Разрушая страхи Куин Энн

Глава 22

Открываю дверь и захожу в свою маленькую квартирку, с горестью осознаю, что ничуть по ней не соскучилась. Вокруг все мои любимые вещи, которые я сама выбирала, но сейчас это просто груда безделушек. Набрав свою любимую ванну с пеной, с удовольствием погружаюсь в нее в надежде, что она, как всегда, поможет, забрав все мое плохое состояние.

Верные подруги решают не оставлять меня надолго и в первый же вечер приходят в гости, прихватив еду из ресторана, прекрасно зная о моих кулинарных «творениях». И вот наступил момент исповеди, тот самый, которого они так долго ждали. Я рассказываю им о знакомстве, экскурсии по Мадриду, шопинге, походе в театр и первой ночи, проведенной у него дома. Насколько мне хотелось выговориться, но я решаю не упоминать о «ночном» Адане, а лишь говорю, как он галантно себя вел, и что это я настаивала на нашей совместной комнате в гостях у его друзей. Затем начинается описание моих первых выходок, и я не удивляюсь, когда у близняшек расширяются глаза. «Я же говорила, что они не поверят!» — говорю себе я, но начинаю улыбаться от этих прекрасных воспоминаний.

Дальше признаюсь, как начинаю его ревновать к другим девушкам, как мне хочется ощутить его губы на своих. И описывая ночь квеста, смакую каждый эпизод, теперь читая в глазах подруг зависть. В самых ярких красках описываю якобы наш первый секс, затем — ссору. Когда очередь доходит до примирения, Лотта не удерживается от комментариев:

— Я смотрю, вы любите мириться?

Решаю оставить ее замечание без ответа, так как упоминаю о нашей самой большой ссоре.

— Как он мог такое сказать? — возмущается теперь Аша.

— Я сама была виновата, — начинаю защищать его.

Тут же поясняю им, что сама его всегда вынуждала, и просто не понимаю, как он терпел меня со всеми моими выходками. Затем была Валенсия, наши прогулки по городу, как мы вели себя, как два влюбленных подростка. Затем — яхта и мое купание в море. Я вижу, что они вспомнили оранжевый жилет в руках Адана. Мы дружно смеемся, и я решаю добавить о моем огорчении, когда он не нырнул меня спасать.

Затем настала очередь Ибицы с очередными причудливыми проделками. Я рассказывала словно сказку и до последнего не верила, что это все происходило со мной. Наконец, настала очередь того страшного утра и записки.

— Теперь я понимаю, что наше знакомство с Томи просто банально! — с некой обидой говорит Лотта.

— Так значит, ты его любишь? — в очередной раз спрашивает Аша.

— Ну, конечно же, люблю! — с грустью произношу я. — Но меня одной, увы, мало.

— Прости, конечно, — вмешивается Лотта, — но после всего тобой сказанного я не поверю, чтобы мужчина прощал тебе столько и ничего к тебе не испытывал.

В душе я прекрасно осознаю, что это так, и даже уверенна, если бы он решился продолжить, у нас все могло бы получиться, но…

— Он не хочет серьезных отношений, — говорю я подругам, так как придерживаюсь плана не раскрывать настоящей причины его отречения от жизни. — Он трудоголик, и мы сразу с ним обсудили, что продолжения не будет.

— Очень жаль, — с горечью произносит Аша, — вы такая красивая пара.

— Это да, — поддерживает Лотта. — Иногда даже казалось, что вы уже вместе очень давно.

— Точно.

Мне ничего не остается, как улыбнуться подругам. Решаю не делиться с ними, что чувствовала рядом с ним себя именно так.

Проведя подруг, наливаю себе бокал вина и усаживаюсь за компьютер, так как мне предстоит завтра появиться после двух недель отдыха в издательстве. Печатаю статью по наброскам в органайзере. На глаза попадается значок электронной почты на рабочем столе, и, осознав, что не проверяла ее уже две недели, решаю просмотреть. Быстро пробегаю взглядом по отправителям и темам писем, но остаюсь расстроена, так как нет ничего интересного. «А что ты там хотела найти? Возможно, письмо от Адана? — спрашиваю я себя. — Это было бы интересно, учитывая, что у него нет твоего емейла, как и у тебя его. Да что там, у вас даже телефонов друг друга нет! — с унынием осознаю, что это чистая правда, а затем решаю найти в этом и хорошую сторону. — Еще не известно, как бы я себя вела, будь у меня его контакты. Да, определенно, я могла начать ему названивать. А вдруг бы он просто игнорировал звонки, зная, что это я? Не думаю, что мне бы пошло это на пользу. Определенно, мне от этого было бы только больнее, так что это даже к лучшему».

