Меня больше нет Разина Инна

Я осталась одна. На этот раз я рассказала всё сразу, и что? Ничего хорошего, Глеб опять сделал странные выводы. В общем-то, я его понимала. Он давно работал со своим заместителем, и, наверное, ему было трудно поверить, что тот мог его предать. А вот я вполне могла представить такое и стала размышлять.

Глеб предположил, что Юрий связывался по какому-то делу, но я думала по-другому. Олег тогда удивился и напрягся, так не реагируют на обычный деловой звонок. А это значит, что у него с Юрой всё-таки были какие-то общие дела, и вполне возможно, они действовали заодно. Но я почему-то не верила в это, у меня не складывалась картинка. Как же разобраться, что происходит?

Вдруг мелькнула мысль, что если поговорить с Олегом? Сначала я отбросила её, как с ним общаться, ему же веры никакой? Но, против воли, стала обдумывать эту возможность. Сейчас он припёрт к стенке, на нём уголовное дело, может, захочет чем-нибудь со мной поделиться? Я решила, что попытаться можно, отыскала в сумке его визитку и набрала номер.

Прождав довольно долго, уже собиралась отключиться, когда, наконец, услышала раздражённый голос:

– Да, кто это?

Я представилась, в ответ он издал какой-то сдавленный звук, поперхнулся, что ли? Раздражение ушло из его тона, но любезней он не стал, а я вспомнила, что вообще-то Олега обвиняют в покушении на меня.

– Что вам нужно?

– Я хотела бы с вами поговорить, – и уточнила, – сама, не по поручению Глеба.

– Зачем?

– У меня большие сомнения, что вы причастны к тому, в чём вас обвиняют. Так что разговор со мной и в ваших интересах тоже.

Он немного помолчал, видимо прикидывал, не шутка ли это, и согласился. Я предложила не тянуть и встретиться через полчаса. Мы договорились о месте и попрощались.

Первым делом, я отключила телефон, быстро собралась и ушла из дома. Его разговоры наверняка прослушиваются, и Глеб скоро узнает о моей самодеятельности. Я не хотела, чтобы он мне помешал. Именно поэтому не взяла свою машину, а поймала такси и подъехала на нём прямо к нужному месту, на набережную.

Олег уже был там, подождал, пока я подойду и произнёс:

– Прежде всего, хочу уточнить: надеюсь, вы догадываетесь, что мои разговоры слушают?

– Конечно. Думаю, и сейчас за нами наблюдают. Но это неважно. Мой взгляд на происходящее не совпадает с точкой зрения Глеба.

– Почему? – удивился он.

– Не знаю. У меня пока нет никаких доказательств, только ощущения. Собственно, поэтому я и хочу с вами поговорить. Возможно, совместно мы найдём эти доказательства.

Я смотрела ему в глаза и видела, что он не верит ни одному слову и пытается разгадать мои истинные мотивы. Это было понятно, я и не ожидала, что мой собеседник сразу раскроет душу.

– Послушайте, я понимаю, сейчас вы заняты разгадыванием загадки, зачем я вас вызвала. Но отгадка проста: я хочу найти настоящего виновника этих происшествий, а не свалить всё на первого удачно подвернувшегося. Кстати, скажу правду, я полностью не исключаю и вашу вину. Небольшой шанс, что это вы, всё же остаётся.

– И вы не боитесь встречаться со мной в таком случае?

– Ну, вы же не идиот, делать резкие движения, находясь под подпиской и под наблюдением полиции и людей Глеба.

Он усмехнулся.

– Я точно не идиот. Но всё равно не понимаю, чем могу быть вам полезен?

– Если принять за основу моё предположение, что вы не виновны в убийстве Дмитрия и покушении на меня, то думаю, вы догадываетесь, кто мог вас подставить. Но у вас есть свой резон не сообщать об этом. Наверное, вы считаете, что рассказав о том человеке, поставите себя под больший удар. Только что может быть больше, чем подозрение в организации убийства? Если надеетесь выехать с помощью адвокатов, должна заметить, Глеб настроен очень серьёзно и постарается этого не допустить. В общем, я хочу, чтобы вы сказали мне, кого подозреваете.

