Мой друг тролль (сборник) Мазин Александр
– З-за что? К-как?
– Застрелили. А потом он упал… Сверху на асфальт. С нашей площадки.
Лейка опустилась на полочку рядом с Катей.
– Вот, блин, такая… Что за жизнь, ну что за говно такое всегда… – проговорила она вдруг осипшим голосом, уткнулась Кате в плечо и заревела.
А Катя сидела, как каменная. Она уже все выплакала.
«За что? За что?» – вертелись у нее в голове сказанные Лейкой слова.
И всё вдруг стало таким ненужным, бессмысленным… И институт. И Дима. Вообще всё.
– Ты знаешь, какой он, какой… – бормотала Лейка сквозь рыдания. – Он такой добрый… был. Такой сильный… Я, Катька, всегда о таком старшем брате мечтала… Я как его увидела… И мне, знаешь ли, плевать было, что он богатый, что иностранец…
«Знала бы ты, какой он „богатый иностранец“», – подумала Катя.
А Лейка все бормотала и бормотала… Катя не сразу поняла, что она такое говорит…
Оказалось, Карлссон был здесь, у нее. Что тогда, после вечеринки, она все-таки заманила его к себе домой. И не только домой, но и в постель… Катя почувствовала легкий укол ревности. Хотя не укол, так… Шевельнулось что-то… И пропало. Неважно все… Впрочем, это был один-единственный раз…
– Нет, ты не думай, он нормальный был… мужчина. Все у него, как надо. И даже лучше… – Лейка всхлипнула. – Только я сразу поняла, что я ему – как-то не так… Он, конечно, деликатный такой… был. Не сказал ничего, но я все равно поняла… Это чувствуется, ну, ты знаешь… Хотя откуда тебе знать… Ох, Катька! – И заревела еще пуще.
«Да, откуда мне знать? – подумала Катя. – Хотя нет, я-то как раз знаю. Я ведь его тоже совсем не так чувствовала, как, например, Димку… Даже Стасика… О чем я думаю? Его же убили. Сегодня…»
Катя вспомнила, как Карлссон лежал и скреб рукой асфальт… И никто ему не помог. И она тоже. Испугалась? Нет, не испугалась… Как-то неправильно все! Надо было броситься к нему! Надо было кричать, требовать у этого доктора, чтобы его лечили, чтобы ему… А его накрыли пленкой, как… как мертвую собаку, а она – ничего. Бросила его и ушла…
«Сволочь я! – подумала Катя. – Сволочь и больше никто! Он бы меня так не бросил!»
– …Он еще ко мне приходил… Два раза. Только между нами уже ничего не было, просто сидели, разговаривали… О тебе тоже. Он такой был… Ну как никто! – Лейка посмотрела на Катю красными заплаканными глазами. – Я, наверное, в него влюбилась, Катька! А он – все время с тобой был. Я знаешь как на тебя злилась иногда! А теперь вот…
– Хватит реветь, Лейка! – сказала Катя.
И так это у нее сурово получилось, требовательно и по-взрослому, что Лейка сразу перестала плакать, но смотрела на нее теперь таким жалким собачьим взглядом… И была так непохожа на обычную активную самоуверенную Лейку…
«Я, наверное, тоже на себя теперь не похожа», – подумала Катя.
– Сейчас я дам тебе ключ от мансарды, – сказала она. – И ты поедешь и заберешь мои документы, деньги, кое-что из вещей. Я ведь в чем была, в том и выбежала, а мне туда возвращаться нельзя.
– Почему нельзя? – глуповатым голосом спросила Лейка.
– Потому что я – свидетель. Потому что я все видела, и еще… Меня сегодня опять… едва не украли.
– Как это?
– Потом расскажу. А сейчас давай езжай. А то поздно будет.
– Ага, я сейчас, сейчас поеду… – Лейка всхлипнула… последний раз. И пошла одеваться.
Вернулась она часа через полтора. Все это время Катя просидела на балконе в каком-то ступоре. Бездумно смотрела вниз, во двор. Лейку она увидела, когда та появилась из-за угла. Подруга была одна и тащила Катину синюю сумку.
Катя пошла открывать.
– На! – Лейка бросила на пол сумку с вещами, сбросила босоножки, прошла в комнату и плюхнулась на диван. – Слушай, ты почему в темноте сидишь? Нет, сначала балкон закрой, а то комары налетят! А где коньяк, который ты принесла? Не выпила еще? Неси!
Катя послушно выполнила все, что сказала подруга.
– Ого! – сказала Лейка, разглядывая бутылку. – Мартель двенадцатилетний. Не слабо! Поройся там, в холодильнике, найди чего-нибудь закусить. И ты, это… Есть хочешь?
Катя покачала головой.
– А я хочу. У тебя там на кухне окно разбито… Даже в коридоре стекла.
– Я знаю, – безразлично проговорила Катя. – Это – пулями.
– К-как – пулями? – Лейка даже привстала.
– Так. Я же говорила – в нас стреляли.
– В вас? И… в тебя тоже?
– Может, и не в меня специально… А может, и в меня тоже. Я же тебе говорила, что меня хотели украсть.
– Господи, Катька! И ты так спокойно об этом говоришь!
– А что мне, кричать?
– Ну-у… Не знаю… Нет, этот сыр отнеси обратно, он уже старый, там другой есть. Слушай, а как это – тебя украли? Кто? Да ладно, хватит! Сядь ты, не мельтеши! Рассказывай!
Катя послушно села.
– Мужики какие-то затащили в джип, хотели увезти…
– Что ты говоришь! Слушай, а ты уверена, что они хотели увезти именно тебя, а не просто… Ну, ты понимаешь…
– Может, и так… – Катя задумалась, вспоминая, потом покачала головой. – Нет, точно меня. Они в машине говорили между собой, что, мол, глупо целую команду… Нет, целую бригаду, их четверо было, засылать на малолетку, на меня то есть. А главный их сказал: заплатили вам достаточно, так что нечего ворчать.
– Но они тебя по имени не называли? – допытывалась Лейка. – Может, им просто заплатили за девушку, все равно какую?
– Да не знаю я! – вдруг вспылила Катя. – Что ты ко мне пристала!
– Я не пристала, а просто спросила! – Лейка тоже повысила голос. – Не хочешь – не говори! На вот! – Она сунула Кате бокал с коньяком. – Давай! Чтоб земля ему пухом!
– Угу, – Катя потянулась – чокнуться, но Лейка отдернула руку, едва не расплескав коньяк.
– Ты что! За покойников не чокаются!
– Я не знала… – Катя едва пригубила и поставила бокал на стол. Пить ей не хотелось. Хотелось уйти куда-нибудь… Побыть одной…
Лейка посмотрела на нее и тоже поставила бокал.
– Ты извини, Катюха, что я на тебя кричу, – проговорила она грустно. – Просто такое говно на душе…
Она села поближе к Кате обняла ее, шмыгнула носом… Потом вдруг спохватилась:
– Кать, ты бы глянула, то я тебе принесла или нет?
– Пакет с деньгами и документами нашла?
– И кошелек. Всё есть. Ты посмотри вещи.
– Потом, – сказала Катя. – Лейка, можно я прилягу? Что-то меня знобит…
– Конечно! – Лейка вскочила. – Сейчас я тебе постелю. На родительской тахте, ладно?
– Да мне все равно.
– …А ночнушку я тебе свою дам… Ты в ней утонешь, конечно…
Примерно через час (сон к Кате всё не шел: перед глазами вставали то стрельба на крыше, то распластанный на асфальте Карлссон) Лейка, тоже в ночной рубашке, скользнула к Кате под одеяло, прижалась, теплая, мягкая… Живая…
– Мне там одной страшно, Катька…
Катя молча обняла ее.
– Кать, – через некоторое время проговорила Лейка. – А как ты тогда выпуталась? От тех, в джипе?
– Как?
Сказать о тролле? Так Лейка еще решит, что у Кати с головой не в порядке.
– Я убежала.
– Да ты что! Просто так убежала? От четверых бандитов?
– Не совсем просто… Там тоже стрельба началась… Я выскочила из машины и спряталась.
Теперь можно было не врать, и Катя в подробностях рассказала, как она отсиживалась между гаражами и как ее потом чуть в милицию не забрали. И про подполковника, что ее выручил. И про мороженое.
– Никогда бы не подумала, что ты такая… ловкая, – с уважением сказала Лейка. – Слушай, а как они узнали, что ты в этот день в офис придешь?
– Я не знаю.
– Может, они телефон твой прослушивали? – предположила Лейка. – Или человек у них был – за тобой наблюдать? Ты в офисе долго просидела?
– Долго. Часа два.
– Ну вот! Пока ты там была, они и подготовились! А может… – Тут Лейка понизила голос, словно ее могли подслушать: – А может, это Сережкин папаша их нанял?
– Да зачем ему? – удивилась Катя.
– Ну, я не знаю… Слушай, а этот… С которым ты пришла. Он кто?
– Это по работе, – сказала Катя. Ей вообще не хотелось говорить.
– Работает у Сережкиного отца?
– Не совсем. Он вообще-то хозяин. Сережин отец у него директор.
– Ух ты! Я так и подумала, что он – крутой! Он за тобой ухаживает, да? То-то ты Димку все время отшиваешь! Теперь мне понятно!
– Лейка! – не выдержала Катя. – Может, ты заткнешься, а? И так ведь тошно!
– Тошно… – согласилась Лейка. – Мне тоже, Катька. Я потому и болтаю, ты не обижайся, ладно?
– Ладно.
Лейка некоторое время молчала, но потом не выдержала:
– Ты знаешь что, ты этому своему… хозяину про похищение расскажи. Мало ли…
– Расскажу, – пообещала Катя. – Давай, Лейка, спать. День завтра будет тяжелый.
Но уснула она не скоро. И Лейка тоже. Обе лежали молча и тихонько: каждая старалась не разбудить «спящую» подругу.
Если бы девушки знали, что ждет каждую из них завтра, они бы вообще не смогли уснуть.
Глава тридцать шестая
В морге
Тролленок спрашивает мать:
– Мама, а с мертвецами можно разговаривать?
– Можно. Только они не отвечают.
– Здоровый буйвол, – сказал патологоанатом.
– Не то слово, – сказал ассистент-практикант, выпил спирт, поморщился. – В него дюжину пуль всадили, а он еще брыкался. И этого, второго, тоже он наверняка с крыши спихнул… С фунтом свинца в организме. Не слабо, да?
– Да, – согласился патологоанатом, налил из мензурки себе и коллеге. – Только не дюжину, а шестнадцать. Я входные отверстия посчитал. И что характерно: выходных – ни одного.
– А-а-а… Я не обратил внимания, – пробормотал практикант. – Это, наверное, потому что киллер из спецоружия стрелял, с глушителем. Ослабленный пороховой заряд…
– Допустим, – кивнул патологоанатом. – Для одиннадцати пуль это верно, а для четырех?
– Что – для четырех?
– Четыре пули – винтовочные, – с удовольствием сообщил патологоанатом. – Неужели не заметил? Ведь входные отверстия принципиально другие!
Приятно чувствовать себя профессионалом.
Практикант промолчал.
– Сомневаешься? – неправильно понял его патологоанатом. – Давай поспорим? На «американку»?
– Да нет, я верю, – пробормотал практикант. Он не знал, как это – «на американку». Подозревал нехорошее…
– Нет, давай поспорим! – настаивал патологоанатом. – Ну хотя бы на интерес! Ну-ка пойдем! – Он решительно встал. Выпитый спирт приятно подогревал организм, но никак не отражался на координации. И руки не дрожали. Вот что значит опыт!
– Сейчас посмотрим, посмотрим… – бормотал патологоанатом, натягивая перчатки. – Посмотрим… – Он повернулся к практиканту. Лицо у практиканта было розовое и растерянное…
– Его нет, – слегка заплетающимся языком сообщил он.
– Кого – его?
– Тела.
– Ну да… Встало на ножки и убежало! – фыркнул патологоанатом, отодвинул коллегу…
Тела не было. На одном столе лежало уже вскрытое тело киллера. Соседний стол был пуст. Второе тело, более интересное, то, которое патологоанатом приберег на десерт, таинственным образом исчезло.
Такого не могло быть. Просто не могло. Патологоанатом зачем-то заглянул под стол… Нет, это невозможно. Покойник весил больше центнера. Вынести такую тушу… Вынести незаметно…
Патологоанатом с подозрением посмотрел на практиканта. Может, этот сопляк решил над ним подшутить?
Нет, вряд ли. Вносили тело, пыхтя и матерясь, четыре здоровых мужика. Такому задохлику его точно не унести. Да и по роже видно – не он. Ишь как перепугался – аж губы дрожат.
И тут как раз позвонили. Из отдела.
– Как там, Михалыч, наших еще не распотрошил?
– Н-нет… пока.
– Мы к тебе сейчас приедем – на опознание.
– Стрелка?
– Нет, второго.
– Не получится, – вздохнул патологоанатом.
– Почему? – удивился опер. – У него же морда в порядке была…
– А теперь – нет.
– Ну ты даешь, Михалыч! Ладно, мы едем. Пускай по косвенным опознает.
– Не получится, – вздохнул патологоанатом. – Косвенных тоже нет. Ничего нет, мужики. Пропало тело!
– Ты там как, в норме? – спросили в трубке.
– В норме. Я свою норму знаю! – Патологоанатом неожиданно рассердился. – Сказано – пропало тело! Хочешь – приезжай и ищи!
– Как это – ищи? – опешил собеседник.
– А это уж тебе видней. Ты сыскарь, а не я! – Патологоанатом бросил трубку, поглядел на практиканта. – Ты чего трясешься? Ничего нам не будет, понял?
– П-понял…
– Тогда пошли, – велел патологоанатом, сдергивая перчатки. – Там еще спирт вроде остался…
– Слышь, Михалыч, я вот что думаю… – сказал практикант, когда спирта уже не осталось. – Может, это оборотень?
– Хреноборотень! – буркнул патологоанатом. У него уже сложилась своя версия. – Тут тебе не там! – Он сделал жест в сторону старенького телевизора. – Дружки его уволокли, не ясно, что ли?
– Чьи дружки? – не понял практикант. – Как это?
– А так! Нет тела – нет улики! Скажи спасибо, что нас с тобой мимоходом не зарезали!
– А-а-а… – Практикант с опаской посмотрел в сторону двери. – Слышь, Михалыч, а как это? Дверь же закрыта.
– А ты проверь!
Практикант встал (его заметно пошатывало), подошел к дверям, толкнул – и оказался во внутреннем дворике. Вторая дверь, ведущая наружу, была заперта. На засов. Дворик был маленький и пустой. Спрятать здесь что-то было абсолютно невозможно. Практикант с опаской посмотрел наверх. Там были голые стены и блеклый прямоугольник пасмурного неба. М-да… Дела… Практикант покопался в кармане, нашел смятую денежку…
Читать бесплатно другие книги:
