Безупречный муж Гарднер Лиза

– Неплохая идея, – отрывисто произнес лейтенант, отпуская Рича. – И надо предупредить все аэропорты. Ла Гуардиа, Логан, Джей Эф Кей и все остальные. Можешь взять это на себя?

– Он пока не собирается бежать из страны.

– Откуда такая уверенность?

– Тесс все еще жива. Он не уедет, пока не разберется с ней.

– Да брось. Как он сможет разыскать Тесс с четырехлетним ребенком на руках?

– Думаю, что на этот случай у него есть план, – Куинси подался вперед. – Аэропорты уже предупреждены. Фотография Бекетта появилась в международных терминалах сразу же, как только он сбежал. Мы можем передать им фотографии Саманты, но я сомневаюсь, чтобы он попытался улететь из страны. Сэм была только первым шагом. Шаг номер два – убийство Тесс Уильямс.

– И после этого он улетит?

– Не знаю.

– Ты не знаешь? Ты эксперт в этих делах – и ты не знаешь?

Куинси молчал, давая Хоулихану возможность сделать глубокий вдох и прийти в себя. Когда лейтенанту это, наконец, удалось, спецагент похлопал по своему компьютеру.

– И не забывай про систему…

– Ради бога, да пошел он со своей системой! Теперь у него личная заинтересованность, а не какие-то там логические выкладки.

– И то, и другое. Только подумай, Хоулихан. В своей системе он использует первые буквы названий населенных пунктов, где оставляет убитые тела. Два надсмотрщика в Уолпоуле. Буква «W». Шелли Зэйн в Эйвоне. «А». Харрисон и, скорее всего, Уилкокс в Спрингфилде[81]. «S». «БЫЛ». Джим Бекетт был…[82]

– Первым.

– Неплохо. А вот еще – самым лучшим… Да что угодно. Все дело в том, что фраза еще не окончена. И тело Диффорда мы все еще не нашли. Я думаю, что он выбросит его где-нибудь, чтобы получить еще одну нужную ему букву. Может быть, с Уилкоксом он поступил так же – мы этого не узнаем, пока не найдем тело. Важно то, что Бекетт все еще играет в эту милую игру, а он обычно заканчивает то, что начал. Может быть, закончит эту фразу в другой стране, а может быть, заляжет на дно на годик, а потом начнет все сначала. Но он будет убивать еще. Пока мы его не найдем, он будет угрожать Тесс и другим людям.

Повисло долгое молчание. Лейтенант так крепко сжал челюсти, что Куинси показалось, будто он слышит, как скрипят его зубы. Спецагент молчал. Он понимал, что любое его слово может вызвать взрыв со стороны полицейского, поэтому просто сидел и ждал.

– Я предложил ей нашу защиту, – неожиданно произнес Хоулихан напряженным голосом. – Но она отказалась. Она не согласилась на это.

– Тесс Уильямс?

– Ну да. Диффорд хранил ее контактный телефон в банковской ячейке. Чтобы мы могли предупредить ее, если с ним что-нибудь случится. Диффорд любил страховаться от всех непредвиденных обстоятельств, обдумывать свои планы со всех сторон.

– Возможно, Бекетт уже знает, где она прячется, – тихо проговорил Куинси. Информацию о конспиративном доме он выбил из Уилкокса. Думаю, что эту же тактику он применил и к Диффорду.

– Да… Боже, что же нам еще предстоит?.. – Хоулихан с трудом сглотнул, а потом тщательно расправил плечи. – Скажу ей все, как есть… Я предложил ей все, что было в моих силах. А она сказала, что полиция и так сделала уже достаточно…

Куинси моргнул.

– …и теперь она сама будет заботиться о себе.

– Боже!

– Она сейчас тренируется у какого-то наемника.

– Шутишь?

– Ничуть. Решила стать одиноким героем-мстителем, – Хоулихан попытался рассмеяться. – И кто может ее в этом упрекнуть?

– Мы можем только надеяться, что она не натворит никаких глупостей, – устало покачал головой Куинси.

– Это просто глупо.

– А тебя никто не заставляет идти со мной.

– Тесс, да подумай же ты хоть минуту. Бекетт похищает твою дочь. И что ты делаешь – возвращаешься прямо к нему в лапы? А теперь догадайся, чего ему хотелось больше всего?

Тесс упрямо смотрела из окна. Было далеко за полночь, и они ехали по восточному участку Массачусетского шоссе, направляясь в Спрингфилд. Дорога оказалась практически пуста. Луна была еще молодая, и ее слабый свет терялся в непрерывном моросящем дожде. В машине слышалось только ритмичное шуршание дворников.

Усталый и мрачный Джей Ти сидел за рулем. Он уже начинал скучать по солнцу и пустыне. Всего шесть часов назад наслаждался своим садом, одетый в одну футболку… А теперь за его домом и Глагом следила Розалита, в то время как они с Тесс оказались в таком холодном штате, что это выглядело просто негостеприимно.

Джей Ти никогда не любил Массачусетс. В Бостоне жили люди со всего света – ирландцы, итальянцы, китайцы, – но каждый житель должен был ответить на три вопроса, чтобы считаться коренным бостонцем: «Ваши предки прибыли на «Мэйфлауэре»[83]? Вы окончили Гарвард? Члены вашей семьи знают лично кого-нибудь из Кеннеди?»

И если хоть один ответ оказывался отрицательным, то всё, конец. Вы можете дожить в Бостоне до ста пятидесяти лет, но так и не будете считаться коренным бостонцем.

– Ты ведь сказала, что Бекетт любит Сэм, правда? – настойчиво продолжал разговор Джей Ти. – Тогда ей ничто не угрожает.

– Ничто не угрожает? Боже мой, да девочку похитил серийный убийца с садомазохистскими наклонностями, у которого хобби – насиловать и душить женщин! О какой безопасности ты говоришь? Конечно, Джим никогда не причинит ей зла, но не забывай, что он в бегах. А что, если полиция загонит его в угол? Что, если начнется перестрелка? Боже мой, что, если начнется перестрелка?..

– Тесс…

– Замолчи, – женщина отодвинулась. – Хватит нести банальности.

– Черт, ну и что же ты хочешь от меня услышать? Прошу тебя, послушай и постарайся понять. По твоим собственным словам, ты – главная цель Большого Плохиша Джима. И ты только что приблизилась к нему на расстояние удара.

– В любом случае полиция считает, что он знает, как разыскать меня в Аризоне.

– Да, но с четырехлетним ребенком ему будет сложновато туда добраться… Черт побери, Тесс, ты делаешь именно то, чего он от тебя хочет.

– Джим человек неординарный, – пожала плечами Тесс. – Он в любом случае что-нибудь придумал бы. Поэтому будем делать то, что скажу я.

– Ты к этому не готова.

– Ах вот как! А кто, по твоему мнению, может противостоять Джиму Бекетту? Полицейский с десяти-, двадцати– или тридцатилетним стажем? Ой-ой, простите! Таких он тоже убивал.

Джей Ти крепче сжал руль. С того момента, когда она услышала о похищении Сэм, Тесс ушла в себя и говорила о полиции с нескрываемым сарказмом и горечью. В ней не было никакого страха, и это было плохим знаком. Страх заставляет людей быть осторожнее.

– Давай я высажу тебя в гостинице, – Джей Ти сделал еще одну попытку. – А сам осмотрю этот дом и узнаю все, что можно узнать. Если там есть какой-то след, то я найду его. Вот с него мы и начнем.

– Нет.

– Не терпится принять участие в охоте?

– Моя дочь и мой бывший муж – это мои проблемы.

– Это твоя смерть.

Челюсти женщины крепко сжались.

– Тесс, – негромко спросил Джей Ти, – сколько еще ты собираешься корить себя?

– Что?

– Ты меня слышала, – сказал мужчина, поворачивая на знак-указатель «Спрингфилд». – Ты думаешь не только о Джиме Бекетте. И поверь, дорогая, тебе лучше избавиться от всех других мыслей. Потому что, стоит тебе приблизиться к нему на расстояние вытянутой руки, и он съест тебя живьем.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты слишком зла.

– Он убил моего друга! Он похитил мою дочь!

– Ты зла не на него, а на саму себя.

– А что, у меня мало на это причин? Я ведь оставила свою дочь одну, чтобы ее легче было украсть! И уехала из этого штата, чтобы Диффорда убили вместо меня!

– А девочку похитили тогда, когда ты трахалась с наемником и пыталась установить мир в семье, в которой единокровные брат с сестрой могут вызвать восторг разве что у Мэнсона[84], – продолжил Джей Ти за нее. – Послушай, Тесс. Тебе надо избавиться от этих мыслей, тебе надо выпустить пар. Если хочешь – ударь меня. Ударь себя. А потом возьми себя в руки. Я не позволю тебе выйти из машины, пока не буду на сто процентов уверен, что ты думаешь только о стоящей перед тобой задаче. В противном случае ты окажешься совершенно бесполезна.

– Черт бы тебя побрал! – выкрикнула Тесс. А потом ударила мужчину. Ударила сильно, прямо в плечо. А потом ударила по приборной доске. Целых три раза. Диллон хорошо чувствовал ее ярость и разочарование.

– Мне надо было остаться с Сэм, – прошептала она в отчаянии. – Мне надо было остаться с моей дочерью.

– Тогда ты была бы уже мертва. Ты хотела перемен, Тесс. Вот они и наступили. Хватит страдать – давай начинать действовать.

Они въехали в пригород. Джей Ти понимал, что они уже недалеко. Негромким голосом Тесс говорила ему, куда ехать. Дома в округе были в основном старыми, одноэтажными, с парой окон, выходящих на улицу, одной трубой и безо всяких изысков. Как будто их клонировали, подумал Джей Ти.

Он сделал еще один поворот. В это время суток на улице никого не было. Машины стояли, припаркованные, вдоль тротуаров. Кособокие дома чудом держались на своих фундаментах. Все подъезды были темными и неуютными.

Джей Ти посмотрел на Тесс. Она была очень бледна.

– Может быть, все-таки в гостиницу?

– Пошел к черту.

– Ну конечно, Тесс. Какая ты крутая.

Она осклабилась, а потом указала на дом, притулившийся между двумя такими же доходягами. Вокруг него, как удав, обернулась желтая полицейская лента.

Джей Ти остановил машину на обочине и внимательно осмотрелся вокруг на тот случай, если полицейские оставили охрану. Все было пусто. Естественно, что все здесь давно закончилось. Скорее всего, эксперты из полиции провели здесь весь день, анализируя факты, разыскивая отпечатки, составляя списки улик. Здесь же побывали и собаки, но, как сказала Тесс, тело Диффорда так и не нашли. Теперь вся работа переместится в лаборатории, а дом так и останется безмолвным памятником насилию.

Вот Тесс и Джей Ти и пришли к нему. Им надо было с чего-то начать, а место, где Бекетт совершил свое последнее преступление, было ничуть не хуже других. Впрочем, и не лучше. Может быть, им удастся что-то найти здесь, а может быть, и нет…

Джей Ти открыл дверь машины и вылез на пронизывающий ночной холод.

– Великий Боже, – пробормотал он. – Где же вы, мои любимые кактусы?

Он засунул голые руки в передние карманы джинсов и съежился в своей коротенькой кожаной куртке. Тесс, которая была одета больше по погоде, уже вылезала из машины.

– Оставайся на месте, – сказал Джей Ти, ступая на тротуар.

– Нет, – женщина захлопнула дверь и расправила плечи.

Ему не хотелось спорить. Поэтому он обошел ее и всем своим весом прижал к машине. Его темные глаза, уставшие и нетерпеливые, впились в ее.

– Здесь профессионал я.

– А я – твой клиент.

– Тесс, ты только сделаешь еще хуже. Прошу, сядь в машину.

– У него Сэм, – женщина смотрела на него непокорным взглядом. – Что может быть еще хуже?

– Очень многое, – резко ответил Джей Ти.

Он навалился на нее еще сильнее. Тереза не отступила и не испугалась. Глаза ее смотрели твердо. Черт возьми, она многому успела научиться. Стала законченным отморозком. Марион могла бы ею гордиться.

– Бекетт – это не тюк сена, Тесс, – произнес десантник.

– Я знаю. Тюк сена мне бывало иногда жалко, а вот Джима – нет.

Она попыталась оттолкнуть мужчину, но он даже не пошевелился.

– В машину.

– Ни за что.

Тереза толкнула его еще раз, и пока он напрягся, сохраняя равновесие, нырнула у него под рукой. Шаг в сторону, быстрый поворот – и вот она уже свободна. Мрачно улыбнулась и отошла на безопасное расстояние.

– Согласись, что я кое-чему научилась.

– Это не игрушки, – фыркнул Диллон.

Он хотел, чтобы она вернулась в машину. Чтобы спряталась куда-нибудь, где ему не пришлось бы беспокоиться за нее.

– Ты что, действительно думаешь, что он в доме? – спросила Тесс, подходя к входной двери. – Он ведь уже получил то, зачем приходил.

– Не хочу рисковать понапрасну. – Джей Ти подумал, не вырубить ли ее и не запрятать в багажник, пока все не закончится. Это пошло бы дурехе на пользу.

– У него Сэм, – сказала она безо всяких эмоций. – Теперь ему придется сидеть с ней по вечерам.

– Или найти интересную блондинку, чтобы та присматривала за ребенком.

Она замолчала, и Джей Ти заметил, как по ее телу пробежала дрожь. Но Тесс все-таки упрямо вздернула подбородок. Ветер принес запах ее духов. Лунный свет подчеркивал ее соболиные волосы и ласкал ее тонкое лицо.

– Боже, – пробормотал Джей Ти и отвернулся.

Она выглядела как драгоценность, а он не хотел видеть ее такой – слишком хорошо знал, что он может сделать с такой драгоценностью. Ему было тридцать шесть лет, а жизнь его шла все по тем же наезженным рельсам и приближалась к горькому концу. Он ненавидел себя за это.

– Пистолет у тебя с собой?

– Да, – теперь пришел ее черед удивляться.

– Достань.

– Ты думаешь, что он внутри?

– Достань этот чертов пистолет. Хочешь поиграть в солдатиков? Так вот, солдаты не обсуждают приказы. Делай то, что тебе говорят, и тогда, когда тебе это говорят. Это понятно?

– Так точно, сэр.

– И постарайся это хорошенечко усвоить. – Джей Ти снял свой пистолет с предохранителя. Теперь он был в полной боевой готовности, в какой и должен быть морской пехотинец, входящий в незнакомый дом. – Иди за мной и делай то, что я тебе прикажу. Не шуми и не отходи от меня ни на шаг. Попробуй только не послушать меня, и я пристрелю тебя собственноручно.

– Так точно, сэр.

– Ты представляешь, как выглядит часовой циферблат?

Тереза бросила на него измученный взгляд, всем своим видом показывая, что уж это-то она знает.

– Отлично, – он решил не обращать внимания на ее отношение. – Если что-то произойдет, то ты отвечаешь за сектор от шести до двенадцати. Я беру на себя от двенадцати до шести.

– Ты имеешь в виду… ты имеешь в виду стрельбу, да?

– Нет, конечно, если хочешь, то можешь пожать ему руку; правда, я бы этого не рекомендовал.

– Хорошо, хорошо, – поспешно ответила Тесс. Она опять нервничала. Но потом лицо ее разгладилось, и плечи распрямились – настоящий оловянный солдатик. Она хочет его добить.

– Может, все-таки в машину? – попытался он в последний раз.

– Нет.

– Упрямая задница.

– Да. Мы займемся делом или так и будем разговаривать до самого утра?

– Отлично. – По голосу было слышно, что Джей Ти злится, но он ничего не мог с собой поделать. – Не жалуйся потом, что я не предупредил тебя.

– Не волнуйся. В крайнем случае разрешаю тебе выгравировать на моем могильном камне фразу «Джей Ти был прав».

– Ну, спасибо тебе. Буду с нетерпением ждать этого случая.

Джей Ти в последний раз взглянул на Тесс. Ее руки слегка дрожали, но пистолет она держала именно так, как он ее учил.

Он отбросил свое притворное безразличие.

Хорошо, Господи, мысленно он торговался с Богом безо всякого зазрения совести, ты забрал у меня Марион. Ты забрал у меня Рейчел. Ты забрал Тедди. Рак простаты у Полковника – это очень изысканный художественный штрих, только случился он лет на тридцать позже, чем следовало бы. Но оставь мне Тесс. Только ее одну. И тогда, если ты согласишься, договоримся, что никто никому ничего не должен. Поверь, это классное предложение.

Никакого ответа не последовало; правда, Господь никогда не отвечал ему. Джей Ти угрюмо улыбнулся.

– Вперед. Semper fi.

Джей Ти вошел первым, прижавшись спиной к стене холла и мягко двигая рукой в разные стороны, нацеливаясь своим пистолетом на каждую подозрительную тень. Его левая рука была отведена назад, и в ней был фонарик, освещавший холл. В таком виде он напоминал Рэмбо.

Рядом с ним Тесс чувствовала себя недоучившейся двоечницей.

Джей Ти повернул за угол, и она быстро прошла за ним, стараясь, чтобы ее дыхание было неслышным. Холл был темным и длинным; казалось, что он разделяет дом на две части. Ее нос сморщился. Она почувствовала давно знакомые запахи. Едкий запах химикатов, которые выливались на ковры, и маслянистые остатки пудры для определения отпечатков пальцев, клубившиеся в воздухе. Отдаленный неприятный запах чего-то, о чем ей даже не захотелось думать. У мест совершения преступлений был свой, специфический запах – старого кровопролития и свежих химикатов. К горлу Тесс подступила желчь. Она с трудом сглотнула ее.

Повернув направо, Джей Ти оказался в крохотной кухоньке. В раковине все еще стояла грязная посуда, а на столе лежала раскрытая газета – следы внезапно прерванной жизни. Однако пол из линолеума не выглядел как кухонный пол. Большие куски его были оторваны, вырезаны и направлены в криминалистическую лабораторию. Скорее всего, на них искали следы крови.

Джей Ти открыл нижний ящик комода и осветил его всепроникающим лучом фонарика. Потом луч поднялся выше и уперся в старый кухонный стол, который сейчас был весь покрыт люминесцирующими химикатами.

Луч продолжал двигаться по кухне. Стены поблескивали, когда на них попадались остатки химических веществ. Посмотрев на потолок, Джей Ти увидел множество темных точек, расположившихся на потолке в форме радуги. Их расположение указывало на то, что здесь били тупым деревянным предметом. Веткой дерева, или ручкой от щетки, или бейсбольной битой.

Тесс становилось все труднее и труднее дышать. Она крепко зажмурила глаза и представила образ Сэм. Ты делаешь это для своей дочери. Ради нее ты будешь сильной.

– Держись, – прошептал ей в ухо Джей Ти и перешел в гостиную.

Глубоко вдохнув, она двинулась за ним. Здесь беспорядка было меньше. Похоже на то, что копы в спешке переставили мебель в поисках улик. Отдельные куски ковра были вырезаны и тоже посланы в лабораторию. Однако по виду комнаты было понятно, что основные действия разворачивались на кухне – гостиной достались самые остатки.

– Оставайся здесь, – коротко приказал Джей Ти. – Я проверю остальные помещения.

– А как же мой сектор от шести до двенадцати?

– Ты стоишь только потому, что опираешься на стену. Давай прекратим эти эксперименты.

Не сказав больше ни слова, Диллон двинулся по холлу, прихватив с собой фонарик. Потными ладонями Тесс крепче сжала свой пистолет и осторожно отошла от стены. Ее не стошнит, она не потеряет сознания и не испугается. Она будет сильной и жесткой.

Появившись прямо за ее спиной, Джим надел ей на голову пластиковый пакет.

– Тереза, – прошептал он ей в ухо, – я вижу, что ты приняла мое приглашение. Да еще и своего наемника притащила, чтобы я его тоже смог убить…

Джей Ти как раз открыл последнюю дверь в шкафу в свободной комнате, когда почувствовал, что он не один. Тесс? Она не умела двигаться так бесшумно. Это были шаги профессионала.

Бекетт. Но откуда?

Джей Ти крепче сжал рукоять своего девятимиллиметрового пистолета и развернулся на кончиках пальцев – как раз вовремя, чтобы услышать свист опускающейся бейсбольной биты. Он отпрыгнул в сторону и дважды нажал на спуск. Бита врезалась в филенку двери.

Диллон сделал еще один пируэт, попытался прицелиться и получил два чувствительных удара по почкам. Пистолет выпал из его рук, и он выбросил вперед ногу. Бекетт крякнул, получив этот удар.

Повернув голову, Джей Ти заметил свое оружие и бросился к нему. В ту же самую минуту Бекетт поднял биту.

Надо катиться по полу и стрелять, совсем как на тренировках в тире – правда, Бекетт мало походил на картонную мишень.

Палец десантника нажал на спусковой крючок три раза подряд: один, два, три. Сквозь грохот выстрелов и звон в ушах Джей Ти услышал, как Бекетт резко втянул воздух. Однако бита поднялась вновь.

Джей Ти был недостаточно быстр, и круглая деревяха с пугающим треском ударила его по предплечью. Пальцы мгновенно онемели, а потом их охватила непереносимая боль. Пистолет опять выпал из его безжизненной руки.

– Черт.

Бита еще раз взмыла вверх.

Времени на размышления уже не было. Сейчас все решали адреналин в крови и злость. Джей Ти почувствовал, что злости в нем хоть отбавляй.

Его губы растянулись в стороны, обнажив зубы. Он прижал раненую руку и ребрам и ударил левой ногой. Попал он точно по коленной чашечке Бекетта – и с радостью услышал, как тот застонал. Джей Ти охватила жажда крови.

Он еще раз выбросил ногу, но на этот раз попал в живот, по крепости сравнимый с бетонной стеной. Быстрый поворот, пируэт – и вот он уже попал убийце в плечо. Бита упала на пол, и Джей Ти бросился вперед, чтобы нанести последний удар.

Но в этот момент Бекетт зацепил его ногу своей, и десантник взлетел в воздух. Он сильно ударился при падении, потому что онемевшая рука совсем не работала. С болезненным шипением воздух покинул его легкие, и грудь наполнилась кусачими красными муравьями. Перед глазами поплыли круги, а оцарапанное бедро взорвалось от боли.

Но он не прекратил движение. Инстинкт велел ему двигаться, двигаться и еще раз двигаться – неподвижность значила смерть.

Шатаясь, Джей Ти поднялся на ноги, стараясь разглядеть Бекетта. Казалось, что весь мир вращается вокруг него. Он никак не мог встать ровно и найти свой пистолет.

Черт, кажется, он здорово влип. Сконцентрируйся, черт тебя побери, сконцентрируйся!

Наконец, сквозь застилавшую глаза кровавую муть Диллон увидел Бекетта – высокую бледную тень, которая выглядела как привидение. Джей Ти понадобилось несколько минут, чтобы понять почему. У Бекетта не было вообще никаких волос: ни на голове, ни на лице, вообще нигде. Его глаза, казалось, вросли в череп. Они выглядели маленькими и проницательными – отсутствующие брови совсем их не смягчали. Голова маньяка была похожа на голову змеи.

Мужчины смотрели друг на друга.

Джей Ти прижимал руку к ребрам. Из плеча Бекетта капала кровь.

Наконец убийца зашевелился и, в отчаянии сжав зубы, бросился к окну. Джей Ти кинулся следом. Однако в последнюю минуту, уже перекинув ногу через подоконник, Бекетт обернулся.

– Тереза, – просто сказал он. – Думаю, что воздуха у нее совсем не осталось.

Джей Ти замер.

– Ты полный идиот, – улыбнулся Бекетт. – Я трахал ее много лет. Она не стоит таких усилий.

– Считай, что ты уже мертвец.

– Она принадлежит мне. Попробуй помочь ей – и ты тоже будешь принадлежать мне. Поинтересуйся у Диффорда, когда встретишься с ним.

Бекетт выпрыгнул из окна, и Джей Ти ничего не смог с ним поделать. Он боялся, что не успеет спасти Тесс. Схватив с пола свой пистолет, прижал раненую руку к ребрам и бросился в гостиную.

Тесс была прикована наручниками к кофейному столику, а голову ее скрывал пластиковый пакет для запекания.

Выхватив нож из ножен на колене, Джей Ти располосовал пакет и сорвал его с Тесс. Голова женщины безжизненно склонилась на бок, а бледная кожа приобрела синеватый оттенок.

– Тесс, Тесс, приди в себя!

Теперь голова ее свисала на грудь.

Диллон сильно ударил ее по лицу и в награду услышал звук резко втягиваемого воздуха. Она была жива. Он здорово облажался, но она почему-то осталась жива. Джей Ти прижал Терезу к груди. Он проклинал свою глупость. Пора было кончать играть в индейцев. Им надо немедленно уматывать.

– Джим, – хрипло прошептала Тесс, глаза у нее были как стеклянные.

– Он сбежал, но может вернуться. Ты способна идти?

– Я попыталась застрелить его. Подняла пистолет, но…

– Тише, тише. Возьми себя в руки. Давай же, Тесс.

Приподняв стол, Джей Ти освободил наручники и заставил женщину подняться на ноги. Она тяжело оперлась на него – ей все еще не хватало воздуха.

– Хорошо. Ты дыши, а я поведу тебя. Пошли.

Он вывел ее из парадных дверей, и ночь набросилась на них, как мстительная женщина, хлопая их холодными порывами ветра по щекам. Казалось, что она шипит им в уши: бегите.

Джей Ти не стал спорить.

– Он умер.

Марион оторвала взгляд от камина, в котором горел живой огонь. Сидя на краешке белого кожаного стула, она все никак не могла оторвать взгляд от завораживающих языков пламени. Кожа на стуле была итальянская, очень хорошая. Она выбрала его сама, так же как и диван с глубоким креслом, которые продавались вместе со стулом. Они хорошо подходили к общему стилю гостиной – минималистичный штрих из белой кожи и бескаркасного стекла. Ей всегда нравилась эта комната в ее роскошном городском доме в Вирджинии.

После теплых земных тонов и ярких красных и зеленых красок Аризоны белый цвет подавлял ее, и она изо всех сил пыталась с этим бороться.

– Ты слышала, что я сказал? – Роджер неловко стоял в дверях, как будто никак не мог решить, входить ему или нет.

Марион равнодушно посмотрела на него, не подавая никаких знаков, которые могли бы облегчить ему его решение.

– Я тебя слышала, – ответила она и залпом допила бренди, которое еще оставалось у нее в бокале.

– Я думал, что ты будешь с ним рядом.

– Как видишь, не успела.

– С тобой все в порядке, Марион? Ты не очень… – Его голос затих, на лице были написаны искренние переживания. Она это ненавидела.

– Возвращайся к своей официантке, Роджер. Ты мне здесь не нужен.

На этот раз он не стал слушать, что она говорит, и вошел в комнату.

– Ты что, научился сам принимать решения, пока меня не было? – Марион изогнула одну бровь.

Его лицо скривилось, и женщина поняла, что ее укол попал прямо в цель.

– Я знаю, Марион, что у тебя было непростое время… – мужественно начал он.

– Прекрати.

– Я знаю, что тебе сейчас очень больно. Прости, я больше не могу быть твоим мужем, однако я подумал… я подумал, что мы можем остаться друзьями.

– А зачем мне друг?

– Я знаю, ты любила его, – голос Роджера звучал хрипло. – Я тоже его любил, Марион. Он был моим другом, моим учителем… Мне будет сильно его не хватать. Даже представить себе не могу, как тебе, должно быть, больно. – Эмоции захватили его, и, прежде чем он взял себя в руки, Марион увидела слезы у него в глазах.