Десять маленьких вдохов Такер К.-А.

Глава 14

Я вошла в квартиру соседей и обнаружила Мию, которая сидела перед Дэном с широко, словно у окуня, открытым ртом. А Дэн, на котором были только полосатые боксеры, забрасывал в него кукурузные колечки. Думаю, Шторм и Дэн помирились. Во мне поднялась волна облегчения. Мне нравилось видеть подругу с ним.

Он прекратил игру, чтобы с беспокойством меня осмотреть.

– Как ты сегодня себя чувствуешь?

– Хорошо.

Я улыбнулась, закинув колечко в рот. Дэн не знает меня. Он не знает, насколько хорошо я научилась хоронить ужасающие воспоминания. Я просто мастер. Всего за несколько часов все было стерто, и пока никто их не упоминает, так все и останется. Я подошла к Шторм, которая замешивала тесто в большой стеклянной миске.

– Блинчики? – Она подняла половник.

Я кивнула, похлопав себя по животу.

– Ты видела Ливи утром?

Шторм кивнула.

– Она недавно ушла в школу.

Она вылила половник жидкого теста на сковороду, и кухня наполнилась шипением. Шторм осмотрела меня тем же обеспокоенным взглядом, которым только что одарил Дэн.

– Правда, как ты?

– Я… хорошо. Лучше.

– Уверена? Дэн знает парня, с которым ты можешь поговорить, если это поможет.

Я покачала головой.

– Я в порядке. То, что я вижу тебя здесь, живую и здоровую и пекущую мне блинчики – это все, что мне нужно.

Я погладила ее по спине одной рукой, а другой схватила тарелку с едой. Ага, это именно то, что мне нужно. Шторм и Мия, и Ливи, и Трент. И даже Дэн. Это все, что мне сейчас нужно.

Я: У меня сегодня выходной. Придешь?

Я ждала и ждала, но не получила никакого ответа от Трента. Мне не хватило терпения, я пошла к его квартире и постучала в дверь. Никто не ответил. Его квартира была окутана темнотой. Тогда я побрела во двор с фальшивой миссией исследования гриля. На самом же деле я хотела посмотреть, на месте ли мотоцикл Трента. На месте. Я вернулась и снова постучала и подождала. Снова никакого ответа.

В ту ночь Кейн не позволил нам работать. По правде говоря, он заставил Шторм взять неделю отгулов. Могу поспорить, Дэн был счастлив. Судя по танцующей походке Шторм, ее это тоже устраивало. Я бы тоже была счастлива. Если бы Трент был здесь.

Я не услышала ничего от Трента и на следующий день.

И на следующий.

Ни сообщений. Ни звонков. Словно он исчез с лица Земли.

На третий вечер я пришла в «Пенни» с сосущим чувством под ложечкой. Музыка оглушала, свет ослеплял, клиенты раздражали. Без Трента и Шторм все было неправильно, и я чувствовала себя несчастной. Я не могла даже улыбнуться без подготовки. Я знала, что Шторм вернется через несколько дней. Однако же Трент… я чувствовала его отсутствие так, словно мне в центр позвоночника всадили нож. Больно, не можешь дотянуться, чтобы его вытащить, и уверена, это будет причиной моей кончины, если он так там останется.

То, что Трент исчез, снедало меня всю неделю. Из-за этого я стала ворчать, рявкать, да и вообще находиться рядом со мной было неприятно. Я прекрасно это понимала, но мне было плевать. Из-за этого я поссорилась с Ливи в свой выходной по поводу того, что смотреть по телевизору. Из-за этого она заплакала и назвала меня сучкой. Ливи никогда так не делает. Из-за этого я начала болтаться каждый вечер по двору, тайком бросая взгляды на дверь квартиры 1D. И конечный результат был все таким же. Темнота. Куда бы он ни уехал, Трент еще не вернулся.

Что, если он никогда не вернется?

День пятый.

Я кричала в ужасе, глядя, как «Ауди» родителей тонет в реке, мой взгляд был прикован к человеку за рулем, попавшему в ловушку.

Трент.

Я проснулась, задыхаясь, вся вспотевшая и запутавшаяся в простынях. «Это всего лишь сон! О, спасибо, Господи!» Мне потребовалось добрых минут пятнадцать, чтобы вытряхнуть из головы картинку, обжегшую сознание. Только теперь я не могла вытряхнуть саму идею. Что, если Трент попал в аварию? Никто мне не позвонит. Я – никто. Мне еще не представился шанс стать кем-то.

Я изводила Шторм просьбами дать мне номер Дэна. Потом я изводила его самого просьбами проверить полицейские рапорты на наличие в них информации о Тренте Эмерсоне, попавшем в аварию. Он сказал мне, что не может так злоупотреблять своим положением. Я рявкнула и швырнула телефон на стол. Потом перезвонила и извинилась, а он уступил и пообещал принести мне свой ноутбук, чтобы я смогла посмотреть новости и некрологи. Все, что угодно.

Было уже далеко за полночь, когда я приняла тот факт, что, скорее всего, Трент жив и здоров. Просто он не со мной.

День девятый.

Проходя мимо двери Трента на пути из спортзала, я замерла. Я была уверена, что почувствовала какой-то неприятный запах.

Божетымой.

Трент мертв.

Я подбежала к Таннеру и стучала в дверь, пока она не распахнулась. За ней стоял Таннер в своих классических штанах от пижамы с Бэтменом и смотрел на меня глазами оленя в свете фар.

– Пошли! – Я схватила его за руку и выдернула из квартиры. – Тебе надо прямо сейчас открыть дверь в квартиру 1D!

Таннер использовал свой вес, чтобы мне сопротивляться.

– Подожди минутку. Я не могу просто…

– Я думаю, что Трент мертв! – взвизгнула я.

Это заставило его двигаться. Я ждала, стоя позади него и притопывая ногой, пока он дрожащими руками теребил свою гигантскую связку с ключами. Его это взволновало. Конечно, взволновало.

Когда он открыл дверь, я протиснулась мимо него, даже не думая о том, что тороплюсь увидеть. Внутри было тускло и чисто. Можно даже сказать, пусто. Я бы и не узнала, что здесь кто-то жил, если бы не ноутбук, стоящий на столе, синий свитер Трента, свисающий со спинки дивана, и аромат его одеколона, витающий в воздухе.

Таннер прошел мимо меня и быстро осмотрел спальни и ванную. Он даже открыл дверцы шкафа. Когда он вернулся, чтобы посмотреть мне в глаза, его взгляд был сердитым.

– И почему вообще ты сказала мне, что Трент мертв?

Я сглотнула, избегая его взгляда.

– Ой.

– Так, давай отсюда.

Он выпроводил меня за дверь, осторожно положив руку на плечо. Я слышала, как он неуклюже шаркает прочь, ворча себе под нос что-то о наркотиках и гормонах.

День тринадцатый.

Удар ногой. Рукой. Поворот. Удар ногой.

Груша безропотно принимала наказание. Я била и пинала ее, а вся злость и опасения ударили мне в голову. У Трента есть другая жизнь. Должна быть.

Загорелая, блондинка, с несломленной психикой. Возможно, у них есть двое идеальных детишек, которые говорят «спасибо» и «пожалуйста» и не научились материться, как матрос, из-за непрестанного сквернословия своей матери. Должно быть, он сбежал от них в Майами и завел здесь интрижку из-за кризиса первой четверти жизни. Я – не что иное, как чей-то кризис первой четверти жизни, и повелась на это, как дура.

Пивот[27]. Поворот. Удар.

Это приятно.

Я чувствую себя так, словно снова получила контроль над собой.

Позже, дома у Шторм, я сидела на диване и смотрела с Мией серию мультика «Губка Боб Квадратные Штаны». Рядом со мной на подушке лежал темноволосый Кен. В каком-то смысле он напомнил мне Трента. Я серьезно подумывала украсть его, написать на его груди имя «Трент» и поднести зажигалку к тому месту, где должно находиться его мужское достоинство.

День семнадцатый.

– Он был настоящим? – пробормотала я, глядя на телефон в своей руке.

«Не сама же я его себе придумала, так?»

– Что? – спросила Ливи, подняв на меня удивленные глаза.

– Трент, он был настоящим? Я имею в виду, что смогла бы понять, если бы он был не настоящим. Кто мог бы быть таким красивым, милым и идеальным и хотеть кого-то такого долбанутого, как я?

Последовала долгая пауза и, когда я взглянула на Ливи, она таращилась на меня так, словно я проглотила пакет с битым стеклом. Я знала, что она беспокоится за меня. Шторм тоже за меня беспокоится. Думаю, даже Нэйт беспокоится.

День двадцатый.

Удар ногой. Рукой. Еще рукой. Удар ногой.

Я злюсь на грушу.

Трент меня использовал. С какой нездоровой целью, я так и не могла разобраться. Очевидно, что у него есть какой-то ненормальный фетиш. Он нашел ущербную женщину и использовал как мишень ее слабости, применив в качестве оружия свои ямочки на щеках и очарование. Он прорвался сквозь мою оболочку, пробил себе путь внутрь, чтобы растопить лед на моем сердце. Потом он меня бросил, после того как узнал, насколько я на самом деле долбанутая. Но не раньше, чем со мной переспал, конечно же.

«И я впустила его. Это моя вина! Я – идиотка».

Я колотила двадцатифутовую грушу, набитую песком. Я люблю песок. Он, не осуждая, поглощает все мои эмоции и позволяет мне использовать его без каких-либо ожиданий.

– Из-за чего-то злишься?

Я обернулась и обнаружила стоящего позади меня Бена со сложенными на груди руками и понимающей ухмылкой на лице. Я отвернулась и выполнила идеальный удар ногой.

– Совсем нет.

Бен обошел меня, чтобы поймать грушу. Он жестом показал мне на нее, как бы говоря продолжать, пока он ее держит.

– Где твой бойфренд?

Я двинула по груше чересчур сильно, чего, как я знала, Бен не ожидал. Я надеялась, что она даст ему прямо по яйцам, только за то, что он упомянул Трента. Она не дала, но ворчание заработала.

– Какой бойфренд?

– Тот, который всегда сидит в баре.

– Ты его в последнее время в баре видел? – Удар.

Последовала долгая пауза.

– Нет, полагаю, не видел.

– Что ж, тогда, юристик, какой вывод ты из этого сделаешь? Или ты не в состоянии? Если это проблема, не стать тебе хорошим юристом.

Очередной удар ногой по груше. Очередное ворчание Бена.

– Так ты снова свободна?

– Я всегда была свободна.

– Точно. Ну, тогда как насчет прогуляться сегодня вечером?

– Я работаю.

– Как и я. Давай поужинаем пораньше и вместе пойдем на работу.

– Конечно, хорошо. Без разницы, – ответила я, не раздумывая. Я не хотела думать.

Брови Бена выгнулись.

– Серьезно?

Я прекратила бить по груше и предплечьем стерла пот с брови.

– Разве ты не это хотел услышать?

– Ну, да, но я вместо этого ожидал «отвали».

– Меня это тоже устраивает.

– Не, не! – быстро ответил Бен, пятясь от меня. – Я заеду за тобой в шесть?

– Ладно, – сказала я, пролетев в воздухе в идеальном раунд-хаус-кике.[28]

– И на что я согласилась? – спросила я себя, стоя под горячей водой и смотря на душевую лейку, представляя там очередную красную змею, готовую меня насмерть испугать.

Если я достаточно громко закричу, появится ли, как по мановению волшебной палочки, Трент? Снесет ли он дверь снова? На этот раз я не позволю ему уйти. Ни за что.

На кухне я врезалась в Ливи. Мы едва разговаривали после ссоры.

– Прости, Ливи, – все, что я сказала.

Она обняла рукой мою талию.

– Он – сволочь, Кейси.

– Тупая сволочь, – пробормотала я.

– Большая, тупая сволочь, – ответила она.

Это игра, в которую мы играли, когда были маленькими. Родителей она с ума сводила.

– Большая, тупая, вонючая сволочь.

– Большая, тупая, вонючая сволочь с геморроем.

Я хлопнула себя по лбу.

– О! И ради победы она применяет стероиды-геморроиды!

Ливи захихикала.

– Далеко собираешься?

Я выскользнула из ее объятий, чтобы обуться.

– Ужинать.

– Вроде как на свидание? – Лицо Ливи просияло.

Я подняла ладонь, чтобы умерить ее пыл.

– Бен – это качок с работы. Мы перекусим, а потом он отвезет меня на работу, и я ему шары раскатаю, если только он попробует что-либо сделать.

Раздался стук в дверь.

– Один качок будет прямо сейчас! – пошутила я, распахивая дверь, за которой я ожидала увидеть огромную фигуру Бена и его несносную ухмылку.

Я попятилась на пару шагов назад, когда из легких, словно от удара, вышел весь воздух.

Там стоял Трент.

Глава 15

– Привет, – сказал он, снимая свои солнцезащитные очки, чтобы показать мне свои красивые синие глаза двух оттенков, в которых я могла утонуть.

