Выбор сделан (сборник) Калинин Михаил

Глава 1

Погода середины ноября 1998 года ничем не предвещала близкого приближения зимы. За день дважды прошел кратковременный нудный дождик, который совместно с ветром срывал оставшиеся золотистые листья и швырял их под ноги прохожим. К вечеру погода прояснилась.

Костик вышел в звездную ночь, глубоко вдохнув свежий воздух. Он был в крайне дурном расположении духа. За его спиной, на фоне разноцветных лампочек, периодически мигала нагло улыбающаяся рожа в колпачке, – то светилась неоновая надпись латинскими буквами, но вполне ясная для местных любителей азартных игр: «КАЗИНО «ДЖОКЕР».

В принципе, за время увлечения этими играми Костик был практически при своих или даже в небольшом выигрыше: у него выигрыши чередовались с проигрышами.

Но вот сегодня явно был не его день. Две грубейшие ошибки, которые игроки по наивности, почему-то, приписывают себе, а не компьютерной программе игрового автомата, сбили его настрой и привели в итоге к проигрышу.

Конечно, проигрыш в полторы штуки баксов был для него, скорее, неприятным явлением, чем ощутимым ударом в финансовом плане даже по сегодняшнему курсу. Костик вообще привык оперировать деньгами в У.Е. Большей причиной испорченного настроения было то, что он стал осознавать: во время игры терял контроль над собой и не мог вовремя остановиться. Он уже слышал, что это может перейти в заболевание, называемое «людоманией» или пристрастием к игре.

Нет, Костика не привлекала рулетка с мечущимся в поисках свободной ячейки шариком и с сидящими вокруг столика алчными игроками. Он предпочитал сначала сражение с «одноруким разбойником в покер», а потом уже перешел к игровым аппаратам с прикольными тематическими рисунками.

Костик успел прикурить сигарету, как на его руках повисли две молодые крашеные блондинки, смеясь без причины. Впрочем, поводом для смеха были выпитые в казино коньяк и шампанское. Это были Люся и Марина.

Последним из двери казино, застегивая на ходу куртку, вышел Лев Семёнович Левин, который был всего на пару лет старше Костика.

В городе он считался бизнесменом, причем довольно солидным. В то время процветал еще такой вид бизнеса: делать деньги, «гоняя воздух». Лёва еще во время перестройки проявил себя талантливым организатором и коммерсантом, но его губили водка и бабы. Первый его брак был скоротечным и без последствий. Вторая жена просто обожала Левушку, не спрашивала никогда отчета, где и с кем он был, занятая двумя детьми. В свое время Лёва был поклонником таланта бармена Костика, что, в сущности, их и сдружило. Но где-то уже около двух лет назад Левин прошел курс лечения и закодировался во второй раз. Объясняя свой поступок, он со смехом говорил Костику:

– Еврей – алкоголик… Это же нонсенс…

Все это время Лёва был трезвенником, даже не предпринимая попыток начать сначала. Но его деятельная натура требовала отдушину, которую не могли полностью заполнить молодые, но опытные девочки без водки. Так Левин оказался в казино. Правда, даже во время игры он оставался верен себе и умел контролировать себя: выиграв или проиграв определенную сумму, он тут же прекращал игру.

Именно Левин впервые привел в казино Костика и объяснил ему суть игры. Как это часто бывает, новичку в первый вечер аппарат выдал такой выигрыш, который больше никогда не выдаст. Именно с этого выигрыша Костик постепенно подсел на иглу игромании.

Нет, появляющиеся забегаловки с броскими вывесками: «Игровые автоматы» были не для них.

Левина и Костика тянуло в большие залы со специфическими звуками и витающим в воздухе духом азарта, где можно было выпить чашечку кофе или пропустить рюмку коньяка или бокал шампанского, наблюдая за играющими.

