Дороги Зоны. Герои поневоле Заваров Дмитрий

Глава двадцать шестая,

описывающая увлекательную прогулку по ночному городу

«Очень романтичная обстановочка», – подумал Волков. Он не кривил душой – пейзаж действительно красив. Особую остроту восприятию придает тот факт, что мало кто из нормальных людей видел все это после катастрофы. Ночная Припять…

Из-за туч выглянула луна. Дождь недавно прекратился, отовсюду доносится шорох падающих капель. Покинутый город вызывает страх – Волков, уже забывший, как выглядит «цивилизация», тем не менее чувствует всю неестественность окружающего его скопища пустых высоток. При этом от заброшенных домов веет каким-то кладбищенским спокойствием. Крыши искрятся в лунном свете. Поблескивают лужи на дороге. Серебристые блики бегают по листве.

Отряд идет по широкой улице, скорее, даже бульвару: посередине дороги в два ряда торчат частично обломанные, частично выкорчеванные стволы. По бокам – коробки «хрущевок» с черными провалами окон. Это нервирует – идеальное место для засады. Рассадить бойцов по домам, и все – пара автоматчиков прижимает к земле, снайпер спокойно, как в тире, расстреливает идиотов, решивших прогуляться по Припяти лунной ночью.

Волков покосился на Седого, идущего рядом. Во-ткнуть нож в шею, как раз сейчас очень удобно, да и валить отсюда! Мысль, при всей ее глупости, приносит какое-никакое удовлетворение. Хотя Волков и понимает: винить полковника не за что. Согласился сам. И теперь идет живой мишенью рядом с ним также добровольно: нет другой возможности пройти, со всех сторон аномалии. Здесь они тоже есть, но меньше.

Как раз сейчас ведущий поднял руку, отмечая очередную аномалию. Генерал и сам ее видит: светлое сухое пятно отчетливо выделяется на еще не просохшей от дождя земле. Обошли, прижавшись к стене дома. Вышли к переулку. Тут Седой резко поднял ствол, генерал только успел посмотреть, куда он целит, как раздается сухой шорох выстрела: силуэт человека у дома через дорогу дергает головой, на стене за его спиной появляется черное пятно.

Сзади – сухой треск, один из бойцов валится на землю. Волков успевает заметить вспышку, берет на прицел окно. Вот она, голова снайпера: выстрел – готов!

– Бегом! – отрывисто командует Седой.

– Заберите все! – Волков показывает на труп бойца.

Ребята сдергивают рюкзак и автомат, срывают жетон. В бою солдат не хоронят. Седой ведет группу вдоль стены. Ныряют в подъезд, в квартиру на первом этаже. Командовать не нужно – бойцы заученно занимают оборону в комнатах и у двери.

– Нельзя здесь, с гранатомета одним выстрелом накроют, – качает головой Волков.

– Сейчас, поосмотримся и рванем, – успокаивает Седой. – Почти дошли. За домом перекресток. Думаешь, много их тут?

– Вряд ли. Посты у них по периметру и у Излучателя. Это так, дозорный пункт. Твой шел сменить того снайпера.

– Значит, скоро узнают, что не сменил.

– Они, мне говорили, телепаты все, – Волков озабоченно качает головой. – Возможно, уже знают.

– Ага! – скептически бросает Седой.

– Видел, как они воюют слаженно? Я ни у одного рации не находил.

– Ладно, об этом после. Давай по двое в соседнюю квартиру. Через окно на улицу.

Не верит Седой. А зря. Знают мутанты сектантские, что у них в Припяти чужие. Сейчас где-то уже собирается отряд. Будут загонять, как волков. Но делать нечего, пошли!

С противоположной стороны дома узкая полоска земли, бетонный забор с кольцами колючей проволоки поверху. Забор тянется до самого перекрестка. Там, на пересечении дорог, штабель плит. Полковник снова прицеливается в ночь, стреляет. Попал или нет – непонятно. «Как он их замечает?» – изумляется Волков.

– Бегом! – командует Седой.

На перекрестке поворачивают направо. Возле куста лежит скрючившийся человек, тихо стонет. Попал, значит, Седой! Волков стреляет раненому в голову, чтоб не мучился. Откуда-то спереди темнота откликается автоматной очередью, Седой дергается, падает на колено.

– Второй этаж, балкон! – хрипит полковник.

И Волков видит их: напротив дороги двухэтажное здание, двое сектантов – один на балконе, другой рядом в окне. Короткие вспышки выстрелов, треск пуль по асфальту. Прицелиться генерал не успевает, хлопает подствольник, на балконе расцветает шар взрыва.

– Ты как? – дергает Волков Седого.

– Нормально! – тот хлопает себя по груди. – Покупайте экзоскелеты фирмы «Сталкер».

Отряд рысью, рискуя угодить в аномалию, несется дальше. Лестница под землю, автостоянка. Никого. Еще одна лестница. Улица, плиты. Напротив, через дорогу – серая многоэтажка. Остатки оконных стекол ловят лунные блики.

– Гостиница, – говорит Седой.

– Точно.

У входа в гостиницу горит костер. Возле костра – никого. Внезапно охватывает непонятная тоска: пустой город, ничейный костер, огромная луна… Генерал застывает на месте, любуется пейзажем. Был бы волком – завыл бы! Но длится это всего мгновение. Седой уверенно ведет отряд к одиноко стоящей автобусной остановке. Падают в траву. Совсем рядом – широкий разворотный круг и полуразрушенная высотка за ним. Волков знает это место. Вон та дорога ведет прямо к стадиону. А от стадиона до Станции рукой подать. «Неужели дойдем?» – проносится в голове.

– К подземному переходу, залегаем, осматриваемся, – командует Седой и первым срывается с места.

Бойцы перемещаются к переходу, ложатся за парапетом. Вот она, их дорога. Справа ряды зданий, слева, за гостиницей – большой парк со знаменитым колесом обозрения. Темная дуга колеса возвышается над кронами тополей, по металлическим спицам бесшумно ползают тускловатые молнии.

– А вот и они! – шепчет Седой.

Волков переводит взгляд на командира. Полковник, прильнув к биноклю, всматривается в ночь. Невдалеке дорогу перегораживает горелый остов автобуса, дальше темнеют еще какие-то преграды, но они сейчас на возвышении – шоссе просматривается прекрасно.

– Кто? – уточняет Волков, хотя прекрасно понимает, о ком речь.

– Наши друзья. Только их теперь пятеро.

– Размножаются делением, – хмыкает Волков, – и довольно быстро. Вышли за троими, у Ельска их уже четверо, теперь и пятый появился.

– Да… – гудит Седой, не отрываясь от бинокля.

– Они ли?

– Они, они, – уверенно отвечает полковник. – Зубр без шлема. Идут прогулочным шагом.

– Как ты угадываешь, где их в Припяти можно найти?

– Я их нутром чую.

– А-а! Ну что, поскакали тогда?

– Кто у нас снайпер? – неожиданно интересуется Седой.

– Захарченко!

– Здесь! – один из бойцов, вооруженный СВД, подкатывается к командиру.

– В конце дороги здание видишь? – спрашивает Седой, все так же глядя в бинокль.

– Так точно.

– Четвертый ряд окон слева. На крыше.

– Вижу! – в голосе бойца слышится азарт. – Работать?

– Держи на прицеле, – полковник наконец убирает бинокль. – Пятеро идут по дороге. Видишь их, Захарченко?

– Вижу. Пятеро.

– Как только уйдут за ограду, жди тридцать секунд и снимай снайпера.

– Есть.

– И сразу галопом за ними, – это уже приказ Волкову.

– Движение, – вполголоса докладывает один из бойцов.

– Где? – Волков быстро крутит головой по сторонам.

– У костра сзади.

Но Волков уже и сам замечает: у входа в гостиницу мечутся тени, судя по всему, человеческие. Костер, мигнув, тухнет.

– Пять человек, – Седой смотрит в бинокль. – У одного гранатомет. Идут к нам.

– Заметили? – спрашивает Волков.

– Вроде нет. Что цель? – Седой кладет руку на плечо Захарченко.

– На месте.

– Наши друзья?

– Еще на дороге.

– Сейчас начнем. Как только – сразу снимай. Понял?

– Есть.

– Остальные, слушай сюда, – Седой говорит отрывисто, будто сплевывает. – Работаем быстро. Слева направо, как сидим, каждый своего. Потом подрываемся – по шоссе. С дороги не сходить. На ней аномалий нет. Работать по моему выстрелу. Я сниму самого правого. Занимай позиции.

Солдаты быстро расползаются – кто в траву, кто за дерево. Седой с Волковым остаются у перехода. Сектанты уже метрах в двадцати – и полковник укладывает своего. Щелкают приглушенные выстрелы, неестественно громко хлопает СВД. Враги остаются лежать на дороге.

– Что у тебя? – спрашивает Седой снайпера.

– Есть.

– Те пятеро успели скрыться?

– Нет.

– Заметили?

– Заметили. Труп прямо им в ноги свалился.

– Твою мать! – полковник в сердцах сплевывает. – Возьмите «РПГ» кто-нибудь и пошли.

Отряд срывается с места, один из бойцов отбегает, забирает с трупа гранатомет, догоняет остальных. Темп резвый, Волков командует использовать тоник, протягивает бутылку Седому – у полковника нет такого, его не комплектовали на базе. Но у Седого и без этого с экипировкой нормально, один экзоскелет чего стоит, где только взял-то? Бойцы пьют на ходу. Деревья слева расступаются, открывается вид на парк с колесом обозрения и какими-то темными строениями на той стороне. От крыши одного из них отделяется светящаяся точка и быстро несется в сторону отряда. Нарастающий гул. Граната!

– Ложись! – орет Волков.

Граната влетает в стену над дорогой, разрыв откалывает кусок стеновой плиты, по дороге стучат осколки. Захарченко вскидывает винтовку. Выстрел.

– Есть! – радостно кричит боец.

– Бегом! – командует Седой.

Сзади короткие очереди – стреляют из-под автобуса. Кто-то из бойцов ювелирно кладет под автобус заряд подствольника. Грохот, звон стекла. Отряд бежит дальше. Со стороны парка тоже стреляют, но издалека, неприцельно.

– Я вот думаю, как обратно? – интересуется Волков.

– Блин, мне больше интересно – как туда? – сопит Седой.

– Не передумают твои? Пришлют «вертушки»?

– А ты думаешь, кому-то охота за провал операции отвечать? Нам главное до Станции добраться. Тогда им деваться некуда. Сделают вид, что все было по плану.

Периодически дорогу перегораживает ржавая техника: легковушки, пожарные машины, даже БТР с задранным в небо стволом. Внутри броневика что-то светится. Любопытно, но не настолько, чтобы останавливаться. Выстрелы прекратились, судя по всему, временно: эта публика так просто не отстает.

Вот и конец дороги. Забор. Слева – ступеньки на террасу перед стадионом. Там дальше, у импровизированной баррикады из стволов деревьев и мешков с песком, горит еще один костер. Любят в «Секте» костры. У этого костра – тоже никого. Седой снова водит биноклем по сторонам.

– Здесь они, гады, – подзадоривает его Волков. – Ищи!

Бойцы озираются, подсознательно пригибаясь к земле. Откуда ждать нападения? Дома с бойницами окон – в каждом может спрятаться целая рота. Седой командует двигаться. Крадутся вдоль забора. За забором – стадион, в просветах между постройками видно футбольное поле со светящимися проплешинами аномалий. Вот и дырка в заборе, они наверняка прошли здесь. Седой ныряет в отверстие, за ним остальные. Волков – замыкающим. Напоследок оглядывается: возле костра стоит человек в плаще и смотрит прямо на него. Генерал вскидывает автомат, но человек даже не реагирует. И Волков почему-то решает не стрелять. Пару секунд он разглядывает непонятно кого, потом скрывается в проломе.

Глава двадцать седьмая,

в которой герои почти выходят на финишную прямую

У стены дома что-то глухо ударилось об асфальт. Сталкеры отреагировали машинально – рассыпались в стороны, залегли. Спустя какое-то время Зубр, оглядываясь, проскользнул к источнику шума. Махнул рукой остальным.

На бетонной отмостке у стены лежал труп сектанта. Рядом в траве валялась СВД.

Мора наклонился, повернул голову в расколотом шлеме – на окровавленном лице чуть сбоку от переносицы четко просматривалось пулевое отверстие. Сталкеры снова завертели головами по сторонам, но снова никого не заметили.

– Так! – сказал Шаман. – У кого какие версии?

– Это не мы! – будто оправдываясь, пробормотал Молодой.

– Братьям своим объясни, – предложил Зубр.

– Вряд ли его свои завалили, – сказал Мора. – Значит, тут кто-то еще из посторонних.

– Хрен с ними, с посторонними, – проворчал Сидорыч. – Вот труп, вот мы. Что еще надо?

– У нас ни у кого снайперок нет, – неуверенно сказал Шаман.

– А с чего ты решил, что его со снайперки сняли? – возразил Мора.

– Сам застрелился, – предположил Молодой.

– От тоски, – добавил Зубр.

– Давайте-ка двигать отсюда, – предложил Мора. – Пока рядом не легли.

– От снайпера убегать – умереть уставшим, – философски заметил Молодой.

– Точно! – согласился Сидорыч и, включив фонарь, быстро зашарил по трупу.

– А ну погаси! С ума сошел? – зашипел на него Шаман.

– Тихо-тихо, сынок! – успокаивающе проговорил Сидорыч, продолжая водить руками.

Он нашел то, что искал – контейнер на поясе трупа, – и выключил фонарь. Тихо щелкнула крышка, и рука Сидорыча заструилась мягким зеленоватым светом. Детекторы сталкеров затрещали.

– Ух ты! – восхитился Молодой. – Это же «звезда»!

– Вот она, родимая! – почти пропел Сидорыч. – Я знал, что эти ребята хорошо упакованы.

– Давай-ка, клади обратно! – жестко сказал Мора.

– Чего? – Сидорыч даже рот открыл.

– Клади, клади! – поддержал Шаман.

– Пацаны, вы очумели? – Сидорыч, казалось, не мог понять, шутят они или нет.

– Жадный старик, – укоризненно покачал головой Зубр.

– Я поделюсь, – пообещал Сидорыч.

– Совсем мозг отключился? – Шаман сплю-нул. – Если тебя за задницу схватят, даже спрашивать не будут: вот труп, вот артефакт с него. И мы заодно попадем.

– Да ладно, что вы…

– Либо клади, либо забирай и вали от нас подальше, – отрезал Мора.

Секунду Сидорыч соображал, потом, вздохнув, сунул «звезду» обратно. Зеленый свет погас, и от этого всем стало как-то грустно. Детекторы умолкли. Сидорыч полез было за антирадом, но, видя, что остальные уходят, достал флягу и сделал большой глоток.

Впереди, на площади перед входом на стадион, за баррикадой горел костер. Сталкеры заметили его раньше, еще до встречи с мертвым сектантом, и успели убедиться, что вокруг никого нет. Теперь, по понятным причинам, им очень хотелось, чтобы никто тут и не появился. Мора увидел пролом в заборе и, сделав знак остальным, проскочил внутрь. Сталкеры один за другим перелезли за ним. Зубр, протиснувшись между прутьями, замер на месте.

– Ты чего? – Шаман, заметив, что друг остался, вернулся.

– Кто-то же стрелял, – тихо ответил Зубр.

– Думаешь, за нами идут?

– Послушай, – предложил Зубр.

Шаман замолчал, прислушиваясь. За спиной, со стороны стадиона, доносились треск и хлопки – сталкеры успели рассмотреть через забор, что бывшее футбольное поле буквально кишит аномалиями. Но Зубр явно имел в виду не это, и спустя какое-то время Шаман понял, о чем он говорил.

– Вы чего? – это вернулся Мора.

– Слушай, – Шаман указал туда, откуда они пришли.

Аномалии на поле сделали секундную паузу, и теперь совершенно явственно стали слышны звуки выстрелов. Судя по всему, где-то там, у колеса обозрения, шел бой.

– По ходу дела, за нами, – махнул головой Шаман.

– Скорее всего, – согласился Мора.

– Полковник, – полуутвердительно произнес Зубр.

– Вот и я так думаю.

– Как только пробрался! Очень настырный тип, – покачал головой Шаман.

– Два варианта, – сказал Зубр. – Караулить здесь или оторваться.

– Вы чего там? – прошипел из темноты Молодой.

– Ждите! – бросил через плечо Мора.

– Подкараулим, и Шаман их из базуки завалит, – предложил Зубр. – И спокойно пойдем дальше.

– Базука хорошо вблизи действует, – не согласился Шаман. – Чем дальше ставишь, тем диаметр луча меньше. Метров с тридцати толку уже не больше, чем от обычного ствола. Ну бронебойный, разве что. А у них, сам видел, снайперы. Перещелкают как собак.

– К тому же мы не знаем, сколько их, – добавил Мора. – Ну и местные их гонят. Если принесут на хвосте, и кто-то из нас случайно снимет сектанта… А оторваться вполне реально. Тем более, если на них наседают.

– Да, – согласился Зубр. – Погнали.

Молодой с Сидорычем стояли в проходе между трибунами и рассматривали открывавшуюся отсюда картину. Посмотреть было на что – такой концентрации аномалий на квадратный метр поверхности, пожалуй, не было нигде в Зоне. Причем, судя по ряду непонятных признаков, здесь, наряду с традиционными, были представлены совершенно уникальные экземпляры. Мелькали огни, над полем носились крупные искры, периодически какая-то сила подбрасывала вверх комья земли, то тут, то там разряжались молнии…

– Да-а, – протянул Мора.

– Красота! – согласился Зубр.

– Сидорыч, – позвал Шаман. – Слабо за «звезду» пройти напрямик через поле?

– Шел бы ты… сам, – проворчал Сидорыч.

Сталкеры нестройно рассмеялись. Зубр хлопнул Мору по плечу и указал на беговую дорожку. На черной поверхности, опоясывающей поле, не было видно ни одной аномалии. Казалось, будто кто-то провел ограничительную черту.

– По дорожке на ту сторону, – сказал Зубр.

– Точно, бро! – поддержал Молодой. – Я так и шел.

– А если затянет? – спросил Шаман.

– Не затянет, – успокоил Молодой. – Я проверял.

– Значица, так! Я без фонаря не пойду, – заявил Сидорыч.

– Да ты что! – издевательски откликнулся Шаман.

– У вас у всех ПНВ, вы все видите. А мне ни хрена не видно. Я погибну.

– У меня нет ПНВ, – возразил Зубр.

– Ты мутант, – отрезал Сидорыч. – А я без фонаря не пойду.

– Ну можешь здесь остаться, – предложил Шаман.

– Что ты меня все время поддеваешь? – обернулся к нему Сидорыч. – Что я тебе сделал?

– С фонарем пойдешь – хорошей мишенью будешь, – пояснил Зубр.

– Мы с сектантами дружим, вроде?

– За нами тут еще идут товарищи, – пояснил Мора. – Не сектанты.

– Как это? – встрепенулся Сидорыч. – Кто?

– А вот те, кто у Ельска нас в тоннель загнал.

– Как это? Вы их видели? Откуда они? Как пробрались?

– Очень ты любопытный, – покачал головой Шаман. – Можешь остаться и спросить. Они не так далеко. А вообще, правда что, старик, включи-ка фонарь.

Зубр осторожно сбежал по широким ступенькам вниз. Поводил детектором, потрогал ногой грунт, потом спрыгнул на беговую дорожку и махнул остальным. Сталкеры быстро спустились. Внизу шум, идущий от аномалий, был значительно сильнее. Волнами накатывался теплый, пахнущий озоном и гарью воздух. Зубр сделал приглашающий жест и побежал. Остальные тронулись следом. Сидорыч так и не рискнул включить фонарь.

Слева бесновались аномалии, справа чернели ступеньки трибуны. Бегущие сталкеры выглядели как пародия на спортсменов – двигались медленно, постоянно оглядываясь по сторонам. Они обогнули поле и уже вышли на финишную прямую с противоположной стороны – но тут Зубр резко затормозил и, раскинув руки, остановил товарищей.

– Быстро на трибуну! – скомандовал он, перекрикивая хлопанье «трамплинов».

Отряд отбежал назад, к проходу, и взлетел по ступенькам наверх. Залегли на уровне четвертого ряда, там еще сохранились пластиковые кресла. Сталкеры вопросительно уставились на Зубра, тот ткнул пальцем в темноту.

Мора заметил его первым. А заметив, чуть было не бросился бежать. Слабо ойкнул Молодой, Шаман судорожно перехватил свою пушку. Гигант! Монстр медленно, словно прогуливаясь, двигался по беговой дорожке в их сторону. Периодически останавливался, ковырял лапой землю.

– Я его завалю! – плотоядно прошептал Шаман.

– Не уверен, – покачал головой Зубр. – А если не получится с первого раза, он нас растопчет.

– Можно рискнуть.

– Можно, – вмешался Мора. – Но не нужно. Он идет в ту сторону. Пусть полковник с ним и разбирается. Или он с полковником.

– А если он нас заметит?

– Вот тогда и рискнешь.

– Вы о ком вообще? – возмутился Сидорыч. – Кто там идет?

– Гигант, – пояснил Молодой.

– Где?

– Как раз на полукруг выходит.

– Я хочу шлем с ПНВ, – зло прошипел Сидорыч, вглядываясь в темноту.

– Он ночью тоже хреново видит, – успокоил его Зубр. – Сидим тихо. Ждем, пока пройдет.

Тварь приближалась. Вскоре стали ощущаться ее тяжелые шаги. А потом пришло зловоние – непередаваемая смесь запахов гниющего мяса, паленой шерсти и экскрементов. Гигант, очертаниями напоминающий картофельный клубень на толстых бугристых ногах, был высотой метра под три. Теперь, когда он подошел совсем близко, Шаман понял справедливость опасений Зубра: не факт, что этого монстра можно завалить даже из его чудо-пушки. Бугристая туша дышала мощью, каждый ее шаг отдавался дрожью в бетонном основании трибуны. В «Рентгенах» на стене висел череп гиганта, и те, кто не верил, могли убедиться: толщина кости там была не менее пятнадцати сантиметров.

Сталкеры сидели не шелохнувшись, скрытые за спинками сидений, но гигант не смотрел по сторонам, он принюхивался к земле, тыча отростком носа в самую дорожку, словно собака, взявшая след. Вот монстр что-то учуял, остановился прямо напротив сталкеров, шумно засопел, завертелся на месте, оглядываясь. В какой-то момент показалось, что он заметил людей, во всяком случае, мутант развернулся в их сторону и замер… Но спустя пару секунд гигант снова уткнулся в землю и пошел дальше. Сталкеры выдохнули.

– Сволочь! – выругался Мора, когда монстр отошел достаточно далеко. – Терпеть их не могу. Первый мутант, которого я в Зоне повстречал, он тут же пол-отряда нашего завалил. Из-за него меня и окрестили.

– Как это? – заинтересовался Молодой.

– Ну как… После этого напились все. Я задом в костер сел. Потушил.

– А! Понял – Морра! Это такой персонаж был в сказках про муми-троллей.

– Точно.

– Все равно крутое погоняло. Мне вот уже за тридцать, а все Молодой.

– Когда крестили, молодой был, – утешил Зубр.