Я уставилась в эти самые глаза, чувствуя себя так, словно кровь покидает тело, пока я смотрела, как на его лице меняется целый диапазон эмоций – облегчение, вина, печаль, горечь и снова вина. Я была уверена, что и на моем лице отображается вся гамма эмоций, но прямо сейчас я была не в состоянии распознать ни одну из них. Так что я просто стояла, разинув рот и потеряв способность говорить.

Хотя Ливи не потеряла. Совсем наоборот.

– Ты! Держись от нее подальше! – взвизгнула она, рванув вперед.

Ее движение нарушило мой ступор, и я сумела схватить ее прежде, чем она содрала бы десять слоев кожи с Трента своими ногтями.

– Дай нам минутку, Ливи, – совершенно спокойно выдавила я.

Внутри же несся поток ощущений, угрожая сбить меня с ног. Дверь рядом со мной качнулась, а я усиленно пыталась дышать, несмотря на ускоряющееся сердцебиение. Трент вернулся, что было равносильно удару под дых, но при этом грудь переполнял восторг. Это как пагубная зависимость: я знала, что это неправильно, но, блин, какое же удовлетворение это доставляло.

Ливи развернулась и прошагала в свою комнату, но не раньше, чем бросила в направлении Трента последний ледяной взгляд.

– Геморроиды! Помни об этом, Кейси!

Ее внезапный эмоциональный взрыв и серьезное отношение к ситуации прорвали мою паническую атаку, как игла воздушный шарик, и я осознала, что смеюсь. «Боже, я люблю эту девчонку».

Не знаю, возможно, мой смех помог Тренту расслабиться, придав ему сумасбродного мужества и решимости ко мне прикоснуться.

– Позволь объяснить, – начал он.

Его руки двинулись к моим.

Я отшатнулась, а мое беззаботное настроение резко переключилось на злость.

– Не смей меня трогать, – прошипела я.

Он выставил перед собой руки, ладонями наружу, в знак мира.

– Справедливо, Кейс. Но дай мне шанс объяснить.

Я сложила руки на груди, крепко себя обняв, чтобы удержаться от падения. Или от того, чтобы потянуться к нему, к его теплоте.

– Вперед. Объясняй, – прорычала я, борясь с непреодолимым желанием наброситься на него и не слушать никаких извинений, потому что ни одно из них, по правде говоря, не имело значения. Это – прошлое, а то, как я чувствую себя рядом с ним, – вот что сейчас важно. Но я не могла этого сделать. Не могла выказать слабости.

Он приоткрыл рот, чтобы заговорить, и у меня задрожали колени. О господи, если мне придется простоять в его присутствии еще секунду, я растеряю весь свой боевой дух.

Из-за угла появился Бен, словно рыцарь в сияющих доспехах.

– Время вышло, – заявила я немного громче, чем это было необходимо.

Я протиснулась плечом вперед мимо Трента, захлопнув за собой дверь в квартиру.

– Привет, Бен!

Для всех, кто меня знал, было очевидно, что все это – притворство. Я никогда не бываю такой веселой. Я никогда не бываю веселой, и точка.

Бен посмотрел на меня, потом на Трента, и я увидела, как в его голове крутятся шестеренки. Он понял, что только что прервал нас. Он сообразительный качок.

– Хочешь, чтобы я… – он показал рукой на выход, словно предлагая уйти.

– Не-а!

Я взяла его под руку и потянула вперед, держа голову высоко, а руку Бена близко, позволив злости вести меня.

Внутри же я чувствовала, как рушатся стены.

– Ты едва притронулась к пасте, – заметил Бен.

Мы находились в итальянском ресторане в пяти минутах езды от «Пенни».

– Я много раз к ней притронулась, – проворчала я, тыкая в нее вилкой. – Я притронулась к ней столько раз, что твоя паста завидует. Я прямо слышу, как моя твою опускает.

– Ты едва поела своей пасты, – перефразировал Бен, но ухмыльнулся.

– Я не голодна.

– Из-за того парня?

Мы просидели в ресторане уже сорок пять минут, и это первый вопрос, который Бен мне задал. Все остальное время я слушала, как он бубнил о своем простреленном колене, из-за которого не получил футбольную стипендию в колледж, о том, что он хочет стать адвокатом по уголовным делам и работать в Вегасе, потому что там живут все богатые мошенники. Не знаю, он ничего у меня не спрашивал потому, что такой самовлюбленный, или потому, что понял, – я не люблю отвечать на вопросы. В любом случае меня это полностью устраивало.

Я вздохнула, вытащила двадцатидолларовую купюру из сумочки и бросила ее на стол.

– Наверное, нам нужно идти.

Он нахмурился и вернул мне деньги.

– Я плачу.

– Я не буду заниматься с тобой сексом.

– Ничего себе! Кто сказал что-то о сексе? Я здесь только ради еды и приятной компании.

Он вел себя обиженно, но блеск в его глазах сказал мне, что он шутит. С моих губ сорвалось непривлекательное фырканье.

– Ладно, ладно. Посредственной компании. – Он затолкал в рот кусочек хлеба и с улыбкой добавил: – Сексуальной штучки.

– И это тот самый Бен, которого мы все знаем и любим, – одобрила я, преувеличенно кивнув головой, и запустила ему в лоб пакетиком с сахарным песком.

– Хотя вот серьезно, – начал Бен, собирая с тарелки остатки своей пасты. Я терпеливо ждала, пока он прожует и проглотит ее. – Почему ты согласилась со мной поужинать? Это очевидно, что у тебя не все кончено с тем типом, а даже если бы и было так, я – не идиот. Не знаю, что означал тот день в зале…

Черт. Я такая предсказуемая. Надеюсь, что не для Трента. Мне не хотелось бы, чтобы он с такой легкостью видел меня насквозь. Он нападет и растопит все мои защитные покровы этими своими горящими голубыми глазами. Я пожала плечами.

– Ты меня не хочешь, Бен. Я – это семь слоев идиотизма с гарниром придурковатого сумасшествия.

Он усмехнулся, но я уловила промелькнувшую в его глазах грусть, когда он бросил на стол несколько купюр.

– Я и так об этом знал.

– Ну и зачем тогда ты меня пригласил? Особенно после того, как я с тобой поступила тогда в зале?

Он пожал плечами.

– Ждал твоего следующего сумасбродного момента? В следующий раз я буду проворнее. Вошел-вышел.

Я расхохоталась. Бессовестная честность Бена была желанным облегчением.

– Не знаю, Кейс. Меня окружает множество потаскух и дурочек. А ты не такая. Ты умная и смешная, и можешь поставить парня на место, как ни одна другая знакомая мне девушка.

– Не думаю, что кто-либо в состоянии поставить на место твою раздутую башку, Бен.

Он нагло усмехнулся.

– Зависит от того, о какой голове идет речь.

– Я слышала, Трент вернулся? – прошептала мне Шторм, пока я разливала по стопкам текилу для мальчишника.

– Да ну? – пробормотала я, поджав губы.

Я не знала, что еще сказать. Я не забыла об этом. И минуты не проходило без того, чтобы в моих мыслях не возникало его имя, без воспоминаний, насколько невероятным было его прикосновение к моей коже, без желания вернуть то, что было в тот короткий, волшебный промежуток времени, перед тем, как он вырвал из груди мое сердце и выкинул на обочину.

Я ненавидела его за эти чувства. За то, что он дал мне надежду, только чтобы снова отобрать ее у меня. За то, что он вытащил меня из-под воды, помог снова начать дышать, прежде чем погрузить меня с головой обратно.

Так что, когда я увидела его, уставившегося на меня с другой стороны барной стойки, стоящего рядом с последним клиентом, мне пришлось опереться на бар, потому что злость и огорчение врезались в меня с такой силой, что я едва устояла на ногах.

– Что тебе надо? – прошипела я.

– Поговорить с тобой.

– Нет.

– Пожалуйста, Кейси.

Эта интонация, этот голос. Я уже чувствовала, как он прощупывает мое слабое место, куда можно просочиться и победить меня. Я не позволю. Не в этот раз.

– У тебя было три недели, чтобы со мной поговорить, и… о, постой! – Для пущего эффекта я хлопнула себя по лбу. – Ты на фиг исчез с лица Земли. Точно. Я чуть не забыла.

– Дай мне пять минут, – попросил он.

– Ладно! Вперед. Это прямо-таки идеальные время и место для разговора.

Я развела руки в стороны, лишний раз подчеркивая, насколько эти время и место не идеальны для разговора.

Подбородок Трента напрягся.

– Я говорю серьезно, Кейси. Пять минут, наедине. Мне нужно кое-что объяснить. Ты… мне нужна.