Крот. Сага о криминале Мережко Виктор
– Где Юра? – поинтересовался один из люберецких, по всей видимости старший.
– Приболел Юра, – спокойно ответил Олег.
– Не навсегда, надеюсь?
– На время… О чем базар, братки?
– Мы думали, у вас есть базар, – хмыкнул старший.
– Есть, – ответил Олег и кивнул на Кузьмичева: – Излагай.
– Мы слышали, у вас есть проблема с Часовщиком, – спросил тот.
– Проблем особых нет, а есть небольшие к нему вопросы.
– Вы будете сами их задавать?
Старший улыбнулся, бросил косаря на своих братков.
– Ну что, братва? Может, попросим Юриных пацанов, чтобы они сами поспрошали Часовщика? Вдруг им он ответит что-то стоящее. А, пацаны?
Те тупо молчали, ухмылялись, и только один из них наконец кивнул стриженой головой.
– Можно.
– Ладно, братки, базарьте сами с Часовщиком и его людьми. Может, чего и получится. Мы согласны, – с улыбкой произнес старший и поинтересовался: – Сколько хотите за такой базар?
– Сто, – заявил Олег.
– Сто – чего? – то ли не понял, то ли сделал вид старший.
– Сто тысяч зелени.
– У тебя, пацан, с головкой все в порядке?
– Вполне. Вопросы Часовщику будут заданы самые серьезные.
– Понимаю. Но сто тысяч – перебор. Пургу, брат, гонишь.
– Значит, базар, пацаны, не получился, – развел руками Олег и толкнул под локоть Сергея: – Пошли.
Они развернулись и направились к своему «ниссану». Люберецкая братва тяжело смотрела им вслед, и чего от них ждать, было непонятно. Вдруг окликнули:
– Слышь, пацаны! Притормозите!
Олег и Кузьма замерли.
Все четверо люберецких медленно, в одну линейку двинулись к ним.
– Так разбегаться нельзя.
Парни смотрели на них напряженно и не без опасения.
Люберецкие в двух метрах остановились, и Кузьмичев неожиданно заметил, что у одного из них от ветерка приоткрывается пола пиджака, а под ней – ствол.
– Так разбегаться нельзя, – повторил старший. – Тем более что мы вам не враги, а с Часовщиком все одно побазарить охота… – Поднял ладонь, показал на пальцах. – Тридцать.
– Сорок, – сделал коррективу белыми от напряжения губами Олег.
Старший коротко прикинул, снова – для вида – оглянулся на братву.
– Лады, сорок так сорок… – Он почему-то рассмеялся. – Стоит ли из-за какой-то десятки портить отношения? – Подмигнул к одному из своих: – Давай.
Тот достал из оттопыренного кармана несколько пачек стодолларовых купюр и две передал Олегу.
– Аванс. Чтоб жирно елось, сладко пилось.
Олег взял деньги, передал их Кузьмичеву. Тот засунул зелень во внутренний карман пиджака.
Молча обменялись рукопожатием.
Сергей и Олег направились к своей машине, ощущая на себе взгляды и ожидая в любой момент выстрелов в спину.
Подчеркнуто не спеша сели в «ниссан», Олег завел двигатель, посигналили оставшейся братве и унеслись прочь.
Машина мчалась по широкому шоссе на предельной скорости, настроение было возбужденное и слегка нервное, тем не менее оба молчали, приходя в себя.
Вдруг Олег резко затормозил, остановил машину. Посмотрел на Сергея.
– Хочешь правду, Кузьма? Я был убежден, что они сейчас пальнут в спину. Ноги подкашивались.
– Нет, – отрицательно мотнул головой Сергей. – Смысла не было убивать. Судя по всему, у них к Часовщику самые серьезные вопросы… – Внимательно посмотрел на Олега. – А Часовщик – он какой?
– Беспредельщик. Причем полный. Его боятся, не любят, не уважают, пока что терпят.
– Мы идем на это из-за денег?
– Мы идем на это для того, чтобы заставить уважать себя. И чтобы к нам потянулись люди.
При въезде в Москву, за кольцевой дорогой, их неожиданно тормознули на посту ГАИ.
– Деньги у тебя… – предупредил Олег Кузьму и подмигнул. – Хорошо, что без ствола. А то был бы геморрой.
Он покинул машину, заторопился навстречу гаишнику, как к родственнику.
Сергей видел, как он о чем-то возбужденно рассказывал инспектору, размахивал руками. Тот хмуро слушал, продолжая идти к их «ниссану».
– Откройте багажник, – распорядился гаишник.
Олег с улыбочкой выполнил просьбу, инспектор пересмотрел находящиеся там вещи. Затем подошел к дверце со стороны Сергея, кивнул на него:
– Это кто?
– Друг, приятель… На даче были, – объяснил Олег.
Гаишник вернул документ, лениво козырнул.
– Смотрю, на кого вы похожи? – сказал он Олегу. – Что-то очень знакомое. Не по телевизору, случайно?
– Нет. На Сергея Есенина.
– Точно, – инспектор первый раз улыбнулся. – На Есенина, – и, довольный, направился к ментовской будке.
Олег плюхнулся за руль, улыбнулся широко и красиво.
– Большое спасибо отцу и маме, что подарили такую морду. Из любого положения выручает. – Завел машину, тронулся. – А ты ему не понравился.
– Это почему? – не понял Кузьма.
– Нюх у них… Видел, как он тебя фотографировал? Черт их знает, откуда у них интуиция? Не обижайся, но лицо у тебя настоящего уголовника.
Наступило время принимать решения.
Втроем они сидели на кухне в квартире Кузьмичева. Перед Юрой лежала карта Москвы, он что-то рисовал на листке бумаги.
– Любера на Часовщика зуб мамонта имеют. Аж дымятся, чтоб загасить козла.
– Он что, дорогу им перешел? – удивился Кузьма.
– И не одну. Половину из того, что имели любера, сейчас притырил себе Часовщик…
Юра расстелил карту поровнее.
– И завязаться с ним вернее всего можно на авторемонтной станции, вот на этой улице, – показал на карте.
– Почему? – не понял Олег.
– Мастерская – она его. Это раз. А второе – он просто помешан на тачках, меняет их каждый день, и каждый день они у него ломаются.
– Почему?
– Опять «почему»! Такой человек. С виду – невзрачный, чистый бухгалтер, в очках, а садится за баранку – зверь зверем.
– А что значит «завязаться»? – полюбопытствовал Кузьмичев.
– Законтачить.
– Это нужно?
– А к нему по-другому не подступить. Знаешь, какая у него охрана? Чужака на километр не подпустят. А когда ты колупаешься с тачкой, то можно и лапши ему как следует навешать, а заодно и на тачку кое-что привесить… – Юра расхохотался, довольный собственной шуткой.
– А как устроиться на эту станцию? – озабоченно пожал плечами Олег.
– Считай, вопрос решен. Уже устроился.
– Кто? – удивился Олег. – Я?!
– Ты у нас будешь по женским кузовам! Кузьма! – Юра по-свойски положил руку на плечо Кузьмичева, заглянул в глаза. – В тачках что-нибудь сечешь?
– Танк, бронетранспортер хорошо знаю. Одно время даже сидел на компьютерной диагностике.
– Значит, и в «мерине» разберешься.
– В «мерине»? – не сразу врубился Сергей.
Юра и Олег расхохотались.
– Ну деревня! Ну провинция! – Юра даже прослезился от смеха. – «Мерин» – это «мерс»! У Часовщика их штук десять. И все в этом парке! Так что, Кузьма, через день-два на работу! – Достал из ящика стола листок бумаги, ручку. – А пока что калякай маляву… так, мол, и так, прошу принять на работу, ну и все остальное.
…Кузьмичев уже спал, когда рядом с подушкой запищал пейджер. Сергей зажег ночник, прочитал на экране:
ПРИВЕТ ИЗ РОДНОГО ГОРОДА. ЕСЛИ БУДЕТ ЖЕЛАНИЕ, ПОЗВОНИТЕ УТРОМ ПО ТЕЛЕФОНУ 921 5687. ИЛЬЯ.
Он взял ручку, записал на бумаге – 921 5687. Подумал, исправил вторую цифру. Получилось – 931 5687.
Встал с постели, прошел на кухню, зажег газ, сжег записку с номером телефона.
Утром Сергей вышел из продуктового магазина с сумкой, выбрал свободный телефон-автомат, закрыл кабину поплотнее, набрал номер.
На другом конце трубку сняли сразу же.
– Здравствуйте, – сказал Кузьмичев. – Звонит земляк. С кем я могу поговорить?
– А, здравствуйте-здравствуйте, – обрадовались в трубке. – Очень приятно, что вы откликнулись, не забываете земляков. Как у вас сегодня со временем?
– Нормально. Во сколько?
– Скажем, в одиннадцать.
– Где?
– На Тверской, рядом с Юрием Долгоруким – магазин «Книга». У любого продавца спросите Леонида Николаевича, вас проводят.
В магазине «Книга» на Тверской, как всегда, было не протолкнуться. Знатоки, случайно забредшие студенты, а при входе молчаливые и грозные охранники.
Кузьмичев вошел в магазин, для вида перебрал пару книг, прошел внутрь, спросил первую попавшуюся продавщицу:
– Как мне найти Леонида Николаевича?
– Пожалуйста, я вас провожу.
Они прошли через кассу в служебное помещение, продавщица показала на одну из дверей.