На следующий день собираюсь на работу. Сегодня я полностью возвращаюсь в свою прежнюю жизнь. Но прежней я больше не буду, и все благодаря Адану. «Я сильная, а значит, смогу жить дальше без него!»

Как никогда яркая я появляюсь в офисе, на утренней планерке ловлю постоянные взгляды коллег, и даже Энди. Самый красивый мужчина во всей вселенной — так уже год описывала я его близняшкам. При встрече с ним у меня подкашивались ноги и напрочь пропадала трезвость мысли. «Но это все было до Адана! — тяжело выдыхаю я. — Неужели теперь я тебе стала интересна?»

Сижу у начальника в кабинете и жду, пока он дочитает статью. Ожидаю очередную критику, но в этот раз я готова отстаивать себя. И вот мистер Крайс переводит с экрана взгляд на меня.

— Миа, она прекрасна!

— Спасибо!

— Оказывается, чтобы получить нужную мне статью, тебя просто нужно отправить в командировку. Эту я отправляю в печать, так что готовь следующую.

— У меня почти готовы еще две.

— Замечательно. Когда я их увижу?

— Думаю, через пару дней.

— Тогда жду.

Ничего не отвечаю, выхожу из кабинета главного редактора и грациозной походкой в красивом синем платье и с распущенными волосами направляюсь за свой рабочий стол.

Энди не заставил себя долго ждать. Высокий, стройный блондин подходит к моему столу — от его улыбки каждая девушка в офисе теряет голову, как и я когда-то.

— Ты изменилась.

— Да? — безразлично смотрю на него.

— Я слышал, ты провела две недели в Испании?

— Это правда.

— Может, расскажешь подробнее сегодня за ужином? — его магнитический взгляд направлен на меня, но, увы, не срабатывает. «И скажи на милость, зачем ты мне нужен? Ты же бабник, — смотря на него, думаю я. — Перестань! Может, тебе надо переключиться и развлечься? Что мне вообще в нем нравилось? Выходит, что ничего. Но для сравнения можно и сходить. Вот именно, для сравнения! Ты же и так знаешь, что он и в подметки не годится Адану!»

— Энди, спасибо за приглашение, — наконец произношу я, — но сейчас у меня есть кое-какие дела. Но если мне захочется куда-нибудь сходить, я буду иметь в виду.

Он явно не из тех, кто привык слышать отказ. Его лицо напрочь меняется, и вместо уверенной улыбки появляется разочарование. Наконец, он исчезает.

День за днем — и вот долгожданная пятница. Открываю входную дверь: близняшки, судя по пакетам, явно вооружены, чтобы погудеть на славу. Принимаю у них пакеты и направляюсь на кухню, раздевшись, они догоняют меня. Достаю пирожные, одну бутылку вина, другую, наконец, сетку с апельсинами и замираю.

— Когда я их увидела, — говорит Лотта, — то тоже вспомнила об Ибице.

Слезы-предательницы по очереди появляются на глазах и стекают по щекам, когда я смотрю на наклейку на апельсине с надписью «Морр».

— Миа, что случилось? — спрашивает встревоженно Аша.

— Морр! — произношу я.

— Ну да, это же известная марка.

— Это его, — запинаюсь я, — его апельсины. Он Адан Морр.

— Прости меня, — подойдя, обнимает меня Лотта, — я не знала.

— Ты не виновата, — улыбаюсь я, смотря на подругу. — Всегда будет что-то, что напомнит мне о нем.

Глава 23

Подъезжаю к дому родителей на окраине Барселоны. Замечаю, машину брата. «Все семейство в сборе!»

Подхожу к двери с двумя букетами цветов и только хочу нажать на звонок, как дверь открывается.

— Брат, ну наконец-то!

— Андрес, — улыбаюсь я.

— Когда мама сказала, что ты приедешь, я до последнего не верил.

— Ну, я подумал, что некрасиво будет познакомиться с твоей невестой на свадьбе.

— Это да!

Когда я захожу, он дружески хлопает меня по плечу.

— Адан, — появляется мама.

— Мама, это тебе, — протягиваю ей букет.

Появляется рыжеволосая маленькая незнакомка, и я интуитивно протягиваю ей второй.

— А это, полагаю, Вам? — пытаюсь вспомнить ее имя из приглашения.

— Адан, это Кристина, — приходит на помощь брат. — Крисси, это мой брат Адан.

— Приятно познакомиться, — произносит девушка. — Вы очень похожи.

— Да, красота у него от меня, — как всегда, дурачится младший брат.

Я смеюсь, но им не видно, что внутри накален страх встречи с отцом. И вот появляется сеньор Морр-старший, и все веселье быстро стихает. «Что я здесь делаю?» — тут же спрашиваю я сам себя.

— Наконец, мы все собрались в этом доме, — непривычно радушно говорит отец. — Так чего мы застряли в коридоре?

Непонимающе смотрю на мать, но она лишь пожимает плечами и улыбается. Мы перемещаемся в гостиную. Отец подходит ко мне поближе, а затем, обняв меня, спрашивает:

— Я надеюсь, ты с ночевкой?

— Да.

— Это хорошо, — хлопает он меня рукой и садится на диван возле матери. «Где я? Почему все такие радостные и веселые? Где мой грозный отец? И что на его месте делает этот милый, вечно улыбающийся мужчина? Я вообще не помню, чтобы отец хоть раз улыбался. Здесь что-то не то!»

Нас приглашают в столовую.

— А разве мы не будем ждать родителей Кристины? — спрашиваю я.

— Они придут на ужин, — сообщает мама.

— Понятно.

Когда мы устроились за столом, нам разливают вино. В глаза бросается этикетка на бутылке, так как она моя. Тут же довольно улыбаюсь. Когда официант хочет налить вино Кристине, та закрывает бокал рукой.

— Это очень хорошее вино, — говорю я.

Она краснеет и смущается от того, что ее застукали.

— Я не сомневаюсь, — говорит она, — просто я не пью.

— Может, ты не любишь красное?

— Брат, — вступается Андрес, — сейчас она не хочет пить вино.

Вижу, что вокруг всех это еще больше забавляет, но не могу понять, почему.

— Адан, — слышу голос отца и по привычке вздергиваюсь, — а когда ты представишь нам свою невесту?

— Невесту?

— Для начала можно девушку. А то смотри, младший брат уже обходит тебя во всем.

— Очень интересно, и в чем же это он меня обошел? «Вот мы и добрались до профессиональных успехов», — подумал я.

— Как в чем? Он женится, и в скором будущем они подарят мне внука. «Внука?!!»

И тут до меня доходит вся эта безмолвная игра с вином.

— Так ты скоро станешь отцом? — говорю я, смотря на брата. — Поздравляю!

— Спасибо.

— А я — дедушкой.

Отец произнес эти слова с такой любовью, что теперь я сразу понял, чем были вызваны все изменения в нем.

— Но я еще не слышал, как вы познакомились? — решаю сменить тему я.

— Давай я расскажу, — берет инициативу Адрес.

Он делает глоток и начинает свое откровение.

— Каждый день я бегаю в парке возле своего дома по одному и тому же маршруту. Но вот в одно утро на моей привычной тропинке я обнаруживаю вырытую яму и решаю сменить путь. Бегу возле пруда, слушая любимую музыку, и вдруг вижу на лавочке ее.

В это мгновение я четко представляю Мию, сидящую на лавочке возле пруда.

— Она словно ослепила меня. Я забыл, куда и зачем бежал. Единственное чего мне хотелось в тот момент, так это знать, что она не мираж.

Вспоминаю Мию, стоящую под дождем, когда первый раз ее увидел, и внутри болезненно сжимается комок, мешающий дышать.

— И вот я подхожу к ней и говорю: «Привет!»

Я четко вспоминаю, как так же говорю ей: «Привет!» — а затем она впервые смотрит на меня своими синими глазами. Кожа покрывается мурашками от внезапного озноба, сердце предательски учащает свой ритм. Я резко вскакиваю с места, совсем не ожидающий пробуждения эмоций, нахлынувших от воспоминаний.

— Извините меня, — наспех говорю я, — мне нужно подышать.

Мне все равно, о чем сейчас подумали все. Выбегаю на улицу и, вдыхая полной грудью, пытаюсь прийти в себя. «Что это было? Я словно слушал историю про нас!»

За ужином все проходит в такой же радушной и спокойной обстановке. Когда все разошлись, мне еще не хочется спать, несмотря на то, что уже очень поздно. Выхожу в сад, ложусь на один из шезлонгов и наслаждаюсь красотой звездного неба. Слышу, как кто-то идет, и рядом садится Андрес.

— И кто она? — спрашивает он меня.

Непонимающе смотрю на брата.

— Перестань, я сразу все понял, когда ты выбежал за обедом. Когда мы впервые с Крисси поругались, я выглядел так же. Мне словно не хватало кислорода.

— Никогда бы не подумал, что вы могли поругаться?

— Это даже полезно: тогда я ясно понял, что хочу, чтобы именно она всегда была рядом.

— Интересно, из-за чего вы поругались? — с интересом спрашиваю я.

— Ее достала моя педантичность.

— Всего-то?

— Ты же знаешь, в каждом есть что-то, от чего бы они с удовольствием избавились, но не могут.

— И как же вы помирились?

— Однажды утром она пришла и сказала мне: «Я люблю тебя всего, а значит, и твою педантичность».

— Мило! — улыбаюсь я.

— Самое смешное, что она теперь больший педант, чем я!

— Андрес, я искренне рад за тебя.

— Я очень счастлив, — он будто светится.

Мы лежим, вспоминая детство, когда у каждого из нас было лишь одно стремление — быть лучшим во всем.

— Вот вы где? — немного испугал нас отец.

Мы резко поднимаемся и смотрим на него.

— Мои мальчики, — с большой любовью произносит отец.

Я до сих пор не могу привыкнуть к его новому амплуа милого и любящего отца. Но, как бы мне не нравился новый он, я очень рад, что сейчас не один.

— Пожалуй, я вас оставлю, — вдруг говорит Андрес и встает.

Непривычная для меня паника зарождается во мне, но я стараюсь не показать ее. Когда Андрес уходит, отец занимает его место, и теперь мы сидим, смотря друг на друга.

— Адан, прости меня! — я изумленно смотрю на отца.

Смотрю в родные с детства глаза, но сейчас они меня не пугают. Вижу в них раскаянье, но все равно не нахожу нужных слов.

— Мы уже говорили с Андресом, теперь очередь открыться тебе.

— Открыться?

— Да, — он видит мои полные непонимания глаза. — Я начну со своего детства, и ты все поймешь.

Я приготовился внимательно слушать, хоть до последнего не понимал, зачем.

— Так вот, — продолжал отец. — Как ты знаешь, ваш дедушка держал антикварный магазин, но ты не знал, что единственной страстью в его жизни были часы. Он был одержим ими. Последние деньги он мог потратить на очередные часы, и я помню все эти вечные ссоры родителей, так как был старше сестры. Вместо того, чтобы играть с детьми, я все свое детство провел в компании антикварных вещей. И только после уроков мне удавалось быть в библиотеке среди любимых книг, которые на самом деле были мне и интересны. Однажды подростком отец застукал меня в моей комнате, читающим книгу — меня тогда увлекали звезды, в то время, когда я должен был помогать ему в магазине. «Что ты здесь делаешь?» — спросил он. Помню, как испугался тогда, поскольку все детство больше всего боялся вывести его из себя. А затем откуда-то пришла смелость, и я спокойно отвечаю ему: «Читаю». Помню, как он недовольно произнес: «Читаешь?» — а затем я услышал то, что навсегда изменило мою жизнь. «Попросту тратишь время, так как в управлении антикварным магазином это не пригодится. Но до конца школы, так и быть, можешь продолжать заниматься глупостями». «А как же институт?» — не выдержав, спросил я. Но услышал совсем не то, что мне хотелось: «У меня нет денег, чтобы дать тебе высшее образование. Да, если честно, я и не вижу в нем жизненно важной необходимости». Когда отец вышел, мне вдруг стало так плохо, все мои мечты, что после института я смогу стать кем захочу, рухнули в одно мгновение. Несколько дней меня преследовал кошмар: состарившийся я сижу в антикварном магазине и вожусь с какими-то часами, а вокруг никого.

— Ты никогда этого не рассказывал про дедушку? — перебиваю отца я.

— Вы его не помните, и мне казалось, что это к лучшему.

— А что было дальше?

— А дальше был мой протест.

Я вижу, что он заметил мое изумление.

— Да-да, именно протест. Мне было четырнадцать, когда я пришел и заявил отцу, что не буду продолжать его дело и никогда не буду часовщиком. Помню, как отец смеялся, смотря на меня. «И кем же ты будешь, если не секрет?» — с насмешкой спросил он. «Еще не знаю, но самое главноечто тем, кем сам захочу!» — уверенно ответил я. «Только не надейся, что я передам тебе магазин, когда ты приползешь об этом просить». И тогда я произнес обещание, адресованное больше самому себе, чем ему: «Я никогда ни о чем тебя не попрошу!»

Отец остановился, но мне ужасно хотелось услышать продолжение.

— Адан, в тот день, — продолжил он, — когда ты заявил, что сам выберешь, кем быть, на моем лице ты видел лишь разочарование. Но тогда я видел в тебе себя, и ты не представляешь, как я был горд тобой.

— Горд?

— Да! Все эти годы я молился, чтобы у тебя все получилось и ты нашел себя. Но, как бы мне не хотелось поддержать тебя, ты должен был сделать это сам.

Тишина составила нам компанию, пока я все переосмысливал. Но мне страшно хотелось дослушать рассказ его жизни.

— А что было после?

— Тогда я устроился на подработку в маленький ресторанчик, по ночам подрабатывал грузчиком, в общем, хватался за любую работу. Все свободное время я проводил над книжками, я всеми силами готовился к вступительным экзаменам. Заработанные деньги уходили на репетиторов английского, немецкого и французского. Не знаю, почему, но мне еще тогда казалось, что они мне пригодятся. И я не ошибся, так как они сыграли не малую роль при поступлении. В университете я знакомлюсь с твоей матерью, наша дружба строится на схожести доказать всем, что мы можем получить все что пожелаем сами. Через время мы понимаем, что нас связывает нечто большее, чем дружба. Окончив университет, мы поселяемся в маленькой квартирке и женимся. Мы уже давно знаем, что такое труд, так что окунаемся в полноценную взрослую жизнь с головой. У нас не было много денег, но то, что мы были вместе, уже делало нашу жизнь лучше. Когда мы узнали, что ждем ребенка, я был так счастлив. Но меня ужасно это пугало: а что если родится мальчик, как мне воспитать его так, чтобы он стал личностью? Так как мне нравилось, кем я стал, смотря на себя в зеркало, я никогда не жалел ни об одном своем решении. И вот я до последнего молился, чтобы была девочка, ее можно просто баловать и это нормально. Но Бог посылает мне тебя, — я отчетливо вижу слезы в отцовских глазах, — а когда появляется Андрес, понимаю, что это испытание только для меня. И вот я решаю, что дам вам самое лучшее образование, все для стартовой точки, чего не было у меня. Но лишь для того, чтобы вы с легкостью смогли стать теми, кем сами захотите. А знания никогда не бывают лишними. Возможно, кто-то может сказать, что я украл у вас детство, но я считаю, что это не так. Вы росли в строгости и дисциплине, в мире бесконечных занятий лишь для того, чтобы стать теми, кем вы есть сейчас. Возможно, ты не сможешь простить и понять меня, но, может, со временем, когда у тебя будут свои дети, ты поймешь мотивы, которые двигали мной.

— Я правильно тебя понял: ты не хотел, чтобы я работал в посольстве?

— Каждый должен сделать свой выбор сам. Андрес решил плыть по течению, а ты — против него. Чтобы вы не выбрали, я всегда любил и буду любить вас. Хоть, если честно, я всегда знал, что ты обойдешь брата. Между вами никогда не было духа соперничества, и вы всегда были лучшими друзьями, но я всегда видел, как он тянется за тобой. Ты всегда был сильнее и упрямее что ли.

— Папа, я рад, что ты рассказал мне это.

— Я и сам рад, что, наконец, могу стать безобидным милым старикашкой.

Впервые в жизни мы идем, обнявшись к дому. Еще долго я не могу заснуть от дня, полного потрясений.

Глава 24

Телефон, как всегда, будит меня теперь самым приятным голосом группы Foreigner — после того медленного танца это моя любимая песня, и не удивительно, что я знаю ее наизусть. Под песню продолжаю нежиться в любимой кровати, не стесняясь подпевать:

И как только я встаю, звучит звонок напоминания. Беру телефон и читаю: «День рождения близняшек». «Уже на этих выходных! — думаю я. — И как я могла забыть? Раньше я никогда не забывала, — и тут же отвечаю себе на свой вопрос. — Но раньше твоя голова не была занята кое-кем!»

Мы познакомились с близняшками, когда в детстве моя семья переехала в дом по соседству. Помню день, когда они со своей мамой принесли нам пирог, чтобы поздравить с новосельем. Они еще тогда были очень разными и никогда не носили одинаковую одежду. Я всегда считала их своими ангелами. Лотта, конечно же, черный, но, как бы она не старалась, у нее так и не получилось заставить меня попробовать курить, ярко краситься и откровенно одеваться, так как всегда рядом был белый ангел. Аша всегда была мудрая не по годам: если мне нужен был совет, я всегда шла прямиком к ней. И, конечно же, каждый год самой большой дилеммой для меня было, что же им подарить. Близким для тебя людям всегда сложно найти подарок, так как ты знаешь их, как никто.

Целую неделю я держала свой подарок в тайне, как бы ни старалась выведать о нем Лотта. И вот настала суббота. Подъезжаю на такси к дому их родителей, поскольку по традиции мы всегда начинаем праздновать на заднем дворике, а после начинается все самое интересное. «Увы, только Вселенная знает, как пройдет эта ночь и где мы проснемся завтра утром! Но я уже привыкла».

Открываю дверь своего дома, чтобы поздороваться с родителями. Но везде пусто. В руках у меня только одна красная коробочка с большим бантом. По лестнице спускается сестра Асоль, моя светловолосая копия, только на десять лет моложе.

— Ты уже приехала?

— Привет! А где все?

— Привет, все помогают с праздником у Чарлстонов.

— А!

— Идешь?

— Ну конечно.

Следую за младшей сестрой, но так и не могу понять, почему все там. Через маленькую калитку мы попадаем на территорию соседей: летняя площадка украшена белыми и золотыми матовыми надувными шариками и вазами с цветами. Как только близняшки видят меня, то от радости визжат.

— Миа, — кричат они в один голос.

— Здесь сегодня День рождения?

Мы обнимаемся, и я протягиваю им запечатанную коробку.

— Это вам!

— Один?

Я прекрасно понимаю, о чем они, так как всегда было две одинаковых коробочки.

— Один на двоих, — улыбаюсь я.

— Ты, как всегда, сделала свой подарок самым желанным, — высказалась Лотта.

— Впрочем, как всегда! — поддержала сестру Аша. — Но с годами у нас выработалось терпение.

Мы все начали хохотать, так как по уже выработанной традиции лишь после обеда именинницы открывают подарки, и мои всегда последние.

— А почему здесь все? — спрашиваю я, увидев своего брата-задаваку Джона.

— Родители предложили, и мы поддержали, — ответила Аша.

Вижу родителей и подхожу к ним, чтобы поздороваться, затем поздравляю миссис и мистера Чарлстон с именинами дочерей, и тут мужская рука протягивает мне бокал. Отвожу голову в сторону и встречаю как всегда радушного Томи.

— Привет.

— Привет, — отвечаю я.

В этот момент я ужасно рада за подругу. Мы начинаем болтать ни о чем, и меня так радует, что никто из моих друзей не заводит разговор об Испании. Всех приглашают за стол, и мы располагаемся за небольшим столиком на летней площадке. Как бы мне не нравилась компания справа и слева, с досадой обнаруживаю, что передо мной сидит мой брат. Вокруг все шутят и смеются, и я поддерживаю компанию.