Несломленные каблучки Гайворонская Елена

Один прекрасный день

Солнце забрезжило сквозь розовые жалюзи. Вероника открыла глаза, потянулась, сонным взглядом обвела комнату, увидела цветы в глиняной вазе на столике, радостно улыбнулась.

От Лондонской гостиницы до дома Дейва добирались часа полтора на его не новом, но и не древнем Ровере. Говорили обо всём и ни о чём. Дейв рассказывал, что его дочь уехала учиться на врача, живёт в университетском городке. Вероника может остановиться в её комнате.

Под конец пути Вероника умудрилась задремать под тихую музыку, лившуюся из магнитолы. А, когда Дейв разбудил её, то машина стояла перед домом, где жил Дейв, вернее сказать, домиком. Немногим более дачного. Два этажа, гараж и маленький палисадник.

Комната Лиз находилась на втором этаже. Она была небольшой, уютной, со светлой мебелью, розовыми стенами. Настоящая девичья комнатка. На столике у зеркала Вероника разглядела фото в рамке – симпатичная светловолосая девушка с улыбкой, как у Дейва.

Сам Дейв пожелал Веронике спокойной ночи и удалился. А Вероника ощутила лёгкую досаду от того, что он даже не попытался остаться. С другой стороны, сама дрыхла в машине. Вот Дейв и решил, что Вероника смертельно устала с дороги. Впрочем, он был недалёк от истины. Как только голова коснулась подушки, Вероника тотчас провалилась в крепкий сон. Ей снилось что-то удивительное, летящее, чего она не смогла бы сформулировать, проснувшись, но от чего потом сладко ныло и учащённо билось сердце.

Вероника глянула на часы и подскочила. Без четверти одиннадцать. Ничего себе – в гости приехала, соня садовая! Вероника наспех приняла душ, подкрасилась совсем чуть-чуть, чтобы не выглядеть одной из тех девушек, что наносят вечерний макияж в сауну, но и не смотреться бледной немочью. Надела джемпер и джинсы и спустилась вниз. Уже на лестнице почувствовала запах свежемолотых кофейных зёрен и ещё чего-то вкусненького.

– Привет. – Смущённо сказала Вероника, появившись в столовой. – Извини. Мне так неловко… Обычно я рано встаю.

– На отдыхе надо расслабиться. – Улыбнулся Дейв. – Яичница с беконом и кофе – стандартный английский завтрак.

– Спасибо. – Растроганно выговорила Вероника. – Право же, мне неудобно. Тогда я буду мыть посуду.

– У меня посудомойка. – Рассмеялся Дейв.

– Тогда с меня обед. – Нашлась Вероника. – Ты любишь борщ?

– Я всё люблю. – Сказал Дейв.

Вероника пила крепкий вкусный кофе и думала, что никогда она не чувствовала себя так легко и хорошо, как с этим, в сущности, малознакомым человеком.

– Можно вопрос? Почему ты написал именно в Россию?

– Мой прадед жил в России. Владел рудниками на Урале. Там женился на русской. Так что моя прабабушка русская. Не веришь? Сейчас покажу. – Он принёс несколько фотографий. Старых, выполненных на картоне с подписями в завитушках. Высокий крепкий мужчина с бородой, похожий на капитана дальнего плавания из детских фильмов и темноволосая женщина в элегантной шляпке. Вероника невольно ахнула. Дама на фото была очень похожа на Галку.

– Верно, твоя подруга на неё немного похожа. – Смущённо признался Дейв. – Забавно иногда срабатывает подсознание, не правда ли? Но я очень рад, что всё случилось так, как случилось.

И Вероника почувствовала, что краснеет под его долгим взглядом.

– Предлагаю после обеда заехать в мой магазин. Я дам ценные указания Мэгги, моей помощнице, и после мы отправимся на экскурсию. Согласна?

Вероника кивнула. Ещё бы не согласна. Ей было очень любопытно взглянуть на магазин Дейва, а заодно и на некую Мэгги.

При дневном свете городок выглядел мило, провинциально и немного игрушечно, точно сошёл с открытки. Двухэтажные домики в ряд, вычищенные улочки, прилизанные палисадники за невысокими изгородями. Автомобильчики возле домов тоже в основном небольшие. Вероника подумала, что наверняка есть и внедорожники, стоят себе в гаражах, дожидаются своего часа.

Пока дошли до магазина, Дейв поздоровался с парой-тройкой пожилых дам в джинсах и стёганых курточках с цветными пакетами из супермаркета в руках. Парикмахером за стеклянной витриной, приветственной махавшим феном. Подростком на красном велосипеде. Скоро Веронике казалось, что вся улица глазеет на них из-за оконных жалюзи. Только теперь она поняла истинный смысл выражения» провинциальная жизнь» – как на ладони. Когда тебя все, ну или почти все, знают, и некуда укрыться от любопытных глаз. Внезапно ей захотелось надеть шапку-невидимку. Вероника никогда не стремилась быть в центре внимания. Даже в детстве мечтала стать не актрисой, а учительницей. Неожиданно она сделала парадоксальное открытие: в большом городе ощущать себя одиноким гораздо легче, чем в маленьком. Похоже, Дейв понял её чувства, потому что сказал: «Ну вот, мы почти пришли. Сейчас сдам дела, и мы уедем в цивилизацию.» И при этом улыбнулся, но как-то невесело.

Магазин Дейва был в стиле городка: небольшим, но светлым и уютным. В нём удивительным образом умещалось всё, что нужно, и ещё оставалось достаточно места. Продавщица Мэгги, симпатичная веснушчатая девушка с ясной улыбкой и семимесячным животиком, спросила Веронику, холодно ли в России. Вероника ответила, что, когда она улетала, было минус десять, что для российской зимы считается средней температурой. Вот минус двадцать – это действительно холодно. Мэгги распахнула серые глаза, поежилась и постучала зубами в знак того, что она в ужасе. И рассмеялась так заразительно, что Дейв и Вероника засмеялись тоже. Дейв спросил, не трудно ли будет Мэгги сегодня поработать одной, или ему прислать помощника, соседского мальчика Трея. Мэгги ответила, чтобы он не беспокоился, Трея не нужно, он лентяй, от него всё равно не будет толку. Всё равно скоро ей придётся отдыхать, показав на живот, снова рассмеялась и сказала:

– Это у нас с Чаком первый. Чак – мой муж. Он работает шофёром. А у вас есть дети?

Вероника ответила, что нет.

– О, у вас всё впереди. – Сказала Мэгги. – Вы ещё совсем молодая.

Вероника подумала, что она попала в машину времени. Второй раз за последние сутки её называют совсем молодой. Эта провинция начинала ей положительно нравиться.

– Тяжело будет, когда Мэгги уйдёт. – Сказал Дейв, когда сели в машину. – Они с Чаком – замечательные ребята. Нелегко найти одновременно хорошего работника и просто приятного человека.

Вероника согласилась и подумала, что проблемы по сути везде одни и те же, будь то Россия, Англия или Зимбабве.

За окном тянулись поля, холмы, кое-где паслись стада овец.

– Частные владения. – Сказал Дейв. – Типичная провинция. Моей бывшей жене это никогда не нравилось. Она уехала в Лондон. А мне здесь хорошо, я не люблю шум и толчею. Она хорошая женщина, просто мы очень разные. Тяжело – однажды проснуться и осознать, что чувства ушли, и нет ничего общего, кроме ребёнка. Потому, когда Лиз выросла, мы спокойно разошлись, без сцен и скандалов, у каждого началась своя жизнь.

«По-английски, – подумала Вероника, припомнив не самые красивые окончания собственных неудачных романов.

Вероника решила, что, наверно, должна тоже рассказать что-нибудь о себе, но говорить-то особо было нечего. И честно призналась, что очень много работала, чтобы добиться успеха. А потом однажды проснулась и осознала, что ей тридцать пять, а всё, что у неё есть – неплохая работа и несколько не слишком удачных романов за плечами. И стало немного тоскливо. Сказала, и сама испугалась собственной откровенности. Разве об этом следует говорить мужчине на свидании? Но Дейв, похоже, воспринял нормально. Согласился, что однажды наступает момент, когда свобода начинает тяготить.

