал, а поэтому прислал мне пару дискет. Должен признать, что там слишком много не просто интересного, – я сделал паузу. – К сожалению, я все получил слишком поздно. Был в отъезде и только вернулся. Узнав о гибели Виктора и просмотрев дискеты, я сразу понял, что это не несчастный случай.

– Так архив Кравцова у тебя? – быстро спросил Поляков.

– Был у меня, – поправил его я. – Честно говоря, я не слишком доверяю новой технике. Этот «жучок» мог дать сбой, хотя меня уверяли, что это очень надежная техника. Перед отъездом я передал дискеты друзьям и объяснил, куда и зачем я еду. Естественно, мне предлагали помощь, ведь покойный Виктор Кравцов был не только моим другом. Я отказался, но действовал под прикрытием, регулярно отправляя сообщения о своих находках. В сущности, мне одному здесь работы было немного. Но если бы мы приехали втроем, Круглов еще вчера бы покаялся во всем, а твой «джип» с наворотами был бы уже похож на груду металлолома. Что не шутка, Влад, – я сделал паузу и продолжил. – Убив меня, ты не решишь проблему, а наживешь себе столько новых, что я охотно подожду тебя с Виктором на том свете, чтобы продолжить в спокойной обстановке этот разговор.

– Блефует? – обратился Поляков к мужчине, обнаружившему у меня «жучок».

Тот только молча отрицательно покачал головой и ответил:

– Их слишком хорошо учили.

– Второй раз истину глаголет этот отрок, – с усмешкой сказал я. – Так что тебе решать, Влад.

– А что ты можешь предложить? – спросил у меня Поляков.

– Если ты готов к разумным, деловым переговорам, то прежде всего пусть снимут с меня наручники и дадут закурить. Со своей стороны даю слово, что не сделаю ни одного лишнего движения и не запрошу у тебя непомерную цену за гибель моего друга.

Пауза несколько затягивалась.

Я чувствовал, что принятие этого решения дается Полякову безумно трудно. В то же время, я надеялся, что он должен признать свое поражение и согласиться с этим.

– Снимите наручники, идиоты, и отойдите в сторону, – резко сказал Поляков. – Даже обыскать по-человечески не смогли.

После того, как сняли с меня наручники, я растер запястья, прикурил сигарету и, выпустив дым, сказал:

– Я умею достойно ценить и врагов, и друзей. Должен признать, что ты выбрал единственный верный выход. Если проигрываешь, то достойно.

– Хватит демагогии, – прервал меня Поляков.

– Ее я слышу всюду и каждый день. Говори по существу.

– Хорошо, – кивнул я. – Прежде всего, со своей стороны даю слово, что просто отдохну несколько дней в Ростове, поваляюсь на левом берегу Дона, чтобы мой отъезд не был похож на бегство. В то же время я больше не буду нигде упоминать о гибели Виктора Кравцова, а если кто-то спросит, то подтвержу, что это был несчастный случай. Так будет лучше прежде всего для Надежды и детей покойного.

– Разумно, – кивнул Поляков.

– Но я всегда привык заканчивать начатые дела. Непосредственный убийца Виктора должен последовать за ним.

– Что?!

– Не торопись с выводами, Влад. Ты же сам знаешь, что Владимир Круглов легко поддается панике, а в таком состоянии может сделать много глупостей. Мне кажется, что так будет лучше для всех. Душа Виктора успокоится, а я выполню последнюю волю друга, назвавшего перед смертью имя Иуды. Да и для тебя так будет лучше. Будет убран последний свидетель убийства Кравцова, обрублена нить, связывающая тебя с этим делом. Как видишь, все должны быть довольны.

– А это неплохой выход, – неожиданно сказал, стоявший рядом с Поляковым телохранитель.

– Я не хищник по натуре, – продолжал я. – Не буду давить тебе на голову, ставить какие-то условия и не ограничивать временные рамки. Пусть Круглов умрет, скажем, в течение месяца. С ним тоже может произойти несчастный случай. Может утонуть или попасть под машину. Все мы на этой земле смертны, – развел я руки. – Я не собираюсь мстить всем, заинтересованным в смерти Кравцова. Мне нужен только непосредственный исполнитель. Если Круглову предложили убрать человека, который ему доверял, то это на значит, что он должен был соглашаться на это.

– Хорошо, я подумаю над этим. Надеюсь, что вопрос будет решен положительно.

– Скорее всего, да.

– И последнее, Влад. Думаю, что у семьи покойного не возникнет никаких проблем. Они были у Виктора на первом месте.