Сегодняшний проигрыш не был чем-то из ряда вон выходящим, а уже подвыпившие длинноногие девы были обычным атрибутом их похода в казино. Но на душе у Костика, как говорится, кошки скребли, хотя при всем желании он не мог найти реального объяснения этому состоянию.

Он стряхнул с рук девиц со словами:

– Подождите минуту…

Костик достал в то время еще довольно редкий сотовый телефон и в очередной раз набрал номер домашнего телефона мамы Ольги, но как и раньше слышал только короткие гудки. Ее телефон был занят.

– Что случилось, Костик? – спросил подошедший Лёва.

Он успел за время их знакомства хорошо изучить Костика, и поэтому видел, что тот не в своей тарелке.

– Да вот… – кивнув на сотовый телефон, ответил Костик, – звоню уже больше часа маме Ольге, а у неё все время занято и занято…

– Так еще детское время, – попытался его успокоить Левин, показывая циферблат часов. Даже полуночи еще нет. Скорее всего, она заговорилась с кем-то по телефону, обсуждая личные проблемы. Это ты ее все называешь: «Мама Ольга… Мама Ольга…» Но, в сущности, она молодая и интересная женщина. Если поставить вас рядом, то никто не поверит, что Ольга Ивановна может иметь сына такого большого оболтуса…

– Все это так… – начал Костик и вдруг запнулся, – ты продолжай развлекаться, а я возьму такси и поеду навещу маму Ольгу. Иначе я не успокоюсь…

– Не дури, Костик. Вместе начинали вечер, вместе его и закончим. Сейчас заедем на пару минут к Ольге Ивановне, чтобы ты смог убедиться в нереальности своей тревоги, а потом продолжим вечер… Девочки сегодня не демонстрировали нам своё искусство, – усмехнулся Левин и подвел итог беседы, – садимся все в машину…

Костик оказался на заднем сидении салатного цвета «Мерседеса – 300», а с двух сторон его зажали девицы. Люся тут же стала покрывать шею Костика легкими поцелуями и шарить руками по его телу.

– Успокойтесь, девочки, – спокойно сказал Лёва, садясь за руль, – Костику сейчас не до вас. Нам нужно заехать в одно место минут на пять. Думаю, что через полчаса я отдам всего Костика на полное растерзание…

– Девочки рассмеялись шутке, а Люся сказала:

– Ну, Костик, погоди!..

Строительство жилых домов в Ростове достигло рассвета во второй половине XX века, когда город стал быстро разрастаться вширь за счет появления так называемых «черемушек»: западного и северного жилых массивов.

Быстрое строительство сначала кирпичных, а потом и панельных пятиэтажек, прозванных «хрущевками», на пустом месте сыграло в свое время положительную роль, дав возможность сократить список очередников на квартиры. Правда, большинство квартир получали приехавшие в город, а поэтому и остронуждающиеся, что дало повод для анекдота: коренные ростовчане встречаются в бане на Ворошиловском, потому что живут в квартирах без удобств.

Сейчас для всех ясно, что город Ростов-на-Дону является областным центром с населением более миллиона. Но мало кто вспомнит, что он возник за счет объединения двух самостоятельных населенных пунктов.

Эти пункты появились в небольшом временном промежутке: поселение беглых, спасающихся от геноцида армян, Нахичевань на земле, дарованной им царицей Екатериной II и основанной крепостью-поселением в 1749 году, названной в честь Дмитрия Ростовского.

Постепенно оба поселения разрастались, в том числе и в сторону сближения друг с другом. В итоге в обиходе появилось слово «граница», обозначающее разделение двух поселений. Она проходила перед Нахичеванским переулком, а более грубо считалась районом современной Театральной площади. Еще перед Великой Отечественной войной общественный транспорт ходил «до границы».

Во времена Советского Союза эта граница проявлялась на самой длинной осевой улице города, идущей от вокзала до площади Карла Маркса, по названиям. До Театральной площади от вокзала – это был проспект Энгельса (ныне улица Большая Садовая), а в Нахичевани до Площади Основателя Научного Коммунизма – улица Советская.

Строго перпендикулярно улицу Советскую пересекали линии: от Советской к Дону спускалась нечетная линия, а вверх шла четная.

В городе практически отсутствовал национальный вопрос, а были только ростовчане, жители Ростова-папы.

Именно в Нахичевани, на 7-й линии, немного вниз от улицы Советской, вырос Костик в доме деда и жил до тех пор, пока не был изгнан в отдельную квартиру за «грехопадение». В то время в доме оставались только дед и мама Ольга, а последние три года в доме жила одна Ольга, собиравшаяся забрать к себе Ольгу-младшую, старшую дочь Костика, когда та закончит школу.

В принципе, если честно говорить, Костик ничего не знал о личной жизни мамы Ольги, даже не подумав, что она посвятила свою жизнь другим. Она оставалась все еще одна, перешагнув свой 40-летний рубеж.

В последнее время они встречались преимущественно, когда Ольга приезжала проведать внуков. Они не чаяли души в молодой бабушке: старшая дочь Костика Ольга и сын Иван.

Только сейчас у Костика возникли вопросы, над которыми он раньше никогда не задумывался.

Конечно, дом из пяти комнат, одна из которых была в свое время комнатой Костика, был великоват для одной Ольги. Но он не знал: ночевала ли Ольга в этом доме одна или с кем-то. Да и вообще, были ли мужчины в ее жизни….

Впервые Костик мысленно оценил Ольгу как женщину: умна, с хорошей фигурой, форму которой поддерживала регулярно. Да и на лицо даже очень ничего, хотя использовала минимальное количество косметики. А как готовит…

Если правду говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, то сердца всех мужчин должны были быть открытыми для Ольги.

Лёва остановил машину у добротного кирпичного дома с железной крышей и дубовыми массивными дверьми, к которым вели три ступени.

Костик вышел из машины и окинул взглядом родительский дом. Навещая до этого от случая к случаю маму Ольгу, он только сейчас заметил изменения в доме, которые произошли не вчера. Действительно, можно было просто смотреть, а можно было и видеть. Сразу три изменения бросились ему в глаза. Прежде всего вместо серого цемента, ступени были выложены плиткой.

Наружные ставни на трех окнах, выходящих на улицу, которые по утрам открывались и крепились к стене крючками, а по вечерам закрывались и запирались изнутри железными стержнями, сменили поднимающиеся и опускающиеся жалюзи. Сейчас они были опущены, но сквозь них пробивались тонкие линии электрического света, горевшего в зале.

Последние изменения он заметил в воротах гаража, где стояла «Шкода» хозяйки.

Взбежав на ступеньки, Костик настойчиво нажал звонок… Через минуту он позвонил еще раз, но более длительным звонком. Но и на этот звонок никто из находящихся в доме не отреагировал. Тогда Костик достал сотовый телефон и набрал номер ее телефона, услышав в очередной раз короткие гудки.

Вот это уже было странно.

В доме горел свет. Хозяйка, судя по всему, с кем-то беседовала по телефону, но никто так и не отреагировал на звонки в дверь, которые могли бы поднять даже мёртвого…

Эта странность только усилила появившееся ранее чувство тревоги. Костик понимал, что без ключей, которые он оставил у себя дома, с улицы в дом не попасть. Да и ехать за ними не имело смысла, если дверь окажется запертой изнутри на щеколду.

Выход был только один: перебраться через забор и попытаться проникнуть в дом, преодолев владения Пирата. Чужие старались не встречаться с этой крупной возрастной азиатской овчаркой, которая лаяла редко, но по делу.

Еще щенком привез Пирата Костик на смену одряхлевшему хозяину двора, а поэтому пёс почитал его, как одного из хозяев.

Обычно собаку сажали на цепь только тогда, когда приходили гости. Чаще всего на ночь Ольга пускала Пирата в коридор, где он спал на подстилке, охраняя сон хозяйки, чтобы утром вновь стать властелином двора.

