Храбрый Тилли и другие истории (сборник) Янг Ларри
– Нет ещё…
– А ты что – в какао валялся? – спрашиваю толстяка.
– Почему?
– У тебя цвет такой.
– Нет, я его пил. Может быть, поэтому.
– Он не в какао валялся… Он валялся, как сыр в масле, – сказала тощая Несси и облизнулась.
– Давай «гонять зайца», – сказал я и показал на Несси.
– Я не смогу, – сказал Макс.
– Откуда ты знаешь? А ну, вставай, не то укушу за ухо!
Поднялся Макс-ленивец и потащился за Несси. Пробежал три с половиной шага и остановился.
– Я ведь говорил – не могу.
– А через не могу – можешь?
– А как это?
– А ты не знаешь?
Повалил я его на спину.
– Защищайся, – говорю.
Вскочил Макс и наутёк! Только с боку на бок переваливается, как корабль во время качки.
Так толстый Макс попал в нашу компанию.
Выдумщик Тынис
– Ну что, – спрашивает Тынис, – намотался?
Мы с Эстер только что вернулись с прогулки. Я сижу в коридоре и жду, когда кто-нибудь за мои лапы примется. На улице слякоть – не то дождь, не то снег с неба падает. Лапы мокрые, хоть выжимай.
– Он, – говорит Эстер (это она про меня говорит), – за спаниелем Максом гонялся. Бедный пёсик чуть живой домой поплёлся… А нашу собаку позови – снова пойдёт.
– Я готов, – говорю, – мне что…
Пошёл и лёг у двери.
– Ты хвастун, – смеётся Эстер. – Сам уже сидеть не можешь, падаешь…
– Ну что, намотался? – опять спрашивает Тынис и чешет меня за ухом.
Этого слова я не понял. «Наматывать» – знаю. Это когда бабушка шерсть на клубок наматывает… А куда я должен наматываться?
– Я никуда не намотался, – говорю, – вот он я! Лежу, глаза закрыл… Люблю, когда за ухом чешут.
Как Несси бороды перепутала
Играли мы с Несси во дворе. Двор большой – весь в асфальте. Побегаешь по такой лужайке – сразу когти сточишь.
Надя с Эстер разговоры разговаривают, а мы вытворяем что хотим.
Тем временем во двор «Запорожец» въехал. Вышел из него бородатый водитель и стал в моторе ковыряться. А дверцу открытой оставил.
Смотрела-смотрела Несси ивдруг сорвалась. Подбежала к машине, шасть в неё и уселась на заднем сиденье, как у себя дома.
А бородатый водитель перестал ковыряться, сел за руль и дверцу захлопнул. Мотор завёл. Собирается уезжать.
Я подбежал, залаял, чтобы всем слышно было.
Надя услыхала – прилетела!
– Жюль! Где Несси?
– Там, – говорю. – Там!
А водитель уже разворачиваться стал. Тут Надя увидела Несси в окне, бросилась к машине.
– Стойте! – кричит. – Отдайте мою собаку!
Машина остановилась.
– Вам чего? – спрашивает водитель.
– Отдайте сейчас же мою собаку! – говорит Надя.
– Я у вас ничего не брал, – отвечает водитель.
– А кто же у вас сзади сидит? – возмутилась Надя.
– Никто не сидит, – отвечает. Обернулся, увидел Несси: – Да как она сюда попала?
– Это я вас хочу спросить! – рассердилась Надя.
– Вы не подумайте, – раскраснелся бородатый. – Я её не крал…
– А как же она у вас очутилась? – удивляется Надя.
– Правда, не знаю… – говорит водитель и разводит руками. Спросили бы меня. Я-то знаю, я-то видел! Я им хочу объяснить – они меня не слушают.
Тут появился Саша.
– Что случилось? Что за шум? – спрашивает.
– Вот, – говорит Надя, – нашу Несси чуть не увезли.
– Честное слово, – говорит бородатый, – я её в глаза не видел!
– Как же так? – удивился Саша и почесал свою бороду. – Вот так номер!