– В этом отношении можешь не сомневаться. Пока фирма будет работать в прежнем режиме, даже без Круглова полностью обеспечивая семью, а потом все унаследует Константин. Здесь проблем не будет.

– Тогда я даже не зайду к Надежде, чтобы не возникало лишних вопросов.

– Тоже неплохо. А что в отношении архива Кравцова?

– Не обижайся, но я должен выполнить последнюю волю друга. Я не позволю ни тебе, ни кому-то другому стать «королем города». Если хотите, то не ленитесь, копайте компромат друг на друга. Судя по всему, здесь многие по уши в дерьме, – с улыбкой пояснил я. – Считай, что архива Кравцова не существовало в природе. Запись этого разговора будет храниться там же. Мы, вероятно, еще будем встречаться. Я буду приезжать сюда на один день, в день памяти друга, чтобы помянуть его и отнести цветы на его могилу, но никогда не буду поднимать тему обстоятельств его смерти.

– Ну что ты скажешь? – повернулся Поляков к своему телохранителю.

– Лично я ему верю. Он реально просчитал всю обстановку. Но вот основное решение принимать вам. Думаю, что это будет самый лучший исход всей истории. Ведь у Кравцова действительно могло не быть архива.

– Ты даешь слово, Степан? – спросил Поляков, прямо глядя мне в глаза.

Я выдержал его взгляд, а потом сказал:

– Да, обещаю. Чтобы быть до конца честным, я мог бы уехать и сегодня. Мне глубоко безразлично, кто и что будет думать о моем отъезде. Но случайно здесь я встретил хорошую женщину, а я уже вдовец больше года. Вот хочу еще пару дней к ней получше приглядеться. Если хочешь, то можешь пустить за нами «хвост». Я сделаю вид, что не замечаю его. Мы будем отдыхать на пляже прокатимся по Дону, посетим барахолку, для меня дело Кравцова закрыто полностью.

– В слежке за тобой нет необходимости. Ты можешь вечером демонстративно уехать, а утром тайно вернуться. Я уважаю профессионалов, а тебе верю на слово. Желаю тебе удачи и счастья с этой женщиной. В принципе, если она не захочет уезжать, то возвращайся в родной город. У тебя здесь будет и квартира, и машина, и работа с хорошей оплатой. Профессионалы везде высоко ценятся.

– Спасибо за комплимент. Но ты сам знаешь, что у меня неплохой домик на берегу моря, машина и свое дело. Правда, я смог договориться со всеми немного по-другому: меня не трогают, и я не трогаю. В свою очередь могу пригласить тебя к себе в гости. Я понимаю, что в бизнесе ничего личного. Тебе могу предложить только море, солнце и «ничегонеделание», что не найдешь ни на одном курорте.

– Заманчиво звучит, – сказал Поляков, кладя руку мне на плечо. – Поехали.

И мы направились к его «джипу».

На этом можно было бы поставить точку во всей этой истории. Но я уже говорил, что не люблю незавершенных дел. Прежде всего, мне было необходимо найти архив покойного Кравцова и узнать из-за чего же разыгралась эта трагедия. Но я понимал, что Виктор не хранил никаких документов ни дома, ни на даче, ни на работе. Я решил вернуться и читать последнее письмо Виктора до тех пор, пока не найду отгадки. И еще Поляков.

Конечно, я дал слово, что не буду предпринимать никаких прямых действий и сдержу его. Но ведь есть и другие способы. Над этим еще стоило подумать.

Глава 10

На «джипе» Поляков довез меня до Центрального рынка. Перед тем, как выйти из машины я напомнил ему свой адрес.

В общем, мы расстались в относительно доброй обстановке.

Едва я вошел во двор, закрыв за собой калитку, как Нина бросилась ко мне на шею со словами:

– Ой, Степушка. Я так волновалась.

– Чего было волноваться? – с наигранным спокойствием спросил я, несколько отстраняя ее от себя.

– Сердце мое предчувствовало плохое, – говорила Нина, положив правую ладонь на левую грудь. – А сердце никогда меня не обманывало.

– Успокойся, Нина. В общем, все хорошо. Можно сказать, что я закончил все свои дела в Ростове. Теперь у меня пара дней для того, чтобы закончить ремонт твоего дома и хорошенько с тобой отдохнуть. А сегодня вечером я приглашаю тебя в ресторан.