Перемахнув забор, Костик с удивлением отметил, что Пират не встретил его лаем, даже не бросился просто навстречу. Вместо этого он услышал протяжный вой собаки.

Костика поразило такое поведение собаки. Пират сидел на цепи возле своей будки и, заметив приближение Костика, стал тихо подвывать. Пес замолчал, когда его погладил молодой хозяин, вильнул хвостом и, как бы виновато, лизнул его руку.

Это была очередная необъяснимая загадка.

Дверь, ведущая со двора на кухню, была закрыта изнутри на задвижку. Костику пришлось разбить стекло, чтобы просунуть руку и открыть дверь.

Здесь его ждала очередная неожиданность. На кухне было жарко, а воздух влажный. Костик тут же увидел на газовой плите большой чайник, напомнивший ему детство, из которого всё еще выходила вода в виде пара. Он быстро выключил газ. Если бы не дырка в крышке, через которую выходил пар, кипящая вода уже, наверное, успела бы залить пламя газовой конфорки.

Это совсем не было похоже на аккуратную до педантичности маму Ольгу.

Костик быстро прошел в зал и резко остановился на пороге, словно наткнувшись на невидимую преграду. От увиденной картины пол закачался под его ногами. Теперь он понял, почему телефон был всё время занят, а его тревога имела реальную основу.

На полу, в зале, лежало безжизненное тело мамы Ольги, а снятая с аппарата трубка болталась на шнуре.

Причина смерти не вызывала сомнения: темно-русые волосы были слеплены кровью, а вокруг головы, как нимб, успела натечь лужища крови. Немного в стороне лежало и орудие убийства. Это была старинная статуэтка женщины, возможно, одной из мифических богинь, отлитая, скорее всего, из серебра. Дед говорил, что эта статуэтка серебряная и ценная, когда Костик попытался ею колоть грецкие орехи.

К реальности Костика вернул настойчивый звонок в дверь. Он подошел и открыл ее.

– Что случилось? – спросил, стоявший на пороге Лев.

– Её убили… – сдавленным голосом еле проговорил Костик, даже не назвав имя.

Они оба знали о ком идет речь.

– Как?.. – спросил Лев.

– Пойди и посмотри…

Левин осторожно прошел в дом, взглянул на труп со стороны и спросил:

– Ты не подходил к ней? – Нет…

– Вот и хорошо… Давай сейчас выйдем. Ты позвонишь и вызовешь милицию. Этот телефон трогать не стоит.

Они уже были в дверях, когда у порожка появились юные красавицы.

– Ну, мальчики, скоро мы поедем? – капризным тоном спросила Люся, пытаясь обнять Костика.

– Замолчи, – резко сказал Левин, – убили маму Костика. Видимо, мысли в хорошенькой головке работали медленнее, чем болтливый язычок.

Поэтому у Люси вырвался неуместный вопрос:

– Ну и что?

Брать сейчас и бить этих красавиц о стену головой, чтобы заставит работать их несуществующие извилины, не имело смысла. Левин нашел единственный выход, вспомнив, что вопрос Остапа Бендера остался актуален и до наших дней:

– Вы хотите быть свидетельницами убийства? – быстро спросил он красавиц.

Этот простой вопрос вызвал появление, скорее, не мысли, а испуга в их глазах.

– Нет… Конечно, нет… – быстро ответили они почти дуэтом…

После этого они замерли в молчании, вопросительно глядя на Лёву.

– Вот вам деньги, – сказал Левин, протягивая им купюры. – Я отвезти вас не могу. Это вам на такси – и по домам. На сегодня бал закончен…

С сотового Костик вызвал милицию, объяснив, что произошло убийство, и назвал адрес.

Дробный стук каблучков девиц стих вдали.

Костик выкурил сигарету.

Нужно отдать должное Левину. Он хорошо понимал состояние Костика: ему сейчас не до ответа на дурацкие вопросы, а умных задавать было нельзя. Левин только предупредил, имея в виду встречу с милицией, что из казино они приехали вдвоем.

Глава 2

Мама Оля… Мама Ольга…

Если быть точным, то она приходилась Костику родной тетей, являясь младшей сестрой его матери и заменившей ее после трагической гибели…

В этом доме в то время было шумно: жили шесть человек. Правда, его родители жили в ожидании собственной квартиры.

Естественно, Костик был всегда в центре внимания, являясь самым младшим.

Эти воспоминания были отрывочными, потому что Костику не было и шести лет, когда его родители уехали отдыхать без него, но так и не вернулись.

В то время не слишком распространялись о всякого рода катастрофах и авариях. До сих пор Костик точно не знал, как погибли его родители. Сказали только, что автобус перевернулся на горной дороге. Для него они просто уехали и не вернулись.

Постепенно Костик привык жить с бабушкой Галей, дедом Иваном и Ольгой.

Костик не мог пожаловаться на отсутствие внимания со стороны деда или бабушки, но больше всех им занималась Ольга, которая сказала, что теперь будет его мамой. Так она стала и оставалась до сегодняшнего дня «мамой Ольгой», хотя разница в годах у них не превышала десяти лет. В то время новоиспеченная мама пошла в девятый класс.

Только потом Костик понял, как сильно сдали старики, особенно бабушка, после гибели старшей дочери.

Но жизнь продолжалась…

В школу Костика отвели мама Оля и бабушка.

Бабушка покинула¹их через пять лет после гибели старшей дочери, когда Костик уже был в 4-м классе, а Ольга училась в РИНХе, который обычно в шутку расшифровывали как «Ростовский институт невест-хозяек», на экономическом факультете.

Естественно, после смерти бабушки, все заботы о двух мужчинах, старом и малом, легли на плечи Ольги, которая теперь стала мамой для Костика в полном смысле слова.

Дед был еще крепок. Достигнув пенсионного возраста, он все еще продолжал работать, чтобы не маяться дома от безделья. Да и зарплата, и связи его не были лишними. Костик так и не был у него на работе, но знал, что дед ездил и проверял что-то в управлении торговли.

Костик учился в школе ни шатко ни валко, стараясь как можно реже брать в руки учебники. Сначала говорили, что ему трудно давалась математика, но потом к ней присоединились физика, химия, иностранный язык…

Единственно, он был отличником по физкультуре: бегал, прыгал, а также толкал и метал всё, что попадалось под руки, защищая честь школы. К тому же, все учителя считали его хорошим мальчиком, вежливым и тихим, что, в итоге, обеспечивало ему тройки в четверти и в году с переходом в очередной класс.

Это совсем не значило, что тихий мальчик мог пропустить хотя бы одну уличную драку.

В итоге, кое-как дотянув до конца восьмого класса, Костик имел серьезный разговор с дедом Иваном. Дед объявил о своем решении отдать его в «калинарное училище». Дед объяснил всё просто: люди будут есть во все времена и на гражданке, и в армии. Если же в дальнейшем у Костика появятся извилины в мозгу, то он сможет выбрать карьеру администратора и продолжить учёбу.

Всё это было еще во времена Союза, когда подходил к концу период, названный в последствии «периодом застоя». Официально в то время у нас в стране не было секса. Но вот девочки в училище не совсем были согласны с этим и поступивших новичков обучали основам секса, – считая, что среди своих это занятие было более безопасно, имея в виду венерические заболевания.

Естественно, хорошенький новичок, с черными, слегка вьющимися волосами и хорошей спортивной фигурой быстро попал в поле зрения выпускниц и так же быстро прошел «школу молодого бойца», превзойдя вскоре своих учителей.

Возраст Костика приближался уже к 17 годам. Он считал себя уже старожилом училища, когда в его поле зрения попала хорошенькая девочка, приехавшая из района в город осваивать премудрости кулинарии. Костик не раздумывая взял над ней шефство, даже не поинтересовавшись возрастом. По его мнению, всё было при ней и на своих местах.

Дед и мама Ольга были на работе, а поэтому Костик водил днем Катюшу, так звали эту девочку, показывать свое «родовое гнездо». Но даже напору такого красавчика Катюша уступила только во время третьей встречи, испачкав при этом кровью его простыню. После этого у нее больше не было причин в чем-то отказывать Костику, да и сама она быстро вошла во вкус дела.

Только Костик допустил грубую ошибку. Раньше опытные девочки сами думали о предохранении, а теперь должен был думать он. Но Костик этого не сделал. Поэтому Катюша поняла, что где-то «потеряла месячные». Увлеченная дополнительными занятиями с Костиком, она вспомнила о них, когда уже было поздно что-то предпринять. Теперь ей предстояло стать мамой. Хорошо, что это будет в её полные 15 лет.

Узнав о «подвиге внука», дед взял решение проблемы на себя. Он не только познакомился с будущей родней, но и постарался замять весь скандал. Все же Костика немного потаскали компетентные органы. Объяснения, что все было по обоюдному согласию, а девочка выглядела вполне созревшей, звучали не вполне убедительно. Что не говори, но Катя была несовершеннолетняя. Но на стороне Костика было то, что он сам был несовершеннолетним. Как говорится, «два дурака – пара».

В итоге, образовалась еще одна «советская образцовая семья».

Дед не мог предвидеть, как сложится семейная жизнь внука. Поэтому он не стал прописывать юную жену в свой дом. Наоборот, он изгнал внука из «родового гнезда». Для начала молодой семье купили однокомнатную квартиру на II-м поселке Орджоникидзе. Да, даже в то время были квартиры на правах частной собственности. Их еще называли «кровавыми кооперативами», когда будущие хозяева не только вкладывали деньги в дом, но и свой труд в строительство в свободное от работы время.

Конечно, дед и мама Ольга поддерживали молодую семью деньгами, а из района от сватов шли продукты.

Несмотря на юный возраст, Катя оказалась крепкой сельской девушкой и родила сама без посторонней помощи девочку весом 3600 грамм. Девочку назвали Ольгой.

Честно говоря, из Костика не получилось ни кулинара, ни администратора. Но неожиданно он открыл в себе талант бармена. К приготовлению коктейлей он подходил творчески, не только собирая уже известные рецепты, но и создавая свои сочетания различных алкогольных и безалкогольных напитков.

Вот готовить для солдат кашу Костику не пришлось. Его не взяли не только как молодого отца, у него выявили плоскостопие.

Получив диплом, Костик сначала с трудом, при помощи деда, устроился барменом. Но уже через год его имя звучало среди коллег с уважением. Даже с более опытными он делился своими рецептами.

Спустя пять лет после первых родов, Катя подарила мужу сына, которого назвали в честь деда – Иваном.

Дед умер скоропостижно в октябре 1995 года. Просто лег спать и не проснулся.

В то время организация похорон легла на плечи Ольги. Она тяжело переживала смерть отца, но вот слез на её глазах Костик не видел.

Дед Иван дожил до того времени, когда его дочь стала главой банка. Но вот личной жизни у неё не было. Точнее, Костик ничего об этом не знал.

Костик уже пятый год работал барменом в «Лидере», где собирались избранные, а вечерами не было свободных мест. Хозяин не скупился на заработок, но и Костик не переходил границы дозволенного. Оба знали, что многие клиенты «шли на Костика», как на известного артиста, чтобы попробовать его коктейль и увидеть священодействие за стойкой. Кроме зарплаты были неплохие чаевые.

В принципе, у Костика всё шло гладко, но в свои 33 года он все еще оставался для всех Костиком, а не Константином Сергеевичем. Даже дети, 15-ти летняя дочь и 10-ти летний сын, называли его чаще не «папа», а Костик…

Сегодня с подачи Левина, он взял отгул, чтобы немного расслабиться.

