Крот 3. Сага о криминале Мережко Виктор
© Мережко В. И., 2009
© ООО «Торгово-издательский дом «Амфора», 2015
Кулаки в сердце
Дух сидел на Тверской на открытой пивной площадке, с удовольствием потягивал пиво, жмурился на проходящих соблазнительных девушек. Настроение у него было просто превосходное.
Неожиданно взгляд его остановился на длинноволосом молодом человеке, выбирающемся из «Жигулей». Это был Грэг – Дух его сразу узнал.
Как ненормальный он сорвался с места, зацепил недопитое пиво, опрокинул его и понесся к Грэгу.
Тот был не один. Рядом стоял Кулиев.
– Грэг! Кулек!
Парни настороженно смотрели на бегущего. Узнали.
– А-а, привет… – Обменялись рукопожатием. – Чего?
– Да просто так. Увидел, обрадовался.
– Молодец, – кивнул Грэг. – Прости. Нам некогда.
– А я с вами, – не отставал Дух. – Есть разговор. Серьезный.
– Слышал, – вмешался в разговор Кулек, – некогда. В следующий раз.
Дух схватил его за локоть:
– Помнишь треп? Клевый треп. Классный! Про кукушонка!
– Про какого кукушонка? – не понял Кулек.
– Про кукушонка! Который стоит лимон гринов! Помнишь?
Кулиев настороженно перевел взгляд на Грэга.
– Помню, – с оттяжкой ответил Грэг. – А ты откуда знаешь?
Дух с удовольствием засмеялся:
– Тайна, покрытая мраком! Кое-кто проболтался!
– Кто?
– Тайна, покрытая кайфом!
– Чего тут базарим? – вмешался Кулиев и взял Духа под руку. – Побазарим в салоне… – Бросил злой взгляд на Грэга и повел Духа к машине.
Влезли в салон. Духа посадили рядом с Кулиевым, Грэг разместился сзади.
– А я как увидел тебя, чуть с катух не екнулся! – радовался Дух, оборачиваясь назад к Грэгу. – И не гадал, и не думал… И вы чего, вдвоем? Корешите?
– Чего хочет твой друг? – спросил Кулек Грэга.
– Чего ты хочешь? – толкнул тот в плечо Духа.
– Того же, чего хочешь и ты! Бабулек! И побольше! Ты ведь умыкнул кого-то? Киднепинг?! Правильно я рассуждаю?
Кулиев бросил взгляд на Грэга.
– Твой друг правильно рассуждает. Он, как я понимаю, желает сотрудничества?
– На равных! Я ведь просек ситуацию, никому не брякнул! Ни одной живой душе!
– Неужели не брякнул? – не поверил Грэг.
– Клянусь! А какой смысл? Все равно знал, что вас встречу.
– Мне нравится твой друг, – снова вмешался в разговор Кулиев и незаметно подмигнул подельнику: – Есть смысл нормально сесть за стол и обсудить все детали.
Свернули с основной трассы на неширокую асфальтированную дорогу, потом через километр Кулек резко взял в сторонку, в заросшую высокой густой травой просеку.
Дух забеспокоился:
– А куда это мы? Грэг, куда? Парни!
В этот момент Грэг набросил ему на шею тонкий жгут и стал душить.
Дух сопротивлялся, старался освободиться, царапал руками, хрипел.
– Слабак херов! – подключился Кулиев. – Баба! – Перехватил жгут у Грэга и стягивал его до тех пор, пока – после конвульсий – Дух не затих.
Кулек вытер взмокший лоб, неожиданно с силой ударил ладонью в лицо Грэга.
– Трепло! Из-за тебя, сука, под вышку загремим! Теперь нам в город путь заказан.
Он вышел из машины, зашел с другой стороны, выволок бездыханное тело Духа на землю. Махнул Грэгу:
– Эй, хер! Помоги! Надо эту собаку зарыть поглубже.
Они взяли тяжелое тело за руки-ноги и потащили в густую лесную чащу.
Самолет приземлился легко и даже изящно, трап подали быстро, из салона тонкой цепочкой вышли пассажиры, направились к автобусу. Оксана никак не выделялась среди прилетевших, незаметно юркнула в переднюю дверцу, и вскоре автобус тронулся.
Девушка достала мобильник, набрала номер:
– Привет, я прилетела. Думаю, через час. «Москвич»? Поняла. Тоже поняла. Бай…
При выходе с летного поля прилетевших встречала плотная толпа родственников, друзей, таксистов.
Оксана миновала этот цепкий заградительный кордон, вышла к газетному киоску, стала выбирать свежее чтиво.
Позади остановился мужчина в черной куртке.
– В город, девушка?
Она кивнула:
– Сколько?
– Недорого, и в самый центр.
– Поехали.
Они направились к выходу.
Сели в неприметную черную «Волгу». Оксана разместилась на заднем сиденье, и машина понеслась в сторону города.
Ехали молча. Когда до кольцевой дороги оставалось меньше километра, Оксана попросила:
– Тормозните здесь.
Водитель послушно остановился.
Девушка покинула «Волгу», и тут же, буквально через минуту, к ней подкатил «Москвич». Оксана открыла заднюю дверцу, села.
– Полет прошел нормально? – спросил водитель «Москвича», не поворачивая головы.
– Вполне.
– Шеф ждет.
– Спасибо.
Представитель отечественного автопрома ехал в сторону Москвы неторопливо и тряско, водитель больше не проронил ни слова. Оксана листала газеты, потом отложила их и стала смотреть на однообразные подмосковные пейзажи.
Цапфик уже занял место за столиком в том самом кафе – стекляшке на Малой Бронной – и при виде Кузьмичева издали помахал рукой.
– Во-первых, мне были обещаны документы по оборотам вашего товара, – с ходу произнес Сергей, усевшись напротив. – Я их не получил.
– Вот они. – Цапфик извлек из портфеля бумаги, протянул Сергею. – Во-первых, чтобы составить их должным образом и не вызвать подозрения, необходимо было время. А во-вторых, нам кое-что удалось узнать.
– Что именно?
– Информация невероятная.
– Можно без комментариев?
– Пожалуйста. Вам знакома фамилия Грязнов?
– При чем здесь он?
– Как ни странно, при многом. Человек по имени Грэг является сыном господина Грязнова.
Он неожиданности Кузьмичев даже ничего не смог произнести.
– Это что… серьезно?
– Вы полагаете, я могу в такой ситуации шутить? Сын Грязнова Грэг… он же Григорий… наркоша со стажем. Долбается лет с четырнадцати… Так вот как раз он со своими корешками и решился на такой подвиг.
– А второй?
– Второй – шестерка. Но, думаю, кроме Грэга и этого Жоры, там должен быть еще кто-то… более серьезный господин. Идеолог, так сказать. И просчитать его – задача не из простых.
– Их где-нибудь видели?
– В «Крыле» дня три назад. Потом исчезли, наверное, кто-то их спугнул.
– Их кто-нибудь ведет?
– Из моих людей – никто. Жду вашей команды. Думаю, выйти на мерзавцев дело двух-трех часов. – Цапфик внимательно заглянул в глаза Сергею. – Начинать действовать?
– Через час я вам позвоню, – ответил тот.
Николай до прихода Кузьмы занимался на тренажере и теперь с откровенно недовольным видом оставил пудовые гантели, успокоил дыхание, после чего остановился напротив наблюдающего за ним Кузьмичева и произнес:
– Хорошо. Скажите своим людям, чтобы начинали розыск похитителей.
– Но я попадаю в полную зависимость к ним, – возразил Кузьма.
– Предлагаете не заниматься ребенком Пантелеевой?
– Заниматься надо, но как не попасть в ловушку?
– Необходимо срочно заняться освобождением из следственного изолятора Сабура, – неожиданно сказал Николай.
– Шутите?
– Вполне серьезно.
– Можно подумать, других, более неотложных дел нет, – хмыкнул Сергей.
– Назови, – Николай остановился напротив него.
– Моя жена сидит в тюрьме – раз. Мой ребенок живет без отца и матери – два. Исчез в Сибирске финансовый директор холдинга – три. Похищен сын Пантелеевой – четыре. Текущие дела холдинга – пять. Недостаточно?
– Лично для вас – более чем. И я это прекрасно понимаю. Для дела же сейчас важнее решить проблему Сабура.
– Почему?
Николай подошел к окну, некоторое время смотрел на копошащуюся внизу улицу.
– Сабур – ключевая фигура в наркобизнесе. Это общеизвестно. С его изоляцией поставка наркотиков перестает быть централизованной. И, таким образом, контролируемой. За дело берутся непредсказуемые группировки. Так называемые отморозки. Их много, и держать их в поле зрения значительно сложнее, чем того же Сабура.
– Не я засадил его в тюрьму, – огрызнулся Кузьмичев.
– Не вы, – согласился Николай. – Но ради вашего спасения.
– Он под следствием по статье о наркотиках. А от такой статьи отвертеться крайне сложно.