– Еще чего придумал? – невольно вырвалось у Нины. – Тебе что, деньги девать некуда? Я тебе приготовлю дома, если хочешь, – и чтобы как-то сгладить свои слова, она добавила: – Хочу купить свечи сегодня и устрою тебе, если хочешь, «вечер при свечах». Пойми, Степа, выбрасывать лишние деньги только за то, чтобы облизывать чужие тарелки, это не по мне.

Утром за завтраком я произнес одну из самых глупых по содержанию речей в своей жизни. Я уже говорил, что не слишком умел обращаться с женщинами.

– Знаешь что, Нина, – не совсем уверенно начал я. – Нечерта тебе зимовать одной в этой завалюхе. Да еще в таком не совсем спокойном районе, едва сводя концы с концами на свою зарплату. Лучше поехали ко мне. У меня неплохой дом. Рядом море, можно купаться до поздней осени. Погостишь у меня, а там будет видно. У нас у каждого за спиной свой жизненный опыт.

– Как ты все оригинально сказал, Степа, – неожиданно рассмеялась Нина.

– Как мог, так и сказал.

– Я уже поняла, что ты не Цицерон, – сказала Нина, и неожиданно спросила: – А как же Шарик? Я взяла его щенком. Он же у меня пятый год.

– А что Шарик? Это же собака, а не кошка. Кошка привыкает к месту, а собака пойдет за хозяином куда угодно. Двор у меня большой, а собаки почти два года уже нет. Пусть Шарик бегает.

– Хорошо, Степа, – вздохнула она. – Я уже поняла, что ты хороший, надежный мужик. Давай попробуем.

Все было сделано за три дня.

Нина уволилась с работы и собрала свои только необходимые вещи. Чтобы дом не пустовал, Нина сдала его на полгода по договору молодой паре, а деньги перечисляли на ее сберкнижку.

За нами приехал Валентин, который у меня выполнял многие работы, в том числе и водителя, и увез нас с Шариком к Черному морю.

Мы успели вовремя уехать. В городе пошли дожди.

Жизнь потекла в обычном русле, но с Ниной и Шариком, которые каждое утро наблюдали за моей зарядкой.

Через день я звонил Надежде, стараясь в меру своих сил утешить ее. Но на десятый день Надежда, рыдая, сообщила о новом несчастье. Оказалось, что утонул Владимир Круглов. Подробности она не знала, но все случилось во время отдыха. Я мысленно отметил, что Поляков сдержал слово, а Надежде выразил соболезнование.

Письмо Виктора зачитал, кажется, до дыр, но ответа на интересующий меня вопрос так и не нашел.

На сорок дней в Ростов меня повез Валентин, чтобы я мог выпить, помянув друга.

После поминок, на обратном пути у меня мелькнула мысль, поразившая меня своей простотой.

Еще когда мы учились в Суворовском училище, приезжая в Ростов, мы облюбовали себе для отдыха место в Кунженской роще. А к окончанию училища решили, так сказать, увековечить «свое место». Два здоровых парня, с избытком силы, с трудом перетащили поддерево большой камень.

Потом мы изредка выбивались к тому камню, немного выпить и отдохнуть.

Именно туда я указал дорогу Валентину. Было еще светло.

Я осмотрел камень и убедился, что его давно никто не сдвигал с места. С помощью Валентина мы сдвинули камень, а я вынул из багажника лопату. Глубоко копать не пришлось. Где-то на глубине штыка я нашел не клад, а упакованную в пластик металлическую коробку, которую вместе с лопатой бросил в багажник.

Потом мы поставили камень на место и поехали домой.

– Что, Сергеич, клад откопал? – спросил Валентин.

– Хуже. Мои старые записи, которые сделал еще до госпиталя. Теперь попробую книгу написать. Только ты никому. Даже Нине.

– Обижаешь, Сергеевич. Мы никуда не заезжали. Прямой дорогой после поминок из кафе – домой.

Да, это оказался тот самый архив, из-за которого погиб Виктор Кравцов. Когда я ознакомился с ним, то был крайне удивлен, как с такими бумагами Виктор мог так долго прожить.

В Ростове была только небольшая верхушка айсберга. Подумав, я пригласил отдохнуть двух своих старых проверенных друзей из Москвы.

Естественно, мы хорошо отдохнули, выпили, вспомнили прошедшие годы.

Уже на трезвую голову я подробно рассказал всю историю гибели нашего друга Виктора Кравцова и передал им его архив с условием, что никогда не всплывет источник этих документов.

Напоследок я изложил свою просьбу помочь закончить дело Виктора Кравцова.