Мама, Колян и слово на букву «Б» Тасбулатова Диляра

Кое-что о Бодрийяре

Давно дело было, когда я еще во ВГИКе училась, и ездила, чтобы сэкономить, домой в Алма-Ату на поезде – трое с половиной суток, между прочим.

Ну, вот.

Ехать было очень скучно: лето, жара, вонь. И почему-то все в том поезде, как Чаплин в одном своем фильме, ели арбузы от уха до уха, так что края арбузного ломтя в ушах торчали. И все это воняло, поезд страшный, как в двадцатых годах («грохочущих», хе-хе-хе). Едем, едем, конца-края не видно…

Заняться нечем, книжку, что взяла с собой, уже прочла. И вот, думаю, надо пойти помочь проводникам: чтобы размяться.

Сказано – сделано. Пошла напрашиваться. Они, правда, удивились, но и обрадовались, они уставали очень, дали мне даже какой-то синий халат свой, и я пошла чай разносить по вагону.

И вот там в одном купе сидит такой интеллигент, искусствовед из Москвы, на какую-то научную конференцию едет.

Мы с ним языками зацепились, то да се (говорили о Бодрийяре, тогда почему-то Бодрийяр в моду входил). Он поражен был и спрашивает меня: «Я, говорит, часто езжу в поездах, самолетов смерть как боюсь, и никогда не встречал проводницу, чтобы она Бодрийяра читала» (а тогда его и из интеллигентов мало кто читал, только-только в моду входить начал). Откуда, мол, у вас такая выучка, у проводницы?

А я ему говорю на голубом глазу: «А у нас в Казахстане без сдачи особого экзамена – философия там, литературоведение, киноведение – в проводницы не берут, такой закон».

Он был потрясен, все переспрашивал меня, мол, другие ему не показались такими образованными. Потом мы с ним виделись, много позже, и он мне рассказал, как облажался (он очень наивный): на обратном пути завел разговор про Лотмана с проводницей, та на него посмотрела как на идиота и чуть ли с поезда не ссадила – думала, псих…

Трансвестит

Как-то ехала я в поезде. Сосед по купе оказался фашист какой-то: все время ругался, всех ненавидит. Вот я и курила в тамбуре. А там ко мне стал клеиться пьяноватый дядька. Не агрессивный, правда. Но мне он сильно надоел. И я ему говорю (скорбно так):

– Не могу привыкнуть…

– К чему?

– К мужским ухаживаниям…

– Почему это? Вроде не девочка уже.

– В том-то и дело, что уже – девочка.

– ????

– Я только что после операции по изменению пола…

Думала, мужик от ужаса сбежит, а он, как в фильме «В джазе только девушки», вдруг говорит:

– А, ничо! У всех свои недостатки! (Правда, утром шел мимо меня и аж затрясся весь от ужаса – протрезвел и вспомнил.)

Кумысова, на выход!

Как-то у меня стырили кошелек. Всю наличность – вместе с мелочью. После чего в автобусе у меня была сцена античного накала.

– Нет у меня денег! Платить не буду посему! (сказала я кондукторше).

Кондукторша сказала (в Химках кондукторши ездят):

– А мне-то что! Выходите тады! Пешком идите!

– Семь километров? (спросила я).

Мрачный дед напротив сказал:

– Она че, Конюхов?

Кондукторша сказала:

– А хоть Кобылкин!

Я сказала:

– Лошадиная фамилия?

Дед вдруг говорит:

– У меня? Как вы догадались?

– Читаю по лицам (сказала я). – Неужели вы и правда – Овсов?

Дед (очевидно, не читавший Чехова) изменился в лице:

– Точно – Овсов.

Я говорю:

– Я тоже – Овсова. По мужу.

Дед говорит:

– А девичья?

– Кумысова (говорю).

Кондукторша, поняв, что ей не обломится, заорала:

– Кумысова, на выход!

Я говорю:

– Я теперь – Овсова.

Дед говорит:

– Давай я за родственницу заплачу.

Я говорю:

– Ни в коем случае! Овсовы-Кумысовы подачек не берут! Только если комбикормом!

Кондукторше надоело, и она, ворча, что вот сколько непорядочных ездют, отошла.

Тут-то мы и приехали.

Интерактивный хомяк

Ехала как-то на электричке.

Электричка переполнена, все едут хмурые, многие спят.

Заходит мужик – там много таких ходит, продают чепуху всякую.

Достает из сумки какого-то плюшевого зверька и говорит:

– Товарищи! Обратите внимание! Интерактивный хомяк! Разговаривает! Для детей и даже для взрослых! Если вам не с кем поговорить, вы можете поговорить с этим хомяком!

Потом вдруг утробным голосом говорит в ухо хомяку:

– Я – Хома, я хомяк Хома!

И хомяк вправду отвечает страшным скрипучим голосом китайской игрушки (с акцентом причем):

– Я хёма, я хёмяк хёма, я хёмяк хёма.

Мужик говорит всем:

– Вот видите! Его можно брать собой в гости и пугать гостей – шутить над ними, к примеру…

Бабка, сидящая рядом со мной, говорит:

– А можно так сделать: наговорить ему че-та на ухо, а потом он через какое-то время возьмет и это повторит? Хочу (говорит бабка, обращаясь к нам ко всем), – снохе его подсадить в комнату.

Мужик говорит:

– Нет, так нельзя. Этот хомяк повторяет сразу за вами: вы что-нибудь ему скажите и тут же бросьте в комнату снохе!

Бабка, выхватив хомяка из рук мужика, говорит Хоме на ухо:

– Чтоб тебе пусто было, тварь!

Хомяк говорит скрипуче и без выражения:

– Чтоб тебе пусто было, тварь.

Все хохочут, проснулся даже огромный храпящий мужик, а бабка деловито говорит:

– Сколько?

Продавец говорит:

– За двух скидка. Шестьсот рублей!

Бабка говорит:

– А зачем мне два-то? У меня одна сноха, второй сын еще не женат!

Продавец говорит:

– Так женится!

Бабка говорит:

– По хомяку на каждую сноху?

– Ну да!

Тут огромный мужик, который спал вначале, вдруг говорит:

– Давай двух, один мне, другой бабке. Я соседу в гараж подброшу. Скажу хомяку – говнюк ты, Коля, – и подброшу…

Продавец говорит бодро:

– Ну вот видите! И вам весело, и вашим друзьям! Отдал хомяков и опять занудел, пройдя дальше:

– Товарищи! Интерактивный хомяк! Разговаривает и откликается! Не только для детей, но и для взрослых.

– Для детей изрядного возраста (пробурчала я).

До Фомичевой доедем?

…Сижу себе в маршрутке.

Водитель – узбек, конечно.

Заходит какой-то хмырь и говорит:

– До Фомичевой доедем?

Звучит это так примерно, как будто у него зуб только что вырвали:

– Дафамычевайдаеим?

Узбек кивает, он просто не понял ничего, да и мало кто понял (кроме меня, у меня слух хороший, и я знаю, где Фомичева, не по дороге это).

Я с последнего места кричу хмырю:

– Нет! Сворачиваем мы!

Хмырь смотрит на меня тупо и злобно и говорит:

– А вам-то че? Не вмешивайтесь!

Ну, думаю, черт с тобой.

Парень-хипстер с умной книжкой на коленях, около меня сидел, ржет и говорит:

– Сейчас у него будет самое большое разочарование в его бедной на события жизни.

Я говорю:

– Это у нас с вами бедная жизнь: а у него, смотрите, какой фингал. Жизнь у него интересная!

Парень хохочет.

Тут маршрутка, как ей положено, сворачивает.

Хмырь орет на узбека:

– Ты че, мудак, штоле?

И тут вдруг парень-хипстер бесстрашно говорит:

– Сам ты мудак!

Хмырь остолбеневает и говорит:

– Я???

Парень кричит ему:

– Ты!

Хмырь говорит:

– А ну пойдем выйдем!

Тогда я говорю:

– Ну все, вы арестованы! (Хмырю.)

И показываю ему свое удостоверение правозащитника.

И говорю:

– Сегодня рейд. Арестовывают всех, кто произнес слово «мудак». За хулиганство. Тюрьмы, правда, переполнены, но я вам организую местечко. Я же правозащитник все-таки. Лефортово подойдет? Элитное место, между прочим! Я сама туда села бы с удовольствием. Но в женском отделении мест нету. Только по блату если.

Хмырь бледнеет и вдруг жалобно говорит:

– Мне бы до Фомичевой…

Узбек вдруг говорит:

– Беги!

И дверь открывает. Хмырь – наутек.

А все хохочут.

Так и доехали, смеясь.

Чай везу, дрова везу

Ехала как-то в маршрутке.

Рядом со мной сидели два забавных уголовника: один спал, другой бодрствовал.

Вдруг тот, что не спал, говорит:

– Ты, я гляжу, опытный шофер! (Шоферу-узбеку, который по телефону трепался, что, конечно, плохо.) Не дрова везешь, чай!

Узбек говорит:

– Какой чай? Не чай, людей везу!

Угол говорит:

– Вот и я о том же! Людей везешь, как чай, а дрова, как людей!

Узбек вконец запутался:

– Зачем такое говоришь? Чай возил, дрова возил – всё возил! Людей возил, которые с собой чай везут, и дрова везут: всех возил! В Бухаре! Людям чай был нужен и дрова тоже нужны, вот я их и везу – то за чаем, то за дровами!

Пассажиры заулыбались и даже этот, который в наколках, – тоже. Оказался не злой. Проснулся и другой, который спал, – в еще больших наколках.

Проснулся и говорит:

– Об чем срач? Какие дрова?

Я говорю:

– Щас всех высадят и дрова погрузят… А мы чай пойдем пить…

Угол вдруг галантно:

– Я с тобой с удовольствием чаю бы выпил!

– А че на ты? (спросила я его).

– А че – на вы? (спросил угол, впрочем, не агрессивно). – Когда водку – тогда на вы, а чай – только на ты! Маршрутка уже в лежку лежала.

А узбек все ворчал:

– Всё вожу – дрова, люди, чай… Все умею… (бормотал он до конца маршрута).

Капец

Еду как-то в маршрутке.

Рядом стоит девица: такая элегантная, красивая, столичная, хорошо одетая, интеллигентная с виду: ни дать ни взять Жан-Жак.

Тут ей звонит телефон и она говорит:

– Ой, привет! Вапще… ну ты даешь… вау! Это капец… Да ты что? Капец вапще… Какой-то капец, кароче… Да я сижу, такая, он нарисовывается, а я ему: ну вапще, капец какой-то!

И так раз сто: капец, капец, капец.

Тут я засыпаю под этот ее капец и просыпаюсь в маршрутке совершенно одна – ну и шофер за рулем.

Шофер-узбек мне говорит:

– Жэнщына, выхады, конечная, я по кругу щас пойду…

Я ему говорю:

– Всё? Капец?

Шофер говорит:

– Капец ушел щас, каждый день ездит и про капец говорит по телефону… А что это такое – капец? (говорит мне узбек-шофер).

– Мэр (говорю), – Химок. Капец Абрам Израилевич.

– Иврей? (говорит шофер).

– А то!

Он говорит:

– Наверно, умный… Раз иврей…

– И добрый (говорю). – Видите, про него даже в маршрутке говорят. Добрые дела его вспоминают.

Узбек вздохнул:

– Наш брыгадыр – злой.

– Я на него Капцу пожалуюсь. Он разберется.

– Спасибо (говорит шофер). – Только нэ говорите, что это я сказал.

– Ну да, а то вам капец.

И вышла.

Вот, думаю теперь, как Капцу (или Капецу) пожаловаться на брыгадыра.