О чем говорят врачи? Как понимать рекомендации доктора и результаты анализов Звонков Андрей
Связь самая непосредственная. Клеткам проводящей системы так же нужно есть и дышать, как и всему организму. Но при недостаточном кровоснабжении они начинают плохо работать.
Прежде всего это проявляется в нарушении проводимости, возникновении блокад (возможно, слышали о ножках пучка Гиса?), как более тяжелое осложнение развиваются различные виды аритмии. От экстрасистол — внеочередных сокращений сердца — до мерцаний, трепетаний и фибрилляций.
Звучит довольно угрожающе. А слово «фибрилляции» знакомо по известному прибору — дефибриллятору. Это так серьезно?
Это очень серьезно! Если на экстрасистолы, особенно единичные, сам человек и даже врачи-кардиологи особого внимания не обращают: есть нормативы на их количество в сутки, то такие нарушения ритма, как мерцательная аритмия, пароксизмальная тахикардия или брадикардия с частотой пульса меньше 46 ударов в минуту, — это очень серьезно и порой смертельно опасно. Но главную опасность представляет так называемая спонтанная остановка сердца — возникновение мелковолновой фибрилляции, когда сердце фактически не качает кровь. Это приводит к смерти в течение 4–5 минут. Причем все происходит на фоне абсолютного здоровья и практически бессимптомно.
Это и есть синдром внезапной смерти?
Конечно. При вскрытии потом не обнаруживается никаких изменений в миокарде: ни тромбозов, ни ишемий — ничего, с чем можно было бы связать смерть. Человек перед смертью может не успеть ничего сказать или только пожалуется на внезапные слабость и темноту в глазах, после чего потеряет сознание.
Но его еще можно спасти?
Если рядом окажется тот, кто умеет оказывать помощь в таких ситуациях. В противном случае человек обречен. Очень часто свидетели подобных эпизодов теряются, мечутся, вызывают «скорую». Это все бессмысленно.
А что же делать?
Внезапная остановка сердца, по сути, никогда не бывает истинной остановкой — асистолией. Чаще всего развивается фибрилляция — частые и неэффективные сокращения предсердий и желудочков. Остановить их и позволить сердцу заработать в нормальном ритме можно коротким сильным ударом в грудину. Когда больной лежит на спине, руками, сжатыми наподобие кувалды, надо нанести сильный удар в самую середину — между межключичной ямкой и мечевидным отростком грудины. Удар наносится один раз[99]. Если за 2–3 секунды ритм не появился, не определился пульс на шее и лучевых артериях, необходимо приступать к непрямому массажу сердца и производить вентиляцию легких. Лучше всего это делать вдвоем. Один качает сердце, второй — легкие, меняясь каждую минуту-две.
Таким образом можно спасти жизнь?
Не стоит питать иллюзий, но шанс спасти человека есть, и грех его не использовать.
Сколько времени качать? Пять минут, десять, полчаса?
Критерием эффективности реанимации являются узкие зрачки глаз. Пока они не расползлись почти во всю радужку, нужно качать: значит, мозгу кислорода хватает и развитие отека ему не грозит. Конечно, кроме мозга, страдают и другие системы, но они более живучие. Поэтому примем за правило: качаем до приезда службы 03 или спасателей.
Что ж, это понятно. Давайте подведем итог: гипертрофия сердца при увлечении экстремальными видами спорта, бодибилдингом, тяжелой атлетикой, особенно с использованием анаболиков, смертельно опасна?
Именно так. Врачам XIX века было хорошо известно такое явление у борцов и цирковых атлетов (которые в те годы не знали анаболиков), как гипертрофия сердца и ее осложнение — дилатация желудочков, то есть расширение полости и ослабление сердечного выброса. Даже если спортсмену удалось уцелеть после внезапной остановки (фибрилляции) сердца, его проблемы не закончились. К 60–65 годам его поджидают дилатация желудочков и сердечная недостаточность. В позапрошлом столетии это называли «бычьим сердцем». Подобный больной обречен на тяжелые страдания: постоянную нарастающую одышку, перегрузку печени, асцит, возможно, цирроз. Прибавьте к этому токсическое действие на печень анаболических гормонов. Такой судьбы я не желаю никому.
Весьма мрачную картину вы нарисовали. Что же делать?
Прежде всего — думать. Когда молодой человек выбирает вид спорта — думать. Нужно ли ему так сокращать свою жизнь, рисковать здоровьем и становиться инвалидом к 45 годам? Статистика неумолима. Максимальная продолжительность жизни у «силовиков» и экстремалов — 60 лет. Это даже при условии, что они не используют анаболики. А найдите таких.
Глава 9
О мужском достоинстве, или Как понимать спермограмму
Мне задают самые разные вопросы. Иногда я даже впадаю в ступор от неожиданности и, чтобы ответить, роюсь в литературе, звоню коллегам-специалистам, вспоминаю, что рассказывали в институте. Так вышло и когда буквально за три дня на меня вдруг свалилось сразу два вопроса — и далеких, и близких одновременно. Ключевая тема обоих — способность к продолжению рода.
• Как понять, что написано в спермограмме?
• Станет ли мужчина бесплодным после удаления простаты?
Для ответа мне пришлось освежить в памяти все, что нам читали на лекциях по урологии (кафедра профессора Кана). Можете себе представить, наверное, как студенты относятся к курсам, которые не связаны непосредственно с будущей специальностью и практической работой. Слушают вполуха, смотрят вполглаза, к зачетам и экзаменам готовятся накануне сдачи. Думаете, я был исключением? К тому же умение читать лекции — это действительно искусство. И очень немногие профессора и доценты им владеют.
Случай из жизниРассказывают (не ручаюсь, что это правда, но мне нравится), что профессор М. Г. Привес — анатом из Ленинградского мединститута — выходил из-за кафедры на сцену аудитории и начинал лекцию по анатомии половой системы словами:
— Размеры мужского полового члена бывают разные…
При этом он опускал правую руку в карман брюк, после чего продолжал:
— У меня, например… — Он делал паузу, а затем, дождавшись максимального внимания от студентов (примерно 180–200 человек с двух потоков), которые уже приготовились услышать интимную информацию, доставал из кармана платок и протирал лысину со словами: — …однажды был такой случай…
Вообще, лекторы-медики любят привлекать внимание слушателей, делая акцент на половую сферу, причем именно мужскую. Ходит байка, что некий профессор-уролог приносил на лекцию пятилитровую банку с заспиртованным органом размером с батон колбасы и с гордостью говорил: «Какой красавец! Такой есть только у меня и профессора (саратовского, ярославского, воронежского) института…», а потом читал лекцию.
Однако вернемся к вопросам о спермограмме и важности простаты для зачатия наследников. Поверьте на слово: сперматогенез — это сложная тема. Если преподаватель хотел завалить студента на зачете, то задавал дополнительный вопрос о схеме сперматогенеза — и два балла или хлипкий трояк в лучшем случае были обеспечены. Так что не думайте, что я вам сейчас сумею все на пальцах объяснить. Я лишь попробую очень поверхностно и схематично рассказать, где и как рождаются сперматозоиды (иногда за агрессивность натуры их называют «сперматозаврами»).
Для начала посмотрим на бланк спермограммы.
Надо объяснять, как берется сперма на анализ? Традиционно — руками. Мужчина идет в санитарную комнату (в клиниках «загнивающего Запада» используются специальные помещения с соответствующими журналами и видеоматериалами) и получает требуемое вещество. До этого он в течение семи дней не имеет половых отношений, не пьет алкоголя, не курит (если может), не ходит в баню и сауну, носит свободное нижнее белье (не плавки) и, перед тем как приступить к добыче эякулята, моет руки. Сперма собирается в стерильную посуду.
Должен сразу сказать, что отработанный презерватив после коитуса (полового акта) для такого анализа не годится. Во-первых, сперма для исследования должна быть наисвежайшей, еще теплой. А во-вторых, почти все презервативы покрыты 9-ноновлоном (сперматоцидным средством), из-за чего сперма содержит мертвых живчиков.
Теперь перейдем к результатам анализа. Хочу предупредить появление вопросов типа: «Почему мне в одной лаборатории написали так, а в другой — этак?» А вот почему. Приведу цитату из «Википедии»: «В настоящее время в России (а также в СССР в прошлом) не существует специальных документов Минздравсоцразвития, устанавливающих нормы фертильного[100] эякулята. Медицинские учреждения вправе оценивать фертильность эякулята по собственным нормам. Большой популярностью среди врачей пользуются нормы, предложенные Всемирной организацией здравоохранения. Распространенность норм ВОЗ настолько велика среди врачей, что они могут считаться общепризнанными в настоящее время, а книга «Руководства ВОЗ по лабораторному исследованию эякулята человека и взаимодействия сперматозоидов с цервикальной слизью» является наиболее авторитетным изданием, посвященным правилам проведения спермограммы».
Какая сперма считается нормальной
Рассмотрим нормы, принятые ВОЗ с 2010 года.
Объем — 1,5–2 мл. Меньше — плохо, больше — хорошо. То есть мужчина заполняет емкость, насколько может, но если количество спермы оказывается меньше 1,5 мл, это симптоматично. Основной объем эякуляту придают сок семенных пузырьков (около двух третей) и сок предстательной железы (около одной трети).
Концентрация живности — сперматозоидов (СЗ) — хотя бы 18–20 млн/мл. Если больше — великолепно, если меньше — есть повод для тревоги.
Подвижность — 32–50 %. Это отношение подвижных СЗ к неподвижным, или «спящим» (я называю их так из-за судорожных подергиваний хвостиком — подобно тому, как у дремлющего человека подергиваются руки-ноги). Вообще, ВОЗ классифицирует подвижность СЗ таким образом: прогрессивное движение, непрогрессивное движение и неподвижность.
Жизнеспособность — 58 %. Это показатель того, сколько СЗ остается в живых через несколько часов хранения спермы в термостате (при температуре 37 °C).
Морфология (нормальных форм) — 4 % и более.
В норме сперма — вязкая, коллоидная масса, которая через некоторое время становится жидкой (срок разжижения составляет 15–60 минут). Это физиологический процесс, обусловленный составом спермы. Два вещества — семеногелин (из семенных пузырьков) и уже знакомый нам ПСА (вот он зачем нужен, оказывается!), — взаимодействуя друг с другом и СЗ, переводят их из неактивной фазы в активную. Другими словами, разжижение спермы необходимо для оплодотворения. И если этого не происходит, СЗ не бросаются на поиск яйцеклетки.
РН спермы (кислотность) — 7,2–8,0. То есть реакция щелочная: лакмусовая бумажка синеет. В принципе, качественного (цвет индикатора) анализа для определения нормы рН достаточно. Если же индикатор не синеет — плохо. Вот тут, может быть, имеет смысл изучить рН в цифрах.
Цвет и запах. Эти параметры указываются в бланках, но большого значения не имеют. Цвет в норме варьируется от молочно-мутноватого до серовато-беловатого, иногда желтовато-розоватого (если подмешивается кровь). Некоторые лаборатории указывают, что запах «Специфический», «Цветов каштана» или пишут: «Без запаха». Пахнет вещество спермин, назначение которого еще не выяснили. Но некоторые специалисты-андрологи полагают, что «чем духовитее, тем плодовитее» (иначе говоря, тем активнее сперма). Впрочем, эти данные пока статистически не подтверждены.
Количество сперматозоидов (относительное и абсолютное) — от 20 млн/мл или от 40 млн на весь объем эякулята в пробе (2 мл). Если эякулята больше и на 1 мл приходится от 20 млн и выше, это замечательно. Если меньше — плохо. Считаются СЗ, как и элементы крови, в стандартной камере Горяева.
Жизнеспособность оценивается по подвижности. Кто дрыгается, тот и живой, а кто не шевелится, тот или неактивный, или мертвый. Есть специальный краситель, который не проникает внутрь живых СЗ и проникает в мертвые. Он помогает оценить данный параметр более точно (в норме он, как я уже писал, составляет от 40 %).
Лейкоциты. Если их до 1 млн/мл — норма, если больше — воспаление. Где? Вероятнее всего, или в простате (хронический простатит), или в уретре (уретрит). Если воспаление в семенниках, то эта болезнь незамеченной не проходит: ощущения как после хорошего удара по мошонке, растянувшиеся на несколько недель.
Антиспермальные антитела (АСАТ) — это аутоиммунная реакция на антиген, то есть сперматозоиды, если они почему-то попадают в кровь мужчины. Такое случается после травмы яичка, ушиба мошонки или в результате острого простатита.
Наличие АСАТ и особенно их высокая концентрация в сперме приводит к фактическому бесплодию. В норме АСАТ в сперме быть не должно.
Что могут написать в заключении спермограммы?
Олигозооспермия — концентрация сперматозоидов ниже нормативного значения.
Астенозооспермия — подвижность сперматозоидов ниже нормативного значения.
Тератозооспермия — морфология сперматозоидов ниже нормативного значения.
Азооспермия — отсутствие сперматозоидов в эякуляте.
Аспермия — отсутствие эякулята (в таком значении соответствует термину «анэякуляция», но некоторые специалисты используют слово «аспермия» для описания эякулята, в котором отсутствуют не только сперматозоиды, но и незрелые клетки сперматогенеза). Сперма есть, но в ней нет ничего, кроме жидкости.
Термины «олигозооспермия», «астенозооспермия» и «тератозооспермия» при наличии соответствующих отклонений в эякуляте могут быть объединены в одно слово, например: «олигоастенотератозооспермия», «астенотератозооспермия» и т. п.
Кроме того, распространены следующие понятия:
• олигоспермия — объем эякулята ниже нормативного значения;
• лейкоцитоспермия (или лейкоспермия, или пиоспермия[101]) — концентрация лейкоцитов выше нормативного значения.
Иногда можно встретить такие термины, как:
• акиноспермия (акинозооспермия) — полная неподвижность сперматозоидов;
• некроспермия (некрозооспермия) — отсутствие живых сперматозоидов в эякуляте;
• криптоспермия (криптозооспермия) — предельно малое количество сперматозоидов, которые могут быть обнаружены в эякуляте с большим трудом, после центрифугирования спермы;
• гемоспермия — присутствие крови (эритроцитов) в эякуляте.
Итак, подведем итог.
Из чего состоит сперма?
1. Собственно семенная жидкость, которая содержит сперматозоиды, — 1/5 объема эякулята.
2. Секрет (или сок) простаты. Содержит биологически активные вещества, ферменты, простагландины, ПСА, которые делают СЗ активными. Дает примерно 1 /4 часть объема спермы.
3. Секрет семенных пузырьков (это анатомическое образование рядом с простатой) — дает 2/3 от объема эякулята.
Приведет ли удаление простаты к бесплодию?
Со всех экранов только и твердят, что простатит ведет к бесплодию! В некотором роде это верно. Но лишь отчасти. Простатит — это воспаление, которое приводит к поражению железы и семенных протоков. Отсюда и бесплодие. Если бы семенная жидкость, содержащая СЗ, все-таки извергалась в уретру и далее, это сохранило бы шанс на зачатие. Если, несмотря на удаление простаты, не повреждены семенные пузырьки и открыты протоки из семенников, то сперма хоть и теряет часть фертильных свойств (способность к оплодотворению), но шанс остается.
Даже с удаленной простатой сексуально активный мужчина может стать отцом, хотя это менее вероятно, чем у того, кто имеет полный набор необходимых элементов.
Заодно добавлю: одного яичка тоже достаточно для зачатия. Хотя с двумя веселее и надежнее.
Вам все еще интересно узнать, как и где появляются «сперматозавры»? Тогда, как и обещал, расскажу простенько и доступно: в семенниках.
Хотите поподробнее? Хорошо, но сначала задам вопрос: вы никогда не задумывались, почему они расположены в отдельном «пакете», называемом мошонкой, почему она именно такая и чем опасно неопущение яичка или варикозное расширение вен семенников — варикоцеле?
Я не увожу вас от темы. Я иду параллельным курсом, заодно затрагивая темы, связанные с некоторыми причинами мужского бесплодия и риском возникновения рака яичка.
Начнем с мошонки. Это кожаный мешок, в котором бережно хранятся два яичка с придатками. Анатомы определяют мошонку как «…отвисающее книзу выпячивание брюшной стенки, расположенное между корнем[102] полового члена и промежностью». В этом «отвисающем книзу» природном термостате, который собирается в плотную грушу, когда холодно, и распускается полотенцем, когда жарко, хранится наследство любого мужчины. Почему мошонка так себя ведет? Почему яички не спрятаны понадежнее, где-нибудь между желудком и сердцем? Ведь, согласитесь, как-то рискованно: все «на виду». Однако вспомните: Суворов рекомендовал держать голову в холоде. Так и мудрая природа решила, что в прохладе яички лучше сохраняются и работают. Семенникам для нормального сперматогенеза нужна пониженная температура — 35 °C (на 1,5–2,5 градуса ниже привычной). Всё потому, что там идут такие мощные обменные процессы, что семенники сами продуцируют очень много тепла, которое нужно отводить.
ВажноК перегреву ведет варикозное расширение вен семенников и мошонки, а также крипторхизм[103] — неопущение яичка у грудничков. Очень важно как можно раньше обнаружить это[104] и провести хирургическое лечение (операцию низведения). Замечено: чем раньше обнаружено неопущение и чем меньше времени яички подвергались перегреву, тем выше вероятность, что бесплодия не будет.
При перегреве яичек повышается риск возникновения «сбойных» раковых клеток — очень «злой»[105] опухоли семеномы; разрушаются клетки, продуцирующие СЗ и половые гормоны — тестостерон.
Что происходит в семенниках?
Семенник — овоидная трубчатая железа, состоящая из канальцев, длина которых достигает 50 см. А семенной проток достигает пятиметровой длины. И все эти каналы и протоки укладываются в объем одного яичка. Вторая ткань, которая образует яичко, — соединительная. Работа в семенниках идет в двух направлениях. Во-первых, производится тестостерон — мужской половой гормон (который, будучи в избытке, стремится лишить голову мужчины волос и придать ей сходство с символом брутальности — яйцом). Во-вторых, здесь создаются сперматозоиды — гонады (половые клетки).
Особенность гонад в том, что они имеют половинный (гаплоидный) набор хромосом. Этот набор в СЗ может быть женским или мужским, то есть X и У. Откуда взялись эти понятия? Почему именно «икс» и «игрек»? Тут все дело во внешнем виде. Когда генетики впервые разобрали хромосомы в обычной клетке по парам, то обнаружили, что мужской набор отличается от женского: в последней, 23-й паре одна хромосома у мужчины имеет не Х-форму (как остальные), а лишена одной ноги и выглядит как буква У. Отсюда и название. Такая «ущербность» придает этим СЗ некоторую легкость и более высокую подвижность.
Статистически количество сперматозоидов, несущих хромосомы X и У, примерно равно. И кажется, что шансы на рождение мальчиков и девочек одинаковы. Ан нет. Когда живчики вырываются «на волю», сперма растворяет пробку слизи в цервикальном канале шейки матки, и СЗ с У-хромосомой как более легкие и острые прилетают к яйцеклетке первыми, а если она еще недозрела, «топчутся» вокруг яичника, пока не выйдет долгожданная. Тогда эти торопыги начинают тыкаться в ее мембрану головками и тратят свой фермент — гиалуронидазу на растворение оболочки яйцеклетки. Та потихоньку подбирается к маточной трубе и начинает движение в полость матки. Тяжелые, неповоротливые СЗ с Х-хромосомой встречают яйцеклетку с почти растворенной мембраной на полдороге к матке и заканчивают начатое. Поэтому всегда выше вероятность, что родится девочка.
Вот такая физиология.
Глава 10
Здравствуйте, доктор!
Напоследок давайте поговорим немного об отношении к медицине и медикам, сложившемся в России. Последнее время я работаю в районной поликлинике и порой становлюсь свидетелем крайне неприятных сцен с участием пациентов.
Случай из жизниСовсем недавно в наше отделение позвонили.
— У меня кончился инсулин!
— Что вас беспокоит? Это отделение неотложной помощи.
— Вы что, не понимаете? Я больной диабетик!
— Что вас беспокоит?
— Вы что, издеваетесь? Я же говорю: у меня кончился инсулин!
— Чем мы можем вам помочь?
— Привезите мне инсулин!
— У нас нет инсулина. Если у вас высокий сахар, вызывайте «скорую», и она госпитализирует вас с гликемической атакой.
— Я буду звонить в департамент! Вы мне отказали в помощи! Моя смерть будет на вашей совести, негодяи!
К счастью, это бывает нечасто. Но бывает. Высокое начальство периодически любит вещать с высоких трибун о том, что больным будет обеспечено всё: любые лекарства, любая помощь. И эти заверения нередко воспринимаются неадекватно. Самое обидное, что все жалобы, даже совершенно идиотские, неизменно трактуются руководством в пользу пациентов.
Совсем недавно мне рассказали историю о престарелой даме, которая в 5 утра вызвала кардиологическую бригаду, пожаловавшись на боли в сердце. Как оказалось, больная, проснувшись, уронила пульт от телевизора, и батарейки укатились под диван. Чтобы ей починили пульт и нашли батарейки, она и позвонила в «скорую помощь».
Я не сужу. Судите сами. Подобных эпизодов, демонстрирующих безответственное и потребительское отношение к медицине, очень много, слишком. Не далее как на прошлом дежурстве я сам посреди ночи приехал на вызов — боли в спине, радикулит. Это моя работа. Но пациентка села в свою машину и уехала, не дождавшись. Зачем она звонила? Что это было? Я не знаю.
Но очевидно, что с этим всем нужно что-то делать.
Как разговаривать с врачом?
В основной массе люди обращаются к врачу по какому-то поводу. От скуки или по забывчивости на прием в поликлинику, как правило, являются пожилые пациенты, которым дома нечего делать и которые хотят пообщаться в очереди с другими скучающими. Иные вообще считают, что поликлиника — это как магазин: шел мимо и подумал: а не забежать ли за рецептиком? К счастью, таких не слишком много. Большинство понимает, что в рабочее время врач безумно занят[106]. Чем? Все зависит от специальности и должности. Пишет (на это уходит до 80 % времени), осматривает пациентов, беседует с ними и думает.
Я не случайно начал этот раздел с повода для обращения. Любой трезвомыслящий человек понимает, что врач, конечно, не скажет только что вошедшему в кабинет пациенту: «Чего приперся?» Все-таки медик должен вести себя культурно. Но он, естественно, ожидает, что ему быстро и четко изложат цель визита. И когда вошедший заявляет: «Я бегу на электричку, выпишите мне рецепт на лекарства, а то они кончаются», можете представить себе ощущения и мысли врача. А ведь он перед выпиской рецептов должен опросить, осмотреть и обосновать назначение (выписывание препаратов). И что в результате? Доктор говорит: «Садитесь, рассказывайте, что беспокоит», а больной (стуча копытцами по полу): «Выпишите мне рецепт! Электричка уйдет!» Разговор слепого с глухим. Непонимание того, что врач — работает. Что он имеет свои обязанности. Отчасти мы сами виноваты, мы — медики. Мы девальвировали ритуал общения пациента с врачом. Мы упростили это общение. И тем самым сами себе выкопали яму. Обратный процесс — воспитания пациентов и выстраивания отношений — долог и дорог. Дорог не деньгами — а нервами пациентов и врачей.
Кстати, о хамстве и бескультурии среди медиков. По этому поводу часто приходится слышать жалобы от пациентов. Мол, врач обращается на «ты», грубит, буквально матом разговаривает — как же так можно? Нельзя, разумеется. Но ведь культура — это качество, характеризующее не врача как профессионала, а человека. Никто не становится культурным в момент получения диплома. Даже если хам и подонок сумел поступить в медицинский институт и доучиться до выпускных экзаменов, он не перестал быть хамом и подонком. Если в советское время общественные организации еще как-то могли контролировать «моральный облик молодого строителя коммунизма», то сейчас, в эпоху развитого разнузданного капитализма и рыночных отношений, вопрос морали даже поднимать неэтично.
Выгода — вот основа отношений. Пациент ищет участия, а находит оценку выгоды. Медика загоняют в эти рамки, попутно требуя культурного отношения и непременно высоких моральных качеств.
Однако мораль и выгода абсолютно не сочетаются — точно так же, как, например, благородство и трезвый расчет. Найти баланс между выгодой и бескорыстием невозможно. А значит, глупо и несовременно ждать от медика порывов к помощи и спасению, если эти порывы никак не отражаются на зарплате. Ведь не потребуете же вы милосердия и бескорыстия от продавцов в магазинах, если придете туда голым, босым и голодным? Вас не возмущает, что у них отсутствует стремление немедленно одеть, обуть и накормить вас за свой счет? Так почему от врача, который тоже продает свои знания и умения, можно требовать, чтобы он делал это бесплатно? Вы спросите: «А как же клятвы, присяги, обещания?»
Не верьте этому. Вас коварно обманули. Пресловутая клятва Гиппократа не более чем цеховая клятва мастерового. Из нее пациентов затрагивает лишь одна заповедь: «Не навреди!» Все остальное касается коллег, учителей и их родственников.
Присяга советского врача была намного объемнее и содержала больше призывов к бескорыстию, она даже требовала от медика бороться «за мир во всем мире и против атомной войны». Но мы ведь уже не советские врачи. Мы российские врачи. А в России, как и во всем мире, капитализм, рынок. И значит, любые призывы работать без оплаты нарушают основной закон, который еще Карл Маркс сформулировал в трехтомнике «Капитал»: «Любой неоплачиваемый труд есть рабство».
Вы скажете, что в России оплату труда медиков взяло на себя государство, которое делает это через фонд обязательного медицинского страхования. Верно. Взяло. Поэтому в государственной поликлинике с пациентов никто денег и не просит (не имеет права). Но и от врачей никто не требует высокой морали, нравственности и культуры. А что тогда от него требуется? Бумажки. Сертификаты и дипломы о повышении квалификации. Это чтобы принять на работу. По работе требуют оформлять всевозможную документацию: истории болезни, карты, талоны, выписки, рецепты, справки и больничные листы. А о культуре вспоминают, только когда между врачом и пациентом возникает конфликт.
Кто виноват в конфликте? Смеяться будете: всегда врач, даже если он вел себя очень культурно и выдержанно. Что нужно, чтобы врач из категории виноватых перешел в категорию пострадавших? Надо его ударить при свидетелях[107]. Тогда он получит право обратиться в органы правопорядка и стать жертвой. А до этого ему руководство обязательно будет ставить в вину, что он не сумел найти подход к пациенту, потушить зарождающийся конфликт, успокоить и утешить.
Это покажется абсурдным. Но я был свидетелем ситуации, когда буйный пенсионер клюкой крушил стол в регистратуре за то, что его не направили немедленно к врачу, а предложили взять талон на прием. Охрана при этом разводила руками, а милиция (тогда еще), услышав возраст буяна — 85 лет, заявила, что ничем помочь не может: «Вот если он нанесет побои и увечья, тогда и вызывайте!»
Но вернемся к нашей теме. Я надеюсь, что книгу читают воспитанные люди. Итак, как же разговаривать с врачом, если вам от него что-то нужно?
1. Поздоровайтесь. Врач сразу поймет, что вы человек культурный, а главное — не агрессивный.
2. Если врач спросит, на что вы жалуетесь и что случилось, не начинайте рассказ с того, что ваши родственники вам посоветовали такое-то средство, что вы торопитесь на электричку, что кошка окотилась, что водка сплошь паленая, а градусник или тонометр сломался. Отвечайте на главный вопрос: что вас действительно мучает. Что, как и где болит, когда заболело, почему (если знаете)? Если боли нет, то что именно беспокоит? Не говорите, что у вас высокое давление (хотя, если оно бессимптомно, это повод для обращения), а все-таки объясните, как оно отражается на самочувствии.
3. Если врач задает вопрос, ответьте на него, даже если вам кажется, что он не относится к вашей проблеме. Утаивать вы можете только ваше финансовое состояние или государственную тайну. Но так прямо и заявляйте: мол, кем работали мои родители — секрет, где жили, не скажу; дал подписку о неразглашении сразу, как родился. А, например, вопросы про обои (когда поклеили, где покупали) или ковры на полу (натуральные или искусственные) вовсе не такие уж праздные. Дело в том, что в обоях (если они произведены с нарушением технологии) могут содержаться токсичные вещества, а ковер из натуральной шерсти — источник мощнейших аллергенов.
4. Не удивляйтесь, если врач на какой-то ваш вопрос скажет: «Не знаю». Это честный ответ, и не надо стыдить медика. Всего на свете не знает никто. Я не стесняюсь так отвечать больным, но и не ленюсь найти ответ на заданный вопрос. Лучше честно признаться в некомпетентности, чем наговорить глупостей или дать вредный совет.
Даже самый хороший врач не знает всего на свете, хотя и учится всю жизнь.
5. Получив направление на анализы, не стесняйтесь поинтересоваться, зачем нужно то или иное исследование. Некоторые из них обязательны — их назначили исходя из предварительного диагноза, вашего пола и возраста. Но бывает, что назначение — стереотипно, для всех, не оценивая состояния и жалоб. Так что обязательно спрашивайте. А вот по ответу врача вы сможете составить некоторое мнение о его компетентности и честности.
И не забывайте о главных правилах в отношениях с медиками.
1. Лечащий врач должен быть один. Остальные — консультанты[108]. Все их слова не более чем рекомендации, к которым лечащий врач может прислушаться… Но он может и поставить их под сомнение. Это его право.
Не торопитесь исполнять рекомендации разных специалистов, если у вас есть возможность посоветоваться со своим врачом. Если же своего лечащего врача у вас нет, а он явно нужен — заведите его.
2. Ни один прибор не назовет вам диагноз. Диагноз поставит врач, после того как проанализирует ваши жалобы и сопоставит их с результатами всех исследований[109].
3. Старайтесь дружить со своим лечащим (участковым) врачом. Доверительные отношения, откровенность — залог того, что он получит от вас максимум информации и сможет вовремя уловить тревожные тенденции в вашем здоровье[110].
4. Не считайте себя единственным пациентом у лечащего врача.
5. Помните: врач никому ничем не обязан и никому не должен вне своего рабочего времени и места.
Почему в России не пускают родственников в отделения реанимации?
На эту тему реанимации задают много вопросов. И главный: почему в США и Европе в палаты к родственникам и даже в реанимацию к умирающим пускают аж в уличной одежде, а у нас ни-ни?
Причин тому несколько. Первая — санитарные нормы и правила (СанПиН), которые предписывают определенные режимы стерильности. И как это ни странно звучит, но отделения анестезиологии и реанимации (ОАиР) входят в список отделений «хирургического» уровня, а точнее, «операционного», поскольку там могут проводиться манипуляции, требующие стерильности.
Вторая причина — штатное расписание. В российских медучреждениях оно намного скромнее, чем в любой клинике США и Европы, где на одну койку (то есть одного пациента) несколько медиков младшего и среднего звена и один-два врача, а для работы с родственниками имеется специально обученный человек. Или же весь медперсонал проходит специальные тренинги, посвященные тому, как разговаривать с родственником тяжелого, умирающего пациента. У нас, к сожалению, этому не учат. А те курсы медицинской этики и деонтологии, что существуют в медучилищах и институтах, — фикция, для галочки. Согласно нашему штатному расписанию в ОАиР хорошо если на 6–10 коек есть одна медсестра, которая к тому же исполняет обязанности санитарки на 30 % ставки. И один дежурный врач на все отделение.
Третий нюанс — уверенность, что родственники не умеют себя вести и потому всегда есть опасность столкнуться с бурей эмоций, слезами, криками и прочими безобразиями, которые нарушат покой не только того, к кому пришли, но и других пациентов.
Отсюда простой вывод — лучше «не пущать», чем нянчится не только с больным, но и с его родней. Проще сказать «нельзя» и стоять «насмерть» у дверей отделения, чем тратить свои нервы, ибо никакими нормами и ставками это не предусмотрено. В частных клиниках и в отделениях, где имеются так называемые ОИТ или БИТ[111], а заведующий и врачи душевнее, родственникам разрешают и ухаживать за больным (помощь медперсоналу), и находиться в палате: тяжелым больным, как никому, нужны и участие, и общение с близкими. Правда, родственники должны переодеться в хлопчатобумажное белье, иметь сменную (не уличную) обувь и оформить пропуск. Но это лучше, чем стоять у белой двери с надписью «Не входить!» и общаться с врачами и медсестрами, на лицах которых откровенно написано, что вы им мешаете работать.
Надеюсь, придет время, когда СанПиНы изменятся, а правила общения с родственниками из формальных станут реальными. Может быть, и ставки психологов в таких отделениях появятся.
Заключение
Я буду рад, если, прочитав книгу, вы не только насладились нормальным языком, но и нашли много полезного для себя. Поняли что-то, чего не понимали раньше, или открыли такие знания, о которых не подозревали раньше. Я постарался собрать самые распространенные вопросы и проблемы.
Эту книгу можно и нужно продолжать. Многое еще не сказано. Наверняка вы хотите узнать что-то, о чем меня пока не спрашивали. Я готовлю еще одну книгу под рабочим названием «Руководство для немедиков по неотложной помощи», которую решил назвать «Что делать?». Этот вопрос наиболее полно отражает состояние человека, который попал в такую ситуацию. Надеюсь, что поклонники Николая Гавриловича Чернышевского на меня не обидятся. Я не украл название его романа, а всего-навсего использовал естественный вопрос человека в состоянии растерянности.
Традиционно начало этой книги будет посвящено общению с работниками 03, а заключительные главы — отношениям с врачами и медицинским персоналом.
Я не рассматривал многих юридических вопросов, но это весьма скользкая тема, ведь законы постоянно «совершенствуются», а значит, книга с такой тематикой непременно устареет. Так что лучше мы будем разбирать вопросы медицинской этики и деонтологии. Что должен врач и что должен пациент? Поговорим немного о поведении.
Врач — сестра — больной
Есть такая наука — деонтология. Наука о долге, морали и этике. Она всегда ассоциируется с медициной, словно и не нужна нигде больше. О ней говорят, ее обсуждают, медицинские психологи пишут книги, освещающие вопросы деонтологии, в вузах открылись кафедры биоэтики. И всегда делается упор на то, что деонтология необходима исключительно для медиков. Пациентам она как бы ни к чему. Культура, мораль, этика — всем этим должны быть наделены врачи, а пациент — он же ущербен здоровьем, зациклен на своих проблемах и потому может хамить и вести себя некультурно. Что запрещено медику, то дозволено больному.
Вам приходилось видеть скандалящих пациентов в поликлиниках? Уверен, что если еще не приходилось, то все впереди. А вы знаете, что, если пенсионер ударит врача или медсестру клюкой, его даже в полицию не заберут? Просто никто не приедет. В таких случаях не принимают вызовы. Смешно? А мне тревожно. Потому что безнаказанность порождает распущенность.
Бывает, что пациент болен не только телом, но и головой. Такие люди встречаются гораздо чаще, чем хотелось бы. И мы не можем предсказать заранее, когда человек еще адекватен, а когда его психическая устойчивость рухнет и он сорвется. Мы знаем, что люди мнительны, склонны к ипохондрии, капризны, легко впадают в депрессию или некоторую маниакальность. Из-за этого врачи нередко распространяют принцип медицинской тайны и на общение с больным: чем он меньше знает, тем спокойнее спит.
Даже если врачи в коридоре больницы шепотом, чтобы не потревожить спящих в палате пациентов, обсуждают недавнюю поездку на курорт или рыбалку, кто-нибудь из больных может принять этот разговор на свой счет: «Это они обо мне говорят. Нашли, наверное, неизлечимую болезнь и вот шепчутся». Именно поэтому одно из правил медицинской психологии настрого запрещает врачам и сестрам шептаться в коридорах.
Так вот, дорогие читатели-немедики, неважно, о чем говорят врачи. Куда важнее, кому они это говорят. И если они разговаривают между собой, то незачем подслушивать и пытаться понять то, что вам не адресовано. Ведь может получиться как в рассказе моего доброго друга Сергея Гордеева[112]. Вот небольшой фрагмент из его «записок хирурга».
О чем говорят врачи?
Прохожу мимо толпящихся родственников у дверей операционной. Ближе всех плотный мужчина кавказcкой внешности с густыми усами, как брови, и зачем-то в кепке[113], видимо, муж пациентки. Он почти заходит в предоперационную вслед за бригадой. Но стоп! Нельзя! Там, где творится таинство, нет места простому обывателю! Стой, жди, прислушивайся, если невтерпеж, но будь вне круга. Это тайна!
После обработки рук встаю рядом с хирургом. Включается свет операционной лампы. Зеленые простыни, блестящие инструменты. Бригада склоняется над столом. Вот оно — «Великое», начинается…
«Готовы. Можно приступать? Тетю расслабили?[114] Валик подложите ей под спину, ниже… Так… Подайте ее на меня, сильнее… Вот так удобно будет. Стело[115]. Держи, держи здесь. Раздвигай шире![116] Вот так… Хорошо. Вводи. Да не так грубо! Дай-ка я сам посмотрю. Это что ты такое достал? Вялый-то какой! Возьмись-ка сзади, теперь задери вверх. Так… Выше! Хорошо. Завали ее на меня, ближе![117] Чуть вправо. Хорошо! Еще! Мягче, мягче, не дери со всей дури-то! Разведи кончик[118], так… Шире… Что ты там копаешься, как в…? Теперь прижми ее сильней и не отпускай, я сам введу. Вот! Держи, а то убежит![119] Хорошо! Так, что там за сопли?[120] Заводи инструмент глубже, мягче. Не тряси концом-то! Не трясешь? А что? Руки дрожат? Сам трясешься? Не робей, парень! Это только поначалу кажется: ничего не выходит, а приноровишься — и все, как по маслу заскользит! Куда суешь? Видишь, кончик размочалился… Что ты мне его даешь? Заведи снова, а лучше обрежь и убери вовсе[121]. Сильно не тяни — оторвешь к чертовой матери, мне снова подшивать… И не сопи так! Мягче, движения должны быть плавные, ласковые. Вот так, лучше! Все, завязывай! Задирай ее теперь повыше и оттяни, я в слой войду. Еще! Теперь пальцем зайди, глубже… Возьмись за шейку и вытаскивай наружу. Что не пролазит? Застрял что ли? Попробуй назад… Вперед…. Еще назад… Вперед… Не идет? Так… Расслабьте больную! Она напряглась и икает! Сейчас встанет прямо со стола и охреначит вас всех…[122] И правильно сделает! Поправьте свет! Дай-ка я пальцем расширю… Так! Вынимай, не спеши… Что, соскальзываешь? А потому что не надо так спешить. Что там потекло? Отсос! Соси, говорю! Еще, вот, вот! Ну хватит, хватит. Теперь я сверху, а ты снизу, и кончаем! Все, уходи… Салфетку быстро, вытирай все! Ну, хватит тут мацать, вынимай все быстро. Все, все… Спасибо всем! Мы кончили»[123].
Голос анестезиолога:
— Откройте глаза, больная. Все, что у вас во рту, сплюньте вот сюда. Да не в меня! Вот, в пеленку! Отверните лицо в сторону. Не давитесь. Расслабьтесь, я говорю! Дышите глубже!
В операционной показалась голова старшей операционной сестры.
— Вы чего тут делаете? Там родственники около двери с ума сходят. У мужа сердечный приступ! Вы бы вышли, поговорили с ними.
Должен вам сказать: ох нелегкая же это работа — объяснять людям, далеким от медицины, тонкости сложного процесса лечения! Нелегкая и неблагодарная. Родственники какие-то бестолковые попались. Им говоришь: больной стало гораздо лучше. Все, что хотели, сделали, и получилось даже лучше, чем ожидали. А они в крик… Пуговицы на халате все пообрывали. Вот бестолочи!
В общем, много еще надо самозабвенно работать, творить, нести в массы, чтобы поднять культуру человечества на новый, более высокий уровень. И чтобы понял он, этот народ, какая благородная и самоотверженная эта стезя — «врачевание хвори плоти человеческой»! Не так уж это просто служить долгу! «Оfficium medici est, ut tuto, ut celeriter, ut jucundo sanet» — «Долг врача лечить безопасно, быстро, приятно».
Приложение 1
Вопросы, ответы, диагнозы
Почти 20 лет я занимался переливанием крови в одной из частных клиник Москвы. Когда появился интернет-сайт, то к нам начали обращаться люди со всего мира с самыми разными вопросами. Сейчас конференция — огромна. Это сотни тысяч вопросов-ответов, из которых я выбрал адресованные лично мне.
По следам интернет-конференции http://www.celt.ru/forum/#ask
Что вопросы задавать? Все равно ответ будет один и тот же: «Приходите на консультацию, будем рады помочь вам».
Светлана, 26 лет, Москва
Все зависит от вопроса. Чтобы получить правильный ответ, нужно правильно спросить. Если вы приводите жалобы, несколько симптомов и ждете постановки диагноза, то однозначно, кроме ответа «Требуется осмотр», ничего получить не сможете. Ни один врач не сможет заочно определить болезнь. Прокомментировать анализы — да, можно. Разъяснить ситуацию, серьезность той или иной патологии — пожалуйста. Так что ваш упрек некорректен. Спрашивайте — и, если вопрос правильно задан, мы ответим.
С точки зрения врача-профессионала, какие нелекарственные методы очищения и оздоровления сосудов наиболее эффективны?
Кирилл, 36 лет, Москва
Спасибо за весьма любопытный вопрос. Если полностью отказаться от лекарств, включая лекарственные травы, специальные диеты и минеральные воды, то, пожалуй, единственным эффективным способом очищения организма будет переселение в Австрию и проживание там. Чистые вода, воздух и абсолютно экологически чистые продукты. При этом, конечно, нужно соблюдать баланс потребляемых жиров, белков и углеводов, не потреблять слишком много калорий, жить в покое, не устраивать себе адреналиновых встрясок.
Если обратиться к травам, водам, режиму, то очищение крови достигается за счет использования сорбентов (подойдут энтеросорбенты, то есть активированный уголь, гели, полисорбенты). Из питья хороша минеральная вода «Ессентуки-4» (только не больше 0,5–1 л в день). Полезно раз в год на пару недель ездить в санаторий и пить минеральную воду с эффектом солевого слабительного[124]. Аналогичного эффекта можно добиться на Алтае, на высокогорных курортах и туристических базах.
Хочу развеять мифы о чесноке и растительном масле как о средствах для очищения сосудов. Да, как профилактику атеросклероза, эти продукты можно использовать. Но если сосуды уже поражены бляшками, то растворить их чесноком маловероятно — реально только удерживать их от роста.
Вообще, нужно с ранних лет следить за организмом, потому что все патологические процессы, от которых человек умирает в старости, не только зависят от наследственности, но и закладываются в детстве и юности.
У моего парня недавно было пулевое ранение. Ему делали операцию. В больнице он провел несколько дней. Скажите, берут ли анализ крови на ВИЧ при таких операциях?
Римма, 27 лет, Курган
Анализ на ВИЧ берут при любой госпитализации, а при травме — тем более.
Подруге (36 лет) нужна операция (полостная — миома и поликистоз яичников). От переливания донорской крови она отказывается. Думали о гемодилюции[125] (но в наличии низкий гемоглобин — снижается до 80–90) и реинфузии. «Излившаяся в полость тела кровь отличается по своему составу от циркулирующей крови: в ней снижено содержание свертывающих компонентов, высок уровень свободного гемоглобина (он не выполняет кислородно-транспортную функцию). И при этом необходимы специальные приборы и фильтры для сбора и отмывания крови» — так мне объяснили. Если излившаяся собственная кровь так сильно отличается от той, что в кровеносном русле, тогда что можно сказать о, допустим, аутокрови? Ее собирают до операции и хранят какое-то время, чтобы при необходимости влить. Разве она не будет еще сильнее отличаться, чем даже излившаяся в рану? И почему подруге не разрешают гемодилюцию, ссылаясь на низкий гемоглобин, но в то же время рекомендуют аутокровь? Ведь ее тоже надо забрать? Не пойму логики. Объясните, пожалуйста, если можно. Я хочу понять сама и по возможности чем-то помочь подруге. Может, у нас в городе нет специалистов и оборудования для таких операций (с опытом использования методов гемодилюции и реинфузии)? Что бы вы могли посоветовать в такой ситуации?
Ольга, 34 года, Красноярск
Давайте по порядку. Подруге нужна операция, при которой вероятна кровопотеря? Во-первых, хотя при подобных операциях и бывают такие случаи, но это нечасто. Во-вторых, у нее исходная анемия, связанная с миомой, то есть, вероятно, железо-дефицитная. А значит, подруга однозначно должна готовиться к операции и предварительно недели две принимать препараты железа или железо-витаминные комплексы. И конечно, она должна подойти к операции с более-менее приличным гемоглобином. В-третьих, реинфузии крови при таких операциях проводят с помощью специальных приборов — селлсейверов (буквально «клеткосохранителей»). И тут придирки к качеству сохраненных клеток остаются лишь придирками, потому что снижение транспортных и газообменных функций у эритроцитов происходит со временем, а не сразу во время операции. Так что, если хирурги предлагают воспользоваться этим прибором, замечательно. В-четвертых, переливание крови — операция, допустимая только при угрожающих ситуациях, то есть если гемоглобин снижается слишком сильно и при этом страдают ткани мозга и почек. Если же значение Hb низкое, но человеку в покое хватает, то ни о каком переливании крови речи быть не может. В-пятых, то, что подруга не хочет донорской крови, — похвально и логично. Я как трансфузиолог тоже не люблю переливать чужую кровь, но приходится ради спасения жизни. Тут, как говорится, не до любви.
Можно ли заготовить к операции свою кровь? Можно, и консервированная аутокровь по качеству ничем не хуже аналогичной донорской, если правильно хранится. Аутокровь заготавливается при нормальных показателях гемоглобина, под контролем, а не вынужденно, как это происходит при изоволемической гемодилюции (перед началом операции взяли 500 мл, заместили гидроксиэтилкрахмалом, после наложения гемостаза (остановки кровотечения) все перелили обратно). Ничего криминального с кровью не происходит.
Вообще, Красноярск большой город, специалисты и оборудование там должны быть. А если нет, наверняка есть в Новосибирске. Однако вернусь к началу ответа: к операции нужно готовиться, если нет экстренных показаний, и уже в зависимости от ситуации выбирается метод сохранения газотранспортной функции. Если ситуация требует неотложной помощи, то есть спасения жизни, лучше отказаться от неприятия донорской крови и побороть страхи.
Можно ли применять больному сахарным диабетом 2-го типа гипертонические растворы глюкозы? Спасибо.
Владислав, 44 года, Костанай
Можно, если нужно. Главное, вы не сказали зачем. Если больной в стационаре и уровень сахара контролируется, вводится инсулин, то можно вливать любую глюкозу.
Подскажите, пожалуйста, с чем может быть связан повышенный уровень гемоглобина? Сдала клинический анализ крови, показатели все в норме, кроме гемоглобина: 150 г/л. При том что эритроциты — 4,7, цветовой показатель — 0,96, гематокрит — 42, МСН — 31,91, MCV — 88, RDW — 12,8, СНСМ — 35, тромбоциты — 264, лейкоциты — 5,5, лимфоциты — 24, СОЭ — 3, эозинофилы — 12 (но имела место аллергическая реакция на кошку, которая проживала у меня около недели). Очень жду ответа, потому что переживаю, так как в Интернете ознакомилась с возможными причинами (сердечно-легочные патологии).
Марина, 27 лет, Москва
Hb 150 — это верхняя граница нормы. А вот на что советую обратить внимание, так это на 12 % эозинофилов: это слишком много. Имеет место или аллергия, или паразитарное заболевание. Обследуйтесь, пожалуйста.
Кто вообще придумал это слово[126] и почему врачи так спокойно к этому относятся? В тот момент, когда их призвание — спасать жизнь, они ее отнимают. Если говорить о свободе выбора женщины, так почему женщина не задается этим вопросом перед тем, как лечь в постель с мужчиной? А аборт — это не свобода выбора женщины, это показатель ее безответственности, жестокости и холодности. Как можно отдать своего ребенка расчленить живьем?! А он живой с момента зачатия, так как он растет и развивается, значит, это уже живое существо, которое чувствует. А потом спрашиваете, почему у меня проблемы и т. п. А как вы хотели? И это только цветочки — расплачиваться придется по полной всем!
P.S. Раз ребенок вам по каким-то причинам не нужен, думайте до того, как ложитесь в постель к мужчине, чтобы потом не пришлось убивать!
О., 23 года, Лесосибирск
Крик души понятен[127]. Но конференция — это ответы на ваши вопросы, а не трибуна для митинга. Спасибо за ваше отношение к абортам, но реплика отправлена к некорректным. Вам стоит обратиться на сайт центра «Жизнь».
Прочитала статью А. Л. Звонкова о плазмаферезе. Страдаю фурункулезом около четырех лет. С прошлого года фурункулы появились у детей. Курсы антибиотиков, назначенные в нашей больнице, не помогают. Может ли в данном случае помочь плазмаферез и можно ли его проводить детям 10 и 14 лет?
Ольга, 35 лет, Оренбургская область
C фурункулезом нужно разбираться. Плазмаферез — лишь один из методов вспомогательного лечения в комплексе. Детям мы его не проводим. И, насколько я знаю, при фурункулезе его вряд ли станут проводить, если только тут нет хрониосепсиса. Взрослому человеку постараемся помочь. Если гнойные заболевания кожи приобрели эпидемический характер, значит, инфекция «поселилась» в доме и, вероятнее всего, рецидивы связаны с реинфицированием (повторным заражением). Необходима дезинфекция помещений, вещей и одежды.
В октябре 2007 года прошла два сеанса (среднего) плазмафереза с физраствором, после чего отказали почки — мочи практически не было и очень грязного цвета, как после мытья картошки. Все выходило через кожу — просто текла от затылка до пяток. В районе голеней жидкость была розоватого цвета, полагаю, что полопались капилляры. В 1991 году перенесла онкологию и облучение, после чего имею поливалентную лекарственную непереносимость. Хотя и до того была аллергия на лекарства. Думала, не встану. Лечилась клюквенным морсом, голодом, позднее — мандаринами. Похудела на 10 кг, отчаянно мерзла. На улицу смогла выйти через четыре месяца. Почему такое произошло после плазмафереза и почему мне нельзя было этого делать?
rozochka1939, 71 год, Казань
Вопрос полагаю некорректным. Зачем вам делали процедуры? Что говорит ваш лечащий врач? Не зная вас как пациента, не видя анамнеза, анализов, ничего не могу сказать. С чего вы решили, что именно плазмаферез стал причиной проблем с почками?
Слишком мало информации для анализа ситуации. То, что почки «встали», может быть никак не связано с процедурами, а явиться результатом вашего патологического процесса. Гадать и пытаться объяснить необъяснимое я не могу. Поговорите с врачом, который вас лечит и лучше ориентируется в ситуации.
Где можно провести генетическую экспертизу для будущих родителей? И для чего она нужна?
Елена, 21 год, Москва
В медико-генетической консультации. Генетическая экспертиза позволяет выяснить совместимость будущих родителей, вероятность наследственных и генетических заболеваний, скрытого носительства генетических нарушений у одного из родителей или обоих.
ИБС, гипертония, БА[128] гормонозависимая, крапивница — это почти все, чем болеет моя 59-летняя мама. Как вы считаете, можно ли при БА гормонозависимой (тяжелое течение: минимум восемь приступов в день) обратиться к методу плазмафереза? Если можно, то подскажите, на что необходимо обратить особое внимание до и после применения этого метода.
Инна, 39 лет, Волжский
Плазмаферез при БА с преимущественно аллергическим компонентом — при наличии высокого титра АТ-Е и циркулирующих иммунных комплексов — метод выбора. То есть он допустим к использованию, не противопоказан и может привести к улучшению состояния. Однако следует помнить, что БА — аутоиммунное заболевание и плазмаферез не даст радикального исцеления. Он лишь решит текущие проблемы, поможет снизить дозы системных кортикостероидов, уменьшит содержание в организме ИГ-Е. Объемы удаляемой плазмы высчитываются индивидуально по параметрам; пациентам с БА противопоказано замещение коллоидными растворами и альбумином.
Исходя из этого, максимальный объем удаляемой за одну процедуру плазмы не может превышать 20 % всего ее объема. В среднем это 600–700 мл. Количество процедур и периодичность их проведения определяются уже при осмотре.
В сентябре 2010 года пошла на станцию переливания крови сдавать в очередной раз кровь (я являюсь донором). Обычно я сдавала кровь на одинарный плазмаферез, а в этот раз мне сказали, что теперь производится только двойной плазмаферез, то есть забирали кровь два раза по 450 мл. Мне объяснили, что сейчас вышел такой приказ: только двойной плазмаферез. Я хотела бы знать, действительно ли есть такой приказ? И как должны оплачиваться кровь на плазмаферез и общий забор?
Читать бесплатно другие книги:
