Убить демиурга! Фирсанова Юлия

Глава 32

Признания и призвания

Длинная потрепанная рубашка маскировочными свойствами не обладала, потому всадники сразу заметили шагающую им навстречу девушку с выражением радостной опаски на перепачканной мордашке.

Шотар, обыкновенно выражающая эмоции односложным тявканьем и движением лохматых ушек, разразилась заливистым лаем. Если остальные еще приглядывались (все-таки не каждый день встречаешь всклокоченных девиц в мужских рубашках посреди степи), то чудесный нос собачки сразу подсказал: впереди хозяйка! Потом очевидное и почти невероятное дошло до остальных.

Первым с лошади взметнулся Эльсор. Нет, не спешился, а расправил странные крылья и стрелой метнулся к Веронике. Дарет и Инзор поступили банальнее, они пришпорили лошадей.

– Ты ранена? Где? Тебя преследуют? – первым делом выпалил Пепел, тормознув в воздухе буквально в паре-тройке сантиметров от девушки и шаря глазами по ее лицу. Одежду-то она сменила, а вот брызги совершенно определенного толка на лице и руках сохранились. Воды во фляжке Садовника было не слишком много, поэтому Ника не стала умываться, надеясь хорошенько ополоснуться уже в речке.

– Нет, не ранена! Никто не преследует! – поспешно объявила Вероника, следя за тем, каким безумием сияет прекрасное лицо альсора.

Оно казалось совершенно нечеловеческим, особенно в сочетании с когтями на руках и серыми крыльями, реявшими за плечами. Пожалуй, Киларден был абсолютно прав в своем решении не встречаться с детьми Гилианы. Остановить такого Эльсора Нике не хватило бы сил. Он даже до конца не поверил ее словам.

– Я не ранена! Привет всем! – повторила Вероника, стараясь выглядеть максимально бодрой и уверенной. – Очень рада всех видеть. А поесть ничего не найдется?

После этого заявления в жизнь, материальность и здоровье девушки поверили все Фомы неверующие. Правда, для начала Нику еще потискали, сжимая в объятиях настолько крепко, что едва косточки не хрустели.

Вопрос о хлебе насущном отодвинул большинство прочих вопросов на задний план. Еда нашлась в седельных сумках запасливого Дарета и Инзора. Скатерть никто из спешно отправившихся за Никой вдогонку мужчин прихватить не догадался, потому сервировали прямо на расстеленном плаще. В считаные секунды на импровизированном дастархане появились: копченое мясо (окорок и тушки птиц), сыр, уже опостылевшие зеленые яблоки, хлеб, колбаса, какие-то мелкие овощи, похожие на кардинально фиолетовые кистевые помидоры со вкусом огурца, и еще кое-что по мелочи.

Ника сглотнула слюну. Если раньше, после перекуса твердым сыром, ей хотелось есть, то теперь при виде, а главное, запахе копченого мяса желание выросло в разы. Едва дождавшись, пока остальные усядутся рядом, а Дарет нарежет окорок, девушка схватила кусок и с урчанием впилась в него зубами.

– Эк оголодала, – почти с умилением наблюдая за тем, как уминает Ника «бутерброд без хлеба», прокомментировал наемник. Набулькал и заботливо подсунул девушке в свободную руку стаканчик с разбавленным водицей вином из поясной фляжки.

– Умгум, – только и смогла ответить голодная девушка, ибо рот оказался забит тщательно пережевываемой пищей.

Шотар, перебравшаяся на колени хозяйки, согласно рыкнула, разделываясь с хрустящим крылышком дичины. Инзор жалостливо вздохнул и передвинул поближе к сотрапезнице промасленную бумагу, на которой лежал окорок.

Ника сглотнула, только в этот момент сообразив, на что станет похожа божественная рубашка, если на ней копченостями подзакусит песик. Опасливый взгляд вниз едва не привел к катастрофе местного масштаба, вызванной удивлением. Шотар ела, топталась на рубашке, но ни следа жира, сока травы или пыли на серой ткани не оставалось. Чудеса, да и только!

Когда первый зверский голод был утолен, альсоры перешли к расспросам. Если бы не однозначная заботливость мужчин, то Вероника бы решила, что ее допрашивают. Уж больно обстоятельная вышла беседа. Сначала Инзор предложил:

– Расскажи, что с тобой случилось. Мы знаем лишь, что тебя похитили и увезли, предположительно, в храм Сарстисара вместе с клетками жертвенных зверей.

– Я все расскажу, только, – Ника опасливо взглянула на Эльсора, – вы дослушайте до конца, прежде чем злиться и пытаться что-то предпринять.

Вместо того чтобы частичного потухнуть, серый огонь в глазах альсора демонической крови разгорелся лишь ярче. Девушка вздохнула: «Хотела как лучше, получилось как всегда. Ничто не ново под луной». Но историю ждали, поэтому она заговорила:

– Жрецы в храме Сарстисара гадали и определили, что моя смерть нанесет мощный удар по Альрахану. Из-за этого меня похитили по заказу кого-то из высшей знати Узара и собирались принести в жертву на празднике.

– Похитил кто? – перебил Пепел, и голос его был мрачным шипением.

Откусив кислое яблоко, Ника пожевала и ответила:

– Посвященный Сарстисара. Он думал, будто выполняет волю бога. А когда выяснился обман, решил меня спасти.

– Да ну? – крякнул от удивления Дарет.