– Да что там думать, – вмешался я. – Несси сама всё перепутала.
– Я понял, в чём фокус, – перебил меня Саша. – Я понял, – сказал он и дёрнул себя за бороду. – И как я сразу не догадался! Эта машина и наша похожи как две капли воды. И цвет одинаковый!
– Да, ты прав, – согласилась Надя.
– Эх ты, неразумная собака, – говорит Саша. – Как же ты чужую машину от нашей отличить не смогла?
– Нет, – говорю, – она не машину, она чужую бороду с хозяйской спутала.
Но меня почему-то никто не слушает.
Собака с крыши
Робби живёт на самой крыше, в мансарде. Поначалу я этого не знал… Бывало, прохожу через соседний двор, слышу, кто-то заливается:
– Не подходи! Здесь я живу!
Оглянусь – никого… Выйду на улицу, опять слышу:
– Я тебя вижу! Не подходи!
Оглядываюсь – никого…
– Жюль, посмотри, – говорит Тынис и показывает наверх, туда, где дом кончается.
Поднял голову… Надо же! Высоко-высоко торчит чёрная голова и гавкает. И не боится!
Возвращаюсь с прогулки: Робби, как был, на своём посту, голос подаёт.
«Стану я с тобой разговаривать, – думаю про себя, – вот слезешь с крыши, тогда и поговорим!»
Идём как-то мы с Тынисом через Роббин двор. Смотрю, собака бегает – не то крошка терьер, не то пудель-колобок мохнатый катится. Подкатил ко мне.
– Ты откуда взялся? – спрашивает, а сам пятится к своему подъезду.
– Я мимо прохожу, – отвечаю.
– А зачем на мою территорию забрался? Неужели другой дороги нет?
– Есть, – говорю, – дорога, далеко обходить.
– Ты что, – говорит, – собачьих законов не знаешь? – А сам пятится и пятится.
Рявкнул я на него, а он в ответ как зарычит, как залает:
– Не подходи! – Поперёк двери встал и стоит заливается. Маленький, а храбрый…
Какая-то женщина выглянула:
– Вы зачем собачку дразните?!
– Мы? Мы и не думаем… Мы только мимо проходим.
Прыжок без парашюта
Не видел бы собственными глазами, ни за что бы не поверил. Эстер может подтвердить, если сомневаетесь.
Всем известно: кошка упадёт с высоты – и ничего, даже не ушибётся… А тут собака…
И прыгнул с крыши не кто-нибудь, а знакомый нам Робби. Нет, конечно, он не хотел прыгать. Какой собаке взбредёт в голову бросаться с пятого этажа? У собак тоже ум есть. И у Робби есть. Ростом-то он малюсенький, а соображает не хуже дога.
А было это так. Робби сидел, как всегда, на своей крыше. На беду, откуда ни возьмись, голубь, прилетел и сел на Роббину территорию. Вот здесь Робби и сплоховал. Голубь ведь не собака, ему бы только посидеть отдохнуть. Не нужна голубю чужая территория. Да и стоит ли за голубями гоняться? Пустое дело, всё равно не поймаешь. Кинулся Робби и – не рассчитал…
Мы с Эстер видели, как он летел: комочек, все четыре лапы в стороны… «Берегись – зашибу-у-у!» И как шлёпнется! И надо же, поднялся и заковылял к своему подъезду. Выбежала хозяйка:
– Робби! Робби! Ты живой?! – схватила его на руки и скорее домой.
На следующий день иду через двор и слышу – знакомый голос! Посмотрел наверх – торчит голова… и гавкает!
– Привет, Робби! Спускайся, поговорим!
Какого цвета пылесос?
У меня воображение развито. Это Тынис говорит. А говорит он так, когда я чью-нибудь сумку издалека за собаку принимаю или карапузика – за мячик.
Идём мы как-то с Эстер через город. Смотрю, лежит камень. Камень как камень. Только замечаю у него руки, ноги и голову. А голова похожа на голову Нади, хозяйки Несси. И лежит Надя почему-то посреди площади. Неспроста, думаю… Подкрался, зарычал на всякий случай…
Собрались вокруг люди, смеются.
– Вашей собачке скульптура не понравилась? – спрашивают.
Эстер говорит, что я весь в Тыниса. Такое напридумаю, что другому и в голову не придёт… А сама Эстер так рассказала эту же историю, что даже Тынис не поверил.
Нет, Тынис поверил, но не совсем. Сомневался.
– Гуляем мы с Жюлем по городу, – рассказывает Эстер. – И вдруг Жюль увидел скульптуру… Припал к земле, рычит, ни с места, испугался.
– Не может быть, – говорит Тынис. – Жюль не из робкого десятка.
– Нет, испугался, – настаивает Эстер. – Потому что глыбу из камня за наш пылесос принял, такого же цвета.
По правде говоря, я пылесос не люблю – очень шумит.
– Но Жюль вряд ли разбирается в цвете, – говорит Тынис.
– Собаки прекрасно различают цвета, – возражает Эстер.
– Это надо ещё проверить, – сомневается Тынис и надевает свитер зелёного цвета.
Ура! Зелёный свитер! Это значит, что мы с Тынисом идём на прогулку.
Я учусь
– Жюль, ко мне!
– К тебе – пожалуйста. Что ты мне дашь?
Сажусь. Смотрю на Тыниса. Даёт кусочек сыра.
Слышу голос Эстер:
– Жюль, ко мне!
Смотрю – бежать далеко, но там тоже чего-нибудь дадут. Бегу.
– Молодец, Жюль, – говорит Эстер и даёт кусочек сыра, только маленький.
Ну, думаю, в другой раз за такую порцию не побегу.
Слышу голос Тыниса:
– Жюль, ко мне!
К Тынису, пожалуй, сбегаю, он добрый. Прибегаю к Тынису. Сажусь, смотрю. Даёт совсем маленький кусочек. Ну, думаю, сговорились или сыра жалко.
Только слышу, Эстер кричит:
– Жюль, ко мне!
Думаю, надо проверить – может, и не жалко. Прибежал, сел и смотрю на Эстер. Она совсем ничего не даёт.
– А сыр? – говорю.
Молчит, только гладит.
Что это за учёба без сыра?!
– Жюль, ко мне! – Снова Тынис зовёт.
Сбегаю, может быть, у Тыниса что-нибудь осталось? Прибежал. Сел. Смотрю на Тыниса.
– Молодец, Жюль, ты очень хорошая собака.
– А где сыр? – спрашиваю.
– Жюль, ко мне! – зовёт Эстер.
Сижу, не двигаюсь.
– Жюль, иди к Эстер, – говорит Тынис.
Сижу.
– На сегодня хватит, – говорит Тынис. – Да и сыр кончился.
Так бы сразу и сказали!
– Сегодня, – говорит Тынис, – мы будем заниматься с предметом.
– А сыр взял? – Это я так нарочно спрашиваю, потому что про сыр мне давно известно. По запаху. Сыр лежит у Тыниса в левом кармане.
– Я брошу палку, а ты должен её принести.
– Это проще простого, – говорю я. – Много сыра взял?
– Жюль, вперёд! – командует Тынис. – Ко мне!
Сбегал, принёс палку. Сел, держу палку в зубах. Не отдаю.
– Жюль, дай палку!
Не отдаю. Жду сыр. Даёт.
– Возьми свою палку,– говорю. – Хочешь, ещё сбегаю?
Это для меня не задача. Ты мне сыр – я тебе палку. Побегали так немного. Тынис говорит:
– А теперь задание посложней. Ты берёшь палку и несёшь её Эстер.
– К Эстер не хочу, у неё сыра нет, – говорю.
– Жюль, вперёд!
Побежал. Взял палку.
– Жюль, ко мне! – Это голос Эстер.
К Эстер не пошёл, принёс палку Тынису. Сел, жду.
– Жюль, иди к Эстер, – говорит Тынис.
Чего ради Тыниса не сделаешь. Принёс палку Эстер.
– На, – говорю, – Тынис велел передать.
– Молодец, – говорит Эстер, – хорошая собака, – и даёт мне лакомый кусочек.
И когда это Тынис успел ей сыр отдать?!
Сам не знаю, как это у меня так всё получается? Увижу кусочек сыра – любую команду на «отлично» выполняю.
– У тебя, Жюль, способности, – говорит Тынис.
– Ошибаешься, – говорю. – За сыр каждая собака побежит, даже Несси.
А вот без сыра пусть попробуют!
– Жюль, сидеть! – командует Тынис.
Сажусь, сижу.
– Жюль, стоять!
Стою.
– Жюль, иди к Эстер!
Иду. Даже бегу.
– Жюль, неси палку!
Несу.
И всё задаром. Без сыра.
Сам не знаю, как это у меня получается?
Арифметика
– Жюль, голос! – командует Тынис.
– Ры-рав, – говорю я.
– Молодец!
– Это ты уже много раз говорил…
– Жюль, – продолжает Тынис, – сколько будет один прибавить один?
– Это смотря что к чему прибавить, – отвечаю. – Если одну собаку прибавить к другой, ничего не получится… Будет, как было, две собаки. А если к одному кусочку сыра прибавить ещё один кусочек – будет один кусочек, только побольше. Простая арифметика.
– Ну, сосчитал? – спрашивает Тынис.
– Тут и считать нечего, – отвечаю. – Всё и так ясно.
– Объясняю ещё раз, – говорит Тынис. – Вот один кусочек сыра, а вот другой, сколько всего?
– Ры-рав, – рявкнул я.
– Неправильно, Жюль, – говорит Тынис.
– По-твоему, – говорю, – может быть, и два, а по-моему – один…
– Вот тебе другой пример, – говорит Тынис. – Ты один, и Несси одна. А когда вы вместе – сколько вас?
– Ры-рав, ры-рав! – рявкнул я два раза.
– Молодец! – говорит Тынис и даёт один кусочек сыра.
Ну, что я говорил! Сколько ни складывай, а сыра всегда один кусочек.
Украли кота
Гуляем мы как-то с Тынисом. Я кустики обнюхиваю, Тынис от нечего делать объявления на столбах читает.
– Послушай, Жюль, что здесь написано, – говорит Тынис. – «Украли чёрного сибирского кота по имени Барсик. Укравшего прошу вернуть за вознаграждение по адресу…» Что будем делать?
– А какое вознаграждение? – спрашиваю. – Не знаешь?
– Что мы знаем о коте? – рассуждает Тынис. – Что он чёрный, что он сибирский – значит, большой… Мало знаем.
Мне все местные кошки известны. Живут они больше по подвалам. По ночам котят выводят на прогулку. А домашние кошки из окон выглядывают, раскормленные и ленивые.
– Скорей всего, этот Барсик сбежал, – говорит Тынис. – Надоело ему сидеть в четырёх стенах. Его надо искать на улице или где-нибудь в парке. Пошли, Жюль!
Пошли. Ходили, ходили, темнеть начало… И вот смотрю, лежит под кустиком меховой воротник чёрного цвета. Подкрался к нему. Лежит, не шевелится. Я тоже залёг. Только вдруг воротник как зашипит, как вздыбится! Больше меня вдвое. Отступать не в моих правилах. Прыгнул вперёд. Воротник шипит, а не убегает.
– Жюль, стоять! – кричит Тынис. – Это Барсик!
– Сам вижу, – говорю. – Будем брать!
– Его голыми руками не возьмёшь, – рассуждает Тынис. – Надо что-то придумать.
– А что придумывать, – говорю, а сам глаз не спускаю с беглеца. – Я его сейчас на дерево загоню, а ты беги за вознаграждением.
И как рявкну на кота! Да так, что он перекувырнулся через себя и понёсся сквозь кусты. Взлетел котище на дерево и засел там, только глазами сверкает. Мне этого и надо.
– Жюль, стереги! Я за хозяйкой пойду, – сказал Тынис и ушёл.