Одни несчастья Пьянкова Карина

Цветом фейри всегда считался именно зеленый. Цвет магии, которая сама по себе не добро и не зло.

А еще фейри всегда изображали зеленоглазыми. Всех до единого. Благих и неблагих.

Дэниэлс не может колдовать. И Беннет — тоже. Но Джулия видит магию.

Догадка казалась слишком смелой…

Они оба — с кровью фейри в жилах. Но у Артура нет того, что понадобилось его отцу. Нет глаз фейри. Зато у Джулии они есть. Поэтому Артур жив, а Беннет хотят убить…

Должно быть, она тоже потомок фейри, и россказни о ее деде правдивы. Она получила свой дар по наследству. И из-за этого ее сейчас пытается убить свихнувшийся Дэниэлс-старший, которого до истерики боится даже собственный сын. А сына Ричард, похоже, и завел-то только в надежде, что потом сможет использовать его глаза.

Весело же жилось на свете хорошему парню Арчи…

Картинка почти сложилась… Разве что мотив уже совершенных убийств… Но неизвестно, какие вообще могут быть мотивы у фейри! Чтобы понять, что в голове дивных, нужно самому быть дивным.

Дэииэлса-старшего, по-хорошему, надо брать. Вот только пока не за что. Он нигде не засветился. Не оставил ни единой улики… У них есть только домыслы, основанные на полунамеках Артура и смутных подозрениях. Прокурор за такое на смех поднимет, когда они с подобными умозаключениями явятся к нему для получения ордера на арест. И сам Генри на его месте поступил бы точно так же.

— Позвони своему приятелю, скажи, что я понял, — обратился к Биллу О’Нил. Тот сидел в углу все то время, пока друг решал подброшенную ему загадку, и, кажется, даже не дышал. Услышав слова напарника, Саммерс несколько расслабился.

— Хорошо.

— Ты давно знаешь? — напряженно спросил рыжий.

Напарник не спросил, о чем, он и так все понял.

— Да. Мы лучшие друзья… — тихо ответил Билл, выглядевший в тот момент как-то иначе, не как вечно веселый разгильдяй Саммерс, который любил в свободное время выпить и пофлиртовать с хорошенькими девушками. — Ты бы мог жить, зная о таком?

Инспектор не смог найти ответа. Он рос в нормальной семье, отец, мать, трое детей, бабушки и дедушки, дяди и теги… Большой дружный рыжий клан, где детей обожали, а старшему поколению воздавали все возможное уважение. Генри не понимал, как можно родить ребенка… только для того, чтобы потом его убить. И как жить такому ребенку, он тоже не понимал.

— Не знаю. Но такого парня нельзя не уважать.

Судя по дате издания, этой книге девятнадцать лет… Рано же мальчик по имени Артур Дэниэлс понял, что на самом деле чувствует к нему его папа. Как после этого он не свихнулся вслед за родителем-фейри, вообще загадка, а вот поди ж ты, мало того что не сломался, не сошел с ума, так еще и как-то пытается сопротивляться, другим помочь. Хороший парень. Сильный. Побольше бы таких.

Пока напарник общался по телефону с Дэниэлсом-младшим, Генри размышлял, что же делать со старшим. Против него нет вообще ничего… Но не оставлять же все на самотек… Он так легко убивает людей, что дай волю — может отправить на тот свет еще пару десятков просто со скуки. Хорошо, в этом году у фейри осталось на свое черное дело только три дня. Но если все привязано к определенной дате, то ничто не мешает сумасшедшему через двенадцать месяцев снова начать крошить людей в капусту и пытаться добыть зеленые очи Джулии Беннет. Нет, его нужно брать. И с поличным. Он хочет получить Джулию Беннет, значит, дадим ему эту возможность. Она окажется в незащищенном месте, одна-одинешенька на первый взгляд. И вот когда чертов нечистый явится за добычей, его будет ждать небольшой сюрприз. Осталось только уточнить, при помощи чего можно гарантированно прижать к стенке фейри, — и дело сделано. Хм… если только Ватанабэ согласится отпустить от себя свое улыбчивое счастье, он-то может рогом упереться и уволочь любимую девушку за море, подальше от сумасшедших тварей и прочих проблем. Сам Генри на его месте так бы и поступил, намертво отказавшись рисковать. Но Такео придется убедить в обратном. Да и потом, не факт, что Дэниэлса-старшего остановит расстояние. Он слишком долго прожил в мире людей, вряд ли он не знает, что такое самолет и как им пользоваться, верно?

При этом остается несколько нерешенных вопросов: как бороться с фейри, почему именно три дня осталось для спятившей нечисти и где лучше устроить засаду?

Если для того, чтобы найти ответы на первый и второй вопрос, требовалось порыться в книгах, то на третий ответ пришел сам собой. «Фейри стайл». Если там все началось, то там же пусть все и закончится. Тем более это вам не жилой район. Свидетели не нужны и самому Ричарду Дэниэлсу, следовательно, днем он нападать не станет. А вот после рабочего дня… Он ведь поступал именно так? Пустое здание и одинокая девушка… Главное, чтобы он явился за добычей сам, а не послал миньонов. Тогда придется раскрыться, и гад в очередной раз вывернется… И нужно заручиться поддержкой Дженнет Коллинз, но вряд ли тут будет много проблем, она женщина здравомыслящая и решительная. Да и ведьма к тому же.

Ватанабэ был каким-то… не таким. Он так же улыбался, так же не отходил ни на шаг будто заколдованный, но при этом я чувствовала напряжение, которое в нем скрывалось. Спустя пару часов я осознала: если я чувствовала его состояние, то наверняка и он сам уловил мое тихое отчаяние. И хорошо, если не сделал правильных выводов о причине мучений своей девушки. Господи, но почему мы действительно идеальная пара, которая понимает друг другу не то что с полуслова — с полувздоха? Из-за этого у меня сейчас столько проблем. Если он что-то заподозрил… О, я знаю его ослиное упрямство, не раз испытывала на себе. Он может сделать шаг назад, если знает, что будет возможность попытаться еще раз, но если нет… Измором возьмет, но своего добьется. Этот милый парень из меня может душу вытрясти запросто, если почувствует подвох.

Поэтому я старалась улыбаться как можно жизнерадостней… а в его взгляде все яснее читалась тревога. Кажется, буря вот-вот грянет… Но неужели Такео не решил отступиться даже после того, как ему угрожали из-за меня смертью? Господи, идиот какой… Но я бы тоже не бросила его в таком положении… Я бы его вообще не бросила…

Все ждала, кто из нас не выдержит сложившейся ситуации и попытается начать разговор… Но первой решилась хоть что-то сделать Айдзава, которая внимательно следила за нами обоими.

— Джулия-сан, может быть, ты все-таки с нами? — мягко задала вопрос Айко, подсевшая ко мне на диван, когда мое наказание отлучилось от меня. Они что, сговорились ни на минуту не оставлять меня одну?

За последние пару дней мы сблизились и даже окончательно перешли на «ты». Айдзава Айко оставалась в этом сумасшедшем доме последним здравомыслящим человеком. К тому же девушке всегда проще понять девушку.

Я повернулась к менеджеру группы. Улыбки на лице уже не было. Только усталость и непонимание.

— Тебе-то это зачем? Ты же заботишься о благополучии In the Dark, это твоя работа. Вряд ли скандал хорошо отразится на карьере ребят.

На лице этого живого символа идеала женственности Ямато появилась гримаса превосходства. Прямо как у меня самой, когда я разговаривала с Лиллен, которая, по моему убеждению, не познала жизнь так, как познала ее я сама.

— Это будет не скандал, Джулия-сан, — покачала головой Айдзава, в глазах которой танцевал джигу целый сонм демонов. — Это будет романтичная история о чистом и сильном чувстве между знаменитым музыкантом и простой девушкой, которую он выбрал за ее прекрасное сердце. Это будет добрая сказка о любви. А публика такие вещи обожает… Так что ваш роман, тем более завершившийся свадьбой, пойдет мальчикам только на пользу.

О да, разумеется, все уже рассчитано, измерено и взвешено. Без моего участия.

Неприятно было чувствовать себя… вещью. Даже если все желают мне исключительно добра и счастья. Просто… они же все из Ямато. Счастье девушки для них — в замужестве, а мужчина должен принимать решения… Чертов традиционный менталитет!

— К тому же, если вы расстанетесь, Такео будет несчастен… А его переживания всегда дурно отражаются на работе. Он живет тобой. Дышит тобой. Поет о тебе. Ты — смысл его жизни. Ты не думаешь, что это слишком жестоко, — лишать человека смысла жизни?

Я очень уравновешенный человек… но сейчас готова была вспылить. То есть в попытке облагодетельствовать Ватанабэ она запросто готова решить заодно и мою судьбу? Наплевав на мнение какой-то там Джулии Беннет? Ну разумеется, кто я такая по сравнению со знаменитым певцом Ватанабэ Такео? Пыль…

— Почему ты злишься и сопротивляешься, Джулия-сан? — с непониманием уставилась на меня Айко. А еще в карих глазах застыла укоризна. — Ты же его любишь, это и слепой увидит.

— Мы не подходим друг другу, — каким-то чужим и мертвым голосом произнесла я. — Мы живем в разных мирах.

Айдзава демонстративно закатила аккуратно подведенные глаза.

— Если вы не подходите друг другу, тогда я даже не знаю, кто друг другу подходит, — фыркнула она, тряхнув головой. — Да вы идеальная пара с Такео. Будто вас на небесах задумали друг для друга. А миры… Это не так страшно, если знать, что он готов перекроить свой мир от и до только для тебя. Я бы поняла, если бы ты не любила его… Но зачем разбивать сердце еще и себе?

Что я могла сказать ей? Что ради него мне придется разрушить всю свою жизнь? Что я никогда не выйду из тени знаменитого мужа и отравлю свое существование никчемностью? Что моя семья может и не принять зятя-иностранца? Что, уехав с Ватанабэ, я до конца своих дней буду зависеть от него? Но она наверняка знает все это…

Поэтому я только промолчала, закрыв лицо ладонями. Нужна была только одна минута, а потом я снова возьму себя в руки и буду улыбаться. Пока что хотелось обреченно выть от боли. Потому что отрывать от себя любимого человека — все равно что отрывать от себя по живому кусок мяса. Чудовищно больно…

В гостиную зашел Хироши, как обычно, с видом завоевателя. Каким образом ему всегда удавалось выглядеть королем мира, оставалось загадкой, как и то, почему он при таких замашках никогда не оспаривает власти Такео. На Айдзаву Судзуки посмотрел вопросительно, на меня — с подозрением. Всем все известно. И они с огромным интересом ждут, чем закончится история. Меня просто пугал этот коллективный разум группы. Они всегда всем делились между собой и доверяли друг другу едва ли не больше, чем кровные братья. И сейчас самым страшным казался тот вариант, при котором они объединятся против меня в попытке заставить дать согласие на свадьбу их лидеру. Если уже не объединились… Я не знала, как выдержать натиск одного Такео, а что делать с пятерыми таким же упрямцами, да еще и при поддержке менеджера… И ведь я не могу никуда сейчас деться отсюда. Жить-то хочется… Судьба загнала меня в ловушку…

— Джулия-сан, ты чего-то не очень веселая, — тут же попытался завязать разговор Хироши, ослепляя улыбкой в тридцать два зуба, которую точно перенял у своего друга. Слишком она была открытая и детская, практически копия той, что демонстрировал при каждом удобном и неудобном случае Такео.

