Война – дело семейное. Перехват Георгиева Инна

ГЛАВА 5

В школе на выпускном подрались физрук и трудовик.

Победил трудовик, потому что карате — это карате, а молоток — это молоток.

N.N.

Фенрир Тант

Я замер в коридоре, невероятным усилием воли удерживая на лице улыбку: послать меня к черту и захлопнуть дверь?! О да! Типично женское решение проблемы! Песья дочь еще не поняла, с кем имеет дело, но хвостом чую — начинает догадываться, что ничего хорошего ждать от меня не стоит. Вот и пытается отбиваться.

Интересно, узнай она, зачем я действительно явился к ней «в команду», — была бы такой же смелой? Или наоборот: отошла бы, якобы по собственной воле? Ведь в этой войне ей все равно не победить!

Рядом проходил какой-то мальчишка в парадной форме, который и вывел меня из раздумий. План в голове созрел сам собой. Объяснять подробности случайному подельнику не пришлось: волчонок не решился задавать вопросов и послушно встал почетным караулом у двери волчицы. Я мысленно хохотнул: пожалуй, это — самая вежливая осада в истории.

«Надолго ли хватит твоего терпения, леди Доусон, прежде чем ты выскочишь узнать, почему я все еще обиваю твой порог? — мысленно обратился к девчонке. — И нарвешься на беднягу-кадета?»

А может, все-таки не леди, а мэтр Доусон? Она так яростно сопротивляется, когда я называю ее «леди». Может, стоит все же плюнуть и пойти навстречу? Хотя бы для вида. Особенно когда в следующий раз буду обсуждать с ней вероятность брака. Кажется, назови я ее вчера правильно, она не стала бы так ерепениться. Девчонка ведь не знает, что я никак не могу расторгнуть договор с матерью. И если она не поговорит со своей… черт, мы и правда можем оказаться у алтаря!

На мгновение я увидел ее в алом подвенечном платье и с моим родовым ошейником вокруг горла. Очень реалистичная получилась картинка. Особенно возмущенное лицо невесты, грозным волчьим оскалом обещающее мне незабываемые «прелести» брачной жизни. Я прямо содрогнулся от подобной перспективы: с моей матерью шутки плохи. Она ведь действительно может нас поженить! Доусон — семья с репутацией, а Джейн — здоровая и сильная волчица. Если даже я смог представить нас у алтаря, леди Брагислава в своих расчетах уже, наверное, до внуков добралась.

Нет, нужно заставить Доусон поговорить со своей семьей! Но называть ее ради этого мэтром? Пес меня раздери! Мэтр — это не просто обращение к солдату. Это обращение к воину! Подтверждение его статуса, отработанных в бою навыков и умений. Ни дня не воевавшая волчица мэтром быть не может. И точка!

Я ее по-другому уговорю. Девчонка, конечно, думает, что брак со мной для нее — выход. Но она здорово ошибается. И мне нужно ей это доказать. Объяснить, что у меня есть задание, и я его выполню несмотря ни на что. Кем бы мне ни приходилась та, кого я должен заменить. Ведь именно это означает быть солдатом.

«Если бы Джейн Доусон об этом помнила, возможно, меня сегодня здесь не было бы!»

Я отвлекся от мыслей о мятущейся волчице, только когда компьютер уведомил об общем сборе. Черт, в последнее время я слишком много о ней думал. Хотя это неудивительно: девчонка — единственная в своем роде. И я сейчас не о том, что она — редкостная стерва, осмелившаяся на открытое противостояние старшему по званию волку. Но надо отдать ей должное: она все же умудрилась собрать свою группу. И какую! В нее даже инопланетяне входят — если бы сам файлы не читал, в жизни бы не поверил. Вот уж точно: не боится девчонка трудностей. Она даже пыталась привлечь в команду волка! Волка! Мужчину! О чем она только думала?!

Интересно, Доусон вообще понимает, почему ей отказали? И почему в армии не существует смешанных волчьих групп? Сингур, старый идиот, все надеялся, что, если она приведет сородича, тот со временем сможет ее заменить. А она увидит, как он хорош, внезапно осознает, что самкам в армии не место, и вежливо отступит в сторонку. М-да… не знаю даже, кто из них более наивен: Сингур, который явно недооценил ее упрямство, или она со своей поразительной недогадливостью. Ей восемь предложений о браке сделали, а она все думает, что это какой-то вселенский заговор против бедных волчиц! И этот образец аристократического воспитания еще называет себя мэтром? Да ее наивности хватило бы на постройку женского монастыря! И не нужно мне рассказывать, что звериные инстинкты отошли в прошлое. Мы действительно научились держать себя в руках, но делать это постоянно — увольте! Волк — это волк. А Доусон хоть и не обращалась полностью тридцать два года — волчица. Хочет она того или нет, но иногда находиться с ней на соседних койках чисто физиологически сложно!

«И гори оно все огнем, но будь моя воля — я бы ей тоже лучше брак предложил, чем совместную операцию в особо лунную ночь!» — выдал в сердцах и открыл дверь одного из многих переговорных кабинетов МАРАП. Огляделся вокруг: полуподвальное помещение, отсутствие окон, звукоизоляция… и вся группа уже в сборе. Доусон со скрещенными на груди руками сидела на краешке стола и с откровенным укором смотрела мне в глаза. А ведь я не так сильно опоздал.

— Леди, — с неизменной улыбкой склонил голову к плечу.

«Да чтоб ты язык прикусил!» — отразилось у нее на лице.

— Присаживайтесь, лорд Тант, — не попросила — приказала девчонка сквозь зубы. — Мы вас прямо заждались уже!

И сколько цинизма было в таком коротком предложении!

«Ядом не подавись!» — посоветовал одними глазами, опускаясь в кресло напротив развернутой во всю стену голографической карты. Кажется, у нас сейчас будет инструктаж. Что ж, послушаем!

Доусон нахмурилась под моим взглядом, потом глубоко вздохнула и выпрямилась. Подошла к карте, подняла руку… и тут мне на плечо легла узкая ладонь, а на ухо прозвучало:

— Слышишь, майор!

Да лучше бы не слышал! У этой водяницы ни страха, ни воспитания. Кто ее учил так обращаться к старшему по званию?

Хотя это «приветствие» было еще ничего по сравнению с тем, что Вейлинг выдала следом:

— Почему у меня нет твоей медкнижки, волк?

Скосил на нее глаза:

— Потому что у меня свой лечащий врач.

— Да хоть своя частная клиника! — отрезала водяница. — Я — медик в этой группе. Ты — ее почетный член. Вынь и положь медкарту мне на стол.

Мимоходом заметил, как расплылась в улыбке Доусон. Покачал головой: вот не умеет девчонка делать вид, что ни при чем! Старается изо всех сил — с такой интонацией начала толкать монолог, словно вдруг оказалась на театральных подмостках, но улыбается при этом так, что я со своего места вижу ее зубы мудрости!

— Ну так что? — еще раз хлопнула меня по плечу водяница. — Когда файл пришлешь?

Медленно повернул к ней лицо. Секунд двадцать пытался испепелить взглядом — не удалось. Даже напугать не получилось: блондинка смотрела на меня так, будто видела не оборотня-майора, а отдельно взятый организм. Вот прямо по порядку: печень, легкие, скелет. Да я почти ощутил, как она мысленно делает мне томографию мозга!

— Зачем тебе мой файл, Вейлинг? — заломил бровь. — Если бы я был болен, меня не приставили бы наблюдателем к твоей группе.

Она хлопнула ресницами и ответила:

— Ну так тебе уже сто один год, майор!

— И?

— Не мальчик уже, — развела она руками. — Хроники небось проявиться успели?

Почувствовал, как челюсть под действием гравитации ползет вниз:

— Чего?!

— Того! — отрезала Вейлинг. — Не важно, болен ты сейчас или нет. Тебя завтра подстрелят — мне кровь чем останавливать прикажешь? Вдруг у тебя на гемостатики аллергия?

Скрипнул зубами:

— У меня нет аллергии!

Блондинка скривилась:

— Вот только не надо! У всех есть на что-то аллергия! На лекарства, на пыльцу, на шерсть…

— Я оборотень!

— Ну ладно, не на шерсть! — отмахнулась Вейлинг. — Но книжка все равно нужна. В твоем возрасте тебя следует держать под постоянным наблюдением.

— В моем возрасте?! — прорычал, даже слегка теряясь от подобного бесстрашия. Нет, я всегда знал, что медики — это такая себе особая каста. Их приписывают к группе, но они никогда не входят в нее по-настоящему. Подчиняются лидеру, но оставляют за собой право принимать самостоятельные решения. И если медик посчитает нужным, он может оспорить решение командира. Но только по вопросам, которые напрямую касаются зоны его ответственности. Комплектации группы для выполнения определенных типов заданий, например. Или оправки своих пациентов на осмотр. Но даже самые ответственные из них должны понимать, что одно дело — выполнять свою работу, и совсем другое — нарываться на неприятности, обзывая волка в самом расцвете сил старым и больным! Да как у нее вообще язык повернулся?!

