Профессия – киллер Пучков Лев

После бани я выпил две бутылки пива, предусмотрительно приобретенные в аэропорту, и завалился спать, проигнорировав сигналы пустого желудка – завтра, дорогой мой, мы тебя наполним. И прекрасно выспался.

Странно было снова оказаться среди людей, свободным, забыть о режиме и не ощущать на левом запястье проклятый браслет, который может каждую секунду шарахнуть током, если неправильно себя поведешь…

Утром последнего дня в школе мне вкатили снотворное, и я очнулся уже в аэропорту, в такси, обнаружив, что от меня почему-то разит алкоголем, а таксер сочувственно и несколько укоризненно качает головой. Браслета на левом запястье не было, так что даже и не знаю, каким образом товарищи его сняли. Наверное, так же как и надели.

Прочитав на здании аэровокзала название города, я посмотрел на часы и определил, что с момента инъекции до моего очухивания минуло шесть часов. И тут же сообразил, несмотря на некоторый туман в голове, что этот факт мне абсолютно ничего не говорит: все это время я мог спать на одном месте или перемещаться со скоростью 90 километров в час. Ну и ладно…

Попытавшись рассчитаться с таксером, я услышал, что за все уплачено, и выяснил, что погружение тела в салон состоялось полчаса назад в городе, под вручение изрядной, ха-ха, суммы, вдвое превышающей тариф, и получение наказа дождаться, когда клиент самостоятельно выберется из алкогольного забытья. Ну и ладно.

Спустя полтора часа я благополучно рухнул в кресло самолета и полетел на дело…

И вот я сидел уже в плетеном кресле на террасе чужого дома, плотно позавтракав тем, что сам притащил из находящегося довольно далеко универсама, любовался на белые гребешки волн и не торопясь пил кофе.

Интересно, каким образом товарищи собираются вручить мне задание? В доме стоит телевизор, причем в исправном состоянии. Только почему-то мне так кажется, вряд ли они припрут компьютер с дискетой, которая содержит исходные данные. Слишком громоздко – это не папка с бумагами. Кроме того, при передаче я обязательно буду контактировать с тем, кто это все притащит. И обязательно запомню его.

Папка с исходными данными? Ну что, вариант вроде бы вполне приемлемый. Только опять придется им идти на контакт. Вполне допустимо, что папку они спрячут где-то поблизости и по телефону сообщат о месте закладки. Но кто может дать гарантию, что телефон не прослушивается?

По той же причине можно исключить вероятность того, что задание будет продиктовано по телефону, – понадобится минут сорок, чтобы я все продуктивно воспринял, делая по ходу изложения пометки. Зная недостатки нашей телефонной сети, можно предположить, что, даже если телефон и не прослушивается, какой-нибудь мудак влезет в разговор и с интересом вникнет в информацию особого рода.

Чего же там они придумают? А впрочем, это их проблемы и они мастера, а я пока только стажер. Так что можно спокойно сидеть, дышать свежим воздухом и любоваться морским пейзажем.

В 12.00 зазвонил телефон. Я вздрогнул и оживился – оно? Или ошиблись номером? Ждал некоторое время – телефон смолк, затем спустя три минуты зазвонил вновь. Оно…

Покинув террасу, я прошлепал в комнату и взял трубку.

– Четвертый?

– Да.

– Посмотри под мойкой, на кухне. Ясно?

– Ага.

– Кремлевские башни. Понял?

– Не понял. Какие башни?

– Потом поймешь. Запомнил?

– Ну да, запомнил.

– Практическое занятие номер 24. Повторяю: практическое занятие номер 24. Усек?

– Хм… Усек.

На том конце повесили трубку. Во время разговора я смотрел на часы. Диалог длился не более тридцати секунд.

Я вышел на террасу, плюхнулся в кресло и крепко задумался, уставившись вдаль. В школе мне почему-то казалось, что материал для практических занятий подбирают от фонаря, чтобы наиболее наглядно показать типичные ситуации и произвести запланированное впечатление. Выходит, я был не прав. Оказывается, это были реальные люди, которых я играючи убивал на бумаге.

Практическое занятие номер 24 я помнил наизусть, поскольку в школе меня заставили повторить его пять раз, ссылаясь на то, что я неполно изучил личность преступника и потому плохо подобрал ему естественную смерть.

Я злился, вновь и вновь вглядывался в фотографические изображения, вчитывался в экранную строку и пытался сообразить, чего хотят от меня преподаватели.

Сейчас мне предстояло провести практическое занятие номер 24 в шестой раз. Только теперь этот тип умрет не на бумаге…

Совершенно лысый мужик неопределенного возраста. Лицо гладкое с небольшим количеством морщин, высокий выпуклый лоб. Густые лохматые брови, сросшиеся на переносице, здоровенный горбатый нос – волосы из ноздрей торчат метелками. Большой рот, подковообразно изогнутый уголками вниз, квадратный подбородок, мощная шея. Вообще дядечка изрядно крепок: богатырские плечи, плоский живот (на снимке он изображен в майке и трико), сильные кривоватые ноги. И не по-человечески застывшие глаза.

Обычно на качественном снимке прослеживается движение взгляда, создавая ощущение жизни, именно потому мы легко различаем, фото это ныне здравствующего или посмертная фотография. Так вот, у этого дяди глаза НЕЖИВЫЕ. Может, это операторский трюк, не знаю.

Это не все. Руки, плечи, майка и лицо мужика забрызганы кровью. В правой руке он держит тонкий длинный нож, тоже окровавленный.

Первое впечатление во многом определяет дальнейшее отношение. Утверждают, что первое впечатление самое верное – сознание, не загруженное информацией о субъекте, воспринимает этого субъекта в чистом виде и мгновенно лепит тот пьедестал, на котором будет возведен весь объем информации, полученной после…

Второй снимок проясняет ситуацию: мужик, оказывается, зарезал свинью – теперь он согнулся и разделывает тушу, поддерживаемую двумя парнями. На втором снимке клиент вооружен небольшим топориком. Он отсекает ляжку от свиной туши – куски мяса и брызги крови на белой клеенчатой скатерти. Интересно, где они берут таких операторов?

Я наблюдал в подзорную трубу за усадьбой клиента, которая прекрасно просматривалась сверху, и восстанавливал в памяти исходные данные занятия номер 24.

Трубу, аккуратно упакованную в футляр, я обнаружил на кухне под мойкой, открыв дверь шкафа. Тут же мысленно связал этот оптический прибор с обнаруженной в ванной геодезической треногой, на которую поначалу обратил внимание только потому, что прикидывал, не использовать ли ее в качестве топлива.

Присобачить оптику на треножник оказалось очень просто: он как раз и был предназначен для этой цели – товарищи постарались. Молодцы, ребята, все-то у вас продумано.

Спустя полчаса после установления трубы на террасе, я приступил к поиску «кремлевских башен» и уже через три с половиной минуты их обнаружил.

В трехстах пятидесяти метрах от моего дома, ближе к берегу и значительно ниже по склону холма, располагалась большая усадьба, квадратов этак пятьсот-шестьсот, обнесенная двухметровым каменным забором, за которым виднелись фруктовые деревья.

Черепичную крышу двухэтажного дома, расположенного в центре усадьбы, украшали четыре декоративные конструкции, выполненные в виде кремлевских башен. Не знаю, причуда архитектора это или прихоть хозяина, только во всей округе ничего подобного я больше не обнаружил.

Ну что ж, здравствуйте, товарищ клиент. Точнее, пока здравствуйте. Пока я за вами наблюдаю…

Вот вроде бы ничем не примечательный снимок. Лицо клиента крупным планом. Видимо, оператор поймал тот момент, когда мужик собирался чихнуть. Глаза вылезли из орбит, рот открыт и язык прилип к небу. Конечно, сокращение мышц здорово меняет облик. Но, если в это обстоятельство не вникать, рожа на снимке просто омерзительна. Еще один тяжелый кирпич в фундамент первого впечатления…

С террасы хорошо просматривалась большая часть усадьбы – кроме той незначительной территории, которую прикрывал дом и ближайшая ко мне часть забора.

Сначала обзору мешала ветка абрикоса, который рос в моем дворе напротив террасы. Этих деревьев во дворе было шестнадцать, и я было решил спилить вот этот, неудачно оказавшийся в секторе наблюдения: одним меньше – никто не станет ругать. Однако, поразмышляв некоторое время, я решил пожалеть дерево. Произведя измерения, я просто отпилил две ветки, и получилось довольно удобно – типа бойницы.

Теперь, даже если бы кто-то решил понаблюдать с территории подконтрольной усадьбы, пользуясь биноклем, ничего подозрительного, кроме отблеска объектива, который можно было принять за что угодно, он бы не обнаружил.

Наверняка со стороны моря при доме была терраса. Здесь почти все дома имеют террасу, обращенную к морю. Оставалось только пожалеть. Что я не мог наблюдать как клиент попивает кофе или еще там чего, любуясь морем.

Справа от дома располагалась довольно большая оранжерея – сооружение из стекла и небольшого количества дерева в форме разрезанного вдоль цилиндра. Моя подзорная труба позволяла хорошо рассмотреть, что все растения в оранжерее размещены по центру. По внутреннему периметру оранжереи, на столах высотой около метра, тянулись большущие нестандартные аквариумы, видимо, сработанные на заказ…

Вот клиент запечатлен во время коитуса. Интересно, каким образом им удается отслеживать их в момент этого самого? Почти во всех исходных данных практических занятий были эпизоды подобного рода. Наверное, операторам дана в этом плане определенная установка.

Когда, будучи в школе, я приступил к изучению исходных данных 24-го занятия, после появления на экране четвертой по счету фотографии со мной чуть не случился инфаркт. Женщина, запечатленная на фото, партнерша клиента, была очень похожа на мою жену… бывшую жену, бывшего моего самого дорогого человека.

Нет, лица ее я не видел. На снимке: здоровенный кабинетный стол, на котором, на краешке, животом вниз лежит блондинка в зеленой блузке, спрятав лицо в локтевой сгиб руки, а правой держится за крышку стола. Это вид сбоку – юбка из «мокрого» шелка задрана на спину, чулки спущены до колен. На очень гладкой белой коже бедер – коричневые лапы клиента, который, удобно устроившись сзади, так сжимает ей бедра, что, кажется, вот-вот ее раздавит.

Клиент в пиджаке и галстуке. В мельчайших подробностях можно было рассмотреть его свалившиеся на пол брюки, белые плавки и страшно волосатые ноги. И то, откуда они растут, – правую половину.

В общем, этакая полуделовая атмосфера мимолетного трах-сеанса где-то в офисе. Господа предприниматели, вы перед тем, как заняться этим со своими секретаршами, хорошенько проверьте все вокруг. И если все же решили заниматься, делайте одухотворенное лицо…

Кроме оранжереи, во дворе усадьбы ничего не было. Однако, по всей видимости, с непросматриваемой стороны находился гараж – за то время, что я занимался наблюдением, с левой стороны забора во двор въехал «БМВ» и скрылся за домом, откуда в течение всего последующего дня не показывался. Значит, слева – ворота и скорее всего калитка или входная дверь.

На всей свободной от построек видимой территории усадьбы были аккуратно разбиты клумбы с различными яркими цветами, за которыми весь день ухаживал какой-то бородатый дед – очевидно, садовник…

Итак… Мовсес Давидович Бдоян. Родился в 1946 году в городе Баку в семье совслужащего. Армянин. В 1970 году окончил с золотой медалью экономический факультет МГУ имени Ломоносова. Последующие 12 лет проживал в городе Москва, работал бухгалтером в СМУ № 117. Две судимости: 1976 год – статья 189 УК, часть вторая – два года, 1980 год – статья 193 УК, часть вторая – три года. По второй статье в 1982 году – УДО.

Холост. В браке не состоял. Вице-президент крупной фирмы. Вредные привычки отсутствуют. Здоров. Вес – 95 кг, рост – 180 см. С тридцати лет занимается хатха-йогой, предположительно – обладает мощной биоэнергетикой. Так, что там еще? Ага, с осени 1988 года активно использует «Детку» Порфирия Иванова – обливается холодной водой, ходит босиком, причем с марта до октября только в трусьях (разумеется, когда дома), голодает. В течение года ежедневно купается в пруду, вырытом на территории усадьбы и заполняемым естественным образом – посредством ключа, который бьет здесь уже много лет…

Пруд, как я ни напрягал зрение, разглядеть не мог. Скорее всего он располагался за оранжереей и с моей позиции не просматривался.

После двух часов наблюдения я почувствовал, что устал. У меня впереди было еще девять дней, отпущенных на подготовку акции. Из них дней пять минимум мне придется наблюдать за усадьбой и за своим клиентом, чтобы определить поточнее его распорядок дня.

Исходные данные состоят из девятнадцати разделов. Просмотрев первый раздел – фотоснимки, я проникся к потенциальному клиенту (тогда, правда, я этого не знал) тяжелой неприязнью. Одолев шестой раздел, я его возненавидел – для достижения своей цели гипотетическому отделу обработки потребовалось совсем немного.

Из материалов шестого раздела я узнал, что Мовик сексуально активен и обожает длинноногих блондинок. Ну да, эти товарищи практически все любят длинноногих блондинок – вроде бы ничего особенного. Только в этом разделе, в самом конце, в качестве дополнения давался небольшой текст.

В тексте говорилось, что в 1986 году Мовик привлекался в качестве обвиняемого по делу о групповом изнасиловании жены каплея ВМС некой Марины П. двадцати шести лет. Дело было прекращено из-за отсутствия состава преступления – через восемь дней с момента возбуждения. Пострадавшая забрала заявление (причину объяснить не пожелала) и отказалась от первоначальных показаний, сообщив следствию, что намеренно ввела в заблуждение правоохранительные органы с целью шантажировать честных мужиков, а на самом деле она, оказывается, в тот вечер сама приехала к ним в гостиницу и добровольно отдалась сразу троим. Синяки? Заключение медэкспертизы? Сама, сама – специально билась об решетку… Постановление о прекращении уголовного дела № 176… от 12 мая 1986 года. Архив… прокуратуры.

В трех завершающих абзацах этого текста приводились также два заключения патологоанатома и коротенькие к ним комментарии.

Первое, датированное 17 мая этого же года, объясняло, что смерть гражданки П. наступила вследствие асфиксии… Девчонка удавилась в уборной офицерского общежития.

Второе заключение – от 19 мая этого же года – не оставляло сомнений, что капитан-лейтенант ВМС СССР Сергей П. выстрелил себе «в область правой височной доли». Муж Марины П., которого на вертолете доставили с крейсера, спустя сутки после того, как разобрался в обстоятельствах смерти своей жены, застрелился…

Тогда, в школе, я криво ухмылялся, качая головой: однако тутошние преподы горазды на выдумки! Вот это материалы они мне подсовывают для практических занятий! Да, я ухмылялся и думал, что, если бы такой тип существовал на самом деле, я бы все бросил и собственноручно придушил гада, едва до него добравшись…

В ходе пятидневного наблюдения удалось установить, что Мовик, как и все эти «новые русские», придерживается строгого распорядка. Только в отличие, например, от Берковича, уделял отдыху гораздо больше времени – если это можно было назвать отдыхом.

В семь он выползал на крыльцо своего дома в одних трусьях, хотя была уже вторая половина октября, а в исходных данных говорилось, что в трусьях он ходит только до конца сентября.

Минут пять клиент разминался, демонстрируя мне свое мускулистое тело без капельки жира, затем в течение 40 минут бегал по внутреннему периметру усадьбы, покрикивая на манер мозамбикского павиана.

Закончив бегать, мой знакомый некоторое время растягивался, принимая асаны, и даже садился на шпагат, чем заработал от меня пару баллов. Затем где-то между оранжереей и забором он несчетное количество раз подтягивался на перекладине, которую я из-за деревьев, растущих вдоль забора видеть не мог.

После пяти-шести подходов Мовик еще минут двадцать принимал асаны и потом уходил за оранжерею, откуда возвращался в дом с другой стороны, будучи совершенно мокрым – купался в пруду, скотобаза.

Итак, он заходил домой где-то в половине девятого и долго не показывался. В 15.00 Мовик возникал вновь, на этот раз из-за дома, из чего я сделал вывод, что здание имеет два входа – парадный и что-то типа двери на террасу…

Мовик с детских лет увлекался герпетологией. Его дед по отцу долгое время был заведующим серпентарием, расположенным в нескольких километрах от Баку, на пустынном участке возле Апшерона.

До окончания школы Мовик каждое лето проводил у деда в гостях и уже в раннем возрасте всерьез начал заниматься изучением повадок змей и их образа жизни. Из-за своего увлечения позже, когда вырос, даже пытался поступать в Бакинский педагогический институт на факультет биологии, но после сильного конфликта с родителями сдался и укатил в Москву в сопровождении сильненького по тем временам папаши. Лучше бы ты, паря, настоял на своем…

Теперь увлечение, несколько необычное для бизнесменов такой категории, отнимало у моего клиента массу времени и еще больше средств.

Если верить материалу исходных данных, Мовик содержал на территории усадьбы довольно приличный террариум, в котором имелось 37 видов разнообразных гадов.

Ежедневно мой клиент посвящал пять часов своего драгоценного времени изучению этих гадов, уходу за гадами и различным опытам с гадами.

Он также переписывался и перезванивался, а может, перефаксировался с несколькими маститыми гадолюбами, проживающими за рубежом (не в ближнем зарубежье, нет). Некоторые из них иногда приезжали к нему в гости.

В этом разделе также указывалось, что по части изучения повадок змей Мовик не уступит любому профессиональному герпетологу. Ну и ладно…

Появившись в 15.00 во дворе, Мовик с полчаса бродил, разминался на травке. Затем он вновь скрывался за оранжереей и опять кричал там на манер гамадрила. Через пять минут рысью забегал в дом, весь мокрый. Опять купался в пруду, скотобаза. Наблюдая за ним, сам я чуть не околел от холода…

В 17.00 клиент возникал опять и на этот раз исчезал в оранжерее, где находился ровно до 22.00. Мне удалось достаточно четко установить, чем он там занимался с 18.30 до 22.00, поскольку в это время начинали сгущаться сумерки и гадолюб включал в оранжерее свет.

До этого момента отследить подробности его деятельности было затруднительно, потому что, пока было светло, стекла оранжереи отсвечивали и я мог только по движению силуэта определить, что Мовик сразу же проходил в дальний конец помещения и с полчаса торчал на одном месте, производя какие-то манипуляции.

Когда включался свет, я имел возможность хорошо разглядеть, что Мовик что-то поправляет и убирает из аквариумов, наливает воду, дразнит своих гадов, играет с ними и подолгу наблюдает, делая потом записи в толстую тетрадь. Судя по тому, что плечи клиента, возвышающиеся над верхним краем стеклянных ящиков, блестели от обильного пота, я заключил, что внутри помещения довольно высокая температура.

Ближний ко мне ряд аквариумов содержал массу зелени, какие-то пеньки и коряги, камни и даже кораллы – среди этого нагромождения практически невозможно было рассмотреть обитателей, хотя разрешающая способность оптики была высокой.

С гадами Мовик общался, как мне показалось, довольно беспечно – он почти каждую змею брал голыми руками, вытаскивал из ящика и внимательно рассматривал на свет, ощупывал, оглаживал, иногда обматывал вокруг своей здоровенной шеи или, поднеся треугольную головку ко рту, дышал на нее.

Когда я такое первый раз узрел, то чуть не упал в обморок. И тут же подумал, что, возможно, Организация несколько поторопилась с проведением акции: ежели товарищ будет и дальше продолжать в том же духе, его очень скоро обязательно цапнет одна из этих ярких тварей…

Немного получше ознакомившись с его занятиями в оранжерее, я понял, что был не прав. Змеи не проявляли агрессивности, несмотря на бесцеремонное обращение хозяина. Они вообще были какие-то вялые – может, сезонный фактор сказывался: в естественных условиях, насколько мне известно, все гады на какой-то период впадают в спячку. Короче, гадины позволяли Мовику вытворять с ними все, что он пожелает.

Я сопоставил факторы и пришел к выводу, что, очевидно, Мовик хорошо знает, что делает. Он ведь с детства общался с ядовитыми, изучил их характер и способности.

Установив в течение пяти дней наблюдения, что порядок действий в оранжерее моего клиента спонтанным не является, а напротив, подчинен определенной системе, я пришел к выводу, что мне этого вполне достаточно, и не стал особо горевать по поводу того, что не могу определить, что же Мовик делает в помещении до того, как включает свет. Наверное, что-то в том же духе.

С наступлением темноты в усадьбе зажигались галогенные фонари, и потому там было светло как днем. Если бы Организация удовлетворилась неестественной смертью клиента, я в первый же вечер аккуратно уложил бы его из любого вида оружия с дальностью наиболее действенного огня свыше 300 метров – и без оптики.

Очень жаль, что Организация не удовлетворилась. Иначе я бы не трясся от холода на террасе, укрываясь одеялом, и не пялился бы в осточертевшую трубу. Впрочем, тогда Мовика убрал бы кто-то из снайперов и я бы ничего не знал о его существовании…

В 22.00 клиент гасил в оранжерее свет и уходил в дом. Чем он там занимался, я, естественно, не видел, но до половины первого в доме горел свет, а потом гас сразу во всем доме. Двор оставался освещенным до самого утра.

За период наблюдения удалось установить, что в усадьбе постоянно находятся четыре человека: сам, домработница примерно того же возраста и два охранника. Садовник появлялся в 10.00, трудился днем и в 17.00 убывал.

По-моему, работенка у охранников Мовика была очень даже непыльная. Пара заступала в 8.00 через двое суток на третьи. Практически весь день торчали в доме, каждый час по очереди обходя двор по периметру, и ничего больше не делали. Хорошо устроились, ребята, чего говорить! Только вот надолго ли?

В период занятия Мовика с гадами поблизости никто не присутствовал, хотя, по моему разумению, оба телохранителя должны были все пять часов ошиваться где-нибудь рядом – например, прохаживаться вдоль оранжереи. Будь я на его месте, обязательно бы позаботился, чтобы дело обстояло именно таким образом. Однако, кажется, мой клиент никого не опасался. Ну-ну…

Кроме хозяина, к оранжерее близко никто не подходил. Один раз мне посчастливилось наблюдать, как он сам моет там пол шваброй, из чего я заключил, что его персональный гадючник имеет для остальных статус «запретной зоны».

За пять дней Мовику два раза привозили девчонку. На второй день наблюдения один из охранников в 21.30 отбыл куда-то на хозяйской «БМВ» и в 22.00 вернулся обратно. В момент причаливания машины к парадному крыльцу я очень некстати решил справить малую нужду и, когда вновь прилип к окуляру, едва не взвыл от злости – машина стояла, охранник прикрывал за собой дверь, пропустив кого-то вперед, а я оставался в дураках. Правда, не очень долгое время.

Спустя полчаса я мог наблюдать некоторое оживление на втором этаже дома. Через зашторенные окна просматривались движущиеся тени, несколько раз, как мне показалось, звучал отчетливый женский смех, а где-то в 23.15 из парадного выскочила длинноногая блондинка, голая, в накинутой на плечи куртке, и начала рвать цветы с ближайшей клумбы.

Я с облегчением вздохнул. Спустя 26 секунд во дворе появился Мовик с блестящей лысиной, но в трусьях, шлепнул хулиганствующую девицу пару раз по голой заднице, сгреб ее в охапку и утащил в дом – процесс этого сопровождался взвизгиваниями и болтанием ногами.

В 00.20 из-за дома вырулила «БМВ», приняла на борт блондинку, провожаемую до дверцы хозяином, покинула территорию усадьбы и скрылась в неизвестном направлении.

В 00.30 свет во всем доме погас, а в 00.45 «БМВ» благополучно прибыла на «базу».

Аналогичная ситуация повторилась через день: «БМВ» туда-сюда, тени в окнах, женский смех – только в этот раз обошлось без порчи клумбы.

Через пять дней я сделал вывод, что более ничего интересного для себя в жизни клиента не наблюдаю. Теперь я мог с точностью до пяти минут, не глядя в трубу, сказать, что творится на подконтрольном подворье.

А еще я обнаружил, что схватил насморк, питаюсь всухомятку и нехорошо пахну. Так вот, утром шестого дня подготовки акции я наплевал на должностные обязанности, натаскал в баню воды, растопил печь и заложил в нее почти все оставшиеся запасы дров. А потом отправился прошвырнуться по городу и немного развеяться. По моим подсчетам, баня должна была нагреться до нужной кондиции часа через три.

Гуляя по полупустынным улицам и заходя в совсем пустые магазины, я соображал, каким образом лучше всего ухайдакать моего Мовика.

В первый же день, как только я увидел, чем товарищ занимается со своими гадинами, я оправился от потрясения и пришел в состояние эйфории.

Вот оно! Мне надо будет покусать его змеей – и все дела. Так просто! Скоро эйфория исчезла, и после некоторых рассуждений (в ходе последующего наблюдения) я сделал вывод, что малость погорячился.

В школе изучали и это, разумеется, но довольно поверхностно. Слишком экзотическим для нашей страны был подобный вид смерти. Вы слышали когда-нибудь, чтобы кого-то в офисе покусала гадюка? Я, например, не слышал.

Чтобы состоялось «покусание клиента», необходимо было несколько условий. Общее условие – гада надо было обязательно раздражить, сам он, по собственной инициативе, кусать клиента не станет.

Так вот, предварительно раздражив гада, его надо было:

А) подбросить жертве (в постель, комнату, лифт, кейс, сейф, уборную, ванную и т. д.);

Б) ткнуть в жертву змеей при личном контакте, накручивая гадине хвост и держа ее так, чтобы самого не цапнула;

В) с помощью обмана привести жертву в то место, где эта раздраженная гадина сидит и дожидается, кого бы ей укусить.

Все три способа в данном случае не подходили по ряду причин. Во-первых, Мовик прекрасно знает змеиные повадки и сразу может определить, что змея раздражена, – в условиях хорошего освещения. А проникнуть в дом ночью, судя по обстановке, было довольно проблематично.

Едва ли не большую проблему представляло выполнение общего условия – каким-то образом раздражать змею, перемещать ее с места на место и вообще брать в руки, даже используя какие-то защитные средства. Я панически боюсь змей.

И последнее обстоятельство, которое в совокупности с предыдущим делало эту идею малоосуществимой: из более чем двух тысяч змей, существующих на нашей планете, ядовиты лишь около трехсот видов. Из них смертельно опасны для человека только не более десятков видов – судя по информации, которую мне выложили в школе.

При укусе любого гада из этой категории человек мгновенно не умирает. Чтобы околеть от хорошей дозы нейротоксика, нужно не менее двух часов. Не менее. Выходит, что жертву нужно укусить гадиной и минимум два часа держать взаперти, не давая возможности обратиться за квалифицированной помощью или самому вколоть себе солидную порцию сыворотки.

Существуют, конечно, некоторые нюансы. Если жертва получит полную дозу, допустим, в шею или в область сердца, тогда действие яда происходит гораздо быстрее. Но змея в любом случае кусает, делая выпад, не превышающий одной трети длины своего тела. Она не прыгает с дерева, как некоторые предполагают, потому что может сломать ребра, и потому большая часть укусов приходится в район голени или чуть выше.

А предположить, что Мовика может укусить любая из этих малоподвижных гадин, которых он содержит, в тот момент, когда хозяин возьмет ее в руки, практически невозможно – повторяю, он слишком опытен, чтобы ошибиться в намерениях змеи… Хм. Да уж.

В общем, идею с гадами, как ни привлекательна она казалась на первый взгляд, пришлось с большим сожалением отложить в сторону и заняться чем-нибудь попроще.

Я прошвырнулся по обширному малолюдному базару, прокручивая в голове варианты наиболее подходящих несчастных случаев, и отметил, что ничего хорошего пока на ум не идет. Так же я отметил, что, пожалуй, в доэсэнгэвский период в это время года приморские города были гораздо богаче приезжими людьми.

Мне посчастливилось разок попасть с родителями на побережье в конце бархатного сезона – по официальной версии я тогда болел дизентерией и валялся в изоляторе детской поликлиники. Да, тогда товарищи массово отдыхали – имели возможность, хотя демократии, которая принесла нам всем свободу от чего-то, еще не было.

На базаре я купил всякой всячины: пиво, зелень, хорошую копченую колбасу, фрукты и кусок свежего мяса – решил сварить борщ, которого бы хватило на оставшийся период пребывания в этом тоскливом месте.

Затем я вырулил на пустынную набережную и прогулялся по ней немного. Вспомнил Визбора: «В Ялте ноябрь…» – и легкая грусть заполнила мое очерствевшее нутро. Ноябрь, конечно, еще не наступил, но желтые листья вместе с грязными пакетами и прочим летучим мусором ветер уже вовсю гнал по набережной. Волны ударялись в парапет, шипя, словно стадо гадов, или стая – чего там у гадов?

В этом году осень довольно ранняя. Погода с каждым днем портилась. С утра небо заволокло серыми сплошными облаками, понемногу моя легкая грусть тяжелела, и вот у меня уже было препаршивейшее настроение. Потому я очень скоро походя обидел мужика лет сорока пяти, который торговал мороженным и ни в чем не был виноват.

Он одиноко сидел на набережной возле большого пластмассового ящика с изображением айсберга, пингвина и еще чего-то в этом роде. Верхняя крышка ящика была прозрачной, и под ней аккуратно лежало красивое импортное мороженое.

Я притормозил у ящика буквально на три секунды: захотелось мороженого, я его давно не ел. Но в холодную погоду лакомиться мороженым, сами понимаете, мало приятного.

Мужик резко сориентировался – видимо, обрадовался нежданному клиенту – и обрушил на меня лавину информации о прекрасных качествах мороженого «Опл фрут», «Марс», «Сникерс», «Фанфэр» и так далее. Назойливость его меня рассердила. Я покачал головой и направился далее, но мужик вдруг вдогонку спросил, не закрыл ли я на зиму компоты.

Я недоуменно фыркнул, остановился и поинтересовался: каким боком ему мои компоты? На что он сказал, просияв при этом, что, дескать, он мне может дешево продать сухой лед. Если компот налить в бутылку и бросить туда маленький кусочек сухого льда, а затем плотно закупорить крышкой, то получится прекрасный сильно газированный напиток – это его якобы изобретение. Только много льда бросать не стоит, потому что бутылка может взорваться. Никакой химии вредной в этом сухом льду нет, потому что сухой лед – это двуокись углерода, это очень полезно, это очень необычно, это просто великолепно, он может мне продать сразу оптом много льда и потом, если понадобится, я могу заказать ему еще сколько угодно, и он скажет, как я смогу транспортировать этот прекрасный сухой лед к себе в другой город – ведь я приезжий, сразу видно, а этот лед я могу долго хранить, если запихаю в морозилку…

Тут я жестом остановил этого типа и, ухватившись за последнюю фразу, агрессивно посоветовал весь лед засунуть в свою толстую задницу и посмотреть, что хорошего из этого выйдет… Он открыл рот от удивления – видимо, такая интересная мысль ему ранее на ум не приходила. А я отправился дальше. Не люблю назойливых, они мне противны. Хотя, ежели бы на месте этого дяди вдруг оказалась какая-нибудь молодая-интересная, я наверняка купил бы у нее мороженое и весь этот дурацкий лед, а заодно и ее – сейчас это было как нельзя более кстати, после двухмесячного воздержания… Мммм, да… Гм…

Покинув набережную, я некоторое время гулял и вскоре обнаружил неподалеку от центра зоопарк. Как ни странно, он был открыт и входной билет стоил всего три тысячи.

Я немного посоображал и решил заглянуть, полагая, что здесь, как в любом уважающем себя учреждении подобного рода должен быть террариум, а там я смогу обнаружить какую-нибудь зацепку, которая немного изменит положение с такой хорошей но малоперспективной идеей насчет покусания Мовика гадами. А нет, ну и ладно. Хоть на зверей посмотрю.

В окошечко кассы пришлось стучать пять минут. Появилось испуганное женское лицо, я попросил билет, и мне подали его с заметной радостью: видимо, услышав стук, ожидали чего-то неприятного.

Сориентировавшись по табличкам-указателям, я минут пятнадцать таскал свою сетку со жратвой меж клеток с грустными страусами, антилопами, различными козлами и парой львов. Заметил, что все они голодными глазами смотрели на мою авоську. По-моему, персонал зоопарка плохо обходился со своими подопечными и ел ихнее мясо… и сено.

Спустя некоторое время я наконец наткнулся на павильон, в котором размещался террариум. Я перемещался по этому унылому заведению, одинокий посетитель, и надеялся, что мне удастся хорошенько рассмотреть, как живут змеи, и поразмышлять, можно ли их все-таки использовать в моей акции.

Поначалу все было нормально. Я медленно прогуливался вдоль рядов со стеклянными ящиками и наблюдал за гадами – практически все они неподвижно лежали, свернувшись колечком, и лишь немногие шевелились, медленно поворачивая башку в мою сторону.

Однако очень скоро в помещение приперся какой-то дряхлый дед, который притащил с собой пацаненка лет десяти.

Ну что ж, зоопарк – место общественное. Отметив, в каком направлении дед начал движение, держа за руку мальчишку, я тут же развернулся и двинулся в другую сторону, чтобы они со мной не пересекались и не мешали размышлять.

Не вышло. Старик принялся громко объяснять мальчишке (внуку, конечно) кое-что из змеиной жизни.

Я недовольно поморщился и спустя некоторое время уже решил совсем уйти из этого гадючника, но тут меня неожиданно заинтересовал предмет спора между стариком и мальчишкой.

Дед утверждал, что змеи абсолютно глухи, а мальчишка доказывал обратное.

Вот это номер! Мне всегда казалось, что на голове у змей должны быть такие ма-а-аленькие, такие аккура-а-атненькие ушки – такие, едва заметные. Увы. Ничего лишнего не было… Да за такие пробелы в моем возрасте – учебником зоологии по репе!..

Прокомплексовав секунд двадцать, я подошел к деду и спросил:

– Что, в самом деле глухие? А как же факир с дудкой? Ну, туда-сюда водит, дудит, а змея из корзины высовывается и качает башкой – мотает в такт музыке. А?

Дед заорал, что он туговат на ухо, и попросил повторить вопрос. Я поморщился, пожал плечами и сообщил, что я-то не глухой и можно говорить потише.

Мальчишка, приобретя в моем лице неожиданную поддержку, здорово обрадовался и, вцепившись в дедов рукав, пригнул его вниз и, немного сбавив тон, повторил на ухо мой вопрос.

Старикан тут же расплылся в улыбке и объяснил, что змея раскачивается в такт движениям дудки, которой факир водит перед носом. Оказывается, музыка ей – до барабана.

И еще. Змея воспринимает только механическую вибрацию – топот шагов, удары, стук и так далее. Да вот, пожалуйста: можно громко покричать возле клетки – гадина не прореагирует. А вот ежели постукать пальцем по стеклу или поводить в воздухе руками так, чтобы змея видела движения, тогда да, все будет тип-топ.

Я тут же поинтересовался: а что, не работал ли дед случаем в каком-нибудь серпентарии? Да нет, оказывается, профессор медицины на пенсии. Ах вот как! Извините за беспокойство. Да ладно, чего там…

А в это время пацан уже дудел и гукал, почти вплотную прижав рот к стеклу, а потом стучал пальцем. Безрезультатно. Гадина спала! Ха!

Ну, этот результат не является критерием, объяснил дед. Это гюрза, она сейчас как раз впадает в спячку, как и большинство наших змей. Месяцем раньше, месяцем позже – время как раз такое.

А вот там, чуть дальше, есть королевская кобра, ежели не околела. Ее привезли не очень давно. Так она еще адаптироваться не успела и вовсю бодрствует. Вот на ней можно потренироваться.

Подошли к ящику с коброй. Действительно симпатичная змеюка, под два метра. Сразу подняла голову, заметив нас, и напряженно застыла – смотрит.

Мы немного полюбовались на южного гостя, потом дед сказал, что госпожа будет бодрствовать довольно долго: здесь тепло, освещение хорошее; она наверняка полагает, что еще лето. А вот если ей температуру в клеточке опустить, скажем, градусов на пятнадцать, она тут же завалится баиньки и тогда ее можно за хвост таскать – хи-хи…

Занятно… Мальчишка хотел было приблизиться вплотную к клетке и крикнуть, как это он только что сделал у клетки с гюрзой, но дед вдруг возразил, что чистота эксперимента при таком способе исчезает – в диапазоне звуков, издаваемых человеческим горлом, может присутствовать частота, от которой стекло будет дребезжать. Так что, внучек, морду поверни вдоль прохода, прикрой ладошкой рот и крикни.

Внучек так и сделал. Змея на крик никак не отреагировала, но, продолжая внимательно наблюдать за нами, все выше и выше поднимала свою треугольную голову и начала раскачиваться, пробуя языком воздух.

Дед пристально смотрел на кобру и задержал руку мальчишки, когда тот хотел постучать по стеклу, объяснив, что эта дама сейчас не в духе – может атаковать и при этом повредить зубы о стекло…

Они пошли дальше, а я остался с королевской коброй и долго наблюдал за ней, пребывая в неподвижности. Покачав головой некоторое время, змея не стала раздувать капюшон и вскоре улеглась, продолжая напряженно следить за мной.

Так-так… Ух ты, моя красотуля… Судя по тем данным, коими я владел, укус этой толстой яркой веревки, когда она в агрессивном состоянии и защищается от крупного врага, содержит тридцать или около того капель яда. Каждая из этих капелек, попав в кровь человека, может его убить – если только человек не обладает иммунитетом и ему своевременно не оказать помощь.

Интересно, мой клиент не экспериментировал в этом направлении? Он столько времени посвятил гадам – мог, в принципе, и попробовать. А впрочем, в исходных данных практического занятия номер 24 об этом ничего не было. А значит, эта информация мне вряд ли понадобится – ее подбирали профи…

Домой я добрался в 13.00. Попав на террасу, я тут же прилип к трубе и некоторое время наблюдал за подконтрольной усадьбой. Никаких видимых изменений не произошло. Ну и ладно.

Затем я проверил баню. Там все было в ажуре – каменка раскалилась, дыма не было, сухой жар хлынул из парной и едва не обжег мне нос. Ух ты!

Я разделся и немного посидел во дворе, открыв дверь – надо было чуток остудить парную. Иначе можно было получить обширный ожог. Минуты через три я продрог до костей, посинел, покрылся гусиной кожей и недоумевал, как это некоторые в такую погоду – в трусьях? А еще пруд?! брррр!.. И полез на полок.

Парился я около часа, периодически выбегая на улицу. Получил огромное удовольствие. Не омрачало даже отсутствие березового веника. Кажется, избавился от насморка и до того расслабился, что не пожелал затем варить борщ, а просто употребил две бутылки пива и некоторое количество колбасы без хлеба – забыл купить. И тут же завалился спать, решив проснуться через часок.

Проснулся я, разбуженный каким-то идиотским сном, состоящим из нагромождения бредятины, в которой присутствовали змеи невероятных размеров с огромными пастями, утыканными акульими зубами, – они раскачивались и хотели меня съесть. Потом откуда-то возник Мовсес. Он в своей оранжерее зверски трахал мою бывшую жену, глядя на меня и ухмыляясь, а потом это оказалась Милка; она поворачивала голову в мою сторону и с мольбой смотрела на меня, а я хотел броситься к ней и не мог – как будто застыл на месте. Вдруг все исчезло, и я оказался в большущем бассейне с вишневым компотом, в котором плавали куски сухого льда, шипя и пузыря поверхность…

Некоторое время я оставался в постели, разбираясь в своем состоянии. Сон был красочный, он все еще стоял перед глазами. Фу ты, чертовщина!.. Ладно, хоть Тимур пожалел на этот раз.

Что-то тревожно давило изнутри, затрудняя дыхание, – в груди будто бы образовался большой комок, подпирающий диафрагму.

В комнате стоял полумрак. Я подумал, что проспал часов пять-шесть и теперь мне обеспечена бессонница, однако, посмотрев на часы, я с удивлением обнаружил, что сейчас всего-навсего 17.15…

Одевшись, я вышел на террасу и приник к окуляру подзорной трубы. И сразу определил, что имеет место отклонение от нормы.

В оранжерее горел свет.

Сегодня клиент включил его почти на полтора часа раньше, чем в обычное время, – тучи, сплошной пеленой затянувшие небо, в этот вечер приблизили сумерки.

Я с интересом наблюдал за тем, чего не мог видеть в ходе предыдущих пяти дней. Мовик стоял в дальнем углу оранжереи и держал на раскрытых ладонях, поднятых на уровень лица, здоровенную змею.

И, представьте себе, это была королевская кобра!

Кобра довольно активно извивалась в руках хозяина. Чтобы не уронить ее на пол, ему приходилось, балансируя, водить руками. Казалось, что Мовик танцует вальс со змеей.

Я мгновенно вспомнил зоопарковскую змеюку, ее напряженно застывшее тело и внимательный взгляд. И подумал: вот сейчас, Мовик, ты довыделываешься!

Однако прошло несколько минут, Мовсес продолжал развлекаться, но я не заметил. Чтобы эта большущая гадина хоть раз открыла пасть или начала раздувать капюшон. Более того, она, кажется, играла с хозяином!

В это трудно поверить, но змея обвивалась хвостом вокруг левой руки хозяина и, немного напрягаясь, время от времени делала выпады треугольной головой в сторону лица Мовика, замирая сантиметрах в пяти от него и разевая пасть.

У меня чуть челюсть не вывалилась на террасу. Они что, родственники? Или Мося воспитывал эту красавицу, с гаденышеского возраста вскармливая молоком из соски?

Да уж… По истечении нескольких минут поведение змеи все же изменилось: я заметил, что она пару раз ударила Мовика хвостом по руке и разок приоткрыла пасть.

Мой клиент очень быстро отреагировал. Он аккуратно усадил кобру в ее жилище, закрыл дверцу и некоторое время оставался рядом, наблюдая за своей любимицей.

Я оторвался от окуляра и пошел в дом, где включил свет, достал из холодильника пиво и уселся за кухонный стол. Не торопясь пил и задумчиво смотрел в окно, барабаня пальцами левой руки по крышке стола. Я думал.

Значит, кобра ведет активный образ жизни в отличие от своих соседей. И она иногда может раздражаться, даже когда с ней играет такой гадолюб, как Мовик… Так-так.

Я поставил бутылку на стол, сцепил руки и ощутил, как тревожно забухало в грудной клетке сердечко, вспотел лоб и остро захотелось курить.

В сознании вдруг что-то остро ворохнулось, разгоняя сумбур и оставляя в центре внимания лишь одну мысль. Когда эта мысль окончательно оформилась и приобрела отчетливые очертания, мне тут же остро захотелось вернуть время на пять дней назад – в первый вечер наблюдения.

А еще лучше – в тот проклятый вечер, когда погиб Беркович. Хотя бы за секунду до того момента, как я поставил Гошин посох поперек дверного проема.

Но было уже поздно что-либо желать. Потому что период пассивного наблюдения закончился. Я нашел для жертвы наиболее подходящий вид естественной смерти…