Николай ухмыльнулся:
– Следствие имеет способность как начинаться, так и заканчиваться. Как вы убедились на собственном примере – самым неожиданным образом.
Кузьмичев пожал плечами:
– А не проще ли найти замену Сабуру?
– Вы ее уже нашли?
– Нашел. Некто Цапфик, правая рука Сабура. Он готов к сотрудничеству.
– Я в курсе ваших встреч, – кивнул Николай. – То есть вы предлагаете убрать Сабура, не выпуская его из тюрьмы?
– Схема приблизительно такая, – согласился Сергей.
Николай прошелся по комнате, зачем-то достал из холодильника ломтик лимона, откусил кусочек.
– Целесообразнее устранить его, выпустив на свободу. С одной стороны, меньший косяк упадет на вас. Потому что в тюрьме чаще всего убивают по заказу… С другой – спровоцировав его на любой агрессивный шаг, мы можем повернуть дело в своих интересах.
Сергей задумался:
– И под каким предлогом мы сможем его освободить?
Николай пожал плечами:
– Допустим, под предлогом резкого ухудшения здоровья. Человек он немолодой, и суд просто обязан проявить к нему участие.
– Смешно, – ухмыльнулся Кузьмичев. – Фигура одиозная, и вдруг по состоянию здоровья.
– Хорошо, скажу больше. В ближайший месяц тюрьму должно посетить первое лицо государства. В порядке, так сказать, милосердного акта. Под эту сурдинку мы в общей массе помилованных вытолкнем и нашего клиента. У нас это получится.
Сергей внимательно посмотрел на собеседника.
– В ближайшее время посетите Сабура и подготовьте его к неожиданному ухудшению здоровья… – сказал Николай. – А заодно сделайте на своем телевидении несколько передач, посвященных состоянию заключенных в тюрьмах.
Николай подошел к двери, давая тем самым понять, что аудиенция закончена. Кузьмичев неожиданно попросил:
– Я бы хотел встретиться со своей женой.
– Зачем?
– Она – близкий мне человек. Мать моего ребенка.
– Хорошо, – кивнул Николай, – мы подумаем над вашей просьбой.
Во дворе было уже темно. Грэг тихонько и с опаской поднялся с постели, посмотрел на крепко спящего под кайфом Жору, заглянул в соседнюю комнату, где на кроватях так же беспробудно спали Кулиев и Никитка, быстро спустился во двор, завел «Жигули».
«Крыло», как всегда, к полуночи было переполнено. Грэг некоторое время топтался в общей толчее, пока не увидел того, кого ждал – Кука. Довольно поспешно пробрался к нему, свойски обнял сзади за плечи:
– Салют.
– Хай, Грэг, – обрадовался тот. – Как дела, что нового? – Он был в отличном настроении.
– Тебя ищу. Хочу кое-чем поделиться.
– Не может быть! Неужели кукушонком?!
– Выйдем.
– Прямо сейчас?
– В твоих же интересах.
Кук обнял его, и они стали пробиваться к выходу.
На улице их ждал «жигуль».
– Поскачем на этой развалюхе? – удивился Кук. – Мое тебе презрение, парень! Пора обзавестись более серьезной игрушкой. Джипом, например.
– Посмотрим.
– А чего смотреть? С кукушонком решишь вопрос – и вперед! – Кук громко засмеялся и с силой ударил Грэга по спине. – Верно, парень? Бабок будет выше чердака!
Тот коротко оглянулся на него, окрысился:
– Сказал же, посмотрим.
– А куда мы сейчас? – спросил Кук.
– Как куда?! Делить бабки! Я ж обещал.
– Шутишь, Грэг? Я не верю.
– Приедем – поверишь.
Грэг открыл дверцу машины, Кук уселся на переднее сиденье, и они понеслись в ночь.
При выезде из переулка на широкую улицу чуть не столкнулись с машиной, за рулем которой сидел Герман.
Герман направлялся в «Крыло».
Они выскочили за город, затем свернули на узкий асфальт, с него на просеку. Машину ощутимо подбрасывало, лучи фар плясали по темным и мрачным деревьям. И когда проехали в густую чащу, Грэг повернулся к задремавшему приятелю, достал из-под сиденья жгут, ловко набросил его на шею спящему и стал душить.
За полночь Грэг вернулся в освещенный яркой луной двор дачи, поставил машину, осторожно поднялся наверх.
Было тихо и спокойно. Все спали, и никто не заметил отъезда Грэга.
Он добрел до своего дивана и рухнул на него.
Проходя через контрольно-пропускной пункт Бутырки, Кузьмичев выложил в специальный лоток часы, мобильный телефон, набор ключей, другие острые и металлические предметы.
Охрана во главе со Старковым осталась в основном «предбаннике», набитом пришедшим на свидание народом, напряженно и цепко наблюдая за происходящим.
Выполнив всю необходимую процедуру, Сергей прошел через специальный турникет – ворота, где его еще раз «просветили» с головы до ног, – и двинулся следом за конвоиром.
Прошли по длинному, выкрашенному в грязно-зеленый цвет коридору, поднялись по ступенькам на второй этаж, и снова слева и справа замаячили одинаковые двери с надписями различных ведомств тюрьмы.
Конвоир молчал, лишь изредка косился на посетителя.
Перед одной из дверей, на которой висела табличка «Следователи», он остановился и жестом пригласил Сергея войти.
В комнате находились невысокий лысоватый следователь Максимчук и Сабур, несколько сдавший с того времени, как Кузьмичев его видел в последний раз.
Сабур от неожиданности улыбнулся:
– Боже, какие люди… – И через паузу добавил: – Но не в Голливуде, а в тюряге.
Следователь сообщил:
– У вас десять минут. Предупреждаю, комната оборудована видеоаппаратурой, и любые противозаконные действия могут быть направлены как против заключенного, так и против посетителя…
И бесшумно вышел. Сабур неожиданно обнял Сергея, приложился щекой к плечу.
– Пришел, брат. Да? – Заглянул в глаза. – А я уж грешным делом подумал было, что забыл меня. Слово ведь давал в прошлый раз. Помнишь? Про дружбу!
– Помню, Сабур, – Кузьмичев похлопал его по спине, усадил на стул, сам сел на место следователя. – Как ты здесь?
Тот оскалился:
– Как в Крыму – все в дыму и ни хера не видно. Никакого просвета. – Наклонился вперед, перешел на шепот: – Не дай бог, Кузьма, оказаться в этом «санатории». Вырваться отсюда все одно что проглотить ежа и не подавиться…
– Потерпи. Через месячишко выдерну.
– Один месячишко, кстати, уже просвистел!
– Думаешь, все так просто?
– Если б я думал, то сидел бы не здесь, а на толчке… – Сабур явно нервничал. – У меня дела на воле. Бизнес завис! А ты, Кузьма, тоже должен быть заинтересован в нем!
– А кто рулит бизнесом, пока ты отдыхаешь?
– Есть один… Цапфик! Выйду из этого санатория, яйца ему оторву. Завалил все линии, беспредельщиков пустил.
– Давай пока что я порулю… – то ли в шутку, то ли всерьез предложил Кузьмичев.
Глаза Сабура выкатились, налились кровью, он сложил фигу, сунул посетителю под самый нос:
– Ты за этим прикатил?
– Совсем нет.
– А по-моему, совсем да… Не суйся, брат, в мою печку – спалит до черных косточек. Обещаю! – Помолчал, успокаиваясь, посмотрел на гостя. – Как собираешься меня выдергивать?
– Тебе шьют что? Дурь! В особо крупных партиях. Правильно? А это вопрос серьезный.
– Был бы простой, к тебе не обращался бы… Тут ко мне каждый день разная шпана заглядывает – поможем, поможем. Хрен помогут! Давай, Кузьма, кумекай.
Сергей опасливо посмотрел на потолок, на стены. Сабур понял смысл его взгляда.
– Не бойся, очко здесь не работает. Все куплено.
– Есть одна тема, – сказал Сергей.
– Говори.
– Плохо выглядишь, браток. Крепко сдал.
– Есть такой момент, – согласился подследственный. – Знаешь, какие тут условия? Хоть у меня отдельная фазенда, а все равно не мед… Гуляш по коридору, отбивные по ребрам. До смертинки две пердинки.
– Вот на этом и будем работать.
– На чем? – не понял Сабур.
– Ты ж больной, Сабур. Совсем больной!
– Это временно, Кузьма! Выйду на волю, вообще не узнаешь! Глянешь – красавец! И мимо прокатишь!
– Так это на воле. А до воли нужно, брат, поболеть. Чтоб пожалели тебя, в госпиталь определили. А там, глядишь, и на больничный отпустят.
Сабур с надеждой и пониманием уставился на друга:
– Думаешь, попробовать?
– Пробовать? Зачем пробовать? Ты уже болеешь. А завтра так просто с постели не встанешь. Понял меня?
Тот поймал его руку под столом, стал суетливо и благодарно жать. Глаза его горели.