Порочная невинность Робертс Нора
– Да уж ладно тебе…
– Мисс Уэверли, мне надо с вами поговорить. Мы можем войти в дом?
– Конечно.
Когда Берк проходил мимо Джози, она схватила его за руку, сообразив наконец, что случилось что-то серьезное.
– Берк!
– Я с тобой сейчас говорить не могу.
Он хотел уже попросить ее уехать, но подумал, что Кэролайн может понадобиться женское общество, когда он закончит с ней разговор.
– Послушай, ты не можешь подождать? И, возможно, остаться потом?
Рука на его рукаве дрогнула.
– А что, очень плохо дело?
– Хуже не бывает. Почему бы тебе не пройти на кухню и не приготовить нам что-нибудь прохладительное? Побудь здесь, пожалуйста, пока я тебя не позову.
Кэролайн провела его в парадную гостиную и предложила сесть на полосатый диван. Весело тикали маленькие часы с кукушкой, которые она не забывала заводить с первого дня приезда. В комнате было тепло и уютно, но Кэролайн никак не могла унять дрожь.
– Мисс Уэверли, я очень сожалею, что вынужден задавать вам вопросы, когда вы так расстроены. Но лучше нам поскорее начать и закончить с этим.
– Понимаю.
«Хотя что я могу понимать? – лихорадочно подумала Кэролайн. – Ведь я никогда еще не находила в своих владениях мертвое тело». Ее рука, скользнув вверх, к горлу, стала машинально потирать его, словно помогая освободиться словам.
– Вы... вы знаете, кто она?
– Да, мэм.
– Ваш помощник – Джонсон, да? – он сказал, что она не утонула.
– Это действительно так, мэм. – Берк достал из кармана блокнот и карандаш. – Извините, но должен вам сообщить, что ее убили.
Кэролайн только кивнула в ответ. Как ни странно, она вовсе не была потрясена. Очевидно, какой-то частью сознания она это поняла в ту самую минуту, когда взглянула в те широко открытые, мертвые глаза.
– Что вы от меня хотите?
– Я хотел бы, чтобы вы мне рассказали обо всем, что видели или слышали за последние сорок восемь часов.
– Но мне не о чем рассказывать. Я ведь только приехала сюда и старалась устроиться, навести порядок…
– Понимаю.
Берк вытащил из кармана полотняный платок и промокнул потный лоб.
– А может быть, вы слышали, как у вас ночью на подъездной аллее остановился автомобиль? Или помните какой-нибудь показавшийся вам необычным звук?
– Нет... то есть я хочу сказать, что привыкла к городским звукам, так что все здешние мне кажутся необычными.
Кэролайн провела рукой по волосам в тщетной попытке успокоиться.
– Тишина мне кажется такой громкой – если вы понимаете, что я имею в виду. Птицы, насекомые… И совы. – Внезапно она осеклась и сильно побледнела. – В позавчерашнюю ночь, первую ночь после моего приезда… О господи!
– Не спешите, мэм. У нас есть время.
– Мне почудилось, будто я слышу женский крик. Я спала, и он меня разбудил. И напугал. А потом я вспомнила про здешних сов – про тех, которых называют «скрипучками»… – Кэролайн закрыла глаза, охваченная чувством вины. – И я опять заснула! Ведь это могла быть она, она звала на помощь… А Я просто-напросто заснула!
– Но это действительно могла быть сова. А если это был крик жертвы, мисс Уэверли, то вы все равно не успели бы помочь. Не можете мне сказать, в котором часу вас разбудил этот крик?
– Нет, извините, не могу. Понятия не имею. Я не взглянула на часы.
– А вы часто прогуливаетесь в тех местах?
– Ходила пару раз. Мой дедушка брал меня на пруд порыбачить, когда я приезжала сюда в детстве.
– Я сам ловил там хороших, увесистых сомиков, – доверительно сказал Берк. – Вы курите?
– Нет… – Кэролайн вспомнила о хороших манерах и оглянулась в поисках пепельницы. – Пожалуйста, прошу.
