Святая грешница Розенталь Изабелла
— Блудный?
— Нет, блаженный. В твоих глазах я вижу покой и уверенность. В них нет страха. Ты знаешь, что с тобой здесь будет?
— Я хочу, чтобы мне сделали больно. Та девушка, которую я видела сегодня, она, испытав столько мучений, казалась счастливой в конце пути своих страданий.
— Так и есть. Главную суть происходящего ты уловила. Я вижу твое рвение быстрей оказаться связанной и отшлепанной, но с этой минуты ты должна выбрать: кто будет отдавать тебе приказы: я или Кристина. Если мы тебя не устраиваем, мы можем пригласить еще людей. Они с радостью придут заняться новенькой.
— А вам доставляет удовольствие делать людям больно? — она обратилась к Эдварду, так как Кристи вышла отпустить своего сторожевого пса на волю. Она поняла, что сеанс с Марией будет продолжительным.
Эдвард встал, снял с себя рубашку и остался в одних кожаных штанах. Он стал ходить кругами, что очень надоедало, но говорить что-то против его движений, слов, решений уже было запрещено.
— Мария, все знают меня, как Эдварда-таксиста. Я хочу тебе рассказать немного о себе, чтобы установить некоторую нить доверия. Я вижу, что ты не умеешь доверять людям, а просто их используешь. Даже когда пытаешься сделать добро, ты умышленно извлекаешь из этого эгоистичное моральное удовлетворение для себя. Поэтому, я хочу, чтоб ты доверилась мне.
В комнату вернулась Кристина.
— Я полностью согласна с вышесказанным, поэтому располагайся поудобнее и пытайся понять.
— Вы так добры ко мне. Откуда Вы появились в моей жизни?
— А зачем тебе это понимать? Это случилось, вся твоя внутренняя энергия была направлена на то, чтобы наша встреча состоялась, так всегда бывает, нами руководит Бог или космос — неизвестно, каждый сам выбирает, кто им руководит, но мы всегда появляемся там, где необходимо, — добавила Кристина и попросила Эдварда продолжить.
— Меня действительно зовут так, как я тебе сказал. Я работаю таксистом, не совсем обычным, об этом все знают, но ведь эта строчка прописана в каждом объявлении напротив моего имени, поэтому ничего удивительного нет в том, что мы встретились.
— Я не видела никакой строчки. И имени не было, в номере просто лежала визитка с нарисованным такси с подписью «Твое лучшее путешествие начинается здесь» и номером — все!
— Визитка без имени? Но такие визитки принадлежат только тем, кто является постоянным участником нашего клуба. Незнакомым людям их не раздают, особенно не раскладывают в отелях. Видимо, к тебе в гости кто-то заходил из наших.
— Я ничего об этом не знаю. Но доверие к вам и правда появляется.
— Почему? От того, что мы просто разговариваем, не задевая тему денег, еды, секса мы не обязуемся ничего друг другу давать или выполнять какие-либо обещания, поэтому тебе спокойно. Тогда я скажу тебе еще кое-что. Большую часть времени я провожу с растениями. Я профессиональный высококвалифицированный садовник, Мария. Мое занятие — выращивать красивые цветы, деревья, кустарники — следить за их жизненными силами и помогать тянуться к солнцу.
— Не могу в это поверить. Здесь, в этих пыточных комнатах, работает садовник? Вы, наверное, маньяк! — Она и правда немного напряглась от этой новости. Но тут за Эдварда вступилась Кристина.
— Он работает в саду моей сестры, так что, уверяю, до маньяка ему далеко.
— Когда я вижу, что цветок покрывается белой пленочкой — это явный признак того, что он болеет. Иногда и человек покрывается бледной пленкой, от которой не так просто избавиться. Мне ничего не остается, как опрыскать цветок нужным химическим составом и ждать, чтобы увидеть результат. Я начинаю порхать, как бабочка над зеленым стебельком, оберегаю его сон, добавляю еще света, чтобы ему стало теплей. Но иногда случается так, что цветок умирает. А в чем виноват цветок? Почему ему кто-то или что-то не дали жить? Люди приходят в сад и видят, что цветок умер — им тоже становится грустно. Поэтому мое дело заключается в том, чтобы вовремя взять в руки садовые маникюрные ножнички и аккуратно удалить больной лепесток, а уж после опрыскать для профилактики.
— Эдвард, вы — молодец, но причем здесь я и мое доверие? Что вы делаете здесь?
— А вы что здесь делаете? Раскиньте руки в разные стороны, — Мария все делала моментально, он и не успевал договорить до конца фразу. — Вы пришли за исцелением, и садовник вам даст его. Ваши лепестки, я имею в виду руки, требуют внимания, поверьте. — Он легонько задел тростью ее запястье на левой руке и она вскрикнула.
— А вот кричать не надо! — она резко отстранилась от Эдварда.
— Хорошо, я постараюсь, я просто… не ожидала.
— Это нормально, страх пройдет, и вы поймете, что может дать Вам терпение. Благодаря ему многие люди приобрели новых себя — счастливых и свободных. Когда я остригаю сухие или поврежденные ветки с кустарника, я знаю, что делаю больно умышленно своему дереву. Но тем самым, я проявляю заботу о растениях, которые обязательно, чуть позже, если терпеливо ждать, расцветут и пустят новые побеги.
Он подошел к Марии и прижал ее к себе. Она оттолкнула его и показала на Кристину.
— Я хочу, чтобы вы оба участвовали в сеансе обрезания сухих листьев. Жалко, что нельзя вырезать части души, которые, кажется, уже погибли и гниют внутри меня, издавая такую вонь, от которой меня тошнит. Можем приступить, если вы готовы.
— Сейчас мы тебе даем полчаса, чтобы ты вспомнила все, что тебе нужно переработать из внутренней боли в физическую. Будь пластична в своем воображении.
— Отпускай себя, Мария.
Она осталась одна перед тростью, которая лежала теперь на кресле. Не дожидаясь того, что кто-то придет, попыталась ударить себя один раз, но этот незнакомый пока предмет не поддавался ей.
— Ты что делаешь? Тебе никто не разрешал! — раздался голос Кристины. Ты должна выбрать кого-то из нас.
— Я могу выбрать обоих?
Кристина поднесла к губам Марии чашу с маслом с невероятным ароматом цитруса, кардамона и корицы. Мария глубоко вдохнула и неожиданно для себя решила точно, что главенствовать должны оба. Кристина одобрила ее решение, обмакнула три пальца в масле и легкими движениями нащупала точку за ухом Марии, от которой все тело стало расслабляться. Так длилось какое-то время. После чего Кристина перебралась пальцами к позвоночнику и стала нежно его массировать, время от времени окуная пальцы в масло. Оно было теплым и очень приятным.
— Почему ты меня не разденешь? — спросила Мария.
— А ты что хочешь? Просто заняться любовью или искупить свои грехи?
— Нет, я хочу понести боль, чтобы прийти к облегчению…
— Тогда не задавай вопросов, впрочем, чтоб ты мне не мешала, в рот тебе я засуну кляп. Эдвард! Она слишком много говорит, и будет нам мешать!
Он, молча, отдал ей в руки кляп, а Мария видела перед собой главенствующую Кристину так, словно в ней возродилась душа матери. И подчиняющегося, хоть и властного отца в лице Эдварда. Кристина завязала кляп и приказала встать Марии на колени.
— Тебе надо запомнить некоторые правила, прежде чем я начну. Не проси прощения, когда я буду тебя пороть. Будет больно — терпи. Орать нельзя до тех пор, пока я не скажу, что можно. Если ты решишь стонать, то, пожалуйста, подумай сначала, потому что за стон ты немедленно понесешь наказание. И лучше тебе не знать о том, какими они бывают. Об остальном позже.
— Не волнуйся, скоро твой рот я освобожу, но если ты заговоришь, все повторится сначала и размер шарика, который застрял между твоих губ — будет больше. Поняла? — добавил умиротворенно мужчина.
— Да! — хотела крикнуть Мария, но ничего не вышло, она была беспомощна, но ничему не сопротивлялась.
Все тело сочилось маслом, которое способствовало облегченному восприятию того, что делают с телом. Кристина туго затянула ошейник на шее покорной девушки и добавила.
— Если мне что-то не понравится даже во взгляде, я затяну ошейник еще сильней. Ты должна быть послушна и покорна.
Кристина надела высокие ботфорты на платформе, чтобы быть немного выше Марии. После чего взяла Марию за правую руку и отвела ее к стойке, где связала тугим корсетом из узлов грудь так, чтобы торчали только соски.
Все это время Эдвард стоял напротив и наблюдал.
— Кристи, ты так умело справляешься с веревками, это удивительно!
— Да, я отлично знаю, как ухаживать за прекрасными цветами.
Теперь, когда руки Марии были привязаны к стойке по разным сторонам, Кристина взялась связывать ноги, но их она связала не так сильно, как руки.
— Видишь, я даю свободу твоим ногам, но я не разрешаю тебе двигаться.
— Как она красива, ты не находишь? — Эдвард принес фотоаппарат и начал фотографировать девушек. Мария была бессильна и ее глаза выражали боль, отчаяние и надежду одновременно.
— Сейчас ты получишь 100 ударов этой замечательной плеткой, — Кристина провела кончиками пальцев по голым ягодицам своей пленницы. — Тебя кто-нибудь раньше порол? Хотя да, разве ты могла это кому-то позволить, ведь только ты, властная и кровожадная госпожа, указывала другим на свою дверь и только ты знала, кому в нее можно входить, а кому надо срочно выйти.
Кристина понизила голос, интонация стала напряженней. Перед Марией стоял сам дьявол, который устраивает ей здесь и сейчас настоящее чистилище.
— Эдвард, принеси свечи. Одну — ту, что будет подогревать ее снизу.
Он принес пять свечей. И одну из них, самую большую, сантиметров пятьдесят высотой, поставили между ног Марии так, что она чувствовала жар пламени.
— Ты же похотливая сучка, не так ли?! Та самая, что спит с чужими мужьями, не правда ли?
Эдвард зажег еще две свечи. Удары плетью становились все сильнее и яростнее. Кристина превращалась из танцующей послушной девочки в зверя, чей дух креп с каждым прикосновением к заду несчастной. Когда на спине стали просачиваться длинные узоры с проступающими красными точками, Кристина выхватила свечи из рук партнера и с удовольствием разносила обжигающие капли на краснеющую плоть похотливой сучки.
— Я вижу, как тебе хорошо, чувствую, как ты возбуждаешься. Видишь, тебе приносит удовольствие любая боль — и чужая, и твоя собственная. Ты должна быть мне благодарна!
Она вынула кляп и посмотрела в глаза Марии. Они горели тем же огнем, что и глаза Кристины. Эдвард заметил это и приказал им целовать друг друга, тем самым выказать благодарность обстоятельствам, которые для всех очень удачно сложились. Так он посчитал нужным.
— Что ты знаешь, наказанная своей похотливой натурой, о боли? — девушка стояла теперь с хлыстом, глядя в глаза Марии, и продолжала пытать свою подопечную моральными и физическими издевательствами. Хлыст радостно попадал в болевые точки на теле и оставлял памятные следы, от которых будет не так-то просто избавиться. Через некоторое время рот высвободили из тугого заключения.
— Ты что-нибудь хочешь нам рассказать? — Эдвард не унимался, он хотел услышать историю Марии.
— Да, хочу. Воды, воды, — ее голос оказался бодрым и поражал своей уверенностью. Принесли воду.
— За каждое слово ты будешь получать по капле воды, поняла?! Так что постарайся устроить свой рассказ так, чтобы получить хотя бы полную чайную ложку. Впрочем, больше ты и не получишь.
Из коридора раздался шум. В двери кидали какие-то предметы. Люди по ту сторону кричали, как звери. Эдвард выглянул и рассмеялся так, что все утихли. Он что-то им сказал на неизвестном для Марии языке. Она лишь поняла, что он отправил их в танцевальную зону клуба. Ей хотелось вырваться из связанных веревок, но за каждое движение Кристина наказывала ее хлыстом. Жажда сдавила голос, рассказ не складывался. Эдвард не закрыл двери, он занял позицию выжидателя и через некоторое время его ожидания оправдались. Музыка стала безумно громкими и обрывистыми звуками доходить до заключенной в тиски боли и уныния души Марии.
— Если ты молчишь, значит, просишь снова кляп?
— Нет, воды.
— Ну, мы же договорились! — Кристина взяла фляжку и с упоением стала пить из нее воду, то же повторил и Эдвард. — Как тебе ощущения? У нас есть то, что тебе не доступно. И мы этим пользуемся, а тебе и капельки не достанется! Нравится?
— Я не хочу воды.
— Вот и правильно, можешь умереть от злости, можешь умереть от зависти, можешь умереть от жажды — нам все равно.
— Прости меня, я признаю, что не послушна и требую наказания. Я согласна даже на смерть!
— Ты не заслужила такой пощады, как смерть! Как ты можешь просить о смерти, недостойная?!
В комнату по одному стали входить люди, облаченные в черные костюмы. Мария моментально вспомнила про отель, в одном из номеров которого не так давно поселились маленькие куклы.
— Все эти люди, что сейчас встанут вокруг тебя — души тех, кому ты сделала больно. Проси у них пощады. Ты не видишь лиц, потому что душа бесполая. А бывает так, что одна душа живет сразу в нескольких людях. И когда ты делаешь больно одному, боль терпит и другой.
— Я не достойна смерти, я хочу простить всех.
Она не понимала, что говорит, и Эдвард с Кристиной, обладая глубокой проницательностью и хорошо владея эзотерическими знаниями, с первых минут знакомства с Марией подозревали, что в этом теле кроется нечто необычное, во что стоит погрузиться с головой. Поэтому они и не думали останавливаться, хоть и видели, что их гостье становится все хуже. Кристина острыми зубами вцепилась в беспомощное тело девушки и решительно разрывала ее волю и чувства на маленькие кусочки, которые разлетались тут же на клочки и бились о стены. В этот момент Мария истошно стонала, ей было больно, но совсем не удары приносили боль.
— Скажи, сколько человек ты погубила? Кто-нибудь желал тебе смерти?
— Да, да! — она кричала, но слез все еще не было. С тела скатывались капли пота. Люди встали вокруг нее с огромными свечами, а Кристина продолжала.
— Смотри в глаза Эдварду, видишь его глаза? — мужчина смиренно стоял напротив и, казалось, не испытывал никакого интереса к происходящему.
— Вижу, — ответила Мария. — Я хочу, чтобы все люди, которые пострадали от моих рук и желаний, простили меня, вот чего я хочу. Чтобы они перестали меня ненавидеть.
— О, глупая, этого никогда не произойдет. Но у тебя есть шанс попытаться пережить то, что пережили они, когда страдали из-за тебя, — она добавила, что теперь каждая раненная душа будет выливать на тело Марии горячий воск. И только Мария может решать, когда им остановиться.
— Через некоторое время тело привыкает и к боли, и к стрессам, и к воску. Поэтому тебя будут приводить в чувства разными способами. Я ухожу. Эдвард будет на своем месте и не тронется с него даже при угрозе твоей смерти. Все решаешь ты. Если ты все сделаешь правильно, в конце сеанса почувствуешь невероятный прилив сил и бесконечную любовь. А теперь, начинайте!
Кристина скомандовала и вышла за дверь. Люди тихо и равномерно стали мучить тело Марии. В голове рисовались кошмары, сплетенные из боли, смерти, словно перед глазами оживали картины Иеронима Босха. Периодически сверху на нее выливали ледяную воду, и тогда она приходила в себя и вспоминала, что здесь происходит. Она не собиралась говорить «стоп» до тех пор, пока не увидела, как среди миллиона мрачных образов появляется какой-то светлый круг, больше похожий на огромный экзотический цветок. Вдруг ей стало казаться, что она в саду, где царит гармония, покой и счастье. На своих руках она увидела ростки зеленых растений, как вдруг пошел дождь.
— Очнись уже! — Мария открыла глаза и долго не могла понять, где она находится и что произошло.
Глава 15. Внутренняя империя
Свободен лишь тот, кто потерял все, ради чего жил.
Эрих Мария Ремарк
Она бежала по коридору. Помещение, в котором она находилось, было абсолютно незнакомым. Пол был сплошь усеян цветами, лепестками и еловыми ветками вперемешку с мусором. Всюду возникали препятствия. Окна то раскрывались, то захлопывались. Мария чувствовала, как сильно дует ветер, сбивает с ног, но она не падает, а бежит дальше еще сильней. Потолок обваливается, создавая новые помехи. Страх и ужас пробирается все глубже, ей неизвестно куда бежать дальше. Она пытается увернуться, но внезапно появляется круговая лестница, по которой ноги сами несут тело. Тело стало воздушным, и летит, не касаясь ногами ступеней.
— Я не понимаю… Объясните, не понимаю…
Мария пытается увидеть хоть один знакомый предмет, но кроме лестниц теперь в проходе ничего нет, и это продолжается целую вечность. Кажется, что больше не будет выхода, она навсегда заключена в этот кошмарный побег от того ужаса, который сейчас ее окружает. Слышен истошный вой, который приветствует ее. Внезапно кто-то ударил ее в спину, и удар остановил ее.
— Оглянись вокруг, — она слышит голос, похожий на колокольный звон. — Все, что ты видишь, принадлежит тебе, потому что все это — ты и есть, Мария.
Она пытается говорить и не может.
— Не бойся, посмотри под свои ноги, посмотри по сторонам. Что ты видишь?
Сначала она ничего не могла разглядеть, попыталась сделать шаг, но голос снова остановил ее.
— Пока ты не посмотришь вокруг и не увидишь то, что действительно тебя окружает, лучше не делать шаг вперед. Остановись, Мария, оглянись спокойно вокруг и запомни: все, что ты увидишь — это ты. Если ты сделаешь шаг, не разобравшись в своем внутреннем мире, тебя снова захватит то, откуда ты только что пришла. Не бойся, смотри смелей. Страх — это твой первый враг.
Но она боялась, она очень боялась посмотреть вниз, так как впереди была только пустота. Ей казалось, что она висит в воздухе, и нет ни одной стены, которая бы стала сейчас опорой. Под ногами было что-то острое, от чего ноги сводило и становилось больно, поэтому она решила посмотреть. Это был шпиль прекрасного светлого здания, на верхушке которого она стояла. Страх упасть пропал, и перед ней появилась одна ступенька, но вверх. Она, осмелев, сделала шаг, ничего не ожидая.
— Мария, радость посещает меня, когда я смотрю на тебя и вижу, что ты перестала бояться. Сейчас ты на пути к самой себе, не бойся, иди вперед. Только не сомневайся.
Она снова попыталась заговорить, но не вышло. Эта сказка, которую сопровождал неизвестный голос, начинала нравиться ей. Радость пришла на место страхам и сомнениям. Она решительно посмотрела вниз еще раз. Не было ничего, что бы заставило ее усомниться в своей радости, ей нравились абсолютно все детали.
— Запомни, все, что ты видишь — это ты, твой мир.
И она смотрела, вглядываясь в прекрасные облака, отточенные до совершенства здания, мимо летели красивые платья, танцующие женщины и мужчины. Она решила поприветствовать их.
— Доброе утро, вы так прекрасны, — вдруг появился голос.
— Потому что прекрасна ты, ты прекрасна, — услышала она в ответ.
Через мгновение появилась вторая ступень.
— Это ступень голоса, ты заметила, что можешь говорить? И твой голос — лучший голос на земле. Теперь, когда ты понимаешь, как ты красива, ты можешь спокойно со всеми говорить, и всем будет хорошо от твоих слов.
— Спасибо.
— Спасибо тебе, что замечаешь себя истинную. Мария, ступень с правом говорить исчезнет, если ты усомнишься в том, что прекрасна.
Она озвучивала все, что теперь ее окружало. К ногам прибилась стая птиц, и ей захотелось покормить их хлебом. Появился и хлеб, и она раскрошила его так, что хватило всем, даже той кошке, что теперь терлась о ее ноги. Птицы с благодарностью кружились вокруг, они хвастались своими безупречно созданными для полета крыльями, и Мария решила, что может лететь. Перелететь она смогла лишь еще на одну ступень.
— Теперь ты научилась без сомнения желать чего-то больше, чем есть. Твои мысли чудесны, потому что они наполняются любовью.
Она закружилась, и легкий ветер унес ее далеко от устрашающего коридора, шпиля, птиц и лестницы, она кружилась и наслаждалась тем, что кружится. Это ощущение было таким новым, таким неистово-нужным, что она рассмеялась от удовольствия. Смех подхватили возникшие тут же перья, они снова танцевали в воздухе, в такт раскачиваясь вместе с ней. Она решила обнять себя, и только теперь обнаружила, что совсем обнажена. Но страха нет, что кто-то увидит, наоборот, есть легкость и необычное ощущение, с которым ее тело и ее внутренний мир совсем не знакомы.
— Знакомься, здесь тебе не нужны ни одежда, ни стены, ни голос, ни люди — потому что то, что ты чувствуешь, — твоя личная свобода.
Она снова повисла в воздухе. Сомнения и страх подкрались незаметно, и мир вокруг стал терять красочность, разлетелись птицы. Появилась прекрасная маленькая лошадка, которая человеческим голосом произнесла:
— Я Бэлла, помнишь меня? Садись, рада буду показать мой дом, полный любви и счастья!
Но Мария испугалась сделать шаг, испугалась, оглядываясь, на себя голую. Испугалась и с треском провалилась в начало коридора. Попыталась закричать, но не получилось. Снова страх и сомнения подгоняли ее по коридору, который теперь стал уже и вдвойне опаснее. Появились острые стеклянные выступы вместо окон, она боялась, но шла вперед.
— Бэлла, Бэла, — пыталась она звать на помощь, но ничего не происходило — ей никто не отвечал.
Неизвестно, сколько времени она бежала снова среди мусора и темных окон, — все оборвалось в один миг.
— Девушка, проснитесь! Девушка!
— Да оставь ее, никуда она не денется, мы же не можем все время рядом стоять, очнется и сама прибежит.
— Но как мы ее оставим в таком виде? Надо прикрыть хотя бы, — два парня крутились около Марии и решили отойти.
Мария мысленно попыталась представить, что же происходит. Даже имя свое она не сразу вспомнила. «Как меня зовут? Б… Бэлла? Нет… Но как?»
— Впрочем, не важно, как меня зовут, — эхом отзывалось где-то в глубине мыслей.
Трава, в которой она сейчас лежала, не казалась ей холодно или мокрой. Трава казалась ей божественной. Может быть, это результат аффективного состояния. Мария не хотела никуда бежать, скрываться. Радость переполняла ее, несмотря на то, что она была абсолютно голая. Это ее совершенно не беспокоило.
С удовольствием она подняла правую руку и посмотрела на нее, глаза искрились от счастья!
— Рука, моя прекрасная рука, нет ничего совершенней, а вот — вторая рука, как же хорошо.
Вздохнув, она приподнялась.
— Где люди? Хочется с кем-нибудь поболтать. Ау!
Ау! Кто-нибудь! Парни моментально подскочили к ее ногам.
— Девушка, Вам следует прикрыть себя, — воскликнул один.
— Да! Обязательно, у Вас будет переохлаждение, Вы понимаете? Вам срочно нужна кружка горячего чая или кофе.
— А лучше — в горячую ванную! Помоги ей одеться, я быстро схожу за горячим чаем. — Один из добровольцев по спасению прекрасного тела Марии исчез. Второй стал дальше уговаривать Марию надеть хотя бы штаны — все ее вещи, в том числе и сумочка, — лежали рядом с ней, чему Мария не удивилась. Она послушно стала одеваться.
— Девушка, милая, зачем Вы разделись? Вы — такая странная… Вы — нормальная? Красивая, видно, что очень себя любишь, можно, я скрашу простотой наше общение.? — он погладил ее по плечу и помог с одеждой.
Мария не могла оторвать взгляд от собственного тела, ей нравились все ощущения, которые она испытывала.
— Мне кажется, я люблю, — сказала вдруг она. К этому моменту подошел второй парень с литровой кружкой чая.
— Ничего себе, пока я ходил за лекарством, она уже в любви тебе признается?! Мы так не договаривались! Мы вместе ее нашли, не забывай! — парень был настолько серьезен, что Мария рассмеялась. Сложно было сказать окружающим о том, в каком состоянии она находится, но лишь она одна знала, что теперь все понимает лучше, чем когда-то раньше.
— Не волнуйся, мой друг, — с восторгом и азартом произнесла она. — Любви хватит на всех, не стоит ссориться! Лучше скажите и мне, и себе, и друг другу, что тоже любите!
— Кого я должен любить? — удивился один.
— Да, а я кого должен любить? Никого я не люблю! Мне и так хорошо, — распереживался второй. Она еще больше рассмеялась. Ей нравилось смеяться, она чувствовала, что раньше смех вызывал в ней чувство боли, но теперь она заряжалась бодростью.
— Да ну, себя хотя бы полюби! Зачем же ты ко мне подошел, если говоришь, что никого не любишь?
— Не знаю, жалко стало!
— А ну, не надо врать. Вон, видишь, на той лавке женщина лежит, иди, подойди к ней в таком случае и пожалей ее так же, как меня!
Он посмотрел в сторону вытянутой руки Марии, на лавке спала женщина лет восьмидесяти, рядом с ней спал огромный пес.
— Не пойду, у нее собака большая есть, вот и пусть жалеют друг друга.
Второй тоже отказался, сославшись на то, что он уже подходил к ней раньше, а она стала ругаться и прогнала его.
— А ведь ты, и правда, к ней подходил. Угости же меня чаем! — все это время она была в полулежащем положении и чувствовала себя превосходно, но теперь ей предстояло встать.
— Ай! — проскрипела она, падая обратно на траву.
— Что с Вами? — снова забеспокоились молодые люди.
— Ничего, не волнуйтесь. Я лучше посижу, как сидела, пока чай пью, позволите? — сказала она, в момент осознав, что теперь все ее тело — это не просто инструмент для удовольствий. В мыслях Мария ликовала: «Теперь со мной мой личный тренер воли, терпения и любви». Каждое движение сказывалось болью то в лодыжке (в процессе сеанса ноги приковали кандалами, т. к. она сильно стремилась вырваться). Она понимала, что теперь много времени проведет в своем номере в отеле. Хотя отель в сознании помрачнел, ей совсем не хотелось туда возвращаться. Разве что за милыми игрушками, которыми можно было бы заселить целый необитаемый остров.
Чай, хоть и не самый изысканный, как она привыкла, очень и очень ей пришелся по вкусу, она даже так и объявила в благодарность молодому человеку:
— Ваши руки принесли чай, созданный для этого момента. Просто неподражаемо. Благодарю.
Молодые люди раскраснелись, им еще больше захотелось остаться с ней рядом и дальше, она поняла это и решила занять их своими мыслями.
— Скажи, возможно ли, чтобы ты принес еще стакан чая? Нет, лучше два.
Он кивнул и тут же отправился за чаем, теперь она обратилась ко второму.
— Помоги мне, пожалуйста, подняться. Ты знаешь, я забыла, что у меня некоторые проблемы со спиной, наверное, поэтому я здесь и оказалась. Бывает, знаешь, так, что теряю сознание. Это абсолютно нормально, и мне никогда не мешало, так что ваше беспокойство, конечно, приятно, но совсем не хотелось бы вас отвлекать от ваших личных дел. Сколько вы возле меня находитесь?
— Да недолго, часов пять.
— Что?! Зачем же?!
— Ну, честно сказать, вот на этом месте, где Вы потеряли сознание, я должен был встретиться со своей девушкой, а ее все нет и нет. Потом я подумал: а что, если я уйду сейчас, а она придет и обнаружит здесь Вас, голую?! Вы понимаете? — молодой человек сконфуженно объяснял, что к чему, а Мария снова впала в состояние целебного смеха.
— Понятно, а друг откуда пришел?
— Он пришел со своей девушкой, когда она увидела меня, стоящего возле Вас… — и тут ему тоже стало смешно от всей абсурдности ситуации.
— Ну, хорошо, значит, теперь вам надо спешить налаживать отношения? Обоим надо спешить!
— Нет, я никуда не пойду. Да и куда мне идти, она не пришла, может быть, мне вообще некуда теперь идти… Бросила она меня.
Мария смотрела с улыбкой на парня. Ей нравилась его детскость, его желание быть любимым и любить. Ее непреодолимо влекло к обоим, но она сдерживала себя и только улыбалась на все их слова.
— Да, да, может быть и так. Может быть, вы расстанетесь, а может быть, у вас родится девочка или два мальчика — кто знает, что будет дальше?! Я могу с ней поговорить, если хочешь. А пока пойдем к той женщине.
Они пошли к женщине с огромной собакой. Ее лицо было закрыто плотным платком, одежда не вызывала отвращения. Казалось, что она действительно просто прилегла отдохнуть. Собака заскулила, оповещая хозяйку о приближении чужаков, и та незамедлительно открыла глаза.
— О, надо же, проснулась! А я пришла в первый раз, ты здесь в одежде лежала, — хихикая и немного хрипя басом, начала женщина. — Прогулялась в парк, вернулась, а ты раздеваешься. Да так раздеваешься — быстро, с улыбкой, что мне самой захотелось раздеться и рядом лечь! Смотрела я, смотрела, да, видимо, и заснула. Кто ты?
Мария немного растерялась, ведь это она хотела задать тот же самый вопрос. Но дело было даже не в этом, она не знала, что ответить на вопрос «кто ты?».
— Я? Я — человек! И не просто человек, я хотела Вам помочь, я думала, что Вы нуждаетесь в…
— Ну, тоже мне, нашлась тут благородная, тебе зеркало-то дать? Посмотришь на себя? — Женщина достала маленькое складное зеркальце и открыла его, подставляя к лицу Марии. — Да смотри же, смотри! Кто тебя так?
Мария отвернулась. Она не испугалась, она просто отказывалась видеть, что с ней происходит.
— Вы знаете, я не видела себя, и видеть пока не хочу, — они обе засмеялись.
— И правильно, радуешься, значит все хорошо, — добавила женщина и переключила внимание на своего пса, который уже крутился вокруг людей и желал, чтобы кто-нибудь с ним поиграл.
— Хотите поиграть с Бобиком? — Женщина достала игрушку-косточку из кармана своей куртки и кинула вдаль. Мария хотела включиться в игру, но боль остановила ее.
— Эй, вы зачем кидаете в меня непонятные вещи? — раздался голос парня, который с трудом нес два огромных стакана с кипятком.
Все смеялись, собака принесла кость и, виляя хвостом, указывала мордой, что пора бы игрушку снова отправить в полет. Пес делал выпады вперед и, казалось, танцует перед собравшейся публикой.
— Ой, люблю собак! Заберите уже чай у меня, я поиграю с незнакомым рыжим чудовищем, раз моя девушка меня бросила! И, может быть, забуду все страдания, которые сейчас вьют себе гнездо в моем бедном сердце. Мне так горько! — парень умилял своими откровениями всех вокруг.
— Его Бобик зовут, какое он тебе чудовище? — по-доброму высказалась женщина, отпивая горячий чай из стакана. — Звони своей барышне, пусть приходит. Если не совсем дура, то поймет все, выслушает. Ох, молодые вы совсем. Вот не знаете, где счастье свое искать.
Парня задели слова этой особы, которая еще в горизонтальном положении ему не пришлась по нраву.
— А вы что, нашли свое счастье? Лежите тут, на лавочке!
Женщина, глядя то на парней, то на Марию, рассмеялась так, как, она сама призналась тут же, никогда не смеялась в жизни!
— Ну, молодой совсем! Говорю же! А что, ты не видишь разве, в чем мое счастье?
— Нет, не вижу! — Ответил он, продолжая при этом играть с собакой.
— Бобик, пойдем домой! Всего Вам доброго, молодые люди. А тебе, — она повернулась к Марии. — Я вижу, девочка, тебе очень повезло в этой жизни. Возможно, даже в прошлой твоей жизни о твоей душе как следует позаботились. Я пойду, но если захочешь встретиться, я здесь гуляю с собакой каждый день, приходи!
Глава 16. Возлюбленная Тина
Стараться забыть кого-то — значит все время помнить о нем.
Франсуа Де Ларошфуко
Солнце играло лучами в волосах Марии. Она неспешно шла по улице. Хотелось радоваться и лететь над городом. Но больше всего ей хотелось разделить радость, то новое чувство, что теперь маленькими шажками заселялось в ее сознание и еще недавно растерзанную сомнениями душу. Она смотрела на мимо проходящих людей, и не видела лиц, ей казалось, что все люди — это одно целое, неразлучное и счастливое целое, к которому она так долго шла. Теперь все возможно и ничто не помешает ей и дальше чувствовать себя так же свободно, как в эти минуты. Своим мыслям она удивлялась и не отказывалась больше от таких глупостей, как «мечта». Она вспомнила, что умеет в собственной душе рисовать разные картинки, придавая им оттенки волшебства. Иногда в голову приходило такое, что невозможно, кажется, представить. Но раньше ей нравилось мечтать и «ни в чем себе не отказывать».
Как давно она не представляла, что будет летать на воздушном шаре! Как давно ей хотелось исполнить свою самую заветную мечту — устроить во дворе дома свой собственный райский сад. Но со временем сад стал мрачнеть в ее глазах. Теперь она вспомнила о том, что хотела посадить в саду прекрасные растения, которые будут удивлять не только ее, но и гостей. Вдруг в ее мечтах пролетели совсем ранние воспоминания. Совсем девочкой она мечтала создать приют для домашних животных. «И как я могла об этом забыть? Как я могла просто отказать себе в удовольствии осуществить эту мечту?!» Она остановилась возле витрины, где располагались манекены, наряженные в «новую коллекцию сезона» и долго вглядывалась в одежду. Из магазина вышла какая-то девушка и направилась в сторону Марии, утопающей взглядом в модной куртке.
— Чао, крошка! — девушка подошла так близко, что загородила весь обзор своим существом. — Правильный выбор сделаешь, если купишь эту курточку! Тебе очень подойдет к этим сапожкам. — Она перевела взгляд в угол витрины. — Посмотри, какие стильные! И цвет, один в один, как у твоей сумочки! Впрочем, сумочку тоже здесь можешь обновить, эта ведь, что у тебя, с прошлого сезона!
Мария подняла глаза на девушку и пристально посмотрела на нее. Длинные волосы, ногти, ресницы, грудь, губы — все детали когда-то прекрасного тела были подправлены пластической хирургией так сильно, что девушку можно было заметить, не выходя из дома. Но девушка искрилась от счастья!
— Послушай, у тебя вид какой-то потерянный! Может быть, ты не можешь сделать выбор? Так я тебе помогу, пойдем вместе к нашим игрушкам для девочек! Ты почему-то мне сразу понравилась, ну давай же, пойдем.
— И как тебе, нравится твоя грудь? — вопрос незнакомку совсем не смутил, ей нравилось рассказывать о всех нововведениях в своем организме. В такие моменты она чувствовала свое превосходство над окружающим ее миром.
— Вот! Я так и знала, что ты со мной на одной жизненной волне! Как ты думаешь? Рада ли я? Конечно, я рада. Операция мне обошлась в стоимость моей квартиры, правда не в городе, менее значительном месте, но все равно жалко было ее продавать, жалко. Там ведь и родители мои жили, и даже прадед, сестры, братья — все! — Мария слушала и удивлялась тому, что девушка вот так вот запросто начала рассказывать о своей семье. — В общем, если ты хочешь себе «четверочку», то знай: придется не только раскошелиться на разных докторов, но, возможно, и нервы потом свои лечить, а еще лучше иметь знакомого хорошего адвоката, если врач что-то сделает не так, как ты пожелаешь.
— А что тебе сделали не так? Все очень даже красиво.
— Да, мне повезло, подруга у меня есть, вот ей пришлось судиться с доктором. А я только на психолога потратила почти половину от той суммы, что ушла на новую игрушку для богатых любовников. И все же я рекомендую тебе эти сапожки, очень уж они модные! Может, у тебя денег нет, так я тебе дам, мне сегодня повезло ночью в казино, для таких ножек совсем не жалко!
Мария еще больше удивилась странной знакомой, и решительно отказалась. Девушка же не отставала совершенно.
— Послушай, у меня просто очень много свободного времени, понимаешь, а если я приведу тебя в этот салон, то мне начислят бонус на следующую покупку, а тебе сделают скидку.
— Нет, ты знаешь, мне больше не интересно следить за модой.
— Хм… Ну бывает, бывает, — девушка погрустнела от мысли, что ее услуги консультанта в модном магазине сегодня не пригодились.
— Если у тебя и правда много свободного времени, пойдем со мной! У меня много дел, но таких незначительных, что тебе может быть скучно.
— Отлично! Значит, ты меня ведешь гулять! Я давно не гуляла, согласна, идем! Но честно, ты похожа на какую-то ненормальную, у тебя все в порядке? — это было очень неожиданно, ведь раньше люди казались совсем другими. А эта яркая, любопытная красавица мигом очаровала Марию своей простотой, которую сложно разглядеть за слоем пудры и нарощенными ногтями. Они, молча, словно давно сговорившись о встрече на этом самом месте, на улочке возле витрины с модной одеждой, побрели в одном направлении. Только изредка Мария останавливалась и смотрела на небо. Девушка шла рядом, думая о чем-то своем, и изредка шептала что-то, видимо, вспоминая прошедшую ночь.
— Меня зовут Тина, теперь мы должны знать имена, не так ли? — сказала она громко и отчетливо, как новобранец.
— Возможно, да, а может быть и нет… Меня Мария зовут…
Им встретились дети, которые раздавали голубые ленточки, как знак, что они являются защитниками окружающей среды.
— Вот дети, такие маленькие, а уже в бой идут, уже природу защищать. А ведь она сама знает, как и что делать! — Силиконовая Тина комментировала отряд подростков-волонтеров.
— А мы тоже в бой идем, только со взрослым миром, — подумала Мария, но говорить ничего не стала.
— Вот сегодня ночью мой покровитель, король ночных дорог и дорогих автомобилей, вышел в центр зала, сделал поклон и сообщил всем, что собирается жениться! Я с ним встречаюсь уже 7 лет. Встречалась в «досисечный период», и теперь, когда его так забавляет все, что я сотворила с собой. Встречалась с ним, когда работала официанткой, собственно, там он меня и подцепил, в придорожном кафе, где начальник спал со всеми, кто там работал. Ты не представляешь, со всеми спал, иногда сразу, в одну ночь. И вот пришел он, мой возлюбленный! Я и называть не могу его по-другому, потому что по радио услышала тогда это слово «возлюби» — и так сильно мне понравилось его повторять, что я не могла остановиться. Наш баристо даже коктейль придумал, в мою честь! Которой так и назвал: «Возлюби Тину». Мы долго смеялись. И я не знаю, что тогда завлекло моего покровителя в наше кафе, но он сел за барную стойку, заказал много разной еды, в основном, мясную нарезку, фрукты и коктейль «Возлюби Тину». Потом он повторил заказ выпивки и спросил у официанта о том, кто придумал этот чудесный напиток, и кто такая Тина!
Наш начальник предупредил, что надо быть очень вежливой в общении с этим господином, так как он может стать хорошим вложением в бюджет общего дела. Так и сказал мне: «Вот, Тина, ты поешь хорошо, а нам так не хватает живой музыки. Подружись с ним, и может быть, он купит микрофон и какой-нибудь инструмент. Узнай, что он любит, будешь к нему подкрадываться». В первую ночь он сказал, что купит все, что скажет мой начальник, потому что такого сладкого языка, как мой, ему не приходилось встречать, — Тина остановилась и посмотрела на Марию. — А теперь, когда мы прошли вместе так много, он женится на маленькой девочке, которой только исполнилось 20 лет. Но я знаю, что я, его «возлюбленная Тина», — всегда буду с ним.
Читать бесплатно другие книги:
