В поисках любви. От ложного доверия к доверию истинному Троуб Амана
Стандарты, ценности и нормы поведения, которые нам навязывали в детстве, мы называем футляром. Образно говоря, каждому из нас вручили некую коробку и сказали, прямо или косвенно, что если мы станем жить внутри нее, то есть думать и вести себя определенным образом, то получим любовь, уважение и одобрение. Эта коробка содержит правила и ценности, определяющие хорошего человека, а также действия, благодаря которым к нам придут успех и признание. Мы живем так, как будто сидим внутри этой коробки, а сценарий подобающего нам поведения написан на ее стенках.
Придерживаться известных норм поведения и соблюдать моральный кодекс в какой-то степени комфортно. Это дает нам чувство безопасности и уверенность в том, что если мы будем соблюдать общепринятые правила, то с нами все будет о’кей. Более того, футляр дает нам ощущение того, что мы – личность. Благодаря ему мы знаем, кто мы есть в этом мире, какие роли можем играть и как нам быть в той или иной ситуации.
Криш: В детстве мне было очень уютно в моем футляре, я никогда и не думал о том, что он может меня в чем-то ограничивать. Мне было хорошо. Родители приучили меня к тому, что они знают, как правильно жить, и что всегда и во всем нужно следовать их советам. Порой, когда нам очень удобно жить в футляре, нужно много времени, чтобы из него выбраться. К сожалению, мой футляр очень мало соответствовал моей сути. И, кроме того, ограничивал поиски себя и своей природы.
Амана: Мое детство было иным, отчасти из-за того, что у меня никогда не было отца. Я чувствовала себя не очень-то уютно в своем футляре, и мне было легче увидеть все то вранье, которое одни люди навязывают другим.
В таких сильных фильмах, как «Плезантвилль» и «Шоу Трумэна», ярко и образно показано, как люди живут в футлярах и становятся фальшивыми, но такими удобными для всех личностями! На наших группах мы часто смотрим эти фильмы. Иногда мы чувствуем, как что-то в нашей жизни идет совершенно неправильно, и внутри нас абсолютно пусто, но мы не знаем, что делать, потому что ужасно боимся вылезти из своих футляров. Все, что мы видим вокруг себя, ограниченно коробкой «хорошо и должен». Жить в этом чехле – значит предавать свою суть, свою природу, ограничивать собственный потенциал, препятствовать своему цветению. Человек в футляре не может быть удовлетворенным и счастливым.
Очень трудно осознать то, что мы живем в футляре, ибо нас удерживает внутри него мощный механизм. Если мы перестанем соблюдать общепринятые правила, то столкнемся с сильным приступом паники и безмерным чувством вины. Скорее всего, это иррациональные переживания. За ними кроются наши первобытные страхи: мы боимся превратиться в изгоев и лишиться тех, кого мы любим и в ком нуждаемся; ведь если мы потеряем этих людей, то не выживем.
Недавно у нас был семинар в Японии. Всю вторую половину дня мы давали участникам энергетически сильные упражнения для того, чтобы поддержать их в желании выйти из футляра. Одна женщина поделилась с нами своим страхом. Она испытывала ужас при мысли о том, что может потерять поддержку семьи и друзей, если перестанет подчиняться общественным нормам. Тогда мы спросили ее, что для нее значит друг. Оказалось, что это тот, с кем она проводит время. Она не осознавала, что если бы люди рядом с ней не относились бы к ней как к уникальной личности, то давно перестали бы быть ее друзьями.
Погружаться в свой внутренний мир опасно, потому что это пробуждает внутри нас разум[1], и мы начинаем понимать, что многие правила, с которыми мы бессознательно согласились и по которым живем, больше нам не помогают. Мы обнаруживаем, что многое из того, что мы делаем автоматически, по привычке, уже давно нам не нравится. Такое осознание может привести в ужас, поскольку фактически оно означает, что пришла пора что-то в своей жизни радикально менять. Мы разрываемся между стремлением к истине и страхом перемен.
В своей работе мы постоянно сталкиваемся с этим внутренним конфликтом. На наших семинарах и группах люди исследуют и начинают осознавать ветхость ценностей своего футляра. Но потом они возвращаются домой и снова попадают под давление со стороны «общественного кодекса» и близких людей, и им становится страшно продолжать внутреннюю работу. Многие записываются на наши семинары, но в последний момент отказываются от участия из-за «болезни» или «семейных проблем». Бывает и так, что один из партнеров начинает пересматривать свою систему ценностей и работать со своим футляром, но неожиданно замечает, что его внутренняя работа становится угрозой для существующих отношений, и тогда он останавливается. Или же люди осознают, что ревизия футляра может нанести ущерб их отношениям с родителями и семьей – тогда что-то менять попросту страшно. Эти страхи естественны и понятны.
Многие из нас ужасно боятся исследовать свои ценности и убеждения о жизни. Но стоит лишь однажды прикоснуться к истине, ощутить едва уловимый сладостный аромат свободы, как отказаться от поиска станет невозможным. Нас начинает преследовать желание правды. Как только вы осознаете свои ограничения, вы больше не сможете жить как робот. Вас будет настигать боль от жизни в таких тесных рамках и горечь от потери драгоценного времени.
Зов истины сильнее, чем страх и стремление к безопасности. Однако они существуют на очень близком расстоянии друг от друга. Мы иногда шутим, что понять, победила ли истина, можно лишь с помощью фотофиниша.
Возможно, самым пугающим шагом, который нам когда-либо придется совершить в жизни, будет тот, что поможет нам начать исследовать «начинку» своего футляра. По нашему опыту, процесс осознания собственных ограничений и замена их на разумные действия требует длительного времени. Жить без предписанных правил очень страшно. Часто случается так, что мы сбрасываем с себя старый футляр, заменяем его новым и по новым правилам живем так же неосознанно, как и раньше. Однако этот шаг может оказаться необходимым, чтобы набраться смелости и действительно отказаться от любых футляров, коробок или чехлов. В конце концов, мы обретем достаточно уверенности и научимся доверять себе настолько, что сможем жить, опираясь на собственный разум от момента к моменту. Мы научимся откликаться на ситуацию, возникшую здесь и сейчас, а не на то, что было с нами в прошлом. Мы научимся жить без футляра.
Чтобы освободиться от футляра, прежде всего необходимо осознать, что он у нас есть. Момент осознания может стать началом длительного исследования внутреннего мира. Мы можем определить, каков наш футляр, ответив себе на несколько вопросов.
• Как в детстве мы получали любовь и внимание и что мы делаем для этого сейчас?
• Что нам говорили о том, каким должен быть хороший человек? Что мы думаем об этом сегодня? Каким, по нашему мнению, должен быть хороший человек?
• Какую роль нам приходилось или приходится играть для того, чтобы считать себя хорошим? Что нужно делать, чтобы люди нас уважали и одобряли?
• Что нам разрешали делать и чего не разрешали, например, в отношении секса, выражения гнева, творчества, радости, печали и других эмоций? Проявление каких чувств вы до сих пор осуждаете?
Криш: Недавно я проводил сессию с одним итальянцем. Он был профессионалом в своей деятельности и многого достиг. Его трудность состояла в том, что он не испытывал сексуального влечения к жене и поэтому заводил романы на стороне. Один роман постепенно перерос в действительно глубокую и значимую для него связь. Незаметно для себя он стал проводить с любимой женщиной все больше и больше времени. Когда я спросил его, сказал ли он об этом жене, он был потрясен самой идей раскрытия своей тайны. «Ей будет слишком больно», – заявил он. Постепенно я подвел его к осознанию того, что он боялся нарушить «гармонию» в семье. Именно страх заставлял его держать все в секрете. Очевидно, он был не готов ни к честности, ни к тому, чтобы осознать цену, которую платил за собственную ложь. Когда мой клиент был ребенком, его отец часто изменял его матери, а мать жаловалась ему, своему единственному сыну, ища у него поддержки и защиты. Теперь мой клиент живет так же, как и его отец, в постоянной лжи, испытывая чувство вины, однако у него не хватает смелости все это прекратить. Он жертвует собственным достоинством и самоуважением, без которых не сможет научиться любить себя и не обретет целостность. Но его страх слишком силен. Его страх перерастает в ужас от мысли, что ему придется быть честным, поэтому он продолжает жить в футляре вранья, ощущая себя тем, кем нельзя гордиться.
Приходит время, и мы начинаем понимать, что наша обусловленность нам мешает. Наши иллюзии рушатся, и мы ужасно злимся на тех, кто нас подавлял, ограничивал и учил фальшивой морали. Гнев пробуждает внутреннюю силу, и это помогает нам вновь начать доверять. Здоровая энергия гнева способна «очистить» нас от целых десятилетий угодничества и компромиссов с самим собой. Мы злимся не только на наших родителей, но и на все то общество, в котором мы выросли, на то общество, которое оскорбляет и «душит» детскую невинность и доверие. Мы злимся на социальные нормы и принятые в этом обществе ценности, на систему воспитания детей, в которой наши родители даже не сомневались.
Негативная обусловленность так глубоко поражает самую суть человека и способна охватить такие огромные социальные слои, что мы начинаем сомневаться в ней только тогда, когда вдруг осознаем никчемность собственной жизни.
Криш: Когда я проходил ординатуру по психиатрии, я понял, что вошел в мир, где мне, возможно, придется противостоять многим консервативным идеям о том, почему у людей возникают эмоциональные проблемы. Должен признать, что с самого начала я чувствовал себя разгневанным протестантом, не согласным с традиционной точкой зрения. Но я нашел родственную душу в лице главного ординатора. Это была общительная и понимающая женщина, которая так же, как и я, больше интересовалась психотерапией и была не в восторге от биологического подхода. Вскоре после нашего знакомства она дала мне книгу Элис Миллер «Драма одаренного ребенка». Я прочел ее всего за один вечер и затем буквально «проглатывал» все написанное этим автором.
Затем мой главный ординатор познакомила меня с работой Хайнца Кохута. Я был очень вдохновлен. Книга помогла мне по-новому взглянуть на процесс воспитания детей и понять, каким образом «обычная обусловленность» травмирует ребенка. В двух словах: Кохут писал о том, что, когда ребенок получает позитивную обратную связь, в которой нуждается, у него развивается чувствование своего «Я» – своей природы и своей подлинности, а также ощущение, что он способен реализовать свой потенциал. Под позитивной обратной связью мы имеем в виду то, что благодаря родителям и той среде, в которой ребенок растет, он получает знания о своем истинном «Я» и о своих возможностях. Если же ребенок не получает позитивной обратной связи, он может развивать лишь отдельные части своей личности, и в результате его переполняют стыд и сильная неуверенность. Он компенсирует эти чувства развитием ложного «Я», превращаясь в человека, который занят только собой. Я был именно таким: эгоистом, беспокоящимся исключительно о собственной безопасности. Мне все время приходилось быть начеку, поскольку внутренне я был абсолютно неуверенным в себе человеком. Что-то похожее происходило и с теми пациентами, с которыми я работал.
В тот период в психиатрии господствовал биологический подход к объяснению причин эмоциональных расстройств (в частности, в Калифорнийском университете, где я учился). Считалось, что терапия и психология не заслуживают серьезного внимания. Такое отношение вызывало во мне сильнейшее сопротивление. Запад буквально помешался на мгновенном исцелении. Работа с эмоциями – это длительный, чрезвычайно глубокий процесс, а биологический подход пропагандировал быстрое излечение: принял таблетку – и с тобой все в порядке, ни страхов тебе, ни беспокойств. Более того, я видел, как наука уходит все дальше и дальше от действительного решения эмоциональных проблем. С процветанием биологического подхода мы теряли возможность стать более осознанным, более духовным обществом и научиться правильно воспитывать наших детей, не разрушая их природную целостность. Я был сыт по горло ошибочными идеями о том, что именно биология, а не социальная обусловленность или школьное и семейное воспитание, являются причиной существующих проблем человечества. Элис Миллер подтверждала мои самые смелые догадки. Она указывала на то, что общество разрушает ребенка, подавляя его и проявляя насилие над его личностью, а современные методы лечения эмоциональных проблем лишь усиливают негативный эффект, совершенно не учитывая человеческую сущность. Но биологический подход поддерживался еще и нежеланием страховых компаний выделять средства на терапию, а также деньгами фармацевтических компаний, которые получали психиатрические отделения клиник.
Помню один случай, который произошел со мной в ординатуре. Я работал в отделении для подростков. (Мое несогласие с традиционной психиатрией проявлялось сильнее всего, когда дело касалось именно детей и подростков. По моему мнению, проблемы возникают чаще всего у чувствительных детей, потому что им трудно справиться с грубостью и насилием социальной обусловленности.) Я лечил мальчика, который находился в депрессии. Я беседовал с ним каждый день, и постепенно он рассказал мне свою историю. Оказалось, что он был чрезвычайно восприимчивым и очень чувствительным ребенком, испытывающим сильное давление со стороны отца. Отец заставлял его хорошо учиться и одновременно заниматься спортом, а мальчишка не выдерживал такой нагрузки. Поэтому он закрылся в своем собственном мире. Меня попросили представить этот случай старшим коллегам на очередной конференции (собрание, на котором ординаторы представляют случаи, а врачи затем назначают пациенту лечение).
После того, как я сообщил о диагнозе моего пациента и о том, как он чувствовал себя в течение последних двух недель, врачи в основном сосредоточились на обсуждении биологических показателей и тестов на депрессию, которые практически ни о чем не говорили. Почти ничего не было сказано о психологических причинах его заболевания. Все врачи сошлись на мнении, что пациента следует лечить антидепрессантами, и затем принялись обсуждать, какие именно лекарства ему назначить. Я чувствовал себя как на пороховой бочке. Во-первых, я был убежден, что достиг определенного прогресса в работе с этим подростком, а во-вторых, я был уверен, что перевод его на медикаментозное лечение абсолютно неприемлем. У меня было такое ощущение, что врачи поощряли насилие, происходившее в семье моего пациента, официально соглашаясь об этом забыть. Когда же я решительно возразил, высказав свою точку зрения, врачи сказали, что я не достаточно компетентен, чтобы оспаривать их решение.
В другой раз (я все еще работал в отделении для подростков) мне довелось присутствовать на конференции, где обсуждалась современная молодежная музыка. В этой музыке полно агрессии, непристойностей и протеста против существующих социальных норм. Старшие доктора утверждали, что такая музыка разрушает молодой организм, поскольку провоцирует подростков на насилие. Я не мог с этим согласиться. С моей точки зрения, такая музыка была необходимым элементом катарсиса, и благодаря ей подросток мог пережить не только свои пороки, но и пороки своих родителей. Молодые люди выражали годами накопленную ярость, ярость по отношению к взрослым, которые так сильно подавляли и контролировали их, загоняя в рамки огромного количества правил и ханжеской морали. Помню, как неистово я отстаивал свое мнение. Думаю, врачи вздохнули с облегчением, когда я, наконец, закончил ординатуру.
Наш гнев, скорее всего, является лишь порогом, за которым открываются гораздо более глубокие чувства, такие как печаль и горе ребенка, перенесшего много страданий. Мы сами чаще всего настолько отсоединены от собственной боли, что в лучшем случае можем видеть ее в других, особенно в детях. Долгие годы мы выстраиваем вокруг раненого сердца каменную стену, и ее не так-то легко разрушить, чтобы почувствовать боль, которая все еще живет внутри. Некоторые из нас находятся в очень глубоком шоке, и для того, чтобы начать контактировать со своей раненой частью и действительно ощутить ее боль, нам необходимы огромное терпение и принятие, а также время, чтобы сначала исследовать шок и лишь потом работать с ним. Иногда фильм или рассказ, вид беспомощного животного или ребенка, подвергающегося насилию, открывают перед нами двери нашего горя. Боль, которую мы видим снаружи, в этот момент отражает наши собственные страдания, словно зеркало. Это может стать началом великого процесса исцеления.
Исследуя футляр, в котором мы выросли, не следует цепляться за гнев и обиду. Однако необходимо пробудить в себе гнев, чтобы восстановить связь со своей внутренней силой. Нам нужна энергия, чтобы наслаждаться полной жизнью здесь и сейчас и защищать себя от того, что нам не подходит. Эта сила однажды приведет нас к ощущению истинной благодарности и к принятию всего, что мы получили от родителей и учителей. Когда мы восстановим течение своей энергии, иллюзии рассеются сами собой, автоматически. Мы перестанем считать себя жертвами негативной обусловленности.
Все мы растем в условиях «плохой» обусловленности, вокруг нас нет просветленных. Но когда мы начинаем жить, опираясь на собственный разум, доверяя своей природе, мы перестаем играть роль неосознанного клоуна.
Исследование ценностей, стандартов и правил, унаследованных нами от наших родителей, вовсе не означает отказ от всего «наследства». Мы отвергнем лишь то, что больше не помогает нам быть счастливыми, то, что подавляет нашу внутреннюю мудрость и не соответствует нашей природе.
Глава 6. Верблюд, лев и ребенок
Стадии развития по Фридриху Ницше
Обсудив с вами проблемы, возникающие во время жизни в тюрьме нашей обусловленности, мы, наконец, можем предпринять реальные шаги, которые помогут нам снять с себя футляр. Великий немецкий философ Фридрих Ницше выделял три стадии развития человеческого сознания. Первую стадию он назвал стадией верблюда. Это время формирования детской обусловленности, когда мы усваиваем модели поведения родителей и прародителей, перенимаем общественную систему ценностей. Будучи верблюдами, мы познаем мудрость прошлого. Но, кроме того, мы наследуем еще и бессознательное тех, кто нас воспитывает, их предрассудки и предубеждения. На стадии верблюда мы говорим «да». Мы впитываем в себя учения прошлого, нисколько не подвергая их сомнениям. Если мы останемся верблюдами навсегда, то наше сознание не сможет расти и развиваться.
Вторую стадию Ницше назвал стадией льва. Чтобы совершить прорыв, нам необходимо перейти на эту стадию. Теперь мы протестуем против прошлого. Лев говорит «нет»! Он сомневается в правильности всех ценностей и моделей поведения, он отвергает все, чему его когда-то учили, он стремится за рамки всего знакомого и привычного. Он разрывает цепи традиций и смело идет вперед. Только став львом, мы можем раскрыть свой истинный потенциал. Но и стадия льва имеет свои ограничения. Если мы останемся львами, то так и будем всю жизнь рычать и на всех бросаться. Мы даже можем развить в себе личность, которая сопротивляется любой власти или любым правилам, отрицая все, с чем встречается на своем пути. Чтобы перейти от стадии верблюда к стадии льва, нужно обладать огромным мужеством. Лев встречает неодобрение и осуждение со стороны других верблюдов, а верблюдов во много раз больше, чем тех одиночек, кто нашел в себе смелость и перестал тупо следовать общепринятой морали.
Тем не менее, существует третья стадия, которая требует от человека еще большей смелости. На этой стадии человек должен вновь стать ребенком. В соответствии с классификацией Ницше, стадия ребенка является конечным этапом развития человеческого сознания. Ребенок выходит за пределы и «да», и «нет». У него нет потребности угождать – в отличие от верблюда. И нет потребности протестовать – в отличие от льва. Ребенок свободен, он умеет доверять ситуации и расслабляться, не думая ни о прошлом, ни о будущем. Он принимает жизнь и людей такими, какие они есть, и вместе с тем он обладает силой льва и в любой момент может воспользоваться ею, если в этом будет необходимость. Ребенок возвращается к состоянию невинности и доверия, но не слепой наивности и веры всему и вся, присущей верблюду, а к состоянию истинной мудрости и зрелости.
Стадии, описанные Ницше, раскрывают перед нами процесс освобождения от футляра обусловленности.
Процесс развития зрелого доверия начинается с умения прислушиваться к себе и верить в свои силы. Чтобы начать доверять самим себе, нам необходимо понять, кто мы есть, какие мы, на что мы способны, к чему предрасположены, а для этого нужно снять с себя футляр обусловленности. Личность, которой мы становимся «благодаря» футляру, не соответствует нашей внутренней природе. Чтобы научиться ценить себя и делать выбор, опираясь на собственный разум, а также обрести индивидуальность и стать уникальным, важно уйти от влияния нашего прошлого, освободиться от его давления и начать жить и мыслить по-новому.
На стадии верблюда мы не можем доверять себе. Мы постоянно идем на компромиссы ради «гармонии» и поэтому не способны развиваться, не можем стать зрелой личностью. Для того чтобы отделиться от этого прошлого, необходимо подвергнуть сомнению буквально все, чему нас учили. Кроме этого, придется разобраться, что для нас является истинным, и научиться быть естественными.
Пребывая в футляре, мы ни о чем не задумываемся. Это просто жизнь верблюда. Прелесть этой стадии состоит в том, что мы укореняемся, впитываем наследие предыдущих поколений, приобретаем ощущение принадлежности, которые останутся с нами навсегда. Хорошо научиться ценить эти дары. Но до тех пор, пока мы отождествляемся с ними, они являются нашей тюрьмой. Мы не осознанны и поэтому не знаем, каким сокровищами обладаем.
На стадии льва мы протестуем, отвергая старое. Иногда этот процесс сопровождается гневом, направленным на правила и ограничения нашего футляра. Гнев приносит силу и мужество, необходимые для расставания с устаревшей системой ценностей. Делая в этом первые шаги, мы чувствуем, что восстаем против всего мира, и тогда очень полезно объединяться с такими же львами, как и мы.
Стадия льва может проявляться по-разному, иногда очень резко и драматично. Открыто выраженная львиная энергия создает дистанцию с другими людьми и ведет порой к физическому расставанию с теми, кто нас воспитывал. У других же стадия льва протекает более спокойно. Они могут просто пренебрегать правилами, саботировать их или тайно негодовать по поводу их существования. Мы можем даже и не осознавать своего протеста, но наше поведение будет явно свидетельствовать о негативной реакции на власть и авторитет. Иногда наш протест растягивается на долгие годы, и мы, будучи уже людьми в возрасте, продолжаем бурно реагировать на поведение наших родителей. Однако никогда не поздно все изменить.
Львиная негативная реакция не обязательно направлена на наших воспитателей. Мы можем также не признавать людей, обладающих определенной властью, или выступать против принятых в обществе культурных и религиозных ценностей. На наших семинарах мы встречали и таких людей, которые проходили стадию льва уже после того, как их собственные дети вырастали. Эти люди начинали задумываться о состоятельности своего брака и обнаруживали привычки и традиции, от которых уже давно пора было отказаться. В такой период очень важно собраться с силами и пробудить в себе спящего льва. И чем более осознанно мы переживаем эту стадию, тем здоровее и благополучнее она проходит.
Когда процесс разотождествления с социальными нормами и общественной моралью закончится, мы обретем собственный центр, научимся чувствовать свою сущность и естественным образом перейдем на стадию ребенка. Мы вновь ощутим свою целостность и чистоту, незамутненную чем-то внешним. Благодаря тому, что мы нашли в себе силы и прошли стадию льва, наша невинность приобретет качество мудрости и зрелости. Но, достигнув стадии ребенка, мы должны отпустить гнев и боль, присущие стадии льва. Нам больше не нужно злиться, теперь это не будет для нас правдой, теперь это для нас не естественно. Наше сердце и душа больше не хотят цепляться за гнев и обиду. Более того, мы чувствуем себя свободными и можем вновь открыть для себя свое прошлое, взглянуть на него с другой стороны. Внутри нас есть пространство для того, чтобы начать ценить красоту и богатство нашего наследия, поскольку теперь мы осознанны и не позволяем прошлому нас подавлять. Мы можем вновь ощутить принадлежность к той или иной культуре или к тому или иному социальному слою и получить доступ к мудрости, накопленной предыдущими поколениями. Прошлое больше не сковывает и не порабощает нас.
По нашему опыту, эти три стадии не обязательно следуют одна за другой. В некоторых областях жизни с какими-то людьми мы чувствуем невинность и зрелость вновь обретенного ребенка. В других же ситуациях мы можем глубоко завязнуть на стадии верблюда или продолжать протестовать на стадии льва. Однако знания о трех стадиях помогают нам наблюдать за происходящим с сочувствием и пониманием. В следующей главе мы рассмотрим процесс выхода из футляра более подробно.
Глава 7. Сила расставания с футляром
Отречение от корней и воссоединение с ними
Руми
- Свой путь найдешь, где бескрайний простор.
- Стань небом огромным.
- Разрушь ту стену, что держит тебя в тюрьме,
- Сбеги,
- Иди, как будто родился цветущим.
- И сделай это прямо сейчас.
Отречение от своих корней – это, возможно, самый сильный и самый вдохновляющий шаг, который нам когда-либо придется сделать. Но в то же время нам страшно. Для нас это своего рода вызов. Мы ужасно боимся наказания: перспектива стать изгоем, потерять семью и друзей и не найти ничего, что могло бы заменить старые ценности, приводит нас в панику. Хотя глубоко внутри себя мы знаем, что отделение от прошлого (в психологии это называется процессом сепарации и индивидуации) жизненно необходимо. Как будто в нас живут две части, каждая из которых тянет в свою сторону. Одна часть побуждает отделиться от корней и обрести себя, другая же стремится сохранить комфорт и безопасность, сберегая все знакомое и привычное. Однако если нам не удается отделиться от прошлого напрямую, то мы вынуждены бессознательно проигрывать сценарий расставания на уровне отношений. В результате вновь и вновь мы теряем значимых для себя людей, и это может нанести большой ущерб нашему мироощущению.
Одним из приемов, которыми мы пользуемся в работе с клиентами, помогая им пройти процесс отделения от прошлого, является осознавание своих убеждений относительно жизни. Мы предлагаем клиентам обзавестись блокнотом и в течение нескольких дней записывать все, что они считают правильным в отношении еды, секса, работы, денег, воспитания детей, семьи, одежды, чистоты, гнева, самоутверждения, выражения чувств, успеха и неудачи и т. д. После того, как эта работа проделана, мы просим клиентов проанализировать, связаны ли выявленные убеждения с усвоенными в детстве правилами поведения и нормами морали. Мы просим человека взглянуть на правило или на установку и определить следующее: он подчиняется этому правилу автоматически, по привычке, или это подчинение соответствует тому образу жизни, который он хочет вести. И последнее, что нужно сделать, чтобы этап отделения прошел успешно, – это разрешить себе не следовать дальше тому правилу, которое себя исчерпало. Иногда клиенты действительно готовы отказаться от изживших себя установок, а иногда необходимость что-либо менять кажется им слишком пугающей.
Криш: Незадолго до окончания колледжа я зашел к другу, с которым мы жили в одном общежитии в соседних комнатах. До выпуска оставалось всего несколько недель, и после стольких часов, проведенных вместе, нам предстояло расстаться. Каждый из нас должен был выбрать свой собственный путь. Казалось, что большинство однокурсников собирались учиться дальше. Поэтому я был удивлен, когда зашел в комнату к моему товарищу. Создавалось впечатление, что его вообще не интересовал предстоящий выпуск. Повсюду были разбросаны принадлежности для скалолазания. Я спросил его о планах. Он туманно ответил, что сам еще не знает. Еще он сказал, что ему нужно отдохнуть от академического мира и что он подумывает о том, чтобы поехать в Непал полазать по горам, а потом поваляться на пляжах Таиланда.
Для меня все это звучало дико. Он, конечно, пусть едет, куда хочет, но я же не собираюсь зря тратить время. Или собираюсь? То, что он сказал, потрясло меня, и я стал думать над его словами. До этого я был абсолютно уверен, что после окончания колледжа пойду в медицинский институт. Я уже подал заявление, и меня приняли. Этого хотела моя семья, и это совпадало с моей обусловленностью. Мне даже в голову не приходило, что я мог или, более того, хотел сойти с дистанции. Но друг посеял зерно сомнения в моей душе. Когда декан, вручавший мне диплом, спросил меня о дальнейших планах, я вдруг услышал свои собственные слова: «Не знаю». Моя семья была в шоке. Брат, который к тому времени уже учился на третьем курсе медицинского института, спросил меня, почему я не ответил, что собираюсь учиться дальше. Я испытывал жуткое чувство вины и неуверенности и смог выдавить из себя только то, что это было самым честным ответом на тот момент.
Я был смущен и взволнован. Я начал учиться в медицинском институте только потому, что у меня не хватило смелости сойти с поезда моей обусловленности. Но уже через три недели я все бросил. Я чувствовал себя абсолютно потерянным, подавленным и совершенно не понимал, куда мне идти дальше. Я присоединился к американскому Корпусу Мира и провел пару лет, работая в черных гетто. Потом я отправился в Калифорнию и на три года стал хиппи. Я жил в коммунах, экспериментировал с психоделическими средствами, встречался с разными людьми, сталкивался с множеством ситуаций, которые заставляли меня в корне пересматривать всю систему ценностей, заложенную в детстве. Я занялся йогой и начал проходить курс личной психотерапии, а также посещал разные тренинги и семинары. Стыд и боль, вынесенные мною из детства, потихоньку выбирались на поверхность.
Я расстался с иллюзией о том, что у меня было «идеальное воспитание», и увидел, что оно было пронизано критикой всего и вся. Постепенно я стал понимать, что то, чему меня учили родители, в основном было ориентировано на достижение цели и успех в обществе. Я понял, как много стыда и боли накопилось во мне за то время, которое я пытался соответствовать семейным ценностям. Обусловленность проникает в наше подсознание очень глубоко. Чтобы освободиться хотя бы от ее части, мне пришлось погрузиться в глубинные слои моего внутреннего мира. Только так я мог разобраться, что мне действительно нужно, а что – просто автоматическая привычка. Этот процесс продолжается и по сей день, потому что открываются все новые и все более тонкие слои моего бытия, сознания и подсознания, и ценность некоторых из них весьма сомнительна.
Существование часто создает ситуации, в которых наша система ценностей оказывается несостоятельной, но далеко не каждый раз мы используем возможность отказаться от устаревших стереотипов. Всему свое время. Однажды настает тот день, когда мы, наконец, решаемся расстаться с прошлым. Трудно сказать, что побуждает нас пойти на такой шаг именно в этот момент, видимо, сочетание внешних обстоятельств и внутренней готовности. И тогда поддержка приходит к нам в виде чего-то неожиданного, чего-то нового и совершенно не похожего на все, что было раньше.
Амана: В шестнадцать лет я подружилась с девушкой, которая открыла для меня совершенно новый мир. Когда я впервые попала в ее дом, я была потрясена тем, насколько ее жизнь отличалась от моей. Ее квартира казалась абсолютно пустой, в ней не было ничего, за исключением нескольких портретов буддийских монахов и пейзажей Тибета. Некрашеный деревянный пол и старая потрепанная мебель. Ее мать была буддийской монахиней. Большую часть времени она проводила на ретритах в Индии и Франции. Дом, в котором выросла я, напротив, был уютным. На полах у нас лежали ковры, и не было ощущения пустоты. Что-то внутри меня перевернулось. Я поняла, что если останусь в Дании со своей семьей, то никогда не найду то, что ищу. Нужно было уехать, чтобы узнать другую жизнь и понять, что же мне все-таки нужно. К тому же мне не нравилась та девушка, в которую я постепенно превращалась, и я чувствовала, что если останусь, то буду жить по сценарию, давно написанному совершенно чуждыми мне людьми. Я хотела жить собственной жизнью.
До того момента я только и делала, что училась и была лучшей в классе. В пять лет я уже довольно бегло умела читать и вместо того, чтобы играть, читала постоянно. Большую часть времени я проводила в местной библиотеке и к двенадцати годам начала сомневаться в правильности той жизни, которую вели окружающие меня взрослые. Мне не нравилось то, что я видела, и «если это все, что может предложить нам жизнь, то зачем вообще жить?» – думала я. В моей семье не было и тени душевности – ни чувствования, ни даже идеи о чем-то более высоком, чем простое, обыденное существование. Ни духовных исканий, ни глубоких вопросов о смысле жизни, ни каких-либо представлений о дальнейшем развитии человечества. Мы ходили в церковь только на крещение, конфирмацию, свадьбу и похороны, и даже тогда мои близкие думали только о том, чтобы хорошо поесть и собрать всю семью вместе. Они не чувствовали связи с церковью, и никто из них никогда не прислушивался к словам священника. Я росла со стойким ощущением, что упускаю что-то важное, что-то очень существенное, но тогда я не знала, что именно.
Однажды я пришла домой и сказала матери, что ухожу из школы и уезжаю с подругой в Испанию. Естественно, с мамой случилась истерика. Было сделано все, чтобы я передумала, но напрасно. Я уже все решила, и через несколько недель мы уехали. Испания была совершенно другой, нежели Дания. Датчане – люди сдержанные, рациональные и разумные, у них все под контролем. Испанцы же наоборот – страстные, горячие, эмоциональные. За годы жизни в Дании я научилась игнорировать собственное тело и эмоции и знала, что мне нужно раскрыть именно эти стороны моего «Я». Мы прилетели на Майорку и сразу же окунулись в совершенно новую, волнующую жизнь. Мы легко нашли работу и квартиру, ночи напролет проводили на дискотеках, танцуя и развлекаясь, и начали встречаться с мужчинами.
Впервые с тех пор, как я была ребенком, я ощутила себя живой и счастливой. В это время со мной произошло чудо – у меня улучшилось зрение. Когда мне было семь лет, врачи выявили у меня сильную близорукость, и я была вынуждена носить очки с очень толстыми линзами.
В Испании я с удивлением для себя обнаружила, что могу обходиться без очков и контактных линз. Оказалось, что все, что мне было нужно, – это оторваться от семьи и перестать играть роль серьезного, ответственного человека. Я чувствовала, что в стране, где меня никто не знает, я свободна и могу начать все сначала. Новая жизнь открыла передо мной такие горизонты, на которые я могла смотреть смело, не прячась за стеклами очков.
Мы можем начать процесс разотождествления с прошлым, физически покинув свою семью. Иногда мы начинаем еще раньше, дома протестуя против семейных устоев и социальных норм. А иногда мы лишь чувствуем, как что-то внутри зовет нас вперед, подталкивает и заставляет выйти наружу, за пределы того уютного мира, в котором все согласны следовать определенным стандартам. Именно такое внутреннее желание сопротивляться существующей системе и стремление оторваться от собственных корней и является началом отделения себя от прошлого. А стадии развития человека, описанные Ницше, несут действительно важную информацию: они совершенно ясно показывают, что физическим расставанием и открытым протестом отделение от традиций не исчерпывается.
Чтобы процесс разделения с прошлым оказался целостным и глубоким, нам необходимо понять, кто мы и какие мы, и примириться со всем, что с нами случилось.
Отделение от собственной обусловленности не происходит ни посредством физического расставания с близкими (хотя иногда отъезд все же является хорошим началом), ни благодаря открытому протесту против социальных норм (хотя это и является необходимым этапом).
Иногда бывает очень страшно совершить первый значительный шаг и отделиться от своей семьи, прекратив с ней контакты на какое-то время. В своей работе мы обнаружили, что огромное количество взрослых до сих пор живут с родителями или зависят от них эмоционально, и при этом совершенно не осознают, какую цену за это платят.
На одном из семинаров мужчина лет сорока поделился с нами, что очень часто ссорится со своей девушкой. Она жалуется, что рядом с ним постоянно ощущает энергию его матери. Его мать покупает ему одежду, обставляет квартиру и каждый день звонит сыну по телефону. Он же так и не понял, в чем дело, почему это волнует его девушку? Когда мы впервые обратили его внимание на то, насколько глубока его связь с матерью, и попытались объяснить, почему это так расстраивает его девушку, он стал раздражаться и защищаться. Лишь со временем он начал осознавать, как глобально мать контролировала его жизнь, оказывая на него давление и без спроса вторгаясь в его пространство. Несколько месяцев спустя он сказал матери, что она не должна приходить к нему до тех пор, пока он ее не пригласит. Он также не хочет слышать каких-либо комментариев с ее стороны о его доме или о его жизни до тех пор, пока он не спросит ее мнения. Эти слова были для него чрезвычайно мужественным поступком. Благодаря им он стал чувствовать себя увереннее и сильнее.
Привязанность к семье оказывает на нас незаметное, но довольно сильное влияние.
С родителями и семьей нас связывают тонкие невидимые нити. Часто эта связь оказывается очень сильной. Даже когда физически мы находимся далеко, семья продолжает влиять на наши поступки и мироощущение, особенно если мы все еще не выстроили новую систему ценностей и не научились опираться на собственный разум. До тех пор, пока мы живем так, как нас учили в детстве, и исходим из стандартов того общества, в котором росли, мы постоянно идем на компромисс с собой, не подозревая о том, какую огромную цену за это платим.
Недавно мужчина лет тридцати рассказывал нам о том, что у него очень близкие отношения с мамой. Она звонит ему почти каждый день, чтобы узнать, как у него дела, а заодно и пожаловаться на его отца. Сын чувствует себя виноватым, потому что уделяет маме мало времени и внимания. Поначалу он думал, что так и должно быть, но никак не мог понять, почему у него постоянные проблемы в отношениях с женщинами. В процессе нашей с ним работы стало очевидно, что он чувствовал, что если у него будут близкие глубокие отношения с любимой женщиной и более того, если у него будет с ней секс, то таким образом он предаст свою мать. Мы помогли ему предпринять несколько шагов по отделению от матери. После нашего семинара он поговорил с ней, объяснив, зачем ему нужна дистанция в отношениях с ней. Он сказал, что она нужна для его личного роста и развития. Сначала мать согласилась, но через два дня позвонила и сообщила, как ей плохо от того, что он так жестоко с ней поступил. Естественно, он почувствовал себя ужасно виноватым и был готов отменить свое решение. Еще через несколько дней ему позвонил отец и спросил, до каких пор будет продолжаться это «издевательство» над матерью?
В процессе разотождествления с прошлым нам придется погружаться во все более и более глубокие слои нашего существа. Крючки, за которые прошлое все еще держит нас, очень сильны, и мы не сможем мгновенно избавиться от них только потому, что решили жить собственной жизнью. Обусловленность затронула значительную часть нашей личности, и часто мы не осознаем, каким образом прошлое влияет на наше поведение, и даже не догадываемся о многих убеждениях, которые вынесли из детства.
Несколько лет назад мы были в Риме. Был праздничный день, и все магазины были закрыты. Кроме одного – напротив фонтана Треви. В витрине магазина красовался замечательный мужской свитер. Амана заметила его и предложила мне его померить. Я же сказал, что мне не нужен свитер, мне достаточно того, что у меня есть. В любом случае, он был слишком дорогим. Голос моей обусловленности очередной раз напомнил мне, что если одежда стоит больше ста долларов, то я в ней не нуждаюсь: «Человек не должен покупать то, что ему не нужно». Но в то же время я люблю хорошую одежду и считаю себя немножко модником, поэтому Амане было не трудно уговорить меня, и мы купили этот свитер. Как только мы вышли из магазина, мой внутренний судья буквально накинулся на меня со словами: «Тебе не нужен этот свитер! Твой чемодан и так весит целую тонну! Разве можно так бездумно тратить деньги? Материальные вещи отвлекают тебя от духовного роста!» – и так далее и тому подобное. Все время по дороге в гостиницу я продолжал думать о своем поступке. К счастью, к тому времени между мной и моим внутренним судьей было достаточное расстояние, чтобы я мог не слишком серьезно относиться к тому, что он говорил. Я понимал, что все эти мысли – лишь часть моей семейной обусловленности. Для семьи, в которой я вырос, мой поступок был бы слишком эксцентричным.
Для разотождествления с обусловленностью самыми эффективными оказываются шаги, связанные с риском. Например, когда мы рискуем сделать то, к чему стремится душа, несмотря на «проглоченные» в детстве мысли о том, что это неприлично, недостойно, унизительно и т. д… Мы выходим за рамки наших ограничений и тогда, когда рискуем и учимся тому, к чему, как нам говорили родители, у нас нет способностей, или что у нас «никогда не получится». Риск придает нам сил и высвобождает огромное количество энергии, которая раньше уходила на приспособление к социальной системе. Опыт, который мы получаем в результате, расширяет наше видение и чувствование себя. Рискуя, мы избавляемся от стыда и ощущения собственной никчемности. Мы начинаем осознавать и ценить свою уникальность.
Говоря о риске, мы имеем в виду не безрассудный и неоправданный риск, а вызов, который мы можем бросить обусловленности. Например, несмотря на возможное унижение, неодобрение или отказ, мы все же рискуем:
• проявлять себя и позволяем другим видеть, какие мы есть на самом деле;
• исследовать свои творческие способности и не скрывать их;
• исследовать и выражать свои чувства, проявлять сексуальность и жизненную активность вместо того, чтобы прятаться за социальными приличиями;
• открыто выражать свой гнев и противостоять агрессии;
• быть уязвимыми и ранимыми, вместо того чтобы всегда быть правыми;
• признаваться в том, что нам страшно, что мы бессильны или в чем-то не уверены;
• признаваться себе и другим в собственных желаниях и потребностях, а также заботиться о себе;
• признаваться в том, что нам больно, что мы разочарованы, когда другие или жизнь оказываются не такими, как мы бы хотели;
• открывать для себя новые методы воспитания детей вместо того, чтобы слепо следовать родительским моделям;
• быть честными;
• жить своей собственной жизнью, именно той, о которой мы всегда мечтали;
• говорить «нет» тому, чему раньше мы автоматически говорили «да»;
• следовать своим собственным желаниям и интересам, несмотря на то, что это может кого-то расстроить.
Когда мы перестаем искать одобрения со стороны других, мы разрываем замкнутый круг,
Наша самооценка не должна зависеть от любви и одобрения тех, кто нас воспитывал. Наша раненая внутренняя часть постоянно стремится получить те любовь и уважение, которых мы не получили в детстве. Но в определенный момент мы можем обнаружить, что те, к кому мы обращаемся за поддержкой, не могут дать нам того, в чем мы нуждаемся. И в то же время мы понимаем, что способны обрести любовь и уважение независимо от этих людей. Это очень ценный и глубоко духовный момент взросления. До тех пор, пока мы ждем чего-то от тех, кто нас воспитывал, и продолжаем вести себя с ними по-детски, мы продолжаем ходить по кругу. После общения с ними мы испытываем стыд, чувствуем себя усталыми, подавленными, нелюбимыми и таким образом укрепляем негативное отношение к самим себе.
Когда же мы приходим к нашим воспитателям не как просители, а как дарители, без каких-либо ожиданий, будучи зрелыми и целостными, наши сердца открываются, и мы испытываем огромную благодарность за то, что нам дали эти люди. Мы видим, что у родителей есть свои ограничения и недостатки. И мы понимаем, что они делали все, что могли в тот момент.
У нас есть близкий друг, который так же, как и Криш, рос в еврейской семье со сложной и запутанной системой воспитания. Он годами страдал от того, что не чувствовал одобрения со стороны отца. Когда ему было двадцать с небольшим, он отправился в Англию учиться акупунктуре, хотя знал, что отец скорее согласился бы с ним, изучай он западную медицину. Поэтому после обучения наш друг уехал в Индию и стал учеником просветленного духовного мастера – еще один шаг, который не слишком-то вдохновил его родителей. Отчаянное желание этого человека получить признание отца выразилось в том, что он стал искать одобрения со стороны авторитетных людей в коммуне, в которой поселился. Однако он постоянно чувствовал, что его не уважают, не ценят и не поддерживают. Он жил с ощущением внутреннего конфликта очень много лет. Но однажды что-то внутри него поменялось, и он нашел в себе силы и смелость двигаться туда, куда хотелось ему самому. Сейчас он – успешный практик акупунктуры. Он поддерживает глубокие, наполненные любовью, радостью и пониманием отношения с женщиной – ему есть за что себя уважать. Два последних раза, когда он навещал отца, он заметил, что больше не ждет его одобрения так отчаянно, как раньше. Парадоксально, но отец несколько раз сказал, что гордится им.
Львиный рык не вернет нам веру в себя и не научит нас самоуважению. Восстание – это лишь толчок, запуск ракеты. Оно дает нам силы вырваться из замкнутого круга обусловленности. Но настоящее вдохновение приходит тогда, когда мы, с одной стороны, отрекаемся от своих корней, а с другой – благодарны нашим воспитателям за то, чему они нас научили. Тогда в сердце нет места злобе и мстительности. В начале пути эти чувства вызывают слишком большую боль и ощущение одиночества, но нам необходимо пройти через период озлобленности и отчаяния, каким бы длительным он ни оказался. Чтобы расти, нам нужно расстаться с прошлым. Когда мы не двигаемся за пределы нашей обусловленности, то все равно большую часть времени испытываем одиночество и враждебность. Только не осознаем этого, потому что у нас потерян контакт с самим собой. Но как только мы разотождествляемся с социальными правилами, к нам возвращается способность чувствовать самих себя, мы обретаем себя и свой истинный дом. Выходит, что нам нужно отделиться, чтобы на самом деле не чувствовать себя отделенными.
Амана: Стремясь отделиться от родительской семьи, я долгое время не поддерживала никаких контактов с мамой. Это было больно и трудно, но необходимо. Благодаря этому я научилась чувствовать саму себя, а не семейные ценности и установки. Живя в Дании, я утратила внутреннее чувствование себя и научилась играть роль ответственного ребенка-взрослого. Мне было тяжело уезжать, потому что мама действительно любила меня, но никогда по-настоящему не понимала. Я злилась на нее: она не давала мне того, в чем я нуждалась, и никогда не хотела лучшей жизни, чем та, которую она прожила. Я не могла понять, как можно быть удовлетворенной тем, что ее окружало. А она постоянно твердила мне, что я похожа на отца, который был вечно всем недоволен. Мне было обидно это слышать, и в то же время я понимала ее страх, что я могу так же, как отец, опустить руки и стать неудачницей.
Я не знала, что она не могла дать мне того, в чем я нуждалась, потому что в ней не было моего стремления к духовности. Лишь много лет спустя я научилась принимать ее такую, какая она есть. Сегодня я благодарна ей и уважаю ее за то, какая она, и за то, что она мне дала. У нее любящее сердце, она научила меня любить жизнь и доверять ей.
По мере того, как наш протест иссякает, мы начинаем испытывать благодарность по отношению к тем, кто жил до нас, мы учимся видеть их такими, какие они есть или были. Мы начинаем видеть смысл в том, как сложилась наша жизни, несмотря на боль, отчаяние и негодование, через которые нам пришлось пройти. Мы вновь обретаем корни, воссоединяясь с близкими на новом уровне. Осознаем мы это или нет, но наша жизнь, наша судьба, наша личность глубоко обусловлены родителями и культурой, в которой мы выросли. Как только мы отделяемся от них, мы можем принять тот факт, что «яблоко от яблони упало одновременно и очень далеко, и очень близко».
Нравится нам это или нет, но мы принимаем эстафету, перенимая социальные стандарты от предыдущих поколений. С возрастом мы все чаще замечаем, насколько мы похожи на одного из родителей или сразу на обоих. Мы обнаруживаем, что мыслим, действуем и говорим, совсем как они. Иногда нам это нравится, иногда нет, но в любом случае это часть нас. То же самое касается и традиций культуры. Завершение стадии отделения от прошлого включает в себя признание своего наследия, его принятие и возможность черпать из него силы.
Отрекаясь от своих корней и вновь воссоединяясь с ними, мы проходим цикл исцеления.
Сначала в «темном тоннеле» мы соприкасаемся с раненым внутренним ребенком, видим травмы, полученные в детстве. И мы набираемся смелости и отрезаем себя от своих корней, обретая таким образом самих себя. После этого мы можем найти способ вновь признать свое прошлое и быть благодарными за то, чему научились. Так мы не отрицаем свою боль, но и не цепляемся за нее. Мы способны по достоинству оценить все то, через что нам пришлось пройти. К нам приходит понимание, что все это сделало нас лишь более глубокими и внутреннее богатыми людьми.
Часть 3. Опыт, который учит нас доверять
Глава 8. Обретение силы
Возвращение целостности
В следующих главах мы расскажем вам о некоторых инструментах, которые помогают трансформировать ложное доверие и/или глобальное недоверие в доверие истинное. Ни иллюзорная, выдуманная жизнь, ни глубокое в ней разочарование не приносят нам никакой радости. Для того чтобы научиться жить счастливо, необходимо, кроме всего прочего, пройти путь от недоверия и ложного доверия к доверию настоящему. И помочь в этом может развитие таких качеств, как умение быть хозяином самому себе и способность черпать силы из разных источников.
На одном из наших семинаров присутствовала женщина 42-х лет. Она рассказала о том, что ее не устраивают сексуальные отношения с мужем. По ее словам, он слишком спешит и чересчур настойчив в желании заняться любовью. Если она говорит ему, что не хочет секса, он обижается и замыкается в себе. Когда же она говорит мужу, что ей нужно больше времени, больше внимания и такта с его стороны, он заявляет, что ему нужна ее сексуальная энергия, а не ее эмоциональные проблемы.
Мы спросили эту женщину:
– Как вы себя чувствуете, когда он вам это говорит?
– Я думаю, что он в чем-то прав. Я также думаю, что слишком чувствительна и эмоциональна.
Эта женщина изо всех сил пытается удовлетворять сексуальные потребности мужа, но потом испытывает подавленность и обиду.
– Что бы вы чувствовали, если бы занимались любовью так, как вам хочется? – спросили мы у нее.
– Я даже представить себе этого не могу, – призналась она в ответ.
Многие из нас бывали в такой ситуации, когда с собственными потребностями и желаниями трудно установить контакт. Мы можем даже вообще не понимать, чего хотим и в чем нуждаемся на самом деле. Привычка подстраиваться под других людей приводит к тому, что мы говорим и делаем совсем не то, что нам хочется.
Одна из основных причин, по которой нам так трудно доверять, состоит в том, что многие из нас не чувствуют воодушевления ни от общения с другими людьми, ни от жизни в целом. Мы легко уступаем и все время боимся. Порой страх парализует нас, особенно если существует угроза открытого конфликта. От этого нам плохо, но мы беспомощны. И тогда мы либо обвиняем себя – за то, что никак не можем найти силы что-то изменить, либо обвиняем других – за то, что они не уважают нас и не проявляют должного внимания и заботы.
Проблема чувствования своей внутренней силы, возможно, одна из самых насущных. Без ощущения собственного достоинства и самоуважения мы легко можем начать играть роль жертвы. А вместе с переживанием собственного бессилия мы теряем уверенность и начинаем ограничивать себя, не замечая огромного количества возможностей, существующих в нашей жизни. В приведенном выше примере проблема этой женщины заключается не в муже. С другим мужчиной, скорее всего, она переживала бы то же самое.
В попытках завоевать любовь другого человека и сохранить гармонию мы соглашаемся с чужими желаниями. Нам трудно говорить о своих потребностях, ведь часто мы даже не догадываемся об их существовании. А если и догадываемся, то ужасно боимся о них сказать. Иногда, оглядываясь назад, мы обнаруживаем, что когда-то не отстояли свои интересы и позволили другому нарушить наши границы. Чаще всего уже поздно что-либо менять. Решать, что в следующий раз мы позаботимся о себе, нет смысла. Как только возникнет новая ситуация, мы забудем об этом решении и снова неосознанно пойдем на компромисс с самим собой, позволим другому взять верх над нами. А осознаем это опять лишь спустя какое-то время, когда будет уже слишком поздно.
Мы разрываемся между желанием открыться, начать доверять и страстным желанием ощущать себя сильным, быть хозяином самому себе. С одной стороны, мы хотим, чтобы нас любили, а с другой – мы хотим быть честными с собой.
И чем ближе наши отношения с другим человеком, тем острее мы переживаем этот конфликт. Мы пытаемся справиться с постоянным чувством бессилия двумя способами. Во-первых, мы изолируемся от других людей, постоянно их в чем-то подозреваем, постоянно начеку и любыми способами сохраняем дистанцию, например, не позволяя себе чувствовать свою уязвимость. Во-вторых, как в примере с той женщиной, мы подчиняемся и уступаем.
Изолируясь, мы становимся нечувствительными и к своей боли, и к собственному бессилию. Во втором случае наше стремление получить любовь и внимание притягивает к нам людей, не уважающих наши потребности. Ни тот, ни другой способ не приносят нам счастья. И никоим образом не приближают нас к чувствованию своей силы.
Иногда мы просим своих клиентов задуматься над тем, что помогает им чувствовать себя в жизни уверенно. Чаще всего они отвечают так:
• «Я чувствую себя уверенно, когда я центрирован».
• «Я чувствую себя уверенно, когда могу установить границы».
• «Я чувствую себя уверенно, когда беру ответственность за жизнь на себя».
• «Я чувствую себя уверенно, когда действую смело».
• «Я чувствую себя уверенно, когда знаю, что мне нужно сказать или сделать».
• «Я чувствую себя уверенно, когда помню о решении расти и развиваться и осознаю свои успехи на этом пути».
• «Я чувствую себя уверенно, когда у меня что-то получается».
• «Я чувствую себя уверенно, когда я соединен с собственным телом и заземлен».
Эти утверждения ясно дают нам понять, что мы чувствуем свою силу, если находимся в контакте со своей энергией. Когда же мы испытываем бессилие и замешательство, или когда другие люди нарушают наши границы, мы теряемся.
Однако по отношению к себе несправедливо основывать уверенность только на центрированности, силе и умении настоять на своем.
Когда кто-то или что-то задевает нашу самооценку – а такое часто происходит со многими из нас, – скорее всего, мы впадаем в глубокий шок и вообще себя не чувствуем. Естественно, при этом невозможно адекватно реагировать на ситуацию. В эти моменты мы настолько далеки от понимания своих потребностей, чувств и мыслей, что обнаруживаем собственное предательство по отношению к себе гораздо позже.
По нашему опыту, мы учимся быть сильными тогда, когда говорим себе «да» на очень глубоком уровне. Это значит, что уверенность приходит, когда мы относимся к себе с глубоким состраданием и принимаем себя всегда. Принятие и сострадание создают пространство, в котором наша сила растет сама собой, а для нас становится совершенно естественным выражать свою правду.
Мы пришли к выводу, что существуют два способа обретения силы: женский и мужской.
Женский способ обретения силы
Этот процесс подразумевает только наблюдение и чувствование. Когда нам что-то или кто-то угрожает, когда мы испытываем беспомощность или бессилие, когда мы смущены, парализованы, напуганы или чувствуем себя неуютно, когда у нас все валится из рук, мы просто смотрим на это и чувствуем это. Не нужно от себя ничего ждать, не нужно заставлять себя действовать с позиции силы, не нужно заставлять себя хоть как-то реагировать. Шок может быть настолько глубоким, что единственно возможное в такие моменты – это просто наблюдать за ситуацией.
Нам приходится особенно трудно, когда кто-то чего-то от нас хочет, или когда мы чувствуем, что не справляемся с жизненными трудностями. Мы можем научиться осознавать и чувствовать страхи, которые возникают тогда внутри нас. Обычно мы стараемся эмоционально отсутствовать в этих ситуациях, разными способами «уйти» от реальности, либо подчиняясь, либо уклоняясь, либо притворяясь, что все это происходит не с нами. Нужна огромная смелость, чтобы оставаться чувствительными тогда, когда нам плохо, и осознавать то, что творится внутри нас. Трудно себе даже представить, насколько наши страхи глубоки.
Мы обретаем силу, когда набираемся храбрости и не теряем осознанность в неприятных ситуациях; когда наблюдаем то, что с нами происходит, когда разрешаем себе чувствовать страх и тонкие ощущения тела, связанные со страхом. Если бы женщина, о которой мы рассказали в начале главы, во время близости позволила себе чувствовать страх и поняла бы, как муж его провоцирует, она научилась бы уважать себя. Поначалу страх мог бы восприниматься как печаль или боль, отстраненность от мужа, нежелание заниматься любовью или что-нибудь еще.
Постепенно, со временем, если у нас хватит терпения, мы обнаружим, что в шокирующих ситуациях можно чувствовать себя не только маленьким паникующим ребенком, но и сильным зрелым человеком, способным выдержать напряжение, а не «бежать» от ситуации. Если мы перестанем заставлять себя «поступать правильно» и позволим себе экспериментировать, совершать ошибки, осознавать и переживать чувства, то в какой-то момент вдруг начнем понимать, что для нас правильно, а что нет. Например, в описанной выше ситуации женщина может научиться осознавать, что для нее в сексе приемлемо, а что нет. Это станет ее внутренним знанием, она просто будет это чувствовать изнутри.
Мужской способ обретения силы
Мужской способ обретения силы заключается в том, что мы решаемся на небольшой риск. Мы рискуем говорить о своих потребностях и желаниях, пусть даже и предполагаем, что другой может нас и наше поведение осудить. Для того чтобы обрести силу, мы должны решить, что страхи больше не возьмут над нами верх. Такое поведение один наш друг-психолог называет «духовной растяжкой». И вновь речь совсем не о том, что нужно поступать именно так, потому что так правильно. Просто нужно набраться смелости и сделать то, чего мы раньше никогда не делали; то, что подсказывает нам сердце, то, что нам смертельно страшно сделать.
Эта техника малых шагов приведет нас к глубочайшей трансформации. С нами произойдут глубокие внутренние изменения. И изменения дадут нам силу. Страхи постепенно отступят, и наше чувствование себя вернется.
Другим важным элементом мужского способа обретения силы является работа с телом. Нам нужно научиться быть внимательными к телу и делать то, что дает ему достаточно энергии. Это может быть спорт, боевые искусства, танцы, телесная терапия, поднятие тяжестей, отдых на природе, игра на музыкальных инструментах, рисование – все, что нас вдохновляет и приносит нам радость, все, что позволит нам чувствовать себя более заземленными и соединенными с телом. Наполненное энергией физическое тело поможет нам не «потерять сознание», когда мы столкнемся с какой-либо опасностью.
Иногда в жизни бывают ситуации, в которых мы можем следовать лишь женской модели обретения силы. В других же случаях мы можем применять обе модели. Одна наша знакомая недавно пережила два непростых события, которые заставили ее обратиться к поиску собственной силы. Сначала она из Лос-Анджелеса, где сейчас живет, отправилась домой в Данию. Она поехала туда на месяц погостить в родительском доме. Уже через нескольких дней пребывания у родителей она начала ощущать невероятный дискомфорт. Ее раздражало все, что они говорили или делали, внутри нее росли беспокойство и неуверенность. Более того, она чувствовала, что у нее просто нет сил сказать им об этом. И так же нет сил сделать что-то, что придало бы ей уверенность и помогло бы чувствовать себя лучше. Когда она была ребенком, отец часто ее оскорблял и словами, и эмоционально, а мать всегда его поддерживала. Спустя несколько дней после приезда наша знакомая заметила, как снова стала чувствовать себя обиженной и подавленной девочкой. Но на этот раз она смогла быть внимательной к тому, что происходило. Она переживала страх и стыд, не пытаясь как-то изменить себя и свои чувства, и знала, что через некоторое время возвратится в Лос-Анджелес к своей обычной взрослой жизни вдали от родителей.
Но, вернувшись домой, наша знакомая столкнулась со следующей трудностью. Она работает массажисткой в спа-комплексе, где практикует специальный вид расслабляющего массажа (массаж ступней). Перед отъездом она обучила этому массажу другого специалиста, чтобы тот работал вместо нее, пока она будет в отъезде. Она предполагала, что, вернувшись, снова займет свое место. Но по возвращении она обнаружила, что владельцы центра стали направлять ее клиентов к тому мужчине, которого она обучила. Он проводил в центре больше времени, и его всегда можно было там застать. Наша знакомая почувствовала, что ее предали. К тому же она знала, что две недели обучения, которые она провела с этим мужчиной, не идут ни в какое сравнение с ее многолетней практикой и опытом. В первой ситуации, с родителями, она могла применять лишь женскую модель обретения силы. На тот момент она была не в состоянии что-то делать из-за слишком большой включенности в ситуацию и глубокого шока. Во втором случае она смогла перейти к мужскому стилю. Она приняла вызов и решила проблему, выражая свои желания и потребности. Обе ситуации помогли ей стать сильнее и мудрее.
Когда мы работаем со своей уверенностью и силой, нам необходимо понять очень важную вещь. Если мы не принимаем свои страхи (женский стиль), то мы не можем и рисковать, совершать какие-либо действия, направленные на обретение силы (мужской стиль).
Риск должен быть связан с глубоким принятием страхов и неуверенности. Основа нашей силы лежит в ощущении, что все правильно, и нет ничего плохого в том, что нам страшно.
Таким образом, на пути обретения внутренней силы первым шагом является признание и уважение страхов. На тренингах, посвященных исцелению эмоциональных травм и шока, мы делаем упражнение, которое помогает участникам восстановить утраченную способность определять собственные границы.
Сначала мы просим участников объединиться в пары. Затем каждая пара определяет первого партнера, который берет веревку и с ее помощью очерчивает вокруг себя круг, показывая таким образом свои границы. Затем он выбирает среди значимых для себя людей (сейчас или в прошлом) кого-то одного. Второго партнера мы просим взять на себя роль этой авторитетной фигуры. В упражнении второй партнер сначала отходит от первого, а затем разворачивается и медленно возвращается. В какой-то момент первый партнер чувствует, что расстояние между ним и его помощником его устраивает, и тогда он говорит: «Стоп!» Задача первого партнера – чувствовать энергию своего «стоп», а его помощника – рассказать, как этот «стоп» ощущается со стороны.
Некоторые люди обнаруживают, что в их «нет» отсутствует энергия, как будто им нельзя говорить это «нет». Другие участники понимают, что то расстояние, на котором они положили веревку, не соответствует их внутреннему чувству. Чаще всего они кладут веревку на желаемом расстоянии, а не на действительном. Третьи открывают, что их границы находятся внутри тела, и другой легко может вторгаться в их пространство. Они позволяют нарушать свои границы и не способны защититься от вторжения. Четвертые обозначают границы очень далеко от себя, потому что вообще боятся кого-то подпускать.
Чаще всего в результате упражнения участники начинают понимать, что происходит с ними в ситуациях нарушения границ. В жизни такие ситуации случаются довольно часто, и мы приспосабливаемся к ним, говоря либо «да», либо «нет», но не осознаем свои чувства. Нас не научили чувствовать свою правду, мы не знаем, что для нас будет лучше – сказать «нет» или сказать «да». Нас не научили опираться на внутренние ощущения, откликаться исходя из того, что происходит здесь и сейчас.
Это упражнение помогает осознать тот ужас, который мы испытываем, когда значимый для нас человек (роль которого играет помогающий партнер) приближается к нам и может нарушить наши границы. Мы учимся уважать свои потребности и устанавливать границы. Но обучение происходит очень медленно, и часто бывают моменты, когда хочется все бросить, потому что нам слишком страшно. Здесь важно делать маленькие шаги, идти на очень небольшой риск. Благодаря этим шагам мы начинаем чувствовать, что вправе отстаивать себя и при этом не бояться, что умрем от одиночества или чьей-либо агрессии. Каждый маленький шаг на пути к собственной правде придает нам сил и уверенности в себе.
Исцеление наступает тогда, когда мы умеем признавать и принимать шок, находясь в нем.
Шок – явление, затрагивающее нас на очень глубоком уровне. Когда мы находимся в шоке и охвачены ужасом, отстаивать себя очень трудно. Мы можем сколько угодно ругать себя за это, но осуждение бесполезно. Мы зависим от нашего прошлого, и определенные люди могут вызывать внутри нас чувство страха. Когда мы находимся рядом с человеком, который напоминает нам кого-то из прошлого, мы можем чувствовать себя маленькими, беспомощными, незащищенными, недостойными и никчемными существами. Если ситуация затрагивает нашу рану, мы регрессируем, впадаем в состояние раненого ребенка.
Когда мы были детьми, взрослые травмировали нас, указывая, что мы должны думать и что чувствовать. Многие уже очень давно утратили ощущение собственной целостности. Большинство из нас могут написать целое Пятикнижие о том, что нам «следовало бы говорить». Мы можем проявлять верх мудрости и уверенности, когда анализируем то, что с нами случилось. Но в тот самый момент, когда кто-то вторгается в наше пространство или проявляет неуважение к нашей личности, мы почему-то ничего не можем сказать и лишь соглашаемся с тем, что происходит. Очень сложно отказаться от роли жертвы и стать прямолинейным и честным, не боясь открытого конфликта.
Амана: Недавно в самый разгар туристического сезона мы отправились в Байрон-Бэй в Австралии и сняли там небольшой домик прямо на берегу океана. Арендная плата была, конечно, очень высокой. Но когда мы прибыли, я сразу заметила, что кругом очень грязно. Правда, никто из нас ничего не сказал. Мы не хотели ссориться с менеджерами, которые «буквально накануне закончили уборку». На следующий день выяснилось, что видеомагнитофон неисправен. А мы очень любим смотреть фильмы, особенно когда не работаем и у нас много свободного времени. Мы позвонили менеджеру и попросили починить магнитофон. Прошло несколько дней, но проблема не решалась. Наше недовольство росло все больше и больше. Мы заплатили немалые деньги за грязный домик и неработающий видеомагнитофон! Однако наши «приятные во всех отношениях личности» говорили нам: «Ну, зачем так суетиться? Столько шума из ничего! Все это временно!» и тому подобное. Нам было сложно пойти на открытый конфликт с обслуживающим персоналом. В конце концов, нам удалось донести до работников, что мы хотим смотреть фильм СЕЙЧАС. Владельцы извинились и предложили остаться еще на несколько дней бесплатно. Благодаря этому случаю мы вынесли для себя несколько важных уроков. Во-первых, мы поняли, что у каждого из нас есть внутри «хороший человек», который боится расстраивать или беспокоить других людей. Но наши запросы высоки, и мы не хотим жить в местах, которые не соответствуют нашим требованиям. В итоге мы поняли, что не просто полезно, но зачастую необходимо выражать свое недовольство.
Когда с нами обращаются неуважительно, естественно, что мы злимся. Но важно понять, что большая часть нашего гнева обращена на нас самих. Мы злимся на себя за то, что небрежно относимся к собственным потребностям и желаниям.
Многие из нас травмированы настолько, что им приходится заново учиться слушать себя. Чтобы вновь начать чувствовать, важно притормозить, остановиться на некоторое время. Травма и вторжение заставляют нервную систему работать слишком быстро – мы становимся гиперактивными и гипервозбудимыми. Если же мы находимся рядом с кем-то небезопасным для нас, то адреналина выделяется еще больше. В такие моменты трудно чувствовать самих себя. Мы научились говорить «да», принимать за чистую монету то, что говорят другие люди, особенно если они для нас важны. Мы научились мириться с существующим порядком вещей. Нам трудно себе даже представить, что будет, если мы перестанем это делать. Поэтому, прежде чем мы сможем хотя бы мысленно увидеть, как мы обозначаем четкие границы, отстаиваем свои чувства, мысли и видение, нам нужно постепенно, шаг за шагом научиться осознанно переживать моменты, когда наши границы нарушаются, внимательно наблюдая за тем, что происходит внутри.
Однажды мы работали с одной молодой парой. К тому времени их отношения длились пять лет. Отец девушки был жестоким человеком и нередко поднимал на нее руку. Поэтому она до сих пор боится мужчин и во многом им не доверяет. С парнем же часто случались приступы ярости, и иногда в прошлом он бил своих девушек. До недавнего времени наша клиентка не могла выразить свою боль и то, как сильно она злилась на своего парня, потому что ужасно боялась его реакции. Ее подавленная ярость выражалась обходными путями. Например, девушка сдерживала свою любовь, часто критиковала его и постоянно спорила по разным мелочам и дома, и на работе.
Постепенно она начала чувствовать, что действительно злится на партнера за грубое обращение. Но еще важнее то, что она начала чувствовать свой гнев на отца и на всех мужчин, позволяющих себе оскорблять и унижать женщин. Однако прежде чем она смогла установить контакт со своим гневом, ей важно было почувствовать себя в безопасности. Она смогла сказать о том, что нуждается в твердом обещании своего парня, что ни при каких обстоятельствах, как бы сильно он ни разозлился, он ее не ударит. Когда он искренне ей это пообещал, она смогла выразить живущую внутри ярость. Для нее это было большим облегчением и огромным шагом на пути к свободе. Сейчас они посещают терапию для пар и учатся выражать чувства в безопасной здоровой обстановке.
По нашему опыту, без чувствования и выражения гнева обойтись невозможно. Признание своего гнева освобождает нам путь к страсти, силе и воодушевлению. В детстве мы научились воспринимать вторжение в личное пространство как должное, и иногда даже чувствуем себя виноватыми за то, что это происходит. В результате мы находимся в глубочайшем шоке, испытываем страх и упадок сил. Но по мере работы с шоком мы начинаем осознавать стоящую за ним ярость. Иногда мы просим участников группы представить, что они сморят видеозапись своего детства и вновь переживают события, когда другие вторгались в их пространство и проявляли грубость по отношению к ним. Нам приходится проводить с людьми определенную работу, помогая им набраться сил и смелости, чтобы смотреть фильм не с точки зрения «понимающего и всепрощающего взрослого», а переживать происходящее, чувствуя себя маленьким беспомощным ребенком.
Мы не сможем по-настоящему, искренне простить себя и своих воспитателей до тех пор, пока не переживем в полной мере те предательства, через которые нам пришлось пройти в детстве. Мы соединяемся с гневом не для того, чтобы наказать тех, кто нарушал наши границы, и не для того, чтобы заставить их чувствовать свою неправоту. Мы делаем это для того, чтобы пробудить спящие внутри нас мудрость и силу: силу, которая знает, что для нас правильно, а что нет, силу, которая может защитить нас перед лицом любой угрозы.
Однажды к нам на семинар пришел мужчина. Он хотел расстаться с женой, вместе они прожили двадцать лет. Все это время он играл роль спасателя, а жена вела себя как маленький беспомощный ребенок. В какой-то момент он осознал, что его роль ограничивает его, и постепенно стал от нее отказываться. Жена горячо сопротивлялась его желанию, чувствуя себя преданной и покинутой. Незадолго до начала семинара он сказал ей, что собирается к нам прийти. Она ничего не ответила. Однако когда он пришел записываться, выяснилось, что она тоже записалась к нам на программу. Он об этом ничего не знал. Мы поговорили с ними обоими, и он согласился на ее участие, но при условии, что во время работы группы жена не будет с ним никак взаимодействовать. Это был огромный шаг с его стороны. После семинара выяснилось, что оба извлекли огромную пользу из этого опыта. Она научилась находить внутри себя пространство, в котором могла переживать боль и одиночество. Это соединило ее с той внутренней силой, о которой она прежде даже не догадывалась. Он же смог ощутить вновь обретенную свободу и осознать, что за свободой не следует наказание. Он понял, что у него есть право говорить «нет», и что возможность иметь собственное мнение дает ощущение огромной внутренней силы.
На пути поиска внутренней силы нас ожидают и победы, и отступления. Мы можем рисковать и по-новому откликаться на ситуацию, проявляя силу, а затем вновь ощущать приступы детской паники и вины. Если наше новое поведение вызывает негативную реакцию окружающих, то мы начинаем в себе сомневаться и можем чувствовать, что совершили нечто ужасное. Сказать себе «да», когда хочется сказать кому-то «нет», значит спровоцировать внутренние страхи: страх быть отвергнутым, страх наказания и чувство вины. Рискуя, мы делаем шаг вперед и затем, под давлением страха и вины, можем отступить. Но прогресс и должен быть постепенным.
Мы никогда не сможем обрести внутреннюю силу, если будем избегать или игнорировать наши страхи. Но учиться видеть их очень непросто. Чтобы решиться на такой шаг, прежде всего мы должны отнестись к себе с глубоким состраданием. Когда мы встречаемся со своей уязвимостью и ранимостью, или когда позволяем себе злиться и отстаивать право на собственные желания – даже если это значит идти против близкого человека, – внутри нас просыпается самый настоящий ужас. Невозможно описать, как страшно бывает ломать свои стереотипы.
Если наши поступки не вызывают в нас первобытного ужаса, то это, скорее всего, не настоящий риск. Мы можем всю жизнь обманывать себя, транжирить силу, притворяться милыми, когда вовсе этого не хочется, соглашаться на компромиссы за крохи внимания. И оправдывать себя, потому что меняться действительно страшно. Все мы испытываем искренний ужас перед чем-то новым. Когда мы начинаем избавляться от старых, въевшихся в нас стереотипов, мы переживаем такой сильный страх, о котором раньше ничего не знали. Мы даже и не подозревали, что можем так бояться. Поэтому своим клиентам мы предлагаем делать крошечные шаги. Рискуйте, но пусть это будет небольшой риск, разрешите себе совершать ошибки.
Жизнь все время дает нам возможность двигаться к восстановлению утраченной целостности. Чтобы использовать эту возможность, достаточно желания и бдительности.
Нам нужно быть внимательными к себе постоянно, чтобы чувствовать моменты, когда мы с собой неуважительны. Дальнейшее случится само. Как только мы решимся наблюдать за собой, начнется процесс изменений, в котором наша сила будет накапливаться. Мы станем более осознанными, научимся видеть, как соглашаемся с очередным компромиссом, как вновь предаем свою целостность.
Со вреенем вместе с большим пониманием к нам приходит и сострадание к самим себе. Мы учимся прощать себя за то, что иногда не видим другого выхода, кроме как предать себя, за то, что все еще боимся устанавливать границы, за то, что до сих пор периодически испытываем шок. Еще мы становимся более чувствительными к собственному телу, обращаем внимание на то, как ему больно, когда мы отказываемся от себя и соглашаемся на компромисс. И чем глубже и острее мы испытываем боль компромисса, тем больше находим сил для того, чтобы научиться себя отстаивать.
Вот некоторые вопросы, которые на пути восстановления самоуважения и собственной целостности помогут нам стать более осознанными.
• Кто (указать конкретного человека) в моей сегодняшней жизни заставляет меня поступать так, что я теряю целостность и самоуважение?
• Что я чувствую, когда я нахожусь рядом с тем, с кем мне небезопасно?
• Как я веду себя, когда попадаю в ситуацию, в которой чувствую себя небезопасно и неуверенно?
• Что я чувствую, когда предаю себя или когда другой человек поступает неуважительно по отношению ко мне?
• Почему мне трудно устанавливать границы, когда я общаюсь с небезопасными для себя людьми? Чего я боюсь?
• Что бы я сказал(а) этим людям, чтобы чувствовать себя сильнее и свободнее?
• Какие ситуации отнимают у меня силы?
• Зачем я снова и снова общаюсь с этими людьми или попадаю в эти ситуации?
Исцеление требует времени, и здесь нет какого-то одного «правильного» пути. Идеи о том, что нужно поступать «только так», чтобы восстановить целостность, лишь добавляют напряжения и заставляют нас испытывать стыд и страх поражения. К счастью, мы обладаем удивительным индикатором правильного именно для каждого из нас. Когда мы взаимодействуем с людьми или внешним миром, наше тело всегда проявляет то, что творится у нас внутри. Но страх и травматический опыт заставляют нас его игнорировать. Нам нужно заново учиться чувствовать, видеть и слышать это настоящее сокровище. Если мы найдем время и действительно прислушаемся к себе, то обнаружим, что тело без устали подает нам сигналы. Оно сообщает нам, что ситуация безопасна, или, наоборот, предупреждает об опасности, если положение дел или человек, с которым мы общаемся, нам не подходят. Мы будем испытывать гораздо меньше напряжения, если вместо того, чтобы стремиться делать и говорить что-то «правильное», примем решение фокусироваться на ощущениях тела и слушать его, устанавливать границы и выражать свои желания. Любой опыт – это шанс научиться слышать себя.
Когда мы настраиваемся на тонкие сигналы, идущие изнутри, мы учимся доверять мыслям и своему восприятию внешнего мира. Мы перестаем слушать других, которые всегда «знают», что мы чувствуем, думаем и как нам следует поступать. Мы уже не так часто заблуждаемся относительно себя и не вводим в заблуждение других. Мы меньше поддаемся чужому влиянию и перестаем преувеличивать значение окружающих.
Очень важно понять, что на нашу способность устанавливать реальные границы не должны влиять другие люди. Они не обязаны ради нас меняться.
Мы можем научиться поступать так, как нам кажется правильным изнутри – вне зависимости от того, что окружающие делают или говорят. Однажды наступит момент, когда мы больше не сможем предавать себя, и у нас будет достаточно сил и мудрости, чтобы справиться с любыми последствиями.
Глава 9. Два урока
Как понять, когда нужно отстаивать свои границы, а когда нужно просто пережить разочарование и подавленность
В предыдущей главе мы говорили о том, что нам может помочь набраться сил и научиться противостоять вторжениям. Мы также говорили о страхе быть отвергнутым и об одиночестве. Перспектива оказаться отвергнутым или одиноким затрагивает самые глубокие, первичные страхи – страх вторжения и насилия и страх быть нелюбимым. Вне зависимости от того, происходит ли по отношению к нам насилие и грубость, или мы лишаемся любви и внимания другого человека, внутренне мы всегда переживаем чувство предательства. И в том, и в другом случае мы испытываем одинаковые чувства: гнев, подавленность, обиду и отчаяние. Но если говорить о нашем внутреннем росте, то эти две ситуации отличаются друг от друга коренным образом. В духовном плане они учат нас совершенно разным вещам и требуют от нас совершенно разных откликов.
Когда кто-то нарушает наши границы или неуважительно к нам относится, неприемлемо просто наблюдать свою подавленность. Ситуация вторжения дает нам шанс установить границы. В примере из предыдущей главы женщине, муж которой не уважал ее границы во время занятий любовью, нужно было научиться отстаивать себя, не позволять ему быть неуважительным и грубым. Нельзя допускать, чтобы другой считал себя вашим хозяином и полагал, что вам следует просто его простить или притвориться, что ничего плохого с вами не происходит. Необходимо осознать свой страх говорить «нет» и научиться излагать другому человеку свои потребности ясно и настойчиво.
В других ситуациях выражать недовольство и требовать от людей другого поведения неразумно. Например, девушке, которая жаловалась, что ее парень все время занят компьютером и не обращает на нее должного внимания, необходимо научиться видеть и чувствовать свое разочарование по поводу того, что он такой, какой есть. Ее задача – признаться себе в том, что когда-то у нее был травмирующий опыт: какой-то близкий человек не уделял ей достаточно внимания. Теперь в тот момент, когда ее парень занят собой, ее травма вновь начинает кровоточить.
Жизнь заставляет нас научиться различать эти две ситуации. Иногда бывает непонятно, с которой из них мы встретились. Зачастую события несут в себе черты и нарушения границ, и отвержения. Конечно, в любом случае наше поведение, наш отклик на ситуацию должен помогать нам чувствовать достоинство, уважение к себе и большую любовь.
Например, Мари злится на своего парня из-за того, что он молчит в ответ на ее вопросы. В попытках привлечь его внимание она, в конце концов, либо кричит на него, либо выходит из комнаты, громко хлопнув дверью. Чему ей нужно научиться в этой ситуации? Нарушает ли он молчанием ее границы? Нужно ли ей как-то пресекать его игнорирование? Или ей предстоит увидеть и пережить разочарование, возникающее от того, что эмоционально он не с ней? Существование побуждает Мари больше себя уважать. Ей необходимо рассказать своему парню, что для нее важно то, чтобы он ей отвечал. Этот непростой шаг поможет ей ценить свои чувства и потребности. И в то же время ей нужно научиться переживать это игнорирование, прислушиваться к своим чувствам, осознавать их и, не подавляя, постепенно их отпускать. Ведь ее парень может не изменить поведения даже после того, как она расскажет ему о своих потребностях.
Мартина обижается, если Ганс, ее муж, большую часть времени занят «своими делами». Когда он работает за компьютером или встречается с друзьями, она мучает его расспросами: сколько еще он будет работать и надолго ли уходит к друзьям. Гансу не нравится ее настойчивость. Ему постоянно кажется, что его ждет наказание, если он проводит время не с ней. Боясь наказания, он чувствует себя виноватым каждый раз, когда уходит из дома и когда возвращается. Внутри него идет постоянная борьба, и поэтому он не может быть с женой по-настоящему близким. Его и так почти не бывает дома, а когда он дома, то не с ней, а со своим внутренним конфликтом. Такая «полублизость» и эмоциональная закрытость мужа расстраивают Мартину еще больше, потому что ранит ее, и она чувствует себя использованной.
Рядом с Гансом Мартина учится переживать боль и обиду, возникающую от того, что он эмоционально отсутствует. Она также учится переживать боль разлуки, когда он уходит из дома. И в то же время, когда он общается с ней из чувства вины и не может быть с ней близким, ей не нужно притворяться, что все в порядке. Гансу же нужно осознать свой страх расставания и дать себе право на собственную жизнь, на собственное пространство. Ему также нужно научиться пресекать попытки жены постоянно его контролировать. Кроме того, ситуация призывает Ганса чувствовать ту панику, которая охватывает его при мысли о мести и наказании со стороны жены.
Когда мы обсуждаем с участниками наших семинаров эти духовные уроки, они часто спрашивают, как быть, если их любимый или любимая занимается сексом с кем-то еще. Они хотят узнать, к какому из уроков – к вторжению или к лишению эмоциональной близости – относится эта ситуация. Мы уделим больше внимания этому вопросу в главе, где речь пойдет о доверии между любящими людьми. В целом, каждый из нас волен проживать эту жизнь так, как хочет. Если наш возлюбленный решает заняться сексом с кем-то другим, это не является вторжением, но провоцирует наши детские травмы, и нам приходится справляться с болью. В конце концов может наступить такой момент, когда мы больше не захотим мириться с теми крохами любви, которые получаем. Если к нашим чувствам снова и снова относятся без уважения, необходимо расстаться с партнером и двигаться дальше. В некоторых случаях переживание боли от того, что нас бросили, бывает разрушительным.
Если мы научимся прислушиваться к себе, то узнаем, каким именно образом наша энергия стремится выразить себя в разных обстоятельствах, и почувствуем, какая реакция является для нас естественной. В случае установления границ нам необходимо утвердить свое достоинство, проявить уважение к себе и не идти на компромиссы. В случае переживания разочарования и боли энергия ведет нас в сторону большей зрелости, поскольку мы учимся принимать собственную боль, одиночество, другого человека и ситуацию такими, какие они есть.
Наша интуиция естественным образом ведет нас к целостности, даже если это означает сказать кому-то «нет». Наша интуиция естественным образом ведет нас к тому, чтобы мы нашли в себе пространство, в котором сможем позволить другому человеку быть таким, какой он есть, даже если это приносит нам боль и разочарование.
Страх мешает нам слышать внутренний голос и обращать внимание на интуитивное чувствование, но это не значит, что мы лишены внутреннего знания. Мы также знаем, что глубоко внутри мы одиноки, как бы мы ни сопротивлялись этому факту, обвиняя людей или обстоятельства в том, что мы не получаем того, чего хотим. Но если мы следуем естественной внутренней правде, а не реагируем из раненой и напуганной детской части, то ощущаем целостность и достоинство на очень глубоком уровне. И даже малюсенькие шаги в этом направлении высвобождают внутри нас огромный запас энергии, который помогает нам двигаться дальше.
Что же мешает нам быть соединенными с внутренним знанием? Страхи раненой детской части. Когда мы не можем установить границы или рассказать о своих потребностях, мы находимся во власти травмированного ребенка, который боится наказания или чувствует, что не обладает правом говорить «нет». Поддаваясь панике и не имея возможности справиться с болью, возникающей от того, что мы не получаем желаемого, мы испытываем страх, что нас бросят. Этот страх чрезвычайно силен. Но сила и власть нашего внутреннего знания больше.
Полезно понять, что, следуя интуиции, мы помогаем в духовном росте не только себе, но и партнерам. Отношения с людьми предоставляют нам ситуации, благодаря которым мы можем усвоить два глубоких духовных урока. Интуитивно мы знаем, что, во-первых, в умении самостоятельно переживать боль и панику гораздо больше любви, нежели в попытках контролировать другого человека. И, во-вторых, мы проявляем гораздо больше любви по отношению к себе и к другим, если говорим о своих желаниях и устанавливаем границы. Когда мы проявляем свою целостность, другой человек получает о нас четкое представление и может нам доверять.
Это естественно, очень человечно и предсказуемо – реагировать из эмоциональной детской части на неуважение в наш адрес и на отсутствие внимания со стороны близких людей. Но, обладая большей осознанностью, мы начинаем понимать, что внутри нас живет не только маленький раненый ребенок. Мы обнаруживаем, что у нас есть выбор. Мы можем продолжать реагировать, но в любой момент можем и проснуться, увидеть автоматизм наших реакций и начать следовать внутренней природной мудрости. Это непросто и требует большой смелости, но все-таки возможно. И когда мы практикуемся, изучая два урока в тех ситуациях, в которых мы не слишком захвачены раненым ребенком, мы постепенно начинаем исходить из собственной мудрости и в более трудных случаях. Наша энергия и сила растут по мере того, как мы учимся себе доверять.
Глава 10. Скажите жизни «да»
Как научиться самостоятельно переживать боль и разочарование
Руми
- Агония любви
- пламенеет страстью…
- Плач разбитого сердца —
- врата, ведущие к богу.
Как-то на семинаре одна девушка рассказала о том, как ей трудно поддерживать отношения со своим парнем, потому что он не вовлечен в них настолько, насколько ей хотелось бы. Она его очень любит, но ей больно от того, что чаще всего он вообще не проявляет никаких чувств и не стремится участвовать в их жизни. Ей кажется, что он слишком много курит, пьет слишком много пива, слишком много смотрит телевизор, а также слишком много ест. Мы помогли ей соединиться с чувством гнева, которое она испытывала на него за то, что его нет рядом с ней эмоционально, а также с чувством гнева, которое она испытывала на родителей – за то, что те не были с ней близкими ни в прошлом, ни сейчас. Но как же ей вести себя с парнем? Это сложный вопрос. Если она выскажет ему свою боль, то еще больше отдалит его, роль злой стервы тоже ничем не поможет. Ей нужно научиться чему-то гораздо более глубокому, чем просто справляться со своим гневом.
Мы спросили ее:
– Что, если бы ты научилась принимать его таким, какой он есть?
– Если я сделаю это, то никогда не получу любви, в которой нуждаюсь. Он совсем уйдет в свои дела.
– Что ты почувствуешь, если примешь как факт то, что ничего не можешь сделать, что ты никак не можешь изменить его и что все твои усилия в этом направлении лишь усугубят ситуацию? – спросили мы.
– Это ужасно. Я не могу согласиться. Я не хочу быть с мужчиной, которого никогда нет рядом.
– Тебе удалось изменить его хоть немного?
– Нет.
Читать бесплатно другие книги:
