Диверсант до востребования Стрельцов Иван

Глава 4. Проверка на дорогах

Восемьдесят миллионов, которые Сосновский вытащил из Цореса, не были выброшены на ветер, как считал престарелый финансист, а пущены на реализацию серьезного проекта.

Самуил Аронович был матерой акулой международного бизнеса, полученные деньги были прокручены через ряд посредников и «поплавков»^[7], в результате чего по договору с местными властями никому не известная фирма «РусГолливуд» взяла в аренду небольшой островок в Каспийском море сроком на пятьдесят лет для строительства развлекательного центра. Едва была заключена сделка, как тут же заработал механизм серьезной работы.

Первым делом на остров высадились два десятка охранников из Астраханского ЧОПа, они немедленно оцепили остров по периметру. Затем один за другим на небольшой клочок суши приземлились десятки вертолетов, с которых были выгружены деревянные ящики, металлические контейнеры, пластиковые короба. Потом на землю высадилась сотня американских монтажников, и закипела ни на минуту не прекращающаяся круглосуточная работа.

Целую неделю над островом стоял рев работающих дизелей, а ночами темное небо освещало сияние десятка мощных прожекторов. Потом в один момент все стихло, наступила непривычная гнетущая тишина, а в центре острова в метре от земли, прикрепленная тросами к земле, закачалась большая колба дирижабля.

Четверо специалистов опробовали подъем этого воздухоплавательного аппарата, потом опустили его обратно на грешную землю и намертво закрепили.

Работа была выполнена качественно и в срок, после вновь прибыли вертолеты, на которых улетели все, кроме охраны.

Серебристая «колбаса» дирижабля сливалась с разогретым воздухом и издалека казалась туманной дымкой…

«Особист» полковник Зимогляд, получив от генерала Журавлева приказ прикрывать группу Христофорова, ощутил необычайный прилив сил, казалось, наступила вторая молодость. Ведь свою военную карьеру он начинал также опером военной разведки, это уже после утратил прыть волкодава из-за оседлой кабинетной жизни.

Сейчас же Степан Алексеевич напоминал старого боевого коня, услышавшего звуки эскадронного горна.

Целые дни Зимогляд вместо своего кабинета в «комитете» проводил в офисе, который был штабом оперативной бригады. С отъездом Христофорова вся тяжесть управления контроля над Русланом Касымовым легла на плечи Донцова и Лялькина. Старшие оперативники дежурили в офисе по двенадцать часов, впрочем, как и морпехи, которые подстраховывали «топтунов» по-боевому, парами…

– Ну не ожидал такой прыти от вашего Христофорова, – еще не войдя в кабинет, с порога оживленно заговорил Зимогляд. – Настоящий горлохват, чебуреки, вишь, какой финт закрутили. Своего «контрабаса» в Питере не пожалели, подставили, да еще с грузовиком наркоты, а сами внаглую через пограничное КПП на трейлерах просочились и теперь в сопровождении Анзора пилят во всю прыть на Кавказ, в свою родную Чечню.

– Почему в Чечню? – насторожился Кирилл и бросил на Донцова короткий, выразительный взгляд.

– Шведская благотворительная организация «Роял Виктори» поставляет в Чечню благотворительную помощь. Ну там продукты, одеяла и тому подобное, – пояснил полковник, как будто оперативники не знали, о чем идет речь. – Только вот просчитались, бисови души, едва банда сорвалась с места, тут же Христофоров вцепился им в загривок.

– А для чего Анзору потребовалось сопровождать незасвеченный груз? – спросил недоуменно Донцов. Он сам был опытным сыскарем и с ходу увидел нелогичность в поведении людей Касыма.

– А для того, что фуры гонят импортное барахло, и еще куда? В Чечню, по маршруту, где полно лихого народа. Да и Анзор со своими абреками вроде как сам по себе. В сторону дальнобойщиков рожи не кажут. На одной из стоянок морпехи Серванта прицепили радиомаяки к прицепам, теперь их не только ведут по трассе, но из космоса за ними тоже приглядывают.

– А чего сразу не берут, зачем нужно ждать до точки финиша?

– Я тоже предлагал всю эту гоп-компанию тормознуть где-нибудь в тихом месте, – «особист» признательно посмотрел на Лялькина, – но генерал Журавлев категорически против. Он же как опытный скорняк, если вцепился в шкуру зверя, то пока ее не сдерет, не успокоится. К тому же есть кое-какие нюансы.

– Какие еще нюансы? – невольно дернулся Донцов. Уж слишком много несостыковок.

– Эти фуры уже дважды проверяли счетчиком Гейгера. Фон на уровне общего.

– Так, может, там ничего нет? – буркнул Лялькин.

– Заблокировать радиоактивный фон можно при помощи свинцового колпака. Андрей Андреевич припомнил случай, когда похищенную ракетную боеголовку везли на пароходе под грузом свинцовых болванок, – наставительно проговорил Зимогляд, в его голосе чувствовалось некоторое напряжение. Полковник и сам был сторонником скорейшего захвата.

– Может, следует потрясти таможенников, которые пропускали «гуманитарку»? – предложил Донцов.

– Время еще не пришло, может, кто-то таможню отслеживает, и чтобы не спугнуть основных участников большой игры, их не трогают. А пока таможню держат под «микроскопом» питерские чекисты. А когда придет время «Ч», выпотрошат их по полной программе, будьте уверены.

Полковник хотел что-то добавить, но в дверь громко постучали и в кабинет вошел связист.

– Товарищ полковник, сообщение от нашего информатора из Элисты…

От энергичных и одновременно ласковых движений языка Фиалки коричневые соски Ромашки затвердели. Шатенка не сдерживалась и громко стонала, ее руки лихорадочно гладили коротко остриженные бесцветные волосы подруги. Тело извивалось от жаркой волны желания.

– Ну же, любовь моя, – облизывая пересохшие губы, хрипло шептала Ромашка; ее партнерша медленно опускалась все ниже и ниже, осыпая тело подруги поцелуями.

Несмотря на то что девушки занимались любовью на узкой полке в купе проводников железнодорожного вагона, они не замечали неудобств, да и вообще ничего вокруг не замечали, переплетясь конечностями в змеиный клубок.

Неожиданно Фиалка оторвалась от низа живота своей подруги, вскинулась и оседлала своими бедрами ее лицо. Теперь два разгоряченных девичьих тела напоминали фантастическую медузу или осьминога в брачный период. Существо импульсивно дергало всеми конечностями, тело била крупная дрожь, как от воздействия электрического тока.

Наконец девушки издали одновременно громкий стон, мощная судорога пробежала по их телам… Через минуту Фиалка пришла в себя и сползла на пол. Усевшись на край полки, она вытерла ладонью влажный рот и, тяжело дыша, пробормотала:

– Сейчас бы горячую ванну принять, косточки попарить, да остудиться ледяным шампанским.

– Ага, помечтай, радость моя, – выгибая спину, промурлыкала Ромашка. – Хочешь водных процедур, сходи в туалет, подмойся, а шампанское можно заменить бутылкой водки, которую я прикупила в аэропорту.

– Ты видела, какие нас гориллы будут сопровождать? – неожиданно спросила биатлонистка.

– Не имею дурацкой привычки любоваться зверьем, – брезгливо скривила губы акробатка, спуская с полки свои точеные ножки. – Тем более, нам предстоит всего несколько дней провести в обществе этих животных.

Ромашка вспомнила бородатых, неряшливо одетых мужчин с угрюмыми лицами и злыми черными глазами. Воображение девушки рисовало не только внешность абреков, но, кажется, даже передавало и тяжелый смрад, исходящий от их немытых тел, нестираной одежды. Ромашку передернуло от отвращения.

– Хорошо хоть, едем в разных вагонах.

Как в глубине души девушки ни надеялись на спокойную поездку, чуда не произошло. Через час, когда девушки, одетые в легкие спортивные костюмы, готовясь к обеду, накрыли на стол, в купе без стука ввалились несколько небритых джигитов, заполнив своими телами все пространство тесного купе.

– Привэт, дэвочки, – развязно поздоровался впереди стоящий горец, невысокий крепыш с покатыми плечами и мощной нижней челюстью. – Нэ скучно?

– Нэ скучно, – передразнила чеченца Ромашка, а ее подруга, нарезая хлеб и не оборачиваясь, добавила негромко:

– Шли бы вы отсюда, мальчики.

– Нэ гарячысь, для постэли прибэрэги свою энергию, – под общее ржание вставил второй горец, который был на голову выше своего товарища и обладал длинным крючковатым носом.

– Даже так, – неопределенно усмехнулась Фиалка, она опустила нож на стол и развернулась к незваным гостям.

– Ты не торопысь, костлявая сильно, – оскалившись, проговорил крепыш. – Такую драть можно только с большого голода.

– Хамишь, парниша, – глаза биатлонистки угрожающе сузились, теперь она напоминала большую рассерженную кошку, готовую драться за свою территорию.

– Заткнись, подстилка, – крепыш, оставив за своей спиной Фиалку, шагнул к Ромашке, которой, благодаря аппетитным формам, было отдано всеобщее предпочтение.

Дети гор всю свою жизнь жили с мыслью, что хозяева жизни они, а женщины так, для услады их существования. Но в этот раз они сильно просчитались.

– Ты меня поняла, шалава? – кавказец все больше заводился в предвкушении скорого унижения женщины. Его пальцы вцепились в воротник спортивной куртки девушки.

В следующее мгновение Фиалка перехватила руку чеченца и рванула ее на излом, в то же самое мгновение Ромашка ринулась вперед и ударила длинного чеченца локтем в солнечное сплетение. Тот согнулся от боли, захрипел и попятился в коридор, заваливая тяжестью своего тела стоящих позади двоих абреков.

Фиалка с разворота врезала скрюченному крепышу в грудь ногой, и тот тяжелым кулем вылетел в коридор вслед за своим сексуально озабоченным товарищем. Обе девушки, схватив свои пистолеты, метнулись следом.

Акробатка легко перемахнула через копошащиеся на четвереньках тела и, держа оружие двумя руками, встала в коридоре, закрыв возможность отхода.

Фиалка ткнула стволом пистолета в лоб крепыша, а левой рукой, сжимающей обычный хозяйственный нож, ткнула лезвием в низ живота противника.

– Так что, милый, хочешь еще раз назвать меня шалавой? Напоследок, пока голос не стал писклявым?

– Сэстра, нэ нада, мы ведь на одной стороне, – умоляюще прохрипел чеченец, его глаза то смотрели вверх, на ствол «ОЦ-35», то опускались вниз, глядя с ужасом на нож у паха. Его приятели не делали ни единой попытки шевельнуться, прекрасно понимая, что может произойти, когда обе фурии, профессионально держащие оружие, разозлятся по-настоящему.

– Это хорошо, кацо, что ты напомнил мне об одной стороне, – негромко произнесла Фиалка, убирая пистолет. – Но еще один раз попытаетесь полезть со своими ухаживаниями, будем бить влет, как рябчиков. Понял меня, дорогой?

– Так, так, наш спрут начал шевелить щупальцами, – прочитав полученное из Элисты сообщение, пробормотал Зимогляд. Лицо полковника в этот момент выражало крайнюю озабоченность.

– Что-то серьезное? – осторожно спросил Донцов.

– Наши чеченские «друзья» в Калмыкии готовятся к путешествию. Кроме того, к ним присоединились две барышни. Видимо, их-то и ждали.

– Девушки? – заинтересованно переспросил Лялькин. – В нападении на полицейский участок в Германии тоже участвовали девчонки.

– Эти приехали налегке, – погруженный в свои мысли, проговорил «особист».

– Ну, посылку можно будет подобрать по пути, тем более, что девчонок было больше, чем две, – продолжил вслух размышлять Кирилл.

Зимогляд искоса глянул на него, потом спросил:

– Что ты предлагаешь?

– Пощупать их за вымя, – не задумываясь, ответил Лялькин. Чувствовалось, что эту мысль он вынашивал не один день.

– Как ты это собираешься осуществить?

– Да просто. Прикинусь ментом, ну и побеседую с начальником поезда, – врастяжку проговорил Кирилл.

– Там три десятка рыл, если они хоть что-то заподозрят, одного тебя разорвут, как тюлень мойву, и пикнуть не успеешь, – проворчал Зимогляд.

– Почему меня одного? – удивился капитан, он и этот вопрос, видимо, успел продумать. – Возьму с собой двух пехотинцев для прикрытия. А троих нас схватить за раз не получится, подавятся чебуреки.

– Вполне реальная байда, – поддержал Донцов. – Оденем их в милицейскую форму, по типу наряда линейной милиции, что сопровождает составы, и даже бойцам можем дать автоматы.

– Как мотивировать это новшество? – «особист», как настоящий профессионал, вникал во все детали плана предстоящей операции.

– Очень просто, – не сдавался Кирилл. – Калмыцкая степь, через которую проходит железнодорожная ветка, край дикий, полно лихих людей, так что в случае чего табельными «макарами» не отобьешься.

– Логично, – соглашаясь, кивнул Донцов.

– В оперативных комбинациях логика не всегда срабатывает, – буркнул Зимогляд, но все же услышанное запало «особисту» в мозг и теперь тщательно переваривалось. – Попробовать, конечно, можно, но вот серьезное прикрытие обеспечить не получится. Прилет большой группы обязательно подымет волну в местном болоте. Любой секретности конец.

– Так мы, товарищ полковник, не будем проводить общевойсковую операцию. Нарываться специально не станем, – клятвенно заверил его Лялькин.

Бравада капитана Зимогляду не понравилась, но, с другой стороны, для подобного мероприятия слишком осторожный опер не подходит, просто сорвет задуманное. Мысли полковника буквально зудели в черепе, он даже прикусил нижнюю губу и только спустя несколько секунд заговорил негромким деловым тоном:

– Значит, сделаем так. В Элисте сейчас находится мой офицер, у него есть все необходимые полномочия. Местную милицию и ФСБ трогать не будем, используем военных. Там есть вертолетная база, при базе имеется рота антитеррора, вот ее и задействуем в случае необходимости. Такой вариант подходит?

– Вполне, – недолго думая, ответил Кирилл.

– Хорошо, теперь давай сюда этих морских головорезов. Нужно и их проинструктировать.

– Может, я сам? – опека «особиста» не особо радовала капитана, но Зимогляд был непреклонен.

– Когда будешь на моем месте, тогда и инструктажи будешь сам проводить. А мне на старости лет лишние переживания из-за того, что бойцам перед операцией кто-то чего-то недоговорил, не нужны. Так что, давай зови своих полосатых.

Вернулся Кирилл через минуту в сопровождении двух коротко стриженных атлетов. Гражданская одежда буквально трещала по швам на их бугристых от мышц телах.

– В общем, так, хлопчики, слушайте меня внимательно.

Инструктаж длился недолго, теперь полковник сделал упор на действии группы прикрытия.

– Бравада и геройство ваши мне ни к чему, ведите себя так, как ведут обычные менты. Особо ни во что не влезайте, но ситуацию просекайте. Если что, действуйте на опережение.

– Огонь на поражение или церемониться? – деловито осведомился Виктор Савченко, он был достаточно опытным бойцом и знал наверняка – от начальства можно всего ожидать.

– Если припрет, никаких церемоний, валить всех вглухую, – отрезал полковник, затем, немного подумав, добавил: – Да, и вот еще что. – Выложил на стол свой невзрачный портфель, с которым никогда не расставался, щелкнул замками и вытащил наружу прибор, больше похожий на водолазный чехол для ножа. На первый взгляд обычная выгнутая пластиковая пластина с двумя резиновыми ремнями, но снаружи к ней был прикреплен стандартный стреляющий нож разведчика. – Вот, держи, Стрелок, ваш крестник соорудил.

– Беня? – от удивления у Виктора вытянулось лицо, он вспомнил недавнего своего знакомого самородка, оружейника с редкой фамилией Бенкендорф.

– Беня, Беня, – заулыбался «особист». – Толковый парень, только дорвался до лаборатории, так стал такие вещи вытворять, только держись. Меньше чем за неделю соорудил прибор для скрытного ношения «НРС-2». Так что, считай, проводишь испытания в боевых условиях. Понял?

– Так точно, – посерьезнев, вытянулся морской пехотинец.

– Отлично. Выполняйте…

Рамзан Иергиев смотрел с нескрываемой ненавистью на своих пятерых подчиненных. У двоих на физиономиях багровели свежие кровоподтеки.

– Вы что, бараны, последние мозги прокурили дурью? Кто разрешил вам вообще заходить во второй вагон, идиоты?

– Не собачься, брат, – пытался его успокоить крепыш с мощной челюстью. – Они всего лишь две бабы, и все. А бабы, они же, как кобылы, им жеребцы требуются. Так почему мы не могли быть этими жеребцами?

– Заткнись, Муса! – не в силах сдерживаться, рявкнул Рамзан. – Ты что, не соображаешь, для того, чтобы сопроводить на юг этих двух девок, нас вытащили из наших теплых нор, наняли целый железнодорожный состав и даже купили вертолет. И если с этими, как ты выразился, кобылами что-то случится, знаешь, что с нами со всеми будет? Сам ведь должен понимать, Муса, что это за люди и что они с нами могут сделать. По крайней мере, родственникам хоронить ничего не останется. Мне такая смерть не подходит.

Вайнахи молчали, низко опустив головы, только сейчас до них дошло, чем их невинное развлечение могло окончиться, если бы эти две кобры не смогли за себя постоять.

Рамзан устало махнул рукой и вновь вперил тяжелый взгляд в проштрафившихся, собираясь продолжить нравоучения, но состав сильно тряхнуло. К головному вагону стали цеплять локомотив.

– Мне тут не нравится один тип, – над Иергиевым нависла мощная фигура Барса, все это время он вел себя как настоящий цепной пес, следя за тем, чтобы никто из посторонних не приближался к составу.

– Какой еще тип? – мгновенно насторожился Рамзан. Все-таки здесь он себя чувствовал командиром партизанского отряда в глубоком вражеском тылу. И если кому-то станет известно, кто на самом деле арендовал железнодорожный состав, то уже через полчаса здесь будет батальон «краповых беретов» с тяжелой бронетехникой, а вполне возможно, и с боевыми вертолетами. Второго Буденновска федералы не допустят.

– Вон того мужика у старого пакгауза видишь? – Барс ткнул пальцем в окно, указывая на немолодого мужчину, сидящего на корточках и дымящего «беломориной».

– Это бригадир грузчиков, – Рамзан узнал мужчину, который попросил закурить во время погрузки вертолета на платформу.

– Я знаю, кто это, – резко ответил помощник, – только последние дни он постоянно крутится возле нашего состава. Может, хочет чего-то спереть, а может…

– Мы через полтора часа уезжаем, – пытался сам себя успокоить Рамзан, но его помощник оставался непреклонен.

– Он мог много чего разглядеть, а потом и ляпнуть что-то лишнее. И если сказанное им дойдет до нужных ушей, нас в течение нескольких часов обнаружат и превратят в решето.

– Я понял, – негромко ответил Иергиев и подошел к стоящим гурьбой пятерым боевикам, которые так и не решились разойтись без команды. – Муса, Али и Карим, у вас появился шанс реабилитироваться… – В нескольких словах он быстро пояснил цель предстоящего задания и в конце добавил: – Оружием не пользуйтесь, тихо кончите его, труп спрячьте.

– Все сделаем в лучшем виде, – горячо заверил его заметно повеселевший Муса.

Трое вайнахов один за другим пружинисто спрыгнули на перрон и гуськом направились в сторону старого полуразрушенного пакгауза. Место было вполне подходящим для задуманного…

Алексей Варава докурил папиросу и встал с полусгнившей балки, собираясь сменить место для наблюдения. В этот самый момент он увидел, как из одного из вагонов «чеченского» эшелона выпрыгнули трое «духов», которые быстрым шагом направились в его сторону.

Они двигались по-волчьи, цепочкой, первый цепким взглядом смотрел вперед, следующие позади контролировали левую и правую стороны.

Бывшему контрразведчику не нужно было много времени, чтобы понять, с какой целью и куда так стремительно направлялись эти абреки. Он хорошо изучил географию станции и мог запросто скрыться, но что-то заставило отставного майора остаться на месте. Он только бросил в ближайший куст телефон, полученный от офицера «комитета», и стал сминать бумажный фильтр очередной папиросы.

Когда до пакгауза оставалось метров двадцать, впереди идущий Муса крикнул, обращаясь к Вараве:

– Эй, мужик! Постой!

– А я никуда не тороплюсь, – спокойно ответил Алексей. Глядя в глаза чеченца, он глубокими затяжками раскурил папиросу.

– Заработать хочешь? – теперь убийц и их жертву разделяли считаные метры.

– А кто ж не хочет, – охотно откликнулся грузчик.

– Тогда у тебя есть шанс. – Оказавшись рядом с грузчиком, Муса негромко предложил: – Идем пошепчемся.

Он указал рукой в сторону обвалившейся крыши пакгауза. Старые надежные стены должны были стать прикрытием готовящегося убийства.

– Ну хорошо, идем, – согласился Варава. И в сопровождении трех чеченцев прошел к развалинам склада, оказавшись на довольно большой площадке, вполне подходящей для хорошей потасовки.

Бывший офицер спецназа ФСБ за долю секунды до нападения почувствовал опасность и тут же сделал широкий шаг вперед, с одновременным разворотом в сторону чеченцев. В этот момент Муса попытался накинуть ему на шею удавку из куска телефонного провода, но не успел. Варава легко поднырнул под петлю и тут же засадил кулак в печень крепыша. Тот охнул и сложился вдвое, а в следующую секунду получил сокрушительный удар в лицо кирзовым сапогом.

Долговязый Али и самый молодой, Карим, возмущенные наглым поведением работяги, одновременно бросились на него. Алексей просто отступил в сторону, заставляя атакующих его чеченцев на ходу перестраиваться.

Али ударил Вараву ногой, удар оказался сильный и правильно поставленный и обязательно достиг бы своей цели, спровоцировав разрыв внутренних органов, но отставной майор умело ушел от удара и незаметным движением руки подбил ступню атакующего. Долговязый сделал обратное сальто и рухнул лицом вниз на месиво из песка и различного мусора, потеряв на какое-то мгновение сознание.

Карим, гортанно подвывая, бросился сломя голову на Вараву. В его руке угрожающе блеснуло длинное остро отточенное лезвие кинжала. Алексей успел перехватить кисть руки с оружием и с разворота провести бросок, а когда чеченец рухнул на землю, попытался добить его ударом кулака в затылок, но не успел. На него рыбкой бросился пришедший в себя Муса.

Мужчины покатились по песку, нанося друг другу беспорядочные удары. На помощь Мусе подоспел вскочивший на ноги окончательно обозленный Карим, он воинственно размахивал своим кинжалом и злобно вращал глазами.

Захватив руки Мусы, Алексей со всей силы ткнул его лбом в лицо. Мясистый нос сломался без привычного хруста, просто раздалось неприятное хлюпанье, как от созревшего нарыва. Чеченец застонал. Тут же ослабив хватку, Варава, не теряя времени, двинул его двумя руками по ушам и рывком отшвырнул тело от себя, а в следующую секунду подсек налетевшего юнца.

Карим снова полетел на землю, за это время экс-майор поднялся на ноги и осмотрелся.

Сейчас Алексей Сергеевич походил на загнанного скакуна, десять лет гражданской жизни давали о себе знать. Да и его противники выглядели не лучшим образом. Али держался за ушибленную грудь и негромко стонал, полулежа у входа. Лицо Мусы было окровавленное и опухшее. Он напоминал хищника, загрызшего свою жертву. Карим стоял на левом колене, правой рукой опираясь о стенку, и раскачивался, пытаясь встать. Опустив голову, он свободной рукой держался за разбитый затылок.

– Хха-а, – внезапно в едином порыве Муса и Али бросились на Вараву.

Алексей успел ударить долговязого Али ногой, целясь в колено, но промахнулся. Сапог скользнул по бедру чеченца и ушел в сторону, лишая грузчика равновесия. Муса воспользовался моментом и набросился на Вараву, по-медвежьи сжимая его руки и горланя:

– Бей!

Карим поднялся на ноги и ужом метнулся к противнику. Алексей попытался еще раз ударить Мусу головой в лицо, но внезапная острая боль в пояснице пронзила тело отставного майора, выгибая его дугой.

Молодой нохчи вонзил свой кинжал по самую рукоятку, а затем с нечеловеческой силой провернул клинок вокруг оси. Тело грузчика обмякло и стало медленно оседать.

Карим рывком вытащил лезвие из тела убитого, с длинного клинка кинжала тонкой струйкой стекала темно-багровая кровь. Вытерев клинок об одежду трупа, вайнах спрятал кинжал под полу куртки, где были закреплены ножны.

– Нужно труп спрятать, – морщась от боли, вспомнил приказ Рамзана Муса.

Убитого оттащили в дальний угол и забросали бытовым мусором, потом присыпали песком следы крови.

Когда чеченцы выбрались из пакгауза, маневровый тепловоз несильными толчками осторожно тащил состав…

Добраться до чеченцев в Элисте Лялькин, Савченко и Клинч не успели, пришлось состав перехватывать на ближайшей станции.

Ключ трудно было назвать станцией, это был небольшой полустанок, примостившийся на краю поселка пастухов, состоявший из множества мелких животноводческих хозяйств.

Богатый населенный пункт имел не только свой поселковый совет, несколько баров, магазин, но также и своего участкового, который неустанно следил за соблюдением законности во вверенном ему поселке.

Богатырского сложения капитан с плоским круглым лицом типичного китайского мандарина, одетый в форменную рубашку с коротким рукавом, стоял мощным столпом на железнодорожной платформе в окружении трех милиционеров.

Серая милицейская форма не особо вдохновляла морских пехотинцев, но выбора не было, таков уж был сценарий предстоящей операции.

Виктор Савченко с погонами старшего сержанта поправил широкий брезентовый ремень автомата на плече и скосил глаза на стоящего сбоку Клинча. Выпускник Рязанского десантного училища, мастер спорта по боксу, внешне выглядел не особо грозно. Скорее всего общее впечатление портили подковообразные усы пшеничного цвета, которые делали его по-деревенски простоватым.

Рядом с участковым, широко расставив ноги, стоял Кирилл Лялькин. В отличие от морпехов оперативник был облачен в китель с погонами старшего лейтенанта, на ногах у него были высокие хромовые сапоги, начищенные до зеркального блеска, а на голове – лихо заломленная набок фуражка. В таком виде офицер больше напоминал казака из бессмертного «Тихого Дона», чем сурового стража порядка. Но именно таким Кирилл представлял местного милиционера, а так как после каждого возвращения из заграничной «командировки» оперативники проходили переподготовку, где среди специальных дисциплин обязательно было актерское мастерство, то систему Станиславского шпионы осваивали на уровне почти профессиональных актеров. Ведь иногда от умения перевоплощаться напрямую зависела жизнь бойца невидимого фронта.

Лишнюю возможность попрактиковаться Лялькин воспринял на полном серьезе.

Угловатый маневровый тепловоз, выкрашенный в ядовито-зеленый цвет, приближаясь к станции, стал гасить скорость. Мимо «милиционеров» вяло прополз товарный вагон, затем железнодорожная платформа с зачехленным вертолетом. Наконец громко лязгнула сцепка и состав замер перед «стражами порядка». Из первого пассажирского вагона высунулась помятая и небритая физиономию Рамзана Иергиева.

– В чем дело, командир, какие-то проблемы?

Участковый инспектор деловито поправил фуражку и шагнул к подножке вагона.

– Значит, так, – заговорил милиционер жестким твердым голосом, – распоряжение министра внутренних дел – все составы сопровождаются нарядами линейного отделения милиции.

– На кой это нужно? – удивленно спросил чеченец, мысленно прикидывая, сколько дать этим ментам денег, чтобы те оставили их состав в покое.

– Ну как же не нужно? – возмутился капитан и непроизвольно сдвинул фуражку на затылок. – Вон, вертолет у вас на платформе. А если чего сопрут, вы же сразу заявите, что милиция профилонила, а мне что делать? Без пенсии на вольные хлеба, быкам хвосты крутить? Не-а, такой вариант мне не подходит.

Последняя фраза обозначала, что финансами этот вопрос не решить, оставался второй вариант – уступить. «В конце концов, – решил про себя Рамзан, – ничего опасного мы предпринимать не собираемся. А если что, ментов всего трое, придушим, как цыплят». Опустив тамбурную ступеньку, Иергиев коротко бросил:

– Проходите.

Первым поднялся Кирилл, ловким движением он выдернул из нагрудного кармана милицейскую «ксиву» и скупо доложил:

– Старший лейтенант Иванов. – Фамилию специально подобрали попроще, накладок произойти не могло.

Сержанты, следовавшие за офицером, до такой формальности опускаться не стали, а, поддерживая ремни своих автоматов, громко топоча сапогами, прошли из тамбура в вагон.

Лялькин остановился возле купе проводников и недовольно поморщился:

– Это чего у вас за вонища? Коз везете, что ли?

На его голос тут же в коридор выглянули несколько небритых горбоносых рож. В их темных глазах читались одновременно и ненависть, и животный испуг.

– Ну зачем же коз? – широко развел руками Рамзан, цепляя на лицо смущенную улыбку. – Мы едем с симпозиума животноводов, люди деревенские, простые. Вот и пахнем не так, как городские.

В проем крайнего купе протиснулась медведеподобная фигура Барса. Чеченец, глянув исподлобья, недовольно пробасил:

– Что, начальник, документы будешь смотреть?

– Зачем мне ваши документы, – на лице Кирилла появилась равнодушная мина, он как бы невзначай поправил ремень с кобурой и доверительно произнес: – Моя задача – вооруженное сопровождение эшелона, а не фотографии с оригиналом сверять.

Неожиданно равнодушное выражение лица «старшего лейтенанта» сменила гримаса недоумения:

– А чего это проводников не видно, нет их, что ли?

– Да есть тут две проводницы, – поспешил его успокоить Рамзан. – Во втором вагоне они. Сами понимаете, здесь одни мужчины, то да се, да и запах… В общем, девочки решили ехать вдвоем в пустом вагоне. Думаю, и вам там будет удобнее.

– Лады, – кивнул Лялькин. – Веди нас, Сусанин Иван.

Вчетвером они прошли по узкому коридору через весь вагон, причем по дороге Кирилл не стесняясь заглядывал во все купе, распахивая шумно двери, и бесцеремонно рассматривал «пассажиров», заодно прикидывая в уме количество «голов».

– Эй, военный, – неожиданно Савченко окликнул один из чеченцев.

– Чего тебе? – остановился Виктор, делано равнодушно заглянув в купе, где с удобствами разместилась троица вайнахов. Двое разделись по пояс, демонстрируя свою густую растительность на теле.

– Зачэм тэбэ автомат? – почесав короткопалой пятерней волосатую грудь, спросил джигит.

Морпех пожал плечами.

– Начальство выдало, наверное, для того, чтобы хулиганы пистолеты не отобрали. – Пальцы Виктора выбили дробь на кобуре.

Чеченцы громко рассмеялись, перебрасываясь короткими фразами на своем гортанном языке, а Виктор сплюнул под ноги и с силой захлопнул дверь купе. Вслед донеслось:

– Смэшной, да…

Второй вагон оказался совершенно безжизненным, даже купе проводников оказалось в другом конце.

– Вот, можете себе выбирать любое помещение и располагаться с комфортом.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул Кирилл. Он прошел в середину вагона и, открыв дверь, шагнул в купе. «Сержанты» последовали за ним.

Стащив свой «Витязь» с плеча, Клинч упер автомат в стену возле окна и сел рядом. Напротив уже устроился Лялькин. Виктор в купе вошел последним, оружие бросил на верхнюю полку и сел рядом с оперативником. Двери закрывать не стал. Машинисты будто этого и ждали, состав дернулся и медленно двинулся, вдоль окон плавно поплыл перрон. Сперва замелькали дома поселка, огороженные невысокими заборами, затем за жилой частью Ключа потянулись строения животноводческих ферм. Наконец мелькнули последние постройки, а дальше насколько хватало глаз раскинулось бескрайнее море изумрудной степи.

– Кажется, едем, и без скандала? – одними губами прошептал Клинч и пригладил пальцами свои усы а-ля «Песняры».

– Не говори «гоп», операция только началась, – негромко произнес Савченко. Как никто другой в их троице, он знал: тихое начало еще не гарантирует, что дальше будет спокойнее. И, как правило, чаще всего срабатывает закон подлости, поэтому расслабляться морпех может только в глубоком тылу, на своей базе, да и то в мирное время.

– Места в этом эшелоне столько, что не только фугас можно спрятать, а и заныкать баллистическую ракету ничего не стоит, – погруженный в свои мысли, проворчал Кирилл. – Но пока торопиться не стоит, ехать нам еще прилично, так что что-то да выплывет само. Ну а не выплывет…

– Может, мне стоит сперва подружиться с прекрасными проводницами? – перебил оперативника Виктор.

– Думаешь, эти «курочки» так сразу тебе и откроют все свои сокровенные тайны? – насмешливо глянул на него Клинч, он был слишком молод, и это была его первая настоящая боевая операция. А неопытной молодежи, к сожалению, свойственна недооценка реальной угрозы.

– Хорошо, – дал добро Кирилл. – Пойди познакомься, пообщайся.

– Неплохо бы еще чайку с пряниками, – вставил Клинч.

– Будет тебе кофе и какава с пряниками, – поддразнил его Савченко в отместку. Он поправил ремень, потом левой рукой проверил, как держится устройство с ножом разведчика, закрепленное на правой руке…

– Я тебе точно говорю, никакие это не менты, – склонившись к уху Иергиева, жарко шептал Барс.

– С чего ты взял? – уставился на него Рамзан уставшим взглядом.

– А ты когда-нибудь видел таких ментов, особенно из линейном милиции? Да там же либо сопливые пацаны, либо толстопузые тараканы сопровождают составы, а на этих смотришь, и такое впечатление, что их из зверинца только что выпустили. Я уже молчу про выправку. «Волкодавы», так называли их федералы во время войны.

Рамзан нахмурился, призадумавшись. Действительно, в этих ментах было что-то настораживающее, слишком уж крепкие, уверенные в себе, как будто не ощущают опасности, а знают о ней наперед и готовы к встрече с ней.