Ола и Отто. Столица Руда Александра

«Профессионал в своем деле зря болтать не будет», — послышалось мне.

— Как профессионал в своем деле, скажу, что индивидуальный артефакт всегда лучше массового. И, конечно, как профессионал, могу уверить, что можно улучшить не только мое знание эльфийского.

— Высший балл, — сказал экзаменатор громко. — Без сомнения, самый высший балл!

Пани ня Монтер, стоявшая у дверей как сторожевая собака, кивнула.

Потом я пересела к гному. Он был роскошно одет, а в бороде блестели камнями заколки. Гном явно тяготился своей ролью и разве что не зевал откровенно.

— Что ж, девица, — скучным тоном сказал он, — давайте посмотрим… О, да вы знаете гномий!

— Знаю, — кивнула я, потому что составила не просто требуемый диалог «Сколько это стоит? — Пять золотых. — Давайте поторгуемся», а перенесла на бумагу экспрессивный спор Отто с мастером Клаусом о цене на серебро для спасителей гильдии артефактников в Чистяково. Я при этом споре присутствовала в качестве собственно спасительницы, внушительно надувая щеки в нужных местах.

— Немногие знают сейчас гномий, — пожаловался экзаменатор. — Юные девицы предпочитают учить романтичный эльфийский. Кому сейчас нужны гномы?

— Тем, у кого партнер — гном, например, — сказала я.

— О! — окончательно проснулся гном. — Расскажите!

— Я и мой партнер Отто дер Шварт — Мастера Артефактов мастерской «О и О», из Чистяково.

— Отлично, отлично! Здесь, в столице, к гномам относятся с предубеждением. Позвольте пригласить вас с партнером на торжественный вечер в это воскресенье, чтобы все убедились, насколько прочным может быть союз гнома и человека. Мой сын официально встал на ноги, это будет ему лучшим подарком, если не возражаете.

Встал на ноги — это значит, что бизнес его работает как часы, деньги лежат в нескольких банках, есть дом, в котором припрятано несколько кубышек, и этот гном официально объявляет, что готов к созданию семьи. Отто до этого еще далеко.

— Конечно, мы с удовольствием посетим это мероприятие. — Да Отто меня съест, если откажусь!

— Замечательно! — обрадовался гном. — Я — Дитмар дер Кауфман.

— Ольгерда Ляха, — официально представилась я. Говорила же Отто — давай сделаем визитки, давай сделаем визитки! Сейчас бы раздала по штучке и эльфу, и пану Дитмару. Зачем, спрашивается, мы сюда приехали?

— Только, — Дитмар погрустнел, — ваш партнер, наверное, не сможет явиться. Он же сейчас там, на севере, поддерживает ваш бизнес…

Признаться, что мы бросили бизнес и оба в столице, было бы кощунственно. Поэтому я дипломатично ответила:

— Что вы! Ради такого случая Отто прибудет в столицу телепортами. — Придется ему обратно волосы в черный цвет перекрашивать.

— Отлично! — потер руки гном и крикнул: «Высший балл!»

Эльф, уже беседующий с очередной конкурсанткой, вздрогнул и бросил взгляд на шею дер Кауфмана. Однако из-за густой бороды так и не смог понять, двигала ли почтенным гномом та же причина, что и им.

Я пересела к орку. Это был уже пожилой мужчина, полностью седые волосы собраны в высокий хвост, тонкая батистовая рубашка не скрывала крепких мышц, а безрукавка, вышитая драконьими бусинами, подчеркивала стройный торс. На левом ухе орка висели пять сережек-клыков, тоже из драконьей кости. Я мысленно прикинула стоимость его наряда и сглотнула слюну. Можно было наш домик, которым мы с Отто так гордились, купить, и не один. Орк был красив той сдержанной мужской зрелой красотой, которая действует сногсшибательно на женскую особь любого возраста. Увидели бы его мои тетушки, да и мама тоже, вот уж где бы щеки алели и сердца быстрее бились! Да и я, почти инстинктивно, поправила прическу и улыбнулась, удержавшись от облизывания губ только силой воли.

Орк взглянул на мою экзаменационную работу, где было коряво нацарапано несколько строчек — детские сказки на орочьем я уже читала, но не более того, — и вдруг напрягся, как хищник перед прыжком. У меня сердце замерло, но вовсе не от любовного томления, а от ужаса кролика перед удавом.

— Ольгерда Ляха! — прошипел он.

Я вжалась в свой стул. Чего это он? Может, тоже купил мой артефакт и ему не помогло? Но не убьет же он меня тут, на глазах у всех? А потом я спрячусь.

— Что? — пролепетала я.

— Наконец-то я вижу ту дрянь, которая околдовала моего сына!

— Ка… какого сына?

— Живко Гопко, вот какого!

Да ну что же это такое! Огромная страна, а куда ни плюнь — или мой артефакт, или еще один свекор! Или девица моего блудного мужа! Небесные Силы, за что?

Гопко-старший буравил меня взглядом, а его мужская аура, так похожая на ауру сына, просто сбивала с ног. Ну уж нет, одному свекру удалось меня запугать, второму это не удастся, и так с Живко постоянно бодаюсь за свои границы.

Я прокашлялась, собираясь с силами. Где эта, к демонам, дуэнья, когда так нужна? Ни визиток от нее, ни помощи.

— Я вашего сына не заколдовывала! — сказала я, смело глядя орку в глаза. — Он первый начал.

— Тогда почему он тебя до сих пор еще не тр… Почему он до сих пор сидит в Чистяково, когда может сделать тут себе состояние?

— У него псы хорошо продаются в Чистяково, и недавно Окко ощенилась.

Очень интересно! Живко что, докладывает отцу о своих постельных успехах и неудачах? Вот вернусь я в Чистяково! Одним эльфийским маслом он от меня не отделается.

— О, лучшая сука, — заинтересовался Гопко. — И сколько?

— Пятеро.

— Скажи ему, чтобы никого у вас не продавал! Я тут подготовил почву, щенков оторвут с руками за тройную цену. Гм… — Орк опять вернулся в роль злобного свекра. — Если он тебя допустил к своим псам, то почему не женился до сих пор?

— А почему вы меня допрашиваете? — возмутилась я. — Со своим сыном разговаривайте!

Гопко на миг смутился. Ага, видимо, папочка приставал с расспросами, а Живко, обозленный и неудовлетворенный, ответил совсем не то, на что родитель рассчитывал.

Честно признаться, ход с щенками был беспроигрышным. Они были настолько умилительными, что все постельно-запланированное у Живко получилось бы, если б не пришли покупатели и старейшина, бдительно стоящий на страже морали, не вызвал орка во двор. Это дало мне возможность собраться с мыслями и сбежать, то есть вежливо отступить. Выйдя за ворота, я припустила бегом и остановилась только за пределами эльфийского квартала, растерла лицо снегом и опять побежала под защиту родных стен.

— А я и тебя допрошу, если захочу! Знай свое место!

Я с трудом удержалась, чтобы малодушно не вскочить со стула, поэтому выдохнула и уселась поудобнее, закинув ногу за ногу и всем видом давая понять, что мне абсолютно наплевать на орка.

— Мое место? А кто вы такой, чтобы мне его указывать? Где чье место — этот вопрос решается исключительно между мной и Живко!

Орк сузил глаза и бросил на меня угрожающий взгляд. Я не осталась в долгу — далеко вам, уважаемый, до моего первого свекра, у того зомби в могилы от одного взгляда укладывались и сами закапывались.

— Ты хочешь замуж за короля? — неожиданно спросил орк, понизив голос. Видимо, понял, что нашла коса на камень, и под суровыми взглядами я не теряюсь.

— Нет, я тут по делу, — шепотом призналась я.

— Хорошо, посмотрим, как ты выкрутишься! — Он повысил голос. — Ольгерда Ляха. Высший балл!

Дама ня Монтер удивленно подняла брови, но ничего не сказала и кивнула секретарю.

Гордой походкой победительницы я прошествовала под завистливыми взглядами к двери, вышла, прошла по коридору до туалетной и только внутри сползла по стеночке вниз, потому что ноги совсем не держали.

В дверь постучали, и я услышала голос Рианны:

— Ольгерда? Вам плохо? Вы были такой бледной! Откройте, пожалуйста!

Я дотянулась рукой до защелки, магичка вошла в комнату и заперла за собой дверь. А потом присела передо мной, миг — и к моей шее был прижат кинжал, который воительница достала из потайного кармана. Почему-то я даже не удивилась.

— Что? — спросила я устало. — Вашего сына я тоже соблазнила?

— Нет. — Глаза магички были серьезными. — Кто ты такая и почему с тобой под видом дуэньи — мужчина?

— Я — Ольгерда Ляха, Мастер Артефактов из Чистяково. А со мной — мой партнер по бизнесу, Отто дер Шварт. — Прости, Отто, но сохранять тайну, когда тебе угрожают, несколько затруднительно. — Нет у меня дуэньи. И сюда мы приехали, чтобы бесплатно пожить и поучиться новому. Я вам клянусь, что ничего плохого не задумали! Ну вот, я заблокировала защитный артефакт, можете накладывать заклятие правды.

Рианна убрала кинжал и кивнула:

— Хорошо. Заклятие я накладывать не буду, и так вижу, что не врешь.

Потом поднялась и поправила прическу у зеркала.

— И что? — не сдержалась я. — Вы… ты мне даже не поможешь? Ведь я действительно плохо себя чувствую.

— Зачем? — удивилась Рианна. — Ты просто перенервничала, вот и все. К тому же не ты моя нанимательница. У тебя есть своя… дуэнья, ха!

Магичка вышла, а я посидела еще немного, пока не замерзла, умылась и решила, что такой знаменательный день нужно отметить.

Поэтому направилась в парк на пробежку, чтобы размяться и прогнать остатки страха физическими упражнениями. Королевский парк был прекрасен, и я бросила свое занятие — сосредоточиться на дыхании и ритме, одновременно глазея по сторонам, было решительно невозможно. Плавная прогулка между голых еще клумб с пробивающимися листочками, по аккуратным дорожкам, действовала умиротворяюще.

— Ольгерда! — окликнула Лидия. Они с Рианной тоже вышли на прогулку. Я остановилась и выдавила из себя добрую улыбку.

Девушка добежала до меня и взяла за руку.

— Будешь моей подругой? Мне Рианна все рассказала, мы не соперницы, вот здорово, да?

Я кивнула.

— Я ведь тоже тут не для того, чтобы за короля замуж выйти, меня сюда отец отправил, потому что он против нашей любви!

— Вашей любви? — навострила я уши.

— Да, я так люблю, так люблю Иргу, а отец говорит, что для дочери городского головы это не партия. Как будто любви можно приказать! Ой, Ольгерда, а что у тебя с лицом?

— Зуб болит, — проскрипела я. Конечно, как же может некромант-карьерист размениваться на какую-то там артефактницу! Ему подавай дочку головы, не просто так.

— А Рианна знает заклятия. — Лидия погладила меня по руке. — Мне всегда помогают. Рианна, сделай же что-нибудь!

— Не буду, — сказала магичка. — Посмотри, Лидия, сколько на Ольгерде защитных артефактов. Мое заклятие просто не пробьется.

— Ой, — волновалась Лидия, бегая вокруг меня. Волосы у нее были пушистые и тонкие, несколько прядей уже выскользнуло из прически, и вообще, приходилось признать, что девушка была необычайно милой. Такая не придет с работы и не завалится спать в мужниной рубашке, потому что свою ночнушку не смогла найти. — Ну как же тебе помочь! Я так не люблю, когда людям плохо! Давай сядем на скамеечку!

— Мне уже полегчало, — поспешно сказала я. — Знаешь, как зуб болит — поноет и перестанет. Вернусь домой и вырву его.

С корнем. Чтобы и памяти не осталось.

— Тут есть целитель во дворце, привести?

— Нет, спасибо, я доверяю только своим целителям. — У которых жгучие карие глаза и ослепительная улыбка. И папа вдобавок тоже мужчина крайней привлекательности. — Знаешь, не хочется вылететь с конкурса только потому, что зуб разболелся. Так что не говори никому, хорошо?

Лидия кивнула, а потом обрадованно защебетала:

— Ой, смотри, Рианна, это же Алина, помнишь, мы с ней в том году на зимнем балу познакомились, все думала — она или не она? Она, я ее няню узнала, пойду поздороваюсь, хорошо?

Лидия упорхнула, такая жизнерадостная, что у меня на самом деле зубы заныли.

— Интересная у тебя подопечная, — сказала я Рианне. — Знает меня первый день, а уже дружбу предлагает.

— Единственный ребенок у родителей и шести тетушек. Была бы их воля, они бы до сих пор ее в пеленку заворачивали и соску в рот вставляли, — вздохнула магичка. — Вот меня и наняли, чтобы я помогла ей хоть чуть-чуть повзрослеть. Только что-то начало получаться, как некромант этот… Ты же знаешь Иргу, да?

— Да, — сказала я, не видя смысла скрывать это.

— Может, даже была влюблена? — продолжала допытываться Рианна с проницательностью много пережившего человека.

— Может.

— Может, даже девушкой его была?

— Выше бери, — мрачно ответила я, глядя, как Лидия беззаботно смеется над чем-то со своей знакомой. — Женой.

И посмотрела на Рианну. У той натурально отвисла челюсть от удивления.

— Что, серьезно? — не поверила она.

— Куда уж серьезнее.

— Быть такого не может!

— Мне поклясться? Он меня бросил два месяца назад.

Рианна вдруг рассмеялась.

— А я, между прочим, могла бы быть твоей свекровью. Надо же, как мир тесен.

— Уже имела сегодня возможность в этом убедиться, — вздохнула я.

Мы молча прошлись по дорожке парка.

— Честно говоря, тяжело представить тебя рядом с Раулем, — призналась я. — Извини, если я тебя обидела.

Рианна хмыкнула:

— Да ладно, правда глаз не колет. После смерти Ириады Рауль какое-то время утешался со мной, а потом сказал, что они с сыном поклялись, что в их семьях больше магичек не будет. И женился на цветочнице. А сынок-то, оказывается… И как тебе Рауль?

— Боялась его до ужаса, — призналась я.

Женщина хохотнула.

— Да, он это может — запугать так, что и забудешь, как звали. Не сладко тебе, видно, приходилось.

Я пожала плечами:

— К счастью, мы жили довольно далеко.

— А я, после того как он мне отказал, ушла в передовой отряд, в Сумеречные горы. Да… Двадцать лет… Потом поняла, что устала, и нанялась к этой девочке. А зимой к нам переехало это веселое семейство. С Раулем во главе.

— Зуб заболел? — участливо спросила я, глядя на лицо Рианны.

— Да, — сказала она. — Зуб. Давно уже болит. И ничем не исцелить, как ни пыталась.

Я переплела пальцы и посмотрела в небо. Прозрачно-голубое и холодное. Как глаза Ирги, собирающего вещи. Интересно, смогу ли я вырвать этот «зуб» или он так же будет болеть и по истечении двадцати лет?

— Ты знаешь, младшая дочка Рауля тоже маг, учится на практическом факультете у нас в Университете, — сказала я, чтобы отвлечься от грустных мыслей.

Рианна горько засмеялась:

— Вот тебе и поклялись не иметь в семье женщин-магов! И как же папаша пережил такой удар судьбы?

Я фыркнула:

— Да примерно так же, как и нашу женитьбу — с негодованием.

Магичка помолчала, а потом осторожно сказала:

— Не подумай, что я лезу не в свое дело, но мне кажется, тебе не стоит переживать об отношениях Ирги и Лидии.

— А я и не переживаю, — начала было я, но быстро скисла под понимающим взглядом женщины.

— И дело даже не в том, что голова не позволит любимой дочери выйти замуж за некроманта. Я, видишь ли, сталкивалась с Иргой месяц назад, мы вместе сражались. Он силен, очень силен. Лидию он прожует и выплюнет в один миг. А потом заскучает. Самое страшное в семейной жизни — скука.

Я усмехнулась. Да уж, со мной Ирга точно не скучал. Все время что-то случалось.

— Наверное, ты думаешь, как старая дева может рассуждать об этом? Я была замужем, после Рауля. Когда твой партнер уступает тебе по силе — это ужасно. Только между равными может быть настоящая страсть.

— Рауль вон сколько лет живет со своей цветочницей, и ничего, не жалуется.

Что-то было в Рианне такое, отчего откровенничать с ней было легко. Возможно, возраст, тонкими лучиками едва видных морщинок прочертивший в уголках глаз причудливые узоры. Возможно — жизненный опыт, а возможно — ее аура, цельная и спокойная, преисполненная силы и уверенности в себе.

— Рауль больше всего на свете любит власть, поэтому ему жена-тряпка подходит идеально. И, кстати сказать, он никогда на передовую не лез. Если я хоть что-то понимаю в жизни, скоро твоему мужу надоест играть в примерного сына, и Ирронто-старшего ждет сюрприз.

Я задумчиво кивнула. Может быть, причиной того, что Ирга учился не в Рорриторе, а в Чистяково, была не только мать-героиня, чей портрет висит в тамошнем Университете на почетном месте, но и желание как можно дальше оказаться от отца?

— Эй! — закричала Лидия, попрощавшаяся с Алиной и ее няней. — К вам уже можно, или вы еще ведете очень важную магическую беседу?

— Не говори Лидии о наших отношениях с Иргой, — попросила я магичку.

— Конечно.

Мы переглянулись с Рианной, и я поняла, что у меня появилась подруга.

Отто вернулся во дворец перед самым ужином и нашел меня в библиотеке. Я продолжала штудировать драгоценные книги по артефактам, хотя остальные конкурсантки усиленно готовились к экзаменам.

— Каким чудом, — спросил полугном, присаживаясь рядом, — ты умудрилась получить на экзамене три высших балла?

— Оттава, Оттава, — покачала я головой, потому что всех окружающих тоже интересовал этот вопрос, но раскрывать свои маленькие тайны я не собиралась. — Почему ты во мне сомневаешься? Разве не ты сама учила меня гномьему языку? Разве не ты сама видела, как я зубрю эльфийский? Разве не при тебе я ночами изучала сложнейший орочий, часами практикуясь в произношении?

— Я только помню твоего сексуального учителя-орка, — пробурчал Отто, понимая, что не стоило начинать этот разговор в присутствии множества посторонних ушей. — Видно, его метод обучения оказался очень действенным.

— Еще каким, — подтвердила я и томно вздохнула. — Я бы еще училась, училась и училась!

— Юной девушке вредно так много учиться, тем более — орочьему! — Полугном поднял меня на ноги. — Пойдем, золотце, на ужин. Чем раньше поедим, тем меньше в очереди в туалет придется стоять, и спать успеем лечь до появления суровой дамы.

Мы вышли в коридор, и я поняла, откуда у полугнома такая осведомленность о моих успехах — на дверях импровизированной спальни висел лист с фамилиями и результатами. Я занимала верхнюю строчку рейтинга.

— Живко был бы в восторге, — сказал Отто шепотом. — Интересно, какой идиоту тебя экзамен принимал? Я же слышал, как ты блеяла, когда букварь орочий читала. Может, Живко думал «сейчас потерплю этот кошмар, зато потом меня под юбку пустят», а у меня-то стимула восхищаться нет, поэтому честно скажу: это было отвратительно.

— Теперь поняла, почему ты сбегал из дома, когда я учиться начинала! Я-то думала, что из деликатности, чтобы нам с Живко дать личное пространство, а вон оно что на самом деле!

Отто прижал руки к груди:

— Золотце, для тебя — все, что угодно! Только не заставляй меня слушать, как ты поешь и как читаешь на орочьем!

Я быстро поужинала — Отто поел где-то в городе, — и мы нашли укромный уголок, чтобы поболтать.

— Наши соседки, Рианна и Лидия, все о нас знают, — прошептала я на ухо полугному. — Но выдавать не будут. Кстати, Рианна была влюблена в Рауля Ирронто, а экзамен у меня принимал не какой-то идиот, а сам отец Живко.

— Как тесен мир! — выдохнул полугном.

— А еще нас в воскресенье пригласили на торжественный вечер, — вспомнила я. — Только тебе перекраситься придется.

— Не придется. Я всем рассказываю, что я такого цвета из-за обета. До тех пор, пока мы не сможем нанять себе работников, буду рыже-черным.

— Ты что, серьезно? — удивилась я, прикидывая, какой фурор произведет в Чистяково явление двухцветного Отто.

— Нет, конечно, что ж я, совсем из ума выжил? Просто это звучит солидно. О, кстати, я же визитки заказал, сегодня как раз получил. Бери!

Я подсветила огоньком, чтобы рассмотреть визитку. Кусочек плотного картона серебряного цвета был украшен завитушками, в которых угадывалось плетение нашей фирменной цепочки. Это плетение я придумала совсем недавно, сразу после ухода Ирги, когда пыталась чем-то занять вечера и осваивала искусство макраме. Занятие мне скоро наскучило, зато полугном, который внимательно наблюдал за моими трудами (потом признался: боялся, что я себе удавку готовлю), одну из перекрученных веревочек взял да и прицепил на нее артефакт. Мне понравилось, и мы заказали у мастера кузнеца для своих артефактов серебряные цепочки, а для клиентов заказывали у мастериц кожаные.

«Ольгерда Ляха, Мастер Артефактов. Международная лицензия. Совладелец мастерской „О и О“».

— Красиво, — всхлипнула я, смаргивая слезы, потому что они мешали рассмотреть адрес, написанный глубоким фиолетовым цветом.

Отто прижал мою голову к своей и чмокнул в висок.

— Ну-ну, — смущенно сказал он. — Золотце, ты чего это? Пойдем спать, переутомилась ты, наверное.

Ночью, лежа в объятиях от души хрюкающего полугнома (храпеть он не мог, потому что не было привычного ему простора для глубокого вздоха), я поглаживала карточку, спрятанную в кармане. Почему-то именно этот кусочек картона дал мне окончательно понять, что я — это не просто Ольгерда, а уважаемый в обществе человек, мастер. Что я не играюсь, как говорила моя мама (при этом она добавляла: а занялась бы чем-то серьезным, деток бы родила), а действительно занимаюсь тем делом, о котором с гордостью можно рассказать собеседнику, как бы небрежно протянув свою визитку.

Ольгерда Ляха, Мастер Артефактов. С международной лицензией, да.

Хотя теперь мне нужно было продержаться еще четыре дня до воскресенья, потому что Отто не упустит возможности попасть на официальный праздник к столичным гномам, а снимать ради этого комнату ему не позволит жадность.

На следующее утро конкурсанток ожидал сюрприз. Вместо экзамена по экономической географии нас ждал экзамен по истории. Те девушки, которые готовились весь предыдущий день, были в отчаянии, историю-то они собирались выучить в традиционном студенческом порыве именно сегодня.

Так как я ничего не знала ни по одному из этих предметов, мне было все равно.

Я села за свой стол и уставилась на листочек с тестовыми вопросами.

«1. С кем король Теодоро Пятый заключил пакт о ненападении? А. Виогентом Третьим; Б. Иванко Родны; В. Лидией Ольшанской; Г. Тякой Синеокой».

Кто все эти люди? Нет, Иванко все же орк, судя по имени. А разве мы с орками заключали когда-то пакт? Нет. Всего три варианта ответа.

О-хо-хо, вот и закончился мой славный путь к королевскому престолу… Надо будет на обеде наесться вдоволь, пока результаты не вывесят. Я представила, как мы четыре дня скитаемся по подворотням и ночуем под мостами — в такую-то холодину! — и сразу почувствовала стремление к победе.

— Госпожа Удача, — прошептала я. — Я уже давно тебя не просила об одолжении, но теперь прошу. Три браслета! Или мало? Но завтра же еще география. Давай завтра я удвою ставку!

Потому что три ночи спать под мостом — это меньше, чем четыре. И браслеты дешевле, чем столичные гостиницы. А Ирга дарил мне много украшений, с ними расставаться не жалко.

Я закрыла глаза и отметила те варианты ответов, на которые указывала ручка.

А потом украдкой взглянула на своих конкуренток. Кто-то так же бессистемно тыкал в листочек, как я (но меня все же вела рука богини, надеюсь!), кто-то отвечал, полностью сосредоточившись, кто-то смотрел в окно.

Я для приличия прочитала листочек с вопросами еще раз, стыдясь собственной необразованности. Историю государства я проходила дважды — в Лицее и в Университете. Но почему-то в голове была полная каша. Начиная примерно с седьмого по счету Теодоро я могла рассказать об эволюции артефактов, которые носили придворные и простые люди, но вот с кем этот Теодоро заключал пакт… Это аристократам нужно знать; вдруг улыбнешься кому, а твой прадед наступил прадеду объекта на ногу как раз на подписании договора о сотрудничестве, и до сих пор кровная вражда.

Решив, что каждая минута, которую тут просиживаю, украдена у королевской библиотеки, я поднялась и отдала листочек пани ня Монтер.

— Быстро вы, — подняла она брови.

Я не придумала, что ответить, поэтому присела в легком реверансе.

— Панна Ольгерда, а где ваша дуэнья? Почему она вас не ожидает у дверей, как все остальные?

— Она молится, — степенно ответила я. — Оттава очень религиозна, поэтому она верит, что лучшая помощь — это молитва.

Эта легенда у нас был хорошо продумана. Каждое утро карета увозила дуэнью Оттаву дер Кирхе хает в храм Всепантеона, а вечером возвращала уставшую от непрестанной молитвы в уединенной келье женщину к ее подопечной. В храме гномьего Всепантеона ежедневно совершался грандиозный подвиг — служители не брали плату ни за одну услугу. Как правило, временными жрецами назначали провинившихся подмастерьев, а иногда по решению гильдийского совета — даже мастеров. Ради приобретения навыков смирения и нестяжательства, качеств, совершенно не нужных в жизни обычного гнома, зато успешно играющих роль страшного наказания. Поэтому храмов Всепантеона было очень мало, и не было ни одного храма, посвященного отдельным божествам — и так служителей была вечная недостача. Существование храмов поддерживалось ежеквартальными обязательными платежами от каждой гномьей гильдии.

— Вы тоже религиозны?

— Я глубоко верующая, — честно ответила я. В Госпожу Удачу я верила так, что могла посрамить силой своей веры даже монахов ее ордена. — Надеюсь, это не станет преградой моему участию?

— Нет, что вы! Мы считаем, что вера — это личное дело каждой конкурсантки. Пока — личное.

По результатам экзамена я хоть и болталась в самом конце списка, но была не последней. Перед угрожающей красной линией, за которой шел перечень выбывающих, были еще две фамилии, в одной из которых я с удивлением узнала фамилию Лидии.

— Я думала, что все аристократы хорошо знают историю, — сказала я ей.

— Никогда ее не любила. Я читала любовно-исторические романы, это интереснее.

— Видимо, факты, которые в них излагались, далеки от официальной версии, — усмехнулась я.

— Не далеки! — В глазах Лидии загорелся фанатичный блеск. — Официальная история так часто редактировалась, что правда утеряна. Только в романах можно прочитать, почему Теодоро Пятый заключил пакт о ненападении с Тякой Синеокой, хотя она была простолюдинкой, которая силой захватила власть в северном регионе.

— И почему же? — Хотя, кажется, я уже знала ответ на этот вопрос.

— Потому что он любил ее! — предсказуемо ответила Лидия.

— Но жестокая судьба и завистники разлучили их? — предположила я.

— Да! Ты тоже читала «На крыльях неба»? Я так плакала в конце, когда ее убили, так надеялась, что они поженятся и у них будет ребеночек! Ты тоже плакала?

— Конечно! — воскликнула я. — Как тут не плакать, когда все умерли?

Рианна, стоявшая за спиной Лидии, вопросительно подняла брови. А я взяла девушку под руку и задушевно спросила:

— Лидия, а тебе Ирга что-то обещал, когда ты уезжала?

Интересно, как далеко их отношения зашли, разрешает строгий папа или нет. Знаю я таких романтических особ. Если надо, они и стену головой проломят ради большой и красивой любви, сбегут за возлюбленным в рейд по Сумеречным горам, и защищай ее потом. А Ирга к защищаемым девушкам слишком трепетно относится.

— Нет, — вздохнула Лидия. — Он со мной вообще ни разу не разговаривал.

— Как это? — опешила я. — Он с тобой ни разу не разговаривал, а ты замуж за него собралась?

— Да, — кивнула девушка. — Ведь я люблю его.

— Лидия, ты меня прости, но это же абсурд! Он же может оказаться тайным маньяком!

— Нет! Не может! — От избытка чувств аристократка топнула ногой.

— Почему?

— Ведь у него такие красивые голубые глаза!

— О, — протянула я, — голубые глаза, надо же.

Рианна развела руками: «Вот с кем мне приходится иметь дело!»

— Лидия, я не хочу сказать, что Ирга плохой, но самый отвратительный человек, которого я встречала в своей жизни, был красивым синеглазым некромантом. Аристократом даже, из древнего рода. Маньяк и психопат. Убить меня хотел.

Даже убил почти, но тогда я еще была возлюбленной одного голубоглазого некроманта, поэтому мне повезло. Негодяй Леван хотел уничтожить городок, в котором стажировались мы с Отто. Ради спасения людей мне пришлось вступить с некромантом в поединок. С поля боя Леван бежал, а вот мне очень не повезло.

— Правда? — ахнула Лидия.