Разрушая страхи Куин Энн
Но тут же слышу ответ на свой вопрос.
— Миа, дом просто прекрасен.
Захожу вовнутрь, где встречаю ошарашенных подружек.
— Мы вам помешали? — из всех только Аша, могла это предположить.
— Нет, — изображаю вежливость я, — давайте я покажу ваши комнаты.
Оставляю Адана с Томи, а сама направляюсь с близняшками в сторону свободных спален, расположенных напротив нашей. Как только мы заходим в одну из комнат, закрываю дверь.
— Вы еще раньше приехать не могли? — цежу сквозь зубы.
— Я же говорила, что еще слишком рано, — говорит Аша сестре.
— Перестань, — не соглашается Лотта, — тебе так же, как и мне, целую ночь хотелось переехать на виллу.
Замечаю, как Аша засмущалась, но тут она застает меня врасплох.
— Ты же его любишь?
— Нет, — на автомате говорю я, так как уже несколько дней пытаюсь внушить себе это.
Близняшки переглядываются, но, слава Богу, больше нет ненужных вопросов.
Когда наши гости расположились, мы завтракаем, сидя за столом возле бассейна.
— Адан, большое спасибо, что позволил пожить нам на вилле неделю, — говорит вдруг Аша.
— Не за что.
Близняшки, как всегда, шумны, но как бы я не старалась, мне не хочется поддержать беседу. Вижу пустой графин, и, найдя предлог исчезнуть, беру его и иду на кухню.
«За завтраком она не проронила ни слова», — думал Адан, провожая ее взглядом.
И вот я возвращаюсь, держа в руках графин с соком, но меня очень пугает, что все резко на меня смотрят.
— Мы тут посовещались, — говорит Адан, — и решили: после того, как поплаваем и позагораем, едем танцевать.
— Я не против, — так же, без всяких эмоций, произношу я.
Закончив с посудой, изображая хозяйку, решаю пойти, надеть купальник, так как все уже нежатся возле бассейна. Зайдя в спальню, направляюсь к шкафу и слышу за спиной звук закрывающегося замка. Я не поворачиваюсь, так как знаю, что это он.
— Ты была полностью права, теперь побыть вдвоем у нас получится лишь здесь.
Слышу приближающиеся шаги, и вот мои любимые руки обнимают и притягивают меня. «Нужно взять себя в руки!»
— Миа, все хорошо?
— Да, — очень тихо произношу я.
— Тогда почему ты такая тихая сегодня?
— У меня просто болит голова, — наспех придумываю я, — я выпила таблетку, сейчас должна пройти. «И почему я опять все порчу? Он такой нежный и заботливый, а я просто беру и ограждаюсь от него. Зачем? Да, завтра все закончится. Но сегодня может быть еще один сказочный день».
После долгой борьбы с собой решаю не думать о том, что ждет меня завтра.
— Как насчет принять душ? — спрашиваю я, положив голову ему на руку.
— Тебе кто-нибудь говорил, — шепчет он мне в макушку, — что ты напрочь испорчена?
— Да, у меня есть один такой знакомый, — шучу я, — только я не заметила, чтобы ему это не нравилось.
Выбираюсь из его объятий и, не оборачиваясь, направляюсь в ванную комнату, по пути сняв легкий сарафан и бросив его в сторону.
«Как же я буду скучать по твоим переменам настроения!»
Понежившись на солнце и подурачившись на пляже, к вечеру все решают, что пора ехать танцевать. Зайдя в комнату, обнаруживаю белую коробку на кровати. Улыбаясь, подхожу и открываю ее. Поднимаю за тоненькие бретельки ярко-красное, легкое, длинное платье.
Мужчины терпеливо ожидают в гостиной, пока девушки, наконец, соберутся. Подружки опережают меня, так как, когда я выхожу, все ждут лишь меня. К платью прилагались босоножки без каблуков с мелкими кожаными ремешками. Мои волосы заплетены в массивную косу на правую сторону, а яркая красная помада как нельзя кстати подошла.
Вижу, как все ошеломлены моим видом, но сейчас мне важен лишь взгляд Адана. И вот похотливые искорки в его глазах, говорят о том, что я выгляжу больше, чем просто хорошо.
Машины останавливаются возле того самого заведения, о котором мне не очень-то хочется вспоминать. Но, когда он берет меня за руку, неприятные воспоминания улетучиваются. Пока мы пробираемся к нашему столику, музыка оглушает. Когда мы расположились на наших диванах, официант тут же приносит шампанское и фрукты.
— Ты что-то хочешь? — спрашивает Адан.
— Нет, — сделав глоток, говорю я.
— Я пойду, пообщаюсь с компаньоном, — он внимательно на меня смотрит. — Только я хочу быть уверен, что когда вернусь, ты будешь здесь.
— А ты опять надолго?
— Это как получится. А вы танцуйте и заказывайте все, что захотите.
— Хорошо, — выдавливаю из себя я.
Адан встает и уходит, я смотрю ему вслед и не сразу осознаю, что чья-то рука меня куда-то тащит. Отвожу глаза в сторону и вижу Лотту, которая хочет, чтобы я встала. Через минуту мы танцуем, поддержав ритм толпы. В этот раз я просто наслаждаюсь музыкой, а мои подружки помогают мне в замене внимания. Я даже не замечаю, как на улице основательно потемнело из-за ярких прожекторов. Смотрю на наши места и вижу, как Адан сидит в одиночестве. «Он вернулся, а я даже не знаю, когда».
Смотрю ему в глаза, теперь каждое мое движение посвящено ему. Казалось, между нами натянута невидимая нить, которую в силах разглядеть лишь мы двое. Мне нравится его взгляд, а еще больше то, что он предназначен только мне.
Адан завет официанта, когда тот подходит, то закрывает мне его. Через несколько минут решаю вернуться к подругам, повернувшись к нему спиной. Привычный оглушающий ритм затихает, и я слышу легкое мелодичное вступление. Все вокруг непонимающе переглядываются. Начинает петь приятный мужской голос:
- «Мне нужно немного времени,
- Немного времени, чтобы все обдумать,
- Я лучше буду читать между строк,
- Вдруг это будет нужно, когда я стану старше».
Вижу, как Томи приглашает Лотт на танец, Аша также уже танцует с незнакомцем, но я не хочу танцевать ни с кем, кроме Адана. Неожиданно чьи-то руки берут меня за талию, и только я поворачиваюсь, чтобы высказать незнакомцу, что не собираюсь с ним танцевать, как замираю, раскрыв рот.
Его широкая ладонь нежно берет мою голову, Адан наклоняется и целует меня.
- «Сейчас я должен взобраться на эту гору,
- Словно вся тяжесть мира на моих плечах,
- Сквозь тучи я вижу любви свет,
- Он согревает меня, когда в моей жизни появляется холод».
Моя голова лежит у него на груди, его руки прижимают меня, и мы двигаемся под свой собственный ритм его бьющегося сердца. «Как же я люблю тебя!» — думаю я, вдыхая его аромат.
- «В моей жизни были страдание и боль,
- Я не знаю, хватит ли у меня сил снова,
- Не могу остановиться сейчас, я долго путешествовал,
- Чтобы изменить эту одинокую жизнь.
- Я хочу знать, что такое любовь,
- Я хочу, чтобы ты показала мне это,
- Я хочу почувствовать, что такое любовь,
- Я знаю, ты можешь показать мне.
- Я собираюсь сделать небольшой перерыв,
- Небольшой перерыв, чтобы оглядеться вокруг себя,
- Мне больше негде скрываться,
- Похоже, в конце концов, любовь нашла меня».
Когда песня заканчивается, он целует мою руку и направляется к нашему столику. Я быстро подбегаю к подругам.
— Мы уедем, вы сами доберетесь? — спрашиваю я.
— Конечно, — отвечает Лотта.
— Тогда я жду вас утром! — сияя, кричу я и выбираюсь из толпы.
Адан подходит к столику и только хочет было сесть, как чувствует нежные маленькие пальчики, пробирающиеся в его ладонь. Поднимает на меня непонимающие глаза. Я не говорю ни слова, беру его руку, и вот он идет за мной в направлении выхода. Выбравшись наружу и подойдя к дороге, Адан поднимает руку, чтобы вызвать такси, но я беру ее и опускаю вниз.
— Я думал, ты хочешь вернуться на виллу?
— Давай немного погуляем.
Он одобрительно улыбается, и мы, обнявшись, идем по ночному городу. С каждой стороны раздается своя громкая музыка, и вот мы идем по безлюдному причалу. Мы почти не разговариваем, но в обществе друг друга это молчание божественно. На этом острове я хочу запомнить лишь нас. Затем снова возвращаемся в огни цивилизации. Идем по хорошо освещенной улочке, и тут Адан тащит меня в темный, безлюдный переулок, я не сопротивляюсь.
Выпуклая каменная стена впирается мне в спину, но мое внимание отведено его поцелуям и рукам.
— Знаешь, о чем я подумала?
— О чем? — отрывает Адан от моей шеи свои губы.
— Что сегодня я не прочь побыть с тобой «ночным».
Он пристально смотрит мне в глаза, а затем произносит.
— Ты представить себе не можешь, как я хотел дотронуться до тебя после той ночи, — тихо сознается он, — но я так боялся увидеть в твоих глазах страх, пробужденный моим прикосновением.
— Трусишка, — шепчу я и трусь о его лицо щекой.
— Но мне до тебя еще далеко.
Мы, улыбаясь, смотрим друг на друга.
— Я хочу домой, — произношу я.
Мы сидим на заднем сидении машины, моя голова лежит на его груди, а его рука обнимает меня. Фары дальнего виденья освещают нам дорогу.
Как только мы заходим в дом и такси отъезжает, я набрасываюсь на него, словно изголодавшийся зверь, так как в мои планы сон сегодня не входит.
Глава 20
На улице еще темно, лишь несколько лучей пробираются из-за горизонта. Адан идет по пристани. «Я сделал все правильно! — внушает он себе. — Она заслуживает нормальную жизнь, которую я не в силах предложить».
Перед глазами всплывает спящая Миа. Ее ровное дыхание, светлые локоны на белоснежной подушке, остатки красной помады на губах. Наконец, взяв себя в руки, оставляю записку на своей подушке, беру чемодан, украдкой выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь.
Забираюсь на судно, где меня уже встречает Пес. Увидев мое безжизненное лицо, он ничего не спрашивает, за что я ему благодарен, и мы отчаливаем.
Просыпаюсь с улыбкой от прекрасного сна, так как мне снился Адан. Поворачиваюсь к нему, но там пусто. Вскакивая, сажусь и рассматриваю комнату, но его нигде нет. Замечаю маленький листок бумаги у него на подушке и читаю:
«Прости меня! Я решил, что так расставание будет проще. Спасибо тебе за лучшую неделю в моей жизни. Кто знает, может, однажды я приеду к тебе, и ты любезно покажешь красоты своей страны.
Адан».
— Трус!
Продолжаю сидеть в полной растерянности, но через время осознаю, что, возможно, так, и правда, лучше. Вот уже несколько дней я думаю, каковым будет наше расставание, но все решилось само собой. «Он исчез так же, как и появился! И все что мне остается — это продолжать жить без него».
Набираюсь смелости и выбираюсь из своего убежища. В халате бреду по темному коридору, захожу в гостиную — мои друзья уже завтракают за обеденным столом. Присоединяюсь к ним. Через время слышу не желанный мне вопрос.
— А где Адан? — спрашивает Аша.
Поворачиваю к ней свое бледное лицо и, истерически улыбаясь, отвечаю.
— Он уже уехал, — у меня почти проступают слезы.
Не обращаю никакого внимания на переглядывание близняшек, направляю свой взгляд на улицу, а найдя одну точку, словно под гипнозом, смотрю в пустоту.
День за днем хожу по дому, как зомби. Я не знаю, да мне и не очень интересно, что все это время делают мои подруги.
Как всегда, направляюсь за очередной порцией чая, смотря вниз. Вижу босые ноги, поднимаю взгляд вверх — тертые джинсовые шорты, обнаженная, широкая, загорелая спина. Он что-то готовит, одетый в фартук. Мгновение — и искра надежды оживляет мое еле дышащее тельце. Но, как только взгляд достигает затылка, я вижу светлые волосы Томи, возвращается отступившая волна боли и накрывает с новой силой.
Я, словно мазохист, смотрю фотографии на телефоне. Они должны были быть воспоминанием о прекрасном знакомстве и отдыхе, но единственное, что сейчас испытываю от них я, — это щемящая боль.
К концу недели я даже начинаю разговаривать. Почти готовы несколько статей об Испании, и впервые в жизни я ужасно ими довольна.
Поняв, что мне немного легче, верные подруги тут же окружают меня вниманием. Магазины, танцы, морские прогулки. Я не сопротивляюсь, так как ужасно хочу отвлечься.
Когда мы летим обратно, я специально сажусь возле иллюминатора, показывая подругам, что трусихи, которую они знали раньше, больше нет.
Глава 21
Сонный, нащупываю другую часть кровати в поиске ее, а поняв, что она пуста, просыпаюсь. Сажусь и, осмотревшись, понимаю, что опять в спальне, где ночевала Миа. Вот уже несколько дней я засыпаю в своей спальне, а просыпаюсь здесь. Только во сне я не могу обмануть или уговорить себя. Я, будто загнанный зверь, блуждаю в поиске ее. Стою под приятными струями воды, чтобы настроиться на работу. «Так лучше! Зачем ей жизнь, полная мучения со мной. Кому нужен такой комплект: трудоголик, лунатик и сексоман. Через время она забудет обо мне, а, возможно, и я о ней. Она заслуживает быть счастливой, а что могу ей дать я — вечный страх за меня?»
Одевшись, спускаюсь вниз, меня встречает Сантьяго, держа в руках почту.
— Сантьяго, — беру у него письма и газеты, — перенесите все вещи из моей спальни в гостевую в другом крыле.
Вижу непонимающий взгляд преданного дворецкого, но слышу лишь.
— Хорошо, сеньор.
За завтраком изучаю почту, мне попадается красивый конверт из Барселоны. Открываю его и нахожу там приглашение на свадьбу моего брата. «Мой брат женится?»
Еду в офис. Захожу в свое здание, поднимаюсь в стеклянном лифте, когда двери открываются, встречаю друга-компаньона.
— Привет, Луис.
Вспоминаю, как он набросился на меня с расспросами в первый день моего возвращения после недельного отгула. «Наш Адан, наконец, вернулся», — приветствовал меня тогда друг.
Как всегда, по утрам привычно направляемся в мой кабинет. Проходим мимо моей секретарши.
— Доброе утро, сеньор Морр.
— Доброе утро, — отвечаю я, — Анна, свяжите меня с моей матерью.
— Конечно, сеньор.
Как только мы скрываемся за дверью кабинета, начинается его очередной допрос, и иногда мне кажется, что ему никогда не надоест.
— И как ее зовут?
— Кого? — изображаю непонимание, садясь за свой стол.
— Адан, — ожидающе садится напротив друг, — ту, ради которой ты оставил свои любимые плантации на целую неделю.
— С чего ты взял, что я был с девушкой?
— Ты сам только что себя выдал, — улыбается довольно друг. — Так кто она?
— Это не важно, — изо всех сил пытаюсь казаться безразличным, — роман окончен, и теперь ее нет в моей жизни.
— Ты что-то не договариваешь. «Почему ты просто не можешь поверить и отстать?» — смотрю на него.
Но на помощь приходит телефон.
— Сеньор Морр, сеньора Морр на связи.
— Спасибо, Анна.
Беру трубку и жестом руки показываю Луису, чтобы он вышел.
— Здравствуй, мама.
— Адан, все хорошо? — слышу тревогу в ее голосе.
— Все хорошо. Просто я немного удивлен, получив утром приглашение на свадьбу.
— Я думала, Андрес тебе говорил?
— Нет. Похоже, об этом он забыл упомянуть.
— Адан, милый. В эту субботу у нас будет ужин знакомства с семьей невесты. Возможно, у тебя, наконец, появится время на нас, и ты приедешь?
— Я постараюсь.
— Тогда мы тебя ждем.
После давно запланированных переговоров и ненужных расспросов доставалы-друга выхожу из здания офиса. Сняв пиджак, кидаю его на заднее сидение, ослабливаю узел галстука, и вот моя машина направляется подальше из города. Да, я прекрасно знаю, куда хочу сейчас попасть и, выехав на трассу, добавляю скорость. Начинает темнеть, доехав до нужного поворота, я сворачиваю с дороги и по дороге между виноградников еду в сторону дома на возвышенности, который меня когда-то приютил и теперь является для меня вторым домом, а может, и первым. Останавливаюсь возле небольшого двухэтажного домика с яркой черепичной крышей, окруженного фруктовыми деревьями и цветами. Дом Антонио. Я немного растерян от того, что кто-то есть внутри, так как в окнах свет.
Как только я останавливаюсь и выхожу из машины, ко мне подбегает радующаяся Кора, которая начинает лаять. Из дома выходит смотритель за виноградниками и домом Тео, и я успокаиваюсь.
— Сеньор Морр, добрый вечер!
— Добрый вечер, сеньор Карлос!
— Что-то случилось?
— Нет, мне просто захотелось приехать.
— Ваша спальня готова, как всегда. Может, попросить жену приготовить на ужин?
— Не стоит беспокоиться Тео, я привез с собой еду. Лучше скажи мне, все хорошо, как урожай?
— Все хорошо, Адан, ночи теплые.
— Это хорошо.
— И кто это к нам приехал? — из пристроенной мастерской появляется образ добродушного темнокожего гиганта.
Мой друг Горра в запачканном глиной фартуке подходит ко мне: мы знакомы с юности, и сейчас я даже рад увидеть его здесь. Он весьма известный скульптор и самое главное друг, который всегда выслушает и умеет хранить секреты. Это вовсе не значит, что он знает о моем наибольшем секрете. Просто по жизни мы как никто могли друг друга поддержать. Однажды я привез его сюда, и он тут же напросился выделить ему одну из пристроек под мастерскую, так как после недели, проведенной здесь, сказал, что тут он может творить.
— Морр, — протягивает он мне руку.
— Горра, — пожимаю я руку.
— Какими судьбами?
— Я бы мог спросить тебя о том же.
— У меня выставка в конце месяца, а ты же знаешь, как я самокритичен?
— О!
Я прекрасно знаю, о чем он. Я раз и навсегда усвоил одну истину для себя: когда он в творческом процессе, следует просто поддакивать, так как любая критика будет восприниматься в штыки. А учитывая, что я никогда не был поклонником или знатоком такого искусства, всегда предпочитаю быть просто наблюдателем в момент творения.
— Надеюсь, ты меня пригласишь? — спрашиваю вежливо я друга, доставая из машины пакеты из итальянского ресторана.
Горра берет у меня часть пакетов, и мы направляемся в дом.
— Ну, думаю, вы здесь прекрасно без меня разберетесь, — дает о себе вспомнить Тео, — я тогда пойду домой.
— Хорошо, Тео.
— Если что — звоните.
— Обязательно, ты тоже.
Играя с овчаркой, мы с другом направляемся в дом, а через него — прямиком на заднюю веранду с завораживающим видом на виноградники под звездным небом. Луна уже поднялась, и сумеречный пейзаж в очередной раз напомнил мне, за что я так люблю это место.
— Я переоденусь, — говорит Горра, — а затем ты мне все расскажешь.
— Что? — неужели и здесь меня ждут расспросы.
— Адан, это же я, — смотрит он на меня, — лучше меня тебя не знает никто.
Конечно же, он где-то был прав.
— Я даже рад, что ты приехал. Мне как раз нужны новые истории для идей.
— Разве мои рассказы когда-то были интересны? — я до последнего не решаюсь ему открываться.
— Нет, но я почему-то уверен, что в этот раз ты меня удивишь! — улыбаясь, и очень довольно, он заходит в дом.
Выложив из пакетов коробочки с едой, направляюсь в погреб за бутылочкой вина. Спустившись по лестнице, открываю кованые двери, ведущие в святилище Антонио. Включаю тусклый свет и попадаю в небольшую комнату со стенами из каменной кладки и множеством деревянных стеллажей, на которых вот уже множество лет хранятся эти бутылки с вином.
Именно здесь Антонио передавал мне все свои знания о виноделии. Не уверен, что тогда я задумывался о том, что они мне пригодятся в дальнейшем. Подхожу к полке с табличкой 1980 и, взяв бутылку красного, возвращаюсь наверх. Горра, не дождавшись меня, взяв одну бумажную коробочку, уже уплетает пасту с белым соусом. Ставлю два бокала на стол, захваченных по дороге в кухне, затем, откупорив бутылку, разливаю вино.
— Ты даже не пробуешь? — замечает друг, привыкший к нашим совместным походам в рестораны.
— В этом нет необходимости, я знаю, что оно прекрасно, — протягиваю бокал другу. — За нашу дружбу!
— За дружбу! — раздается звон бокалов.
Удобно устраиваюсь в одном из кресел с видом уже на ночной виноградник, продолжая упиваться тишиной и звуками природы.
— Я внимательно тебя слушаю, — присаживается на соседнее кресло друг. — Ты же знаешь, мои уши всегда в твоем распоряжении.
— Ты уверен, что хочешь этого?
— О да! Мне просто жизненно необходимы новые истории для вдохновения.
— Ну ладно, ты сам напросился, — сдаюсь я. — Две недели назад я встретил девушку.
— Девушку?
— Ее зовут Миа, — с непривычной мне нежностью говорю я, — она шведка.
— Любооовь! — довольно тянет Горра. — Я знал, что ты меня порадуешь.
— Причем тут любовь? — протестую тут же я. — Просто приятное знакомство, которое продлилось совместным отдыхом.
— Она блондинка? — смотря на все мои неудачные стремления показать безразличие, очень спокойно произносит друг.
Смотрю на него, прекрасно понимаю, о чем он, и он с легкостью читает на моем лице ответ без всяких слов.
— Я так и думал! — констатирует Горра.
— Это ничего не значит.
— Да что ты! Если мне не изменяет память, после Сары у тебя блондинок не было.
— Это тут не причем.
Встаю и, подойдя к столу, беру первую попавшую коробочку с едой. «Я раньше об этом даже не думал!»
— Так я услышу от тебя интересную историю? — слышу за спиной.
— Нет ничего интересного, — бросаю Коре жареный стейк и возвращаюсь на свое место возле друга. — Но если ты так хочешь услышать, то слушай.
Начинаю описывать нашу встречу, а затем — день, ночь и снова день. События описываю лаконично, без интимных подробностей, наверное, в душе надеясь, что ему станет скучно. Наконец, настает время моего побега.
— Ты просто сбежал? — возмущенно смотрит он на меня.
— Да.
— Это определенно что-то новенькое.
— Так было лучше.
— А можно узнать, — понимаю, что он со мной явно не согласен, но просто жду, — давно ты себя в этом убеждаешь?
— Неделю, — после долгого молчания тяжело выдыхаю я.
Горра, ничего не говоря, принимает горизонтальное положение, заведя руки за голову, любуясь звездами. Осмысливая последние слова, повторяю за ним, и Кора, как всегда, чувствуя мою душевную боль, садится рядом и просовывает морду мне под ладонь.
— Опиши мне, — слышу я и непонимающе поворачиваюсь к другу, — то, что чувствовал рядом с ней.
— Зачем? — мои глаза сузились.
— Только тогда великий доктор Горра, — в своей любимой, шутливой манере говорит он, — сможет поставить тебе диагноз, хотя, мне кажется, что ты и так его знаешь.
— Не говори ерунду.
— Тогда чего ты боишься?
— Боюсь?
— Если это все глупости, опиши мне эмоции, которые тебя охватывали рядом с ней.
— Эмоции… — еле слышно произношу я. — «Их было так много», — перед глазами возникают ее большие синие глаза, которые с интересом смотрят на меня, и из рта льются слова:
— Сначала она казалась такой хрупкой, и мне так хотелось укрыть ее от внешнего мира. Затем ее скромность меня ужасно забавляла, — я не замечаю, как губы расплываются в улыбке, — и чем больше она протестовала по поводу каждой моей покупки для нее, тем сильнее мне хотелось ее баловать. А когда казалось все идеальным, она делала что-то такое, я бы сказал отрезвляющее, но подходит больше сумасшедшее, и каждый раз мне хотелось сесть в машину и умчаться, оставив ее после наших перепалок. Но каждый раз, опять взглянув на нее, я ощущал слабость, и мне казалось, я не смогу отойти от нее больше, чем на метр. Да, если честно, мне и не хотелось быть где-то, если не возле нее, — останавливаюсь, втайне от друга проживая все воспоминания, а затем признаюсь себе. — Мне казалось, рядом с ней я на самом деле живой, я делал, говорил все что хотел, и ее это ничуть не отталкивало. Иногда мне даже казалось, что мы можем общаться без слов. Мне никогда не было так легко открыться другому человеку, как ей. Кажется, она теперь знает меня как никто. А насчет моего побега… — поворачиваюсь я лицом к другу. — Стоя возле кровати, смотря на нее спящую и уговаривая себя уйти не попрощавшись, я никогда не испытывал внутри себя такую боль, доказывая до последнего себе, что так будет лучше.
Мне больше не хочется продолжать разговор и я просто смотрю на продолжающего размышлять о чем-то друга.
— Я тебя правильно понял: она даже знает, что ты лунатик? — ошарашивает вдруг меня Горра.
— И как давно ты об этом знаешь? — смотрю на него удивленными глазами.
— Помнишь, два года назад ты так же приехал сюда на день? Еще, кажется, была годовщина смерти Антонио.
Читать бесплатно другие книги:
