Бессмертие уже реально! В поисках эликсира вечной жизни Кассе Этьен
– Нет… Я не помню, откуда я о нем знаю или слышал… Может, эти слова произнесли при мне… Но я точно знаю, что он воскрешает и дает бессмертие…
– А еще?
– Больше ничего… Я ничего не знаю…
Итак, в моей памяти практически ничего не сохранилось, кроме обрывка информации о каком-то «черном камне». Это скорее довод в пользу того, что я был мертв. Потому что тот, кто лежит в коме, обычно все-таки помнит больше: его органы чувств невольно фиксируют звуки и движения вокруг. С другой стороны, мне могли просто основательно почистить память. Дополнительную интригу вносила эта история с гелем. Похитители хотели таким образом законсервировать мой труп? Или стабилизировать мое коматозное состояние?
Еще интереснее обстояли дела с «черным камнем». Что это за штуковина и почему я помню только о ней? Может быть, причина в том, что с ее помощью меня оживляли? А то, что она оставила след в моем мозге типа записи на жестком диске – это побочный эффект? Нафантазировать можно было что угодно. В Интернете я никакой информации по «черному камню» не нашел – ну, естественно, кроме рекламы всяческих ювелирных салонов, что в данный момент интересовало меня мало. В общем, дело было ясное, что дело темное.
Но вскоре я все же наткнулся на одну интересную штуку…
Черный = философский?
Поиски бессмертия во времена довольно отдаленные были связаны с таким странным предметом, как «философский камень». В общем-то, камнем он не был, да и к философии имел довольно отдаленное отношение. Занимались его поисками так называемые алхимики – люди, которых можно читать предками современных химиков. У алхимиков были две основные задачи: научиться превращать различные вещества друг в друга (преимущественно медь в золото) и найти панацею, то есть лекарство от всех болезней. И для первой, и для второй неоценимую роль должен был играть именно философский камень.
Первым алхимиком, по легенде, был Гермес Трисмегист – «Гермес Триждывеличайший»: египтянин, который жил в V веке до нашей эры и провел массу интереснейших экспериментов. В том числе нашел и философский камень, описание которого оставил потомкам. Правда, ни одно из них до наших дней не уцелело. Мне неизвестно, был ли Гермес одним из жрецов Амона и действительно ли он владел тайным знанием, которое по каким-то причинам решил передать людям. Неясно также, что именно представлял собой его «философский камень».
Впрочем, это и неважно. Важно то, что потом на протяжении двух тысяч лет алхимики в своих лабораториях пытались открыть рецепт бессмертия. И многие уверяли, что им это удалось. Люди считали, что алхимики занимаются магией и знаются с дьявольскими силами. Впрочем, сами они это особо и не отрицали. Все их рецепты написаны специальным шифром, в котором обычные вещи называются придуманными именами вроде «красного льва» или «зеленого дракона». Поэтому, хотя рецепты алхимиков сохранились в изобилии, расшифровать их не так-то просто. Часто под первым «слоем» шифровки находится второй, на который указывают понятные лишь посвященным намеки. Вот как, к примеру, выглядит один из рецептов «философского камня»:
«Чтобы сделать эликсир мудрецов, называемый философским камнем, возьми, сын мой, философскую ртуть и накаливай, пока она не превратится в зеленого льва. После этого прокаливай сильнее, и она превратится в красного льва. Нагрей этого красного льва в песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари полученное, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной реторту и медленно дистиллируй. Собери отдельно жидкости различного состава, которые при этом появятся. Киммерийские тени покроют реторту своим темным покровом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, ибо он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и коснись его раскаленным углем. Он загорится и, тотчас приняв великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведет зеленого льва. Заставь его пожрать свой хвост и вновь дистиллируй полученное. Наконец, сын мой, заботливо очисти его и увидишь появление жгучей воды и человеческой крови».
Или вот еще один, более пространный:
«Возьми по одной части возогнанной и закрепленной ртути, закрепленного мышьяка и серебряной окалины. Тщательно разотри в порошок составленную смесь на камне и насыть раствором нашатыря. Трижды, а то и четырежды повтори все это: измельчай и насыщай. Прокали. Потом попробуй растворить, а раствор сохрани. Если же смесь не растворится, еще раз хорошо измельчи и добавь немного нашатыря. Тогда обязательно растворится. Дождавшись растворения, помести в теплую воду – для того, чтобы потом перегнать. А потом весь этот раствор перегони. Не вздумай поставить раствор для перегонки в золу! Почти все у тебя тогда затвердеет, и тебе опять придется отвердевшую смесь растворять, как уже только что приходилось. Когда же перегонка окажется вполне завершенной, помести твой материал в стеклянную реторту, сгусти, и ты увидишь белую субстанцию, твердую и ясную, близкую по форме к кристаллу, разжижающуюся на огне, словно воск, всепроникающую и устойчивую. Возьми же только одну часть этой субстанции на сто частей любого очищенного и обожженного металла. Только попробуй, и ты на вечные времена улучшишь его – этого металла – природу. Боже упаси, не вздумай привести твою субстанцию в соприкосновение с неочищенным металлом! Металл твой немедля – после двух или трех проб – навсегда утратит свой цвет. Аристотель в своей книге „О совершенном магистерии“ сообщает о возогнанной и прокаленной ртути, под коей я понимаю ртуть закрепленную, ибо если ртуть прежде не закрепить, едва ли возможно ее прокалить. А не прокаливши, и не растворишь ее ни за что. Обсуждая завершающий момент опыта, кое-кто говорит, что следует добавить белое – определенного сорта – масло философов для умягчения нашего медикамента. Если закрепленные субстанциальные духовные начала непригодны в качестве проникающей материи, прибавь к ним равновеликое количество незакрепленных тех же начал, раствори, а потом сгусти. Не сомневайся, что вот тогда ты достигнешь того, что субстанциальные духовные начала обретут всепроникающую способность и прочее. Точно так же, если какое-нибудь обожженное тело не поддается сжатию в твердое однородное состояние, прибавь к нему немного этого же вещества в расплавленном состоянии, и к тебе тоже придет удача. Раздели яйцо философов на такие четыре части, чтобы каждая обладала самостоятельной природой. Возьми каждой природы равномерно и в равных пропорциях, смешай, но так, однако, чтобы не нарушить их природной несовместимости. Именно тогда ты достигнешь того, что вознамерился достичь, с Божьей помощью. Это и есть универсальный метод. Однако я объясняю тебе его в форме особенных отдельных операций, коих число есть четыре. Две из них можно выполнить очень даже хорошо, без каких бы то ни было помех и осложнений. Когда же тебе удастся обладать водою из воздуха и воздухом из огня, ты сможешь получить и огонь из земли. Соотнеси воздушную и земляную субстанции с теплотою и влажностью, а потом приведи их в такое единство, которое будет слитным и неделимым и в котором бывшие составляющие этого единства явлены неразличимыми. Затем ты можешь прибавить к ним два действенных добродетельных начала, а именно воду и огонь. Это и есть тот предел, в коем алхимическое деяние свершится окончательно. Слушай и вникай! Ежели ты примешаешь к единству воздуха и земли только одну воду, тебе откроется серебро. А ежели огонь – твоя материя примет красный цвет…»
Что получалось в итоге? Некое вещество, которое называли еще магистериумом, или великим эликсиром. Оно должно было быть не твердым и не жидким одновременно. В таком виде «философский камень» позволял превращать неблагородные металлы – свинец, ртуть и так далее – в золото. Если же развести его водой, он превращался в «золотой напиток», даже малая доза которого была способна исцелить все болезни и омолодить человека. Достоверных сведений о том, что «золотой напиток» даровал кому-то бессмертие, впрочем, нет. Равно как и о том, что с помощью «философского камня» удалось наладить промышленное производство золота. Впрочем, говорят, что после смерти Рудольфа II в его сокровищнице обнаружили золотые слитки непонятного происхождения. Золото было невероятно высокой пробы, чистое, какое в те времена было получить просто невозможно. Тайну этого золота раскрыть так и не смогли, впрочем как и многие тайны, которые алхимики унесли с собой в могилу…
В мою голову сразу же закралась мысль, которая, я уверен, уже пришла в голову многим читателям. А что, если философский камень и есть тот самый «черный камень», камень бессмертия? Получается, что его открыли алхимики в Средние века? Получили уникальный химический состав, который в состоянии омолаживать наш организм?
Очень хотелось бы поверить в это, но… не получается, как ни крути. Дело в том, что алхимикам так и не удалось, похоже, создать философский камень. Потому что никто из них не стал бессмертным и не приобрел несметные богатства. И все же ниточка, ведущая меня к разгадке, дополнилась новым отрезком. Уж слишком целенаправленным и упорным был поиск алхимиков. Они явно стремились получить не легендарное, а реально существующее вещество. А значит, «черный камень» существовал уже тогда! Еще один штрих: впервые известно о нем стало от египтянина. А именно в Египте – в лице жрецов Амона – правили потомки атлантов…
И в эту секунду меня озарило.
Путь к пирамидам
Египет! Место, где атланты восстанавливали свои силы после катастрофы, где они смогли взять власть в свои руки и отстроить собственную цивилизацию! Как я раньше не додумался до этого?
Да, старая посудина «Глобал Стар» направлялась в Калькутту. Черт возьми, хоть в Нагасаки, хоть в Мельбурн! Шла-то она – как ни крути – через Суэцкий канал! Копаясь в судовом журнале, я упустил из виду самое главное: когда мои похитители узнали о том, что им сели на хвост, они поменяли не конечную точку маршрута – они поменяли сам маршрут! Вместо Средиземного и Красного морей «Глобал Стар» теперь шел в обход всей Африки! Абсурдное решение, если предположить, что Софи и Жерару удалось бы собрать силы и средства и атаковать судно в открытом море. А ведь их, судя по всему, толкали именно в эту сторону – и, если бы мои друзья решились на подобный шаг, их можно было бы прихлопнуть одним махом, как мошек! И осталось бы мне потом, после возвращения, только навещать их могилки…
На самом деле пунктом назначения для моего бренного тела должен был стать… Суэцкий канал. Естественно, не в том смысле, что меня в этот самый канал и сбросили бы. Ни в коем случае. Просто дальше я должен был попасть на какую-то расположенную поблизости базу атлантов.
И я, кажется, знал, где искать эту базу.
С загадкой Великих Пирамид я столкнулся несколько лет назад; это и стало моим первым знакомством с атлантами, жрецами Амона и масонами. Пирамиды, одиноко торчащие среди пустыни, хранят в себе множество загадок. К примеру, ученые произвели тщательное измерение геометрических пропорций пирамиды и обнаружили, что они абсолютно совершенны и содержат, с предельной точностью, некоторые основные формулы Вселенной. Комплекс пирамид – это целый свод зашифрованной информации о нашем мире, о человеке, о самой Солнечной системе. Так, например, пирамида Хеопса на развернутой карте оказывается на той линии, которая делит земную сушу пополам, таким образом, может служить естественной точкой для определения центрального меридиана нашей планеты. Внутренние помещения пирамиды исключительно точно ориентированы по сторонам света. Соотношение масс пирамид воспроизводит соотношение масс Венеры, Марса и Земли, причем с весьма высокой степенью точности. В пропорциях пирамиды Хеопса заложено знаменитое число «пи», которое, как считалось раньше, было открыто греками лишь на рубеже нашей эры. Кроме того, углы наклона граней пирамиды и внутренних помещений весьма точно соответствуют направлениям на ключевые точки небесной сферы… Этот список можно продолжать бесконечно.
После долгого и тщательного расследования мне удалось прийти к ошеломляющему, на первый взгляд, выводу: пирамиды – это не громадные могилы фараонов, а гигантский секретный храмовый комплекс, главная база истинных правителей Древнего Египта: потомков атлантов, жрецов Амона!
Очевидно, пирамиды представляли собой одновременно хранилище сокровищ и главный научный центр жрецов. Ни для кого не секрет, что жреческая корпорация в Древнем Египте являлась хранительницей знания. А оно, как известно, дает власть над людьми. Никто не знает, насколько далеко продвинулись жрецы в своих научных изысканиях, но не подлежит сомнению, что их успехи были, по тем временам, экстраординарными. Лишь к эпохе Возрождения Европа получит основную массу знаний, известных жрецам Амона. Впрочем, их научные достижения не пропали даром и активно использовались преемниками жрецов – масонами. Недаром древнеегипетские манускрипты хранились у многих масонских лидеров, причем большая часть этих артефактов так никогда и не стала достоянием историков.
Жрецы Амона образовали замкнутую корпорацию, которая занималась научными изысканиями и получила монополию на знание. Они прекрасно усвоили урок, полученный при гибели Атлантиды: знание – сила. Конечно же, простым смертным невозможно тягаться с богами, но вот возвыситься над другими смертными – это вполне реально. Знание дает власть, богатство, славу. И жрецы ревностно оберегали его: даже в самый мрачный момент, с воцарением Эхнатона, они уступили ему власть, но не отдали знание – и в конечном счете победили. Именно в среде жрецов, похоже, выросло первое расовое учение. Себя они считали замкнутой кастой, потомками избранных (в сущности, так оно и было), кровь которых не должна смешиваться с кровью простых смертных. Жрецы Амона позаботились о том, чтобы Атлантида и ее судьба были забыты; они сделали ставку на Египет, и только на Египет.
Итак, что же скрывается внутри пирамиды? Это вопрос, на который ищут ответ многие ученые. Разбирать пирамиды – уникальный исторический памятник – не рискнет, понятное дело, никто. Остается использовать новейшие технологии. В 1995 году к пирамидам отправилась экспедиция, вооруженная специальным радиолокатором, способным обнаруживать внутренние полости. Уникальный прибор был построен по специальному заказу и стоил огромных денег, но, как ни странно, совершенно себя не оправдал. Официальная версия – ошибка в конструировании; однако прибор делала весьма солидная фирма под конкретную задачу, и допустить грубую ошибку она не могла. К тому же, система прошла длительные испытания на похожих объектах и во время их работала безупречно. Что же произошло на самом деле?
Об этом рассказывает один из участников экспедиции в интервью, данном одной небольшой газете сразу после возвращения.
К сожалению, мы так и не смогли узнать, что находится внутри пирамиды. Наш прибор оказался бессилен; создавалось впечатление, что он сломался, однако машина была при этом совершенно исправна – мы неоднократно проверяли ее. Просто «проклятие фараонов» какое-то! Больше всего это напоминало работу со специально экранированным объектом; пирамиду как будто обработали каким-то специальным покрытием, отражавшим радиолучи. Это, конечно, фантастика, но точную причину произошедшего мы не знаем до сих пор.
