Трещина. Тайм Белослудцев Константин

Глава 4

– Надо найти кого-нибудь, кто поможет нам сбежать, – сказал Абдей, сидя в роскошном мягком кресле и куря дорогую сигару, дым от которой поднимался к потолку и потом растворялся там.

Квартира, в которую заселил их Жрец Трещины, раньше, видимо, была обиталищем какого-нибудь знатного человека. Все в ней отдавало роскошью: и мебель, и интерьер, и даже обои, покрытые толстым слоем пыли.

– Жрец узнает об этом и убьет этого человека, – ответил Феор из ванной комнаты, – Придется нам выкарабкиваться самим.

– За воротами постоянно следят… Через них не выйти…

За ними ухаживали, как за почетными гостями. Им принесли вкусную еду, сигары и теплую воду, чтобы они смыли с себя всю дорожную грязь, которая испачкала их лица после долгого пути.

– Он сказал, что мы ему для чего-то нужны. Думаешь, из-за этого нас поселили в такую квартиру? – спросил Абдей.

– А из-за чего же еще? – Феор кашлянул, – Вот только для чего он нас держит? Почему не убивает?

Абдей сделал последнюю затяжку и положил остаток сигары в стеклянную пепельницу.

– Не хочет вызвать подозрения у своих людей, – сказал он, – К тому же, мы, ведь, ему «нужны».

– Для чего, думаешь?

– Не знаю. Меня сильно пугает то, что он может создавать иллюзии. Вдруг, он хочет использовать нас, как последнее Приношению своему выдуманному богу? Лорду Трещины, как он сказал.

– Если это так, то нам нужно срочно бежать, – Феор кашлянул еще раз, – Есть идеи?

– Нет, а у тебя?

– Я думаю, вполне возможно сбежать из города через тайные туннели, проходящие под землей. Бывшую княгиню и ее сына в день, когда открылась Трещина, вывели именно этим путем.

– Эти туннели – просто выдумка, – с непониманием сказал Абдей, – Никто еще не подтвердил их существование.

– Если весь Нозинг говорит об этом – значит, это не выдумка, – Феор вышел из ванной и сел на диван рядом с Абдеем.

– Хочешь довериться сплетням?

– Больше у нас выбора нет. Кстати, не доказано также, что этих туннелей не существует. Они вполне могут проходить под городом. Как иначе княгиня сбежала отсюда?

– Если бы ее не убили трехглазые на границе Нозинга, спросил бы ее.

– Если не нравиться, давай другой вариант.

– Ладно, последуем твоему плану. Излагай.

– Все произойдет ночью, – начал Феор, – Мы проберемся к дворцу, зайдем в него и начнем искать вход в туннели. Когда найдем, просто пойдем вперед наугад, и когда-нибудь все равно отыщем выход.

– Значит, так и поступим?

– Если хочешь, можем подумать еще.

– Нет, – зевнул Абдей, – Туннели вполне подходят. Что будем делать сейчас?

– Не знаю, как ты, а я пойду, прогуляюсь. Как-то неприятно мне в доме покойника сидеть.

– Иди, а я, пожалуй, тут останусь. Посплю немного.

Феор, надев куртку, вышел на улицу. Уродцы, живущие здесь, уже не обращали на него никакого внимания. Их сейчас, в полдень, было много, и каждый шел куда-то по своим делам, но, несмотря на это, в городе царила тишина. Его жители разговаривали очень редко и всегда шепотом. «Вчера все было по-другому», – подумал Феор, но тут же выкинул это из головы.

В воздухе было тепло, и прямо над его головой ярко светилось солнце в зените, освещая и открывая самые темные уголки Визема. В одном из переулков, спрятавшись в неглубокой яме, лежал мужчина и причитал на жизнь, произнося нецензурные выражения. Чуть поодаль у стены стоял еще один человек. Он негромко стонал и царапал камень длинными окровавленными пальцами. Когда его кожа повреждалась и из нее начинала течь кровь, он проводил окровавленным пальцем по щекам и лбу, после чего вновь начинал скрести стену. Феор, наблюдая за этим, невольно засмотрелся и погрузился в некий транс наблюдения за этим человеком.

Вдруг он увидел в безобразной толпе более-менее нормальное лицо молодой девушки. Она выглядела грустной и уставшей. Глаза ее были красными от слез, а тело постоянно вздрагивало от рыданий.

Встретившись взглядом с Феором, который уставился на нее, словно ребенок на понравившуюся в магазине игрушку, она мигом отвела от него взгляд и поспешила скорей скрыться в толпе. Феор, сам не зная почему, ведомый не своим разумом, последовал за ней. Что-то в этой девушке показалось ему особенным, отличным от всех других людей в городе.

Он старался не потерять ее развивающийся черный плащ из виду. Все его внимание было сконцентрировано лишь на нем. Его сердце бешено билось, заставляя шагать быстрее, чтобы не потерять ее. Феор не замечал встречных уродцев и постоянно с ними сталкивался, но ему было все равно. Его ругали, а он их не слушал. Лишь черный плащ, удаляющийся вдаль, был центром его внимания.

Иногда девушка оборачивалась, и Феор вновь и вновь видел ее грустное лицо. Оно вызывало в нем жалость и еще какое-то чувство, которое он понять не мог. Казалось, в миг, когда ее хорошенькое гладкое личико поворачивалось в его сторону, он видел только его. Все, что Феора тогда окружало, разом исчезало, пропадало где-то в неизвестности.

Через некоторое время девушка остановилась. Феор сделал так же. Ее лицо неожиданно исказилось гримасой страха, и она сломя голову побежала вперед с криками: «Помогите, помогите!»

Феору вдруг тоже стало страшно. Он понял, что напугал девушку своим преследованием. Это из-за него она закричала.

Уродцы непонимающе посмотрели ей вслед, и пошли дальше по своим делам. Видимо, с ней такое происходило часто. Вообще, Трещина на всех них повлияла, и они понимали это, поэтому странные выходки соседей их уже не удивляли.

Не выйдя из поля зрения Феора, девушка забежала в небольшой домик, который выглядел так, будто вот-вот разрушится. Раньше, может, он и был вполне приятным домом в Виземе, но сейчас его стены были покрыты трещинами и испачканы грязью. Судя по всему, девушка не была удостоена чести жить в хорошем доме.

Ее лицо мелькнуло в окне, после чего скрылось за серыми шторами. Феор, немного подумав, зашел в дом. Что-то ему подсказывало, что он должен был сделать это.

Оказавшись на крыльце дома, он предстал перед утепленной мехом черной дверью, и, недолго думая, постучал в нее. Несколько минут сохранялась тишина. Феор подумал, что девушка просто не услышала его, и постучал еще раз.

– Пожалуйста, уходите, – раздался за дверью обессиленный от рыданий тонкий женский голосок.

– Может, откроете? – спросил Феор, – Я заметил, что вы в плохом настроении. Что-то случилось?

– Ничего не случилось. Уходите.

– Нет, я не уйду, пока не скажете, что произошло. Не могу же я вас в таком состоянии бросить?

– У меня все хорошо! – зарыдала девушка, – Уходите уже!

Нотки истерики прозвучали в ее голосе. Казалось, она на грани срыва. Феор понял, что она не в порядке. Ее разум чем-то расшатан, и требует, вмешательства понимающего человека. Человека такого, кто бы смог ее успокоить и которым как раз оказался Феор.

– Откройте, я не причиню вам никакого вреда, – безуспешно сказал он.

Девушка уже не отвечала. Феор, боясь, что она что-то с собой сделала, открыл дверь, благо та не была закрыта на ключ.

Слабые всхлипывания слышались из соседней комнаты. Феор пошел на звук.

В помещении, обставленном старыми произведениями искусства: бюстами знаменитых полководцев и картинами, он увидел девушку, держащую над своей рукой нож. Она сделала глубокий вдох, и уже была готова резать, но, к счастью, увидев Феора, она во время одумалась и смущенно положила нож на стол.

– Пожалуйста, уйдите, – повторила она безразличным ко всему голосом, а потом вдруг, как сумасшедшая, бросилась на шею Феору и громко зарыдала.

У Феора от такой неожиданности чуть не остановилось сердце. В один миг он весь вспотел, его колени задрожали и он понял, что влюбился. Причем, сделал это самым простым образом, с первого взгляда.

Девушка поливала его плечо горькими слезами, а он утешительно гладил ее голову, приговаривая, что все будет хорошо.

– Они убили его! – ревела она, – Убили Тана, которого я так любила! Почему Жрец Трещины так жесток?

Феор не нашел, что ответить, и по-прежнему продолжал гладить ее по голове. Со стороны это выглядело смешно, зато девушка немного успокаивалась.

Вдруг, она покраснела, с силой оттолкнулась от Феора и, упав на грязный пол, потеряла сознание от горя.

У влюбленного Феора пересохло во рту. От волнения он совсем забыл, что нужно делать с потерявшими сознание людьми. Вместо того чтобы помочь бедной девушке, день назад потерявшей своего парня, он пошел искать воду, чтобы намочить себе горло.

На кухне стоял большой чан с водой, на котором висела медная кружка. Феор наполнил ее и одним залпом выпил.

«Ну и ну, как такое могло произойти? – подумал он, – Как я мог влюбиться, находясь на важном задании?»

Девушка в соседней комнате очнулась. Вновь послышались ее рыдания.

– Успокойтесь, пожалуйста, – сказал Феор, присев возле нее, – Тан, я думаю, погиб не просто так. Жрец же сказал, что это приближает пришествие Лорда Трещины.

Феор понимал, что говорит полнейшую ерунду, но ему нужно было успокоить девушку, поэтому он использовал все доступные ему способы.

– Не нужен мне этот проклятый Лорд Трещины! – вспыхнула она, – Зачем мне ждать его пришествия, если со мной рядом нет Тана?

– Я думаю, его душа сейчас радуется, что послужила благому делу. Порадуйтесь же и вы.

– Не могу я сейчас радоваться. Моего парня убили! Как я могу радоваться?!

Феор снова не нашел ответа. Он обнял девушку и шепнул ей на ухо:

– Скоро все измениться, поверье мне.

– Что измениться? – всхлипнула девушка, – Мне вернут моего Тана?

– Нет, вам его не вернут, – сказал Феор и тут же проклял себя за грубость.

– Что же тогда?

– Просто ждите. Не причиняйте себе вред, живите обычной жизнью, и вскоре, я обещаю, станет намного лучше.

Лицо девушки на миг разгладилось, но через секунду по нему вновь потекли слезы.

– Ладно, я буду ждать, – вновь всхлипнула она, – А теперь, уходите, пожалуйста, я хочу побыть одна.

Феор не стал спорить. Даже не спросив ее имени, он покинул ее дом и направился к себе. Теперь у него была еще одна причина, чтобы как можно скорее сбежать из этого сумасшедшего города. Наверняка, еще найдутся люди, которые захотят освободить этих бедный уродцев, полностью подчинившихся безжалостной тирании Жреца Трещины. Да и в Совете не оставят это просто так.

Феор обернулся и увидел, что девушка смотрит на него в окно и машет рукой. Он помахал ей в ответ и, погруженный в мысли, сам не заметил, как оказался уже около кресла со спящим Абдеем на нем.

– Уже вечереет, – сказал он, громко хлопнув в ладоши, – Вставай и готовься.

Абдей кое-как поднялся на ноги, и вдруг его обильно вырвало прямо на ботинки Феора.

– Что-то мне плохо, – пробормотал он, – Может, завтра сбежим?

Феор приложил ладонь к его лбу.

– Да ты весь горишь!

– Говорю же, плохо мне. Сегодня с кровати я не встану.

– Как же так? Вставай, давай! Нет у нас времени вот так просто лежать и ничего не делать!

– Времени у нас как раз достаточно. Отстань от меня!

Злость вспыхнула в Феоре. Он никак не мог понять, почему это Абдею неожиданно расхотелось уходить.

