Пятиклассники Петров Евгений
Делать нечего. Начал я учить роль. Да что там учить? Всего-то пара фраз. Минутку или две на сцене помельтешить. Ерунда одним словом.
Не прошло и дня, как я ужеи наизусть знал не только свои слова, но и слова Витьки Фрицлера, который в нашей сценке играл Павку. В общем, одно расстройство…
Потянулись репетиции.
Леопардовна все командовала:
– Сюда ходи, туда смотри, здесь говори, а здесь просто руками размахивай.
– Зачем руками размахивать? – однажды не выдержал я.
– Как зачем? – завозмущалась Леопардовна, – ты же внимательно прочитал свою роль. Вник в содержание сценки.
– Ну…
– Там ты собираешься Павку научить приемам борьбы. Умению постоять за себя. Так что придумай что-нибудь похожее…
Легко сказать – придумай. А что я придумаю? Я и сам-то никаких приемов не знаю, а тут на тебе… еще и показывай.
Выручил меня Валерка. Он как раз в это время поступил в секцию бокса. Очень ему не терпелось похвастаться своими достижениями.
Собрались мы как обычно у меня дома перед уроками.
– Ну, показывай!
– У тебя перчаток нет?
– Каких это еще перчаток? – я с удивлением посмотрел на него, не заговаривается ли.
– Как это, какие? – возмутился он, – боксерские, конечно.
– А без них никак?
– Можно, конечно, но как-то…
Тут уж я не выдержал:
– Не хочешь, не надо! Без тебя справлюсь.
– Ты чо, обиделся? Нам тренер сказал, что без перчаток нельзя. Травму можно получить.
– А может тогда просто чем-то руки замотать?
– Давай. А чем?
Перерыли мы с Валеркой весь дом, чтобы найти что-нибудь подходящее. Ничего похожего на эти самые боксерские перчатки.
– Как они хоть выглядят-то?
– Навроде небольших таких подушек.
– Подушек? – и тут меня осенило, как это я раньше не догадался, – Давай зимние шапки на руки намотаем. Вот и будут нам перчатки.
Так мы и сделали. Кое-как примотали меховые зимние шапки к рукам. Получились такие шарики на кулаках.
Начал Валерка передо мной подпрыгивать. И время от времени руки вперед выбрасывает то правую, то левую.
– А ты защищайся…
От чего тут защищаться? Он и так в меня попасть не может. Ну, надо так надо. Выбросил он в очередной раз руку вперед. Отбил я якобы идущий в меня удар, а сам другой рукой двинул ему в челюсть.
Как ни странно, но я попал. Валерка аж закачался. Вот ничего себе.
– Хороший удар, – потер Валерка подбородок, – немного бы посильней и положил бы меня.
Попробовали еще. Тут уж и мне крепко досталось. Отшатнулся я назад, а там кресло стояло. Запнулся я о него, так и плюхнулся на сиденье. Перед глазами черные точки бегают.
Ах так! Принялся я дубасить почем зря. Чуть настоящая драка не началась. Хорошо, что мы оба вовремя спохватились и прекратили размахивать руками.
Валерка отдышался и сказал:
– Вот так на сцене и покажешь…
– Драку? – не понял я.
– Да, нет же, – поморщился он, – проведешь несколько ударов по воздуху, и этого вполне хватит.
И вот наступил долгожданный день.
Мы – артисты кое-как приоделись согласно наших ролей и стали ждать. Народу в зале собралось… даже больше, чем на конкурсе чтецов.
Класс выходил за классом. И вдруг, один из наших предшественников, как раз его очередь была перед нами, начал показывать сценку из моей книги, как раз ту, которую я планировал для нас «Рыцарь на экзамене…». Ничего себе. Я обернулся на Леопардовну. Она стояла с такой сияющей улыбкой, словно сама все сочинила и поставила.
Закончилась их сценка.
Пришла наша пора выступать. А я от злости почти все слова забыл. Пришлось говорить что-то от себя, главное, чтоб по смыслу подходило. Смотрю, а Леопардовна начинает хмуриться. Тут у меня как прорвало. Я все-все вспомнил, и слова, и необходимые удары. В общем мне показалось, что неплохо получилось.
И вдруг захотелось мне стать именно актером. Играть в спектаклях…
Сбежал я быстренько домой. Даже не стал дожидаться результатов.
Медленно шел я по заснеженным дорожкам. Подбадривающе скрипел снег:
«Мо-ло-дец. Мо-ло-дец.»
И даже уличные фонари, словно огни на сцене, включались, когда я подходил к ним…
Решено, я буду артистом!
Фигурки
– Ну как? – прицепилась ко мне Иринка, как только мы устроились за партой.
– Что как? – недоуменно повернулся я к ней.
– Но я же просила нарисовать мне несколько картинок.
– Да, да, конечно, – рассеянно отозвался я.
Неуверенно я вытащил из портфеля Иринкину тетрадку и протянул ей. Она небрежно пролистала несколько страниц и изумленно посмотрела на меня.
– В чем дело?
– Но тут же еще не все страницы зарисованы.
Я украдкой покосился на заднюю парту. Мне показалось, что Наташа тоже прислушивается к нашему разговору. Захотелось показаться более значительным.
– Рисунки – это ерунда, – глубокомысленно проговорил я, повернувшись к Иринке, одновременно стараясь держать в зоне внимания и Наташу, – я могу предложить что-нибудь и получше.
О, радость, мои слова произвели хоть какое-то впечатление на Наташу.
– И что это ты можешь предложить? – проговорила она.
Наташа наклонилась вперед и с интересом взглянула на меня!
«УРРРА!!!» Но что-то надо было и отвечать. И тут меня охватила робость. Делиться своим сокровенным – своими пластилиновыми фигурками почему-то показалось мне неприемлемым.
– Я… я… могу…
– Ну, что ты там можешь? – Наташин шепот приобрел насмешливую интонацию.
Отказаться сейчас от своих слов – это окончательно потерять доверие Наташи. А именно этого мне абсолютно не хотелось.
– Я могу… могу… слепить фигурки индейцев, – словно бросаясь в пропасть, выговорил я.
– Слепить?
– Ну да… Из пластилина…
– А точно сможешь?
– А то…
– Перестаньте разговаривать, – хлопнула по столу ботаничка Ирина Владимировна.
Некоторое время я слушал Ирину Владимировну, не особенно понимая, что она там говорит.
Тычок в спину заставил меня обернуться.
– Завтра и начнешь, – еле слышно проговорила Наташа.
Завтра? Как начать, если родители контролируют весь мой пластилин. В голове вертелись мысли о предстоящих фигурках. Нужно будет как-то утаить от родителей предполагаемое снижение количества пластилина. Я и так старался отщипывать помаленьку снизу каждого брусочка, так что при открытой коробке, пластилин казался нетронутым. А тут? Предстояло изготовить ни одну-две фигурки, что не особенно бы повлияло на видимых запасах. А может просто своих отдать? Нет, не годится. Мои индейцы уже участвовали в сражениях – имеют «раны» и «следы лечения»… Нет, в данном случае нужны именно новые, только что сделанные фигурки.
Не будешь же ссылаться на родительские запреты. Раз сказал, надо делать!
Дома я вытащил свою коробку пластилина. Да уж… Озадаченно почесал в голове. Если сейчас отщипнуть еще понемногу, то сразу станет заметно. У меня вырвался тяжелый вздох.
– Что случилось? – тут же отозвалась мама.
Может рассказать ей?
Нет, не поймет…
– Ничего, – проговорил я, изо всех сил стараясь добавить в голос равнодушия, – просто писать много задали.
– Да? – тут уже удивился папа, отвернувшись от телевизора, – а когда это ты уроки с вечера делать начал?
Вот, влип, так уж влип. Все уроки я обычно с утра начинаю делать, что называется на свежую голову. Постоянно так и объясняю родителям… Как это у меня вырвалось про уроки?
А папа уже тут как тут.
– Ну-ка, давай посмотрим, что там много…
Он взял дневник. Я вздохнул несколько свободней: именно сегодня, я, словно чувствуя, записал все домашнее задание.
– Так, – отец добрался до сегодняшней записи, – Упражнение… Открывай учебник, посмотрим.
Я медленно потащил учебник из портфеля. «Хоть бы и в самом деле оказалось большим… Хоть бы и в самом деле оказалось большим…» Я совершенно не помнил, какое там упражнение по величине. «Хоть бы и в самом деле оказалось большим… Хоть бы и в самом деле оказалось большим…»
Вот и нужная страница.
Уффф!
Текста переписывать аж на полстраницы.
– Вот видишь…
– А ты задание к нему внимательно читал? – насмешливо посмотрел на меня папа.
– А что?
– Смотри, – он ткнул пальцем в упражнение, – его не надо целиком переписывать, а только выбрать определенный тип предложений.
– Правда что ли?
– Будь внимательней, – и папа отошел к телевизору, где передавали очередной матч нашей сборной по хоккею.
– Приступай, – снова обратился он ко мне, – я проверю.
Вот уж незадача на мою голову. Придется заниматься уроками. А я бы лучше вместе с папой хоккей посмотрел. Тем более там наша любимая харламовская тройка играет…
– Подожди, – подозрительно проговорила мама, – а чего это ты к русскому языку пластилин достал? Опять собрался тесто месить?
– Да ты что? – я решительно возмутился, стараясь не привлекать ко всему этому внимания, – Просто коробка рядом оказалась…
– Немедленно убери.
Весь вечер я старательно делал уроки. Так и надо – сам напросился…
На следующее утро мы с Валеркой провели на улице: строили снежный город, прорывая тоннели под сугробами. Когда уж тут думать о пластилине и о фигурках. Едва-едва успели с прогулки в школу собраться.
Вот вам и здрасте – ничего я для девчонок не сделал.
А перед последним уроком Наташа сама ко мне подошла и протягивает огромную коробку пластилина. Я о такой мог только мечтать. У меня маленькие коробочки за 30 копеек – восемь цветов. А тут: большая за 50 – цветов, наверное, около шестнадцати и еще три пластмассовых стека. Я обомлел от восторга…
– Это тебе для индейцев.
– Ага, – мотнул я головой. И тут же спохватился, – а что из всего пластилина лепить?
– Пожалуй, из всего – это слишком, – рассудительно проговорила Наташа, переглянувшись с Иринкой, – давай-ка ты нам сделай хотя бы десяток. Или два…
Десять человечков – это в принципе не долго, если изготавливать солдатиков в одинаковой форме. Времени уходит не намного больше, чем на одного. А индейцы же не ходили в одинаковой одежде. Нужно было много всего придумать: кому какой цвет для одежды и отделки выбрать, какие перья налепить и мно-ого чего еще…
Но и от своих слов нельзя отказываться – надо делать.
– Ну, – выжидательно смотрела на меня Наташа, – согласен?
– Или это слишком много, – ехидно вмешалась в разговор Иринка.
Так и стукнул бы… Но, нельзя… Девчонка все-таки.
– Сделаю, – неопределенно пожал я плечами.
– Когда? – тут же спросила Наташа.
А я прижал к груди коробку с пластилином и не знаю, что и ответить.
– Завтра, – торопливо выговорил я, – завтра половину принесу…
– Ага – завтра десять штук, – чуть не хором сказали Наташа с Иринкой.
Опять мне пришлось уроки вечером делать.
А наутро я даже отказался идти гулять с Валеркой. Занялся индейцами. Но самым первым делом я отщипнул от каждого кусочка Наташиного пластилина совсем понемногу себе для украшения своих фигурок.
Теперь приступим к заказу. С размерами фигурок я определился легко. У меня уже вработалась своя мерка: высотой с мой мизинец – и не мелко, все можно показать, даже нос и глаза, и не крупно.
Десять одинаковых заготовок я сделал примерно минут за пять-шесть. Теперь нужно было их украсить бахромой, перьями, цветной вышивкой, добавить оружие. И все индеец готов…
А тут – десять. И сделать надо так, чтобы в грязь лицом не ударить. Уж не погорячился ли я, на десять-то?
Но тут фантазия моя взыграла. Один индеец с ружьем, другой с луком, третий с томагавком. Даже двух человек на лошадях сделал. У кого большой султан из перьев, у кого – только несколько перышков в волосах, а одного и вообще сделал с рогами бизона. И снова меня выручили английские булавки. Из них здорово стрелы получились. Облепил колечко пластилином – и вот, готовая стрела…
В общем, к началу уроков я уже все двадцать слепил. Вот Наташа-то удивится.
– Держи, – я как можно небрежнее протянул ей всю коробку обратно, но там среди брусочков пластилина были аккуратно разложены мои фигурки.
Читать бесплатно другие книги:
