После падения Тодд Анна

Глава 21

Я вновь трясу его за руку.

– Хардин! Тебе пора вставать! Мы опоздаем.

Я уже собралась, оделась и загрузила сумки в машину; я дала ему поспать столько, сколько было возможно. Черт возьми, я же вчера успела собрать вещи, он не очень-то мне помогал.

– Не… опоздаем, – бормочет он.

– Пожалуйста, вставай! – Я тяну Хардина и толкаю. Боже, вот бы он был жаворонком, как я!

Он закрывает лицо подушкой, но я хватаю ее и бросаю на пол.

– Нет, отстань!

Я решаю попробовать другой способ и кладу руку на его трусы спереди. Вчера он заснул прямо в джинсах, и я уйму времени убила, чтобы их стянуть, а он так и не проснулся. Но теперь Хардин уязвим.

Осторожно касаюсь ногтями татуированной кожи выше пояса… Он не двигается с места. Запускаю руку ему в трусы, и он открывает глаза.

– Доброе утро, – произносит он с похотливой улыбкой. Я вытаскиваю руки и встаю.

– Вставай.

Он резко зевает и говорит, глядя на трусы:

– Кажется, я… уже… встал.

Он не открывает глаза, но я вижу, что он притворяется. Вскоре Хардин начинает ненатурально храпеть, как в мультфильмах. Это не то, чего я ждала, но это забавно! Надеюсь, что он сохранит такое настроение всю неделю или хотя бы до конца дня.

Снова забираюсь ему в трусы, а когда его глаза приоткрываются и он смотрит на меня, как нетерпеливый щенок, говорю «ой-ой» и вытаскиваю руку.

– Нечестно! – стонет он.

Но все же встает, натягивает джинсы, затем подходит к комоду и берет черную футболку, смотрит на меня, кладет ее обратно и достает белую. Он проводит пальцами по волосам, ставя их торчком, потом отбрасывает назад.

– У меня еще есть время почистить зубы? – саркастически спрашивает он хриплым со сна голосом.

– Да, но поторопись. Чисти поскорей, – командую я и обхожу квартиру, чтобы убедиться, что все в порядке.

Через несколько минут Хардин добирается до гостиной, и мы наконец выходим.

Кен, Карен и Лэндон ждут нас на обочине. Я опускаю окно.

– Простите, мы немного опоздали, – извиняюсь я, когда мы паркуемся рядом с ними.

– Все нормально! Мы решили, что поедем все вместе, туда довольно далеко, – говорит Карен с улыбкой.

– Черт, нет! – шепчет Хардин.

– Давайте. – Она показывает на черный внедорожник на другой стороне дороги. – Кен купил мне его на день рождения, и мы ни разу еще на нем не ездили.

– Нет. Блин, нет! – бормочет Хардин чуть громче.

– Все будет хорошо, – успокаиваю его я.

– Тесса… – начинает он.

– Хардин, пожалуйста, не делай из этого проблему, ладно? – прошу я.

Ладно, только спокойствие: смотрю на него так соблазнительно, что это должно сработать.

Через мгновение его взгляд смягчается.

– Ладно. Блин, везет, что я тебя люблю.

Я сжимаю его руку.

– Спасибо, – отвечаю я и поворачиваюсь к Карен. – Хорошо, – говорю я ей с улыбкой и глушу машину.

Хардин с недовольным видом ставит наши чемоданы в багажник машины Карен.

– Будет весело! – смеется Лэндон, когда я залезаю в автомобиль.

После пререканий на тему, что он не собирается сидеть рядом с Лэндоном, Хардин садится со мной на заднем сиденье. Кен выезжает на дорогу, Карен включает радио и начинает тихонько подпевать.

– Это чертовски похоже на какую-то дурацкую комедию, – замечает Хардин и берет меня за руку.

Глава 22

– Висконсин! – кричит Карен, хлопает в ладоши и показывает на проезжающий мимо грузовик.

Не могу удержаться от смеха при виде испуганной физиономии Хардина.

– О боже, мать его! – фыркает он, откидываясь на сиденье.

– Может, прекратишь? Ей весело, – занудствую я.

– Техас! – вопит Лэндон.

– Открой дверь, я тут выскочу, – бормочет Хардин.

– Ты все драматизируешь, – смеюсь я в ответ. – Что такого, что они играют, называя города по номерам машин? Думаю, ты тоже можешь присоединиться. Вы с друзьями, кажется, ведь ужасно любите дурацкие игры типа «Правды или действия»?

Прежде чем Хардин успевает сказать мне что-нибудь умное, Карен восклицает:

– Мы так рады, что вы тоже увидите катер и дом!

Непонимающе таращусь на нее.

– Дом?

– Да, у нас есть небольшой домик прямо на воде. Думаю, тебе понравится, Тесса.

Хорошо, что мне не придется спать в катере, как я подозревала.

– Надеюсь, будет солнечно, погода отличная, несмотря на февраль. Летом, конечно, лучше. Может быть, съездим потом еще раз? – спрашивает Кен, глядя в зеркало заднего вида.

– Конечно! – отвечаем мы с Лэндоном хором.

Хардин закатывает глаза. Видимо, он собирается по-детски дуться всю поездку.

– У тебя в Сиэтле все готово, Тесса? – спрашивает Кен. – Я вчера говорил с Кристианом, он с нетерпением ждет твоего приезда.

Чувствую на себе взгляд Хардина. Но меня это не остановит.

– Планирую начать сборы после нашего возвращения, но я уже перевелась в новый университет, – отвечаю я.

– Этот университет ничто по сравнению с моим, – шутит Кен, и Карен смеется. – Нет, на самом деле он неплохой. Если у тебя будут какие-то проблемы, дай мне знать.

Я улыбаюсь; здорово, что он на моей стороне.

– Спасибо, обязательно.

– Подумай об этом, – продолжает он. – Со следующей недели у нас будет работать новый профессор из Сиэтла. Он заменит одного из наших профессоров богословия.

– Ого, которого? – спрашивает Лэндон, приподняв в удивлении брови.

– Сото, молодого. – Кен снова бросает взгляд в зеркало заднего вида. – Он ведь ведет у тебя занятия?

– Да, – отвечает Лэндон.

– Не помню, куда он уходит, кажется, переезжает, – продолжает Кен.

– Дело хорошее, – бормочет Лэндон себе под нос, но я слышу и улыбаюсь ему.

Нам обоим не нравится стиль преподавания профессора Сото и отсутствие академической строгости. Хотя мне очень понравилось делать записи в дневнике, который он заставлял нас вести.

Сквозь мысли пробивается нежный голос Карен:

– Вы уже сняли себе квартиру?

– Нет. Я вроде сняла квартиру, по крайней мере, я так думала, но хозяйка, кажется, испарилась. Это было хорошее место, мне по карману и близко к работе, – отвечаю я.

Хардин пододвигается поближе. Хочу добавить, что он не поедет со мной в Сиэтл, но поскольку я надеюсь использовать поездку к озеру, чтобы его переубедить, решаю промолчать.

– Знаешь, Тесса, в Сиэтле у меня есть друзья. Если хочешь, я могу договориться и ты поживешь у них до понедельника, – предлагает Кен.

– Нет, – быстро отвечает Хардин.

Я смотрю на него.

– На самом деле это было бы здорово, – отвечаю я, встречаясь с Кеном глазами в зеркале. – Иначе придется потратиться на отель, пока я не нашла квартиру.

Хардин отмахивается.

– Все нормально. Уверен, Сандра ей перезвонит.

Очень странно.

– Откуда ты знаешь, как ее зовут? – спрашиваю я.

– Что? – Он растерянно моргает. – Ты же сто раз говорила.

– А-а-а, – тяну я; он проводит по моему бедру рукой и мягко сжимает.

– Ну, дашь мне знать, если захочешь, чтобы я позвонил, – снова предлагает Кен.

Еще через двадцать минут Карен оглядывается на нас и с деланым оживлением спрашивает:

– Как насчет поиграть в «Шпиона»?

Лэндон тоже оживляется:

– Да, Хардин, как насчет «Шпиона»?

Хардин приваливается ко мне, кладет голову на плечо и обнимает.

– Я не против. То есть классно, но меня что-то клонит в сон. Но я уверен, Тесса с Лэндоном не против поиграть.

Несмотря на то что он смеется над игрой, от такого проявления чувств я улыбаюсь. Помню времена, когда в доме своего отца Хардин решался только держать меня за руку, да и то под столом, а теперь ему, кажется, все равно, что он обнимает меня на глазах всей семьи.

– О’кей! Я начну, – командует Карен. – Я шпион, и я заметил… что-то… синее! – взвизгивает она.

Хардин тихонько хихикает и косится на меня.

– Рубашка Кена, – шепчет он, прижимаясь ко мне.

– Экран навигатора? – гадает Лэндон.

– Нет.

– Рубашка Кена? – спрашиваю я.

– Да! Тесса, твой ход.

Ко мне прижимается Хардин, но я сосредоточиваюсь на улыбке Карен. Мне не так весело, чтобы играть в эти дурацкие игры, но она слишком милая, чтобы я могла отказаться.

– Хорошо, я заметила нечто. – Я гляжу на Хардина. – Черное.

– Душа Хардина! – восклицает Лэндон, и я смеюсь.

Хардин открывает один глаз и показываает сводному брату средний палец.

– Угадал! – хихикаю я.

– Прекрасно, значит, вы можете заткнуться и дать моей черной душе поспать, – бурчит он и опять закрывает глаза.

Мы не обращаем внимания и продолжаем играть, и уже через несколько минут дыхание Хардина выравнивается, и он начинает похрапывать мне в шею. Он что-то бормочет, потом соскальзывает и кладет голову мне на колени, обняв рукой за талию. Лэндон, вытянувшись на своем месте, следует его примеру.

Наслаждаюсь тишиной и любуюсь в окно на мелькающие пейзажи.

– Подъезжаем, осталось всего несколько миль, – сообщает Кен в воздух.

Я киваю и запускаю пальцы в мягкие волосы Хардина. От прикосновения веки вздрагивают, но он не просыпается. Медленно провожу пальцами по его спине, стараясь не нарушить его мирный сон, и Хардин обнимает меня еще крепче.

Вскоре мы оказываемся на небольшой улице, полностью вымощенной широкими сосновыми досками. Сворачиваем в переулок и оказываемся прямо на берегу.

Он прекрасен. Сверкающие синие волны набегают на берег, удивительно контрастируя с пожухшей травой (что, собственно, неудивительно для зимы в штате Вашингтон). Представляю, как тут красиво летом!

– Приехали, – говорит Кен.

Вижу впереди большое деревянное здание. Видимо, у Скоттов понятие «маленький домик» отличается от моего. Передо мной – двухэтажное строение темно-вишневого цвета, с белым крыльцом.

– Хардин, просыпайся.

Я постукиваю указательным пальцем по его подбородку. Он открывает глаза и часто моргает. Затем садится и протирает глаза пальцами.

– Дорогая, приехали, – будит Кен жену.

Карен поднимает голову, затем просыпается Лэндон.

Все еще не до конца проснувшийся Хардин заносит наши сумки в дом, и Кен показывает нам нашу комнату. Я иду за Карен на кухню, а Лэндон относит свой багаж в комнату.

На кухне такой же сводчатый потолок, как и в гостиной, только поменьше. Некоторое время посвящаю экскурсии по дому и выясняю, что кухня тут хоть и меньше, но не менее элегантная, чем у Скоттов в городе.

– Здесь очень красиво, – говорю я Карен. – Спасибо, что позвали нас.

– Спасибо, дорогая. Приятно, когда собирается много народу. – Улыбаясь, она открывает холодильник. – Нам нравится, когда вы приезжаете вдвоем. Никогда бы не подумала, что Хардин согласится на такую семейную поездку. Я понимаю, что это мелочь, но для Кена она много значит, – тихо произносит она, убедившись, что никто больше не слышит.

– Я тоже рада. Надеюсь, ему понравится, – сообщаю я вслух, убежденная, что сказанное вернее сбудется.

Карен оборачивается и с чувством берет меня за руку.

– Я буду скучать по тебе, когда ты уедешь в Сиэтл. С Хардином я меньше виделась, но и по нему буду скучать.

– Я буду приезжать. Тут всего пара часов езды, – уверяю я.

Я и сама думаю, что так будет. Я буду скучать по ней и Кену. И даже не хочу думать о приближающемся отъезде Лэндона. И хотя я сама уеду в Сиэтл еще до того, как он отправится в Нью-Йорк, не могу смириться с тем, что Лэндон будет так далеко. Из Сиэтла я все-таки могу приехать, но Нью-Йорк слишком далеко.

– Очень на это надеюсь. Боюсь, что с отъездом Лэндона мне будет одиноко. За двадцать лет я так привыкла быть матерью… – Карен плачет. – Извини, я так горжусь им. – Она вытирает слезы и осматривает кухню, чтобы найти себе занятие, чтобы отвлечься. – Может, пока Кен готовит лодку, кто-нибудь из вас сбегает в придорожный магазинчик?

– Конечно, – уверяю, как раз когда мужская половина заходит внутрь.

Ко мне со спины подходит Хардин.

– Я поставил сумки на кровать, чтоб ты распаковала. Все равно я это сделаю неправильно.

– Спасибо, – говорю я, довольная, что он даже не пытался. Он любит засовывать вещи как попало, а меня это бесит. – Я сказала Карен, что мы с тобой сходим в магазин, пока твой отец подготовит лодку.

– Ладно, – пожимает он плечами.

– Ты тоже, – обращаюсь я к Лэндону, и он кивает.

– Лэндон знает, где магазин: дальше по дороге. Можете дойти пешком или доехать. Ключ в дверях, – объясняет Кен.

Погода сегодня солнечная, отличная, гораздо теплее, чем бывает в это время. Небо ясное, голубое. Слышу, как грохочут волны, и каждый раз, когда до нас доносится порыв ветра, чувствую в воздухе запах соли.

Решаем дойти до магазинчика в конце улицы пешком. В джинсах и футболке с короткими рукавами мне комфортно.

– Здесь так хорошо, будто мы – в собственном мире, – говорю я Хардину и Лэндону.

– Мы и есть в собственном мире. Никто нам не мешает прийти на пляж в гребаном феврале, – замечает Хардин.

– Ну, думаю, это неплохо, – отвечаю я, не реагируя на тон.

– Кстати! – Лэндон смотрит на Хардина, который ступает на камни, пока мы идем по гравийной дорожке. – У Дакоты на этой неделе пробы на короткометражку.

– Правда? – восклицаю я. – Это же здорово!