Я удрученно вздохнула и нехотя ответила:

— Ну не всегда же мне сиять, как рождественская ель, Хироши. Нормальные люди могут и хандрить.

— Нормальные люди не влюбляются в Такео, — торжественно и трагично провозгласил Судзуки, возведя очи горе.

Я не выдержала и расхохоталась.

— Тут ты не прав, — не согласилась Айко. — В него постоянно влюбляются.

— До первой личной встречи… — глубокомысленно изрек молодой человек.

И Судзуки, и Айдзава мое веселье разделили в полной мере, от хохота даже стекла, кажется, задрожали. Но вдруг менеджер резко смолкла, как-то смущенно глядя в сторону двери.

Проследив направление ее взгляда, мы с Хиро тут же последовали ее примеру.

У дверного косяка стоял возмущенный Ватанабэ. В его глазах застыла вселенская обида. И настолько же сильное веселье. Он находил огромное удовольствие в этой игре «бедный лидер безумно страдает, что друзья над ним издеваются».

— Вот так вот на десять минут отойдешь, а над тобой уже ржут за спиной. Бессовестно.

Я со вздохом подошла к нему и чмокнула в щеку.

— Не дуйся, мы же любя, — нежно пропела я тоном хорошей девочки, чувствуя тихое счастье просто оттого, что он сейчас рядом со мной. И одновременно дикую тоску от приближающейся разлуки. Два разных чувства одолевали и рвали на куски безо всякого милосердия.

— Это я слышу последние десять лет… — устало вздохнул он, уже совершенно привычно приобнимая меня за талию. Мир снова стал прекрасен и целостен. А я опять почувствовала себя дурой. Кажется, это стало моим обычным состоянием за последние несколько дней. Я провела рядом с ним так мало, а уже из здравомыслящей уравновешенной девушки превратилась в глупую романтичную девчонку, у которой на уме одна сопливая ерунда.

— Наш отлет послезавтра, первого мая, в пять часов вечера, — по-деловому сообщила то ли музыкантам, то ли мне Айдзава. — Все готово. До этого проведем пресс-конференцию. И, пожалуйста, без идиотских шуточек.

Я будто наяву услышала тиканье часов, которые отмеряли оставшееся нам двоим время.

Хироши как-то подозрительно покраснел и съежился. Такео тихо хмыкнул.

— Айко-нэ-сан, я не хотел, оно как-то само… — тоном нашкодившего ребенка протянул лучший друг моего наказания и отвел взгляд. — Я больше не буду.

Даже предположить не берусь, что же такого учудил рэпер группы, если теперь явно хочет испариться под мрачным и укоризненным взглядом менеджера. А еще я была твердо уверена: что бы он ни натворил, он будет это делать снова.

— Хироши-кун, ты всегда так говоришь, а потом начинаются неприятности! — не унималась менеджер, которая в раскаяние тоже ни капли ни поверила.

— Почему ты никогда столько не выговариваешь Като и Иноэ? — возмутился Хироши, аж подскакивая с дивана от распиравшего его чувства справедливости. Место тут же снова занял Такео, заодно потянув за собой и меня.

— Потому что им выговаривать что-то бесполезно! Мозгов нет! — хмуро отвечала Айко, ставшая похожей на закипающей чайник.

Помяни черта.

— Как это нет?! — хором возмутились влетевшие в комнату «близнецы», будто почувствовав, что речь зашла о них. — Есть!!!

На лице менеджера застыл откровенный скепсис.

— Ну хорошо. Есть. Одни на двоих. И никому еще не удалось понять, у кого именно они находятся.

О да, достается по первое число тут не одному Такео. Все получают свою долю по мере тяжести вины.

— Айко-нэ-с-а-а-ан!!! — в свою очередь обиженно заныли парни и, ничтоже сумняшеся, сели прямо на пол. Чего мучиться условностям, если диван уже занят, а стулья тащить лень? Все же свои.

— Слушайте правду, может, когда-нибудь до вас и дойдет! — строго велела Айко. Потом посмотрела в честные щенячьи глаза этой парочки и добавила: — Хотя в последнем я как-то сомневаюсь.

Кодзи и Дайске переглянулись и рассмеялись. Ну да, как об стенку горох. И как только Айдзава не свихнулась с такими-то подопечными? Талантливые? Да, без сомнений, но совершенно сумасшедшие.

Мисаки и Шинджу тоже не заставили себя долго ждать, причем «вампир», в очередной раз наплевав на образ рокового соблазнителя, заявился в растянутых трениках и серой, явно долго ношенной, футболке. Ну да. Все свои…

— А что у нас будет веселого на пресс-конференции? — тут же заинтересованно спросил у менеджера младший участник группы.

Айко посмотрела на него со священным ужасом и вздрогнула.

— Кано Мисаки-сан! Никакого! Больше! Веселья! Мы в прошлый раз едва скандал замяли! В агентстве меня чуть не распяли после вашей выходки!

Парни переглянулись и всем табуном слаженно заржали, явно припоминая последнюю пресс-конференцию. Даже боюсь предполагать, что там такое было, до нас новости все равно не дошли, как-то сумели справиться.

— Эта ваша карьера! — измученно простонала девушка.

— Не волнуйся, Айко-нэ-сан, нас за это тоже любят! — обаятельно улыбнулся Кавамура, томно стрельнув глазами. На его месте я перед тем, как использовать такие приемчики, хотя бы расчесалась, что ли. Менеджер тоже как-то не испытала восторга от его попыток кокетничать и нахмурилась еще больше.