Такого финала дня он не мог представить даже в самом дурном сне. Если при любой трудности он шел за советом к маме Ольге, то теперь он становился главным в семье и должен будет решать всё сам…

«Неужели нужно было случиться такой трагедии, чтобы я понял, что пора из мальчика превращаться в мужчину», – невольно подумал Костик, бросая на землю окурок.

Глава 3

Чтобы чем-то занять себя до приезда милиции, Костик успел выкурить еще две сигареты. Левин был рядом. Он то отходил на несколько шагов, то возвращался, но при этом не задав ни одного вопроса.

Наконец, издавая звуки, не свойственные нормальным машинам, подъехал милицейский УАЗик, хотя от районного отделения милиции до «родового гнезда» Костика было всего четыре небольших квартала, которые можно было пройти средним шагом за пять минут.

Из машины неторопливо выбралось шестеро мужчин. Да и куда им было спешить: труп никуда не убежит.

Мужчина в черной куртке и кепке, с чемоданчиком в руке подошел и спросил:

– Костик, это ты?

Конечно, Костик всегда был вежлив с клиентами и вел себя с ними как с лучшими друзьями, с видимым интересом выслушивал всех, улыбался и обычно говорил то, что от него ожидали услышать. Это всего лишь была работа хорошего профессионала. Но даже при хорошей зрительной памяти, он не мог запомнить всех лиц, прошедших перед ним не только за год, но даже и за месяц работы. Да он и не стремился к этому. Сейчас было неоспоримым плюсом, что его узнал хоть один из приехавших.

– Да, – кивнул Костик, протягивая руку.

– Что здесь случилось, – спросил мужчина, пожимая руку.

– Убили мою маму Ольгу…

– Мои соболезнования…

– Это тёщу что ли убили? – усмехнувшись не совсем обычному словосочетанию, спросил старший лейтенант милиции в форме.

– Нет, не тёща… – медленно покачал головой Костик, – фактически она моя тётя. Младшая сестра моей матери. Но после гибели родителей она воспитывала меня с шести лет. Вот так она и стала моей мамой Олей…

– Извини, не знал этого, – примирительным тоном сказал старший лейтенант.

– Бывает… – кивнул Костик.

– Как зовут убитую?

– Сычёва Ольга Ивановна, 40 лет…

– Веди… Показывай…

Костик провел приехавших милиционеров в дом, остановился у порога гостиной и указал на лежащий на полу труп.

– Ты трогал что-нибудь до нашего приезда? – спросил мужчина с чемоданчиком.

– Нет… – медленно покачал головой Костик. – Честно говоря, у меня даже не хватило духа переступить порог…

– Что тебя заставило проникнуть в дом? – быстро спросил старший лейтенант.

– Я звонил ей весь вечер, но телефон был занят. Друг подвез меня. Но на звонок в дверь тоже никто не ответил. Вот я и пробрался в дом через двор. Теперь понятно, почему телефон был занят, – сказал Костик, указывая на висящую трубку.

Обстановка в комнате была весьма двухсмысленной. Стол был накрыт на двоих: начатая бутылка хорошего коньяка, рюмки, чашки, фрукты, конфеты… Но кофе пили только из одной чашки, а в пепельнице были только окурки тонких сигарет, которые обычно курила Ольга.

Следовательно, второй за стол не садился…

Наряд убитой женщины говорил, что эта встреча за столом должна была быть далеко не деловой, а с близким хорошо знакомым человеком…

Ольга лежала на полу в неестественной позе. На ней был халатик из легкой небесно-голубого цвета ткани с восточными узорами. Халатик не достигал колен. Он не был совсем прозрачным, но и не слишком скрывал находящееся под ним тело с весьма пикантными трусиками.

В образовавшуюся вокруг головы лужу кровь больше не подтекала. Темно-русые волосы с легкой рыжеватиной были слипшиеся от крови.

Увидев маму Ольгу в таком виде, Костик невольно отметил, что она еще довольно молода, с упругим, тренированным телом и хорошей от природы фигурой.