– Здесь.
Дверь как дверь. Дерматиновая, высокая, почему-то без таблички. Сергей повертел головой, пооглядывался, затем постучал. Никто не ответил, Кузьма нажал на ручку и оказался в коридоре. Навстречу вошедшему попался тучный мужчина лет сорока с небольшим.
– А, – радушно протянул он, словно знал вошедшего с рождения, – а вас уже ждут, – и повел в дальний конец узкого, заставленного ящиками коридора.
В комнатушке, куда привели Кузьмичева, сидел щуплый человек. Он протянул руку Сергею. Рукопожатие было крепкое, деловое, сдержанное.
– Здравствуйте.
Сергей опустился в предложенное кресло, человек запер дверь. Занял кресло напротив.
– Вам привет от Ильи.
– Спасибо.
– У вас, наверно, есть вопросы?
Сергей улыбнулся.
– Думаю, скорее у вас.
– Минимальные, – согласился человек. – Прежде всего по вашему самоощущению.
– Самоощущение нормальное.
– Усталость?
– Да нет. Ведь ничего особенного еще не происходило.
– На наш взгляд, в складывающейся ситуации вы ориентируетесь вполне.
– Не совсем.
– Что вам не ясно?
– Кто такой Юра? Ваш человек?
– Нет. Так все совпало. Наши службы к нему никакого отношения не имеют.
– У вас есть на него разработка?
– Естественно. Судимый. Из заключения вышел по истечении срока. В свое время закончил Московский университет, входил в состав сборной города по биатлону. В определенных кругах лицо весьма популярное – считается одним из лучших киллеров. От работы, как правило, не отказывается. Две группировки – Центральная и Люберецкая – вынесли ему смертный приговор. Пытается создать собственную группировку. Кстати, не без вашей помощи. Насколько это ему удастся, покажет время. Все остальное вы знаете. Или догадываетесь.
– Олег?
– Средний вариант. А точнее – никакой. Из хорошей семьи, мечтает заработать много денег, чтобы затем свалить в одну из западных стран.
Сергей помолчал какое-то время, усваивая услышанное, затем в упор взглянул на собеседника:
– Вам наверняка известно имя Виктор Сергеевич.
Человек сдержанно, с пониманием улыбнулся:
– Мы разрабатываем эту схему.
– Он плотно работает с Юрой.
– Пусть пока работает.
– Что у меня в дальнейшем?
Тот снова улыбнулся:
– Дальнейшее, как нам кажется, идет почти по схеме. С некоторыми несущественными отклонениями. Мы стараемся их корректировать.
– Через несколько дней мне предстоит работа на авторемонтной станции Часовщика, – счел необходимым сообщить Кузьма.
– Работайте, – кивнул человек. – Вам уже подготовлено место.
– Мои действия?
– В отношении Часовщика? Они будут такими же, как и к остальным лидерам криминального мира. Как я понимаю, вы именно для этого и командированы.
– Я должен буду его… устранить?
– Лично вы – нет. Устранять будут другие. Но вы создадите почву, предпосылки.
Сергей снова промолчал.
– Вас что-то беспокоит? – насторожился человек.
– Понимаете, я один. Без своей команды. К тому же я слишком завязан на Юре.
Человек снисходительно пожал плечами.
– Мы можем его в любой момент убрать.
– Пока что делать этого не следует.
– Мы тоже так считаем. Вам надо с кого-то стартовать.
– И все-таки меня беспокоит отсутствие моей команды.
– Она у вас появится. – Похоже, человек был доволен беседой. – И вы должны стать лидером. Мы будем вам подсказывать, иногда… помогать.
– Ваши рекомендации относительно Часовщика? – спросил Кузьма.
– Будьте предельно осторожным. Предельно ненавязчивым. Ваше знакомство с ним должно быть совершенно случайным, с вашей стороны абсолютно незаинтересованным. Человек он подозрительный, мнительный, жестокий, с уникальной интуицией. Часовщик, одним словом.
– Кто такой Грязнов? – вспомнил Сергей.
– О нем рано. И вообще выбросите пока что его из головы. Его очередь придет, вы сами это поймете. Пока не ваш уровень. Со временем, скорее всего, сами выйдете на него и сами все сформулируете.
У Сергея вдруг начал пищать пейджер. Он взглянул на экран.
Сообщение: БРАТ, КУДА ПРОПАЛ. МАМКА ПЛАЧЕТ, ПАПКА МАТЕРИТСЯ, А СЕСТРА ВООБЩЕ МЕСТА НЕ НАХОДИТ. СКИНЬ МНЕ, ГДЕ НАХОДИШЬСЯ. КОГДА ЖДАТЬ. ЮРА.
Человек усмехнулся.
– Юра беспокоится?
– Он… – Кузьмичев без спроса снял трубку городского, набрал номер, продиктовал: – Для абонента тридцать пять шестьдесят семь. Текст: «Все, брат, в норме. Буду через час. Кузьма».
– Кузьма? – рассмеялся человек. – Можно я тоже так буду к вам обращаться?
– Можно, – улыбнулся Кузьмичев, поднялся. – Мне пора.
Человек тоже встал.
– Почему ничего не спрашиваете о семье?
– Я ждал информацию от вас.
– У них все нормально. Их опекает один из самых серьзных фондов города. Материально, по крайней мере, у них проблем нет. Есть проблемы, так сказать, морального толка. – Человек достал из внутреннего кармана пиджака пачку фотографий, протянул Кузьмичеву.
Тот принялся рассматривать их. На одном из снимков Анна и дочь возле гроба, в котором лежал изувеченный мужчина. На втором они стояли на кладбище возле свежей могилы. На третьем – Анна и Катенька покидают кладбище…
Сергей быстро и решительно вернул фотографии человеку, протянул руку на прощание:
– До следующей встречи?
– До следующей, Кузьма. Главное, помните – вы все время в нашем поле зрения. Это важно и для вас, и для нас.
Сергей стоял посередине кухни своей квартиры, смотрел на Юру.
Тот был не похож сам на себя – кричал, психовал, размахивал руками:
– Усекаешь, я за тебя отвечаю! Как за человека, так и за друга! Компаньона! И вдруг – на звонок не открываешь, соседи плечами пожимают, а братва прямо-таки грабли от удовольствия потирает – вот бы завалить отбившегося от рук пацана.
Олег с усмешкой молчал, слушал Юру, изредка поглядывая на Кузьму.
Наконец Юра замолчал, Кузьмичев с ухмылкой спросил:
– Мы что, все время должны ходить парочкой?
– И не боись этого! Походишь парочкой, пока к городу не привыкнешь и пока глаз острым не станет. Ты же слепой еще, как кутенок! Ни фига не видишь – ни врагов, ни друзей.
– Ладно, – не выдержал Олег, – давайте по делу.
– А ты сиди и не кукарекай, – оборвал его Юра. – Жди, когда старшие отдуплятся. Будет учить он меня… Ладно, по делу. Значит, так. Будешь, Кузьма, работать на компьютерной диагностике. Ты, кажись, в этом петришь. Там у них как раз выгнали одного пацана.
– Как тебе это удалось? – не без подковырки поинтересовался Кузьмичев.
– Удалось! Кореш один помог, он мне еще по зоне в должке сидел.
– Как зовут кореша?
– Тебе зачем?
– Но должен я хоть кого-то знать из работников.
– Зовут его Витек. Но держись от него на расстоянии. На станции не любят, когда все между собой как родные.
– Когда на работу?
– Уже завтра. Ложись пораньше, чтоб выспался.
Олег положил руку на предплечье Сергея, крепко, по-дружески сжал, подмигнул.
– Постарайся запомнить, какие из автомашин самые любимые у Часовщика. Это нам может пригодиться. Кстати, хозяин почти всегда сидит за рулем сам.
Авторемонтная станция Часовщика была супероборудованной, аккуратной, чистенькой. Здесь проходила самая нормальная, самая привычная рабочая жизнь: загоняли и выгоняли машины, сосредоточенно и быстро сновали туда-обратно спецы, подъемники бессовестно обнажали днища проверяемого транспорта, пробегали с разноцветными бумажками девушки из отдела приема заказов.
Через большое стекло из зала приема заказов наблюдали за происходящим автовладельцы.
Сергей возился с новенькой «ауди», прикладывал концы компьютерного прибора то к одному агрегату, то к другому.
Неожиданно, словно по велению какой-то непонятной силы, в ангаре все вдруг затихли, напряглись, и тут же широко открылись въездные ворота, в которые медленно и уверенно вкатился черный шикарный «Мерседес-600».
За «мерседесом» поспешила целая когорта охранников.
Дверца тяжело и красиво открылась, и на свет божий вышел тучный и неторопливый господин. Это и был Часовщик. Он действительно был похож на бухгалтера или заведующего складом – в очках, с помятым лицом, в отвислом костюме.
Часовщик остановился возле капота автомобиля, стал к чему-то прислушиваться. Едва заметным движением пальца подозвал к себе старшего по смене.
– Не нравится, – ткнул в двигатель.
– Что? – не понял тот.
– А ты сам не слышишь?
– По-моему, отлично работает двигатель, – попытался улыбнуться мастер.
– Это по-твоему. А по-моему, что-то там не так. Мое ухо слышит. Если уж я часики слышал, то здесь… – Вдруг сильно оттолкнул мастера. – Пошел, дурак…