Цирк проклятых Гамильтон Лорел

33

Был час до рассвета. Все жители цветочного города спокойно спали в своих кроватках... Ох, простите, это не из той книги. Когда мне приходится не спать до рассвета, я малость дурею. Всю ночь я учила Ларри быть хорошим и законопослушным аниматором. Не знаю, одобрил ли бы Берт последнее, но я одобряла.

Это было маленькое кладбище. Семейный участок с претензиями. Узкая двухполосная дорога огибала холм, и оно вдруг появлялось перед тобой – пятно гравия рядом с дорогой. Секунда, чтобы сообразить, что сюда и надо повернуть – и вот оно, кладбище. Могильные плиты уходили вверх по склону. И такому крутому, что, казалось бы, гробы должны съезжать вниз.

Мы стояли в темноте под балдахином деревьев, перешептывающихся у нас над головой. По обе стороны дороги густилась роща. Кладбище было всего лишь полянкой рядом с дорогой, но за ним хорошо ухаживали. Живущие представители семьи не давали ему прийти в запустение. Как они выкашивали этот крутой склон – мне даже думать не хотелось. Наверное, с помощью системы блоков и веревок, чтобы косилка не опрокинулась и не добавила еще один труп.

Наш последний в эту ночь клиент уже уехал обратно к цивилизации. Я подняла пять зомби, Ларри – одного. Да, он мог бы поднять и двух, но темнота уже кончалась. Поднять зомби – это недолго, по крайней мере, для меня, но есть еще время переездов. За четыре года только один раз у меня были два зомби на одном кладбище в одну ночь. А в основном несешься на машине, как маньяк, чтобы успеть на встречу.

Мою покойную машинку отбуксировали на станцию обслуживания, но люди из страховой компании ее еще не смотрели. Пока они мне скажут, что она ремонту не подлежит, пройдут дни, если не недели. Времени нанять машину на эту ночь не было, поэтому меня возил Ларри. Да если бы машина у меня и была, он бы все равно меня возил. Это же я ругалась, что мне нужна помощь, значит, мне его и обучать. Тогда справедливо, что он меня возит.

В деревьях шелестел ветер, сухие листья шуршали на дороге. Ночь была полна тихими, какими-то спешащими звуками. Спешащими... куда? Ко Дню Всех Святых. Хэллоуин уже ощущался в воздухе.

– Люблю я такие ночи, – сказал Ларри.

Я оглядела его. Мы стояли, держа руки в карманах, и смотрели в темноту. Наслаждаясь приятным вечером. Оба мы были покрыты засохшей куриной кровью. Приятная, вполне обычная ночь.

Запищал мой пейджер. Очень неуместный звук в тихой шелестящей ночи. Я нажала кнопку, и этот шум милосердно прекратился. Высветился номер. Я его не узнала. Я только надеялась, что это не Дольф, потому что незнакомый номер в такую позднюю ночь – или раннее утро – значил бы новое убийство. Новый труп.

– Поехали, надо найти телефон.

– Кто это?

– Не знаю, – сказала я и начала спускаться с холма.

Он пошел за мной, на ходу спросив:

– А как вы думаете?

– Может быть, полиция.

– Убийства, по которым вы работаете?

Я оглянулась на него и налетела коленом на могильный камень. На несколько секунд я остановилась, задержав дыхание от боли.

– Уй, блин! – сказала я тихо и с чувством.

– Что с вами? – тронул меня за руку Ларри.

Я отодвинулась, и его рука упала вниз. Не люблю я случайных прикосновений.

– Ничего.

На самом деле нога болела, но какая разница? Мне нужен телефон, а на ходу нога пройдет быстрее. Нет, честно.

Я осторожно пошла вниз, тщательно избегая твердых предметов.

– А что ты знаешь об убийствах?

– Только то, что вы помогаете полиции расследовать противоестественные преступления, и это отвлекает вас от вашей работы аниматора.

– Это Берт тебе сказал?

– Да, мистер Вон.

Мы уже были возле машины.

– Послушай, Ларри, если мы с тобой будем работать на “Аниматор Инкорпорейтед”, тебе придется бросить эти твои “мистер” и “мисс”. Мы тебе не преподаватели. Мы товарищи по работе.

Он улыбнулся, блеснув в темноте белым.

– Понял, мисс... то есть Анита.

– Так-то лучше. Теперь поехали искать телефон.

Мы поехали в Честерфилд, исходя из теории, что в ближайшем городе и будет ближайший телефон. И нашли ряд автоматных кабинок возле закрытой станции обслуживания. Она мягко светилась в темноте, но над телефонами горели уличные галогенные фонари, превращавшие ночь в день. В лучах фонаря танцевали мошки и бабочки. Время от времени мелькали быстрые силуэты летучих мышей, хватающих насекомых.

Я набрала номер, а Ларри сидел тем временем в машине. Очко ему за тактичность. Телефон ответил со второго звонка.

– Анита, это ты?

Это был Ирвинг Гризволд, репортер и мой друг.

– Ирвинг, какого черта ты меня ловишь в такую рань?

– Жан-Клод хочет видеть тебя сегодня, сейчас.

Он говорил торопливым и неуверенным голосом.

– А почему ты мне это передаешь? – спросила я, заранее боясь, что ответ мне не понравится.

– Я же вервольф, – сказал он.

– И какое это имеет сюда отношение?

– А ты не знаешь? – удивился он.

– Чего не знаю?

Я начинала закипать. Не люблю игру в двадцать вопросов.

– Зверь Жан-Клода – волк.

Это объясняло и вервольфа Стивена, и негритянку.

– А почему ты в ту ночь там не был, Ирвинг? Он тебя отпустил с цепи?

– Не надо так говорить.

Он был прав, так нечестно.

– Извини, Ирвинг. Я просто чувствую себя виноватой за то, что вас познакомила.

– Я хотел взять интервью у Мастера города. Я его взял.

– И стоило оно того? – спросила я.

– Без комментариев.

– Это же моя реплика!

Он засмеялся.

– Слушай, ты можешь приехать в “Цирк проклятых”? У Жан-Клода есть информация на того Мастера вампиров, что на тебя напал.

– На Алехандро?

– На него самого.

– Мы приедем, как только сможем, но к Приречью доберемся лишь чертовски близко к рассвету.

– Кто это “мы”?

– Новый аниматор, который у меня стажируется. Он ведет машину. – Я замялась, но добавила: – Скажи Жан-Клоду, чтобы сегодня без грубостей.

– Скажи ему это сама.

– Трус ты.

– Да, мэм. Увидимся, когда приедешь. Пока.

– Пока, Ирвинг.

Я еще подержала гудящую трубку, потом повесила. Ирвинг подвластен Жан-Клоду. Жан-Клод умеет призывать волков, как Николаос призывала крыс и крысолюдов, а мистер Оливер – змей. Все они монстры. Выбор среди них – это дело вкуса.

Я села в машину:

– Ты хотел набраться опыта работы с вампирами?

Я пристегнула ремень.

– Конечно, – ответил Ларри.

– Ладно, сегодня наберешься.

– Что ты имеешь в виду?

– Объясню по дороге. У нас мало времени до рассвета.

Ларри врубил скорость и вывел машину со стоянки. На его лице в свете приборного щитка было видно, что он рвется в бой. На очень, очень молодом лице.

34

“Цирк проклятых” уже закрылся на ночь – то есть на утро, быть может? Когда мы подъехали, было еще темно, но на востоке уже намечался проблеск белого. На час раньше нам бы не найти стоянку даже вблизи “Цирка”. Но вампиры закрывают лавочку, и туристы разъезжаются.

Я поглядела на Ларри. Его лицо было вымазано засохшей кровью. Мне как-то до сих пор и в голову не пришло, что сначала надо бы где-то почиститься. Поглядев на небо на востоке, я покачала головой. Нет времени – рассвет близится.

Зубастые клоуны все еще сияли и вертелись на неоновой вывеске, но это был усталый танец. А может, это я сама устала.

– Там, внутри, Ларри, делай, как я. Ни на секунду не забывай, что это монстры. Как бы они ни были похожи на людей, они не люди. Не снимай креста, не давай им до себя дотрагиваться и не смотри им в глаза.

– Я это знаю. Два семестра изучал вампирологию.

Я покачала головой:

– Изучение – это фигня, Ларри. Здесь все взаправду. Никакое чтение тебя к этому не подготовит.

– Мы приглашали лекторов со стороны. Среди них были и вампиры.

Я вздохнула и бросила тему. Он должен научиться на своем опыте. Как все. Как я когда-то.

Большие двери были заперты. Я постучала, и через секунду мне открыл Ирвинг. Он не улыбался. Вид у него был как у пухлого херувима, над ушами бахрома мягких кудрей, а посередине большая лысина. Большие круглые очки в проволочной оправе на маленьком круглом носу. Когда мы вошли, у него глаза полезли на лоб. Засохшая кровь при свете выглядела именно как кровь.

– Что это вы сегодня делали? – спросил он.

– Поднимали мертвых.

– Это новый аниматор?

– Ларри Киркланд, Ирвинг Гризволд. Он репортер, поэтому все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя.

– Слушай, Блейк, я никогда тебя не цитировал без твоего разрешения – отдай мне справедливость.

Я кивнула:

– Отдаю.

– Он ждет тебя внизу, – сказал Ирвинг.

– Внизу? – переспросила я.

– Уже почти рассвет. Ему надо быть под землей.

Ах да.

– Конечно, – сказала я, но грудь у меня стеснило. Последний раз, когда я была внизу в “Цирке”, я приходила убить Николаос. В то утро было много убийств и много крови. И моей тоже.

Ирвинг молча повел нас по проходу. Кто-то прикрутил выключатель, и свет был тусклым. Двери игровых залов были заперты, чучела зверей накрыты чехлами. Призраками запахов висели ароматы поп-корна и сладкой ваты, тоже усталые и неясные.

Мы прошли дом с привидениями с ведьмой на крыше в натуральную величину, стоящей тихо и пучащей на нас глаза. Она была зеленой, и на носу у нее была бородавка. Все ведьмы, с которыми мне приходилось иметь дело, имели абсолютно нормальный вид. Зелеными они точно не были, а бородавку всегда может удалить хирург.

Дальше был стеклянный дом. Над всем возвышалось темное чертово колесо.

И я, как человек, бредущий одиноко

По пиршественной зале опустелой.

Цветы увяли, и погасли свечи,

И гости разошлись, и он последний.

Ирвинг обернулся ко мне:

– Томас Мур, “Как часто тихой ночью”.

Я улыбнулась:

– Заглавие мне бы ни за что не вспомнить. Приходится верить тебе на слово.

– Два диплома – по журналистике и английской литературе.

– Да, особенно последний тебе как журналисту полезен, – сказала я.

– Ну, знаешь, я где могу вставляю что-нибудь культурное.

Голос у него был обиженный, но я знала, что он притворяется. От того, что Ирвинг со мной шутил, мне стало лучше. Это было хорошо и нормально, а мне сегодня понадобится все хорошее, что только попадется.

До рассвета был всего час. Много ли вреда сможет мне причинить Жан-Клод за час? Лучше не спрашивать.

Дверь в стене была тяжелая, деревянная, и на ней была надпись:

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

Никогда еще мне так не хотелось быть посторонней.

За дверью была небольшая кладовая с голой электрической лампочкой под потолком. Дальше была другая дверь на ведущую вниз лестницу. Ступени были широки настолько, что по ним почти можно было идти троим в ряд, но все же не совсем настолько. Ирвинг пошел впереди, будто нас все еще надо было вести. Но тут не было другого пути – только вниз. Пророческое высказывание.

На лестницу вел крутой поворот. Какой-то был шорох ткани, ощущение движения. Пистолет оказался у меня в руке. Без всякой мысли – только годы практики.

– Это тебе не понадобится, – сказал Ирвинг.

– Ты так говоришь.

– Я думал, Мастер тебе друг, – сказал Ларри.

– У вампиров нет друзей.

– А у преподавателей естественных наук? – спросил Ричард Зееман, выходя из-за угла.

Он был одет в свитер цвета зеленых листьев с вплетенным в него светло-зеленым и коричневым. Этот свитер висел почти до колен. На мне он был бы как платье. Рукава были закатаны выше локтей. Наряд завершали джинсы и все те же белые кроссовки.

– Жан-Клод послал меня вас дожидаться.

– Зачем?

Он пожал плечами:

– Кажется, он нервничает. Я не стал задавать вопросов.

– Умница, – похвалила я.

– Давайте двигаться, – сказал Ирвинг.

– Ты тоже нервничаешь, Ирвинг.

– Анита, он зовет, а я повинуюсь. Я его зверь. – Я потянулась тронуть его за руку, но он отодвинулся. – Я думал, что смогу быть человеком, но он мне показал, что я всего лишь зверь. Животное.

– Не давай ему этого с собой сделать, – сказала я.

Он поднял на меня глаза, в которых стояли слезы.

– Я не могу ему помешать.

– Давайте двигаться, – сказал Ричард. – Уже почти рассвет.

Я полыхнула на него сердитым взглядом за такие слова. Он пожал плечами:

– Лучше не заставлять Мастера ждать. Вы это знаете.

Я это знала. И потому кивнула.

– Вы правы. У меня нет никакого права на вас сердиться.

– Спасибо.

Я покачала головой:

– Давайте с этим заканчивать.

– Можете убрать пистолет, – сказал он.

Я посмотрела на браунинг. Мне больше нравилось, когда он у меня в руках. В смысле защиты это куда лучше плюшевого мишки. Но я его убрала. В конце концов, всегда могу достать снова.

В конце лестницы была еще одна дверь – поменьше и с тяжелым железным замком. Ирвинг достал массивный ключ и вставил его в замочную скважину. Хорошо смазанный замок щелкнул, и Ирвинг толкнул дверь от себя. Ему доверялся ключ от нижней двери. Насколько глубоко он в это влез и могу ли я его вытащить?

– Одну минуту, – сказала я.

Все повернулись ко мне. Я оказалась в центре внимания. Великолепно.

– Я не хочу, чтобы Ларри видел Мастера или даже знал, кто он.

– Анита... – начал Ларри.

– Нет, Ларри. На меня нападали дважды, чтобы это узнать. Это информация с грифом “только для тех, кому это необходимо”. Тебе она не необходима.

– Мне не нужно, чтобы ты меня защищала, – сказал он.

– Слушай ее, – сказал Ирвинг. – Она мне говорила держаться подальше от Мастера. Я сказал, что могу сам о себе позаботиться. И ошибся, крупно ошибся.