– Ты не понимаешь! Мне кажется, что-то ужасное грядет! Помнишь слова Жреца о Лорде Трещины?

Абдей не ответил, лишь только презрительно скривил лицо. Этого Феор уже не вытерпел. Приложив всю силу, он ударил своего лучшего друга кулаком в щеку. Абдей закричал и повалился на пол, прямо в лужу собственной рвоты.

– Извини, я не хотел этого, – жестко сказал Феор, когда Абдей дал понять, что не потерял от удара сознание.

Через секунду его вновь затрясло. Все новая и новая рвота стала выливаться из его рта, а когда все прекратилось, Абдей, как ни в чем не бывало, встал на ноги и дал Феору в лицо в ответ.

– Теперь мы квиты, – отшутился он, – Не знаю, что на меня нашло, но ты не должен был бить меня.

– Я не хотел, – сказал Феор, вытерев ладонью выступившую на лице кровь, – Мне казалось, я себя не контролировал.

– То же самое, друг. Эти слова были не мои.

– Неужели, снова иллюзии Жреца?

– Думаю, да. Он, наверняка, мне что-то подсыпал в еду! Еще раз извини, пожалуйста.

– Забудь. Нам скоро выходить.

– Это будет опасно. Ты готов?

– Я все это затеял, так что, да, я готов.

Время до заката пролетело почти незаметно. Красный диск уходящего солнца скрылся за горизонтом, и два друга выдвинулись в путь.

Улицы были пусты. По приказу Жреца Трещины, все, кто живет в городе, при наступлении темноты, должны быть в своих домах. Это сильно усложняло Феору и Абдею задачу, и им приходилось идти незаметно, скрываясь во тьме, чтобы никто их не увидел и не поднял тревогу.

Замок черной скалой возвышался за крышами высоких строений. В его окнах не горел свет, и казалось, что он безмолвно дремлет. Страшное событие произошло в нем три года назад. Неудивительно, что за все это время в замок не входила ни одна живая душа. Феор чувствовал нарастающий страх, приближаясь к этому огромному погребальному костру. Ему все время чудились искаженные страхом и болью лица, выглядывающие из окон.

– Ты ничего не видишь? – остановившись, шепотом спросил Феор.

– Вроде ничего, – ответил Абдей, – Что я должен видеть?

– Лица в окнах замка.

– Не вижу. Может, темнота скрывает их.

– Нет, они отчетливо видны.

– Все равно, не вижу. Нужно сохранять осторожность.

Они спустились в неглубокую канаву, служащую стоком дождевой воды с горы, на которой стоял замок. Пригнувшись, чтобы их не заметили появившиеся патрули, состоящие из двух громил, беглецы двинулись дальше.

С Феора водопадом лил пот. Ему было страшно, ведь, если их поймают, то вряд ли уже оставят в живых. Ко всему прочему добавилась сильная паранойя. Ему повсюду мерещился пристально следящий за ними Жрец Трещины.

Абдею тоже было нелегко. Из-за напряжения у него болела голова. Ему казалось, что между его висков просунули колючую проволоку, и эта проволока все время проворачивалась, причиняя неимоверную боль. Вернулась тошнота и сильное головокружение.

– Чуть-чуть осталось, – пробормотал Феор.

Абдею подниматься в гору было тяжело. Странное недомогание изводило его, высасывало из него последние силы. Его ноги тяжелели, и каждый шаг становился настоящей мукой.

– Стойте! – вдруг раздалось у них за спиной, – Куда это вы идете?

Феор вздрогнул от страха. «Все пропало», – подумал он, медленно разворачиваясь.

Абдей, казалось, ничего не услышал. Феору пришлось его остановить. Огромный верзила подошел к ним и предложил мирно проследовать к Жрецу Трещины.

– Мы сами, – сказал Феор, – Я не знал, что у вас тут введен комендантский час. Где наш дом, мы знаем.

– Все равно, вы должны проследовать за мной. Вас вызывает Жрец Трещины.

– Так поздно? А как же комендантский час?

– У Жреца есть привилегия отменять его для некоторых особ.

– Ладно, мы пойдем к нему. Только одни, без вас.

– У меня приказ, доставить…

Внезапно громила замолчал. Феор увидел торчащий из его груди кончик меча. Охранник Жреца резко развернулся и ударил Абдея, вонзившего в него меч, по ребрам. Абдей покатился в канаву, а громила переключил внимание на Феора.

Ему не удалось проделать и полпути до своей цели. Словно огромный шкаф, он повалился на каменную мостовую и, испустив изо рта струйку крови, тихо скончался.

Кровь черной лужей начала растекаться вокруг него. Абдей поднялся на ноги, и, шатаясь, подошел к поверженному противнику.

– Зачем ты сделал это? – разозлился Феор, – Можно было договориться. Что теперь будем делать с телом?

– Спихнем его в канаву. Там его долго не найдут.

– А как же кровь?

– В темноте ее, в отличие от верзилы, видно плохо. Будем надеяться, что и ее не заметят.

Поднять громилу они не смогли. Пришлось им катить еще теплый труп, оставляющий за собой кровавый след, к канаве.

– Вот и все, – сказал Абдей, когда с делом было покончено, – Теперь можем идти дальше. Хорошо, что этот охранник один был.

Они продолжили свое восхождение на гору. Замок, по мере приближения, становился все больше и больше. Вскоре он затмевал уже весь небосклон. Когда восхождение закончилось, Абдей восхвалил богов, что не умер. Сегодня он убил первого для себя человека. Гадкие мысли ползли в его голову, ему хотелось просто лечь на землю, забыться, и больше уже ничего не делать.

Вход в замок никто не охранял, а двери были слегка приоткрыты.

– Там темно, как под землей, – сказал Феор, открыв дверь полностью.

– Как и везде, – огляделся вокруг Абдей, – Даже замок нормально не разглядеть из-за этой темноты. У тебя есть огниво?

– Есть, как и у тебя. Оно бы пригодилось, если бы у нас были факелы.

– Можно и без них обойтись. Ищи большую сухую доску или ветку.

Феор подошел к деревянному забору и отломил от него сухую, покрытую голубой краской, длинную доску. Разломав ее на две части, он отдал один кусок Абдею.

– Светить будет не сильно, но все же это лучше, чем ничего, – сказал он.

Абдей достал из сумки огниво и зажег свой импровизированный факел. Феор последовал его примеру.

– Ну, заходим? – спросил он.

Абдей первым вошел во тьму.

И стены, и пол, и потолок внутри замка были черными от когда-то бушевавшего здесь огня. Всюду лежали обугленные скелеты в самых невероятных, мученических позах. «Странно, что они не развалились за все это время», – подумал Феор, оглядывая зал.

– Думаешь, это больно, когда сгораешь живьем? – спросил Абдей, освещая горящей доской стену, покрытую пеплом и гарью.

– Конечно, больно, – ответил Феор, – Ты только посмотри на этих бедных страдальцев. Так можно загнуться только от самой сильной боли, которая может произойти с живым существом.

Абдей сам поразился своей наивности. «Как я мог задать такой глупый и очевидный вопрос?» – подумал он.

– Посмотри за троном, – сказал Абдей, отмахнувшись от своих мыслей и указав горящей доской на трон, на котором сидел обугленный скелет.

– Думаешь, это князь?

– Наверно. Хотя, откуда мне знать? Почему он все еще не развалился?

Феор поднялся по ступенькам к трону и стал все пристально разглядывать.

– Здесь ничего нет, – сказал он, – Стоп! Вот он! Я нашел люк!

Абдей, оторвавшись от прощупывания стен, бегом присоединился к Феору.

– Ну, кто первым спускаться будет? – спросил он.

– Давай ты, – ответил Феор, – А я прямо за тобой.

Абдей схватился за крышку люка и, приложив немного усилий, открыл его.

– Я пошел, – сказал он.

Когда Абдей спустился вниз, он дал Феору знак спускаться следом.