Произнося свою тираду, я внимательно наблюдала за его лицом и успела сделать несколько выводов. Похоже, я была права – он предполагает, кто его подставил. И это самое важное сейчас, потому что подтверждает мои подозрения. На самом деле, я не верила, что он назовёт имя, а собиралась получить косвенные доказательства своих мыслей. И я их получила.

Олег долго раздумывал, достал сигареты, похлопал по карманам и вытащил зажигалку. Ему не с первого раза удалось прикурить, и он извинился:

– Простите. Где-то оставил свою любимую зажигалку, а эта барахлит. Вы не против?

Я не возражала, он ещё немного помолчал, потом посмотрел прямо на меня.

– Сначала хочу попросить прощения. Я ошибся в вас, считал легкомысленной красоткой. Но вы гораздо умнее, чем я думал, и смелее. Что касается вашего вопроса, у меня действительно есть подозрения. Но пока нет доказательств, и имя я не назову. Скорее всего, вы и не рассчитывали на это, не так ли?

Я кивнула.

– Так. Но у меня есть и свои догадки. Помните нашу давнюю встречу, когда вы предлагали мне себя в качестве спонсора?

Он поморщился.

– В конце её вам кто-то позвонил и сказал, что надо срочно встретиться. Этот звонок вас обеспокоил, и вы быстро уехали, помните?

Он нахмурился, вспоминая, потом пристально взглянул на меня. Следя за его реакцией, я быстро произнесла:

– Это его условный сигнал: три звонка и отбой после третьего гудка?

Олег не пошевелился, но взгляд стал острым, как бритва. Такой ответ меня тоже устроил, пора заканчивать нашу встречу.

– Если передумаете и решите сообщить мне имя, долго не тяните. Вряд ли у вас много времени.

Оставив его в раздумьях, я пошла в сторону стоянки такси. Сейчас успеть поймать его и уехать домой – это была бы удача. Но мне не повезло. Только я свернула за угол, как рядом затормозила машина. Передняя дверь с моей стороны распахнулась, и Глеб гневным тоном приказал садиться. Захлопнув дверь, я пошла дальше. Интересно, что он предпримет: запихнёт внутрь силой? Он быстро догнал меня и преградил дорогу.

– Ты что, не слышала? Садись в машину!

– Не хочу.

– Ты вообще соображаешь, что делаешь? Или сошла с ума?

– Соображаю, – сказала я спокойно.

– О чём вы говорили? – его тон показывал, что он на пределе.

– Всё о том же.

– Опять собираешься утаивать информацию?

– Олег не сказал ничего нового. Ты знаешь то же, что и я, только выводы делаешь другие.

Мимо ходили люди, говорить здесь было неудобно. Видимо, поняв, что ничего не добьётся, он ещё раз уточнил:

– Так ты не сядешь в машину?

– Нет.

– Что ж, сама выбрала, на чьей ты стороне!

Глеб уехал, а я продолжила свой путь. Сидя в такси, включила телефон – так и есть, десять пропущенных звонков. Конечно, он был зол, только зачем говорить ерунду? На чьей же я могу быть стороне, кроме правды?

Добравшись домой, я легла на диван и проанализировала сегодняшнюю встречу. Нельзя сказать, что она прошла совсем безрезультатно. Имя Олег так и не назвал, но кое-что подтвердилось. Например, то, что у него с Юрой были общие дела, и тот условный сигнал существовал для их связи. Если считать, что эти общие дела – не убийство Дмитрия, что же тогда?

Самое простое объяснение – желание Олега завести информатора в стане конкурента по бизнесу. Вполне себе понятное желание для такого человека, как Олег. Непонятно другое, почему он в таком случае его не выдаёт? Всё-таки шпионаж лучше организации убийства.

Вторая неясность, зачем Юрий звонил с засвеченного номера условным сигналом? Понятно, что таким образом он хотел перевести стрелки на Олега, но разве не понимал, что подставляет и себя? Опять у меня ничего не сходится. Жаль, что Олег не пожелал делиться информацией – кого же он подозревает, Юру или другого человека? И что дальше делать мне?

В субботу вечером я готовилась к выходу в свет. Для меня это было очень редкое событие, а в нынешнем состоянии и моральном, и физическом, тем более. Но получилось так, что я не смогла отказать Игнату и дала обещание его сопровождать. На тусовке должны присутствовать интересующие его люди, и требовалась моя профессиональная поддержка для обсуждения с ними деловых предложений.

Стараясь скрыть бледность, я наложила много косметики, получилось слегка вызывающе. Махнув рукой, подумала, что сойдёт и так, и пошла выбирать подходящее платье. Хорошо, что живот почти незаметен.

Игнат заехал за мной, и мы отправились на встречу. В машине он, как всегда, подшучивал:

– Как жаль, что обычно тебя не вытащить на подобные вечеринки. Я бы с удовольствием составлял тебе компанию. Правда, придётся потренироваться в зале, чтобы отбиваться от навязчивых ухажёров.

Я лишь посмеивалась, не обращая внимания на его подначки. На самом деле у Игната была девушка, и за всё время моего с ним знакомства он ни разу не пытался перевести наши отношения из рабочей и дружеской плоскости в иную.

На самом мероприятии скучать было некогда, скорее всего потому, что я не отдыхала, а работала. Пришлось применить все свои знания, чтобы добиться того, чего хотел Игнат. Зато в результате он был очень доволен и не стал ворчать и возражать, когда я решила уехать пораньше. Быстро довёз меня до дома и, поскольку было ещё не поздно, напросился на кофе, предлагая отметить наш успех. Мой спутник был в отличном настроении, шутки так и сыпались из него. Закрыв машину, он обнял меня за талию и повёл к подъезду.

Нам оставалось несколько шагов, когда дверь распахнулась, и навстречу вышел Глеб. Взгляд, брошенный на Игната, не предвещал ничего хорошего. Я мысленно взмолилась, только бы он не устраивал сцен! Мужчины сдержанно поздоровались, Игнат удивлённо спросил Глеба, что он здесь делает? Тот неопределённо пожал плечами и обратился ко мне:

– Я ждал тебя дома, но ты, я вижу, занята. Желаю хорошо провести время! – развернулся и ушёл.

Игнат, округлив глаза, смотрел на меня, я вздохнула.

– Чего стоишь, пойдём.

Он дождался, пока мы войдём в квартиру, прошёл за мной на кухню и полез с вопросами:

– Что за дела, а? Кажется, я пропустил самое интересное?

– Игнат, не доставай!

Я была не очень вежлива, меньше всего хотелось обсуждать с ним свои проблемы. Уловив моё настроение, он притормозил:

– Ладно, ладно, я понял – вход воспрещён. А зря, могла бы воспользоваться дружеским плечом и поплакаться в жилетку.

Я саркастически хмыкнула, приготовила кофе и поставила на стол. Игнат не успокаивался:

– Если честно, я, ещё когда вас знакомил, заметил, что дело нечисто. Вы уже знали друг друга?

Не вдаваясь в подробности, я просто кивнула.

– Понятно, ну вы даёте! А Глеб вообще конспиратор, насочинял мне про сайт, я и купился. Так у вас что, всё серьёзно? Хочешь, объясню ему, как здесь оказался?

– Не вздумай!

– Смотри! Про плечо я не врал, будет нужна помощь – сразу звони.

– Ладно.

Выпив кофе, он попытался ещё что-нибудь узнать, и я его выпроводила.

Через несколько минут в дверь позвонили, я тяжело вздохнула, ну что ему опять надо? И не угадала – на пороге стоял Глеб. Я посторонилась, сняв пальто, он прошёл на кухню. Заметил на столе ещё не убранные чашки и поморщился.

– Что Игнат здесь забыл?

– Вообще-то я у него работаю.

– Ну да, одета ты как раз для работы. Кстати, выглядишь отлично.

– Спасибо, – у меня ещё хватило сил на сарказм. Я убрала чашки и спросила:

– Будешь ужинать?

– Ты успеваешь готовить в промежутках между работой?

Казалось, он хотел меня задеть, но в его глазах тоже была боль.

– Глеб, не надо так. Зачем всё это?

Он глухо произнёс:

– Я не знаю, зачем. И не понимаю, как всё так получилось. Что теперь делать?

– Прежде всего, вспомнить, что я тебе не враг. И хочу того же, что и ты – узнать правду.

– Думаешь, я не способен это выяснить? Почему не можешь просто мне довериться? Я забуду обо всём, если пообещаешь ничего больше не предпринимать и ни с кем не встречаться.

Что же это за любовь, если она требует перестать быть собой? Догадываясь, что последует за моими словами, я всё же сказала:

– Прости, я буду делать то, что считаю нужным. В том числе и встречаться с кем-то. Ты должен это принять, как и мои взгляды на месть.

Глеб невесело усмехнулся:

– Ну вот, ты всё сама и решила.

Поднялся и, не глядя на меня, ушёл. У меня не осталось сил даже на слёзы. Лишь ночью я дала себе волю переживать и плакать, сколько захочется. А утром взяла себя в руки, постаралась принять то, что произошло, и жить дальше.

В конце следующей недели я позвонила Алле – дочери Дмитрия и попросила о встрече. Девушка уже вернулась из-за границы, мне показалось, она не поняла из моих объяснений, кто я и чего от неё хочу. Но произнесённое мной имя Глеба произвело магическое действие, и она пригласила меня к себе.

Алла оказалась невысокой миловидной блондинкой. Провела меня в гостиную, подождала, пока я устроюсь в кресле, и подтвердила мои догадки:

– Простите, я правильно поняла, вы от Глеба Николаевича? Слушаю вас.

– Не совсем от него. Я живу с ним, но пришла сама, от себя.

Она удивилась:

– Да? А что вам нужно?

– Не знаю, в курсе ли вы, но после гибели вашего отца вокруг Глеба тоже происходят подозрительные события. И он, и я считаем, что всё это взаимосвязано. Кстати, я была тем свидетелем, который опознал убийцу Дмитрия Павловича. Только заказчика пока так и не нашли. Полиция занимается этим не очень успешно, и нам приходится самим выяснять разные вещи, чтобы ускорить процесс. Вы мне очень поможете, если согласитесь ответить на некоторые вопросы.

Девушка нахмурилась.

– Вопросы будут касаться моей семьи?

– Да. Я понимаю, это нелегко, но думаю, вы заинтересованы в том, чтобы нашли заказчика убийства.

– Конечно! Но, простите, я больше доверяю полиции. А говорить с незнакомым человеком на личные темы не готова.

– Алла, может, хотя бы попробуем? Естественно, если вы не захотите отвечать – это ваше право.

– Не знаю… А что вы хотите услышать?

– Ну, например, замечали ли вы в последнее время в поведении Дмитрия Павловича странности?

– Я жила отдельно от отца и встречалась с ним не так уж часто. Учёба в институте, друзья, личная жизнь – ну, вы понимаете. А когда приезжала, ничего особенного не замечала.

– Секретарша говорила, что перед смертью его что-то сильно беспокоило. Не знаете, что это могло быть?

– Нет. Он не обсуждал со мной свои проблемы, если они и были.

Она давала формальные ответы, похоже, ничего более откровенного я от неё не добьюсь. Что же придумать, чтобы её разговорить? У меня оставался ещё один вопрос, очень болезненный, и я подозревала, что Алла меня сразу выгонит. Впрочем, терять всё равно было нечего, и я его задала:

– Простите за этот вопрос, не появилась ли у вашего отца женщина?

Девушка дёрнулась и бросила на меня возмущённый взгляд.

– Об этом я вообще не собираюсь говорить. Вам какое дело?!

– Ещё раз простите, но здесь всё может иметь значение. Я понимаю, вопрос очень щекотливый…

Она не дала мне закончить:

– Что вы понимаете?! Разве можете знать, что я чувствовала, когда и года не прошло после смерти мамы, а он…

– Что он? – тихо спросила я. Конечно, не очень хорошо пользоваться эмоциональным состоянием человека, но похоже иначе от неё ничего не узнать. Алла молчала.

– Начал встречаться с другой? – сама продолжила я.

– Не знаю. Я ничего не видела! – упрямо сказала она.

– Не видели, но чувствовали? Или не было никакой женщины?

– Да?! А на кого же он тогда тратил все деньги? – возмущённо выкрикнула девушка.

– Наверное, на себя и вас?

– Ага, на меня! Я как раз просила у него, он обещал добавить на новую машину. Приехала, и вдруг говорит, что не может дать – потратил их. А я уже продала старую! Стала выяснять, на что потратил, он отвечал какую-то ерунду. Просто врал мне! Я тогда прямо спросила: у тебя кто-то есть? Отец всё отрицал, но его взгляд – у него всегда был такой взгляд, когда он чувствовал себя виноватым.

– Но с женщиной вы его не видели?

– Нет. Как-то раз я проезжала мимо его офиса в машине своего друга и там, в переулке, заметила отца. Он садился в серебристый вольво. Потом пыталась аккуратно выяснить, оказалось, у заместителя отца машина такого цвета. Правда, не вольво, а что-то другое, я уже забыла. В неё он и садился.

Алла замолчала, уставившись в пространство, эмоции вымотали её. Я попрощалась, и она проводила меня к двери.

Добравшись до дома, я не сразу пошла к себе, решила погулять в сквере – на ходу мне лучше думалось. Итак, вторая женщина подозревает, что у Дмитрия была любовница. Причём такая, на которую ему пришлось тратить много денег. Может, поэтому он был сильно обеспокоен перед смертью? Или его вообще убили из-за денег? Интересно, сколько таинственная женщина смогла из него вытянуть, не влез ли он в долги? Как бы мне это узнать? И опять эта серебристая машина – помнится, о похожей упоминал бывший шофёр.

Я подумала: что, если пообщаться с заместителем Дмитрия? Вспомнив имя, которое назвала Алла, покопалась в интернете и выяснила название дочерней фирмы Глеба, которой руководил Дмитрий. Нашла её сайт и узнала фамилию его заместителя. Впрочем, сейчас он был уже не заместителем, а занимал должность своего погибшего шефа.

Набрав номер, указанный на сайте, я попросила секретаршу записать меня на приём. Девушка долго выпытывала, по какому я вопросу. Похоже, мой ответ «по личному» её сильно напряг. Но, в конце концов, она всё же внесла меня в список посетителей через два дня после обеда.

В тот день, в первой его половине, я была занята своими делами. Ночью плохо спала, проснулась поздно и едва не опоздала, даже пожертвовав завтраком. Закончила встречи и еле успела через пробки доехать в офис Дмитрия к назначенному времени. Оказалось, я зря торопилась, у кабинета была очередь, пришлось ждать больше часа. За всё время с самого утра мне удалось лишь выпить пару чашек кофе и съесть один бутерброд. И сейчас меня мутило от голода. Когда меня, наконец, пригласили войти, я надеялась, что мучилась не напрасно, и узнаю что-нибудь полезное.

Бывший заместитель Дмитрия произвёл не очень приятное впечатление, его тоже насторожила личная цель моего визита. Я начала с тех же слов, что и в разговоре с Аллой, но, ещё не закончив вступление, поняла, что ничего не выйдет. Этот человек не станет со мной не то, чтобы откровенничать, даже минимальной информацией не поделится. Я уже приготовилась к тому, что меня попросят покинуть кабинет, но он удивил, предложив кофе. Ещё больше потрясло, что мужчина не вызвал секретаршу, а извинившись, вышел ненадолго и через пять минут собственноручно принёс поднос. Правда, кроме обещанного напитка и нескольких печений, там больше ничего не было.

Собеседник усердно поил меня кофе, расспрашивал, где я работаю, горевал о потере шефа. Наш разговор был совершенно бессмысленным и бесполезным, и я начала беспокоиться, почему такой занятой человек тратит столько времени впустую? Я пыталась задать несколько интересующих меня вопросов. Но он отвечал так, что извлечь из его речей хоть какой-то смысл было невозможно.

Единственный раз ответил прямо, наверное, потому, что не ожидал подобного вопроса:

– У вашей машины ведь серебристый цвет?

– Да, а что? – было заметно, что он немного растерялся.

– Вы оставляете её в переулке рядом с офисом?

– Почему вас это интересует?

– Вашу машину однажды там видели.

– И что? – не понял он. Я пожала плечами, действительно, и что? Но говорить о том, что поведала Алла, не захотела. Не дождавшись моих разъяснений, он с напряжением произнёс:

– Не понимаю, к чему вы клоните, но те, кто это говорят, ошибаются. Я никогда не оставляю машину в соседних переулках, это опасно для неё! И вообще там не останавливаюсь, в них довольно неухожено и грязно. А у нас хорошая охраняемая стоянка.

Даже после этих слов он не выпроводил меня, а опять начал распространяться о какой-то ерунде. Я уже решила сама прекратить бессодержательный разговор, как дверь открылась, и до меня, наконец, дошло, почему бывший заместитель Дмитрия тянул время. В кабинет зашёл Глеб, мельком глянул на меня и кивнул мужчине.

– Да, это она. Спасибо, что позвонил.

– Рад быть полезным, – ответил тот и пожал руку Глебу. Последний не стал задерживаться и сразу же покинул помещение, сухо бросив мне:

– Пошли!

Мы в молчании вышли из здания. На улице я повернула к своей машине, но Глеб крепко схватил меня за локоть и потащил в другую сторону. Не было сил сопротивляться и спорить. Я чувствовала себя не очень хорошо, меня тошнило, немного кружилась голова. Мой спутник довёл меня до своей машины, затолкнул на переднее сиденье и захлопнул дверь. Сел за руль и повернулся ко мне.

– Похоже, ты не успокоишься. Может, мне тебя запереть?

Он ещё что-то говорил злым, раздражённым тоном, но я его почти не слышала, в ушах стоял звон, голова кружилась всё сильнее. Испугавшись, что опять упаду в обморок, я попросила воды. Глеб замолк на полуслове, пригляделся ко мне, повернулся и быстро достал с заднего сиденья бутылочку. Я сделала несколько глотков, откинула голову на подголовник и закрыла глаза, стараясь глубоко дышать.

Через несколько минут звон в ушах прекратился, стало немного легче. Я открыла глаза и убедилась, что головокружение прошло, осталась лишь лёгкая тошнота. Повернула голову и натолкнулась на встревоженный взгляд.

– Тебе лучше? Что случилось? Отвезти тебя в больницу?

– Нет, не надо. Я просто голодна, не успела сегодня пообедать. Уже всё прошло.

Он завёл мотор и тронулся с места, но не повёз меня домой, а остановился у ближайшего ресторана.

Всё время, что мы в молчании ждали заказа, я ёжилась от пристального взгляда. Глеб попросил официанта принести еду как можно быстрее, так что довольно скоро я, наконец, утолила голод. Мой спутник так и не проронил ни слова, лишь в конце уточнил:

– Ты приехала туда на своей машине? Давай ключи, кто-нибудь из моих ребят вечером её пригонит.

Я попыталась отказаться, но он настоял, пришлось отдать ему связку.

В таком же напряжённом молчании мы доехали до моего дома. Попрощавшись, я повернулась к подъезду и увидела, что Глеб вышел вслед за мной. А на мой вопросительный взгляд пояснил:

– Провожу тебя до квартиры, мне так спокойней.

Но у двери он тоже не остановился, прошёл на кухню и спросил, хочу ли я ещё есть? Заглянул в холодильник и недовольно произнёс:

– И где твоя еда?

Пришлось покаяться, что не успела сегодня заехать в магазин. Тяжело вздохнув, он бросил:

– Я скоро вернусь, – и вышел.

Мне не хотелось даже раздеваться, не то, что обдумывать сегодняшнюю неудачную встречу. Я прилегла на диван и незаметно задремала. Мне успел присниться прекрасный сон, в нём мы с Глебом опять были вместе. Почувствовав его губы на своём лице, я открыла глаза.

Оказалось, это вовсе не сон, он сидел совсем близко. Протянул руку, нежно коснулся пальцами моих губ, наклонился и поцеловал меня, крепко держа и не давая отвернуть голову. Через несколько секунд я уже сама ухватилась за него. Сердце стучало, как бешеное, желание огненным клубком разгоралось внутри. Опомнилась я лишь когда почти лишилась части одежды. Было очень трудно, но я оторвалась от него и выдохнула дрожащим голосом:

– Нет!

Пришлось повторить ещё дважды, пока он услышал. Тяжело дыша, он смотрел на меня, и желание в его глазах постепенно сменялось злостью. Я тихо прошептала:

– Уходи.

Глеб встал, поднял рубашку и, на ходу надевая её, направился в коридор. Я шла за ним, у двери он повернулся и зло сказал:

– Разбери продукты, я оставил их на столе. И смотри, не угробь моего ребёнка! Или он тебе больше не нужен?

Опередив мысли, рука взметнулась вверх, громкий звук пощёчины отрезвил меня. Его глаза вспыхнули яростью, он ушёл, со всей силы хлопнув дверью. А я пошла спать, давясь слезами.

Через пару дней, немного успокоившись и придя в себя, я вспоминала разговор с заместителем Дмитрия. Прокручивая его в голове, пыталась вычленить крупицы полезной информации. Но единственным достойным обдумывания фактом было то, что исходя из его слов, Алла не могла видеть отца садящимся в переулке в машину своего заместителя. Чей же это был тогда автомобиль?

Жаль, что девушка не запомнила номер, теперь установить владельца невозможно. Наверное, стоит поспрашивать у заинтересованных лиц, не встречал ли кто похожее авто. Вот только кого спросить? Глебу звонить я не собиралась, а к кому ещё пристать со своими вопросами пока не придумала.

К тому же я чувствовала дискомфорт, словосочетание «серебристая машина» меня смущало, как будто я упустила что-то важное. Весь день ломала голову, пытаясь вспомнить, и к вечеру меня, наконец, осенило. Перед глазами возникла конная база, моя прогулка верхом вдоль законсервированной сейчас стройки Глеба, и машина, спрятанная в кустах.

А через несколько дней на этом объекте был пожар. Интересное совпадение, только, причём тут Дмитрий и стройка Глеба? Что-то я мешаю всё в кучу. Я ощутила досаду, казалось, истина где-то рядом, а я никак не могу её увидеть и даже не догадываюсь, в какую сторону смотреть.

Пока у меня не возникло новых идей, я решила выполнить то, что давно собиралась – навестить бывшего шофёра Дмитрия в больнице. От той истории в душе осталось очень неприятное чувство. Я никак не могла избавиться от ощущения вины, словно была причастна к приключившейся с ним трагедии. Собравшись с духом и отгоняя от себя плохие предчувствия, я позвонила жене Валерия, с облегчением услышала, что её муж пришёл в себя и сейчас долечивается дома. Я напросилась в гости и, получив согласие, записала адрес.