– Хорошо, что придумали Интернет. – Сказал он, и оба рассмеялись.

Лондон выглядел совсем иначе. Светило яркое солнце.

– Это редкость. – Заметил Дейв. – Обычно погода изменчива: ясно, а через минуту дождь. Про это уже анекдоты сочиняют. Ты привезла солнце.

Они гуляли по городу, смотрели смену караула у Букингемского дворца, прошлись по Бейкер-стрит, перекусили в отличном пабе, где разрешалось курить, послушали оратора в Гайд-парке, который призывал в канун Рождества всех любить друг друга.

– С этим не поспоришь. – Сказал Дейв и взял Веронику за руку.

Вероника подумала о том, что в этот вечер точно не заснёт, и ощутила лёгкое радостное волнение. «Даже если из этого ничего не получится, – сказала она себе, – я навсегда запомню эти дни как самые счастливые. Как праздник.»

Вечером был ужин в ресторане с плавной музыкой и свечами на столиках. Они снова говорили обо всём и ни о чём. Временами повисала пауза, они смотрели друг на друга, и Веронику не оставляло ощущение недосказанности, как бывает, когда каждый хочет произнести что-то важное, но не решается и надеется, что это скажет другой.

На обратной дороге в машине Вероника думала о том, что делать, если он снова скажет «спокойной ночи». Вдруг она всё же не в его вкусе, а комплименты – обычная мужская вежливость? От этих мыслей делалось зябко и тоскливо.

– Это был чудесный день. – Сказал Дейв, когда они зашли в дом.

– Да, прекрасный. – Отозвалась Вероника.

Он провёл пальцами по её щеке, и Веронике отчаянно захотелось, чтобы его рука скользнула ниже.

– Поправь меня, если что-то не так. – Тихо попросил Дейв. – Ты мне очень нравишься. Я не знаю, как скоро это принято в России… – он замялся, подбирая нужные слова.

– Ты тоже мне очень нравишься. – Произнесла Вероника, поймав его ладонь своей. – И в этом Россия ничем не отличается от Англии…

Потрясающе!

Посреди ночи у Алёны зазвонил мобильник.

– Алло. – Просипела она, разлепив глаза.

– Алёнка, – донёсся торжествующий шёпот Вероники, – слушай, мы встретились. И у нас всё было!

– Который час?!

– Не знаю. У нас часа два.

– Я тебя убью. – Сказала Алёна. – Ну и как?

– Потрясающе!

– Поздравляю. – Зевнула Алёна, – только давай подробности днём. О кей?

– Кто звонил? – Спросил проснувшийся Валерий.

– Верка. Из Англии.

– В пять утра?!

– У них два ночи.

– Что ты мне мозги пудришь?! – Взвился Валерий.

– На, гляди последний входящий! – Рявкнула в ответ Алёна. – Видишь, написано русским шрифтом: Вероника. Совсем офигел, Отелло!

– Это твои подружки офигели по ночам звонить! Что такого важного ей потребовалось сообщить?!

– Что у неё был потрясающий секс.

– Хм, причина, конечно, уважительная. – Поскрёб подбородок Валерка. – Может, нам тоже сейчас стоит заняться потрясающим сексом? Чтобы попозже ей перезвонить, а? Раз уж всё равно проснулись.

А что, – сладко потянулась Алёна, – интересная мысль.

Предпраздничный синдром

В преддверии нового года во всём ощущалась некая нервозность. Или Галке так казалось, потому что её состояние было именно таковым. Галка определила его как предпраздничный синдром. На работе припахали дежурить на школьную дискотеку, будто ей не хватало классных мероприятий – огонька и экскурсии в Пушкинский музей, куда кодлу восьмиклассников придётся вести на метро и, естественно, по дороге доглядывать в оба. Плюс зачёт на курсах английского, которые она не бросила: стало жаль потраченного времени и уплаченных денег. Вовчик бурчал, на фига ей всё это надо, но Галка стояла на своём: в школе вечно «гуляют» часы иностранного, спикающие училки периодически сваливают в какую-нибудь фирму, где зарплата выше и нервотрёпки меньше. Вот Галка и возьмёт английский. Частные ученики опять же. А потом будет заниматься с собственными детьми, ведь без языка никуда, а репетитор стоит немалых денег. Ко всему прочему Галка хотела выбраться куда-нибудь в жаркие края, мечтала о Таиланде, но Вовчик сказал, что новогодние туры стоят безумных денег, гораздо выгоднее поехать в феврале. Будто Галку в феврале кто-то отпустит с работы! Они долго и нудно препирались, в итоге решили, что поедут с третьего января. Но когда Галка стала обзванивать турфирмы, оказалось, что подходящих мест уже нет. Остались только супердорогие отели люкс, которые не по карману. И совсем дешёвые общаги, где тусуются студенты.

– А говорят, в России почти нет среднего класса. – Ворчала Галка.

– Едут не только из России. – Резонно возражал Вовчик, который вовсе не выглядел расстроенным. – Поверь, здесь тоже можно неплохо отдохнуть. Поедем на дачу, покатаемся по лесу на лыжах. Сходим в театр, сто лет не были. В ресторан. А Новый год отметим вдвоём, я и ты.

И Галка смирилась. А что оставалось? Не ругаться же в праздник.

Но поругаться всё же довелось. Совсем по иному поводу.

Мнительная Галка выбралась к гинекологу. Пожаловалась, что хочет забеременеть, но у неё не получается. Женщина-врач лет пятидесяти повторила вслед за Алёной и Вероникой, что прошло очень мало времени для выводов, но всё же дала направления на разные анализы.

Анализы показали хламидиоз.

Врач, кисло поморщившись, сказала, что болезнь, к счастью, не опасная и успешно лечится. Но в запущенной форме может препятствовать оплодотворению. Партнёру тоже надо пройти курс лечения, иначе не будет смысла.

– Но после лечения я смогу забеременеть? – Дрожащим голосом спросила Галка.

– Будем надеяться. – Отрезала врач. На её лице читалось: «Трахаться с кем попало не надо было». Или Галке показалось, потому что сама она подумала именно так, хотя и знала, хламидиоз передаётся не только половым путём.

То же выражение (или снова показалось) Галка прочла на лице Вовчика, когда принесла домой неприятную весть.

– Что ты так на меня смотришь? – Вспылила Галка. – Думаешь, именно я притащила эту гадость?! С таким же успехом это мог быть ты!

– Ничего такого я не думаю. – Огрызнулся Вовчик. – А что я, радоваться должен? Хороший рождественский подарочек.

Остаток вечера они провели в молчанье. Вовчик уткнулся в телевизор, Галка проверяла ученические сочинения.

В конце концов, Вовчик заговорил первым.

– Мама и папа приглашают нас в субботу на обед.

Галка выронила ручку. Лучше бы Вовчик продолжал молчать.

– Не волнуйся. – Ободряюще сказал Вовчик, – она часто вспоминала тебя и говорила только хорошее.

– Чем же я заслужила такую честь? – Изумилась Галка. В старые не слишком добрые времена свекровь не баловала её комплиментами. – По-моему, я не особенно ей нравилась.

– Всё познаётся в сравнении. – Философски изрёк Вовчик. – Просто Лилька нравилась ей ещё меньше.

Оборотная сторона популярности

Презентация журнала заключалась не только в том, чтобы показать товар лицом, но и в распродаже завезённых в магазин экземпляров. Время было выбрано наиболее удачное с позиции торговли – с пяти до семи вечера – когда деловой люд после трудового дня громит магазины в поисках новогодних подарков. Но с точки зрения попить кофе это время было абсолютно неприемлемым: духота, толчея. Громкоговоритель то и дело вещал о том, что на втором этаже магазина проходит презентация супермодного суперсовременного женского журнала, на вопросы читательниц отвечает ведущая рубрики Алёна Самсонова. дамы, не желая отстать от моды и современности, спешили к столику, где мило улыбалась Алёна. Она не ожидала, что журнал пользуется такой популярностью. Большинство женщин заговаривали с Алёной как со старой знакомой, начиная со слов «Я регулярно читаю вашу рубрику» и далее излагали свои мнения, чаяния, проблемы. Алёне пришлось призвать всю свою находчивость, чтобы найти ответы на вопросы, многие из которых были достаточно интимными и могли поставить в тупик именитого психолога. Имидж «доброй подружки» сыграл с ней злую шутку, на пару часов ей пришлось стать подружкой для сотни незнакомых женщин.

О кофе пришлось забыть. Зато за первые полчаса была продана половина журналов. Алёна думала о том, что если дело пойдёт с той же скоростью, она освободится на час раньше.

В момент, когда толпа женщин у прилавка слегка поредела, и Алёна перевела дух, к ней подошёл господин в расстёгнутом кашемировом полупальто, сером пиджаке, синей рубашке и зелёном галстуке, с коричневым портфелем в руках. Обдал сладковатым запахом парфюма. В мужской моде Алёна разбиралась лучше, чем в женской: много лет служила супругу имиджмейкером, и получалось у неё неплохо. Валерка с гордостью говорил, что в офисе он считается одним из самых стильных мужчин. И сейчас ей хватило взгляда определить как высокую степень качества и дороговизны элементов одежды господина, так и аналогичную степень безвкусицы, с которой это было подобрано.

– Добрый вечер, – сказал он с медоточивой улыбкой, – вы, значит, писательница:

– Что-то в этом роде.

– А я занимаюсь нефтью. – С гордостью объявил господин и вручил Алёне визитку.

– Поздравляю. – Не удержалась от иронии Алёна.

– У меня большие связи. – Продолжал интриговать незнакомец.

Алёна промолчала. Этот тип ей был хорошо знаком. Провинциальный нувориш, ошалевший от свалившихся на него капиталов, и не знающий, чем ещё обзавестись помимо дома на Рублёвке, десятка автомобилей и юной любовницы-модели бульварного эротик-журнальчика.

«Сейчас он начнёт рассказывать, какой он крутой». – Подумала Алёна.

– Вы, случайно, не знакомы с N? – Поинтересовался нефтяник. – Я многих писательниц на Рублёвке знаю.

Алёна покачала головой: она была знакома ни с N, ни с другими писательницами с Рублёвки.

– Я знаю хороший ресторан неподалёку. – Не унимался господин от нефти. – Может, поужинаем после окончания презентации?

Алёна ответила, что она поужинает дома с мужем и сыном. И подумала о несладкой судьбе девушек-продавцов, вынужденных целыми днями выносить подобных типов и не иметь возможности послать их подальше, поскольку это было бы грубостью в отношении клиента.

– Но мы можем как-нибудь увидеться? – Не отставал настырный кавалер.

Алёна проигнорировала этот вопрос. Подошедшая дама обратилась к ней с вопросом, и Алёна с облегчением переключилась на неё. Стопка журналов стремительно уменьшалось. Пропорционально увеличивалась радость Алёны от предвкушения скорого освобождения. Она ещё раз убедилась, что не испытывает никакого удовольствия от публичности. Вот Галка на этом месте ловила бы кайф и, ещё пару месяцев назад, не упустила бы этого нефтяника. Но, похоже, у них с Вовчиком на этот раз всё серьёзно.

Последний журнал обрёл свою покупательницу. Алёна отказалась от кофе и засобиралась к выходу. Она чувствовала себя так, словно отпахала часов двенадцать.

– Позвольте вас подвезти.

Алёна вздрогнула от неожиданности. Успела позабыть про нефтяника, а он, оказывается, бродил поблизости. Делать человеку нечего что ли?

– Спасибо, не надо. – Сухо ответила Алёна.

Работа закончилась, и дежурная улыбка больше не требовалась.

– У меня здесь машина. – Гордо объявил нефтяник, – показав пальцем на огроменный припаркованный джип, перегородивший половину тротуара.

– Скажу по секрету, у меня тоже есть машина. – Поведала Алёна. – Только она на парковке. Всего хорошего.

– Вы не оставите мне визитку?

– Нет! – Почти заорала Алёна.

– Но вы мне позвоните? – Крикнул вслед настойчивый кавалер.

– Непременно. – Бросила Алёна и спешно смешалась с толпой.

На самом деле Алёна приехала на метро. Её водительский опыт пока не позволял рулить по узким центральным улочкам, забитым внедорожниками нефтяных магнатов. К тому же прямая ветка метро домчала её до дома гораздо быстрее. Алёна погрузилась в отрешённое состояние усталости после трудового дня. Ехала и думала, что популярность имеет не только положительные стороны.

Семейный обед

К церемонии обеда со свекровью Галка подошла со всей ответственностью. Сделала маникюр, купила торт и новое платье. Она говорила себе, что уже давно не наивная девчонка, а взрослая женщина, знающая себе цену, с квартирой, нормальной работой. И если их, имелись в виду Вовкины родичи, что-то не устраивает, пусть катятся. И всё-таки аутотренинг помог не до конца: Галка волновалась. Ей пришлось перекрашивать губы: рука, наносившая контур, предательски дрогнула.

– Не волнуйся, – Вовчик словно читал её мысли, – с тех пор, как папу отправили на пенсию, мама стала гораздо демократичнее.

Галка воздержалась от комментариев, хотя очень хотелось.

– Классно выглядишь, – сказал Вовчик и хлопнул Галку по попе, та в ответ ущипнула мужа за бок.

– Прекрати, – строго сказала Галка, – лучше помоги. Застегни молнию. Я не очень толстая в этом платье?

– Ужасно. – Отозвался Вовчик, – ути, моя толстушка.

– Убери руки! – Возмущалась Галка. – Нашёл время!

– Сама просила помочь.

– Я молнию просила застегнуть, а не бюстгальтер расстёгивать. Ну, прекрати, в самом деле! – Рявкнула она на разрезвившегося супруга. – А то никуда не пойду!

В другой момент Галка приняла бы заигрывания Вовчика с энтузиазмом, но не теперь, когда чувствовала себя дипломатом, отправлявшимся на важную встречу с послами неприсоединившейся страны.

– Какие мы серьёзные! – Засмеялся Вовчик. – Брось, мы же не на приём идём, опоздаем чуть-чуть. Ничего страшного. Иди сюда, ты такая сексуальная, когда сердишься!

– Отстань. – Отрубила Галка. – Потерпишь до вечера. Не маленький.

– Ясно, что не маленький. Маленькие такими делами не занимаются. – Раздосадовано сказал Вовчик, напяливая старый свитер. – Ладно, тогда пошли. Чего копаешься?

Галка не обратила на эти реплики ни малейшего внимания. Спокойно завершила одевание, подколола волосы, припудрила носик, критично оглядела себя в зеркало, осталась довольна. Тёмно-зелёное платье с юбкой-годэ выгодно облегало её фигуру, где надо, скрадывая, а где надо – подчёркивая. И когда всё было готово, скомандовала:

– Вперёд.

Переступая порог четырёхкомнатной квартиры на Ленинском. Галка вновь почувствовала невольный трепет. Здесь всё было по-прежнему, не считая мелких штрихов в интерьере. Свёкор, бодрый подвижный старикан, долго тряс Галкину руку, приговаривая, как он рад встрече. Галка улыбнулась и сказала, что тоже рада. С Вовкиным отцом у неё и в прошлом были хорошие отношения. Впрочем, Сергей Петрович всегда был человеком на редкость беззлобным и миролюбивым, с лёгким характером, и поссориться с ним было невозможно. К тому же дома он бывал нечасто: имел обыкновение допоздна задерживаться на службе, выезжал в командировки и в домашние дела не вмешивался. В противоположность ему супруга, Ирина Константиновна, была дамой въедливой, стервозной и обладала полным набором чиновничьей супруги: снобизмом, надменностью и чванством. Единственного сына считала золотым мальчиком, всех его девушек не из числа номенклатурных дочек – проститутками и охотницами за состоянием. И поселившаяся в её доме Галка моментально стала врагом номер один. Развод же восприняла как государственный праздник.

Вот почему Галка, пока машина мчала из Кузьминок на Ленинский, сколько ни внушала себе: кто старое помянет, тому глаз вон, надо уметь прощать, а неприятные воспоминания помимо воли так и лезли в голову. Чтобы отвлечься, она принялась напевать в такт звучавшей по радио песенке, но Вовчик страдальчески скривился как от зубной боли и попросил Галку перестать.

Ирина Константиновна, подтянутая, с безупречной осанкой, идеальной стрижкой и неярким макияжем, почти не изменилась. Поприветствовала Галку вежливой улыбкой, приподняв уголки сложенных бантиком губ. Задала пару дежурных вопросов о родителях, работе, пригласила к столу. Ужин проходил натянуто, церемонно. Женщины старались быть предельно любезны друг с дружкой. При упоминании Лильки Ирина Константиновна страдальчески морщилась и картинно прикладывала пальцы ко лбу, а Вовчик буравил Ирину Константиновну многозначительным взглядом, давая понять, что воспоминания экс-супруги номер два при экс-супруге номер один неуместны.

Под конец трапезы у Галки разболелась голова и она думала о том, как бы скорее уйти.

– Эта квартира кажется такой огромной и пустой для нас двоих. – Страдальческим тоном произнесла Ирина Константиновна, – Надеюсь, мы с Сергеем Петровичем дождёмся дня, когда здесь зазвучат детские голоса? Галя, вы с Вовой планируете малыша?

– Конечно. – Через силу улыбнулась Галка.

– Мы уже работает над этим. – Заверил Вовчик.

– Но вы собираетесь узаконить отношения?

Как ни странно этот вопрос застал Галку врасплох. Она беспомощно посмотрела на Вовчика.

– Возможно. – Спокойно ответил он. – Какая разница? Один раз мы уже узаконили отношения. Ничем хорошим это не кончилось.

Галка кивнула. Но в глубине души почувствовала, что ожидала иного ответа.

– Слышали?! – Неожиданно подскочил Сергей Петрович, – цунами в Таиланде! Прямо в курортной зоне! Смыло несколько отелей на Пхукетте. Какой ужас! Столько жертв!

Галка выронила вилку и уставилась в экран, по которому плыли чудовищные кадры разрушений: смятые дома, вывороченные деревья, рыдающие люди.

– Господи, – прошептала она, – а мы туда чуть не уехали!

Внезапно всё остальное сделалось мелким и незначительным. Они живы, вместе, и это главное, а всё остальное поправимо.

Похоже эта мысль посетила всех сидевших за столом.

– Давайте выпьем за здоровье, – сказала Ирина Константиновна безо всякого жеманства, – За здоровье и счастье. Вова, Галя, любите друг друга и будьте счастливы. Правда, Серёжа?

Её голос звучал искренне, как никогда.

– Точно. – Отозвался Сергей Петрович.

Факультативы

Алёна полезла в компьютер и наткнулась на непонятный незнакомый файл. Открыла и ахнула. На экране сменялись порнографические картинки.

«Откуда это?! – Подумала она, и тут же сама ответила: Димка!»

Димки дома не было. Он пошёл на компьютерные курсы.

Алёна поднялась, прошлась по комнате взад-вперёд, обмозговывая, что и как надо сказать повзрослевшему сыну. Опыта в таком деликатном деле у неё пока не было. Потому Алёна решила спросить совета у приятельницы, Надежды, вырастившей сына и дочь.

К счастью Надежда взяла трубку. Выслушав взволнованный Алёнин монолог, долго ржала. Потом сказал, что нечто подобное у её Никитки было: обнаружили порножурнал, аккурат классе в седьмом.

– Муж тогда велел Никите, чтобы он спрятал журнал подальше, чтобы не нашла младшая дочка.

– И всё?

– Нет, ну мы, конечно, побеседовали с ним на эту тему. Поговорили о предохранении. А что ещё сделаешь? Такое время, сама знаешь. Не у себя – у друга посмотрит.

– Какое предохранение? – Едва не выронила трубку Алёна. – Ему только тринадцать!

– Ха! – Сказала Надежда. – Ты, мать, от жизни отстаёшь. Акселлерация на дворе. Вон, в сегодняшнем «МК» почитай: девчонка в одиннадцать лет родила от четырнадцатилетнего дружка. Кастрировала бы, гадёныша… Да и девка хороша, шалава малолетняя… Я вот своей Нинке долблю-долблю…

Алёна послушала вполуха, что Надежда внушает шестнадцатилетней дочери. Поболтали ещё о том, о сём, распрощались.

В семь вернулся с работы довольный Валерий. Помазал путёвкой в подмосковный дом отдыха. Торжественно объявил:

– Поедем оздоравливаться.

– Ты глянь, что Димка в комп закачал.

– Что?

– Порнуху. – Объявила Алёна.

– Вечером посмотрю. – Сказал Валерка. – Сейчас нет настроения.

– Валер, ты чё, обалдел? – Вскинулась Алёна. – Ты хоть понял, что я тебе сказала? Наш сын притащил такую гадость в дом! Ты должен с ним поговорить по-мужски.

– Поговорю. – Почесал затылок Валерий. – Думаю, пора объяснить, как надо предохраняться.

– Думаю, он уже сам тебя может этому научить. – Ехидно сказала Алёна.

– А что ты предлагаешь? Запретами ничего не добьёшься. Надо проводить разъяснительную работу.

– Вот и проводи. Ты отец, в конце концов.

– Ты, между прочим, больше меня дома бываешь. – Заметил Валерий.

– У меня, между прочим, члена нет, чтобы показывать, как резинку натянуть. – Парировала Алёна.

– Фу, гадости разные перед ужином говоришь.

– Ты глянь, что твой сын принёс, – Вспылила Алёна, – вообще аппетит пропадёт.

– Давай, показывай, – сказал Валерка, – а то, чувствую, иначе не получу я ужина.

Алёна продемонстрировала файл.

– М-да, – покачал головой Валерка, – ничего себе факультатив…

– Думаю, его надо побольше загрузить. – Предложила Алёна.

– Правильно. Куда он сейчас ходит?

– Бассейн, компьютеры. Может, английским дополнительно начать заниматься?

– И немецким. – Поставил точку Валерий. – А если ещё что-либо подобное откинет, будет французский. Или итальянский.

– Или оба. – Добавила Алёна. – Чтобы без дела не слонялся.

– Гениально. – Просиял Валерка. – А теперь ужин!

– Только о жратве думаешь. – Недовольно буркнула Алёна.

Валерий приканчивал цыплёнка-гриль, когда Димка вернулся с курсов.

– Привет, па. – Обронил он, раздеваясь.

– Добрый вечер, сынок. – Ласково проговорил Валерий. – Есть разговор. У меня две новости: плохая и хорошая. Плохая – это то, что мы с мамой обнаружили в компьютере.

– А хорошая? – Дрожащим голосом спросил Димка.

– С нового года ты будешь дополнительно заниматься английским и немецким. С репетитором.

– А ещё папа объяснит, как надо предохраняться. – Дополнила Алёна. – Что ж побеседуйте, а я перетряхну вещи и достану чемодан. Всех с наступающим.

– Спасибо. – Убитым голосом ответил Димка.

Неделя пролетела как один день. Накануне отъезда Вероника и Дейв сидели в небольшом пабе в центре городка. Официантка принесла пиво и улыбнулась как старым знакомым. Вероника припомнила, что видела эту женщину на улице. Маленький городок, где все друг друга знают… В кафе на углу, где она обедает по рабочим дням уже чёрт-те сколько лет, официанты вряд ли помнят её лицо. Сколько проходит через них таких Вероник в течение дня в центре огромного мегаполиса…

– Жаль, что ты уезжаешь. – Закурив, сказал Дейв.

– Мне тоже. – Отозвалась Вероника.