Берк достал из пачки сигарету, но думал при этом об окурке, найденном около поваленного дерева. Эдда Лу тоже не курила…
– А вы никого здесь не встречали? Может, кто-нибудь прогуливался поблизости? Никто вас не навещал за это время?
– Я уже сказала, что приехала недавно. Но в первый же день я наткнулась здесь на одного человека. Он сказал, что моя бабушка позволяла ему сюда приходить и смотреть на воду.
Берк старался сохранить свой невозмутимый вид, но сердце у него ушло в пятки.
– А вы знаете, кто это был?
– Его фамилия Лонгстрит. Такер Лонгстрит.
Такер снова лежал в гамаке, прижав охлажденную банку пива к подбитому глазу, и дулся на весь мир. В теле не было прежнего ощущения, будто по нему пронесся табун лошадей, но теперь казалось, что его протащили несколько миль по земле. Он горько сожалел, что вышел тогда навстречу Остину. Гораздо лучше было бы сразу слинять в Гринвилл или даже в Виксберг на два-три дня. Почему, черт побери, он решил, что гордость и честность стоят дороже, чем подбитый глаз?!
А хуже всего было сознавать, что Эдда Лу где-то там затаилась и радуется, какую кашу ей удалось заварить. Чем больше он обо всем этом думал, тем больше убеждался, что Остин затеял драку без всяких на то оснований. Эдда Лу ни за что не стала бы делать аборт. И не то чтобы из моральных, соображений или внезапно вспыхнувших материнских чувств. Просто удержать его она могла только своей беременностью.
«Удержать? – подумал Такер, чувствуя себя очень несчастным. – Да, ведь это теперь продлится всю оставшуюся жизнь…»
Ничто так не держит, как семейные узы. А его кровь смешается с кровью Эдды Лу в ребенке, которого она сейчас носит. Все хорошее и дурное, что было в их отношениях, снова воспрянет к жизни. И один бог, или судьба, или просто стечение времени и обстоятельств зачатия определит, какие черты возобладают в этом ребенке…
Такер сделал большой глоток и снова надолго приложил к глазу банку. Но зачем думать о том, что произойдет только через несколько месяцев? Лучше побеспокоиться о Его Величестве Настоящем.
Ему больно, и, если бы вся эта ситуация не была такой чертовски дурацкой, он бы вызвал дока Шейса.
Чтобы немного утешиться, Такер позволил своим мыслям обратиться к более приятной проблеме.
Кэролайн Уэверли! Она такая хорошенькая, изящная и надменная. Из тех женщин, которые охлаждают и тем самым возбуждают еще большее желание отведать. Как мороженое. Такер ухмыльнулся, вспомнив, каким высокомерным взглядом она удостоила его в лавке Ларссона. Словно королева, которая смотрит на крестьянина. Но, бог свидетель, от этого ему только больше захотелось попробовать ее на вкус!
Нельзя сказать, что у него имелись насчет Кэролайн какие-то определенные планы. Он вообще был склонен некоторое время держаться от женщин подальше. И это не только потому, что все тело болит. Просто он слегка разуверился в своем постоянном везенье…
А все же приятно думать о ней! Ему понравился звук ее голоса: теплый, чуть хрипловатый, совсем не похожий на ее холодный вид недотроги. Интересно, каким способом ему удалось бы добиться возможности дотронуться до нее? И, улыбаясь, Такер заснул.
– Тэк!
Он что-то пробормотал и попытался отмахнуться от руки, которая трясла его за плечо. Резкое движение снова возбудило боль во всем теле, Такер выругался и открыл глаза.
– Господи боже, неужели в этом доме никогда не дадут человеку поспать спокойно?!
Тени уже удлинились, и сначала он подумал, что это Делла зовет его ужинать. Но рядом с ним стоял Берк. Такер сел и снова поморщился от боли.
– Помнишь, как братья Бонни напали на нас у Призрачной лощины?
– Ага, – ответил Берк, глубоко засунув руки в карманы.
– Конечно, мы были моложе, и все-таки нам здорово досталось, – Такер взглянул на свои опухшие пальцы. – Но что-то не припомню, чтобы тогда все так болело. Слушай, почему бы тебе не смотаться в дом за парой пивка?
– Я при исполнении, Такер. И мне надо с тобой поговорить.
– Но говорить всегда лучше за пивом! – Однако, взглянув на Берка и увидев, какое у него лицо, он сразу перестал ухмыляться. – В чем дело?
– Плохи дела, Тэк. По-настоящему плохи.
И Такеру показалось, будто ему уже все сказали.
– Это с Эддой Лу? Да? – Прежде чем Берк успел ответить, он вскочил и стал шагать взад-вперед, вцепившись себе в волосы. – О господи! Господи боже мой…
– Тэк…
– Черт бы все побрал! – Чувствуя подкатившую к горлу тошноту, Такер в ярости ударил кулаком по дереву. – Ты уверен?
– Да. И все точно так же, как было с Ариеттой и Фрэнси.
– Святой боже!
Такер прислонился лбом к шершавой коре, стараясь изгнать из сознания страшную картину. Он не любил Эдду Лу, она даже не нравилась ему, но он касался ее, он знал ее на вкус, он обладал ею. И он чувствовал, как внутри разрастается невыносимая горечь. Ему было жалко не только ее, но и ребенка, которого он прежде не хотел.
– Тебе лучше сесть.
– Нет!
Такер повернулся к Берку. Выражение его лица изменилось: теперь оно было жестким и угрожающим. Таким его мало кто видел.
– Где ты ее нашел?
– В макнейровском пруду. Всего пару часов назад.
– Но ведь это меньше чем в миле отсюда!
Сначала Такер подумал о сестре, о Делле и о том, как их защитить. Потом о Кэролайн.
– Слушай, эта Кэролайн не должна оставаться там одна.
– Сейчас с нею Джози и Карл. – Берк потер ладонью лицо. – Джози заставила ее выпить немного яблочной настойки Мисс Эдит. Она – Кэролайн то есть – и нашла тело.
– Черт возьми… – Такер снова опустился в гамак и сжал руками голову. – Что же нам делать, Берк? Что, черт побери, у нас здесь происходит?!
– Мне придется задать тебе несколько вопросов, Тэк. Но прежде хочу сказать, что я был у Остина. Мне пришлось ему обо всем рассказать. – Берк достал сигарету. – Советую тебе держаться от него подальше.
Такер тоже вынул сигарету.
– Но не может же он считать, что это я изувечил Эдду Лу! – Такер зажег спичку и вдруг замер, встретившись взглядом с Бер-ком. Спичка горела, пока он не обжег пальцы. – Но ты же сам так не думаешь, Берк. – Такер уронил спичку и вскочил. – Будь оно все проклято, ведь ты же меня знаешь!
Берк пожалел, что не принес пива: хотелось смыть неприятный вкус во рту. Такер был его другом, почти братом. Но слишком многое указывало на него.
– То, что я тебя знаю, к делу не имеет никакого отношения. Такер почувствовал укол панического страха где-то в области сердца, и это было похуже удара в живот.
– Да ты с ума сошел!
– Я должен выполнить свой служебный долг. – Берк тяжело вздохнул и вынул из кармана блокнот. – Всего пару дней назад вы с Эддой Лу прилюдно поцапались. И с тех пор ее никто не видел.
Такер достал вторую спичку. На этот раз он зажег сигарету, затянулся и выдохнул дым.
– Ты что, собираешься напомнить о моих правах, а потом защелкнуть на мне наручники? Чего ты хочешь?
Берк сжал кулаки.
– Проклятье, Такер, я два часа смотрел на то, что кто-то сделал с этой девушкой, и сейчас неподходящий момент, чтобы меня подначивать!
Такер протянул ему руку ладонью вверх в знак примирения, но в этом жесте так и прочитывалось саркастическое «сдаюсь».
– Валяй, Берк. Занимайся своей вивисекцией.
– Я хочу знать, виделся ли ты с Эддой Лу, разговаривал ли с ней после того случая в кафе.
– Но я же сам приезжал к тебе сегодня днем и сказал, что не видел!
– Ладно. Куда ты отправился после скандала в кафе?
– Я пошел… – Такер внезапно осекся и побледнел. – Господи, я пошел на пруд Макнейров!
Он снова хотел поднести сигарету к губам, но замер, внимательно всматриваясь в глаза Берка.
– А ведь ты уже знал о том, куда я направился!
– Да. Но хорошо, что ты сам мне об этом сказал.
– Иди к черту!
Берк схватил его за грудки.
– Послушай меня. Мне не нравится то, чем я сейчас занимаюсь. Но это ничто, ничто по сравнению с тем, что будут вытворять люди из ФБР, когда они сюда нагрянут. У нас три женщины убиты! Эдда Лу угрожала тебе в общественном месте, при свидетелях, а через два дня нашли ее труп. И у меня есть свидетель, который видел тебя на пруду в тот же день, а может – в те же часы, когда произошло убийство.
Такер почувствовал новый спазм страха, смешанного с яростью.
– Но ты же знаешь, я сотни раз бывал на макнейровском пруду! И ты, кстати, тоже. – Он оттолкнул руку Берка. – То, что мы с Эддой Лу поскандалили, еще не означает, что я ее убил. И как же тогда быть с Ариеттой и Фрэнси?
Берк поджал губы.
– А с ними ты тоже встречался, Тэк. Ты встречался со всеми тремя.
Теперь Такер уже не злился. Он был потрясен.
– Господи, Берк… Но ты же не можешь в это верить! Кто угодно, только не ты!
– То, чему я верю, не имеет никакого отношения к тем вопросам, которые я намерен задать. Я хочу знать, где ты был позавчера ночью.
– Он играл со мной в джинрамми и продулся до нитки. – К ним по тропинке шла Джози. Она была бледна, но смотрела на Берка твердо и жестко. – Допрашиваешь моего брата, Берк? Удивляюсь тебе.
Она встала рядом с Такером и положила руку ему на плечо.
– Я должен делать свое дело, Джози.
– Так делай! Я только одного не могу понять: почему ты не разыскиваешь того, кто ненавидит женщин, а допрашиваешь мужчину, известного своей любовью к ним?
Такер положил свою руку на ее.
– А я думал, что ты сейчас с Кэролайн.
– К ней приехали Сьюзи и Марвелла. Да и сама Кэролайн держится сейчас превосходно. А тебе, наверное, надо бы съездить домой, Берк: боюсь, без мамы и сестры твои мальчишки перевернут все вверх дном.
Но Берк не обратил внимание на предложение Джози и ее сердитый взгляд.
– Так, значит, вы с Такером играли в карты.
– Полагаю, в нашем графстве это не считается ни грехом, ни преступлением. – Джози вынула сигарету из пальцев брата и глубоко затянулась. – Мы сидели до двух, возможно – до двух тридцати. Такер к тому времени немного набрался, и я выиграла тридцать восемь долларов.
От чувства облегчения Берк даже немного охрип.
– Это хорошо. Сожалею, что мне пришлось опрашивать тебя, Тэк, но, когда сюда приедут ребята из ФБР, тебе опять придется отвечать на вопросы. И мне кажется, тебе легче от того, что я первый.
– Да нет, мне от этого не легче. А что собираются делать с ней?
– С Эддой Лу? Ее отвезут в Палмеровское похоронное бюро и оставят там, пока не приедут сотрудники ФБР. – Берк, сунул блокнот в карман и переступил с ноги на ногу. – А ты постарайся все-таки избегать Остина как можно дольше.
Кисло усмехнувшись, Такер рассеянно потер свои помятые бока.
– Об этом тебе не стоит беспокоиться.
Смущенный и несчастный, Берк отвел взгляд.
– Ну, значит, я поехал. Если завтра явятся фэбээровцы, я пришлю за тобой и покончим с этим.
– Ладно.
И Такер протяжно вздохнул, глядя на удаляющуюся спину Берка.
– Нет, я все-таки явно не в себе, Такер, – сказала Джози. – Он плюет на меня, а мне так хочется залезть к нему в постель!
Негромко рассмеявшись, Такер погладил ее по щеке.
– Это просто рефлекс, детка. Лонгстритовский рефлекс. – Обняв сестру за талию, Такер повел ее к дому. – Джоз, я нисколько не сомневаюсь в твоей правдивости, но мы ведь не играли в джинрамми уже несколько недель.
– Ну и что? – надула губы Джози. – А тебе не кажется, что дни сейчас слились в какое-то единое целое, один от другого не отличишь? – Она испытующе взглянула на брата. – По-моему, я неплохо придумала насчет джинрамми. Так проще всего.
– Возможно…
Такер осторожно взял ее лицо в ладони. Он умел смотреть в глаза людям каким-то своим, особенным, взглядом; и сейчас он так взглянул в глаза своей сестры.
– Ты же не считаешь, что это я убил ее?
– Миленький, да я ведь прожила с тобой под одной крышей почти всю свою жизнь! И знаю, что ты задохнешься от чувства вины, если раздавишь жука. Ты слишком добр, даже когда злишься. – Джози расцеловала его в обе щеки. – Я знаю, что ты никого не убивал. И никакого вреда нет в том, что я сказала, будто мы в тот вечер играли в карты. Скорее развяжешься с этими расспросами. И мы ведь иногда действительно играем в джинрамми!
Такер не мог все еще отделаться от чувства, что поступил нехорошо. А впрочем, плохо это или хорошо, но зато понятнее, чем правда. Правда же состояла в том, что позавчера он преспокойненько заснул в своей постели, читая Китса.
Интересно, что бы подумали завсегдатаи «Болтай, но жуй», узнав о его любви к поэзии? И кто бы поверил ему, скажи он, что зачитался тогда стихами?
Глава 5
Весть об убийстве Эдды Лу распространилась по Инносенсу, как лесной пожар. В эту ночь все двери в Инносенсе были заперты, все ружья заряжены, и жители долго не могли заснуть.
На следующее утро первая мысль многих проснувшихся была об Эдде Лу.
Печаль Дарлин Фуллер Тэлбот, третьей дочери Хэппи и ее первого большого разочарования, была смешана с потрясением. Всю юность Дарлин преданно следовала по стопам Эдды Лу, увлеченная ее рискованными, но такими захватывающими проделками. Поездки на попутных машинах в Гринвилл, потаскивание косметики из магазина Ларссона, прогуливание уроков в компании с братьями Бонни и секс с ними в Призрачной лощине.
Они вместе волновались, если у кого-то из них задерживались месячные, откровенно рассказывали друг другу о любовных – вернее, сексуальных – опытах и вдвоем ходили на свидания со своими парнями в кинотеатр «Поднебесный». Эдда Лу была подружкой на свадьбе Дарлин, и Дарлин собиралась оказать ту же честь Эдде Лу, когда она наконец захомутает Такера Лонгстрита.
А вот сейчас Эдда Лу мертва, и у Дарлин глаза опухли от слез. У нее едва хватило сил усадить Скутера в манеж, помахать мужу на прощание с порога и шмыгнуть в кухню, чтобы впустить своего любовника Билли Ти через черный ход.
– Ну-ну, дорогуша! – Билли Ти, уже вспотевший в своей спортивной рубашке с короткими рукавами и потертых джинсах, заключил красноглазую Дарлин в свои татуированные объятия. – Зачем так уж расстраиваться? Просто выносить не могу, когда плачешь.
– Не могу поверить, что ее больше нет! – Дарлин уткнулась носом ему в плечо и прижала его к себе за ягодицы. – Она была моей самой любимой, самой близкой подругой. Билли Ти!
– Знаю. – Он прильнул своим толстогубым ртом к ее рту, в знак сочувствия вращая там языком. – Она была мировая девка, и нам всем ее будет не хватать.
– Она была мне как сестра! – Дарлин слегка отодвинулась, чтобы ему удобнее было просунуть ладони под ее ночную рубашку и пощупать груди. – Я всегда мечтала, чтобы она была моей сестрой, а не эти идиотки Белл и Старлита.
– Да они просто всегда тебе завидовали, потому что из всех трех сестер ты самая хорошенькая.
Он ущипнул ее отвердевшие соски и прислонил Дарлин к буфетной стойке.
– И я собиралась быть ее подружкой на свадьбе с Такером Лонгстритом. – Дарлин стянула его джинсы с бедер. – Не могу спокойно думать, как ее убили!