Но тут же у Костика мелькнул мысленно вполне логичный в такой обстановке вопрос:

«Кого она могла ждать вечером в таком виде?.. Кто сегодня вечером входил в дом?»

От этих мыслей его отвлек вопрос:

– Где бы мы могли немного поговорить, пока работает эксперт? – спросил милиционер и представился, – старший лейтенант милиции Яковенко Олег…

– Зотов Константин.

– А почему не Сычев?

– Зотов – фамилия моего отца, а убитая была младшей сестрой матери. После гибели родителей мне не стали менять фамилию.

Костик провел старшего лейтенанта в бывшую комнату деда. Тот сел на стул перед столом, достал лист бумаги и ручку. Костик вынул пачку сигарет и протянул милиционеру, но Яковенко оказался некурящим.

Костик прикурил сигарету.

– Расскажи всё по-порядку, – сказал Яковенко, приготовившись писать.

Костик правильно понял вопрос и начал рассказ с этой пятницы. Яковенко писал, задавая по ходу уточняющие вопросы.

– Много проиграл? – спросил Яковенко, когда Костик, исключив девиц, дошел до момента, как вышел из казино.

Костик отлично усвоил, что вообще не стоит распространяться о своих доходах и расходах, а тем более в такой ситуации.

– Как тебе сказать… – неуверенно начал Костик, точно не считал, но думаю, не более трехсот баксов.

– Прилично, – протянул Яковенко, видимо, мысленно переведя в наши «деревянные» и сравнивая с зарплатой, которую получал не всегда регулярно.

– Так я хожу в казино не каждый день. На прошлой неделе мне повезло: я выиграл.

– Зачем ты упорно звонил Сычёвой? – последовал очередной вопрос по ходу рассказа.

– Не скажу, что это недостаток воспитания, но так получилось, что я довольно рано стал папой, – усмехнулся Костик и пояснил, – не знал, как надо правильно предохраняться… Сейчас моей старшей дочери уже 15 лет, а сыну – 10. Это моя семья. Кроме них у меня была только мама Ольга, – Костик сделал паузу, задавив окурок, и продолжил, – согласись, нам всегда не хватает времени, особенно для самых близких людей. Именно они могут нас понять и простить…

Яковенко молча кивнул, даже перестав писать.

– Эту нехватку времени для неё, – продолжил Костик, – я пытался компенсировать хотя бы телефонными звонками. Понимаешь, просто услышишь родной голос… Задашь несколько ничего не значащих вопросов и ответишь на такие же…

– Понимаю, – кивнул Яковенко, – это ты хорошо сказал, что время обычно не хватает для самых близких людей…

– Я стал звонить ей около десяти вечера, чтобы пожелать спокойной ночи, но вот телефон был занят. Я повторил вызов где-то минут через 20–30, но телефон был вновь занят. Какое-то дурное предчувствие появилось у меня. Тогда Левин согласился отвести меня сначала сюда, а потом домой. Он был на машине, а поэтому трезв, как стеклышко…

Потом Костик рассказал, как проник в дом и обнаружил на кухне почти выкипевший чайник на горящей газовой горелке.

– Как ты думаешь, кто мог поставить чайник с водой на плитку, убитая или убийца? – прервал рассказ вопросом Яковенко.

– Скорее всего, Ольга…

– Почему?

– Думаю, что убийца поспешил оставить дом. Судя по беглому осмотру, он ничего не взял. Цель была одна – убить Ольгу. – Костик сделал паузу и продолжил. – Убийца не думал, что я сегодня приеду и войду в дом. Сегодня пятница. Впереди два выходных дня. Убийце нужно было время, а не шум от взрыва дома и пожар.

– Не торопись, – остановил его Яковенко, – ты забыл, что огонь часто скрывает следы. Тут был бы взрыв газа, а потом пожар… Экспертам здесь было бы работы – во… – он демонстративно провел себя по шее ребром ладони.