— Такео-сама, ну хоть ты им скажи! — взмолилась девушка, глядя на лидера, впрочем, без особой надежды.

— Но нас же и правда и за это любят, — пожал плечами тот, пряча лицо на моем плече. Понято, тоже бедокурит в свое удовольствие, доводя свое агентство до ручки.

— Женю! — мрачно припечатала менеджер, придя к выводу, что слушать ее эти шесть оболтусов не собираются. Совершенно. — И пускай эти несчастные вас и воспитывают!

Большинство молодых холостых мужчин Айнвара восприняли бы такую перспективу не просто без энтузиазма, а с нарастающей паникой. Одни из самых желанных женихов Ямато только плечами пожимали. Ну женят. И что? Они все равно собирались, так какая разница раньше или позже?

— Макото-сан меня и таким любит, — ни капли не испугался Шинджу-кун.

— Святая девушка, — ухмыльнулся Такео, который, оказывается, тоже умел язвить.

— По части святости до Джулии-сан ей далеко, — не остался в долгу Кавамура, осклабившись как настоящий упырь.

И как только одна слабая хрупкая девушка умудряется заставлять эту банду работать? Ведь и правда, как дети…

— Айко-нэ-сан, а может, действительно устроим небольшой скандал на пресс-конференции? — неожиданно воодушевился пока еще мой парень, у которого глаза просто засияли в тот момент.

Айдзава сперва непонимающе нахмурилась, а потом восторженно ахнула, будто прочитав мысли лидера. И лицо ее стало предвкушающе довольным.

— А почему бы и нет… Мальчики, у нас будет веселье! Так и быть! — неожиданно возвестила она, хлопнув в ладоши. — Поняла, Такео-сама, все будет сделано в лучшем виде. Так, вы пятеро, встали и за мной! Будем репетировать!

Сказать, что парни были не рады перспективе куда-то переться и что-то репетировать в свой законный выходной, — значит, ничего не сказать. Столько возмущения и обиды было на их лицах, что я бы на месте Айко устыдилась. А вот она осталась совершенно равнодушна к общественному порицанию.

— Что?! — заныл Мисаки, выглядевший как обиженный ребенок, в которого пытаются засунуть ненавистную манную кашу. — У нас же больше не будет выступлений! У нас свободное время!

Девушка раздраженно зашипела и заставила всех встать, причем особо недовольных ставила на ноги лично (а они далеко не карлики) и награждала профилактическим подзатыльником для пробуждения энтузиазма.

— Будем репетировать скандал! — командирским тоном рявкнула она, обводя всех таким взглядом, что желание спорить с менеджером могло возникнуть только у самоубийц. — А теперь пошли из номера строем!

Парни почти что смирились со своей горькой участью… Но тут до них дошло, что работать заставляют только пятерых.

— А Такео? — не понял, почему это лидера не трогают, и тут же возопил Шинджу.

— Он свою роль на зубок знает, — мрачно заявила Айко и подтолкнула «вампира» к выходу. — Иди, не отвлекайся, пусть лидер со своей девушкой побудет.

— Да он и так от нее не отлипает! — противно заныл Кано, цепляясь за косяк. — Пусть уж тогда Джулия-сан тоже вместе с нами едет!

Я бы, честно говоря, предпочла отправиться вместе со всеми, а не оставаться опять наедине с Ватанабэ. Прошлый опыт еще заставлял мучительно краснеть и мечтать о частичной амнезии. Нет, мне не напоминали ни о чем и смотрели с той же любовью и заботой, но я-то все помнила и мучилась!

— Такео и Джулия-сан заняты! — твердо заявила Айдзава и заставила-таки подопечных выйти из комнаты.

Я глупо хлопала глазами. Вроде бы ничего особенного мы двое и не задумывали. Вот я вообще была не в курсе, что у нас какие-то особые планы есть. Все равно мне на улицу выходить было нельзя. После вчерашнего охрану утроили и вокруг номера навесили такое количество защитных заклятий, что у меня в глазах рябило, но, по моему мнению, самой надежной охраной для меня был Ватанабэ.

Кто бы сказал об этом неделю назад — не поверила бы.

Спустя несколько минут все участники группы были переодеты и выставлены на улицу. Редкостная оперативность.

— И что у нас за планы? — ошалело спросила я у своего драгоценного несчастья.

— Побыть вдвоем, — только и пожал плечами он. И я почуяла подвох. Уж слишком спокойным и благостным неожиданно стал Такео. Тревога, которая подспудно тлела в нем и которую я так хорошо ощущала, неожиданно исчезла.

Стало быть, по-настоящему нужно тревожиться уже мне.

На звонок инспектора Ватанабэ ответил с огромным неудовольствием. Нет, полицейский был человеком неплохим, вот только хороших новостей не приносил. Да, подолгу службы, но от этого легче Такео не становилось. Джулия только немного расслабилась, они обедали и смотрели запись последнего концерта In the Dark. Она почему-то захотела увидеть, как же все выглядело не из-за кулис или со сцены. Странно, учитывая, что прежде она просто слышать не желала ничего об этой части жизни своего неудачливого возлюбленного. Его творчество любил весь мир, но музыкант думал, будто его девушка как раз не относится к числу поклонников группы. Зато она очень хорошего знала их репертуар, какая песня с чем связана и как они мучились с отработкой спецэффектов и танцем. Потому что Такео без надежды на интерес все ей рассказывал. А она, как оказалось, скрупулезно запоминала каждое слово. До последней мелочи. И почему только при этом Джулия, с которой они действительно составляют идеальную пару, не хотела быть с ним связанной навсегда? Это ведь так глупо… Он любит ее, она — его, так к чему все эти надуманные сложности?

Но нет. Слишком правильная мисс Беннет не могла без проблем. Там, где нормальный человек обрадуется и будет жить дальше, она придумает что-то несусветное и намертво вцепится в свои фантазии…

— Мы знаем имя убийцы, — неожиданно выдал новость, которую условно можно был бы посчитать хорошей, полицейский.

— И в чем подвох? — все же заподозрил неладное музыкант, внимательно наблюдая за своей девушкой. Та что-то строгала на кухне и мурлыкала под нос.

— У нас на него ничего нет, и взять мы его сможем только с поличным.

— Вы хотите, чтобы он… — Голос Ватанабэ упал до шепота.

— К сожалению, да, — мрачно подтвердил худшие опасения певца инспектор.

Такео еле удержался от того, чтобы бросить трубку. Да пусть этот Айнвар катится куда подальше, он просто заберет отсюда Джулию. И точка. Он не позволит так рисковать жизнью своей любимой девушки. Пусть они используют как наживку кого хотят, но только не ее.

— Убийца — фейри, — многозначительно донеслось из телефонной трубки. — И ему нужна именно мисс Беннет. Вы уверены, что если увезете ее к себе на родину, то он потеряет ее след? Мерзавец уже несколько десятков лет живет среди людей и прекрасно умеет пользоваться всеми достижениями человечества. Например самолетом. Он ее отыщет. И начнется то же самое.

Соглашаться с полицейским не хотелось. Но и спорить было глупо. Правота айнварца оказалась абсолютной.

— Я не могу подвергать Джулию такой опасности.

В голосе музыканта было обреченное спокойствие воинов его родины. В нем слышалась решимость защищать свою женщину даже ценой собственной жизни.

— А она наверняка не захочет подвергать опасности вас. И никуда не поедет. Патовая ситуация, мистер Ватанабэ. Фейри нужно уничтожить до первого мая.

Такео растерялся… И задумался. Будучи потомственным колдуном, он прекрасно знал об особых днях для нечисти, когда они слабели, набирали силу или же когда для них открывались врата в тварный мир… Он мог назвать каждый из таких дней на родине, в Ямато, но тут, за морем, в Айнваре, Ватанабэ не знал практически ничего об обыкновениях нечистой силы.

— Почему первого мая? — этот вопрос для молодого человека показался в тот момент наиболее важным. Если понять, почему именно с этой датой фейри связал исполнение своей задумки, то, возможно, удастся уберечь Джули.

— Понятия не имею. Но эта дата для фейри почему-то очень важна…

— Что вы планируете? — сумел выдавить музыкант, подозревая, что ответ ему совершенно не понравится.

Трубку хотелось швырнуть об стену, чтобы прекратить этот такой страшный разговор, но даже если несчастная коробка, начиненная электроникой, окончит свои дни прямо сейчас, то враг, угрожающий смертью самой лучшей на земле девушке, его девушке, вместе с телефоном не загнется.

— Нужно заманить нашего злодея, — охотно и оживленно пояснил полицейский, старательно не замечающий напряженных пауз в разговоре. — Привести туда, где мы будем его ждать. И взять с поличным. За безопасность мисс Беннет готов головой поручиться.

На лице Такео появилась улыбка. Злая. Средний из сыновей семьи Ватанабэ, Рё, тоже работал в полиции, и его младший брат знал получше многих, что иногда стражи порядка обещают то, что не в состоянии исполнить при всем желании. Как инспектор может клясться, что убережет Джули, если толком ничего не знает о фейри? А ведь тот наверняка очень силен, если сумел создать миньона, причем не одного… К тому же фейри не выносят мегаполисов, для них мучительно пребывание среди бетона, стекла и металла… Но вот конкретно этот… почему-то прижился здесь. Или не прижился, но приспособился как-то существовать.

— Эта тварь не в своем уме? — дрогнувшим голосом спросил собеседника Ватанабэ.

И услышал именно то, что услышать боялся больше всего:

— Да. Я предполагаю, что это так…

Музыкант закусил губу, чтобы не выругаться от всей души. Это наверняка привлечет внимание Джулии, тогда придется объясняться. И она испугается. К тому же поговори инспектор с ней напрямую — Джули бы тут же согласилась стать наживкой для убийцы. На любых условиях. Потому что за Такео боится больше, чем за себя.

— Значит, выбора нет, — больше для себя, чем для О’Нила, произнес певец. На его плечи словно опустилась вся тяжесть мира. Ведь в этой зеленоглазой девушке для него было заключено мироздание…

— Должно быть, — донесся из динамика смущенный ответ. — Вам придется делать… Хоть что-то, мистер Ватанабэ. Это не та проблема, которая исчезнет сама собой.

Полицейский прав. Нужно решать. Здесь и сейчас. Привычная маска пошла трещинами и осколок за осколком опала с лица молодого человека, обнажая то, что скрывалось под ней. Ему было двадцать шесть лет от роду, и он уже давно перестал быть мальчишкой, что бы ни утверждало его зеленоглазое, упрямое и такое правильное счастье. Ватанабэ Такео был достаточно сильным, чтобы взять на себя ответственность за двоих.

— Да, — спокойно ответил младший сын семьи заклинателей. — Вы совершенно правы. Где вы планируете устроить засаду? Имейте в виду, я буду там вместе с Джулией, хотите вы того или нет.

Разговор оказался одновременно и проще и сложней, чем ожидал Генри, предполагавший, что иностранная звезда рогом упрется, а не позволит и в малости рисковать жизнью своей девушки.

Позволил.

При условии, что он будет рядом с ней от начала и до конца, каким бы конец ни был.

Согласие инспектор дал, скрепя сердце, при этом сильно подозревая, что совершает самую большую ошибку за свою карьеру. Потому что если в результате этой авантюры сгинет знаменитый Такео Ватанабэ, то в лучшем случае О’Нила отправят постовым в самую глухую деревню. В худшем — он и вовсе сесть может.

— Чего ты переживаешь? — беззаботно фыркнул Билл, демонстрировавший ненормальный оптимизм для такой отвратной ситуации. — Просто провернем это неофициально… Мол, мы все там случайно оказались. И, если что, взятки гладки.

Генри посмотрел на друга как на законченного идиота.

— Нам нужна группа поддержки! Нам люди нужны!

На физиономии его друга проступил скептицизм пополам с насмешкой, будто он знает что-то, О’Нилу недоступное.

— Нам нужна информация и подготовка. А люди только помешают. У нас есть ведьма и заклинатель. Помимо нас двоих. К тому же если стягивать к высотке спецназ, то этого не заметит только глухонемой паралитик, а Дэниэлс-старший под эти характеристики никак не подходит.

— И какие у нас шансы справиться с неслабой потусторонней тварью при таком раскладе сил? — ухмыльнулся рыжий, которому идея совершенно не понравилась. — Мы так всех погубим!

При слове «тварь» у Саммерса будто бы дернулась щека.

— Не погубим, если сделать все правильно, — не согласился напарник. — Первое мая — это не только День святой Вальпургии. Это еще и Белтайн, день, когда, по поверьям, племя фейри пришло из-за моря, из своей исконной земли, в тварный мир. Это день силы дивного народа. А Вальпургиева ночь — это время силы для ведьм. Если миз Коллинз не струсит, а мы не сглупим, то от фейри даже пыльцы не останется!

— У благородных фейри нет ни крылышек, ни пыльцы, — мрачно буркнул рыжий, не разделяя уверенности в благополучном исходе. — Зато у них есть огромная магическая сила и интеллект, который совершенно не похож на человеческий.

— Про вампиров тоже так говорили когда-то. А что сейчас? — пожал плечами второй полицейский, внимательно и настороженно разглядывая друга. Тот подорвался с места и начал расхаживать по комнате.

— Так вампиры все-таки были изначально людьми! А фейри не зря называют в некоторых странах «нездешними», они вообще не такие, как мы! Как если бы вдруг какому-нибудь богомолу дали вымахать до размеров человека и всучили магию! Мы бы так же не могли понять, что такое творится в его голове!

Билл тяжело вздохнул и заставил друга сесть на стул, а не мельтешить перед глазами.

— Дружище, расслабься, мы и так уже знаем, что у Дэниэлса творится в голове. Он хочет прервать проект в журнале, потому что не желает, чтобы люди писали о его сородичах, и собирается убить Джулию Беннет ради ее прекрасных зеленых глаз. Все очень просто. И к этим целям он идет напрямую, разнося в щепы препятствия. По-моему, все предельно ясно. Плюс у Дэниэлса-старшего очень мало времени. Глазки нужны ему до первого мая. Так что поманим нашего чокнутого друга быстрым достижением цели — и он понесется к офису «Фейри стайл», сломя голову.

— У тебя все так просто… — смерил его тяжелым уничижительным взглядом О’Нил. Легкомыслие товарища его неприятно удивило. Речь шла о жизнях, но Билл относился к столкновению с нечистью как к карточной партии, проигрыш в которой обиден, но не особо важен. — На кону стоит жизнь как минимум одной девушки. И это еще в лучшем случае, а для тебя все это только игрушки…

Саммерс какое-то время молчал, задумчиво и неотрывно разглядывая напарника. Генри даже стало немного не по себе, когда он понял, что вечное веселье покинуло лицо его проверенного напарника.

— Такова наша природа, — со странной усмешкой пояснил Билл, чьи обычно темно-карие глаза неожиданно стали отсвечивать яркой травяной зеленью. Совершенно нечеловеческой зеленью. Такой цвет глаз О’Нил видел до этого только один раз. У Джулии Беннет. Которая, как теперь выяснилось, получила от рождения очи дивного народа.

— Ваша природа? — попятился в ужасе от друга Генри, не сводя глаз с в одно мгновение ставшего другим, совершенно чуждым, Билла.

— Природа фейри, — рассмеялся, казалось, знакомый до самой незначительной привычки Саммерс, и в его смехе зазвенели серебряные колокольчики. Слишком чистый, слишком глубокий голос. Для человека. — Да не трясись ты так.

Он выглядел так же, как и прежде. Ни крылья, ни рога не выросли, да и сказочным красавцем, которыми, по поверьям, просто обязаны быть все дивные, его назвать все так же было нельзя… Нет, все тот же Билл Саммерс. Но черты лица обрели какую-то странную завершенность, которая не встречается даже у самых красивых из людей.

— Какого черта происходит, Билл? — дрожащим голосом спросил Генри, пытаясь найти в памяти хоть что-то о борьбе с нечистью подручными средствами. Он слишком привык полагаться на последние достижения магической науки, но, как назло, ничего вроде ловушки модели «Хеллсинг-2013» или спиритического ружья, которыми экипируют спецназ, под рукой не имелось. Да и тут куда больше пригодились бы молитвы… которых полицейский не знал.

А фейри был совсем близко. Он всегда был близко…

— Генри, тебе не кажется, что уже немного поздновато бояться? — с ироничной ухмылкой поинтересовался дивный, как всегда запросто усаживаясь на столешницу и попирая своим задом важные документы. — Если бы мне в голову пришла блажь тебя убить, то я мог бы сделать это в любое время за последние пять лет.

— Фейри же… сходят с ума в человеческих городах…

— Не всегда. И не все, — развел руками Билл с беззаботным и оттого еще более подозрительным видом. — Кто-то вполне неплохо акклиматизируется, дружище, просто мы перестали об этом ставить в известность смертных. Не трясись ты. Ничего я тебе не сделаю… Мне это неинтересно.

После этих слов нечисти стало еще страшней. Нельзя не бояться того, кто не убивает тебя только потому, что твоя смерть ему неинтересна.

— Куда ты дел настоящего Саммерса, ублюдок?! — заорал на фейри полицейский, вытаскивая из кобуры пистолет и понимая, что свинец этому существу не страшен. Для того, чтобы убить одного из дивного народа, пули требуются серебряные, как и для вампиров. И все равно хотелось выпустить в ухмыляющуюся рожу всю обойму.

— Генри, — тяжело и раздраженно вздохнул тот, кого инспектор считал своим лучшим другом. — Ну с чего ты взял, будто вообще был какой-то другой Билл Саммерс, настоящий? Я подменыш,[16] старик, меня подбросили в человеческую семью вместо мертворожденного младенца. Я с самого начала был тут, рос, как обычный человек, окончил школу, поступил в академию. Никого другого не существовало. И мыслю я совсем не как гигантский богомол.

Ну да, сравнение с насекомым вышло идиотским. Но как поверить фейри? Как принять то, что все это время твою спину прикрывал не человек, а обманка, подделка, которую подсунули недотепистым родителям? И ведь не проверишь даже, действительно ли тот, настоящий ребенок умер при рождении, а не был утащен в Страну Холмов. Билл запросто мог и соврать, просто чтобы выгородить себя.

— И ты думаешь, что я вот так просто после всего тебе поверю? — процедил инспектор, опасливо наблюдая за тем, кого считал верным товарищем.

Фейри с досадливой улыбкой покачал головой.

— Не поверишь. Но работать со мной будешь. Потому что Джулия Беннет просто человек. И Дженнет Коллинз, хоть и ведьма. И Артур Дэниэлс. И все они могут умереть, если Дэниэлса-старшего не остановить. А сделать это без моей помощи будет затруднительно.

— Лукавый… — со злостью выплюнул слово О’Нил, которому было безумно обидно, что его столько времени водил за нос один из дивного народа.

— Я всего лишь рядовой фейри Благого Двора, — хмыкнул Билл Саммерс, весело усмехнувшись. — Не стоит присваивать мне чужих званий. Я этого совершенно не заслуживаю.

— А этот твой Арчи в курсе, с кем столько лет дружит? — осведомился с подозрением Генри.

— Нет конечно, — последовал чересчур спокойный ответ. — Арчи относится к нашему племени с некоторым… предубеждением. Не хотел его нервировать. Быть фейри в этом жестоком индустриальном мире так нелегко… Одно только столовое серебро чего стоит.

Генри против воли хохотнул, понимая, что вот теперь все встало на свои места. Билл действительно остался все тем же стариной Биллом, который прикрыл его однажды от пули (ну да, почему бы и не прикрыть, раз свинец все равно не убьет), временами выгораживал перед Ди после попоек и всегда уверял, что все будет хорошо. Может, и правда, нет особой разницы, фейри он или человек.

Его звали… Да не суть важно, как его на самом деле звали, если двадцать семь лет подряд он откликался на имя Билл Саммерс. Люди думали, будто фейри больше не приходили в тварный мир, который стал слишком жесток для тех, чья плоть была слабей духа и магии. В чем-то они оказались правы. Перестала выезжать на поиски жертв Дикая Охота, чьи призрачные гончие подвывают от ужаса, когда до них долетают эманации жестокости людей, запах бензина и бесконечное ощущение одиночества, пришедшие вместе с благами цивилизации. Не скидывают больше на берегах озер свое оперение девы-лебеди. И не встретишь на опушке хозяина леса. Люди изгнали из своих пределов чудеса, и добрые, и злые, обратили их в легенды, да и те стали понемногу забываться. Но фейри не были порождениями людских грез, чтобы исчезать, едва о них перестанут думать. Дивный народ продолжал следить за смертными, которые для фейри становились не только добычей, но и опасными врагами. Поэтому, как и прежде, жители Тир Тоингире подменяли человеческих детей, оставляя вместо них своих сородичей, которые, принимая облик детенышей смертных, по сути своей оставались бессмертными дивными. Их редко разоблачали. Уже не проверяли священники всех детей, опасаясь, что в дом обманом проберется фейри, а разревевшегося на ступенях церкви младенца никому и в голову не приходило жечь на костре. Просвещенный век, что ни говори. Да и серебряные столовые приборы теперь мало кто использовал. Рай для подменыша. Но случалось так, что подкинутые выдавали себя сами, не выдерживали жизни в тварном мире, его жестокости, его чуждости настоящей магии. Они сходили с ума, начинали убивать… И им никто не мог помочь. У подменышей не было надежды на спасение, за них никто бы не вступился. Они оставались один на один с чуждым и страшным миром, не имея возможности даже поговорить с себе подобными… Разведчики дивного народа, те, кто должен был предупредить, если смертные вздумают двинуться войной на благую страну фейри. Разведчики, которые вряд ли когда-нибудь еще увидят родной край.

Ему повезло, он оказался достаточно гибок и хитер, чтобы слиться со смертными, стать одним из них, не вызвать даже тени подозрений. Если уж Арчи, сын фейри, не смог понять, кем же является на самом деле его старый друг, то можно сказать, что маскировка удалась на славу.

Вот только себе звавшийся Биллом Саммерсом признавался, что пусть никто не смог его разгадать, однако же хорошего разведчика из него не вышло, слишком сильно фейри притворился человеком, слишком многое принял к сердцу. Как сейчас. Какое ему дело до бед Джулии Беннет и влюбленного в нее юноши? Или же до убитых девушек-дизайнеров? А ведь именно из-за Джули и Такео бывший Биллом Саммерсом раскрыл себя перед напарником. Он видел прежде этих двоих вместе на столичных улицах, и не раз. Кровь его народа, которая проявилась в девушке, притягивала взгляд к этой паре. Молодые, красивые… и такие влюбленные, что глаза слепило. Не многое в мире смертных могло действительно тронуть душу фейри… Взаимная любовь — могла.

Успокаивало подменыша лишь то, что нельзя было давать изгнаннику войти в полную силу, ведь, пошумев в тварном мире, он бы непременно двинулся назад, на родину, в Тир Тоингире, прекрасную Страну Холмов. Он наверняка жаждет отомстить за годы среди людей, за вырванные глаза и получить то место, которое считает по праву своим.

Следовало остановить мерзавца до Белтайна. Если он получит глаза Джулии Беннет в священный день Прихода, то его уже не остановить… Второй раз отступник не позволит свершиться казни. Он слишком хитер для этого, и слишком сильны сейчас его муки.

Значит, надо как-то суметь убить могущественнейшего мага дивного народа… А ведь с ним из последних сил справилась Благая Королева, к которой ради такого случая присоединился сам Неблагой Король, забыв о распрях между Дворами.

— Нам нужны ветви рябины, — начал давать указания фейри своему нанарнику-чсловеку. — И эта новомодная «музыка ветра»… Она даже мне покоя не дает… И непременно веревка с навязанными на нее узлами, крупа…

Забавно оказалось учить человека бороться с себе подобными. Хотя нет, он бы, конечно, не купился на такие штучки, фейри Благого Двора вообще устойчивей к простонародным методам борьбы, чем неблагие или те, кто был изгнан в мир смертных за совершенные преступления.

— Как с вампирами, честное слово, — прокомментировал наставления Генри, слушавший с исключительным вниманием.

— Вампиры — это люди, которые частично попали на ту сторону, поэтому да, общее есть, — согласился подменыш, почесывая затылок. Совершенно человеческая привычка, приобретенная здесь и сперва безумно раздражающая. Потом стало ясно, что люди сотканы из таких мелких особенностей, из манеры говорить, жестикуляции, пристрастий, того, что так или иначе диктует тело. Поэтому бороться с новыми обыкновениями тот, кто изображал человека так хорошо, что сам порой себе верил, в конце концов, не стал.

— По ту сторону? Странный адрес. Это где?

Фейри озадаченно нахмурился, пытаясь подобрать нужные слова. Как растолковать такое элементарное понятие смертному, он прежде не думал.

— Это не здесь… — медленно и неуверенно сказал он, пытаясь объяснить словами то, что прежде никто словами не объяснял. — Не там, где живут люди, но и не там, где находится Страна Холмов. Это место между тварным миром и миром фейри, место, где наши дороги. Там нет света и тьмы, только мгла. И вампиры — это смертные, которые могут ходить по той стороне. Но за все приходится платить. Вампиры платят своей человеческой природой.

Дивный двигался по комнате, будто в танце. Все движения были обычными, будничными, вот он коснулся шторы, вот передвинул стул, поправил волосы… Ничего привлекающего внимание, ни одного показного жеста, но теперь казалось, что для фейри звучит никому больше не слышимая музыка, которая ведет его. Генри начал понимать, откуда взялось название «дивный народ».

— Нужно подготовить ловушку, — задумчиво протянул Билл, переставший мельтешить и оседлавший задом наперед стул. — Этот фейри слишком силен даже сейчас, нам не справиться с ним в открытой драке. Да и никому не справиться.

— Кто сумел… победить его в прошлый раз?

В голосе Генри особой надежды не было. Он совершенно точно предполагал самое худшее.

— Королева. И Неблагой Король. Вместе, — решил сказать правду Саммерс. Вообще, иногда лгать бывает просто невыгодно.

Люди порой не представляют себе, какими же силами должны обладать правители дивного народа. Но О’Нил представлял. И даже слишком хорошо, судя по тому, как кровь отлила у него от лица. Веснушки, которые прежде были практически незаметны, теперь стали казаться темными.

— И ты предполагаешь… О боже… — Полицейский сцепил руки. Пальцы побелели. — Это верная смерть.

— Это в любом случае верная смерть, — пожал плечами с непонятной улыбкой фейри, сохраняя спокойствие. — Так что большой разницы не будет. Вот только если выберем мой вариант, у нас хотя бы появится какая-то возможность маневра.

— И ты думаешь, он не поймет, что для него приготовлена западня? — истерично расхохотался Генри. — Древняя чертовски сильная тварь! И ты решил ее просто обмануть?!

— Это древняя чертовски сильная спятившая тварь, — твердо поправил друга Саммерс. — Если мерить его понятиями людей… то он одержим навязчивой идеей. И идет к исполнению своего желания напрямик. Сейчас у нас есть шанс воспользоваться его одержимостью. Дэниэлс-старший придет за Беннет, тут нет сомнений. К тому же он считает себя невероятно могущественным.

— И это правда, — мрачно вставил рыжий. Он не хотел ни умирать сам, ни становиться причиной чьей-то смерти.

— Правда, — и не подумал спорить Билл. — Но знаешь, могущество — это еще не гарантия непобедимости. Иначе бы люди давно стали рабами фейри.

В зеленых глазах мелькнуло что-то древнее, жестокое и страшное, как сама погибель. Дивные по природе своей являлись нечистью, и об этом нельзя было забывать, какими бы восхитительными они ни казались.

— А что главное? — задал вопрос полицейский.

Билл Саммерс подмигнул приятелю.