– Да, – энергично закивала Вероника, вступаясь за Килардена. – Он вез меня в храм, кормил, даже не наказал, когда я выпустила всех животных. И он поверил моему рассказу про ночной визит Сарстисара.

– Ты его обманула? – недоверчиво восхитился наемник. Аж языком прищелкнул и хлопнул ладонью по колену.

– Нет, Садовник, так назвался похититель, чувствует ложь и истину, если речь касается его бога. Сарстисар в самом деле приходил. Он желал посмотреть на меня поближе и кое-что объяснить. Тогда и сказал, что моей крови на своем алтаре не заказывал. Он странный, наверное, потому что бог. Когда слишком сильна одна сторона, даже если это его собственная сторона, ему скучно. Сарстисар пришел, чтобы дать Альрахану шанс.

– Почему бог считал, что твоя смерть ослабит Альрахан? – нахмурился Инзор. – Ты живая могла бы стать предметом торга, уступок, давления. Но мертвая…

– Узар захлебнулся бы кровью, – глухо признал очевидное и самое вероятное развитие событий Пепел.

– Каким-то образом та я, какая была прежде, и Альрахан были намертво связаны. Моя смерть могла больно ударить по миру, – честно, но не раскрывая всей правды, ответила Ника. Инзор знаком попросил ее продолжать. – Когда я передала Садовнику слова бога, он решил доставить меня к реке и отправить домой, потому что служит лишь Сарстисару, а не политикам. Только мы не дошли до воды. Нахлынул странный туман, и мы оказались у храма за час до Мига Схождения. Садовник решил провести праздник в Зале-Ключе. Там я увидела посла Лисардана, почему-то струсила, отступила к стене и оказалась в месте, которое называется Жертвенным Путем. Там много красивого – картины, скульптуры, – но еще имелись ловушки. Я угодила в каменный мешок, утыканный лезвиями, и умерла бы совсем, если б не чудо.

Жизнь утекала, я думала о вас, Альрахане, о том, что, как бы все ни закончилось, в моей жизни все-таки было волшебство. И потом мы с Альраханом стали в какой-то момент едины. Я почувствовала его целиком, а он ощутил меня, и… словно проснулся кто-то большой и могущественный. В меня и через меня хлынул настоящий океан силы, раны зажили. В следующий миг мы с Садовником уже вновь были здесь, в степи. Вот только одежда так пострадала, что ее никакие штопка и стирка не спасли бы. И тогда сверху на меня упали плащ и рубашка, кажется, их кинул нам Сарстисар. Плащ я отдала спутнику, а рубашку оставила себе.

– И где этот Садовник сейчас? – недобро полюбопытствовал Пепел.

– Когда мы услышали ваше приближение, решили разделиться. Садовник пошел своим путем, а я осталась вас ждать, – просто ответила Ника и попросила вскинувшегося альсора: – Не надо его догонять. Да, он странный, со своим задвигом на служении богу, но в остальном… мы почти подружились. И это не стокгольмский синдром, когда жертва-заложник привязывается к мучителю. Садовник ничем не обидел меня, заботился, как и насколько мог, пытался защитить, не поднял руки, не сказал ни одного грубого слова.

– Ты за него просишь, – скривился Эльсор, явно не одобряя, однако крылья перестали метаться, ловя воздушные потоки, словно он готов сорваться с места и погнаться за врагом, и когти вновь стали обычными ногтями.

– Прошу, – согласилась девушка и, окинув плащ-скатерку ищущим взглядом, уточнила: – А копченого мяса больше нет?

– Он тебя не кормил? – как бы невзначай спросил Инзор.

– Кормил, только он вегетарианец, и то ли сам на диете, то ли собирался в спешке, но, кроме сыра, пресных лепешек и яблок, ничего не было, – улыбнулась девушка.

– Доберемся до жилья, будет все, что пожелаешь, – пообещал рыжий.

– Торт хочу, – попросила Вероника. – Вот сто лет не хотелось, а сейчас умираю, как хочется.

Дарет досадливо крякнул:

– Надо было хоть булок с изюмом прихватить, да все торопился вдогонку, дурень!

Тут уж спасенной стало чуточку стыдно:

– Все в порядке. Я сыта, а сладкое или мяса добавка – это так, баловство, подожду. Спасибо, что накормили.

– Значит, в дорогу. – Эльсор поднялся с травы и подошел к пасущейся лошади.

Дарет сложил остатки еды в сумку и встряхнул плащ.

– Жаль, порталом нельзя, – поморщился Инзор, прикидывая, сколько времени уйдет на обратную дорогу и насколько безопасной она будет. Втроем они, конечно, смогут позаботиться о девушке, вот только сделать путешествие комфортным не получится. Слишком спешили альраханцы вырвать Нику из лап похитителей, чтобы основательно подойти к снаряжению экспедиции в чем-либо, кроме оружия. Запасной одежды ни у кого из мужчин с собой не было.

– А как вы сюда добирались? – заинтересовалась девушка.

Ссадив Шотар с колен, она встала и от души потянулась. Сидение в неудобной позе не прошло бесследно, что-то чуть хрустнуло в районе колена.

– Странно, – односложно и снова хмуро ответил Пепел, с выражением явной признательности покосился на мелкую собачку, шныряющую в высокой траве, и прибавил: – Без Шотар далеко бы не ушли. Дороги к храму узарцев не для альраханцев. Нюхачка смогла уловить твой запах и повести нас без дорог, когда стеной встали туманы. Будет ли что-то подобное на обратном пути, кто знает… – Мужчина передернул плечами.

Ника оглядела лошадей. Вспомнила о своем восторженном отношении к живому транспорту и копчике, саднящем после часовой прогулки на самой смирной животинке, и это когда она в удобных и плотных джинсах, а не в рубашке, напяленной на голое, не считая тонкой тряпочки трусиков, тело. Вздох вырвался вместе с безнадежным вопросом:

– А почему порталом нельзя? Не срабатывает?

– Здесь земля и власть Сарстисара. Магии Узара нет доступа в Альрахан, а силе Владычицы Альрахана не разгуляться на здешних просторах, – объяснил Инзор, перебирая связку кристаллов на шее.

– А если попробовать? Вдруг мы так достали Сарстисара, что он позволит маленькое колдовство, только бы побыстрее от нас избавиться? – предложила Вероника.

– Думаешь, мы достаточно надоели местному богу, чтобы дать на то соизволение? – прикусил щеку Инзор, снимая с цепочки один из кристаллов и вынимая кинжал, чтобы тяжелой рукоятью разбить вместилище заклятия.

– У Сарстисара праздник, а тут мы шляемся, траву вытаптываем, равновесие степного биогеоценоза нарушаем, – поддакнула Ника и предложила: – Попробуем? А то я лошадок, конечно, люблю, но вряд ли способна проехать без тяжких последствий хоть сколько-нибудь значительное расстояние. Даже если до реки доберемся и лодку или плот, как попутку, поймаем, вряд ли они нас всех на борт взять смогут.

Пока рыжий альсор примерялся к расконсервации портала и выбирал координаты переноса, а Шотар сосредоточенно делала пометки из серии «Здесь была самая замечательная собачка в мире», Эльсор приподнял голову к небу и полуприкрыл глаза. Серые странные крылья сына Гилианы взметнулись в завораживающем танце, напоминающем гипнотические покачивания змеи. Очертили широкий овал по вертикали так безупречно, словно работали на полставки циркулем. Пространство запылало серебристым с пронзительно-голубыми искрами пламенем, разворачиваясь в широкий, больше стандартного, портал.

– О-о-о! Получилось! – восторженно выдохнула Ника.

Инзор сжал непригодившийся кристалл в кулаке и присвистнул:

– Не замечал за тобой раньше таких талантов, брат!

Уголок рта Пепла приподнялся в намеке на задумчивую улыбку.

– Я и сам не замечал за собой такого. Все изменилось.

– И долго такой продержится? – стал прикидывать рыжий соотношение габаритов портала и времени его существования без подпитки напрямую энергией Альрахана.

– Сколько захочу, – пояснил Эльсор и, несмотря на обычную немногословность в стиле «кому надо – поймет», расщедрился на пояснения: – Ты знаешь, я бывал в Узаре, но такой силы прежде не ощущал. Сейчас все иначе. Думаю, изменился я сам. Мать говорила о проснувшемся наследии. Она права, в моей власти не только открыть порталы, я чувствую, как поет древняя кровь в венах, кровь предков из рода серых демонов. Я мог бы призвать их сюда, я мог бы, случись что с Никой, проклясть весь Узар и предать его мести по праву родства. Тучи серых бойцов заслонили бы небо. Они явились бы на мой зов.

Глаза Эльсора на миг лишились зрачков, в них полыхало лишь серое ледяное пламя, а шорох крыльев стал напоминать боевую песню.

– Какой ты страшный, пускай враги трепещут, – громко одобрила Вероника. – Только не пугай меня такими зловещими историями слишком сильно. Переодеваться-то не во что! И вообще, я рубашечку хотела на память оставить чистой, без специфического запаха!

Глаза Пепла моментально приобрели обычный, красивый жемчужно-серый отлив, голос лишился прохладных мечтательно-кровожадных интонаций. Перед спутниками снова был альсор Альрахана, а не интригующий и зловещий демон под маской альсора.

Создатель приглашающе повел рукой в сторону гостеприимно полыхающего портала:

– Идем. – Вторая рука мужчины ухватила поводья.

Сочтя последний жест указанием – где одна лошадь пройдет, там и остальным местечко найдется, – спутники тоже подвели коней к порталу. Ника вместо лошади позаботилась о собачке, подхватив ее в охапку. Шотар не возражала.

И… нет, они не зашагали к порталу с песней, дружным строем в колонне по два или одному. Портал сам снялся с места и надвинулся на путешественников. Словно большая пасть поглотила людей и животных. Ам! Все, в степи лишь примятая трава да несколько крошек, оставшихся от трапезы, намекали на то, что здесь недавно кто-то был. В густых зарослях затренькали птицы, округу огласил чей-то довольный мяв. Степь, служившая первым кольцом, окружавшим главный храм Сарстисара, снова жила без оглядки на стороннее беспокоящее присутствие.

Своеобразный портал Эльсора открылся у дворцовых конюшен. Как ни была бы Владычица Гилиана рада возвращению сыновей и результату их поиска, а перемещение животных в роскошный дворцовый зал вряд ли одобрила бы. Ана любила зверей, но полагала, что крупные экземпляры оных никак не сочетаются с интерьером. Она даже все живые дары, преподносимые гостями, послами, поклонниками и просителями всех мастей предпочитала передавать в «Живое царство». Этот своеобразный уголок занимал изрядный кусок земли близ столицы Альрахана. Экзотические звери содержались в «царстве» в максимально приближенных к естественным условиях. Любой желающий за минимальный взнос мог, ступая по переходам с зачарованным пологом невидимости, любоваться многообразием живой коллекции. Идею этого уголка подсказал практичный Инзор, много путешествовавший по мирам. Финансовой выгоды короне сия затея не приносила, зато поднимала престиж Владычицы.

Пока мужчины передавали лошадей на попечение конюхов, Ника, как подсолнух к солнцу, повернула голову к дворцу, потрясшему ее в первый раз переливами магических нитей. Теперь ей, уже не демиургу, приглядываться, чтобы разглядеть многоцветную красоту и сложность плетения, пришлось не в пример дольше.

Щурившая глаза девушка уже почти решила бросить пустую затею, когда все-таки боковым зрением рассмотрела прежнее чудо. Стоило сознательно сосредоточиться на его созерцании, как нити пропали. Это было равносильно попыткам рассмотреть картинку в 3D, представлявшуюся обычным смешением абстрактных красок. Как только озарение посетило Нику, она тут же применила испытанный прием расфокусировки зрения, и магическое плетение вернулось. Вероника видела и оплетку магии, и кружение вихрей в небе. И они ее напугали настолько, что девушка снова слетела с нужной волны.

Там, наверху, кружилось, бурлило, вихрилось нечто настолько перемешанное и перевитое, что, будь это бабушкина корзинка с клубками, Ника посоветовала бы выкинуть безнадежно испорченные нитки. Тяжелая рука Эльсора, легшая на плечо, заставила девушку, глубоко ушедшую в созерцание, вздрогнуть.

– Как ты? – заботливо, чуть ли не с нежностью, или в самом деле с ней, спросил альсор. Оказавшись дома и в безопасности, Эльсор вернулся к нормальному бескрылому облику и сейчас выглядел почти как тогда, когда они встретились на Терроне.

– Нам нужно к Гилиане! – выпалила Ника и вопреки правилам вежливости ткнула пальцем в небо, торопясь объяснить: – Если в Альрахане творится такое, то как чувствует магию она?

Пепел запрокинул голову и несколько секунд созерцал невинно-синее, подернутое слева кокетливой дымкой облачков небо. Потом втянул воздух сквозь зубы. Инзор вслед за братом бросил взгляд в синюю высь и озабоченно свел каштановые брови. Тоненько заскулила Шотар, предчувствуя беду.

– Тебя в покои проводить, девонька? Отдохнуть, приодеться, – предложил Дарет, больше альсоров уделивший внимания четвероногим спутникам и за шумом животных не прислушивавшийся к беседе.

Ника дернула пальцами рукав уютной божественной рубашки, очень мало соответствовавшей модным течениям Альрахана, и вынужденно отказалась:

– Немного позже, сейчас нам надо к Владычице. А ты, если можно, забери Шотар и иди, пожалуйста, узнай, как там Ила! Все ли с ней в порядке?

– Да, высокородная лоана Гилиана небось о тебе тревожится, – принимая на руки собачку, согласился Дарет с необходимостью нарушить этикет ради душевного спокойствия прекрасной Аны. Все-таки к мужчине бы Нику в таком затрапезном виде (божья рубашка или нет, а она ни разу не платье! шутка ли, ноги от колен обнажает!) он не пустил, но старшей родственнице, даже если она сама Владычица, можно было нанести короткий визит и так. Тем паче в сопровождении пары альсоров.

И, чего уж греха таить, очень хотелось Дарету заглянуть к Иле. Поручение юной хозяйки прямо на сердце легло. Как-то там спящая красавица? Пробудилась ли? Все ли с ней ладно?

Вопрос нового имиджа лоаны Вероники обеспокоил не только наемника. Пока-то никто в пропыленной, взлохмаченной и местами, где плохо вытиралось, сбрызнутой засохшей кровью девушке не признал знатной особы, но внимательных глаз во дворце хватало. Хлопнув себя по лбу, Инзор вытащил из коллекции кристаллов один и аккуратно раздавил над макушкой Ники. С музыкальным треньканьем серый камешек рассыпался в пыль, и почти мгновенно силуэт девушки словно смазался в пространстве. Если не приглядываться пристально, то ничего и не заметишь. А зачем кому-то смотреть на пустое место, когда есть куда более интересные предметы и личности. Скажем, импозантные альсоры!

– Это маскировочное заклятие плаща, на тебя никто не обратит внимания, – пояснил Инзор для жертвы чар. – Будет действовать, пока ты не заговоришь с кем-то, кроме меня и Пепла.

– Ясно, спасибо, – поблагодарила девушка, которую вовсе не радовала перспектива изображать дворцовое пугало.

Центральными лестницами, ведущими через декоративные цветники, аккуратные лужайки со статуями, фонтанами, беседками и прочими ухищрениями декораторов-архитекторов-садовников, идти не пришлось. Эльсор подхватил Нику под одну руку, Инзор под вторую, и мужчины почти потащили ее к не бросающейся в глаза двери в стене. Отсюда вела одна из служебных лестниц, пусть не такая роскошная, как основные, но зато короткая и удобная.

В коридоре близ рабочих апартаментов Гилианы царил странный покой вместо деловитого жужжания, неизменно напоминавшего Инзору рабочий шум улья. Кроме штатной охраны и любезничавшей с ними кудрявой хохотушки-горничной, не было ни души. Вставшие навытяжку при появлении альсоров стражи доложили, что Владычица с альсором Глеану находится в личных покоях. Дежурный секретарь, выглянувший на условный предупреждающий стук, поклонился и передал записку, по краю листа скрепленную личной печатью Льда.

Инзор приложил к ней свою печатку – плоская поверхность перстня изображала язык пламени, пляшущий в обрамлении искр. Магический контур послушно распался. Вместо безукоризненно ровных строчек, заполненных изящными буквами с аккуратными завитушками, братья увидели нервную пляску набегающих друг на друга слов. Одно стало ясно сразу: их всех срочно ждут у Владычицы.

Облеченным властью субъектам бегать по коридорам, дабы не вводить в панику прислугу и охрану, не полагается. Пожалуй, только поэтому они и не бежали. К сожалению, портал в личные апартаменты Гилианы не открылся бы и с новыми талантами Пепла. Пришлось просто очень-очень быстро идти. При высоком росте и широком шаге альсорам в общем-то и не было нужды в беге. Они шли так быстро, как Ника никогда не смогла бы промчаться даже за семестровую пятерку по физкультуре. Девушку парочка спринтеров просто несла, ей оставалось только перебирать в воздухе ногами, не касающимися пола. Это было почти забавно, если бы не хмурые лица спутников и тревога, не покидающая сердце.

Дверь в личные апартаменты Владычицы тоже охранялась, кроме того, она оказалась закрыта изнутри. На требовательный стук Пепла, заставивший содрогнуться прочнейшее дерево, выглянул Глеану. Выражение искреннего облегчения нарисовалось на его лице при виде братьев и живой Ники. Ее он благодаря ритуалу родства видел и под маскировочным заклятием.

Трое визитеров вошли в прихожую, Лед снова закрыл и запер дверь на хитрый засов, с виду похожий на невинный декоративный цветок, а потом, глубоко втянув воздух носом, торопливо сказал:

– Наконец-то. Ника, хвала Плетельщикам, с тобой все благополучно. – И, не удержавшись, сердечно обнял девушку и крепко прижал к груди.

– Что с матерью? – хмуро спросил Пепел, беспокоясь за Ану и нервничая оттого, насколько близко Ника оказалась с Глеану.

– Я не знаю. – Беспомощная боль и толика злости на самого себя мелькнули в прекрасных глазах наследника Владычицы. – Возможно, это как-то связано с магией. Ни на какой из недугов плоти не похоже. Пойдемте, сейчас все сами увидите.

– Где она? – Инзор ожидал, что мать выйдет встречать спасенную родственницу, но Ана не подала и голоса.

– В спальне. – Лед снова скривился, словно от боли.

Эльсор не стал дожидаться, когда его проводят, решительно шагнул к дверям, ведущим в будуар, а через него и в спальню Владычицы.

Глава 33

Пробуждение

Да, Гилиана лежала в постели, вернее, она металась по пышному ложу, хрипло дыша. Челюсти крепко сжимались. Тело женщины изгибалось под немыслимыми углами, казалось, еще чуть, и не выдержат, треснут кости, порвутся от натуги связки и мышцы. Пот ручьями стекал с бледного, словно воскового лица. Острые ноготки прекрасных рук царапали простыню. Сбитое в ноги одеяло лежало неаккуратной горой. Часть балдахина валялась на полу. Возможно, Ана во время очередного приступа уцепилась за него с такой силой, что оборвала.

– О, мама! – Встревоженный тихий вскрик Инзора нарушил молчаливое замешательство. А Нику словно что-то стукнуло по макушке.

«Не такое ли чувство испытал Ньютон, открывая закон всемирного тяготения?» – мелькнула странная мысль где-то на краешке сознания, пока девушка кричала Гилиане, даже не прося, почти приказывая:

– Отпусти! Слышишь, отпусти! Ты больше не должна держать все силы! Альрахан изменился! Отпусти то, что вырывается прочь! Ана! Отпусти, иначе погибнешь! Так нужно! Пожалуйста, Ана!

И Владычица услыхала, сквозь боль и муки она расслышала или почувствовала душой сыновей и ту, которую приняла в род. Пусть не разумом, какой-то звериной, инстинктивной частью сути она поняла, чего именно добивается, что советует Вероника. Она отпустила! Нити сплетения гигантских пластов сил взметнулись, освобожденные из стальных оков воли Владычицы, и рванулись прочь.

Тело Аны обмякло, из глаз полились слезы облегчения. А свободная сила – о, как четко видела это Ника – повела себя так, словно отныне обладала собственным разумом. Действительно обладала, ведь магия была сутью Альрахана, и он был в ее сути. Магия чувствовала тех, кто обступил ложе Владычицы, их кровь и их силы. И она выбрала! Большая часть энергии пестрым потоком рванула вверх и рассеялась повсюду, но примерно треть расплелась на три части, обладающие собственным чистым светом. Голубой ударил в Глеану, в один миг превратив растрепанного пушистого красавца в очень мокрого альсора. Красный вонзился в Инзора, и воздух вокруг рыжего задрожал от жара. Прозрачно-серый поток змеей обернулся вокруг Пепла, заставив взвиться волосы и вновь появиться и затрепетать демонические крылья. Ника пригляделась к Ане. Вокруг лежащей женщины мерцал золотистый с коричневыми переливами ореол.

«Мир изменился», – со слабой улыбкой на бледных губах подумала бывшая создательница Альрахана, пока мужчин потряхивало из-за непривычных ощущений от устраивающейся в глубинах естества магии.

Пожалуй, сейчас, если бы у нее была такая возможность, Ника пожелала бы вернуться назад, на Террон, потому что ощущение собственной ненужности пронзило необычайно остро.

– Что это было? – хрипло озвучил общий вопрос Инзор и закашлялся, изо рта вырвался не просто сноп искр, а настоящие язычки пламени, руки на несколько мгновений обросли алыми чешуйками.

– Магия, – поскольку молчали все остальные, ответила Вероника, удивившись, почему же альсоры и Гилиана этого не увидели и не поняли. Ведь они приняли силу! – Отныне на Альрахане будет другая магия. Она разделилась на общую силу, которую смогут использовать те, в ком есть дар особого зрения, и силу стихий, доставшуюся лишь вам по сходству внутренней сути. С Аной осталась сила земли, Инзор обрел власть над огнем, Эльсор над ветром, а Глеану над водой. Частицы стихийной магии остались в общей, но большая ее часть отныне у вас для защиты и во благо Альрахана, и лишь вам решать, с кем разделить ношу дара, и в любой момент вы сможете потребовать его назад.

– Но мы же не вечны, кто унаследует дар в полноте мощи? Наши потомки? – задумался Инзор, машинально катая по ладоням шар огня так, будто это бы каучуковый мячик.

– Теперь вечны, – с привкусом горьковатой печали на губах улыбнулась Ника. – Боги творят миры, миры творят богов. Альрахан решил, что ему нужны боги, и он хочет вас. Сарстисар говорил, что люди не могут стать богами, но вы и раньше не были людьми. Слишком много магии в крови, слишком могущественные создания прельщали предков Владычицы и ее саму. Этой доли Альрахану хватило, чтобы влить и пробудить божественную силу.

– Ты это видишь? – столь же хрипловатым, как у сына голосом спросила Ана, садясь на кровати.

Глеану поспешил подать матери воды. Не наливал, просто в воздухе возник хрустальный фужер, наполненный прозрачной живительной влагой. Ана благодарно приняла подношение сына.

– Вижу? Внутренним оком – нет, глазами здесь и сейчас – да, – ответила та, кто еще недавно была демиургом. – И еще я это понимаю. Сообразила, что к чему, когда все случилось. Альрахан собрался так поступить сразу, когда обрел разум. Я в миг воскрешения разделяла его сознание, только не до конца могла уяснить намерения и цели.

– Про богов и разум Альрахана потом. Для этого мне, пожалуй, придется хлебнуть что-то покрепче воды. – Напившись, Гилиана вновь стала самой собой – решительной и умной женщиной. Этого ничто не могло бы изменить.

– Мне тоже, мама, мне тоже, – задумчиво хмыкнул Пепел.

– Сначала про воскрешение! Ника, что с тобой случилось? Рассказывай! – велела Владычица, оценив непрезентабельный вид девушки, и повелительно указала на кресло рядом с кроватью.

Вероника присела и повторила историю своего похищения Садовником с ловлей на живца в виде заложницы.

– Узар. Все-таки они, – сузив глаза, хмуро процедила Ана.

– Они, – согласилась Ника, получившая многие знания в качестве компенсации за муки. – И нидорское посольство с отравленным даром тоже они подставили. Вернее, это сделал Лисардан во благо и ради процветания Узара, а вот потом он и Садовник действовали по наказу жрецов. Не хотели бы, а все равно должны были, иначе их могли отлучить и объявить изгоями.

– Кажется, пришла пора кое о чем напомнить нашим соседям, – заметил Пепел.

– Они сами себя наказали. Посла Лисардана наш мир больше не пропустит за границу. Кроме того, из-за интриги соседей Альрахан стал стократ сильнее, – возразила Ника. – Разве нет? Чужие по-прежнему не в силах колдовать в полной мере в пределах мира, а когорта магов Альрахана отныне будет прирастать, да и править миром станут еще более могущественные создания. Да, люди Узара причинили мне вред, но ведь бог в итоге помог.

– Мы решим участь Узара позднее. Рассказывай дальше, Ника, – поторопила Владычица.

Девушка повела речь о ночном разговоре с богом, блуждании по тайному коридору в храме, ловушках, воскрешении. Только на сей раз посторонних среди слушателей не числилось, поэтому Ника рассказала все от начала до конца. Не утаила откровений Сарстисара про суть не Видящей, но демиурга. Кто, как не Ана и альсоры, имели право знать?

– Демиург… – потрясенно шепнула Ана, поднеся ладони к щекам. – Ты хочешь сказать, что сотворила Альрахан и всех нас?

– Нет, конечно, я не богиня, – категорично замотала головой Вероника, комкая в кулаке край серой рубашки. – Иногда, как сказал Сарстисар, случается, что мечта человека настолько сильна, что обретает форму. Она возникает, накапливая свободную силу, разлитую по мирам. Я вымечтала Альрахан и вас. Он появился, собрался из частиц уже существовавших во Вселенной. Сила мечты сработала, как клей, склеила кусочки пазла и отшлифовала. Сотворившись, мир сохранил связь-пуповину, поэтому я и знала про Альрахан, как могла знать Видящая, и мы с миром зависели друг от друга.

– Если бы мы убили тебя тогда… – ужаснулся Глеану, вспоминая поручение, благодаря которому они, собственно, и встретили девушку.

– Все обошлось, – ободряюще улыбнулась Ника альсору.

– Значит, мы и меняться начали столь резко потому, что встретили демиурга, – кивнул своим мыслям Пепел.

– Но теперь Альрахан сам по себе, и даже более того. Когда наша связь разорвалась, он сам решил вылечить меня.

– Ты принесла в жертву нашему миру саму себя, – благоговейно констатировал Инзор.

– Не было никаких жертв, – почти досадливо отмахнулась Ника и горячо заговорила: – Я ведь все равно умирала и просто очень не хотела, чтобы умер еще и он, Альрахан, и все вы. Хотя я очень рада, что никому вообще не пришлось умирать, и очень благодарна Альрахану. Он замечательный! Юный, любопытный и в то же время серьезный! Возможно, я больше никогда не смогу почувствовать его, как тогда, но помнить буду обязательно!

– Мы все в неоплатном долгу перед тобой, девочка, – признала Гилиана, протянула руку и погладила Веронику по голове.

– Нет никаких долгов, – упрямо не согласилась Ника. – Я не могла убить свою мечту, лучше уж действительно было умереть самой. Зато… – Девушка поискала мысленно хоть какое-то личное преимущество и нашла: – Зато я теперь снова есть хочу и вкус еды, как в детстве, чувствую! Я уже и забыла, каким все аппетитным бывает! Прав Сарстисар, быть демиургом – бремя не для человека. Приключение было замечательным, самым великолепным из того, что со мной в жизни прежде случалось, и, наверное, из всего, что еще случится. А теперь меня можно вернуть домой.

– Куда? – не понял Инзор, в замешательстве скользя взглядом по спальне матери.

– На Террон, – пожала плечами девушка, с силой сцепив руки. – Я больше не демиург, не Видящая, не колдунья, моему миру меня совершенно незачем выпроваживать. К маме, сестре вернусь, к работе. Может, меня еще не уволили за прогулы…

– Ты действительно туда хочешь? – каким-то неживым голосом уточнил Эльсор, по спальне пронесся порыв ледяного ветра, заставивший всех передернуть плечами.

– Надо же где-то жить? Тут я совершенно бесполезна. Обычный человек. Только мешаться под ногами буду. – Ника вздохнула, пристально изучая обломанные в процессе похищений-приключений и жертвоприношений ногти. – Вы теперь почти совсем боги, а скоро уже будете ими в полной мере. Наверное, нашу связь родства можно как-то разорвать, чтобы вы не чувствовали себя обремененными.

Последовала пауза, звенящая от сдерживаемого напряжения альраханцев. Первой прорвало Гилиану. Синие глаза снова стали грозовыми небесами. Владычица сердито рявкнула:

– Никогда не била детей, а тебя хочется высечь! За глупости! Ты – создатель мира! Кем мы будем, если выбросим тебя прочь, как использованную вещь? Кем ты нас считаешь?

Ника непонимающе моргнула. Возмущенные и гневные лица Гилианы и трех ее сыновей явственно свидетельствовали о том, что девушка не до конца прониклась реалиями происходящего и что-то упустила из виду.

– Ты нам нужна, – просто сказал Глеану, подошел к креслу, где сидела бывший демиург, и поцеловал ее в щеку, коснулся мэальны, благоухавшей среди золотых прядей. – Цветок в моих волосах благоухает по-прежнему, значит, это так.

– Конечно, нужна, – с полуулыбкой поддакнул Инзор. – Если ты сотворила Альрахан, значит, и знаешь его, как никто другой! Такими людьми не разбрасываются.

– Нужна, – шепнул Пепел едва слышно, скорее самому себе, нежели Нике, но именно это одно-единственное слово будто стало последней каплей, переполнившей чашу, или перышком, позволившим качнуться весам.

Те, кого Альрахан наделил силой, приняли решение. Оно вполне согласовывалось с тем, на какое рассчитывал обретший самостоятельность мир. Может, и не было в таком ходе особой мудрости или выгоды, но ему, как и всем юным, оказалась свойственна порывистость и пылкость. Впрочем, кто сказал, что эти качества вредны окончательно и бесповоротно? Иной раз без них невозможно обойтись!

От Гилианы, Глеану, Эльсора и Инзора, дивным великолепием щедро дарованной миром силы не полилась, не метнулась сетью, а словно растеклась нежным кружевом энергия. Она накрыла и укутала Веронику легчайшим покрывалом. При соприкосновении с живой плотью разноцветное диво слилось воедино, меняя искристую яркость на ровный, почти прозрачный свет с перламутровым отливом. Сила проникла в девушку, неся ясное осознание свершившейся перемены.

Альрахан и его новые покровители даровали ей частицу себя. Даровали потому, что она готова была отказаться от всего и пожертвовать всем.

– Если мы боги, – Гилиана задумчиво пожала плечами, до конца не в силах пока осознать свершившееся, – то ты отныне Хранительница. Нас и Альрахана! Ты нужна! Понятно? – В теплом и заботливом голосе Владычицы проскользнули приказные интонации.

– Да, – часто-часто заморгала Вероника и, не выдержав, расплакалась.

Хранительница – слово, сказанное тремя, прозвучало в унисон с пониманием, отдавшимся в глубине души, внутри всего того, что составляло ее, Веронику. Это не было просто титулом или званием, брошенным как кость собаке. Не было попыткой убедить девушку в ее нужности или подкупить. Ее приняли не только в семью Владычицы Альрахана, но и в сам Альрахан. Прежде она видела мир как бы снаружи, кое-что знала и понимала, что-то оставалось странным и непривычным даже для нее, создательницы. Теперь она чувствовала его как продолжение себя, но не в ущерб себе. Щедро благословленная силой мира и его правителей, Вероника отныне оставалась собой и могла не сходить с ума от чуждых ощущений. Она не могла влиять на мир в полном смысле этого слова, но, чувствуя и постигая, могла поделиться своим знанием и с альсорами, и с миром. Сейчас она где-то на периферии сознания могла следить, как перестраиваются охранные чары на границах, соединяясь в единый нерушимый контур, поддерживающийся не силой и волей Гилианы, а самим сознанием Альрахана, это было похоже на щекотку в пятке. А укрепление защиты столицы напоминало мурашки на животе. Ника задумалась было о том, не пострадает ли мир теперь, случись с ней какая-то беда или просто старость и смерть – закономерный итог любой жизни. Ответ пришел незамедлительно. До тех пор пока Ника не захочет уйти, ей ничто не грозит, ибо новая жизнь была подарена погибающему телу самим Альраханом.

Теперь ее обхватила не магия мира, а живые, теплые крепкие руки. Стиснули, давая понять, что все происходящее не сонная хмарь, а самая натуральная, стопроцентная реальность.

Глава 34

Очень нужна!

Горячий шепот Эльсора: «Очень нужна!» – вместе с быстрым поцелуем в шею окончательно истребил все сомнения девушки. Остальные вопросы было решено отложить на потом. А пока Вероника возвращалась в свои комнаты для отдыха. Приключения изрядно утомили путешественницу поневоле.

Может, из-за этого она налегла на дверную ручку слабее, чем следовало, и дверь не распахнулась во всю ширь, а лишь слегка отворилась. Достаточно, чтобы Ника увидела, как жарко целуются в коридоре Ила и Дарет. Девушка плетью винограда обвилась вокруг наемника, тот покрывал пылкими поцелуями ее лицо, шею, губы, жарко обещая избраннице мир и пару коньков в придачу.

Как ни устала Вероника, а почувствовала себя ужасно неуместной рядом с влюбленной парочкой. Врываться, мешая проникновенному объяснению, пусть даже объясняются в ее собственных комнатах ее, так сказать, наемные работники, показалось верхом неделикатности.

За спиной насмешливо хмыкнул Пепел и, склонившись к самому уху девушки, предложил:

– Не желаешь отдохнуть в моих апартаментах?

– А у тебя точно свободно? – задумчиво уточнила Ника, не сдержав сладкого зевка.

Вроде бы столько дрыхла в последнее время, а тело продолжало намекать на необходимость соснуть пару часов как минимум. Или причина позевываний крылась в другом? Когда Вероника начинала волноваться, тоже могла раззеваться самым постыдным образом. Скорее всего, именно так организм начинал реагировать на нехватку кислорода.

– О да, я не пускаю туда прислугу, – пояснил Эльсор.

Дождавшись согласного кивка девушки, альсор подхватил на руки и понес свою нежную добычу в логово. Казалось ли девушке, или в самом деле чуть хрипловатый голос Пепла шептал ей что-то очень похожее на слова, слетавшие с губ влюбленного в Илу наемника? Все это еще и перемежалось сердитым ворчаньем насчет некоторых непостоянных особ, за которыми только соберешься поухаживать по всем правилам, как их из-под носа похищают всякие шустрые узарцы.

«Нет, точно не показалось», – решила Ника, когда Пепел пинком закрыл дверь в свои комнаты и склонился к ее губам, увлекая девушку в головокружительный поцелуй.

Правил этикета альсор придерживаться больше не собирался. Кто их знает, этих Хранительниц, вдруг они ввязываются в опасные приключения ничуть не реже, чем Видящие и демиурги? Нет, у Эльсора были далекоидущие планы на всю будущность упрямой фантазерки.

Только после того, как Пепел соизволил опустить девушку на пол, Нике удалось оглядеться по сторонам, пряча за неподдельным любопытством смущение.

В комнатах альсора было очень просторно и светло. Синие, жемчужно-серые тона тканей, бронзовый отлив металла светильников и отделки мебели из дерева цвета темного янтаря. Сразу становилось понятно: при всей элегантности обстановки, обитатель комнат именно мужчина.

– Нравится? – шепнул Эльсор.

– Стильно! А если у тебя есть ванная и диванчик, на котором можно прикорнуть, то от «я к вам пришел навеки поселиться» меня отделяет исключительно чувство такта, – стыдливо улыбнулась Вероника.

– У меня даже найдется лишняя рубашка и банный халат, – подчеркнуто торжественно, приложив руку к груди, пообещал мужчина и задумчиво прибавил: – Ты их получишь немедленно, но с одним условием.

– Мм?.. – удивленно моргнула Хранительница. Как-то не ожидала она шантажа по столь незначительному поводу, тем более от своего провожатого. Сам позвал, сам предложил, а теперь на попятный?

– Забудь о такте. – Тихий голос Пепла обжег розовую раковину ушка, а руки вновь сомкнулись на талии Ники капканом, из которого почему-то совсем не хотелось выбираться. – И мои комнаты, все диваны, ложе в спальне, халаты, рубашки будут в твоем полном распоряжении, так же как и я сам. Забудешь?

Горячие губы начали путешествие от ушка по шее вниз, к грубой шнуровке рубашки, мешая Нике связно говорить и рассуждать. И вообще, ей не хотелось уже ничего, кроме как прижиматься к горячей груди альсора. Подгибались ноги, стучало сердце, шумело в ушах, томная нега растекалась по телу, под кожей порхали мотыльки.

– Забудешь? – снова потребовал ответа Пепел, не прекращая пытку поцелуями.