Волны радиоморя Северюхин Олег

© Олег Васильевич Северюхин, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Полонский погост

«Тухол (Tucheln, Tuchola, Тухоля, Тухола, Тухоль) – концентрационный лагерь, в районе города Тухоля. С 1919 по 1921 годы здесь содержались военнопленные красноармейцы, значительная часть которых погибла из-за голода, инфекционных заболеваний и жестокого обращения».

Глава 1

Март 2010 года. Военный аэродром в районе города Смоленска. Погода туманная. На площадке у взлетно-посадочной полосы стоит группа людей с букетами цветов. В составе группы седой генерал. Внезапно у него зазвонил мобильный телефон, он достал его и приложил к уху.

– Анджей, я звоню тебе из аэропорта. Удалось пристроить Катаржину прямо в президентский самолет. Встречай, через полтора часа они будут у вас. Она так хотела с тобой встретиться.

– Спасибо, Мария, я уже на аэродроме и с нетерпением жду встречи. Мы так редко встречаемся, что моя племянница скоро будет бабушкой, а я ее еще ни разу не видел.

– Сейчас будем встречаться чаще. Люди снова становятся людьми, я буду ждать тебя вместе с твоей семьей. Катаржина тебе все расскажет. Храни тебя дева Мария, брат мой Анджей.

Генерал задумчиво вглядывается в туманную мглу и в его мыслях проносится образ его отца, лежащего в больнице, старого и беспомощного. И себя в белом халате поверх генеральского мундира.

На отдельной кровати лежит пожилой человек, рядом столик с аппаратурой.

– Андрей, я хочу рассказать тебе, что у тебя есть сестра, но она немного старше тебя и живет за границей.

– В Германии, отец?

– Нет, в Польше. Я был там не в самые лучшие годы, но и там есть нормальные люди, а любви, сын, границы не подвластны. Да и жизнь такая сложная штука, что не нужно ее усложнять бесконечно. У меня под подушкой тетрадь. Секретная и только для тебя. Прочитай ее, а потом сам решишь, что тебе нужно делать. Сейчас иди. Спать что-то хочу, потом поговорим.

Генерал вышел из палаты и сел на лавочку в коридоре. Открыл тетрадь, стал читать. Внезапно по коридору быстро прошел врач и зашел в палату отца Андрея. Андрей тоже зашел за ним. Врач пощупал пульс больного, посмотрел на Андрея и накрыл лицо отца простыней.

– Пойдемте, товарищ генерал, чудес не бывает нельзя, любая жизнь имеет свои пределы.

Глава 2

Церемония прощания с усопшим. На двух табуретках стоит простой традиционный для России гроб, обтянутый материей. Рядом лежит крышка гроба с прикрепленной парадной генеральской фуражкой. В ногах красная подушка с несколькими орденами. Рядом гробом Андрей с женой, ветераны в сопровождении взрослых детей, десять человек солдат с автоматами во главе с офицером. Один из ветеранов с орденом Красного Знамени на закрутке на лацкане пиджака, подошел к гробу, постоял, помолчал и потом сказал:

– Спи спокойно, Котов. Теперь тебя никто не потревожит, разве только мы скоро придем к тебе.

Могильный холмик с крестом, украшенным красной звездой. Троекратный салют из автоматов. Все потихоньку расходятся с кладбища.

Андрей сидит в кресле у телевизора и держит в руках отцовскую тетрадь. Открывает ее и перед ним открывается картина совещания в польском Генштабе. В мундире маршала Польши Юзеф Пилсудский.

Пилсудский держит в руках несколько листов бумаги и обращается к собравшимся офицерам.

– Панове, вот оно! Вот оно пришло прямо в наши руки и дает нам небывалую возможность возродить Польшу от можа до можа. Мы покажем москалям, кто на этой земле пан.

Пилсудский, заложив руку с бумагами за спину, быстро ходит вокруг стола с военными картами. Внезапно остановился и сказал:

– Все, панове, я решил. Идем на Киев! Вот письмо верховного украинского атамана Симона Петлюры с просьбой к нам оказать союзническую помощь в освобождении Украины от большевиков и белогвардейцев, которые преследуют одну и то же цель – сохранение единой и неделимой. А это значит, что Белая и Красная гвардия – это наши враги, которые стремятся и нашу Польшу вернуть в лоно Российской империи. Будет ли это Белая империя, будет ли это Красная империя, ясно одно – это угроза независимости Польши. И вы, пан генерал (обращается к Рыдз-Смиглы), поведете наших легионеров на Киев.

– Пане начальник, – спросил Рыдз-Смиглы, – а что будет иметь Польша от войны с Белой и Красной гвардией и освобождением Украины для Украины? Проливать польскую кровь для холопов? Пусть они дерутся между собой, пусть ослабляют себя, а нам нужно быть внимательным наблюдателем, чтобы вовремя поставить точку в этой игре.

– Вы правы, пан генерал, – сказал Пилсудский, – но события развиваются так быстро, что можно просто не успеть поставить точку. Немало желающих погреть руки там, а Украину мы не собираемся никому возвращать. Это часть Польши, и никто не должен думать иначе. А если украинские паны откажутся сотрудничать с нами и жить по законам Польши, то это их беда. Пусть бегут в Московию, там их быстро экспроприируют. А нам поможет Франция. Инструкторы уже в войсках, техника и вооружение прибывают эшелонами. Помоги нам, Матерь Божья.

Пилсудский широко перекрестился и пожал руку генералу Рыдз-Смиглы.

Глава 3

Вдалеке видны взрывы и канонада. На переднем плане группа красных конников. Один конник со знаками командира полка (четыре синих квадрата на левом рукаве гимнастерке) говорит молодому командиру с двумя синими квадратами на рукаве.

– Котов, принимай в командование эскадрон и выводи его из города. Принято решение оставить Киев. Место сбора в селе Кобельцы. Увидишь нашего сигнальщика. Сколько человек у вас осталось?

– Человек по тридцать с каждой сотни, товарищ комполка и никого из командиров. Жесткая рубка с уланами была. На командиров они бросались стаей.

– Ничего, Котов, мы еще сюда вернемся. Вспомнят польские паны, вспомнят псы-атаманы…

Командир полка погрозил кулаком в сторону противника и в сопровождении красноармейца поскакал рысью в сторону города.

Котов собрал своих бойцов, назначил командиров и все на рысях тронулись вслед за командиром полка.

Глава 4

По пустынной улице города Киева идет группа польских солдат в конфедератках с французскими винтовками и штыками сабельного типа. Редкий прохожий стремится перебежать улицу и спрятаться в подворотне. Затем показывается конный отряд, который наблюдает, как из дверей закрытых магазинов вытаскивают мануфактуру, а несколько человек расстреливают забинтованных людей в красноармейской форме.

В кабинете маршал Польши Пилсудский, командующий 3-й армией Рыдз-Смиглы, группа офицеров и Главный атаман Украины Симон Петлюра.

– Пан маршал, – восклицает Петлюра, – да что же это такое делается? По всему Киеву идут погромы. По всей освобожденной от Советов и белогвардейцев территории идут грабежи и расстрелы тех, кто высказывает недовольство этим. Ведь это же все достояние незалежной Украины.

– Пан атаман, – сказал Пилсудский, – мы на своей территории делаем все, что хотим. А что такое незалежная Украина? Откуда она взялась? Вы можете первым принять польское гражданство и этим подать пример своим землякам, которым тоже окажут такую же честь.

Недовольно махнув рукой, Петлюра вышел из кабинета.

– Ишь, какой гордый, – ухмыльнулся маршал, – и не таким рога обламывали. Никуда не денется, вместо «Ще не вмэрла Украина» будет под горилку задушевно петь «Еще Польска нэ сгинела». Поздравляю вас, господин генерал со славной победой! Народ так и будет называть вас Рыдз-Смиглы-Киевский. Как граф Суворов-Рымникский. Извините, генерал, не тот пример привел. Сейчас нужно делами мирными заняться. Первое – концлагеря для военнопленных, и чтобы все в соответствии с международными Конвенциями. Чтобы комар носу не подточил, а я займусь дипломатическим оформлением наших приобретений.

Глава 5

Конвой из польских солдат ведет группу красноармейцев. Вдали виднеется черно-белый пограничный столб с белым польским орлом.

– В полон ведут, сволочи. Еще нами торговать будут как рабами, – сказал один солдат.

– Поляки всегда нас ненавидели. Не сумели на наш трон взобраться, вот и злобствуют. Сейчас из хохлов будут поляков делать, – сказал второй солдат.

– Погоди вот, мировая революция начнется, так польские рабочие нас освободят, и мы вместе будем бить буржуев по всему миру.

– И ты в это веришь? В мировую революцию? Не будет никакой революции. У нас-то революция произошла только потому, что мы все оружие бросили и царя не стали защищать. Был бы царь, так такого никогда бы не было.

– Чувствовал я, что гнилое у тебя нутро. По царю соскучился. Да ты знаешь, что Россия была тюрьмой народов?

– Тюрьма, а жили все равно не так уж и плохо, и никто силком в партию не гнал и Бога хулить не заставлял. В армии у мусульман были муллы свои, а у нас священники. А вы пришли вместо них, и все испохабили.

– Наши нас не бросят. Мировая революция будет и панам будет крышка!

2-й красноармеец махнул рукой и отошел от своего бывшего товарища.

Глава 6

Идет IX Всероссийская конференция РКП (б). Выступает Ульянов-Ленин.

– Мы решили использовать наши военные силы, чтобы помочь советизации Польши. Отсюда вытекала и дальнейшая общая политика. Мы сформулировали это не в официальной резолюции, записанной в протоколе ЦК и представляющей собой закон для партии до нового съезда. Но между собой мы говорили, что мы должны штыками прощупать, не созрела ли социальная революция пролетариата в Польше…

Собравшиеся в зале делегаты конференции вскакивают с мест. Крики «ура», «да здравствует товарищ Ленин», «да здравствует мировая революция».

Затем зал затихает и все начинают хором петь «Интернационал»:

  • Вставай проклятьем заклейменный
  • Весь мир голодных и рабов,
  • Кипит наш разум возмущенный
  • И в смертный бой идти готов…

Глава 7

Строй войск. Командир зачитывает приказ.

– На Западе решается судьба мировой революции. Через труп белопанской Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье трудящемуся человечеству! Командующий войсками войскам Западного фронта Тухачевский.

По команде солдаты берут винтовки «На плечо», поворачиваются налево и идут строем.

Войск много. Колонны пехотинцев, эскадроны кавалерии, бронеавтомобили, летят легкие самолеты…

Клубы пыли от идущих войск заволакивают небо, скрывая картину как в тумане.

На карте видна красная линия расположения красной армии, которая смешается сторону Киева и далее в сторону Польши.

Польские генералы с иностранными советниками уезжают в автомобилях, а на горизонте видны многочисленные отряды красной конницы.

Глава 8

Март 2010 года. Военный аэродром в районе города Смоленска. Погода туманная. На площадке у взлетно-посадочной полосы стоит большая группа людей с букетами цветов. В составе группы седой генерал. Слышен гул летящего самолета. Рядом стоит женщина.

– Пан генерал кого-то встречает?

– В самолете летит моя племянница, которую я никогда не видел.

– Пан генерал полек?

– Нет, но в Польше у меня есть родня.

– А где в Польше, если это не секрет?

– Не секрет. Это в районе Тухоля.

– Что это за местечко такое, Тухоль?

– Оно для нас такое же, как и для вас Катынь.

– Как вы думаете, наш самолет сядет в таком тумане?

– Надеюсь, что сядет. Визит все-таки неофициальный и мы не знаем, насколько подготовлен экипаж к полетам в такой обстановке. Я бы не разрешал посадку в таком тумане.

– Пан генерал хочет сорвать паломнический визит президента Польши?

– Видите ли, пани, мы очень хорошо знаем вас, поэтому не вмешивались и не вмешиваемся в подготовку этого визита. Достаточно было того, что мы на высшем уровне совместно с польскими коллегами несколько дней назад провели здесь встречу двух премьеров. Точно так же могли провести и встречу президентов.

– Я точно знаю, что русские не рады этому визиту и этот туман появился здесь не случайно.

Генерал усмехнулся, ничего не ответил и отошел в сторону. В его памяти снова открылась тетрадь с записками его отца.

Глава 9

Конная атака. Впереди конного строя с шашкой наголо командир эскадрона Котов. На фоне географической карты показывается город Киев, государственная граница, территория Польши, отступающие польские войска и предместья Варшавы.

В штабе Западного фронта командующий фронтом Тухачевский, спрашивает офицера штаба.

– Где Первая Конная? Где Буденный?

– Буденный повернул на Львов.

– Он что, не понимает, где решается судьба всего фронта?

– Он нам не подчинен, товарищ комфронта. Кто-то другой дает ему указания. Может, сам товарищ Ленин?

– Я знаю, кто ему отдает указания и кому он служит. Что докладывают передовые части?

– Поляки перешли в наступление, наши передовые части рассеяны, скорость отступления такова, что его можно назвать бегством.

– Бегут? Надо им нам собираться на новое место дислокации. Отдайте приказ об эвакуации штаба

Начальник штаба отдает приказ об эвакуации и начинается настоящая паника, кто-то тащит пишущую машинку с листами бумаги в каретке, за работником штаба идет машинистка, требуя, чтобы сначала погрузили ее личные вещи, а машинка ей не нужна. Кто-то тащит рулоны штабных карт. У кого-то падает и рассыпается стопка документов. Все тащится в костер, который горит во дворе штаба. Посмотрев на весь этот бедлам, Тухачевский уезжает на автомобиле в сопровождении двух бронеавтомобилей.

Глава 10

Конная атака на позиции польских войск. Впереди командир эскадрона Котов. Взрыв снаряда и лошадь Котова падает, придавливая всадника. Котов теряет сознание.

Очнувшись, он видит, что польские солдаты забрали его оружие и осматривают карманы, забирая документы и наградные серебряные часы с надписью: «Честному бойцу Западного фронта. Командующий фронтом Тухачевский».

Польский солдат говорит командиру отделения:

– Пан плутонговый, а этот жив. Добить или как?

– Вытаскивай и отведи в колонну военнопленных, – сказал плутонговый. – Если узнаю, что ты его застрелил при попытке к бегству, то живым ты домой не вернешься. Весь плутонг тебя судить будет.

– Что-то вы, пан плутонговый, к москалям шибко радеете. Никак жена ваша, москалька, на вас так дурно влияет.

– Иди отсюда, а то я тебе язык-то укорочу малость, – и замахивается на солдата кулаком.

Солдат уводит шатающегося Котова к идущей в стороне многочисленной колонне пленных красноармейцев.

В колонне Котов оказывается рядом с двумя красноармейцами.

– Товарищи командиры, тут еще один командир прибыл, принимайте в свою компанию, – громко сказал один красноармеец.

– Тихо ты, дурень, – говорит второй красноармеец. – Чего блажишь? Пусть среди солдат будет, давайте я вам помогу кубари с рукавов оторвать, – сказал солдат Котову.

Красноармеец отрывает и бросает в пыль «разговоры» с гимнастерки и два суконных кубика командира эскадрона.

Колонна пленных нескончаемым потоком идет в западном направлении. Впереди виднеются бараки, огороженные колючей проволокой.

Красноармеец спрашивает конвойного солдата:

– Служивый, как место прозывается?

– Тухоль, – отвечает конвойный.

– Тухоль, Тухоль. Протухнем мы все здесь, мужики.

Глава 11

Барак для военнопленных. Многоярусные деревянные нары. Военнопленные набивают соломой чехлы матрацев, устраиваются в концлагере. К лагерю едут повозки с продовольствием, бочки с водой.

На площади стоят два офицера. Майор и капитан.

– Дешевле было всех перестрелять, чем держать здесь, пан майор, – сказал капитан. – Сколько нужно продуктов, чтобы содержать эту ораву врагов?

– Я тоже над этим задумывался, пан капитан. Так вот, Министерство военных дел утвердило нормы в день на одного военнопленного хлеба – 500 г, мяса – 150 г, картофеля – 700 г, сырых овощей или муки – 150 г, 2 порции кофе по 100 г и приправы. И мыла на месяц 100 г. В нашем лагере уже пять тысяч человек. Умножьте все на пять тысяч и еще умножьте на тридцать, тогда мы узнаем, сколько всего нужно, чтобы содержать эту ораву. Вы, пан капитан, до армии были школьным учителем, так что снова поупражняйтесь в математике.

Капитан стал шевелить губами и что-то записывать в записную книжку. Майор внимательно смотрел, как военнопленных разводят по баракам.

– Езус Мария! Уму непостижимо, пан майор. В месяц нам придется раскошеливаться на покупку семидесяти пяти тонн хлеба, двадцати двух с половиной тонн мяса, ста пяти тонн картофеля и пятисот килограмм мыла. Я уже не считаю по мелочам. Вот лавочники местные и хуторяне наживутся на поставках. Военнопленные объедят нас и пустят по миру…

– Поэтому всех нещадно задействовать на работах на промышленных и сельскохозяйственных объектах и вы, как патриот Великой Польши, должны делать всё, чтобы сократить расходы на содержание москалей. В вашей власти все постерунки (часовые, караульные), так что думайте. Инициатива при выполнении государственных задач достойно награждается.

– Слушаюсь, пан майор.

Приложив два пальца к конфедератке, капитан щелкает каблуками и идет в сторону новой колонны военнопленных. Слышно, как он кричит «Пся крев» и машет руками, затем хватает винтовку у часового и начинает бить военнопленных прикладом. Приклад ломается, и он бросает винтовку на землю. Солдат берет сломанную винтовку и показывает ее капитану. Тот прогоняет солдата и уходит. В числе избитых командир эскадрона Котов. У него рассечена бровь и след от сильного удара на лбу.

Глава 12

Аэродром под Смоленском. К генералу подходит офицер и докладывает.

– Товарищ генерал, сложная воздушная обстановка. Никто не может уговорить главного человека на польском борту совершить посадку в Смоленске. Любое наше вмешательство будет воспринято в виде попытки сорвать паломничество польского правительства. Командир зоны ПВО просил вас оказать им содействие в обеспечении безопасности полета, мы на постоянной связи с Москвой.

Стоявшая рядом женщина среагировала сразу:

– Пан генерал, никак российская сторона хочет сорвать паломничество польских высших должностных лиц к мемориалу «Катынь»?

Генерал, посмотрев на женщину, набирает номер телефона.

– Мария, это Анджей, – говорит он. – У нас очень сложная метеорологическая обстановка. Ваш главный не слушает никого и отказывается садиться на запасном аэродроме. Позвони Катаржине в самолет, пусть она передаст кому-то из министров, чтобы произвели посадку в Смоленске. Очень у меня нехорошие предчувствия, помоги что-то сделать.

Женщина с тревогой смотрит на генерала.

– Извините, пан генерал, дело очень плохо?

– Сложная метеорологическая обстановка, а осторожность нужно соблюдать даже в солнечный день. Даст Бог, все будет хорошо.

– Пан генерал, а что вас связывает с Польшей?

– Пролитая кровь.

– Кем пролитая?

– Русскими и поляками.

Глава 13

Концлагерь Тухоль. Колючая проволока, сторожевые вышки. Изможденные военнопленные, пришедшие с работы на цементном заводе. Люди еле держатся на ногах, все покрыты мерой цементной пылью. Раздача пищи. Кусок хлеба и черпак похлебки в алюминиевую миску.

Пленные просят пищу у проходящих мимо женщин. Красноармейцы протягивают руки к проходящим женщинам. Сзади них сидит с перевязанной головой и безучастный ко всему Котов. Силы покидают его.

Красноармеец видит красивую девушку, протягивает к ней руку и говорит:

– Пани, даць мам клиба, наш друг умирает.

Женщина сует им краюху хлеба и смотрит, как солдаты кормят Котова.

Подруга девушки дергает ее за рукав и говорит:

– Ты что делаешь? Это же москаль. Пусть они все передохнут здесь. Пошли.

И уводит с собой женщину, давшую хлеб.

Девушка приходит к лагерю каждый день и дает красноармейцам немного хлеба. Они узнают ее имя – Мария.

В один из дней Мария видит, как два красноармейца на носилках несут Котова. Их сопровождает вооруженный солдат. Недалеко от лагеря Котова выбрасывают в яму.

Мария обращается к солдатам:

– Что случилось?

– Умер наш командир, – отвечает ей красноармеец.

Вечером Мария с подругой подъехали к яме на простой повозке.

– Марийка, ты просто сошла с ума, – говорит шепотом подруга. – Чего тебе сдался этот москаль? Ну, умер и умер. Их тут столько умирает, что жалости на всех не напасешься. И я боюсь покойников, тут столько их лежит, а вдруг они все живые?

– Покойников бояться нечего, – говорит Мария. – А этого нельзя оставлять так. Ты бы видела его глаза. Я в них прямо утонула. Давай хоть похороним его по-человечески. Отвезем к нам на хутор и похороним.

Женщины с трудом подняли Котова и понесли к повозке. Вдруг он застонал.

– Езус Мария, да он жив, – сказала подруга. – Что у них там, врачей нет, чтобы отличить живого от мертвого? Вот, Марийка, нашла ты себе хомут.

Женщины отвезли Котова на хутор и спрятали на сеновале. На хуторе тайну сохранить нельзя и скоро весь хутор знал, что Мария взяла себе выброшенного из лагеря пленного и выхаживает его. Кто-то одобрительно кивал головой, кто-то осуждал ее, но пока никто не донес на девушку.

Глава 14

Сеновал. На сене лежит обросший бородой Котов и рядом сидит Мария.

– Как себя чувствует пан офицер?

– Спасибо, дева Мария.

– Не называй меня так, это кощунственно. Я просто Мария.

– Для меня ты дева Мария. Я неверующий, а тут снова верующим стал.

– Почему снова? Ты раньше верил в Бога?

– Раньше мы все верили в Бога, а потом пришла революция и отменила всех Богов. А сейчас пришла ты и вернула мне Бога.

– Как тебя зовут?

– Имя у меня трудное, из святцев. Называй меня просто Котов.

– Котов, Котов, котек. Да-да, ты усатый и ты будешь просто Котек, если ты не будешь обижаться на это имя.

– Красиво звучит. Котек. А что обозначает имя?

– Котек по-польски это котенок. Как бы это сказать, ласковое имя от твоей фамилии. Котов и Котек.

– Котек так Котек, лишь бы тебе нравилось?

– Котек, зачем вы пришли воевать в Польшу?

– Вообще-то, это ваши солдаты первыми пришли в русский город Киев. А потом уже пошло и поехало. Наши вожди хотели сделать мировую революцию, да вот только вы к революции оказались не готовы.

– А зачем нам революция? Мы и без революции хорошо живем.

– Я тоже иногда задумываюсь, а зачем нам революция? Да только сделанного не вернешь, приходится быть тем, кем пришлось стать. А зачем ты меня вытащила из могилы и выхаживаешь здесь на сеновале?

– Не знаю, Котек, зачем я это делаю. Видно судьба мне такая прописана.

– Судьба… Вероятно, что и моя Судьба прописала мне тебя. А скажи, как по-польски будет глаз?

– Око.

– А ухо?

– Ухо.

– А палец?

– Палец.

– А рот?

– Уста.

– Ты смотри, прямо как русский язык. Все понятно, а вот поди ж ты как все получилось.

– Котек, ты останешься со мной? Ты выучишь полске езык, будешь хозяином в моем доме, у нас будут дети…

– Как сладко ты говоришь, да только не дадут нам счастья. Я не могу взять тебя с собой в Россию и не могу остаться здесь в Польше, чужим для всех. Боже, какое же несчастное счастье нам с тобой досталось.

Глава 15

Двор хозяйства Марии. Входят капитан из концлагеря и два солдата.

Капитан говорит Марии:

– Пани, говорят, что вы откопали одного покойника, оживили его и живете вместе с ним. Это правда?

– Да вы что, пан офицер, злые языки Бог весть что говорят. Мужчины наши на войне погибли, так всем видятся какие-то духи мужчин, которые мужские обязанности исполняют. Если хотите, то можете осмотреть хату и все постройки. А еще лучше, оставьте у меня одного солдата, мне ой как нужен помощник.

Пройдясь для проформы по двору и заглянув в сарай, офицер с солдатами ушли. Мария снова поднялась на сеновал к Котову.

– Котек, я тебя отвезу к моим родственникам на дальний хутор. Они там тебя спрячут.

– Нет, Мария, офицер с солдатами придут снова и будут делать тщательный обыск. Кто-то доложил о нас. Мне нужно уходить.

– Куда ты пойдешь? На дорогах везде патрули.

– Пойду ночами. Мне нужно попасть в Германию, оттуда я быстрее доберусь до дома. Я всегда буду помнить тебя, Мария, коханочка моя.

Они крепко целуются

Глава 16

Салон самолета. Все сиденья заполнены. Первый салон. Кто-то говорит по телефону. Встает девушка и подходит к генералу авиации, стоящему на входе в первый салон для высокопоставленных пассажиров.

– Пан генерал, мое имя Катаржина. Мой дядя, русский генерал, сейчас находится на аэродроме под Смоленском, он просит от себя лично посадить самолет в Смоленске, так как погода плохая. Я вас очень прошу, пан генерал, передать это президенту.

– Хорошо, Катаржина, я доложу президенту.

Генерал уходит в первый салон самолета, подходит к президенту и что-то говорит ему на ухо.

Страницы: 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Второй роман любовно-авантюрной трилогии «Анжелика и Кай». Читатель попадает в обыкновенно-экзотичес...
Первый роман любовно-авантюрной трилогии «Анжелика и Кай». В центре – судьба Кешки-Кая, мальчика-сир...
Судьба автора этой книги и судьба членов его семьи оказалась связана с одним из уникальных явлений в...
«Шпаргалки для менеджеров» – это ваши «карманные консультанты» в решении самых разных проблем делово...
Книгу графа Н. Адлерберга о путешествии в Иерусалим в 1845 году можно назвать образцовым сочинением ...
Дмитрий Антонович Скалон (1840–1919) военный историк и мемуарист, адъютант великого князя Николая Ни...