— Лорд Тант! — внезапно прикрикнула от доски сержант. — Мы вам не мешаем?

И очень строго на меня посмотрела, совсем как учительница пятого класса, хотя это так давно было, что я ее уже почти не помню.

— Нет, что вы! — улыбнулся в ответ. Почему-то эта девчонка все время заставляла меня улыбаться. По большей части — злобно и устрашающе, но ведь всегда с неизменным энтузиазмом! — Можете продолжать.

Она выразительно скривилась:

— Спасибо великодушно за разрешение! Только мы уже закончили. Хотите что-нибудь добавить?

Закончили? Когда это они успели?

Перевел взгляд обратно на Вейлинг — та вежливо помахала рукой.

«Понятно, — я посмотрел в честные глаза волчицы. — Отвлекающий маневр. Чтобы я не мешал. Ладно. Допустим, один — один».

— А файлик принести все равно придется! — со смешком добавила водяница из-за спины. — Причем до вылета. Иначе я тебя к операции не допущу.

На лице Доусон промелькнула тень надежды. Мягко осклабился в ответ: «Не дождешься!»

— А вылет через двадцать минут, — сладким голосом добавила волчица.

Когда?! Да твою же налево! Как я ей за двадцать минут успею подготовить правильный медфайл, чтобы на нем еще и все нужные подписи стояли?!

Джейн Доусон

Какое замечательное у Танта было лицо, когда я назвала ему время вылета! Чертовски жалею, что не успела запечатлеть его на память. Но он так быстро убежал, словно я по его следу пустила голодных вурдалаков. Хотя кто его знает, что страшнее: вурдалаки или водяница. Первые, конечно, те еще монстры, но их ведь не существует. А медик реально может на задание не пустить. В общем, я считаю, что это был гениальный план: натравить на лорда Танта Вейлинг. Заодно и от Лакшми ее отвлекла.

Было бы вообще здорово, если бы Тант не успел подготовить медицинскую книжку и остался на Земле, но я на это не сильно рассчитывала. Этот майор скорее отменит наш вылет, чем позволит улететь без него! А потом еще и сделает меня виноватой.

«Эх… — тяжко вздохнула, выбираясь из машины перед зданием космодрома „Кадьяк — 34/Б“, с которого отправлялись корабли МАРАП, — жизнь несправедлива. Тант — сволочь, папа — предатель. Мама — зануда. Еще и лететь на „Кассиопее“…»

«Кассиопея» была маленьким и очень маневренным звездолетом, одним из двух, закрепленных за нашей группой. На ней практически не имелось вооружения (собственно, этим и объяснялись ее размер и маневренность), а из экипажа имелись только мэтр Макмиллан — высокий рыжеволосый шотландец и мэтр О’Коннор — ирландец с огромными как щетка усами. Макмиллан был капитаном и первым пилотом. О’Коннор в свою очередь — вторым пилотом, штурманом и техником. Оба являлись полукровками-мурианами, что вообще-то хорошо, потому что мурианы обычно очень добрые нелюди с веселым нравом. Но, видимо, человеческая кровь и Воспитание дали о себе знать, потому что эта конкретная парочка оказалась вспыльчивой и совсем не дружелюбной. Они с первого полета невзлюбили мою группу (в основном из-за Ревуса) и не стеснялись об этом говорить.

Потому я предпочитала летать на «Андромеде» — там капитаном служила лесавка Фрея: очень корректный и в целом приятный нелюдь. Сегодня, к сожалению, «Андромеда» была занята. А вот «Кассиопея» ждала нас с открытым люком. Возле которого с выражением «прошла уже двадцать одна минута — почему до сих пор не взлетаем?!» стоял Тант.

— Файл отправлен, — без предисловий заявил он подоспевшей Вейлинг.

— Медкнижка? — на всякий случай уточнила водяница.

Лорд осклабился:

— Не совсем. Медицинское заключение о том, что я пригоден к выполнению операции.

— Но!..

— Подписанное твоим непосредственным руководителем! — добавил Тант и со своим обожаемым выражением самодовольства на лице первым прошел на корабль.

— Это просто дурдом какой-то! — воскликнула Вейлинг. — Разрешение на полет должна выдавать я!

Ей очень не нравилось, когда ее выставляли дурой.

— Ну хочешь, я ему ногу сломаю? — равнодушно пожала плечами Лакшми. Индуска только что подошла и не слышала всего разговора, но по тону водяницы поняла, что здесь обижают женщину. А значит, просто не могла не вмешаться. — Тогда он точно никуда не полетит.

— А сможешь? — спросила я. В шутку, конечно, но мало ли — всякое в жизни случается. — Он ведь такой… габаритный, — с трудом подобрала слово. — Его даже Касиус уложить не сумел.

Лакшми выразительно фыркнула:

— Я не говорю, что буду сражаться с ним в честном бою. Но вот он сейчас в криокамеру уляжется, заснет, мы ему крышечку аккуратненько приподнимем, быстро ножку сломаем и закупорим обратно. Он даже проснуться не успеет. А потом скажем, что так и было!

План был совершенно нереализуем, потому засмеялись мы все втроем. В другом случае Вейлинг бескомпромиссно встала бы на сторону Танта. Вернее — его пока целой ноги. Да я бы в криокамеру и сама не полезла, чтобы волку лапу ломать. Вдруг бы он очнулся в процессе? Нет — я бы ее просто заколотила. Намертво. Пускай себе спит, как Ленин в мавзолее. Кстати, если бы у меня гарантия была, что он тоже четыреста лет в одной позе молча пролежит, — я бы за него даже замуж вышла. Для маминого успокоения.

Все еще посмеиваясь, мы ступили на «Кассиопею». Первым шло техническое отделение, где рассматривать было нечего — узкий коридор и толстые стены, за которыми скрывались «внутренности» кораблика. Сразу за коридором располагалась спальня — небольшое круглое помещение, в котором «ромашкой» выстроились криокамеры. И уже за спальней находилась командная рубка. Все! Больше в звездолете ничего не было. Хотя какой это звездолет? Так, управляемая космическая шлюпка. Эдакая катапульта для перемещения на длинные дистанции. Даже столовой и санузла нет! Команда нужна только для взлета и посадки, остальное делает компьютер. А мы себе спим. Можно сказать — идеальный способ путешествия. Если бы не одно «но».

— Опять ты?! — Мэтр О’Коннор злобно покосился на змеелюда. — Ну сколько можно?! Макмиллан, ты точно отдал начальству мое заявление?

— Какое еще заявление? — уточнила Эйва, не отрываясь от пристального разглядывания себя в зеркало пудреницы.

— Где я прошу приписать нас к другой команде! — решительно отрезал ирландец. — В которой не будет инопланетянина с покрытым чешуей хвостом! — Он яростно всплеснул руками и повторил фразу, которую мы слышали из его уст каждый раз перед новым совместным вылетом. — Я его ненавижу!

Ревус только улыбнулся — религия не позволяла ему ответить. Более того: она не позволяла ему дать ответить нам! А ведь нам было что сказать. Но еще мы были чертовски толерантны. Потому придумали свой способ поддерживать змеелюда, не обижая его внутреннего пацифиста.

— Да мы его все периодически ненавидим, — вздохнула Эйва.

Краем глаза я заметила, как вытянулось лицо Танта.

— Особенно я. — Вейлинг ловко забралась в свою временную «постель», уселась, по-турецки скрестив ноги, и достала зеркало. — Как же я тебя иногда ненавижу, Ревус!

Брови Фенрира сошлись на переносице, и он таки не выдержал. Навис над моим плечом:

— Что за настроение в вашей команде, леди?

Я равнодушно пожала плечами и даже не попыталась скрыть свое желание оставить мистера «самого умного» без информации. Но До Фан Джун оказался болтливее:

— Да нормальное настроение для женщин, которые просыпаются после гиперсна, смотрят на себя в зеркало, затем — на соседа, снова в зеркало и… брр! — Корейца передернуло. — И устраивают вой о потерянной красоте, — закончил шепотом, исподлобья бросая на меня косые взгляды.

Я демонстративно фыркнула и отошла к своей криокамере. Да, признаю — грешна. А вы бы посмотрели на себя после таких перегрузок: синяки под глазами, вены выделяются даже на лбу, кожа белая как у покойницы. Вот она — цена скоростных перелетов. И это еще хорошо, что мы спим в процессе, иначе симптомы пополнились бы тошнотой, головокружением, потерей ориентации и множеством других интересных ощущений.

— Ненавижу тебя! — буркнула в сторону Ревуса.

Тант с хмурым видом сложил руки на груди.

— Что-то я запутался, — спросил он у До Фан Джуна. — Ладно, дамы внешностью недовольны. Но змеелюд-то тут при чем?

— А он каждый раз при уходе на сверхскорость сбрасывает кожу, — с готовностью объяснил Хамелеон. — Линяет, другими словами. И просыпается такой красивый, как будто вчера родился. Вот мы ему и завидуем всей толпой.

— Мг… — неуверенно кивнул Тант. Потом перевел взгляд на разгневанного О’Коннора. — А этот что, тоже не рад синякам под глазами?

— Да нет, — хихикнул До Фан Джун. — Ему капсулу каждый раз чистить приходится. Чешуя у Ревуса мелкая, забивается повсюду. Вот О’Коннор и бесится.

Словно в подтверждение его слов ирландец с силой ударил ладонью по прозрачной крышке криокамеры и рыкнул сквозь зубы:

— Ненавижу, слышишь?!

— Да слышим, мэтр, слышим, — усмехнулся Касиус. — Угомонись уже.

Если он действительно хотел успокоить пилота, то это была явно не та тактика. Но он не хотел, и мы все это прекрасно понимали. В том числе О’Коннор, который смерил Заклинателя разъяренным взглядом и пулей вылетел из спальни. Мы дружно загоготали. Тант тоже улыбнулся, но, скорее, для приличия. Я по глазам видела, что он не все понял. Пожалуй, это и правда странно выглядело: когда команда вместо поддержки выражает коллеге такое себе коллективное признание в обратном. Но не стану же я рассказывать этому напыщенному индюку предысторию нашей почти семейной шутки! О том, как несколько лет назад мы оскорбили в лучших чувствах мэтра О’Коннора, когда поддержали его претензии к Ревусу, но по прямо противоположной причине. Нет уж! Пускай помучается неведением, любознательный наблюдатель.

— Леди Доусон, иногда ваша группа ведет себя очень странно, — задумчиво отметил Тант.

— Моя группа ведет себя в соответствии с ситуацией, лорд, — отрезала я, забираясь в капсулу. — Не наша вина, что ваша неосведомленность мешает вам это понять.

— Возможно, тогда вам все же стоит меня просветить? — подошел волк к соседней камере.

Я скосила на него глаза:

— Предпочитаю не… распространяться… — последнее слово выдохнула через силу охрипшим голосом.

Случилось нечто. Тант снял рубашку, и меня будто электрический заряд прошил. От макушки до кончиков пальцев на ногах. Я как девочка уставилась на его голый торс. Широкий, гладкий, что для волка вообще нонсенс, с четко прорисованной рельефной мускулатурой. Словно завороженная, я не могла оторвать глаз от его мощных плеч и узкой талии. Такая странная… нет! Совершенно ненормальная реакция.

Черт подери, я что, волчонок двадцатилетний?! Или голой мужской груди никогда не видела? Да нам Касиус такое на каждой тренировке демонстрирует! Он вон и сейчас водолазку стянул: видите ли, она ему спать мешает. А Касиус — это вам не хухры-мухры. Это почти бог! А без рубашки, так конкретно греческий Аполлон! Сказать, что Тант был лучше сложен, — нагло соврать. Он ниже ростом, уже в плечах, кубики на животе не такие внушительные. Так почему же я уставилась на него, как выпускница института благородных девиц, а единственной внятной мыслью, пришедшей в голову, было: «Как же давно у меня не случалось…»?!

— Надеюсь, однажды вы расскажете мне о своей группе все, леди Доусон, — не глядя в мою сторону, сказал Фенрир, и я наконец выпала из прострации. Громко выдохнула, поспешно отводя глаза.

«Так! — рявкнула на себя. — Слушай сюда! Рот закрыла, слюни подобрала! И не ведешь себя, как озабоченная идиотка!»

Вроде подействовало. По крайней мере, дыхание выровнялось точно. Но я вдруг начала понимать, что волк на соседней кровати — это не просто временное неудобство. Тут что-то куда большее. Думаю, был бы он иной расы, я бы на него совсем иначе смотрела.

«А может, нужно просто привыкнуть?» — предположила, укладываясь на жесткую подложку криокамеры. И, уже глядя, как закрывается ее крышка, поняла, что не хочу привыкать. Да это и не нужно. Через три месяца от лорда Танта останутся только воспоминания. А если воспользоваться новейшей корейской разработкой — не будет даже их.

«Нужно собраться с силами и просто переждать!» — твердо решила, закрывая глаза.

Сон пришел мгновенно, и как мы взлетели, я уже не ощутила.

То, что спутник «Талия 50–12» будет перевалочным пунктом, я поняла еще на Земле. А вот то, что это перевалочный пункт контрабандистов, обнаружилось только в момент высадки. Когда лорд Тант вдруг самолично провозгласил себя штурманом и опустил «Кассиопею» за три километра от заданной цели на плохо освещенном пустыре.

— Обычное задание, да, лорд Тант?! — процедила я, оглядываясь по сторонам. Команда за спиной не роптала, но тоже не выглядела слишком довольной.

— По крайней мере, здесь можно дышать. — Вейлинг спрятала прибор в карман скафандра. — Магний, хром, свинец — все в норме.

И она первая подняла смотровое стекло своего шлема.

А вот я нахмурилась еще сильнее. Мне не нравилось то, что здесь происходит. Пускай с воздухом и полный порядок, а порывы ветра и практически полное отсутствие естественного освещения — нормальное явление для планет с искусственной атмосферой, но какого черта нужно было высаживаться среди древних развалин вместо того, чтобы воспользоваться местным аэродромом? И пока я не разберусь, в чем дело…

— Герметичность не нарушать! — рявкнула на Вейлинг по внутреннему каналу связи. А затем подняла раздраженный взгляд на Танта: — Разве нас не должны были встретить?

Волк отвечать не стал — попросту не успел. Я уже услышала быстрый топот чьих-то ног по бетонному полу. А спустя пару мгновений увидела его источник: невысокого нелюдя с длинным гибким хвостом и испуганными маленькими глазками. Типичная крыса-переросток. То есть, простите, крфрит. Инопланетное существо с отлично развитым чувством самосохранения и такой бешеной интуицией, что в казино их не пускают даже с чемоданом кредиток (кредиты, кстати, выдают охотно — этот народец умеет зарабатывать).

— Вы прибыли! — вместо приветствия воскликнул он и бросился к Танту. — Но я не ждал вас так рано!

— Я распорядилась перенести время вылета, — хмуро ответила этому неприятному нелюдю.

Он повернул ко мне лохматую голову:

— Вы?!

Фенрир самодовольно ощерился, но я сделала вид, что не заметила.

— Старший сержант Джейн Доусон прибыла для получения груза, — ответила с каменным лицом. — Вы Пэттер?

Мужчина неуверенно кивнул и уставился на меня так, будто у меня вдруг выросли рога. Потом перевел вопросительный взгляд на Танта:

— Мэтр Вальтерс не говорил, что груз будет забирать волчица.

Эйва бесшумно ступила ближе.

— Мэтр Вальтерс? — шепотом повторила она мне на ухо.

Я чуть заметно повела плечом: «Не имею представления».

Но познакомиться хотелось очень сильно. Особенно когда Тант «успокоил» связного фразой:

— Совершенно верно, груз буду принимать я. Леди Доусон и ее группа обеспечат прикрытие.

«Что?!» — вытаращилась я на волка, но вовремя вспомнила, что это задание — в целом была его идея, так что слишком удивляться не стоит. И тем не менее…

— Лорд Тант, — протянула елейным голосом, с удовольствием наблюдая, как бледнеет Пэттер, глядя в мои совершенно черные глаза. А то, что они почернели, сомнений не вызывало — в тот момент я почти шипела от злости. — Можно вас на пару слов?

Волк ответил радушным оскалом и махнул рукой: мол, дамы, вперед. Ну, дама не стала заставлять себя упрашивать и быстрым шагом отправилась на какую-то полуразвалившуюся бетонную постройку. А там просто приперла Танта к стенке, причем буквально: прижав локоть к горлу.

— Какого черта, майор?!

Он внимательно посмотрел на мое пышущее гневом лицо, потом опустил глаза на руку, хорошенько так помявшую горловину его скафандра, и криво усмехнулся в ответ:

— А что вас не устраивает, леди? Здесь все, как написано в файле. То же место, тот же связной и тот же груз.

— Но там нигде не было сказано, что этот груз нам придется украсть!

Тант на мгновение замер, будто пытался сообразить, как я смогла догадаться. Да у него прямо на лбу был написан вопрос: «Неужели ваша капуста в шлеме умеет думать?!»

«Гад!» — мрачно решила я. Шовинистская сволочь. Конечно! Как я, глупая женщина, могла понять, что груз нам не вынесут на блюдечке? Ведь для этого всегда нужно прятаться в недрах старинных развалин на дальнем участке!

— Леди, — почти мурлыкнул Тант, — вас не устраивает сложность задания?

— Лорд Тант, — прорычала в ответ, чувствуя, как волчьи клыки вырываются за пределы рта. Говорить сразу стало неудобно. — Кажется, вы не понимаете, в каком вы положении! Это — моя группа. И мое задание! А вы здесь просто сторонний наблюдать. Без права голоса!

— То есть вы отказываетесь выполнять задание?

Вот же мерзкий тип! Я клацнула зубами, убирая руку от его горла. Отошла на два шага, заглянула за угол, бросила взгляд на ожидающую решения команду.

Отступить сейчас?! Наверное, это было бы очень мудрое решение. Разве можно отправляться в атаку, не зная… да практически ничего не зная о том, что нас ждет?!

С другой стороны, я уже сейчас могла представить, какими аргументами будет забрасывать меня Тант на собрании комиссии. И о том, что ни одна операция не проходит без неожиданных сюрпризов, а значит, ко всему подготовиться все равно невозможно. И о том, что ничего совсем уж страшного произойти не могло. По крайней мере, сам Фенрир в это так верил, что без каких-либо сомнений решил участвовать в операции. И не дай мне бог его сейчас отстранить — тут же стану лидером, не умеющим правильно использовать доступные ресурсы…

Черт! Может, при других обстоятельствах я бы и смогла отстоять свое мнение, но Тант уже показал, как сильно к нему благоволит начальство. Да я никогда в жизни не смогу доказать, что это — подстава, если остановлюсь сейчас!

Так что же делать? Отказаться от риска, вернуть группу домой и в очередной раз расписаться в собственной несостоятельности? Или все-таки полезть на рожон, угнать этот чертов груз и доставить по назначению? А потом накостылять Фенриру Танту так, что мама не горюй?

— Мы выполним задание, лорд, — смерила волка уничижительным взглядом и усилием воли вернула зубам человеческий вид. — Но сделаем это по-моему! И если я увижу необходимость, я остановлю операцию, и вы!.. — тыкнула в его грудь пальцем. — Подчинитесь беспрекословно! Вам ясно?

Его ответная улыбка стала просто-таки запредельно любезной:

— Как пожелаете, леди Доусон. Как только пожелаете.

И я даже не сомневалась, что он опять мне лгал.

К команде вернулась злая и сосредоточенная. Пальцем поманила к себе До Фан Джуна — этот любознательный кореец уже успел закопаться в сорняках, второй раз, но уже своей рукой, захлопнула стеклянное забрало на скафандре у Вейлинг и сказала, обращаясь ко всем:

— Коллеги, у меня для вас новость. Нас подставили.

Фенрир, топавший следом, резко затормозил и уставился на меня с плохо скрываемым… ну пускай будет негодованием. Не ожидал, что я его сдам. А я вот решила, что в данной ситуации таиться нечего.

— Конкретно, он подставил, — добавила, кивая на волка.

Лакшми перебросила на плечо здоровенный ручной пулемет и хмуро уточнила:

— Что ты имеешь в виду?

— Помните, я говорила, что это — курьерская миссия? — осклабилась под напряженным взглядом Танта. — Так вот. Самым неожиданным образом эта миссия превратилась в боевое задание. Вы, Пэттер! — Я резко обернулась к инопланетянину. — Ваша задача?

Крфрит перевел испуганный взгляд с меня на Танта и, не отрывая от последнего глаз, промычал что-то совершенно невразумительное. Зря он так. Я ведь и без этого была на взводе.

— Отвечайте, Пэттер! — прорычала, делая шаг в его сторону.

Крфрит поджал хвост.

— Ну… э… — выдал он и попятился в сторону все еще хранившего молчание волка. Пожалуй, это было самое последнее, что он мог сделать, чтобы окончательно испортить со мной отношения.

— Пэттер… — Я вынула пистолет из кобуры. — Я — руководитель группы, находящейся в зоне повышенного риска. По закону я обязана предпринять все возможные действия для сохранения жизни и здоровья своей команды. — Я взвела курок. — В том числе посредством добывания необходимой информации. Таким образом, я даю вам ровно три секунды, чтобы отчитаться. Иначе буду вынуждена признать вас фактором, усугубляющим наше положение.

— Что? — не понял полукрыс.

— Я вас пристрелю, — любезно растолковала мысль.

Пэттер побледнел, бросил последний, полный немой мольбы взгляд на Танта, не дождался отклика и пришел наконец к выводу, что приоритеты нужно менять. Ибо верность — это, конечно, замечательно, но патрон-то уже в патроннике!

— Я должен провести вас незамеченными к месту нахождения груза, — затараторил он. — Эта разрушенная постройка когда-то была частью основного корпуса. Под нами проходит сеть заброшенных канализационных тоннелей. Неподалеку есть вход. Если пройдем по ним, выйдем прямо к зданию склада. Уровень его защиты — третий, но у меня есть коды доступа…

Он протянул руку, но вперед выступила Эйва.

— Это необязательно, — сказала она, рывком выхватывая из тонких пальцев ключ-пластину. — Третий уровень защиты взломает даже ребенок.

Насчет детей судить не берусь, но Эйва — да. Эйва может. Она даже нашу организацию разок взломала, а у нас все-таки седьмой уровень. Правда, нормально замести следы то ли не смогла, то ли не сочла нужным. На этом и погорела. А я ее прикрыла. И в качестве благодарности получила в группу суккубу с очень полезным хобби.

— Эйва, — обернулась к подруге. — Давай, как всегда: ты берешь на себя систему удаленного наблюдения. Когда попадем на объект, проложишь нам маршрут. Ревус, останешься с ней. Будешь контролировать выход. Кира…

Девочка-снайпер со своей любимой винтовкой ступила вперед.

— У тебя ведь дальность стрельбы около четырех километров? — уточнила я. — Осядь где-нибудь здесь. Место выбери сама, но такое, чтобы смогла быстро оттуда слинять. Огонь первая не открывай, но следи за нашими перемещениями. Не уверена, что мы сможем вернуться по канализации, но если что — будем двигаться обратно под твоим прикрытием. Остальные — за мной. И вы, лорд Тант!

Я перевела суровый взгляд на волка:

— Будьте рядом. Я хочу видеть вас все время.

— Не доверяете, леди? — даже не спросил, а как будто попытался подшутить он. — Или будете скучать?

Я сделала умильную рожицу:

— И это — тоже, лорд. Но еще, если вы будете рядом, я смогу прикрыться вами в случае необходимости. Слышали, ребята? На сегодня — вот наш щит.

Лакшми с Касиусом переглянулись, пожали плечами и синхронно перехватили оружие двумя руками так, чтобы с ним было легче бежать. Ни один из них не рассчитывал укрываться за волком хотя бы потому, что по габаритам не подходил. А вот До Фан Джун идею воспринял с интересом. В конце концов, его задача — разобраться с тем, что может устроить нежелательный взрыв. И именно мы должны думать о том, как доставить «пиротехника» к пункту его назначения.

Оборотням редко приходится завидовать людям. Мы сильнее, выносливее и живем пусть ненамного (ведь человеческая медицина идет вперед семимильными шагами), но дольше. И все же случаются ситуации, когда физическое превосходство играет с нами злую шутку. Например, как тогда, в «вонючий год». У людей есть отличная способность: они умеют не реагировать на запахи. Привыкать к ним. Конечно, это делает их нюх не таким острым, но это же помогает им не сойти с ума, живя там, где у нелюдя уже через пару часов начинает сносить крышу. Или вот когда бежишь по старой канализации. В ней нет вентиляции, зато есть вода. Откуда она там взялась — одному богу известно. Но она есть, и ее где-то от щиколотки до колена, в зависимости от ширины тоннеля. А вместе с водой есть и плесень. И запах. Смрад, от которого глаза слезятся. И вот ты бежишь такой, в удобном и гибком скафандре, месишь ногами непонятную субстанцию, состоящую из ила, каких-то странных ошметков и другого мусора, о происхождении которого тебе не только не интересно, но и вредно будет узнать, и проклинаешь свое врожденное умение учуять врага на расстоянии нескольких километров. А еще думаешь, что душу бы продал за то, чтобы закрыть шлем. Но сделать этого не можешь. Ибо — нюх! И слух. И зрение тоже лучше работает, если между глазом и объектом нет стеклянной заслонки. Да, иногда мы ненавидим свои способности. Но это не мешает нам пользоваться ими так часто, как только возможно.

«Интересно, — думала я, — а у Танта нос полностью человеческий или он сейчас так же, как я, мучается?»

К сожалению, по лицу волка нельзя было понять, мешает ли ему запах. Скорее — наоборот. Его дурацкая улыбка (я начинала подозревать, что это — часть аристократического дресс-кода, снятие которого во время обучения каралось дубинкой по спине, раз он с ним так свыкся) могла навести на мысль о получаемом удовольствии.

«Хотя, если бы он оставил себе человеческий нос, зачем тогда открыл шлем?» — задала себе вполне резонный вопрос и решила, что Фенрир все-таки притворяется. Причем так талантливо, что мне у него стоило бы поучиться. А то я едва не вскрикнула от радости, когда впереди показался просвет.

— Погодите, леди! — Крфрит преградил мне путь. Я резко затормозила и с удивлением уставилась на провожатого. — Там охрана.