– Вот и не думай, моя конфетка. – Он задышал часто и прерывисто, а потом опустил руки вниз, чтобы раздвинуть ее бедра. – Сейчас Билли Ти поможет тебе забыть об этом. Эдде Лу такое б понравилось.
– Ага… – Дарлин только вздохнула, когда он усадил ее на стойку. – Знаешь, с тобой гораздо интереснее, чем с Тэлботом. С тех пор, как мы поженились, мы занимаемся этим только в постели.
В высшей степени польщенный Билли Ти приподнял ее повыше, вдвинув головой в открытые дверцы буфета. Но Дарлин была уже в экстазе и ничего не замечала.
Кэролайн удивилась, что так хорошо спала. Очевидно, ее мозг хотел отключиться, или сыграло роль то, что в соседней спальне расположились Сьюзи и ее дочь Марвелла. А может, она чувствовала, что ей ничего не угрожает в кровати, на которой спали дедушка и бабушка?
Как бы то ни было, она проснулась от запаха кофе и бекона, и первым ее чувством было смущение оттого, что, пока она спит, гости готовят завтрак. Но после ужаса, пережитого накануне, это чувство показалось ей таким тихим и мирным, что захотелось повернуться на другой бок и опять заснуть.
Вместо этого она приняла прохладный душ и оделась. Когда она спустилась вниз, Сьюзи и Марвелла сидели за столом и разговаривали вполголоса. Перед каждой стояла чашка кофе и тарелка с яичницей.
Кэролайн даже захотелось улыбнуться при виде такого сходства матери и дочери. Две хорошенькие шатенки с большими голубыми глазами шептались, словно дети во время церковной службы, сидящие на задней скамье. И обе заулыбались, когда заметили Кэролайн.
Между Сьюзи и Марвеллой существовала такая близость, естественное понимание и уважение, которых Кэролайн никогда не испытывала в отношениях со своей матерью. И, глядя на них, она неожиданно ощутила тяжелую зависть.
– А мы надеялись, что ты поспишь подольше. – Сьюзи встала, чтобы налить еще одну чашку кофе.
– Мне кажется, будто я спала целую неделю. Спасибо. – Кэролайн взяла предложенную чашку. – Вы были так добры, что остались на ночь! Я…
– А для этого соседи и существуют. Марвелла, достань Кэролайн тарелку.
– О, я не…
– Нет, ты должна поесть. – Сьюзи подтолкнула ее к столу. – После такого потрясения обязательно надо заправиться.
– Мама очень здорово готовит яичницу, – заметила Марвелла.
Она изо всех сил старалась не таращить с любопытством глаза на Кэролайн, но ей очень хотелось расспросить, где Кэролайн сделала такую модную короткую стрижку. Правда, Бобби Ли будет ужасно злиться, если она обкорнает таким образом свои локоны…
– Всегда чувствуешь себя лучше, когда поешь, – Марвелла приветливо улыбнулась. – Когда я в очередной раз порвала отношения с Бобби Ли, мы с мамой съели большой шоколадный торт.
– Этот верно. Ведь трудно грустить, когда наешься до отвала шоколада! – Сьюзи подвинула Кэролайн тарелку с тостами. – Я достала из буфета банку варенья из дикой малины, которое сварила еще твоя бабушка. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Нет, конечно. – Кэролайн как очарованная уставилась на банку с собственноручной бабушкиной наклейкой. – А я даже и не знала про варенье…
– Да что ты! Мисс Эдит варила прекрасное варенье. Ни у кого не получались такие вкусные джемы и желе. Она шесть лет подряд выигрывала на ежегодных ярмарках главный приз, «Голубую ленту». – Сьюзи нагнулась, открыла нижние дверцы буфета и показала на ряды банок. – У тебя здесь хороший годовой запас.
Кэролайн стало не по себе. Она и в самом деле ничего не знала об этих хорошеньких цветных банках с тщательно наклеенными названиями, так любовно расставленных по порядку. У нее горло перехватило от чувства утраты и стыда.
– Я не могла навещать ее чаще…
– Я это прекрасно понимаю. Но она тобою так гордилась! Любила поговорить о том, как ее малышка Кэро путешествует по всему миру, о том, как ты «играешь свою музыку» перед королями и президентами. Мисс Эдит всем показывала открытки, которые ты ей посылала.
– Одна была из Франции, из Парижа, – вставила Марвелла. – С изображением Эйфелевой башни. Мисс Эдит мне ее отдала, когда я писала сочинение по-французски.
– Марвелла два года изучала французский язык, – Сьюзи окинула дочь довольным взглядом.
Самой Сьюзи пришлось бросить учебу за четыре месяца до окончания школы, когда беременность стала уже заметна. И поэтому она не переставала восхищаться тем обстоятельством, что у Марвеллы был аттестат.
– Миленькая, а тебе не пора на работу? – спохватилась Сьюзи, взглянув на часы.
– О боже мой! – Марвелла вспорхнула со стула. – Конечно, давно пора.
– Марвелла работает в Роуздэйле, секретаршей в юридической конторе. Правда, сегодня ей позволили немного опоздать. – Сьюзи внимательно смотрела, как Марвелла подкрашивает губы, глядясь в блестящий металлический тостер. – Поезжай на моей машине, дорогая. А я позвоню твоему папочке, чтобы он заехал сюда за мной. Только, пожалуйста, не останавливайся по дороге, кто бы ни просил подвезти, даже знакомые.
– Ну я же не настолько глупа! Сьюзи ущипнула дочь за подбородок.
– Нет, конечно, но ты моя единственная дочка. И обязательно позвони, если будешь задерживаться.
– Позвоню.
– Да, чуть не забыла. Скажи своему Бобби Ли, чтобы больше никаких парковок на Собачьей улице! Можете предаваться романтическим настроениям дома, в гостиной.
– Мама…
У Марвеллы слегка порозовели щеки и шея.
– Так и скажи. А не то я ему это выскажу сама. – Сьюзи поцеловала Марвеллу в пухлые губки. – А теперь убирайся!
– Да, мэм.
Марвелла улыбнулась Кэролайн.
– Не позволяйте ей вас притеснять, мисс Уэверли. Стоит ей только начать, и она уж не остановится никогда.
– Вот нахалка! – Сьюзи хихикнула, когда за Марвеллой захлопнулась входная дверь. – С трудом верится, что она уже взрослая.
– Красивая девушка…
– Да, красивая. Но безумно упрямая и всегда знает, чего хочет. Сейчас, по-моему, она не прочь выйти замуж за Бобби Ли Фуллера, и, думаю, скоро она его получит. – Сьюзи грустно улыбнулась и допила свой кофе. – Впрочем, я когда-то сама была такой же. Но с этими детьми столько беспокойства! Они кажутся такими юными и глупыми по сравнению с нами в их возрасте. – Сьюзи нахмурилась, взглянув на тарелку Кэролайн. – Ты почти ничего не ешь!
– Я стараюсь. – Кэролайн с усилием проглотила кусочек яичницы. – Все так странно… Я даже и знакома не была с той девушкой, но мне так тяжело думать о том, что с ней случилось! – Смирившись с отсутствием аппетита, Кэролайн отодвинула тарелку. – Сьюзи, я не хотела тебя расспрашивать в присутствии Марвеллы… Но я правильно поняла, что эта убитая девушка уже третья по счету?
– Да, и первую нашли в феврале, – кивнула Сьюзи. – Все трое были зарезаны.
– Боже мой…
– Берк не любит говорить на эту тему, но дело плохо, очень плохо. Их изувечили до смерти. – Она встала, чтобы убрать со стола. – Конечно, как мать, как женщина, я очень это переживаю. И о Берке беспокоюсь. Он так относится к этому, словно в случившемся есть доля его вины. Бог свидетель, никто из здешних жителей ничего подобного не ожидал, но Берк считает, что мог каким-то образом все это предотвратить.
Сьюзи тяжело вздохнула: точно так же он был уверен, что мог в свое время предотвратить самоубийство отца.
Кэролайн наполнила раковину мыльной водой.
Читать бесплатно другие книги:
