Кровавые кости Гамильтон Лорел
Его голос был теплым, поддразнивание — беззлобным.
Лицо у меня еще горело от смущения, но голос был ровен — очко в мою пользу.
— Я уезжаю из города по делу.
— Зомби, вампиры или полиция?
— Зомби.
— Это хорошо.
Я поглядела на него:
— Почему хорошо?
— Я сильнее волнуюсь, когда ты занята делами полиции или закалыванием вампиров. Ты же знаешь.
— Знаю, — кивнула я.
Мы стояли в коридоре, глядя друг на друга. Если бы обстоятельства сложились иначе, мы были бы помолвлены, назначили бы свадьбу. Все это сексуальное напряжение как-то разрешилось бы. А так…
— Я опаздываю, Ричард. Мне пора.
— Ты собираешься прощаться с Жан-Клодом лично?
Голос был безразличен, но глаза его выдавали.
— Сейчас день, он у себя в гробу.
— А, — сказал Ричард.
— У меня не было с ним свидания на эти выходные, и потому я ничего не должна ему объяснять. Это ты хотел услышать?
— Примерно, — ответил он, отступив от шкафов, и наши тела снова оказались очень близко. Он наклонился поцеловать меня на прощание, и по коридору пронеслось хихиканье.
Мы обернулись и увидели, что почти весь класс сгрудился в дверях и глазеет на нас. Вот черти!
Ричард улыбнулся:
— Ну-ка по местам, вы, монстры!
Вопли, вой, кошачий концерт, одна девица посмотрела на меня весьма неприязненно. Я думаю, не одна девица в классе сохла по мистеру Зееману.
— Туземцы волнуются. Мне надо вернуться.
Я кивнула:
— В понедельник надеюсь вернуться.
— Пойдем тогда в поход на следующие выходные.
— Я отказала на эти выходные Жан-Клоду. Две недели подряд я не могу этого делать.
Лицо Ричарда начало омрачаться злостью.
— По пещерам днем, свидание с вампиром по ночам. Вполне честно.
— Мне все это нравится не больше, чем тебе, — сказала я.
— Хотелось бы мне в это верить.
— Ричард!
Он глубоко вздохнул. Злость вроде бы как вытекла из него. Никогда не понимала, как это у него получается. Он мог яриться — и через секунду успокоиться. И оба этих чувства казались неподдельными. А я уж когда злилась, так злилась. Недостаток моего характера?
— Прости, Анита. Действительно, непохоже было бы на тебя встречаться с ним за моей спиной.
— Я никогда ничего не буду делать за твоей спиной, Ричард. Ты знаешь.
— Знаю, — кивнул он. Снова оглянулся на класс. — Мне надо вернуться, пока они школу не подожгли.
И он направился по коридору, не оглядываясь.
Я чуть не окликнула его, но не стала. Настроение несколько испортилось. Ничего так не сдувает человеку паруса, как знание, что его подруга встречается еще с кем-то. Я бы не стала с этим мириться, если бы был способ избежать. Двойной стандарт, но такой, с которым мы все трое могли как-то жить. Если термин «жить» подходит к Жан-Клоду.
Черт возьми, слишком запутана моя личная жизнь, чтобы передавать ее словами. Я пошла по коридору, и надо было пройти мимо открытой двери класса. Стук моих каблуков эхом отдавался в коридоре. Я не стала искать взглядом Ричарда — еще хуже было бы, ведь надо уходить.
Встречаться с Мастером Города придумала не я. Жан-Клод предложил мне на выбор: либо он убьет Ричарда, либо я буду встречаться с ними обоими. Тогда это показалось мне выходом. Через пять недель я уже не была так в этом уверена.
Мои моральные принципы не позволили нам с Ричардом довести наши отношения до логического конца (симпатичный, кстати, эвфемизм). Жан-Клод ясно дал понять, что, если я что-то делаю с Ричардом, я должна то же самое делать и с ним. Он пытался за мной ухаживать. Если Ричард может меня касаться, а он нет, это будет нечестно. Наверное, в его словах был смысл. Но мысль о том, что придется заниматься сексом с вампиром, охраняла мое целомудрие лучше любых идеалов.
Встречаться до бесконечности с ними обоими я не могла. В конце концов одно только сексуальное напряжение меня убьет. Я могла бы уехать. Ричард бы даже позволил мне это сделать. Ему бы это не понравилось, но если бы я хотела от него освободиться, он бы меня отпустил. С другой стороны, Жан-Клод… он бы не отпустил меня никогда. Вопрос вот в чем: хочу ли я, чтобы он меня отпустил? Ответ таков: черт побери, да! Фокус в том, как освободиться, чтобы все остались живы.
Да, тоже вопрос на 64 000 долларов. Беда только, что на него у меня пока нет ответа. А ответ нам понадобится рано или поздно, и чем дальше, тем ближе это самое «поздно».
3
Я скорчилась у борта вертолета, вцепившись мертвой хваткой в прибитую к стене петлю. Хотелось вцепиться и второй рукой, будто эта дурацкая петля спасет меня, если вертолет вдруг хлопнется на землю. Одной рукой я держалась потому, что двумя выглядело бы слишком трусливо. У меня на голове были наушники, вроде тех, что надевают в тире, но на скобе был и микрофон, чтобы разговаривать на фоне шума, от которого зубы шатались. Вертолет был вроде прозрачного пузыря, гудящего и дрожащего, но я это не замечала. Я старалась как можно меньше открывать глаза.
— Вам нехорошо, миз Блейк? — спросил Лайонел Баярд.
Я вздрогнула.
— Нет, все в порядке.
— У вас не очень хороший вид.
— Я не люблю летать, — ответила я.
Он слегка улыбнулся. Кажется, я не внушала уверенности Лайонелу Баярду, адвокату и шестерке фирмы «Бидл, Бидл, Стирлинг и Лёвенштейн». Это был маленький аккуратный человечек с белесыми усиками, наводившими на мысль, что это и есть вся лицевая растительность, доставшаяся на долю Лайонела Баярда. Треугольная челюсть была гладкой, как у меня. Может быть, усики просто приклеены? Коричневый костюм из тонкого твида сидел на нем, как сделанная на заказ перчатка. Тонкий галстук в коричнево-желтую полоску с золотой булавкой. На булавке монограмма. И на изящном кожаном дипломате — тоже монограмма. Все в полной гармонии, вплоть до туфель с золотыми кисточками.
Ларри повернулся ко мне — он сидел рядом с пилотом.
— Ты в самом деле боишься летать?
Я видела, как шевелятся его губы, но звук доносился только из моих наушников — без них в таком шуме разговаривать было бы невозможно. Ларри явно развеселился.
— Да, Ларри, я действительно боюсь летать. — Я надеялась, что наушники передадут сарказм не хуже веселья.
Ларри заржал. Очевидно, сарказм дошел. Ларри был свежевыбрит, одет в свой запасной костюм и в белую рубашку — одну из трех, которые у него были — и нацепил второй из лучших галстуков. Самый лучший был весь залит кровью. Он все еще учился в колледже и работал по выходным в ожидании защиты диплома. Его короткие волосы имели цвет удивленной моркови. Он был веснушчатый, с меня ростом — коротышка, со светло-голубыми глазами.
Баярду больших усилий стоило не нахмуриться в мой адрес. Но усилия были настолько прозрачны, что пропадали даром.
— Вы уверены, что справитесь с этим заданием?
Я поглядела в его карие глаза:
— Надейтесь, что это так, мистер Баярд, потому что я — единственное, что у вас есть.
— Я в курсе вашей профессиональной квалификации, миз Блейк. Я за последние двенадцать часов переговорил со всеми анимационными фирмами Соединенных Штатов. Филиппа Фристоун из «Воскресительной компании» мне сказала, что она не может сделать того, что мы хотим, а единственный в стране человек, который, быть может, на это способен, — это Анита Блейк. «Элан Виталь» из Нового Орлеана дала тот же отзыв. Они назвали и Джона Берка, но не были уверены, что он может сделать то, что нам надо, а нам надо поднять всех мертвых, иначе все бесполезно.
— Вы не пропустили мимо ушей объяснение, что я не уверена на сто процентов, что это получится?
Баярд моргнул.
— Мистер Вон вполне уверен, что вы можете сделать то, что мы просим.
— Берт может быть уверен в чем хочет. Не ему разгребать бардак.
— Я понимаю, что землеройная техника усложнила вашу работу, миз Блейк, но мы не делали этого намеренно.
Я не стала комментировать. Я видела фотографии — они пытались спрятать концы в воду. Не будь строители из местных и не найдись среди них сторонники Бувье, они бы перепахали захоронение, залили бы бетоном и — voilа — никаких следов.
— Без разницы. Я сделаю что смогу с тем, что вы мне оставили.
— Для вас было бы намного легче, если бы вас пригласили до того, как потревожили могилы?
— Да.
Он вздохнул у меня в наушниках.
— Тогда примите мои извинения.
Я пожала плечами:
— Если это сделали не вы лично, то не вы должны приносить мне извинения.
Он поерзал на сиденье.
— Приказ о земляных работах отдал не я. Там на месте — мистер Стирлинг.
— Сам мистер Стирлинг? — спросила я.
Кажется, до Баярда юмор не дошел.
— Да, тот самый мистер Стирлинг. — Может быть, он действительно считал, что я должна знать это имя.
— И всегда старший партнер надзирает за вами у вас через плечо?
Он поправил пальцем очки. Впечатление было такое, что этот жест остался у него от времен, когда еще не было новых очков и сшитых на заказ костюмов.
— Когда на карту поставлены такие деньги, мистер Стирлинг считает, что должен быть на месте на случай, если возникнут дополнительные проблемы.
— Дополнительные проблемы? — переспросила я.
Он быстро заморгал, как хорошо ухоженный кролик.
— Дело Бувье.
Он врал.
— Что там еще не удалось в вашем маленьком предприятии?
— О чем вы, миз Блейк? — Наманикюренные пальцы поправили галстук.
— У вас там проблемы не только с Бувье, — сказала я как об известном факте.
— Все проблемы, которые у нас есть или якобы есть, миз Блейк, вас не касаются. Мы наняли вас, чтобы поднять мертвых и установить личность упомянутых субъектов, переставших существовать. Других обязанностей, помимо названных, у вас нет.
— Вам приходилось поднимать зомби, мистер Баярд?
Он снова моргнул.
— Разумеется, нет! — произнес он с чувством оскорбленного достоинства.
— Тогда откуда же вы знаете, что прочие проблемы не скажутся на моей работе?
Между его бровями залегли морщинки. Он был адвокатом и неплохо зарабатывал на жизнь, но создавалось впечатление, что мыслительный процесс для него труден. Интересно, что он оканчивал.
— Я не вижу, каким образом наши трудности могут сказаться на вашей работе.
— Вы только что признали, что ничего о моей работе не знаете, — сказала я. — Откуда же вам известно, что может на ней сказаться, а что нет?
Ладно, я блефовала. Наверняка Баярд был прав. Прочие проблемы меня вряд ли касаются; впрочем, наверняка сказать нельзя никогда. Я просто не люблю, когда со мной играют втемную. И не люблю, когда мне лгут, пусть даже умолчанием.
— Я думаю, мистеру Стирлингу придется позвонить по вопросу о том, что именно вам надо сообщить.
— Слишком мелкая сошка, не имеющая права принимать решения? — сказала я.
— Я действительно не имею права принимать решения, — ответил Баярд.
Черт побери, некоторых людей даже подколоть невозможно. Я поглядела на Ларри. Он пожала плечами:
— Кажется, мы садимся.
Я поглядела в окно на быстро приближающуюся землю. Мы были в глубине гор Озарк и парили над шрамом красноватой голой земли. Стройплощадка, наверное.
Земля разбухала нам навстречу. Я закрыла глаза и сглотнула слюну. Полет почти завершился. Почти завершился. Почти. Резкий толчок заставил меня ахнуть.
— Мы сели, — сказал Ларри. — Можешь открыть глаза.
Я открыла.
— Доволен как верблюд, да?
Он ухмыльнулся:
— Не так часто можно тебя видеть не в своей стихии.
Вертолет окружило туманом взрытой земли. Лопасти медленно останавливались с тупым ритмичным шорохом. Когда они застыли, пыль осела и стало видно, где мы.
Это была небольшая плоская площадка среди гор. Похоже, что здесь когда-то была узкая долина, но ее расширили бульдозерами, сделав посадочную площадку. Земля была настолько красной, что казалась ржавой рекой. Гора прямо впереди казалась красной насыпью. У дальнего края долины стояли машины и тяжелая техника. Около нее копошились люди, прикрывая руками глаза от пыли.
Когда лопасти застыли, Баярд отстегнул привязной ремень. Я тоже. Мы сняли наушники, и Баярд открыл дверь. Я открыла свою, и оказалось, что земля дальше, чем можно было подумать. Чтобы поставить на нее ногу, мне пришлось довольно сильно показать бедро.
Строительные рабочие оказались благодарной публикой. Одобрительный свист, вопли и предложение проверить, что у меня там под юбкой. На самом деле слова были сказаны другие.
К нам направился человек в белой шляпе. Он был в комбинезоне, но покрытые грязью туфли были от Гуччи, а загар блистал совершенством, полученным в клубе здоровья. За ним следовали еще двое: мужчина и женщина.
Мужчина был типичный прораб. Одет в джинсы и рабочую куртку с закатанными на мускулистых предплечьях рукавами. Мышцы не от тенниса, а от простой и тяжелой работы.
Женщина в традиционном костюме — жакет с юбкой — с небольшой брошкой у горла. Костюм дорогой, но неудачного гнойного оттенка, никак не подходившего к темно-рыжим волосам, зато подходившего к оттенку румян на щеках. Я поглядела на шею — действительно, белая полоска над воротником. Как будто ее учили гримироваться в школе клоунов.
Дама не слишком юная. Казалось, кто-нибудь давно уже должен был ей намекнуть, насколько у нее неудачный вид. Я, впрочем, не собиралась ей этого говорить. В конце концов, кто я такая, чтобы наводить критику?
У Стирлинга были серые глаза, такие светлые, каких я в жизни не видела. Радужки только чуть темнее белков. Он остановился, и свита остановилась за его спиной. Он оглядел меня с головы до ног, и, кажется, то, что он увидел, ему не слишком понравилось. Мельком он оглядел и Ларри в дешевом костюме. Мистер Стирлинг помрачнел.
Баярд вынырнул сзади, оправляя пиджак.
— Мистер Стирлинг, это Анита Блейк. Миз Блейк, это Раймонд Стирлинг.
Он продолжал стоять, глядя на меня несколько разочарованно. Женщина застыла с блокнотом и наставленным пером. Наверное, секретарша. У нее был встревоженный вид, будто очень важно было, чтобы мы понравились мистеру Стирлингу.
А мне постепенно становилось безразлично, понравимся мы ему или нет. «В чем проблема?» — хотелось мне спросить.
— Есть проблемы, мистер Стирлинг? — Вот что я спросила. Берт был бы доволен.
— Вы не такая, как я ожидал, миз Блейк.
— В каком отношении?
— Прежде всего хорошенькая. — Это не было комплиментом.
— И?..
Он жестом показал на мой наряд:
— Вы не одеты должным образом для работы.
— Ваша секретарша ходит на каблуках.
— Костюм миз Гаррисон — не ваша забота.
— А мой костюм — не ваша.
— Верно сказано, но вам будет очень трудно ходить по горам в таких туфлях.
— У меня в чемодане комбинезон и кроссовки.
— Не уверен, что мне нравится ваше отношение, миз Блейк.
— Уверена, что мне не нравится ваше.
Прорабу за его спиной стоило труда не улыбнуться. У него даже глаза заблестели. Миз Гаррисон слегка испугалась. Баярд пододвинулся поближе к Стирлингу, показывая, на чьей он стороне. Трус!
Ларри пододвинулся ко мне.
— Вы хотите получить эту работу, миз Блейк?
— Не настолько, чтобы о ней горевать, если что.
Миз Гаррисон будто проглотила жука. Большого, противного и шевелящегося. Наверное, я не поняла, что мне надо было упасть к ногам босса и вознести молитву.
Прораб закашлялся, прикрывая рот рукой. Стирлинг глянул на него и снова повернулся ко мне.
— Вы всегда ведете себя так нагло? — спросил он.
Я вздохнула:
— Я бы предпочла слово «уверенно», но знаете, что я вам скажу? Я согласна снизить тон, если вы сделаете то же.
— Я очень сожалею, мистер Стирлинг, — начал Баярд. — Я приношу извинения. Я понятия не имел…
— Заткнись, Лайонел, — бросил Стирлинг.
Лайонел заткнулся.
Стирлинг глядел на меня своими светло-серыми глазами. Потом кивнул.
— Согласен, миз Блейк, — улыбнулся он. — Я сбавлю тон.
— Отлично, — ответила я.
— Хорошо, миз Блейк, давайте поднимемся наверх и посмотрим, так ли вы на самом деле хорошо знаете свое дело, как вам кажется.
— Кладбище я осмотреть могу, но до полной темноты ничего другого не могу сделать.
Он нахмурился и посмотрел на Баярда:
— Лайонел?
В этом слове было достаточно жара. Гнев искал выхода. На меня он набрасываться перестал, но Лайонел был законной добычей.
— Я вам послал факсом рапорт, сэр, как только узнал, что миз Блейк не сможет помочь нам до темноты.
Молодец. Если не знаешь что делать — прикрой задницу бумагой.
Стирлинг злобно на него смотрел, у Баярда был извиняющийся вид, но позиция неуязвима — за бумажным щитом.
— Я позвонил Бо и велел ему привести всех, считая, что мы сможем сегодня что-нибудь сделать. — Взгляд Стирлинга не отрывался от Баярда, и Лайонел начал увядать. Видно, одного рапорта для защиты мало.
— Мистер Стирлинг, если я смогу поднять все кладбище в одну ночь — а это еще какое «если», — что, если все мертвецы — Бувье? Если это их семейное кладбище? Я так понимаю, что строительство придется остановить, а землю выкупать снова.
— Они не хотят продавать, — сказал Бо.
Стирлинг полыхнул на него взглядом. Прораб лишь слегка улыбнулся.
— Вы говорите, что весь проект накрывается, если это земля Бувье? — обратилась я к Баярду. — Этого вы мне не сказали, Лайонел.
— Вам не было необходимости это знать, — возразил Баярд.
— А почему они отказываются продавать землю за миллион долларов? — спросил Ларри. Хороший вопрос.
Стирлинг посмотрел так, будто Ларри только что соткался из воздуха. Очевидно, шестеркам говорить не полагалось.
— Магнус и Доркас Бувье владеют только рестораном под названием «Кровавые Кости». Он ничего не стоит. Почему они не хотят быть миллионерами — понятия не имею.
— «Кровавые Кости»? Странное название для ресторана, — заметил Ларри.
— Да уж, не то что «Приятного аппетита», — пожала плечами я и посмотрела на Стирлинга. Он был зол — только и всего. Я бы сама поставила миллион долларов, что он знает, почему вдруг Бувье не хотят продавать. Но на его лице это не отразилось. Он держал карты закрытыми, и прочесть их было невозможно.
Я повернулась к Баярду. У него на щеках пылал нездоровый румянец, и он избегал моего взгляда. Вот с ним я бы в покер играла хоть каждый день. Но не на глазах у его босса.
— Ладно, я переоденусь во что-нибудь более подходящее и пойду взгляну.
Пилот протянул мне мой чемодан. Комбинезон и кроссовки там лежали сверху.
Ко мне подошел Ларри.
— Черт, а я не подумал насчет комбинезона. Этот костюм не переживет такой работы.
Я вытащила из чемодана два комбинезона.
— Всегда будь готов.
— Спасибо, — расплылся Ларри.
Я пожала плечами:
— Одно из преимуществ одинакового размера.
Я сбросила жакет, и весь честной народ увидел кобуру.
— Миз Блейк, зачем вы вооружились? — спросил Стирлинг.
Я вздохнула — Раймонд мне уже надоел. Я еще даже не взошла на холм, и мне этого не хотелось. А еще меньше мне хотелось стоять и обсуждать, зачем мне оружие. У красной блузки были короткие рукава, а лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Я подошла к Стирлингу и протянула руки, показывая их внутреннюю поверхность. На правой руке виднелся довольно аккуратный шрам от ножа, ничего такого зрелищного. А левая рука — это был ужас. Чуть больше месяца прошло со дня нападения леопарда-оборотня. Милый доктор сшил мне руку, но со следами когтей много не сделаешь. Крестообразный шрам, который мне оставил один изобретательный слуга вампира, из-за них слегка искривился. На соединении руки с плечом, где мне прокусил руку и раздробил кость один вампир, торчал бугор рубцов и ручейками разбегались белые шрамы.
— Боже мой, — сказал Бо.
Стирлинг чуть побледнел, но и только — будто он видал и похуже. Баярд позеленел. Миз Гаррисон побелела настолько, что косметика выделилась на белом фоне, как написанные импрессионистом водные цветы.
— Я никогда не хожу без оружия, мистер Стирлинг. Так что примиритесь с этим, как и я.
Он кивнул; глаза его были очень серьезны.
— Хорошо, миз Блейк. Ваш ассистент тоже вооружен?
— Нет, — ответила я.
Он снова кивнул.
— Хорошо. Переодевайтесь и пойдемте, когда будете готовы.
Ларри, когда я вернулась к нему, уже застегивал комбинезон.
— А ведь я, как ты знаешь, тоже мог быть вооружен.
— Ты привез пистолет? — спросила я.
Он кивнул.
— Разряженный и в чемодане?
— Как ты и сказала.
— Хорошо.