Ну почему же «фантастика»? Пирамида вполне может быть защищена от внешнего воздействия. Разумеется, сделали это не жрецы Амона; скорее в этом можно увидеть руку наших современников из масонских организаций. Впрочем, о том, кто и как защищает тайны пирамид сегодня, мы узнаем далее.
Еще внутренности пирамиды пытались исследовать при помощи специального миниатюрного робота. Его запустили в еще не изведанную до конца узкую вентиляционную шахту. Робот продвигался вперед, пока не наткнулся на какую-то странную металлическую конструкцию, напоминавшую дисковую пилу. Археолог, управлявший машиной, послал ее в обход. То, что он увидел после этого на экране, все сочли неправдоподобным: огромный высокий зал с гигантскими статуями и алтарем в середине. Эта картина открылась перед ученым на короткий миг, после чего связь с роботом была потеряна: провод, соединявший его с пультом управления, оказался словно перерезанным! Об этом инциденте постарались побыстрее забыть: объявили, что шахта выходит в систему естественных подземных гротов и робот просто провалился в один из них. Загадка огромного зала так и осталась нераскрытой.
Еще более загадочными оказались исследования, которые проводились при помощи тепловизионной системы. Они показали, что внутри пирамид есть несколько мощных источников тепла. Что это? Древние энергетические установки? Современные системы? Открытый еще в древности легендарный «вечный двигатель»? Этого я пока не знаю. Результаты тепловизионного исследования, как всегда, списали на ошибки самого прибора – тем более что после возвращения из экспедиции он действительно начал давать сильные сбои. Впрочем, из строя выходит 80 % электронных приборов, побывавших вблизи пирамид; в особенности это касается сложных систем с точными настройками. Старые каирцы рассказывают, как в войну 1967 года три израильских самолета, попытавшихся на бреющем полете пройти над пирамидами, один за другим, по совершенно непонятной причине, врезались в песок. Простые арабы объясняют это «проклятием фараонов», а ученые, как всегда, не обращают на загадку внимания. Похоже, что внутри одной из пирамид расположен мощный источник электромагнитного поля.
Я решил пойти другим путем. Пирамиду трудно считать «типовым» проектом, но если в ней были применены удачные решения, они вполне могли повториться в дальнейшем. Я вспомнил о рукописи некоего Томаса Бервилля, католического священника XII века. Судя по имеющимся данным, он принадлежал к числу Апостолов – тайных властителей католической церкви – и, соотвтственно, был наследником атлантов. Его проект носил название «Потаенный храм Божий».
«Потаенный храм», согласно Бервиллю, должен быть тайным центром, из которого Церковь сможет распространять свое влияние в определенном регионе. Это своеобразный штаб, командный пункт и научный центр в одном лице. Самое любопытное – «потаенный храм» должен иметь форму пирамиды с толстыми стенами, которую Бервилль считает идеальной для такого рода сооружений. Правда, он не объясняет, почему его мнение таково, а это значит, что здесь мы сталкиваемся с традицией и, скорее всего, между Великими пирамидами и «потаенным храмом» есть прямая связь.
Второй момент, подтверждающий родство этих проектов: на чертеже Бервилля вход в «потаенный храм» расположен там же, где и у пирамиды Хеопса! Более того – направление галереи, разделяющейся затем на верхнюю и нижнюю, в точности повторяет египетскую! А далее предоставим слово самому автору:
В верхней части потаенного храма Божия следует поместить часовню для крещения новых христиан и церковь; здесь же производить рукоположения в священники. Тот, кто не входит в число избранных, да не пройдет дальше тех комнат. Мужи святые ученые сидят в самом верху, чтобы наблюдать за небом и светилами и изучать судьбу творений Божиих и науки, Его милостью данные. Сокровища же все и тайные бумаги хранить внизу, под землею, в особых камерах за крепкими запорами.
К документу приложен чертеж с приблизительным расположением помещений. Было бы заманчиво рассматривать его как копию плана пирамиды Хеопса, но ряд обстоятельств, увы, не позволяют нам это сделать. Во-первых, все помещения показаны схематично и их расположение можно определить лишь с очень большой погрешностью – до нескольких метров. Во-вторых, известные нам как «камера царя» и «камера царицы» комнаты находятся у Бервилля совсем не там, где они расположены в пирамиде Хуфу. Очевидно, из средневекового чертежа мы можем позаимствовать лишь самую общую концепцию внутреннего устройства пирамиды.
Можно предположить, что жрецы Амона пользовались тем же входом, что грабители и туристы. Таким образом было легче избежать обнаружения потаенной системы помещений. Далее те, кто еще не был допущен к главным тайнам, проходили в «парадные» комнаты: «камеру царя» и «камеру царицы», где совершались церемонии и, возможно, проходило посвящение. При этом неофитам сначала не раскрывались все тайны пирамиды; вполне вероятно, что им рассказывали обычную легенду о гробнице фараонов, только с добавлением, что сейчас она используется и для ритуальных целей. Это было далеко не лишним – именно так предотвращалась утечка информации.
Все остальные помещения были отгорожены хитроумными системами защиты, сквозь которые могли пройти немногие. В верхней части сооружения, очевидно, располагался научный центр, включавший в себя обсерваторию. Здесь проводились наблюдения за звездным небом, выявлялись закономерности движения планет, на основании многолетних наблюдений формулировались базовые принципы небесной механики. Упорная работа позволила египетской науке достичь немалых высот, однако большинство достижений были неприменимы на практике и потому оставались известными лишь узкому кругу жрецов.
В нижней части пирамиды находилась сокровищница и, судя по всему, библиотека, в которой хранились знания, накопленные жрецами Амона. Очевидно, все эти помещения размещались под землей или в нижней части пирамиды. Вероятнее всего, пробраться в потаенные залы можно было, нажав в определенной последовательности на какие-то камни, игравшие роль кодового замка.
Не вызывает сомнений и то обстоятельство, что жрецы Амона, ставшие впоследствии основателями первых масонских лож, активно использовали пирамиды в течение всего античного периода. И даже когда после начала новой эры центр их деятельности переместился в Европу, Египет оставался своеобразной «метрополией» – глубоким тылом атлантов, священным для них местом. Пирамиды использовались реже, но сохранили свое культовое значение. В общем-то, это последнее они сохраняют и поныне; не случайно один из главных символов масонов – это пирамида.
Но волны времени неотвратимо накатывались на Средиземноморье. На Ближний Восток пришел ислам. Очевидно, именно тогда руководство масонских лож решило «законсервировать» пирамиды. Сделано это было весьма умело, поскольку на протяжении многих веков мусульманские правители странным образом не обращали на гигантские сооружения никакого внимания, рассматривая их как элемент пейзажа. Судя по всему, такое поведение далеко не случайно. В пирамидах остались сокровища – «неприкосновенный запас» масонов, а также своеобразный «музей» родоначальников масонства: жрецов Амона. Время от времени в Египет приезжали, под видом путешественников, эмиссары, которые осматривали пирамиды и проверяли надежность консервации. История знает немало загадочных смертей, связанных с пирамидами; своей жизнью поплатились все, кто попытался проникнуть в их тайны слишком глубоко.
Именно потому погиб мой хороший друг, израильский археолог Аарон Саул.
Возможно и мне придется поплатиться жизнью.
Но я полон решимости проникнуть в Великие Пирамиды.
Ночной дозор
Итак, уже на следующий день я ступил на египетскую землю… вернее, бетон в аэропорту Каира. Последний раз я был тут несколько лет назад. После этого я предпочитал разгадывать загадку пирамид где угодно, только не в Египте: «Раз внутрь древних каменных кладок не удалось проникнуть другим, – рассуждал я, – значит и мне не удастся». На самом деле, как говорит одна моя знакомая, весь вопрос – в мотивации. Если у тебя есть достаточные мотивы, ты не то что в пирамиды проникнешь, но и до Луны пешком дойдешь. На сей раз у меня такая мотивация была.
Тем более что в последнее время открылись кое-какие новые факты, которые должны были облегчить мне процесс поисков. Я уже давно предполагал, что от пирамид в разные стороны вела система подземных ходов, позволявшая выйти на поверхность на значительном удалении от них. Эта система была тоже известна только избранным и активно использовалась ими. Несколько лет назад в одной французской газете промелькнуло сообщение о том, что арабский крестьянин, живущий в семи километрах от пирамид, внезапно обнаружил под своим жилищем древний тоннель. Он начал исследовать его, но на следующую же ночь из-под земли донесся глухой рокот, и наутро тоннель оказался обрушенным. Куда и откуда он вел, выяснить так и не удалось.
За время моего отсутствия Софи удалось раскопать кое-какие новые данные. В узких кругах археологов известно, что вокруг пирамид в древности существовал довольно крупный храмовый комплекс. Он находился немного дальше в пустыне, пирамиды стоят между ним и Нилом. Об этом практически никогда нигде не писали; более того, комплекс не раскапывали, только прошлись немного по верхам. Почему, не совсем ясно. Именно там ушли в песок израильские самолеты. Кстати, храмы там развалились еще в древнеегипетские времена и их никто не восстанавливал.
А из этого можно было сделать только один вывод: жрецам были не важны храмы – им важно было то, что под землей! К слову сказать, информация об этом, несмотря на все предосторожности, все-таки прорывалась наружу. Иначе как объяснить появление еще в античное время легенды о Золотой пирамиде, которая якобы спрятана в толще земли под Великими пирамидами? Согласно легенде, в ней хранятся несметные сокровища, а также многочисленные книги с древними знаниями, недоступными людям. Согласно той же легенде, тот, кто найдет Золотую пирамиду, неизбежно погибнет, а вместе с ним рухнет весь мир. Очевидно, последнее – это своеобразная «страшилка», которая была запущена масонами после утечки правдивой информации.
Далее: Софи удалось найти доказательства того, что пирамиды, возможно, используются потомками атлантов до сих пор! Действительно, почему бы не сохранить их в качестве тайного командного пункта? Те, кто правит миром, наверняка способны додуматься до такого простого и, в то же время, остроумного варианта. Куча туристов, которая осаждает пирамиды днем и ночью, позволит затеряться в толпе не то что одному, а множеству людей, входящих и выходящих из подземного комплекса. Возможно, вход туда находится где-то в Каире и оттуда до пирамид проложен тоннель… А значит, и место моего «воскрешения» могло находиться именно здесь!
Но прежде чем я смог приступить к поискам, на меня обрушился сильный – хотя и вполне ожидаемый – удар…
Когда я вошел в номер каирской гостиницы, первым, что бросилось мне в глаза, была лежащая на столе газета. Я подошел поближе. Это был свежий номер «Каир ньюс» – местного англоязычного издания. Газета была открыта на второй полосе, где была обведена красным фломастером большая статья. Я посмотрел на нее… и вздрогнул: в начале статьи было фото моего недавнего собрата по пиратскому промыслу, Хусейна Бен-Сауда. Уже предчувствуя нечто страшное, я схватил газету и начал читать, перескакивая с одной строчки на другую:
Вчера, около 18 часов по каирскому времени, Интерпол провел блестящую операцию… Использована агентурная информация… Уничтожена преступная группа во главе с известным контрабандистом… Хусейн Бен-Сауд разыскивался полицией одиннадцати стран… В последнее время начал промышлять морским разбоем… Главарь и несколько его помощников убиты в перестрелке, остальные предстанут перед судом…
Дальше можно было не читать. Механическим движением я отложил газету и рухнул на кровать. Не знаю, как долго я лежал, глядя в потолок немигающим взглядом. Черт подери, опять из-за меня погибли люди! А я – остался жив. Проклятие: я всюду приношу с собой смерть и несчастье!
Понемногу я успокоился. Да, погибли люди. Да, это страшно. Но, черт подери, идет война. Война ради людей. Война не бывает без жертв. Многие уже погибли, но ошибаются те, кто думает, что я остановлюсь и опущу руки. Если кто-то рассчитывал именно на это, то он крупно просчитался. В груди горячим комом нарастала ярость. Вы хотите меня отпугнуть? Что же, я отомщу за Хусейна и за всех погибших. Я разнесу в клочки весь ваш подземный комплекс со всеми его обитателями! Я перебью всех, если надо, голыми руками! Око за око, зуб за зуб!
Я разжал кулаки, положил на стол дрожащие руки и попытался успокоиться. Моя ярость, в конце концов, только на руку врагам. Может, они и рассчитывают на то, что я сейчас кинусь все крушить… и попаду в тюрьму лет на 10–15. Это в самом лучшем случае. И будет Софи носить мне передачи и писать трогательные письма…
Обретя равновесие, я начал обдумывать план дальнейших действий. Вообще, в основных своих чертах, он созрел в моей голове еще в Париже, но теперь его предстояло немного подкорректировать.
…Поздним вечером того же дня я отправился к Великим Пирамидам. Солнце уже садилось за горизонт, в пустыню, запоздалые туристы спешно набивались в белоснежные автобусы с мощными климатическими установками, народу с каждой минутой становилось все меньше. Интересно, много ли здесь охраны? Наверняка она есть и наверняка она не слишком бдительна: все, что можно было украсть из пирамид, украдено еще много тысячелетий назад. В общем, у меня имелись все шансы на успех.
Неспешно прогуливаясь мимо пирамиды Менкаура – самой маленькой из трех, – я заметил торчащие из песка остатки какого-то древнего сооружения. Возможно, это были руины «усыпальницы придворного»: таких построек около пирамид – несколько десятков. Честно говоря, меня совсем не интересовало ее назначение в давнем или недавнем прошлом: мне нужно было укрытие. Я не спеша подошел к руине, огляделся – не следит ли кто за мной – и быстро юркнул внутрь, за каменную стену.
Внутри было жарко, как в микроволновке. Старый камень и песок – ничего больше. Зато увидеть меня можно было, только если подойти совсем уж близко. Я очень надеялся, что никто этого не сделает, и еще – что ночью здесь не спускают злобных сторожевых собак. Или сторожевых крокодилов. Впрочем, для них у меня тоже припасен сюрприз… Чисто механически я дотронулся до газового баллончика, лежавшего во внутреннем кармане. Очень мощная штука, такой пользуется спецназ – у человека или животного моментально наступает паралич. Но я очень надеялся, что применять его не придется.
Стемнело. На пирамиды и пустыню вокруг опустилась черная холодная ночь. Луны не было, на небе ярко светили звезды, но темнота вокруг все равно – хоть глаз выколи. Я аккуратно выполз из своего укрытия и надел на голову прибор ночного видения. Это тоже была довольно секретная штука, которая позволяла одновременно и видеть все «холодные» предметы, и искать источники тепла…
Один такой источник нашелся сразу, как только я посмотрел на запад. Пейзаж в зеленоватых тонах пересекала ярко-красная фигура, явно человеческая. Охранник? Непохоже: слишком уверенно и целенаправленно идет человек. Стараясь не шуметь – это было не очень сложно, поскольку ноги утопали в песке, я двинулся следом. Фигура направлялась на запад, в сторону пустыни. Человек двигался очень быстро, и мне приходилось прилагать титанические усилия, чтобы не отстать. О том, чтобы двигаться ползком, даже речи быть не могло. Надеясь, что у одинокого путника нет таких приборов, как у меня, я продолжал преследование. Оно, впрочем, было недолгим: минут через пятнадцать человек поднялся на вершину песчаной дюны… и исчез из виду.
Утопая в песке, я рванул следом. Та самая дюна, то самое место, где я видел красную фигуру в последний раз. Куда же он подевался, черт возьми? Я лихорадочно осматриваю окрестности. Кругом – только песок. Человеку здесь некуда спрятаться, если не считать какой-то металлической конструкции, торчащей из песка… Похоже на остов грузовика… Я вытаскиваю из кармана баллончик, делаю несколько шагов, и… с треском проваливаюсь куда-то вниз.
В плену
Полет был недолгим, но упал я на что-то твердое, причем ударился довольно болезненно, к счастью, ничего себе не повредив. Но об этом я подумал после. Первым движением, которое инстинктивно захотелось сделать, приземлившись, было нажать на клапан баллончика и немедленно выпустить в темноту струю удушливого газа. Если рядом враг, я бы ему не позавидовал. А если друг?.. Друзей у меня тут, по-моему, нет и быть не могло.
Только тут я осознал, что меня окружает полная темнота. Где же мой волшебный прибор? Судя по всему, слетел с головы при падении. Искать его бесполезно – хрупкая оптика и электроника при ударе о камень наверняка отказали. Оставалось одно: двигаться наощупь. Я поднялся на ноги и обшарил руками пространство вокруг. Две стены – значит, я в коридоре. Тот самый тоннель, на который натыкался арабский крестьянин? Ни ветерка, ни звука. Куда идти? Что делать? И – самое главное – неужели меня никто не заметил?
В последнее верилось с трудом, каких только чудес не бывает! На данный момент я жив и здоров, и надеюсь, что так будет продолжаться и дальше. Глубоко вдохнув, я двинулся по коридору – как мне казалось, в сторону пирамид…
Тоннель оказался довольно извилистым. Слава богу, хоть пол был ровным – я нигде не споткнулся и не упал. Камень был довольно холодным и грубо обработанным, а значит, скорее всего, довольно древним. Метров через двести стало гораздо светлее, и я начал различать что-то вокруг себя. А за очередным поворотом я увидел… свет, самый настоящий свет! Голубое свечение шло откуда-то из дальнего конца коридора. Медленно, стараясь не шуметь, я двигался ему навстречу.
Чем ближе я подходил, тем сильнее росло мое изумление. Свечение шло… из белесого тумана, клубившегося в коридоре. Туман был очень плотным, его границы – резко очерченными: как будто путь мне преграждала стена. Я сделал еще несколько шагов и оказался прямо перед ней. Несколько секунд я не мог решить, что мне делать. Потом осторожно протянул вперед руку. Ничего, только приятная прохлада. Закрыв на всякий случай глаза и задержав дыхание, я шагнул вперед.
Прохлада моментально кончилась, а мне в живот уперлось что-то твердое. Я открыл глаза. Невысокий смуглый человек в черной форме стоял передо мной, широко расставив ноги и направив на меня ствол автомата. Я улыбнулся, сделал вид, что поднимаю руки… и выпустил прямо в лицо охраннику струю парализующего газа.
Конечно, я сильно рисковал. Но газ подействовал мгновенно – охранник обмяк и привалился к стене, автомат выпал у него из рук. Я еще не успел сообразить, что делать дальше, как вдруг откуда-то сбоку послышались команды на непонятном языке. В этот момент часть стены начала бесшумно раскрываться, как тщательно замаскированная дверь. Я не стал дожидаться тех, кто выскочит оттуда, и бегом бросился дальше по коридору.
Позади послышался грохот сапог. За мной явно бежали несколько человек. На мое счастье тоннель был извилистым, так что преследователи не могли меня видеть, а тем более – выстрелить в меня. Я мчался со всех ног, выжимая из организма все резервы… Впереди показалась металлическая дверь. Я очень надеялся, что она не заперта. Последний рывок – и я рядом с ней. Дергаю за ручку… дверь открывается, и я оказываюсь в полной темноте. В ноздри мне бьет свежий ночной воздух, я на секунду замираю, понимая, что вырвался наружу, на свободу, и соображая, что же мне делать дальше…
И в эту секунду загорается свет.
Нет, я не снаружи – я внутри. Внутри стеклянной пирамиды, наполненной свежим ночным воздухом. Сияние идет откуда-то сверху. И там же, сверху, напротив каждой из четырех граней, сидят, в полной неподвижности, четыре человека в черных мантиях. На лицах у них – золотые маски, и все они смотрят на меня.
Проходит секунда, другая, потом минута – в полном безмолвии. Передо мной – манекены? Со мной играют в кошки-мышки? Я швыряю газовый баллончик в стекло – естественно, он отскакивает назад. И в эту секунду раздается низкий тягучий голос одного из сидящих сверху. Он говорит по-французски, но с легким непонятным акцентом.
– Месье Кассе, вам не стоит так волноваться…
– Кто вы, черт побери? – не выдерживаю я.
– Вы столько писали о нас, что этот вопрос звучит глупо, – отвечает мне второй человек в золотой маске, сидящий за моей спиной. Черт подери, дьявольски хитро придумано – чтобы видеть всех четверых, мне нужно постоянно держать голову задранной и вертеться, как юла, в этой стеклянной клетке.
– Вы – атланты?
– Зачем вы спрашиваете, если сами все прекрасно знаете? – отзывается третий. Вот он, пожалуй, истинный француз, и я даже слышу в его голосе парижский акцент…
– Я хочу знать все. – Ничего умнее я не придумал. И со стороны четвертого послышался холодный смех:
– Чтобы узнать все, не хватит вашей жизни. Да и у нас есть другие дела.
– Вы – правители атлантов?
– О нет, мы – их помощники. Слишком большая честь для вас, чтобы сами Апостолы беседовали с вами…
– Ничего, до них я тоже доберусь, будьте уверены… Я – в Золотой пирамиде?
– Можете называть это место так, если хотите. У него много названий.
– Я уже был здесь?
– Несомненно.
– Я действительно умирал?
– Вам это сказали уже один раз. Даже если мы лжем, разве мы это признаем?
– Долго вы намерены меня здесь держать?
– Пока вам не надоест задавать вопросы… или пока нам не надоест отвечать.
– Есть ли рецепт бессмертия?
– Да. Мы бессмертны. Вы – нет. Хотите обрести бессмертие?
– Черт возьми, я б не отказался. Но…
– Что ж, отправляйтесь в путь! – и один из атлантов взмахивает рукой. Рукой, на которой – и я ясно это видел – не пять, а шесть пальцев! Больше я ничего не успел увидеть: моя пирамида начала быстро заполняться белым дымом. Я почувствовал, что сознание уплывает от меня. Из последних сил цепляясь за убегающий разум, я поднял глаза, надеясь увидеть настоящие лица моих собеседников… и лишился чувств.
В сердце Африки
Не знаю, сколько времени прошло и от чего я проснулся. Но факт остается фактом: я открыл глаза. Я был жив и – по первым ощущениям – вроде бы даже цел. Первым моим порывом было вскочить на ноги, но потом я решил, что сперва нужно оценить окружающую меня обстановку.
Было тепло… Какое там «тепло» – жуткая жара! Я приоткрыл глаза. Сквозь тростниковый потолок на меня падали лучи солнца. Я лежал в какой-то хижине. Не успел я подумать об этом, как послышался тихий шорох. Какая-то фигура – я не успел даже рассмотреть, мужчина это был или женщина – выскользнула из хижины. Я понял, что мое пробуждение не осталось незамеченным.
Где я – у друзей или у врагов? В эту секунду снаружи громко ударили в барабаны. Звук все время нарастал, удары следовали все чаще, переходя в лихорадочную дробь. Эта дробь что-то напоминала мне… какой-то фильм, виденный по телевизору давным-давно… Черт подери, это же тамтамы! Неужели я – в тропической Африке?
Мои предположения тут же подтвердились, причем самым непосредственным образом. В хижину вошли два здоровенных негра, с ног до головы покрытые татуировками. Не слишком церемонясь, они поставили меня на ноги.
– Где я? Кто вы? Что вы хотите делать со мной? – спросил я по-французски. Ноль эмоций. Я повторил эти же вопросы на английском. На непроницаемых, словно высеченных из черного дерева, лицах негров не отразилось ровным счетом ничего. Взяв меня под руки, они буквально вытолкнули меня из хижины.
В глаза мне ударило яркое солнце, и в первую секунду я, ослепленный, застыл на пороге. Потом глаза снова обрели способность видеть – и я был поражен той яркостью, тем буйством красок, которые открылись моим глазам.
Я стоял, похоже, в центре небольшой деревушки, состоявшей из тростниковых хижин. На улице – ни души, что неудивительно: солнце жарит, как в крематории. Позади хижин с одной стороны расстилается поле, где местные жители явно что-то выращивают, с другой – ярко-зеленый тропический лес…
Впрочем, наслаждаться всей этой красотой слишком долго мне не позволили. «Дружеский» тычок под ребра убедил меня, что путь надо продолжать. Выходит, я пленник? Но почему тогда меня не связали? С другой стороны, а куда я убегу? В джунгли – верная смерть, а дорог с автобусами тут, похоже, нет.
Интересно, зачем я нужен этим дикарям: в качестве экзотического блюда? Или меня принесут в жертву какому-нибудь деревянному истукану? Невеселая перспектива. Это и есть обещанное мне бессмертие?
«Стоп, паниковать рано – одернул я самого себя. Пока что со мной не делают ничего плохого». Меня отвели под тростниковый навес и поставили грубо сделанную миску с какой-то похлебкой. Выглядела она не особо аппетитно, но в этот момент я понял, насколько проголодался. Никаких столовых приборов мне, естественно, не подали, и я, громко посетовав на нерадивость местных официантов, взял миску в руки и начал отхлебывать горячее варево прямо через край. Содержимое миски представляло собой нечто вроде горячего супа, сваренного из зерен каких-то злаков и овощей. На удивление, он оказался не то чтобы вкусным, но по крайней мере съедобным.
Выхлебав миску до дна, я понял, что насытился. Сейчас бы подремать… Но мои конвоиры не желали предоставлять мне подобный шанс. Схватив меня под руки, они снова поставили меня на ноги и подтолкнули вперед. В руках у каждого теперь было короткое толстое копье – еще один аргумент в пользу того, чтобы не оказывать сопротивления. Только сейчас я вспомнил про газовый баллончик, но его, понятное дело, при мне не было. Я же сам метнул его в стену стеклянной пирамиды, надеясь разбить ее! Лучше бы оставил при себе: какое-никакое, а оружие. Дикари всяко бы не догадались, что это и зачем…
Тем временем мы миновали последнюю хижину и по едва заметной тропинке вошли в лес. Меня снова начали одолевать мрачные мысли. Какую злую шутку решили сыграть со мной атланты на этот раз? Зачем они отправили меня сюда, в это богом забытое место? Может, мне предстоит стать приманкой для тигра?
Я старался отгонять от себя такие, с позволения сказать, помыслы, как назойливых мух. Действительно: я сейчас ничего не могу поделать, так какой смысл дергаться? Будем решать все проблемы по мере их возникновения, как говорят мудрые люди.
Тропинка вилась между стволов деревьев, и время от времени мне приходилось пригибаться, чтобы не зацепить головой свисающую лиану. Слева и справа от тропы росла высокая, по колено, трава, в которой постоянно слышался какой-то шорох. Однажды я увидел спешно уползавшую с нашей дороги разноцветную змею, а потом – свисающих с лиан громадных мохнатых пауков: таких отвратительных, что меня чуть не вывернуло наизнанку. После этого я старался смотреть себе только под ноги. В конечном счете, это дело моих конвоиров – позаботиться о том, чтобы я достался тигру в неиспорченном виде.
Мы все шагали и шагали, и я понемногу стал уставать, тем более что жара стояла страшная. А еще мне очень хотелось пить, но просить воды у негров было бесполезно: во-первых, они бы меня не поняли; во-вторых, ничего похожего на флягу у них с собой так и так не было. Каждая моя попытка замедлить шаг, чтобы передохнуть, парировалась легким тычком в спину. Черт подери, они явно хотят, чтобы я умер по дороге! Почему бы тогда просто не заколоть меня копьем при попытке к бегству?
Когда я почти уже уверовал в свою скорую погибель от истощения и мне стало совершенно все равно, куда и зачем мы идем, тропинка кончилась. Лесная чаща расступилась, а перед нами открылось довольно широкое поле, на другом конце которого виднелась довольно большая деревня. Ее вид придал мне сил, так что в течение этого последнего отрезка дороги я чуть не наступал на пятки идущему впереди меня негру. Впрочем, этот последний заряд иссяк, стоило нам поравняться с первым же домом. Сделав еще пару шагов, я понял, что ноги просто не держат меня и – как ни стыдно мне в этом признаваться – я просто рухнул вниз.
Меня немедленно подхватили под руки и без долгих комментариев поволокли дальше. Через пару десятков шагов мы пришли к большой и пестро украшенной хижине – очевидно, жилищу местного вождя, как подумал я про себя. Меня втащили внутрь. Крупный негр со свирепым выражением лица посмотрел на меня, что-то крикнул моим конвоирам, и они снова выволокли меня на свежий воздух. Я уже жалел, что родился на свет – но, черт подери, не о том, что вписался в это приключение!
Однако ничего плохого со мной больше не сделали. Негры бережно – намного бережнее, чем до этого! – отнесли меня в небольшую хижину, положили на солому и поставили рядом миску с мутноватой, но прохладной водой. Я за пару секунд выхлебал ее до дна и тут же забылся тяжелым сном…
Эликсир бессмертия
…Я плыл. Плыл наверх, навстречу солнцу. Вода расступалась передо мной. Еще немного – и я увижу воздух. Как трудно сдерживать дыхание… Всплеск – я на поверхности. Хочу вдохнуть – и не могу…
…Все чернеет перед глазами. Мне холодно. Я лежу на твердой поверхности, кажется, совершенно голый. Такое ощущение, что меня положили на лед. Я хочу пошевелиться – и не могу. Хочу открыть глаза – нет сил поднять веки. Холод, бесконечный холод…
…Меня качает. Меня все время качает, без перерыва. Как мать младенца в колыбели. Может, вокруг меня и есть колыбель? Мягкая кровать? Нет, я опять лежу на чем-то твердом. И чувствую… именно чувствую каким-то шестым чувством, что вокруг – закрытое пространство… Где я? Что со мной?
…Сквозь тонкую кожу век мне в глаза бьет яркий электрический свет. Я снова лежу на твердой поверхности, но меня не качает. Я словно парю в безвоздушном пространстве. Ощущение необычное и приятное одновременно. Открыть глаза… Да мне просто не хочется их открывать! Но я что-то слышу. Это голоса. Они говорят наперебой. Я прислушиваюсь к их далекому звуку.
– Что с ним теперь делать? Не проще было бы просто его убить?
– Это именно проще всего, а простое решение – не всегда правильное.
– И что с ним теперь делать?
– Мы подумаем, как его использовать…
– Как подопытного кролика?
– У нас достаточно кроликов. Это не кролик – это экземпляр покрупнее! – Люди засмеялись.
– Было любопытно с ним поиграть.
– Такие игры до добра не доведут: слишком длинный у него нос.
– Отрежем, когда придет черед. А пока он может быть нам полезен…
Голоса становятся тише. Я пытаюсь прислушаться – и не могу: мозг совершенно расслаблен. Я проваливаюсь в небытие…
Пробуждение было мгновенным. Я не сразу сообразил, где нахожусь, – сновидения никак не хотели отпускать меня. Лишь потом я вспомнил, что лежу в тростниковой хижине где-то в африканской глуши.
Что это было – сны? Воспоминания? Что подсунул мне мой воспаленный жарой мозг? Может быть, что-то такое, до чего не мог докопаться профессиональный гипнотизер? Но об этом еще будет время подумать. На данный момент настоящее волновало меня куда больше, чем прошлое.
Я привстал и огляделся. Было совершенно темно, лишь с улицы проникал слабый свет – похоже, отблески костра. Справа от подстилки я разглядел миску с какой-то жидкостью и, решив, что это вода, начал жадно пить. Но это оказалось что-то куда более плотное и, тем не менее, великолепно утолявшее жажду! А заодно наполнявшее организм силами и снимавшее дурное настроение… По крайней мере это я почувствовал, когда встал на ноги.
Я сделал несколько осторожных шагов и аккуратно отодвинул циновку, закрывавшую вход. В двух метрах от меня стоял все тот же рослый негр. Он молча сделал мне знак рукой, приглашая следовать за ним. Вспоминая копья и тычки, я подчинился. Мы прошли мимо нескольких хижин, обогнули тростниковый плетень и оказались около костра, где уже сидели три человека: вождь со свирепым лицом, древний старик и мальчишка… в джинсах.
Джинсы!!! Черт подери, значит, где-то тут есть цивилизация! Читатели вряд ли поймут меня, ведь они видят джинсы ежедневно, в толчее большого города, сотни и тысячи раз. Для меня же джинсы в сердце джунглей стали символом надежды, оазисом для идущего по пустыне и умирающего от жажды путника.
Но не успел я как следует порадоваться, как мальчик поднялся на ноги и сказал на довольно сносном французском:
– Пусть месье сядет у костра.
– Где я нахожусь? – спросил я, занимая предложенное место.
– Это страна Камерун, племя бванга. Я учился в миссионерской школе и потому умею говорить на языке месье.
– Зачем меня сюда привели?
– Вам все расскажет нгаки. Я буду переводить, – и мальчик что-то затараторил на местном языке старику. Тот – именно он, похоже, и был тем самым «нгаки» – важно кивнул и посмотрел на меня. А потом начал говорить. Говорить так, как будто был римским императором – и, в общем, это действовало. По крайней мере я почувствовал себя не очень уютно.
– Тебя принесли нам Властители, – перевел мальчик.
– Кто они такие?
– Властители были изначально, во все времена. Их доля – властвовать над нами. – Не уверен, что перевод мальчика был вполне адекватен, но другого полиглота в окрестностях, очевидно, было не сыскать.
– Зачем они принесли меня сюда?
– Они сказали, что у тебя есть к нам вопрос.
– Вопрос?! – Я был ошарашен. – Что за вопрос?
– Тебе лучше знать, какой вопрос ты задал Властителям.
Я задавал атлантам вопрос? Действительно, задавал… и не один… Черт, какой же именно имеется в виду? Может быть, последний – про бессмертие?
– Я спрашивал, можно ли стать бессмертным…
Нгаки замолчал, уставившись на меня во все глаза. Пауза тянулась довольно долго, и я хотел уже было раскрыть рот, когда он наконец произнес:
– У меня нет причин подозревать тебя во лжи.
– При чем тут ложь?
– Властители сами строго запретили нам раскрывать секрет вечной жизни. Но сейчас они сказали, что мы должны дать ответ на твой вопрос…
– Так ответьте же на него. – Я до сих пор не понимал, разыгрывают меня или я на самом деле нахожусь на пороге выдающегося открытия.
– Что ж, у тебя есть такое право. Ночью, в полнолуние, я дам тебе эликсир и проведу обряд…
– Что за обряд?
– Обряд бессмертия. Ты же хочешь стать бессмертным, не так ли?
– Да, хочу, – я сказал твердо и уверенно. А что поделать, если действительно хочу?
– Что ж, сегодня твое желание исполнится…
– Надеюсь, это не вечная жизнь на небесах? – Я все еще подозревал, что со мной могут сыграть злую шутку.
– Нет, ты будешь жить на земле, среди людей. Как жил раньше. Как живу я. Я выпил этот эликсир много зим назад, когда сюда еще не ступала нога белого человека, и Властители были одеты как мы…
Честно говоря, я сомневался, что сюда вообще когда-либо ступала нога белого человека. И все же…
– И что, бессмертно все племя?
– Право на бессмертие нужно заслужить. Только доблестный воин может стать бессмертным. Отец этого мальчика был бессмертным…
– Почему «был»?
– Его разорвал леопард… Эликсир бессмертия хранит от старости, но не от диких зверей…
Интересный факт. Значит, умереть такой «бессмертный» не может, а может только погибнуть. Впрочем, в джунглях столько опасностей, что мало кто мог проверить это на себе, наверное. В этот момент мне в голову пришла еще одна страшная мысль:
– Если я выпью этот эликсир, мне придется остаться здесь?
– Нет, ты волен идти, куда хочешь, но через 30 зим должен вернуться за новой чашей… Ты волен вернуться к себе домой, как белые люди с севера, которых Властители привели сюда 60 зим назад.
– Белые люди с севера?
– Да, они были тут и прошли обряд. Все они были одеты в серую ткань. В подарок мне они оставили вот это…
И старик бережно развернул сероватую ткань. Внутри лежал кинжал. Я бережно взял его в руки и вздрогнул: на рукояти кинжала были четко видны две руны «Зиг». Это был эсэсовский кинжал…
Что же, получается, атланты передали секрет бессмертия нацистам?
В этот момент старик поднялся с земли и произнес:
– Пойдем. Нам пора.
Мы молча двинулись вперед. Вскоре к нам присоединилась четверка рослых воинов, несших копья и луки. С оружием наизготовку они окружили нас, охраняя, по всей видимости, от диких зверей. Мы покинули деревню и вышли в поле. Кругом был непроглядный мрак, но тут в руках у вождя оказался факел, которым он освещал нам дорогу.
Темные стены джунглей приближались к нам, и я слышал множество звуков, которые доносились из леса. Мяуканье, вой, стоны на разные голоса – черт подери, неужто мы пойдем в этот ад?! Но процессия повернула направо, в сторону от темной чащи, и я невольно вздохнул с облегчением. Впереди, на фоне звездного неба, отчетливо вырисовывался темный силуэт. Когда мы подошли ближе, оказалось, что это очень старое дерево с толстыми, перекрученными сучьями, напоминавшее застывшего в момент агонии человека. Не знаю, почему мне на ум пришло такое сравнение, но стало немного не по себе.
Вождь бросил факел на землю – и перед деревом запылал костер из заранее приготовленных сухих веток. Нгаки вышел вперед и сказал мне через переводчика:
– Перед тобой – наше древо жизни. Оно дает основную часть эликсира…
– Эликсир – это древесный сок?
– Да, но не только. Туда добавляются десятки растений и многое другое. Каждую часть надо выдержать определенное время. Что-то сварить, что-то засушить. Непосвященный не сможет приготовить эликсир…
Собственно говоря, я этого и ожидал. Сейчас меня напоят какой-то дрянью, а потом расскажут, что я бессмертен. Хорошо, если мне еще не подсунут яд или какой-нибудь наркотик. Тем временем нгаки извлек откуда-то – я так и не понял, откуда – глиняную флягу и перелил ее содержимое в глиняную же чашу. Я ожидал, что жидкость будет пениться, или испускать зеленоватое сияние, или от нее пойдет дым, но ничего этого не произошло: чаша словно была наполнена томатным соком. Почему-то мне вспомнился дурацкий анекдот о том, что томатный сок – это кровь убитых помидоров. Интересно, чью кровь дадут мне?
И тут нгаки начал петь. Это была странная, тягучая песня, совершенно непохожая на местное наречие, – уж что-что, а музыкальный слух у меня вполне приличный и я смогу различить два языка, даже если их не знаю. В общем, шаман – а в том, что «нгаки» переводится как шаман, я не сомневался ни капли – пел явно на иностранном языке, пел, не понимая, что значат те слова, которые он поет.
Потом он, не переставая петь, повернулся ко мне и молча протянул чашу. Я взял ее в руки – она оказалась неожиданно тяжелой. Помедлив секунду, я решился и поднес чашу к губам…
Напиток оказался густым и очень холодным. Передать его вкус невозможно: для этого понадобился бы самый опытный и талантливый дегустатор. Что-то сладковатое было перемешано с соленым; порой в эту гамму вплетались какие-то кисловатые нити, иногда напиток немного горчил… Когда чаша была выпита до дна, я чувствовал себя так, словно попробовал все блюда на Земле. И еще – хоть я пока еще не старая развалина – я ощущал себя изрядно помолодевшим. Черт возьми, как это получается? Все-таки наркотик?
Мои спутники молча двинулись обратно. Честно говоря, я был немного разочарован, так как ожидал какого-нибудь прыганья через костер, долгих церемоний и тому подобной мишуры. Но ее не было. И это сильнее всего убеждало меня в том, что я имею дело не с грубой подделкой, а с чем-то оригинальным.
Прилив сил, впрочем, закончился так же быстро, как и начался. Дойдя до хижины, я рухнул на соломенную подстилку и тут же заснул…
Ни вождя, ни нгаки я больше не увидел. На следующее утро два моих конвоира – и мальчик в джинсах – двинулись вместе со мной. Мы вместе вышли за пределы деревни и отправились в долгий путь, который должен был привести меня домой… Лишь через несколько дней мы добрались до остановки автобуса, который раз в неделю ходил в сторону столицы Камеруна.
Практически всю дорогу мои спутники молчали. И только когда я садился в полуразвалившуюся колымагу, которую следовало называть автобусом, мальчик в джинсах махнул рукой и крикнул:
– До свиданья, мистер! Ждем вас через 30 лет!
Говорят медики
Неделю спустя я уже сидел в своем парижском офисе и прихлебывал кофе, наслаждаясь всеми благами цивилизации сразу. Разительный контраст с камерунскими джунглями, с какой стороны ни посмотри! По поводу моего возвращения устроили небольшой праздник – правда, такого фурора, как в прошлый раз, я не произвел. Все приедается, черт возьми.
Немного отдохнув от своего путешествия, я решил выяснить: чем же меня все-таки напоили? Сперва я начал собирать информацию о племени бванга. Выяснилось, что это – часть довольно большой племенной группы, населяющей самые дикие районы Камеруна. Бванга сторонятся цивилизации, верят во множество богов и слушаются своих шаманов – нгаки. Именно нгаки – главный авторитет для негров; вождь – скорее что-то вроде завхоза и главного охотника.
Уже довольно давно ходят слухи о том, что у бванга есть некий эликсир бессмертия. Ученые и просто энтузиасты много раз пытались проверить, так ли это на самом деле, но… неизменно терпели позорную неудачу. Дело не в том, что им отказывали или что-то прятали: наоборот, нгаки охотно соглашались поделиться эликсиром, устраивали сложные обряды, во время которых испытуемому предлагалось долго плясать и выполнять несуразные телодвижения, а потом поили какой-то гадостью… Большинство после этого отказывалось верить в эликсир, а самые умные уезжали с ощущением, что негры просто издеваются над ними. Настоящий эликсир, похоже, попробовал только один белый человек – миссионер, который долгие годы жил среди бванга и защищал их от произвола белых колонизаторов. В книге Эрста Реммермана «Народы Камеруна» о нем сказано:
Жан Лароль прожил очень долгую жизнь – 110 лет, из которых 65 провел в джунглях Камеруна. Говорили, что он принимал волшебный напиток, дарующий бессмертие, который туземцы обычно держат в секрете от белых. Именно это позволило ему дожить до столь преклонного возраста. Сам Лароль не отрицал этого, говоря, что добровольно вернулся в Лион и отказался дальше пить туземную панацею, чтобы «попасть в райские кущи Господа нашего».
В общем, чем больше я читал всякие материалы, тем сильнее убеждался в том, что бванга действительно владеют каким-то любопытным эликсиром. Который, может, и не дает бессмертия, но здоровье укрепляет капитально. А что по этому поводу могут сказать люди науки? Возможно ли такое, чтобы соки разных растений, смешавшись, смогли продлить человеку жизнь?
Действительно, ученые много занимались этим вопросом. Правда, заранее одев себе на глаза определенные шоры: ничто не вечно под луной. То есть даже те, кто искал рецепт вечной молодости, изначально не верили в удачу. Ну вот и как в таких условиях рассчитывать на успех, а?
Впрочем, надо отдать медикам должное: к вопросу они подошли системно. В первую очередь решили выяснить – а почему мы вообще стареем и умираем? На первый и не очень просвещенный взгляд, все совсем просто: наш организм изнашивается, и рано или поздно какой-то из органов отказывается работать. Так считают очень многие. На самом деле так можно сказать разве что о машине: мотор отработал свой ресурс, вышел из строя, его списали и отправили на свалку. Человеческое же тело устроено гораздо сложнее.
Читать бесплатно другие книги:
